Машина времени

    В те времена земля Израиля была захвачена римскими войсками и управлял ею как раз наместник римского императора Тиберия Понтий Пилат. К нему на суд и привели Иисуса Христа. Покушение на права императора было очень серьезным обвинением. Но Иисус совсем не был похож на бунтовщика или самозванца. Как правило, преступники отрицают свою вину или просят о пощаде. Иисус же стоял перед Пилатом и молчал.
     Озадаченный Пилат спросил Его: «Это ты царь Иудейский?» Ответ Иисуса еще более озадачил Пилата: «Заметь, не я это сказал, а ты говоришь это». В этих словах было некое необъяснимое царское величие, хотя внешний вид Иисуса был совсем не царственный. Ночью его схватили и привели силой в дом первосвященника. Арест Иисуса производился с ведома Понтия Пилата, так как в Гефсиманию по его приказу была отправлена когорта, под командованием трибуна. После ареста и допроса у Ханана, утром, Иисус был отведен к Кайфе, это был Зять Ханана, самый послушный и удобный для римских властей первосвященник, он умел ловко сглаживать откровенно наплевательское отношение Понтия Пилата к иудейским обычаям и презрение к самим иудеям.  Первосвященник Кайфа, был из числа саддукеев. У него и был собран Малый Синедрион, состоявший из 23 человек. Великий Синедрион состоял из 70 человек. В римскую эпоху он был полностью в руках саддукеев. И хотя саддукейское право отличалось неумолимой жестокостью, во время этого суда лишь одно обвинение сочли доказанным: Иисус обещал «разрушить Храм рукотворный». Но этого было недостаточно для осуждения, тем более для ходатайства пред римскими властями о смертной казни. Но тем не менее они устроили над ним суд и приговорили к смерти, издевались и били его по лицу. Но даже после этого Иисус стоял перед римским наместником, сохраняя удивительное достоинство и не умоляя о помиловании. Так ведут себя только настоящие цари.  К тому же во время суда над Иисусом жена Пилата послала к нему слугу сказать: «не делай ничего праведнику тому, потому что я ныне во сне много пострадала за него». Шеф задумался, если он не Понтий Пилат, то почему жена Понтия Пилата обращается к нему? Может быть он чего-то недопонимает, может он и на самом деле не только Анан, но и Понтий Пилат тоже? Жена то не может ошибиться. Но его мысли перебил голос первосвященника Кайфы: - «Гнев на него имеем, ибо лечит по субботам, этому есть свидетели».
  Но Иисус Христос молчал и не отвечал ничего. Первосвященник вновь обратился к нему: - «Ты ли Христос, сын Благословен-ного?»  Иисус сказал: - «я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных».
  Тогда первосвященник Каифа, разодрав одежды свои, сказал: - «на что еще нам свидетелей? Вы слышали богохульство? Как вам кажется? Они же все признали Его повинным смерти.»
«За добрые дела хотят Его убить? – подумал Пилат, - Привести сюда свидетеля». Через какое-то время к нему подвели дрожащего от страха и с полным комплектом испражнений в штанах слепого человека: «Да, Гегемон. Только самого свидетеля нет, а есть его защитник по фамилии Семь Енюк».  Пилат, разгневавшись, а в гневе он был страшен: - «это тот самый Семь Енюк, который умыкнул из казны 183-000 шекелей и которого не могли найти шесть лет. Крысобой, отвесить ему 183 удара палкой из виноградной лозы».
  Но Пилата продолжали мучить сомнения. «А кто это такой Кайфа? И почему он все время с тремя то ли собаками, то ли волками? И почему собаки у него такие маленькие, может быть это шакалы? Кого Кайфа мне напоминает?» Напрягшись, шеф Анан, он же Понтий Пилат вспомнил: - «Да это же вылитый Корчага Обадия Козёл, я его видел в области, он там чмонил одного представителя ессеев. А его шакалы почему с почти человечьими мордами, похожи на подчиненных Корчаги Обадия Козла – Попка, Каледину и Кривожопову».
   Понтий Пилат напрягся: - «а кто этот ессей, я его тоже где-то раньше видел». После этих мыслей он напрягся еще больше и на него нашло озарение: - «так это же есть Влас Семёра и он стоит сейчас передо мной в образе Иисуса Христа и ждёт моего решения. Я же знаю, что он ни в чем не повинен, просто он попал в эти жидовские жернова, где эти разбойники пытались его раздавить, но сами ничего не сумели поделать. Теперь они хотят это сделать моими руками!?»
   Понтий Пилат вышел прочь из претории и сказал ни к кому, не обращаясь: «Солнце мне свидетель - объявляю всем, что ни единого греха не нашел я в этом человеке». Но первосвященники возмутились еще сильнее и стали кричать, будто Иисус своими речами возмущал весь народ, начиная от Галилеи, это была область на севере Израиля, где Иисус проживал с родителями до выхода на проповедь. Узнав, что Иисус пришел оттуда, Понтий Пилат, он же, шеф Анан, даже обрадовался этому сообщению, теперь он больше не будет иметь дел с этой озверевшей иудейской сворой в нарядах, напоминающих и рясу и мантию одновременно. В это самое время в Иерусалиме находился иудейский царь Ирод Антипа - правитель Галилеи. «Вот пусть он и разбирается со своими подданными», - решил Пилат и распорядился отправить Иисуса к Ироду, чтобы тот сам решил, что с Ним делать дальше.
   Когда к Ироду привели Иисуса, Ирод тоже очень обрадовался, ведь сам факт того, что Понтий Пилат прислал лично ему для суда этого человека, это ведь огромный знак уважения, к тому же он давно был наслышан об этом человеке, которого все звали Учитель и надеялся увидеть от него какое-либо чудо. Но его надежды не оправдались. Иисус отнесся к нему с презрением и вообще не стал с ним разговаривать. Ни на один из своих многочисленных вопросов Ирод так и не получил от него в ответ ни слова, ни полслова.   Первосвященники, стоявшие тут же   изо всех сил, обвиняли Иисуса во всех грехах, так как они поняли, это не тот Мошиах, которого они ждали пятьсот лет и который должен был сделать их всех учителями всего человечества.
   И Ирод со своими воинами дабы посмеяться над ним, одели его в белую одежду, какую носили цари и отослали его обратно к Пилату.