Встреча в больнице

                (быль восьмилетней давности)
      Когда в 4-х местную палату отделения сестринского ухода  Салаватской городской больницы расположенной на улице Чапаева поступила очередная больная, поначалу никто не обратил на старушку внимания: старенькая, подслеповатая, с трудом передвигается без посторонней помощи, еле-еле сама себя обслуживает. Но одна из больных, лежащая на кровати напротив, внимательно присмотревшись, всплеснула руками:
    – Вы  Софья Анисимовна? 
    – Да,  – отозвалась новенькая и добавила, – но я вас не знаю.
    – Вспомните 1974-й год. Мне 43 года, вам на год больше. Мы с вами тогда работали в терапевтическом отделении этой же больницы где сейчас и находимся – вы гардеробщицей, а я буфетчицей. Заведовала отделением тогда Нина Ивановна Валуева.  Вы, помню, всегда одевались образцово: накрахмаленный кипенно-белый халат, на голове тоже накрахмаленный колпак, коротко стриженная ухоженная причёска, и по лестничным маршам  вверх и   вниз вы не бегали, а летали. Вы были уважаемы и больными, и медперсоналом. Вспомнили?
    – Нет, я вас не помню, – ответила новенькая.
    – Да Дроздова я, Мария Фёдоровна, – не унималась бывшая сослуживица. – Я вас запомнила по необычной фамилии Дерновая  и отчеству – Анисимовна. А  на лицо вы, конечно, изменились до неузнаваемости.
Медперсонала тогда не хватало – все рвались зарабатывать большие деньги на стройках города, потому вы по настоянию главного врача Степана Сергеевича Пешко  прошли курс обучения  гирудотерапии и отпускали  больным пиявки. Как говорится, совмещали основную и дополнительную работы.  А  я в свободные минуты помогала вам сдавать в прачечную постельное бельё. Помните?
Как ни старалась Марья Фёдоровна быстро вернуть память бывшей коллеге, так и не смогла. Потом вечерами, когда от ужина до отхода ко сну было много свободного времени и они по очереди  рассказывали друг дружке о своей нелёгкой жизни, память к Софье Анисимовне вернулась. И однажды она попросила:
– Расскажите-ка Мария Фёдоровна о своей молодости.
– Отец и мама родились в начале прошлого века в селе Ромодановка, которое расположено за Ишимбаем, – начала  рассказывать Марья Фёдоровна. – Когда началась война, мужчин мобилизовали, женщины заняли их рабочие места, а мы – дети-подростки (мне было 13 лет) стали им помогать. В 18 лет  по оргнабору  уехала в Кемерово, три года работала мотористкой в шахте на втором штреке. Там и познакомилась со своим будущим мужем Андреем Александровичем. Оттуда уехали мы в Казахстан, в Семипалатинскую область, 21 год работали на колхозных полях. Родили  шестерых детей, но поднимать их пришлось мне одной – муж умер в возрасте 42-х лет. В 1971 году  с детьми переехала жить в Салават и    устроилась  работать в домоуправление дворником. Через  несколько лет получила квартиру. И тут-то знакомая посоветовала перейти на более чистую работу, в  больницу СМЗ. Здесь я проработала всего 6 лет – дети подросли и моей медицинской зарплаты в 60 рублей, стало не хватать. Уволилась и устроилась в дорожное хозяйство – в быстро строившемся  тогда  городе нужны были  дороги. Оттуда и вышла на пенсию, но ещё 12 лет продолжала там трудиться. Выработала большой стаж – без двух месяцев 50 лет набралось. Сегодня  обо мне заботятся пятеро детей, 14 внуков (старшей внучке 42 года, а старшему внуку 17 лет) и 9 правнуков (младшему правнуку Семёну нет ещё и года). Все, за исключением   сына Саши, живут в Салавате. Саша уже 18 лет живёт в Хабаровске, работает моряком на рыболовном траулере. В сентябре этого года мне исполнилось 85 лет. Дорожное хозяйство, где я проработала много лет, распалось, потому от них нет, как говорится,  ни привета, ни ответа, ни помощи. А вот добрые люди из горсобеса частенько приходят домой, поздравляют.
– Что это я всё о себе, да о себе, - засмущалась Марья Фёдоровна. - А как вы, Софья Анисимовна, прожили жизнь?
– Мне было 14 лет, когда началась война. И я тоже наравне с взрослыми трудилась на колхозных полях. У меня с мужем  Иваном Яковлевичем, который был старше меня на 14 лет, родилось  четверо детей. Младшая дочь умерла в младенчестве,  едва начав ходить. Когда в 1963 году старший сын закончил 8 классов, возник вопрос о дальнейшем его образовании. Брат, Александр Анисимович Титух, воевавший на фронтах Великой Отечественной войны и проживающий с семьёй в Салавате с 1949 года, пригласил и приютил нас на первое время  в своём доме в 116 квартале. Мы переехали в июне, а в сентябре я вышла работать санитаркой в терапевтическое отделение «Медсанчасти  комбината №18» (так тогда именовалась эта  больница). Больницу потом переименовывали в «МСЧ п/о СМЗ».  Вывески менялись, но работа была неизменной – восстановление здоровья молодых строителей города. Отработав 21 год, вышла на пенсию. Отдохнула годик и поддалась-таки на уговоры тогдашнего главного врача Зои Петровны Комогаевой  – вернулась к прежней работе. Через 4 года уволилась и стала бессрочной пенсионеркой. За 24 года я работала и санитаркой, и сестрой-хозяйкой (кастеляншей), и санитаркой-передатчицей, и гардеробщицей, и санитаркой-буфетчицей. Переводы были инициированы руководством больницы, поскольку на эти мало оплачиваемые ставки, никто не желал идти работать. Меня, как и вас, Мария Фёдоровна, за доблестный труд награждали Почётными грамотами, ценными подарками, объявляли благодарности. Заработала почётные звания «Ударник коммунистического труда» и «Ветеран труда».
Много воды утекло за эти годы. В 1976 году умерла 24-х летняя дочь и я стала опекуншей пятилетнего внука. А в 1989 году умер 75-летний муж фронтовик – артиллерист, защищавший блокадный Ленинград и заработавший в окопах язву желудка. В Салавате мне неудачно сделали операцию на одном глазу, и я потеряла зрение. Сын со снохой ещё во времена  Советского Союза    возили меня в Москву в глазную клинику Святослава Фёдорова. Проверив на аппаратах мои глаза, врачи взялись за голову: «Мы ничего сделать не можем. Почему? Да потому что в вашем глазу копались лопатой». Сейчас тот глаз совсем не видит, а другой только на 30 процентов. Но я не унываю. Сегодня меня опекают 42-летний внук, старший 65-летний сын со снохой, совместно проживающие в первом и единственном браке 44-й год, из Раевки регулярно приезжает 64-летний младший сын с женой. У меня не такая многочисленная  как у вас, Марья Фёдоровна, семья: всего два сына, две снохи, два внука и три правнучки. Собираемся не часто, зато застолья проходят на зависть соседям: с гармошкой, баяном и песнями. В такие моменты и я, невзирая на то, что одолевают  постоянные головные боли, на радостях подпеваю наши советские песни. Это лишний раз подтверждает истину:  годы идут, но душа не стареет – всегда молода. В  этом году исполнилось 50 лет моей салаватской эпопеи.
Утомлённая монологом, Софья Анисимовна замолчала, и Марья Фёдоровна спросила: 
– Вас аферисты случайно не посещали?
– Нет, – ответила Софья Анисимовна  и прилегла на кровать.
– А вот меня недавно посетили незваные гости. Я в тот день   занемогла, лежала дома с приступом стенокардии. Вдруг зазвонил домофон. С трудом поднялась, сняла трубку. «Марья Фёдоровна, откройте, пожалуйста», – услышала я приятный женский голос. Я открыла и прилегла – думала кто-то из нашего  подъезда. Вдруг стук в дверь. Открываю и вижу молодую, опрятно одетую женщину. «Я из собеса», – говорит. Открывает   общую тетрадь и начинает расспрашивать о моих болячках. Я как на исповеди  рассказываю: «Сердце болит, ноги плохо слушаются, слабо слышу», а она старательно записывает. А потом и говорит: «Наш начальник тоже ходит по квартирам в соседнем доме. Сейчас я ему позвоню, он придёт, и мы обсудим  как вам помочь». По сотовому телефону позвонила и тот через минуту пришёл. Молодой, приятной наружности с иголочки одетый галантный человек произвёл на меня впечатление. Сел напротив, вежливо задаёт вопросы о моих болезнях и одобрительно кивает головой. А потом и говорит: «Мы поможем вам – подарим лечебный аппарат. Он предназначался другому человеку, но поскольку вы очень больны, вручим вам. Сейчас моя помощница этим аппаратом полечит вас». Я разделась, она полечила, сложила аппарат в упаковку и подаёт начальнику. Он протягивает его мне, и говорит: «Лечитесь на здоровье, с вас 9 тысяч 800 рублей». Я опешила и откровенно призналась, что таких денег у меня нет». Тот не отступает: «Моя помощница будет ходить, и лечить вас. Аппарат дорогой, но мы дарим вам по льготной цене». Подаёт мне авторучку и просит расписаться на какой-то бумажке. «За что я должна  расписываться?» – спросила я. «А за то, что мы вас сейчас полечили» – был ответ. Я отказалась, и еле-еле выпроводила назойливых гостей. Но был ещё один случай…
Слушал я этих измотанных жизнью и болезнями бабушек и поражался их стойкости.
Я спросила обеих: «Как надо жить, чтобы дожить до ваших лет?» Первой, не раздумывая, ответила Марья Фёдоровна: «Будьте оптимистом, ведите активный здоровый образ жизни, никогда не злитесь, любите людей и жизнь, больше двигайтесь и доживёте до моих лет. Моя мама прожила 93 года, и я планирую прожить столько же».
Софья Анисимовна, внимательно слушавшая бывшую коллегу, сказала: «Секрет моего долголетия не только в генах  (мама Матрёна Савельевна прожила 95 лет, а папа Анисим Прокопьевич 75),  а в том, что я периодически перед собой ставлю определённые цели – дожить до какого-то события. Вначале я ждала, когда вырастут дети, получат образование. Потом ждала внуков. Выросли внуки – стала ждать, когда появятся правнуки. Сегодня я жду от старшей правнучки Татьяны (она учится в университете в Казани), праправнуков. Так вот и живу…
– А почему  ваш отец прожил так мало? – спросила Мария Фёдоровна.
– О-о это длинная история, – вздохнула Софья Анисимовна. – Наша большая семья, состоящая из семи человек, проживала в деревне Красный Октябрь в Чишминском районе. Когда колхозникам стали выдавать паспорта, многие семьи стали уезжать в города. Уехали в разное время  и четыре  моих брата. В 1963 году, когда сын закончил восемь классов, мы с мужем получили документ «Отходничество», дающий право выйти из колхоза и сменить место жительства. По нему мы получили паспорта,  продали дом и уехали с тремя детьми в молодой, строящийся Салават. А родители остались в деревне. Когда им стало трудно жить, младший брат Николай, забрал их к себе. Через два года (в 1970 году) отец сильно простудился (курил на балконе весной раздетым),  пришлось вызвать врача на дом. Отцу прописали таблетки, которые он видел впервые (в деревне все лечились народными средствами). Два дня  регулярно три раза в день  принимал лекарство. Ему стало легче и он решил не растягивать лечение и выпил все таблетки за раз. Спасти его врачи не смогли. Хоронили с почестями  –  с оркестром как ветерана войны (в Первую мировую отец воевал на передовой, ходил в штыковые атаки, в Гражданскую служил в РККА,  а в Отечественную служил в пошивочной Артели – шил военное обмундирование для бойцов Красной Армии). Отец был профессиональным портным и обшивал весь район. Мог сшить рукавицы и платье, лифчик и рубашку, костюм и полушубок, юбку и сарафан, фуражку  -  сталинку  и шапку. Многому у него научилась и я…
Поскриптум: Софья Анисимовна умерла через три года на 90 году жизни.  Мария Фёдоровна пережила сослуживицу на пять лет.    2013 год.