А жизнь - то налаживается

  У Пархома наступил очередной неблагоприятный период. Наступал он регулярно, примерно раз в месяц, но такого сложного периода не было давно. С работы его выгнали за кражу, денег не дали ни копейки и вообще пообещали хорошенько поколотить, если он ещё, хоть раз объявится на их горизонте. С Вадой он крупно поругался, дело дошло до рукоприкладства сначала с его стороны, потом с её, что обернулось преждевременной утилизацией последней новой сковороды, так что денег она ему тоже не давала, а заначку свою перепрятала, и он никак не мог сообразить, где же она её держит. С такими невеселыми думами и без перспективы выпить он брел по улице. Увидев лавочку, присел на неё и грустно начал глядеть по сторонам на прохожих. Рядом с ним сели два молодых парня, открыли по банке пива и закрыв глаза с огромным удовольствием начали его поглощать. «Живут же люди - подумал Пархом: - А ты здесь сидишь как бездомная голодная собака без копья денег!» Не успев толком додумать свою невеселую думу, как услышал голос: - «Мужик, угощайся!» Пархом, еще не веря до конца своему счастью протянул руку и в тот же миг ощутил прохладу этого благословенного напитка в потной алюминиевой банке. Пить решил мелкими глотками, чтобы подольше растянуть удовольствие, но пройдя лишь половину этого пути ощутил, что банка уже пустая. Посетовав, что банки неплохо бы делать и больших размером подумал было поблагодарить своих благодетелей, но их уже и след простыл.
   Оглядевшись, хотел одним метким броском выбросить банку в урну, но промахнулся. Нагнувшись за банкой, увидел большой дымящийся окурок. Забыв про упавшую банку, поднял окурок, затянулся и как-то совсем расслабился: - «А жизнь – то налаживается».
      Докурив, бычок до самых пальцев, поднялся с лавки и не зная куда идти дальше, принялся читать наклеенные друг на дружку объявления. И вдруг видит в сторонке одно объявление, где одинокая женщина ищет специалиста поменять жидкость в отоплении, починить сантехнику и еще выполнить массу дел по хозяйству. Хоть он в этом деле не соображал ни бельмеса, но чем черт не шутит, решил зайти, мужик то он сельский, а за спрос не бьют, да и день-то начался неплохо.
     Встретила его женщина лет за сорок с хвостиком и они, усевшись на кухне, начали диалог. Проговорив лишь минут пять, Пархом начал понимать, что что-то здесь не так. Все время, отклоняясь от темы ремонта, хозяйка переходила на тему личной жизни. На его вопрос, где и кем она работает, она, осклабившись гнилыми зубами пропела частушку: - «Сиськи по пуду, работать не буду. И хоть голые бока, не уйду из кабака». Пархом хоть большим умом и не отличался, но по ее голодным глазам понял, чего она хочет. Когда зависла очередная пауза, хозяйка предложила Пархому вместе с ней отобедать. Голодный Пархом с радостью согласился, день и взаправду сегодня удачный, а когда хозяйка достала из холодильника початую бутылку самогона, вообще разомлел. Жизнь продолжается, да и день продолжается совсем неплохо.
        Как представитель сильной половины человечества, Пархом взял инициативу на себя, он хорошо помнил, как это делал Ванька Купырь и налил этот благородный напиток в стаканы до самых краев. Выпили залпом без слов и без закуски, а хозяйка, не закусывая, помахала рукой над бутылкой. Пархом все понял и налил еще по стакану. После третьего захода бутылка опустела, и Пархом уже хотел загрустить, но хозяйка умостилась на его колени и со словами: - «Мы это дело щас поправим!» удалилась в другую комнату. Буквально через пару минут она появилась в поношенном, но довольно чистом пеньюаре, больше похожем на бикини и встав напротив Пархома, объявила: - «Именем Великой Незалежной Украины, фокус мокус обермокус, только для интеллигентных людей» и широко расставив ноги вынула из влагалища еще бутылку водки. Пархом уже понял, чего она хочет, какой сантехнике ему нужно будет делать профилактику и что он будет делать здесь дальше. Природа его обделила умом, но зато с лихвой компенсировала этот недостаток высочайшей проходимостью, вороватой натурой и беспринципностью. К тому же природа наградила его такими выдающимися из ширинки мужскими достоинствами, по которым он иногда получал удары судьбы и сапог соседей, но тем не менее работал этот орган у Пархома безупречно, так что эта тема у его соседей не раз была поводом для шуток. Особенно эту тему в подпитии любил развивать Ванька Купырь. Начинал он всегда одинаково: - «Когда Бог раздавал всем мужские достоинства, ишак был первым, Пархом успел вторым». И дальше начиналось развитие этой темы уже со множеством вариантов.
   Хозяйка уже вошла в раж: - «Именем Великой Незалежной Украины, наливай!». Пархом вначале не обращал внимания на её позывы к Незалежной Украине, но она после очередного стакана сама разрешила этот вопрос. Оказалось, что она судья, здесь, кстати, они и познакомились, узнали как зовут друг друга, до этого момента как-то не удосужились узнать из-за лимита времени, а зовут её Прасковья Павленюк, в домашнем обиходе просто Параша и если что понадобится Пархому в этой судебной сфере, она, всегда, готова пойти ему и на помощь и на встречу. А у Пархома как раз зятя посадили в тюрьму под экзотическим названием Чёрный лебедь, да к тому же назревал конфликт с соседом, Власом Семёрой, у которого он оккупировал несколько соток земельного участка и всеми правдами и неправдами не хотел его отдавать.
    Когда была выпита последняя самогонка, Параша принесла кучу какой-то соломы, на недоуменный взгляд Пархома рассказала, что ее друг и почти коллега, полицай Петька Михась попаламит вещдоки, отобранные у цыган наркоторговцев и ей регулярно приносит эту маковую соломку, которую они вместе и курят, что им собственно и заменяет прелюдию. Выкурив по сигарете, Параша пытаясь встать, как-то неловко поскользнулась и упала на колени. Пробуя встать с колен, выпрямила ноги, да так и осталась стоять в позе «раком». Пархом хотел было ее поднять, но она упорно стояла в этой позе и время от времени сбрасывала халат со своей оголенной задницы. Пархом все понял, суетливо начал расстёгивать ширинку и через мгновенье Пархом и Параша закачались в ритмичном экстазе.