Белочка и футбол

        Одинокий учитель Максим Петрович был запойным алкоголиком. От этой напасти географ хлебнул много горя. Не столько даже физических страданий во время очередного «отходняка», а больше от подозрений о том, что всё село знает о его проблеме. Правда, успокаивало одно обстоятельство – никто не сказал о ней в глаза. Казалось бы, уж директор школы мог провести «воспитательную работу», но тот молчал. И это нашего «алика» уводило в оптимистические сомнения:

        - А может, всё-таки не знает?

        Молчание директора объяснялось просто – боязнью потерять самолюбивого «ценного кадра». Про страны и города тот рассказывал на уроках блестяще. Ученики любили бедолагу, всячески покрывали и в штыки принимали замены. Родители входили в положение, мол, ничего страшного, протрезвится – нагонит. Вот этот круг молчания чуть было не закончился трагедией. Дело было так.

         Шли третьи, «пивные», сутки после длительного «бодуна». В очередной раз удалось «спрыгнуть» с «самопала» (начинал, как обычно, с «казёнки») на пиво. Появились получасовые отрезки сна в круглосуточном, тупом созерцании экрана телевизора. Пиво уже не лезло, желание поесть ещё не появилось, но потребность убрать «бардак» в хате прорезалась.

        Не выключая «телек», поплёлся в кухню. Ужаснулся количеству грязной посуды, но по огрызкам домашнего хлеба и окуркам дешевой «Примы» понял – последними были двое собутыльников с другого конца села. Видимо, он спал, а они, решив его не будить, «раздавили» бутылку, оставив хозяину грамм семьдесят на дне. Процедив сквозь зубы нецензурное выражение, вылил похмелку в помойное ведро, стоящее рядом с плитой.

        В этот момент периферическое зрение правого глаза зафиксировало какое-то движение на плите. Подумал, что мышь, и голова автоматически повернулась к плите. Мыши не было, но чугунные конфорки подымались в своих отверстиях на ребро и беззвучно опускались. Тотчас слова диктора, доносившиеся в кухню, начали громким эхом повторяться в голове…

        - «Крыша» едет! – восторженно-обреченно прохрипело горло, а ноги без приказа понесли к лохани с давно замоченным для стирки бельём. Пытаясь заглушить происходящее в голове, начал мылом тереть трусы. Но трение немедленно превратилось в оглушительный скрежет, не устранив повторы диктора, а смешавшись с ними в оглушительную какофонию. Потянуло на рвоту. Рвать было нечем, кроме слёз и соплей, да башка чуть не треснула.

        Потрясенный, доковылял до телека и выключил, но слова и звуки в мозгах остались, а что дальше делать, не знал… Открыл двери хаты настежь, впустив звуки улицы, но и они стали повторяться, не устранив предыдущих… Упал на кровать, накрыл голову подушкой, в исступлении просил Бога сжалиться… Бесполезно. Тогда начал стонать, призывая на помощь покойную маму. Ничего.

        …Метался на кровати, бегал в животном страхе по хате, жадно глотал воду, вновь прятался под подушку, грыз наволочку:

        - Что же делать?! Что же делать?! Что же делать?!

       Вечером должны были транслировать футбол. Об этом помнил и ожидание праздника начал буквально физическими усилиями противопоставлять звукам. Показалось, что становится лучше…

        Включил телевизор без звука, а когда на двенадцатой минуте противник забил, тело конвульсиями пронзила ненависть. Была ненависть к футболистам-соперникам неведомой по силе и желаниям – захотелось топором, всегда стоящим у входной двери, рубить вражин. Захотелось мучить со сладострастием, рубить мелкими кусочками, начиная с пальцев ног. Мысленная картинка разлетающихся, как щепки от чурки, окровавленных пальцев явилась насколько натуральной, что он едва не пропустил ответный гол. Сравняли!

        Через долю секунды в голове ХЛОПНУЛО (!) подобно дверцам «Жигулей», звериная кровожадность сменилась БЕЗГРАНИЧНОЙ НЕЖНОСТЬЮ к своей команде. Вдруг хлынули очистительные слёзы. Приятная РАДОСТЬ поднялась от сердца в голову и… РАСТВОРИЛА звуки в себе! От неожиданности он даже полностью оглох. Но испугаться новой беды не успел – с улицы донесся звук мотора проезжающего автомобиля. Проехал – и звук исчез, не повторился.

        - Господи, неужели?!

        Наступило полное опустошение. Упал на кровать и отключился. Пришел в себя к полудню следующего дня. С опаской включил телевизор. Повторов не было, но и спокойствия тоже. Любые разговоры в «ящике» сильно раздражали. Думал – пройдет. Но не прошло и через неделю. Более того, на уроках едва сдерживался, чтобы не побить нарушителей. Начал бояться ходить на работу…

        Долго колебался, но таки пошел за советом домой к «завязавшему» врачу-терапевту. Тот сразу:

        - Да тебя, брат, «белочка» «кинула»! Надо было немедленно бежать ко мне, я бы тебя «прокапал» и все дела.
        - Я и не подумал… Да и люди что скажут? Что я - алкоголик?
        - Ты что, только на свет появился? Все давно знают, можешь успокоиться.
        - Да–а?!
        - Представь себе! Радуйся, что жив остался, вполне мог «загнуться». В таких случаях надо, как минимум, «соточку» пропустить. И этого не знал? Какой-то ты неправильный «алкаш»… Я тут тебе выпишу кое-что, месяцок попей. А сейчас иди в церковь, свечу поставь за спасение души. Что, еще и некрещенный?! Тогда не знаю, как ты выкрутился…