Могучий язык

Виктор Матюк

Могучий язык

Слово, как солнечный блик мигнёт и исчезнет вмиг,
Ты не успеешь рот раскрыть, чтобы губами пошевелить,
Как твоя прыть уже никому не нужна, людям нравится тишина!
Наш язык ни с чем не сравним, он не подобен другим, мы с ним на ты,
Он отвлекает досужие мысли от повседневной суеты, роль его чистоты велика,
Но красота его звучания напоминает невесту в момент публичного венчания,
Её чаяния прошли через горькие испытания, и ждут своего окончания!
Даже, если ты молчишь, уста тревожит стих, речи бессловесной внемлет слух,
Будто музыке чудесной жаркой весной! Только мозг иногда огрызается
И руками от назойливых строк из последних сил отбивается,
В тот миг разум затмевается, к нему Муза наклоняется,
Она над чужим творчеством нагло издевается
И даже извиниться она не пытается!
Моя речь прерывается на полуслове,
Хотя язык всегда наготове предать чужой свободе всех условия
 Для совместного проживания, только душа выглядывает из-за угла,
Её дело – сторона, её окружает безмолвная тьма, но звук величавый
Вылетает изо рта, будто шальной ветер из лесной дубравы,
Если бы он был на две октавы выше, его бы Господь услышал! 
А так его никто не сможет узнать, его хозяин весельчак,
У него за спиной армейский рюкзак, он тащит его, как ишак,
Труден каждый шаг, свет уже давно погас  в бревенчатых домах,
Мельтешение в глазах, несуразица в делах, нервы сжаты в кулак,
Впереди темень и мрак, от них никак не избавиться, хватит маяться зря,
Здесь наша земля, наши реки, леса и поля, край дороги шумят тополя!
Люди дождя не боятся, они на долю и судьбу постоянно злятся.
Как она обернётся, с кем уживётся, а с кем будет иметь много проблем?
А зачем они ей? Какой прок от толпы обездоленных и голодных людей?
Равнина спит, за зубами спрятался привольный и великий язык,
Ему бы на истину вблизи взглянуть, быть может, цепные псы полают
И быстро отстанут, жить тошно, умирать ещё тошней, 
Им нечего терять кроме своих пут и цепей!
Что в них внутри, попробуй – разбери,
Неисповедимы Господние пути!
Быть может, удастся своё счастье найти,
Догорают потухающие ночные костры,
Только безлюдные пустыри слушают крик,
Исходящий из уст людских, что краткий миг бытия
С памяти не сотрется никогда, как и повседневная галиматья!
Стеная и вопия, за правильностью речи уже не слежу я,
Вопли лжи и вранья постоянно преследуют жалкого холуя,
Чем ему буду обязан я, что свой путь, пройдя, остался стоять у руля
Собственного таланта, хотя роль атланта тяжела, то холод, то жара,
То сгоревшие дрова и куча пепла, глаза тараща на детище таланта,
Глаза уже обозначили свою доминанту, авось, к утру получу по заслугам,
По уличным слухам, судьба с испугом  относится к творческим мукам!
Чем проще человек, тем доступнее его речь, её надо с детства беречь,
Но такая бестолочь, как пожилой соратник Музы,
он не способен подарить женщине красивые бусы!
Язык не в силах выразить то, что сохранило темечко,
Это было давно, много времени  прошло,
Память стучит, как долото и говорит в лицо,
Что тяжело прервать в душе громогласный набат,
Его никак мне самому не прервать, надо помощи ждать,
Но от кого? Здесь все люди на одно лицо, плоское оно,
Круглое, как от телеги колесо, изо рта вылетело словцо,
Потом ещё одно, запомнить все слова нелегко,
Они пролезают через узкое  золотое кольцо,
Забрызганные кровью, припадут к изголовью!
Ловит слух больной слов перепуганных рой,
Гром проносится над головой, и только голос хмельной,
Будто неживой, спорит с роком и судьбой с водой ледяной,
Хлынувшей стеной с грозовых  небес,
Дух свободы вновь в душе воскрес!
Задета честь, хочется присесть, но куда?
Везде одна вода от проливного дождя,
Взгляд, отводя в сторону, подобно ворону,
Мате4рюсь по-чёрному, извиняюсь по белому,
А по уставшему телу кровь струится еле-еле,
Скворцы улетели вчера, наступают холода!
Беда никогда не приходит одна! Речь моя холодна,
Пришли другие времена, розни семена лишили разум сна!
Даль темна, хотя здесь родная страна, строя  и круша,
Порывисто дыша, грешная душа не понимает намерения языка!
Его нежность, скорбь и величье были искажены до неприличия,
Дошли до безразличия, разум застыл на грани безумия,
С морщинистого обличья капает долу крупная слеза,
На заплаканные глаза с высоты взирают облака,
Боль и тоска теснят груд, шею сдавливает хомут!
Суть происходящего – у таланта нет ни будущего, ни настоящего,
От глаза разящего не осталось практически ничего, только усталость,
На больную плоть давит старость! Так сталось,
Что высокое чувство в душе только зарождалось,
И вдруг решило отбиться от рук, наступило время разлук,
Плоть охватил недуг,  кашель и одышка напомнили, что кишка
У стареющего мужика  - тонка,  ему передышка была нужна!
Судьба глупа, помыслы в человеческом сердце, как глубокая вода,
На солнце искрится она, на ней не остаётся и следа от минувших дел,
Он – жив и цел, но мается без творческих дел, есть предел всему,
Не смысла объяснять старику, что выжить можно, а чтоб жить хорошо,
Надо трудиться тяжело! Люби ближнего, как себя самого, только бы не страдало естество!
Солнце уже взошло, оно подставила грешнику своё плечо, он  счастлив был,
Что много пота пролил, но хватило сил, чтобы он пока дверь  ведущую разум на паперть,
Сам отворил с трудом, ему там тёплое местечко досталось, о себе напомнила дневная усталость!
На деле талант сокращает путь к цели, доводы совести низвергли преграды на пути,
Ветры ревели, слышен был шум капели, но великий гений,
Как колокол грохотал в стенах своей цитадели, что преходяще всё, радости забываются,
А печали – никуда не скрываются, они шантажом занимаются, в тот миг мысли идут вразброд,
Только тот, кто в свои руки бразды правления берёт, испытав грусть и муки,
В былом оставляет давнишние заслуги! Боятся все исчезнуть совершенно,
Сразу и мгновенно, слова уходят в небесную высь одновременно,
Пролетают мимо, в них всё едино, кроме одного – одни отбывают номер,
В другие приближаются к аксиоме бытия, чтобы в мире потустороннем
Не исчезнуть насовсем,  тот мир огромен, если ты способен на притворство,
Тебе будет потворствовать во всём жалкое меньшинство,
Этот феномен пришёл в жизнь с древних римских каменоломен!
Речь святая не жалеет жара для окончания безумства,
Не уходят с языка ни тлен, ни мишура, клубятся облака,
На дыбы встаёт строка, но только иногда! В тот миг полночная звезда,
Насытившись мироощущением сполна, покидает родные берега,
Оставив все дела на самотёк, чтоб, не дай бог, не прозвучал последний вздох!
В тишине немой свет, слившись с темнотой, шлёпает ногой по булыжной мостовой,
Опьяняет разум тишью,  она ниспослана грешникам свыше, кое у кого едет крыша,
Их голос никто не слышит, ветер свободы им в спину глубоко дышит,
О, боже, всё то же происходит на спальном ложе, душу растревожит,
Страхи умножит, но ничем и никому голос страсти не поможет!
Кто-то голову на алтарь свободы положит, жалкий прохожий
Пройти мимо чужого счастья не сможет, закурит, выпьет и побузит,
Ему бы немного поостыть, чтобы безболезненно невзгоды пережить!
Вспомнить и забыть, родить и выкормить, а потом свои мечты в явь воплотить,
И уплыть за три моря, чтобы не видеть ни нужды, ни горя, нет – злословию конца,
Для лжеца все красивые слова, как ум для дурака, он черпает воду решетом,
Ему не писан закон, люди всякое ему вослед говорят, а годы летят, а годы летят,
 Они никак не могут вернуться назад! Счастье только там, где доверяют твоим словам,
Даже если слёзы струятся по щекам, всё равно судьба назло врагам
Доказывает, что обманчива седина, как старая бутылка креплёного вина!
Было бы смешно, если бы время не подошло осознать,
Что мир духовный невозможно познать! Куда идти?
Куда шагать? Некому слова сказать, могут на дверь указать,
А ты будешь бежать без оглядки в будние дни и в святки,
Разбросав в беспорядке на письменном столе практически все
Исписанные листы бумаги, что прикажите делать бедствующему бедолаге,
Если в шаге от него свирепая толпа ловит каждое слово его?
Не всё ясно, жить тяжело и страшно, ведь в бою рукопашном
Ты не думаешь ни о чём, там – один закон: или ты или тебя,
К кому соблаговолит судьба, то останется жить и продолжит грех творить!
Только могучий язык сможет сознание толпы усыпить, там толпа барыг,
Напившись вдрызг, будет твои слова воспринимать в штыки,
Истина, обнажив свои острые клыки, опасности вопреки,
Потребует с толпы старые и неоплаченные никем долги!
Повседневная рутина нависает паутиной над православной равниной,
Отыскав уголок единый, вдалеке от белого света, лелеет в душе надежду,
Что прежде чем душа будет чужим советом согрета, она дождётся рассвета,
Когда мимо неё пролетит святое слово, как комета, оно по прихоти ветра
Рассеет слова, будто дым от сигареты по земле, воде и снегу!
Трудно отыскать доморощенному поэту свою Альфу или Омегу,
Ты должен в дождь и в пургу стоять на крутом обрывистом берегу,
И вести с небом долгую беседу, слова, как на молодом дереве зелёные побеги,
Появляются в каждом углу, потом оседают в мозгу, оставив тлен и суету
Своему заклятому врагу! Можно слово потревожить,
Потом его силу и мощь надвое умножить,
И тогда оно уничтожит всё, что ему под ноги легло,
Но удержаться на плаву не смогло!
Вдохновение с опозданием пришло,
В дороге задержалось оно, было грустно и тяжело
Осознавать, что его ратным трудам никто уже не рад!
На мысли нижутся слова, ползёт по заснеженной равнине молва,
Что хмельная любовь все мосты давно уже сожгла, на помин оставила робкие слова,
Им суждено залечь на дно, но было бы смешно, если бы не было грустно,
Потому что бессмертно искусство, кратковременны чувства, от них болит голова,
А с языка срываются дежурные слова, невдалеке шумит пожухлая листва,
Под ними раскинулась зелёная трава, канонам мастерства нет ни края, ни конца!
Нет края совершенству, прошлое падает в глубокую бездну, 
Мысль возвращает разум в пору детства, когда такие же, как ты,
Не собирались за собой сжигать капитальные мосты, увы,
Жизнь в какой-то момент теряет всякий смысл,
Оставшись у разбитого корыта, с неоплаченными кредитами,
Ты вынужденно общаешься с бандитами и смотришь с их высоты
На свои грядущие пути! Вдруг послышался звериный рык,
 К нёбу прилип могучий и шершавый язык, ящик Пандоры открыт,
Дрожит огромный кадык, толпа пьяных барыг тебе в спину зрит 
И молчит, как рыба в воде, ты прожил свою жизнь в нищете,
Пытался истину отыскать в мирской суете, ехал на осле,
Скакал на коне, но нигде не нашёл искомое число,
Исчезло бог весть, куда оно ещё затемно!
Оставив после себя знакомое с детства слово одно,
Как его звать? Как его величать? Куда его силу и мощь направлять?
Его швыряли народу самим себе в угоду, с ним, не зная броду,
Лезли в воду, оно обретало полную своду в тот миг,
Когда благим матом начинал орать худощавый с виду мужик,
Он на всю округу кричит: «Ёб твою мать, нам грешить - не привыкать!»
Трудно эти слова забыть, их от толпы не скрыть, но зло порождает зло,
Тяжкое у нас ремесло, когда оно в шарлатанство перешло,
И много горя автору строк принесло! Он без этих слов, как дом без подпор,
Может рухнуть наземь, хотя у него плечи сажень в ширину,
Затаив обиду на женщину одну по имени Музу, он самому себе служит,
Не горюет и не тужит, хотя слёзы душу постоянно душат, толпа его утюжит так,
 Что труден каждый шаг, он – не простак и не дурак,
Чтобы враз потерять представившийся шанс!
Коль разумом движет страсть, тогда ему труба!
Возьмите божьего раба голубые небеса в слуги к себе,
Авось, придёт его чреда обуздать народную хулу,
Очнувшись ближе к утру, он встретит утреннюю зарю
 С распростёртыми объятьями, она, встретившись с людьми,
Будет хлестать их плетями, чтоб они прилежно молились в православном храме,
 А ночами спали взаперти на старой железной кровати вместе с женой,
Пусть ветер шальной проносится над седой головой, пусть одной принадлежит любовь,
Не имеющая никаких границ, пусть одна из творческих жриц падает ниц перед ней,
Пусть каждый властвует в избе своей до скончания дней и ночей, а душах людей
Всю ночь поёт молодой соловей! На мысли нижутся слова, голь на выдумку смела,
Любовь была, она прошла, не затронув ни сердца, ни чела, душа раскалена добела,
Нор обожжены её два белоснежных крыла! Опосля душевная боль прошла,
Остались невысказанные толпе слова, вся округа прогнила нравственной враждой,
Опыт былой смыло девятибалльной вольной, душа потеряла покой,
Появился жестокий властелин, у тебя вновь нет никаких перспектив
Избавиться от душевных кручин, душа, как пластилин, а мозг общей страстью увлечён,
Обезумел он! Был удручён, ему чужд застой, он не доволен ни роком, ни судьбой,
Ему бы погрузиться в творчество с головой, а там, как карта ляжет,
Ни никто рок и судьбу не обяжет о былых треволнениях забыть,
Пережитый грех уже ничем безумцу не смыть!
Пламень безумия любой трон затронет, сомнение изгонит,
Пот прольёт, и даже истину за горло двумя руками возьмёт,
Не избежать грешнику безмерной кары, сохранить бы в душе порядок старый,
И не попасть в опалу всех, кто, совершив грех, успел всплыть наверх,
Несмотря на кружение смерча, и даже поднятая кверху листва
Не смогла перекрутить высокие слова о долге и любви!
Они в крови, а мысли рождаются в голове и на них нижутся слова,
У каждого слова своя доля и судьба, с одними она груба, с другими – на передок слаба,
Но не жестока, кто же из них без порока? Спросить бы Бога:
Почему все мы склонны к греху? Как с ним биться?
Когда повседневный грех прекратится?
Остаётся боль в душе твоей до скончания дней,
Накал страстей в душе моей достиг апогея,
Мешать ему никак не смею, о былом сожалею,
Но перечить року не смогу, он рядом в дождь, ветер и пургу,
От себя не убегу, брошу долу горькую слезу,
И дальше спотыкаясь, пойду, словно в бреду,
С собой все печали одним махом  унесу,
И никуда впредь от них не сбегу!
Они нашли себе преданного слугу,
Ему всё по барабану, он не ходит к местному шаману,
Иногда сидит на скифском кургане и вспоминает,
Что его жизнь тает, как снежный ком, холоден дом,
Неприятно жить в нём, когда жуткая темень за окном!
Могучий язык быть в стороне не привык, он первым слово говорит,
Ему стыд очи не застит, лавры пускает корни в голову ему,
Коль он пришёлся им ко двору, найдя в нём отдушину,
Выкладывают грехов огромную дюжину, говорят голосом простуженным,
Что грех – не повод для мирских утех, сколько б ни было у мужчины побед,
Если он – поэт, то ему износа нет! На нём клином не сошёлся белый свет,
Он – король или валет и ему премного лет, он – не стар, но сед, домосед,
Рано гасит в комнате свет, оберегая грешную плоть от мирских забот и встреч!
Распрощавшись с похотью надменной, он в час вечерний с силой священной
 Встал в ряды защитников древнерусской словесности и не прячет голову в кусты,
Ему бы отбиться от суеты сует, искоренить из головы всенощный бред,
От него покоя беглецу нет нигде, хотя он и не тонет в воде и не горит в огне,
Он докучает наедине, переворачивает слова наизнанку, и долго крутит старую шарманку!
К мужику лезут в душу разные люди, им бы вместе с ним отобедать и провести беседу,
Они живут по соседству, и в нём видят непоседу, он засыпает только к утру,
Положив под голову путеводную звезду! Вокруг него средневековье одно,
Ооа проникает через закрытое окно, не мудрено, что он впускает в свою душу
Только прекрасную Музу, вместе с ней отправляется в деревенскую глушь,
Чтобы никогда больше не слышать словесную чушь!

г. Ржищев
10 января 2021 г.
16: 00