Besame mucho

(Фрагмент из повести «Сквозь годы»)

Провожая девушку после бала, Сергей удивился, что идти надо не в посёлок, а в военный гарнизон. Тут-то и выяснилось, что Валентина живёт и работает в Мурманске, гостит в Ваинге в семье начальника штаба полка и утром ей надо возвращаться домой. Сергей вздохнул с досады, попросил адрес и пообещал приехать к девушке при первой же возможности.

Хмурым ноябрьским днём, хотя на пороге полярной ночи это время суток и днём-то назвать нельзя, Сергей прибыл в Мурманск. Нашёл нужную ему улицу Полярных зорь, а перед домом остановился в нерешительности. Тот оказался в строительных лесах, окружённый колючей проволокой. «Туда-то проникнуть можно, – оценил Сергей ситуацию. – А как потом оттуда выйти?». Покричал. На крик явился охранник:

– Что кричишь?

– В гости мне надо.

– Надо, так проходи.

– Так здесь колючая проволока.

— Дом-то ещё строится. Работают военнопленные. А часть дома уже заселена. Поди, к девушке направился? Ну, смелее, смелее.

— А назад выпустите?

— Посмотрим, – пошутил охранник и подмигнул.

Запорошенный снегом, нагружённый пакетами, словно Дед Мороз с подарками, Сергей шумно ввалился в коммунальную квартиру, где жила Валентина.

–Тише, тише, – взмолилась хозяйка. – Соседей перепугаешь.

– А я тихо не могу. У меня даже стихи по такому случаю есть:

Не люблю разговаривать шепотом,
Говорить – так уж громко и с хохотом.

И, прижав палец к губам, продолжил гораздо тише:

Только скверные сплетни и лживые слухи
Говорят вполголоса, тихо, на ухо…

– Сам сочинил?

– Сам.

– Молодец, – приветливо улыбнулась девушка. – Проходи. Раздевайся. Будь как дома.

Сергей вручил Валентине пакеты, осмотрелся. Комната небольшая, скромно обставленная. Эта скромность, подчёркнутая чистотой помещения и полной достоинства приветливостью хозяйки, тронула Сергея. Разбирая пакеты, Валентина заметила:

– Серёжа, так много сладостей, а я сладкое не люблю. А вот за рыбу спасибо.

Стала накрывать стол. Тепло, шедшее от её тела, смешивалось с душистым запахом наливаемого чая, заваренного на травах. Было так уютно, что Сергею захотелось остаться здесь навсегда. Валентина достала портативный красный патефон «Ленинград», купленный на сэкономленные подъёмные. Поставила новую модную пластинку «Besame mucho». Сергей пригласил девушку на танец.

Свет лампочки мягко подчёркивал благородные очертания лица девушки. Она выглядела очаровательной. Её ясные глаза смотрели на Сергея искренне и были так чисты, что им овладело страшное искушение. И он поддался ему. И под слова: «Целуй меня, целуй меня крепче, ибо боюсь я тебя навсегда потерять…» он сжал девушку в объятьях и стал целовать ей глаза, которые внезапно закрылись... Целовать… Целовать… Целовать… Без конца. Девушка отталкивала его и повторяла: «Перестань, Серёжа, перестань». Чтобы она умолкла, он перешёл от глаз к губам. Это было приятно и мучительно. Сердце билось, лицо горело… Валентина, девушка строгих правил, сразу же установила рамки отношений. Гость смирился. Любовь... А это и исступление, и покорность.

Валентина оставила Сергея ночевать. Уступила ему кровать (гостю лучшее место), а себе постелила на полу за занавеской. Гость вскоре уснул, а хозяйка ещё долго лежала с открытыми глазами. В доме было тепло и уютно, но из темноты доносилось завыванье ветра. Он теребил оконные стёкла, а затем, тихонько насвистывая, куда-то улетал. Валентина пыталась представить, как в такую же холодную ветреную погоду Сергей выполняет ночные полёты над Ледовитым океаном и радовалась, что в эту ночь полёта у него не было, и он мог, посапывая, спокойно спать на вышитом ею постельном белье.

Теперь каждую субботу Валентина с большим волнением будет ждать приезда Сергея. Вообще-то зима, дорога сложная. Добраться из Ваенги до Мурманска непросто. Очень редко ходила крытая грузовая машина, которая обычно набивалась битком. Могло оказаться так, что на выходной выпадало дежурство. Когда же Сергей приезжал, радости Валентины не было предела. Как же с ним весело и интересно! Ходили в кино, в театр. Целовались, но большего целомудрие не позволяло. И хоть «мальчик бывал навытяжку», табу есть табу.

Валентине хотелось больше узнать о Сергее, но тот рассказывать о себе не любил.

– Летаю. В свободное время бегаю, прыгаю.

– Как это?

– Спортом занимаюсь.

– И какие успехи?

— Чемпион гарнизона по лёгкой атлетике.

Как-то Валентина попросила Сергея:

– Расскажи где и как ты воевал.

Тот отшутился стихами:

Видать, родился я в рубашке
И под счастливою звездой.
Я всю войну летал в тельняшке,
Она была моей бронёй.

– Вот и всё, – подвел он итог. — И уже серьёзно попросил: – Валя, не спрашивай меня о войне... Этом гадком безумии... Хочется поскорее забыть военное время. Проклятое...

О его отваге, о наградах Валентина узнает позже. На груди Сергей носил только гвардейский знак.

Новый, 1950-й год встречали вместе в Ваенге в семье друга Сергея. Было очень весело. Танцевали и пели до утра. Играли в почту. Участникам игры раздали номера, которые те прикрепили на груди. Почтальон разносил письма, адресованные этим номерам. Валентина получила письмо со строками из популярного романса П.И. Чайковского «Средь шумного бала»:

Люблю ли тебя я, не знаю,
Но кажется мне, что люблю!..

Письмо было без подписи, но девушка поняла своеобразное объяснение Сергея в любви. Этот романс на слова А.К. Толстого был хорошо знаком ей. Он так созвучен и их случайному знакомству, и их отношениям. Ответ она отправила Сергею. В нём было всего одно слово: «Определитесь!».