Мерцание. Глава 33 Окончание

Дорогие читатели! Вы открыли последнюю главу романа "Мерцание". Заканчивается необыкновенное расследование детективов Светы и Ивана, а впереди их ждут новые, не менее интересные и драматичные приключения. Но об этом позже - в следующей книге.
Благодарю за внимание, которое вы уделили произведению. Буду признателен за рецензии.
Детектив "Мерцание" можно приобрести:
https://www.ozon.ru/context/detail/id/148606077/,
https://www.litres.ru/mihail-shuvaev/mercanie-43731093/,
https://www.bookvoed.ru/book?id=7326734, а также на других платформах.
 

Глава 33

Суббота, 17 июля, 15 часов ровно

Мир перевернулся в глазах Ивана, вытянулся в бесконечную прямую и мгновенно свернулся в многослойную улитку. Он выронил зубную щетку и медальон.
– Вань, что с тобой?
Иван взглянул на Свету так, будто увидел её впервые в жизни:
– Я всё понял, Светка, абсолютно всё!
Светлана положила руку на плечо Ивана:
– Ты только не волнуйся. Давай по порядку.
– Я знаю, что здесь написано, – Иван протянул Свете медальон. – Здесь написано «Ливория».
– Что?! Ливория??? Ты окончательно сошёл с ума, Максимов!

Тем не менее Света подняла зубную щётку и стала лихорадочно тереть аверс медальона. Всё явственнее стали проступать буквы. Света остановилась и замерла. «Lyvorie», – прочитала она и испугалась.
– Что это значит, Иван, что?!
– Это значит, Света, что готический роман Анфисы и наша действительность переплелись самым непостижимым образом. Помнишь, Варвара сказала нам, что бомж кричал: «Вий, мама, Вий!» Но Варвара не знает французского языка. А кричал он совсем другое: «Фий, ма фий!»  Он увидел свою дочь. Он шёл к ней, он её звал…
Света смотрела на Ивана широко раскрытыми глазами. В них сквозил неподдельный испуг.

– Кто звал?..
– Отец – лорд Данмас. Он искал свою дочь, чтобы убедиться, что Гобас не обманул. Лорд дошёл сюда неизвестно как, пройдя через неведомо что. Нашёл дочь в другом мире и только тогда позволил себе умереть. Настоящий рыцарь.
– И… что?
– Анфиса и есть принцесса Энфизе, перенесённая самым непостижимым образом в наш мир. Не случайно во сне меня предупреждал Гобас, чтобы мы не лезли в это дело. Я с ним согласен – не нашего ума это. Мы не доросли до понимания таких проблем…
– Каких проблем, Иван? О чём ты говоришь?!

– Анфиса – гениальный человечек, спасённый когда-то где-то кем-то по имени Гобас и перенесённый из злого, враждебного мира или времени, где неминуемо погибла бы, сюда, в наш мир, где у неё есть шанс и выжить, и дать выход своему таланту. Её нашли в детском доме, куда спрятали, подделав биографию, неведомые нам благодетели. Сын Куделина приобщил девочку к прекрасному, а Торопов попытался открыть дорогу в большой мир искусства. Оба поплатились за это. Потому что сила таланта Анфисы такова, что может убить тонкую и ранимую душу художника. Торопова убил роман Анфисы. Анфиса писала о себе, о том, что ей пришлось пережить в детстве, которого она не помнила, не понимала… Да. И роман или детство, как хочешь это называй, догнали её. В лице её отца – лорда Анри Данмаса Дюмулена Ливорийского.

Что-то щёлкнуло у него в голове. Промелькнула какая-то фантасмагорическая аналогия. Что-то совершенно невероятное.
– Как это может быть, Вань? – донёсся до него голос Светы и оборвал мысль.
– Не спрашивай меня, Света, я знаю не больше тебя. Одно могу тебе сказать – талант Анфисы опасен для неподготовленных людей… Её роман – не совсем роман, а сгусток жизни, квинтэссенция энергии бытия и реальности. Положенный на бумагу и пропущенный через ридер он несёт в себе не только потенциальный заряд неимоверной энергетики, но и способен возбуждать такие эмоции, которые неподвластны нам самим… А ты помнишь, что в романе Энфизе обладает необычными параспособностями? Не оттуда ли ураган, который нам с тобой пришлось пережить в Авиаторе, а, Света? Ведь именно тогда её сильно разозлили и Артём, и Штурмин. Может, тот ураган и есть непроизвольный выброс энергии Анфисы. Не удивлюсь, если окажется, что сегодня утром взлетел на воздух какой-нибудь химзавод неподалёку или в крайнем случае бензоколонка.

Света уставилась на Ивана:
– Да, сегодня, когда я зашла к маме, а ты был внизу, я слышала, как по телевизору передали о взрыве бензовоза, – она секунду помолчала и неожиданно закончила: – И цепочка у неё с аквамарином такая же, как в романе дал Энфизе Гобас. Надо ей сказать.
– Что сказать?
– Об отце. И кольцо с крестом и медальоном отдать.
– Сказать, отдать… – прошептал Иван. – Как ты себе это представляешь, а? Чёрт! Надо думать. Хотя, знаешь, мне кажется, что она догадывается, кто на самом деле несчастный бомж, но сама же боится в это поверить.

Иван поморщился. Света, помолчав с минуту, вернулась к вопросу о литературе.
– Постой, но тогда получается, что все действительно талантливые произведения, переработанные в формат ультраридера могут быть… могут обладать такой сумасшедшей энергетикой? Что, если в этом формате начнут выпускать классику? Гениальную классику? Что будет, Вань?
В глазах у девушки блеснул испуг.

– Откуда я знаю, Свет? Но ты не забывай, что всё-таки Торопов умер, читая усовершенствованный Штурминым ридер, а не стандартный. Возможно, что тяжёлые последствия наступают только при наличии этих двух факторов – текста Анфисы и ридера. Впрочем… не знаю, не знаю... Началось какое-то мерцание. Мерцание реальности, вспышки потустороннего, пульсация времени. И всё это каким-то непостижимым образом связано с талантом Анфисы. Света, я теперь даже не знаю, кто она на самом деле! Я боюсь, что кто-то открыл ящик Пандоры, а мы с тобой приняли в этом посильное участие!..
И тут мысль, которая никак не могла пробиться сквозь нагромождения небывальщины и фантастики, вдруг ворвалась в голову во всей своей иррациональности. Господи, как же он раньше не догадался и не сопоставил такие элементарные факты, которые были у него перед самым носом?! Французы, те самые французы, у которых сейчас гостят родители, – Фабьен и Люси. Которых он знает с детства. Их фамилия Дюмулен! Дю-му-лен! Что всё это значит, чёрт возьми!?

Он хотел сказать это Свете, но девушка сильно сжала его локоть. Она смотрела куда-то в сторону – туда, где они оставили Елену Сергеевну. Иван проследил за её взглядом и увидел Светину маму. Она… стояла, опираясь рукой о скамейку! СТОЯЛА рядом с инвалидным креслом и растерянно улыбалась им!!!
Иван развернулся и схватил Светлану за плечи:
– ЧТО?! ЧТО ТЫ ЕЙ ДАЛА ПРОЧИТАТЬ???

 Fille, ma fille! (фр.) – Дочь, дочь моя!