Герл Кишкадюк

     Свою родословную Герл (Гойша) Кишкадюк не помнил, точнее не знал, вообще не знал. Его генетического отца, дебошира и горького пропойцу убили в пьяной драке, когда ему едва исполнился годик, а мать в очередной раз напившись до зеленых чёртиков, забыла его возле какой-то помойки. Может быть его судьба и сложилась бы по-другому, лучше или хуже, никто не знает, если бы в это самое время местный житель одного маленького, но уютного южного украинского городка под красивым названием Криворожи, очень уважаемый человек и успешный бизнесмен, некто Мойша Кишкадюк не решил прогуляться и заодно захватить с собой полиэтиленовый пакет с мусором, чтобы выбросить его в мусорный ящик. Подойдя к мусорным бакам, он и увидел там мальчонку, который с жадностью, вперемежку с соплями и слезами поедал кусок черствого хлеба, найденный, по всей видимости, здесь же в мусорке.
   Мойша был добросердечным и законопослушным гражданином, тут же вызвал полицию, те позвонили в органы опеки и мальчонку забрали в больницу на обследование. Здесь надобно сказать, что Мойша хоть и был уважаемым человеком, но жил нетрадиционной семьей с другим, таким же уважаемым человеком и таким же солидным бизнесменом Карлом Непотребным. Хотя этот Карл был ростом не более полтора метров, это с учетом высоких каблуков и прической с высоким чубом, и специальным начесом. Правда, что за бизнес был у него и Мойши никто не знал, но по тому, как они одевались с иголочки и разъезжали на дорогой иномарке, каких в этом городе можно было по пальцам пересчитать, все и так понимали, без доказательств, что они и люди, и бизнесмены очень солидные. Мойша свою сексуальную ориентацию не афишировал, и на это были веские причины, так как он со своим сожителем состоял в местном масонском обществе и были они там не последними людьми.
    Когда Мойша рассказал своему сожителю про ребенка, тот заволновался, даже вспотел немного, тут же выдал продолжительную словесную тираду, весь смысл которой сводился к тому, что давай усыновим и возьмем мальчика себе. Мойша хотел было возразить, но тут ему пришла умная мысль, у него было иногда такое, что к нему время от времени приходили умные мысли. Не часто, правда, но приходили. Это ведь будет хорошее прикрытие и для его гомосексуальной семьи, да и для всего городского масонства. Поскольку они люди были серьезные, но главное богатые, по местным меркам, то действуя «через завхоз, через завсклад», быстро оформили все справки и через месяц Мойша был уже полноправным отцом. Мальчика развали Герлой (Гойшей), что по масонским понятиям и понятиям уголовным, так же, как и по их разумению и по довольно далекой перспективе, которую они пока даже и между собой не озвучивали, но цепко держали в голове, означало не то мальчик, не то девочка, точнее и мальчик и девочка одновременно. Они сразу же наняли ему няню, у которой он находился постоянно, а вновь испеченные родители лишь захаживали к ней в гости, благо она жила недалеко и без мужа, так что иногда они вдвоем у нее и оставались на всю ночь. Что там было ночью никто не видел, но по утрам няня явно была такой уставшей, будто всю ночь без перекуров разгружала вагоны с помидорами. А то, что брешут злые языки, то это всё неправда.
     Мойша Кишкадюк, как уже было сказано входил в масонскую ложу г. Криворожи. Ежегодно они по всем масонским правилам, которые сами же и придумали, устраивали масонские ритуалы, которые всегда заканчивались продолжительными сексуальными оргиями. Сначала все скакали на эрегированном члене главы секты, который голый, лёжа на полу, должен был всех удовлетворять так, как они захотят. Затем проводили обязательную гомосексуальную процедуру, так называемую ромашку, глава становился в позу «зю», то есть раком, каждый подходил к нему сзади и делал по 6 качков. Кто на нем заканчивал, тот и становился очередной главой на следующий год. В 6 лет аналогичную процедуру произвели и над маленьким Герлой Кишкадюком, предварительно, за месяц до очередного собрания сделав ему обрезание. Когда он заплакал от боли, глава дал ему вафлю и тот уже грызя вафлю, улыбался всю дальнейшую процедуру, видимо тоже испытывал свой детский оргазм. Мойша вначале сопротивлялся и был против этой процедуры, но потом смирился, когда сам лично произвел такой сеанс, да и когда глава масонов всегда угощал Герлу вафлями, тот за вафли мог всё вытерпеть, ну, а Мойше члены секты оказывали теперь неподдельное уважение и респект. После первого удачного опыта единогласно решили назначить Герлу-Гойшу постоянным главой секты, собрания масонов решили проводить не раз в год, а два раза в месяц и все каждый раз с самого начала каждого такого собрания-ритуала ждали его конца, чтобы насладиться детскими аналами.
  Естественно, все это происходило в строжайшей тайне, но, когда Герла-Гойша через год пошел в первый класс, ему почему-то сразу прилепили погоняло «Масон» и многие думали, что это у него такая красивая фамилия. С чего дети это взяли, никто не мог взять в толк, но эта кличка так крепко прикипела к Гойше, что даже учителя, когда вызывали его к доске, иногда говорили: - «К доске идет Гойша Масон».