История болезни. Ч. 4

По всей видимости, Бог услышал идею Василия расширить кругозор Нины, потому что буквально через день в квартиру ворвалась Лизавета, и с победным выражением лица сообщила о полной капитуляции противника: Эдуард согласился жить вместе, что означало немедленный переезд Лизы к избраннику сердца. На сборы ей дали пару часов. «Куй железо, пока горячо!» - уверенно подвела черту новостного блока счастливая девушка и отправилась собирать свои вещи. Но через несколько минут она позвала Нину к себе в комнату и решительно заявила, что большую часть гардероба оставит, потому что Эдуард ей купит все новое. И она теперь не знает, куда эту кучу вещей девать – не выбрасывать же, в самом деле. Потом, внимательно оглядывая Нину, не очень уверенно сказала: «Послушай, а мы ведь с тобой один размер носим. Может быть, померяешь джинсы? Или еще что-нибудь? Сама же говоришь, что Василий к тебе приезжает. А ты всегда в халате. Давай примерь».
Нина неуклюже, стесняясь, надела предложенные джинсы и водолазку цвета морской волны, подошла к зеркалу. Отражение в зеркале ее ошеломило – оказывается, у нее очень хорошая фигура, почти как у Лизы, у той только грудь побольше. А главное, цвет водолазки удивительным образом подчеркнул цвет ее серо – синих глаз. «Нинка, а ведь ты красавица! Ей – богу! Ну-ка, отложи костыли, и волосы распусти! Стоять ты же можешь! Ничего себе - просто модель! Подожди, мы тебе сейчас обувь подберем!» И Лиза, потрясенная преображением соседки,  начала рыться в ящиках и на полках. Скоро на ногах Нины красовались почти новые элегантные туфли на низком каблуке, а Лиза продолжала подбирать ей гардероб. В результате Лиза торжественно – умиленно вручила Нине несколько блузок, еще одни брюки («на лето, они полегче»), пару босоножек. «Слушай, а если тебя еще и накрасить нормально – ты же вообще красавицей будешь. И волосы завить. У тебя же шикарные волосы, Нина, не то, что мои. Я-то свои уже все сожгла краской, а у тебя такой свой цвет каштановый. Классно! В общем, вот тебе еще косметика, бигуди мои старые, мне все равно покупать новые, а косметики у меня полно. Если хочешь, вон валяются журналы, там про макияж, про прически – советы всякие, можешь полистать. Ой, сейчас уже Эдик заедет, а я еще не собралась. Нин, ну, в общем, я позвоню, номер скажу. Если что – заеду. Ты комнатой моей можешь пользоваться. Бери все, что хочешь, я потом подумаю, может, сдам ее кому-нибудь».
Нина с охапкой вещей и пакетом косметики пришла к себе в комнату. Увиденное в зеркале не давало покоя. Искушение почувствовать себя другой, настоящей, было велико, и Нина открыла дверцу шифоньера, на которой висело большое зеркало. Было страшно, вдруг это всего – навсего наваждение, и если моргнуть, то отражение изменится. Но из зеркала по-прежнему смотрела стройная девушка с растерянным взглядом.
«Действительно, если убрать костыли, то даже и не понять, что хромая. А если попробовать без костылей пройтись, нет, слишком больно, и сразу все видно. Но ведь есть еще косметика!» Как ею пользоваться, Нина не знала. Но понятно, что тушь – это для ресниц, помада  - для губ, с тенями и румянами, тональным кремом и разными карандашами можно разобраться позже. И Нина неумелыми движениями накрасила один глаз, потом второй. Помаду выбрала самую светлую – чуть – чуть для блеска, но и этих едва уловимых штрихов оказалось достаточно – в зеркале была незнакомка с матовой ровной кожей, очень бледной, почти прозрачной. Слегка накрашенные ресницы придавали взгляду загадочность, ну, или, в крайнем случае, завершенность. А губы блестели, как будто Нина специально облизала их языком.
 «Интересно, если бы меня сейчас увидел, кто – нибудь, в смысле, Эдуард, что бы он сказал?» - в мечтах Нина уже унеслась в заоблачные выси недосягаемого ранее для нее блаженства.
Но Эдуард в это время уже вез Лизавету с вещами навстречу счастью, и поэтому ошеломительного сценического эффекта Нине пришлось ждать до вечера. Она встретила мать с малышами на пороге комнаты, без костылей, опираясь на косяк двери. Результат был просто фантастическим – мать отпрянула, не узнавая дочь, а Ванька и Аленка застыли в недоумении – что это за незнакомая тетя и как к ней относиться.
Когда выяснились причины столь радикальных перемен, Ираида Вольдемаровна предложила, чтобы дети спали в освободившейся комнате, так как в комнате родителей до сих пор им было страшно ночевать. А потом с загадочным видом она взяла телефон и с кем-то долго разговаривала по телефону.
Всю следующую неделю Нина осваивали основы макияжа, основываясь на сведениях, почерпнутых из журналов. Их было море в комнате Лизы, и для девушки впервые открылись тайны женских соблазнов. Она запоем читала все глянцевые издания, как учебники, от корки до корки, наверстывая упущенное. Это занятие оказалось настолько увлекательным, что Нина не заметила, как наступила пятница.
Позвонил, как обещал Василий, и Нина сообщила, что у нее есть сюрприз. И что завтра она с удовольствием поедет с ним куда угодно.
Василий безумно обрадовался переменам во внешности Нины. Вкратце рассказав историю гардероба, Нина замолчала в ожидании. Василий предложил на выбор кинотеатр, кафе, парк с каруселями. Так как ни дети, ни девушка не были искушены в подобных развлечениях, выбрали поход в кино на детский фильм про маленького волшебника. Решили, что там меньше людей и не надо много ходить.
Этот первый выход для Нины оказался тяжелее, чем она думала. Ее новое, уверенное в себе ощущение, испарилось, как только она вышла из машины у кинотеатра. Ей предстояло пройти на глазах у множества людей пятьдесят шагов, но сделать это, несмотря на поддержку Василия, было невероятно трудно. Как и раньше, ей казалось, что все смотрят только на нее, показывают пальцами, говорят друг другу об ее уродстве. На самом деле, конечно же, люди занимались своими делами, не особо обращая внимание на Нину, но это не объяснить человеку, который в первый раз за много лет оказался на публике. Так как костыли они решили оставить дома, то Нине ничего не оставалось делать, как идти вперед, опираясь на Василия. Тепло и спокойная уверенность сильных мужских рук помогли девушке преодолеть себя, к тому же новые ощущения от близости мужчины, отвлекли от приступа самоистязания.
Тем не менее, фильм был отличный, да и в темноте зала Нина почувствовала себя комфортно. И выйти после сеанса к машине ей было намного проще – видимо, впечатления от кинокартины заслонили собственные переживания. На обратном пути вся компания пришла к выводу, что надо было взять «тетю Раиду», как называли ее дети. Заехали в магазин, где купили мороженого, конфет, фруктов и вернулись домой в отличном настроении. Перебивая друг друга, Нина с детьми рассказывали содержание фильма, а Василий потихоньку отремонтировал розетку, поменял лампочку в коридоре – он еще в прошлый раз заметил, что она перегорела. Дружно сели обедать и долго придумывали, куда бы отправиться в следующий раз. Решили, что обязательно надо сходить в парк на карусели, в детское кафе - мороженое, еще раз в цирк, и, как минимум, два раза в кино.
Вечером Ираида Вольдемаровна пошла укладывать детей, и Василий, наконец-то, решился на комплимент. Он присел перед девушкой, обнял ее колени и заглянул в глаза.
- Знаешь, Нина, я до этого знал, что ты очень красивая, но сегодня, честное слово, я гордился, что рядом со мной такая девушка. А еще – ты молодец, что смогла преодолеть себя и свой страх.
- Мы когда вышли из машины, мне так захотелось обратно забраться и никуда не выходить. Но потом я подумала, что тогда испорчу вам всем праздник – дети так долго ждали, и решила, что пойду и плевать на все, - сквозь ткань Нина чувствовала тепло ладоней, и как волна неясного волнующего чувства поднимается вдоль позвоночника.
- Ты классная, настоящая. Я бы, наверное, не смог с первого раза.
- Да я просто прикинула – расстояние небольшое, надо просто побыстрее его проскакать, ну и поскакала, как смогла – сам видел. А обратно когда выходили, я даже почти забыла про больные ноги. Спасибо тебе большое, Вась. Мне так надоел мой старый телевизор – на нем же ничего не видно давно, а тут такой большой экран и фильм, хоть и детский, но классный.
 Не было больше неловкости, не было скованных движений. Нина робко прикоснулась к руке мужчины. Тот мгновенно отреагировал внимательным взглядом.
- А хочешь, мы с тобой в кафе вдвоем сходим, без детей?
- Ой, я, наверное, пока не смогу. Да и одеть в кафе мне нечего. Наверное, туда надо что-то нарядное.
- Нет, вовсе необязательно, это ж не ресторан.
-Ну, все равно, давай пока не пойдем.
На самом деле она следили за руками Василия, и мечтала, чтобы он обнял ее, здесь и сейчас, и чтобы этот миг длился вечно. 
- А в парк ты с нами поедешь?
- В парк – поеду! И плевать, как на меня смотреть будут. Я на каруселях хочу покататься! Я последний раз в парке была лет пятнадцать назад! – радость захлестнула Нин, когда Василий нежно поцеловал ее в открытую ладонь и долго – долго смотрел прямо в душу.
В следующие недели вся веселая компания посетила все намеченные увеселительные заведения и открыла для себя много нового – однажды им пришло в голову даже сходить в городской музей. Но самым большим сюрпризом было посещение концерта классической музыки, даже Ираида Вольдемаровна не устояла – пошла. Дети после концерта задавали много вопросов, как сочиняется музыка, кто ее сочиняет, откуда она берется в голове у композитора.
Нина настолько осмелела, что согласилась пойти с Василием в небольшое уютное кафе. Опираясь на руку Василия, а не на костыли, она чувствовала себя почти уверенно, тем более что в кафе было совсем немного людей, и она попробовала изумительное вино.
Отношения с Василием доставляли ей неподдельное удовольствие, в его присутствии она забывала о болезни и много разговаривала. Ей нужно было выговориться за столько лет одинокого чтения и вынужденного молчания. Оказалось, что они многие вещи понимают одинаково, несмотря на разницу в образе жизни. Для Нины открывался мир, который удивлял ее, приводил в восторг, и она радовалась как ребенок всему, что ей удавалось увидеть или узнать.
В семье и в квартире с появлением Василия стало веселее и комфортнее. Он постепенно отремонтировал все не работающие электроприборы, повесил новые гардины на окна, и на радость всем привез новый импортный телевизор, который показывал целых шесть каналов, а не два. Ираида Вольдемаровна заметно подобрела, стала чаще улыбаться, и иногда исчезала по вечерам.
Каково же было удивление Нины, когда мать однажды вернулась домой, как выяснилось со свидания, и представила ей своего знакомого. Этот знакомый остался ночевать, благо, что места в квартире было теперь более чем достаточно. Лиза тоже время от времени напоминала о себе короткими восторженными звонками, рассказывая о прелестях совместной жизни с Эдуардом.
Эти звонки заставляли Нину вспоминать голливудский образ Лизкиного принца, но сейчас Нина была уже практически уверена, что Эдуард просто не успел разглядеть ее, и что если бы они сейчас с ним встретились, все было бы по-другому. Масла в огонь подлил Василий, когда в разговоре однажды сообщил, что Эдуард жаловался на Лизу, мол, надоела она ему со своими глупостями, а также постоянными вечеринками. И, вообще, ему бы девушку найти домашнюю, умную и спокойную, а не такую сумасшедшую, как Лиза.
Нина долго после этого разговора лелеяла в душе мечту о случайной встрече с Эдуардом, забывая, что может самостоятельно передвигаться только по квартире. Девушке кружила голову обретенная возможность видеть мир не из окна, и не по телевизору, а отсутствие жизненного опыта мешало объективно оценивать свои шансы.
Однажды Нина его увидела из окна машины. Они случайно встретились с Эдуардом в городе. Василий вышел из машины перекинуться парой слов. Нина замерла от предвкушения встречи со своим идеалом, и, о чудо, заметила, как Эдуард обратил на нее внимание. Из машины не было слышно, о чем говорили мужчины, но по взглядам в ее сторону Нина поняла, что о ней. Когда Василий сел в машину, Нина в напряжении ждала пересказа разговора. В воображении вставали картины одна романтичнее другой, на самом деле все было очень прозаично. Эдуард заметил девушку в машине друга и поинтересовался, кто она. Василий объяснил, что, мол, это соседка по квартире Елизаветы. Сразу потеряв интерес, молодой сноб протянул: «А, та безногая. Ну и зачем она тебе?» И отпустил пару циничных шуток на эту тему. Василий обрадовал Нину только тем, что Эдуард ее совсем не узнал, остальную часть диалога пересказывать не стал – из деликатности. Нине хватило даже этих крох. Она мгновенно дорисовала, как Эдуард в нее влюбился с первого взгляда, но отбивать девушку у друга считает непорядочным, поэтому и не может искать с ней встречи, хотя и прекрасно знает, где она живет. Если бы он только знал, что они с Василием просто хорошие друзья, то, наверняка бы, приехал и объяснился ей в любви и дальше… Дальше у Нины захватило дух, и она просто застыла в предвкушении неземного счастья. То, что Эдуард уже живет с Лизой, и это реальное препятствие для осуществления ее мечты, ей даже не пришло в голову.
Василий заметил, что Нина долго молчит, смотрит перед собой застывшим взглядом, но не обратил на это особого внимания.
Через пару недель Василий позвал всю компании за город, на озеро. Нина смутно помнила это место по детству, но тогда, в ее семь лет, здесь не было всяких кафе, аттракционов, красивых лавочек и клумб.
Они посетили все карусели, дети покатались на пони, и напоследок зашли пообедать в кафе на открытом воздухе. Кормили очень вкусно, дети пили колу со льдом, а Нина попробовала пиво. После выпитого стакана пива жизнь показалась ей по-настоящему прекрасной. Дети играли неподалеку, и Василий поделился планами на лето – он предложил съездить всем на море. Все возражения он отмел железным аргументом – детям будет полезно для здоровья, у него все равно отпуск, да и Нина море помнила только с детства. Об этом было даже невозможно мечтать, как казалось Нине. Чтобы увидеть море, загорать, плавать – такого подарка от судьбы она не ожидала.
Они медленно шли на стоянку к машине, дети бегали вокруг, изображая то ли индейцев, то ли черепашек ниндзя. На всех лавочках сидели пожилые старушки, грея на солнце старые кости. Одна из старушек громче, чем надо, начала рассуждать о несправедливостях судьбы:
- Вот смотри, одним все, другим фигу с маслом. Идет, вон видишь, хромая, а посмотри, и муж рядом красавец, и дети здоровые бегают. Прям видно, как он ее любит, так аккуратно за талию держит. Видать, после аварии женщина. И красивая, ничего не скажешь. Другой бы бросил, а этот ухаживает. А мою Клавку мало муж бьет, так еще и давеча все деньги забрал. Что они с детями будут жрать – его не волнует. Вот ответь мне – чем эта хромая лучше моей Клавки. Вот ведь возьмешь грех на душу да позавидуешь.
Старушке в голову не пришло, что ее монолог слышала не только соседка по скамейке, но  и Нина с Василием. Девушке показалось, что ее ударили по спине, между лопаток. У нее подкосились ноги. Василий почувствовал ее слабость, пошел медленнее, молча, только крепче обнял за талию. Всю дорогу домой Нина молчала, переваривала услышанное. Оказывается их с Василием можно принять за супругов – родителей Ваньки с Аленкой. И оказывается ей можно завидовать. И оказывается она красивая, даже на взгляд сварливой, завистливой старухи.
Василий понял ее смятение и всю дорогу развлекал малышей рассказами о дальних странах и невиданных животных.
Дома у Нины они увидели необычную картину – Ираида Вольдемаровна угощала обедом своего нового знакомого. На столе стояла бутылка шампанского, и слегка возбужденная от выпитого, с приветливой улыбкой на губах, мать представила  Василия другом семьи, точнее, Ниночки.
Дети побежали играть во двор, Нина с Василием сославшись на то, что не голодны, оставили мать наедине с Николаем Михайловичем. Слава богу, что можно было теперь не ютиться в одной комнате.
Нина молчала, и Василий поэтому решил начать разговор сам.
- Нина, я вижу, как ты расстроилась из-за этой глупой старухи. Я не хотел тебе говорить до срока, но, наверное, сейчас надо сказать – я узнал, что тебе можно помочь – сделать операцию. Ты сможешь ходить, как все. Осталось только уточнить детали и выслать им копию истории болезни. Вот съездим на юг, а осенью поедем в Москву. Если там не смогут помочь, остается шанс в Германии. Все будет хорошо, поверь.
- Вася, это стоит бешеных денег. Ты же знаешь, что у нас таких денег нет и быть не может.
-Кто говорит про ваши деньги?! Я зарабатываю достаточно. Это вполне реальные суммы, и потом ты будешь ходить, бегать. Врачи говорят, что ты даже сможешь родить. Представляешь, у нас, кроме Ваньки с Аленкой, будут свои дети. Ты не волнуйся, я в состоянии обеспечить еще хоть десятерых. Построю дом – будем там вместе все жить.
-Василий, о чем ты говоришь?!  Какие наши дети? Какой дом? Ты что, решил, что я выйду за тебя замуж?- Нина ошеломленно воскликнула.
-Нина, я только об этом и мечтаю.
- Ты еще скажи, что любишь меня!
-Конечно. Неужели ты не поняла? Даже эта старуха сегодня заметила.
- А ты считаешь, что этого достаточно? Что ты меня любишь? А я? Ты подумал, люблю ли я тебя?- в ее голосе звучали новые агрессивные нотки. Она уже столько времени нянчит мечту о совместном счастье с Эдуардом, а тут Вася со своими глупостями.
- Знаешь, мне кажется, что мы неплохо друг друга понимаем. Я понимаю, что ты меня, может быть, и не любишь, но я буду тебе хорошим мужем, и буду стараться, чтобы ты меня полюбила, - в голосе мужчины звучала неподдельная любовь и нежность.
- С чего ты взял, что я могу тебя полюбить? Если ты сам связался с калекой, то почему я должна тебя любить? Настоящие мужчины на меня, хромую, и не посмотрели бы никогда в жизни. У них всегда рядом нормальные красивые девушки. А кто ты, если меня, убогую полюбил? Нет, мне нужен либо нормальный, настоящий мужчина, либо уж никого. А такого, как ты, неудачника мне не надо.
- А нормальный, настоящий – это какой?
- Да элементарно – Эдуард!- победоносно произнесла Нина. В этот момент своим высокомерным взглядом она очень напомнила мать, Ираиду Вольдемаровну в момент их знакомства, автоматически отметил Василий.
- Слушай, ты опять о нем! Ты что, до сих пор считаешь его идеалом?
- Вот именно. И не тебе его судить! Ты ему в подметки не годишься, - девушка злилась на то, что Вася не может понять элементарного.
- Нина, ты меня извини, но мне неприятно слушать о нем. Твое дело, кого любить, я тебе не судья. Но если я тебе понадоблюсь – позвони мне, ладно? У тебя есть мой телефон. Я буду ждать, но сам больше не приеду. До свидания.
- Прощай! – драматично произнесла Нина ему вслед.
Он, конечно, хороший парень, добрый, но люблю я Эдуарда, я не могу размениваться по пустякам. Обойдусь и без Васи, все равно скоро за мной приедет Он, - рассуждала наивная девушка, не отдавая себе отчета, как далеко она оторвалась от действительности. Не зря любовь называют самой великолепной Иллюзией и самым разрушительным Наваждением.
Василий ушел. Нина осталась в одиночестве. Слышно было, как за стенкой мать с Николаем Михайловичем смеются в унисон. «Слава богу, может, что у них получится. Она у меня совсем не старая. А когда улыбается – и вовсе симпатичная».
Ночью Нина опять увидела любимый сон. На этот раз она добежала до берега реки, нужно было прыгнуть и поплыть к мужчине. Но сначала она хотела увидеть лицо мужчины – он стоял спиной. Нина начала просить его обернуться, перешла на крик: «Прошу тебя, пожалуйста, обернись!» От своего крика она и проснулась. Почему-то вспомнился Василий, и сомнение закралось в душу. Может, зря она его так сегодня обидела. Он ведь не виноват, что она любит другого.