Глава 23 Саша

Зовут Александром. Родился, как и ты, в одна тысяча девятьсот тридцать пятом году. Так, что вы с ним одногодки. Младший брат Виктор, женился сразу после армии и остался жить в том городе, где и служил. Старшая сестра Валентина, вышла замуж и переехала к мужу. Отец с матерью умерли и он остался один в трехкомнатной квартире. Устроился каменщиком, на стройку. Кроме того  и халтура подворачивалась. Во общем, материально  обеспечен. А вот с семьей никак не везло. Не мог найти ту, что была бы единственной на всю жизнь. И однажды, как ему показалось, встретил такую. Людмилой зовут. Скажу правду красавицей не назовешь, но что-то в ней было такое, неуловимое, какая-то прелесть. Мягкий  голосок. Им она могла обольстить любого. Улыбка алых губ  сведет с ума. А глаза! Это же голубая бездна двух океанов. Но и у нее, как мне показалось, тоже были свои недостатки. Во первых чрезмерна худа. Во вторых, подергивала, когда волновалась, симпатичным остреньким носиком. Что-то вроде нервного тика. На ее пухленьких бледных щечках не было румянца. Но Саша полюбил ее и то, что была три раза замужем и имеет ребенка, это его ни чуть не смутило. Одним словом женился на ней. Сына, Колю, как родного принял. И денег домой старался принести побольше. Халтуры много, особенно летом. Кому гараж, кому дачу из кирпича выложить надо. Мастер на все руки, так как еще несколько профессий освоил. И электрик, и сантехник, и сварщик. Даже умеет водить машину. Вот, на нее-то, Сашка и старался набрать деньжат, а откладывал на сберкнижку жены. Ты спросишь, откуда все это знаю? Отвечу: С ним дружу уже давно. Лет десять, если не больше. И потому скажу, это настоящий мужик, в добавок, мало пьющий и к тому же, прекрасный семьянин. Лично мне, за все время нашего знакомства, доводилось с ним выпить раза два или три. Пиво, конечно, любит, но больше двух кружек не пьет. Часто бывал у него дома. Людмила, всегда меня встречала радушно.  Угощала обедом и так далее и тому подобное. Но когда сын ушел в армию, ее, словно подменили. Она уже стала не столь приветлива. Часто устраивала скандалы из-за  пустяков. Так, что мне пришлось прекратить свои визиты и  бывать у них, чтобы не слышать, как эта дрянь, оскорбляет и поносит моего товарища не хорошими словами. Соседей и то, умудрилась против него настроить. Саша ведь, часто ходил на халтуру, я уже тебе рассказывал. Ну и естественно, возвращался поздно даже по выходным дням, дабы в семье был достаток. А сколько денег отослал в армию, сыну приемному, Николаю?! А эта мразь, уверяла соседей, что якобы, ее муж нашел себе другую и от нее, бедной, да разнесчастной гуляет. А те, в основном бабы, верили каждому ее слову. Даже перестали с ним здороваться. И вот, однажды, встретился с Саней в скверике. Он сидел на лавочке, со склоненной  головой. Когда окликнул его по имени, он посмотрел на меня  так, что мне пришлось невольно присесть рядом.
 «Что с тобой»? - Спросил я.
Саша достал носовой платок, промокнул им влажные от слез глаза и сказал: 
«Люда вчера не ночевала дома. Сегодня ее тоже нет. Все больницы обзвонил, подруг, но никто ничего не знает». - Затем с болью в голосе произнес:  «Пойдем, выпьем».
Александр был в таком состоянии, что пришлось удовлетворить его просьбу не мог бросить друга. Заглянули в магазин. Купили бутылку экстра и пришли к нему домой. Водку, пили на кухне, молча, закусив соленым салом и малосольными огурцами. Так же, ни слова не сказав, я вышел через зал на балкон, чтобы все хорошенько обмозговать. Но, где найти такие слова, что могли бы облегчить человеческую душу? Вселить в нее надежду на лучшее? И пока, я размышлял над сложившейся ситуацией, услышал, как открылась входная дверь и по голосу и тяжелому, злому дыханию, определил, что вернулась Людмила. Очевидно увидев на кухонном столе закуску и пустую водочную посуду, стала неистово кричать и ругаться на Саню. Обзывать алкашом и алкоголиком. При этом не ленилась вставлять всякие не приличные оскорбительные слова.
«Где ты была? Я тебя повсюду искал». - Не повышая голоса задал ей  вопрос Сашка.
«А твое какое собачье дело?! Я не обязана перед тобой отчитываться».  Заверещала, она каким-то противным, охрипшим голосом.  «Ты, мне, давно  не муж. Тебе, дураку, пора бы уже было самому догадаться. А что касается высоких чувств, как ты выражаться привык, так знай, что вышла замуж и жила с тобой, только для того, чтобы сына на ноги поставить. А вот теперь встретила человека и полюбила, впервые и может быть на всегда. Впрочем тебе этого не понять. Так, что давай расстанемся по-хорошему. Или ты хочешь по-плохому? Тогда держись. Мало не покажется. Квартиру разменяем. Нам, с Колей, дадут двухкомнатную, а тебе и однушки хватит, авось не барин. Суд на моей стороне. Так, как я женщина, слабый пол».
«Люда, Людочка, что ты говоришь?! Ну скажи, что это не правда. За что же так люто меня предала. Разве я тебя когда обидел?! Ведь пальцем не тронул». -Плаксивым голосом запричитал Александр.
«Только попробовал бы».  Продолжала кричать она.   «Глаза все выцарапаю. А впрочем,  какой ты мужик?! И мухи-то не тронешь. Мне нужны были деньги  и я их получила. А жилплощади, по праву, большая половина, будет принадлежать мне, а на остальное наплевать и никто тебе не поможет. Идиот».
 «Как у тебя язык-то повернулся, змея? Этот пол, потолок, стены заработали мои родители. У меня есть брат и сестра. Они тоже имеют права, на свою долю». - Гневно  вскрикнул Александр.
 «Нет! Я уже была у юриста. И он мне все объяснил, что, если твои родичи выписаны из квартиры, то на нее уже ни каких прав не имеют. Такой закон. Понял, дуралей»?  С ехидной усмешкой,  дразня своего мужа,  нагло произнесла Людмила.
 «Убирайся, вон! Сволочь»! Неистово закричал Сашка и попытался вытолкнуть ее за дверь. Та  стала отчаянно сопротивляться, но  споткнулась о его ногу упала  и разбила нос.
 «Ну вот и все, Сашенька», утирая с лица кровь, промолвила Людмила.  «Не хотел по-хорошему, а теперь тебя посадят, за избиение собственной жены. А на суду такое расскажу про тебя, о чем даже и не подозреваешь. Во общем, три года, как минимум, тебе обеспечены. Так, что есть еще время, думай, думай, а я пойду в милицию». И нагло захихикав, вышла, громко хлопнув за собой входной дверью, чтобы и соседи слышали их скандал. Я покинул свое убежище и вернулся на кухню. Сашка сидел за столом, обхватив голову. Впервые в жизни что-то защемило в моей груди и обожгло.  Никогда не знал его таким.
«Успокойся, Сашок»,  сказал я ему.  «Что есть, то есть. Теперь уже ничего не поправишь. То, что она оказалась гадиной, ты же не мог раньше знать. Лицемерка». 
Я подошел к окну, что выходило во двор. И  увидел, как Людмила шла  по песочной дорожке к дому напротив.
 «Интересно, далеко ли отсюда милиция»? Как бы невзначай, я задал  вопрос Александру.
«Да не особо. Минут пять ходьбы». Холодно ответил он, не поднимая глаз.
 «Не горюй, Саня. Пять минут, да наши. Жаль, что живешь на втором этаже, а не на пятом. Еще было бы секунд сорок в запасе». Но шутка моя не пришлась ему по душе. И он обернулся ко мне с глубоким тяжелым вздохом, и еле слышно промолвил:
 «Теперь меня посадят».
 «Да с чего ты взял? Да мало ли что эта швабра поломоечная наговорит».
Но и такое умозаключение не пришлось ему по сердцу.
И вот, показалась Людмила, в сопровождении двух милиционеров, и о чем-то попутно им рассказывала, бурно размахивая руками,  время от времени, прикладывая кусок белой материи к носу. Может быть еще сочилась кровь, а может и притворялась. Она стерва хорошая. Те, понимающе кивали и продолжали идти за ней твердым уверенным шагом, словно удостоились великой чести, взять до зубов вооруженного преступника с поличным.
Да, время на раздумье не оставалось. Надо было срочно что-то предпринимать. Я придвинув столик, к стене, рядом с холодильником и  оставил Александра в центре столовой на табурете. Затем взял с газовой  плиты кастрюлю, с остывшей молочной стряпней, на ходу сбросил с нее крышку, и со словами:  «Сашка, потерпи, родной, так надо»! Вылил всю эту бурду ему на голову так, что лапша свисала с его ушей, волос и плеч.
Александр от такой подлянки, остолбенел. Постепенно придя в себя, выплюнул изо рта кусок застывшей пенки и фыркнув носом, поглядел на меня жалостным взглядом и еле слышно пробормотал:  «За что, Васек? Друг, за что»?
Но тут резко распахнулась входная дверь и в квартиру беспардонно ворвались два жлоба в милицейской форме. Людмила в это время, по каким-то своим ядовито-змеиным соображениям, осталась страдать, в кавычках, на лестничной клетке.
 «Где, где этот мерзавец»? Раздался скрипучий голос солидного блюстителя порядка в чине старшего лейтенанта. Суровое скуластое лицо с прищуренными как от солнечных лучей глазами и приподнятым козырьком, забыть невозможно.  За ним неотступно следовал молодой сержант со свирепой ухмылкой на худощавой строгой физиономии.  Его приплюснутый боксерский нос невольно наводил на размышление, что такой не дрогнет не перед какой опасностью. И когда они оба резко свернули на кухню, и увидели Саню на стуле с лапшой на ушах, застыли на месте. После не долгой паузы, офицер тыча своим полусогнутым пальцем в сторону Сашки, обратился ко мне, немного, заикаясь.  «К-к-кто Это»?
Ну, тут, я в защиту своего кореша, не поскупился на слова и выдал все свое невиданно-изумительное  красноречие. Что, дескать, жена уже больше недели не была дома. И Александр, с такого горя, немного выпил для равновесия. А она за это вылила на голову, своему благоверному, целую кастрюлю какой-то дряни. Ну и естественно в целях самообороны он машинально оттолкнул, эту, извините, не знаю, как ее назвать, чтобы не обидеть, ногой, та упала и разбила нос.
Так с разговорами,  постепенно начал рассказывать о Людмиле подробнее:
«В прошлом трижды разведенная. Имея ребенка на руках, от первого брака,   до встречи с Саней, жила плохо, ходила худой и бледной. Весила килограммов сорок со всем своим барахлом. Работала на заводе кладовщицей. За сто рублей в месяц, да алименты за сына получала тридцатку с мелочью. Да что говорить об этом, лишнюю конфетку чаду своему не могла купить. Он в детском саду попрошайничал. То у какого-нибудь мальчика ириску попросит, то яблочко. А когда Сашка женился, на  ней, то и сына ее, как родного принял, сколько всякой всячины ему покупал и игрушки, и сладости, не считая самоката и велосипеда. Видели бы вы, каким гигантом он ушел в армию. Это все заслуги Александра. Ничего для него не жалел. И жену свою, чтоб ей пусто было, обул и одел с иголочки. Деньги, что зарабатывал непосильным трудом, в семью нес все до копеечки. Как поедет в Москву за продуктами, так прет оттуда сумки неподъемные и в руках, и через плечо. И колбасу, и масло, и мясо, и прочие деликатесы. Раскормил, эту выдру, ведь сами видите, не поймешь каким местом смотрит, что там, что тут, везде одинаково. Бывало, собирался Сашок на работу, а она у кухонной плиты что-то хлопотала, он сходу, ласково по-домашнему, хлоп ей ладошкой  по заднице, брал тормозок и бегом на трамвай, чтобы успеть на работу. А как же, и на стройке соблюдал дисциплину строго, ни  прогула, ни одного опоздания, можете в этом сами убедиться. Ну это особый разговор. А когда вечером домой возвращался, Людмилина  попа еще тряслась».
 Менты так хохотали, что еле держались на ногах. 
 «А она, стерва, любовника себе завела, стало быть, Сашу по боку».
 «Да»?! Сказал Стар лей.  «Баба, есть баба. Никуда не денешься. Дали им волю, теперь не отберешь. Закон на их стороне. Что поделаешь — слабый пол. Я ведь, между прочим, тоже  в разводе. Уж скоро год будет. Моей Елизавете Андреевне не нравилось, что работаю в милиции. Потом стала придираться, что мало получаю, да чин маленький. Мол другие, кто поумней, к таким годам, уже майорами стали, а ты все в старших лейтенантах плетешься. Я попробовал ей объяснить:  Что честь на звездочки не меняю. Перед начальством, как собачонка, на задних лапах не ходил и ходить не буду. Бесполезно. Так слово за слово и разошлись». Сказал милиционер и глубоко вздохнул.
А на прощание,  посоветовал Саше, подать на развод, от греха подальше, слишком далеко все зашло.
Тут они извинились за вторжение, отдали под козырек, и покинули наше помещение, плотно, со всей аккуратностью, прикрыв за собой дверь.
О чем на лестничной клетке разговаривали с Людмилой, - не знаю. У меня нет такой дурной привычки подслушивать, да подглядывать в замочную скважину. Но когда она вернулась, то конечно же, во всем обвинила меня. Что я, и негодяй, и мерзавец, и прочее. И то, что это моя дель, Александр до такого не додумался бы никогда.
   Я в ответ, хотел допить последние капли из горлышка, плюнуть ей под ноги и скрыться с глаз долой. Но в последний момент передумал. Просто, молча открыл дверь и вышел.
Вскоре был суд. Развели их быстро. К большому сожалению, все по ее и сложилось. Получила  двухкомнатную квартиру, со всеми удобствами, правда в другом районе, но это и хорошо, чтобы не видеть ее. А Саньку моему, досталась однушка, и то с подселением, на два хозяина. Плохого ничего про его соседа сказать не могу. Хороший, приветливый и, если говорить по большому счету, аккуратный мужик с украинским акцентом. Высокий, солидный шатен с кудрявой головой, усами и бакенбардами. Нос, как у большинства хохлов, - картошка.  И лицо округлое, во общем обрусевший хохол. Так же, как Александр - разведенный. Однако, змей, самогон гонит, типа горилки. По такому случаю и нам поднес, и сам хлебнул стакана полтора, со знакомством. Но это было примерно год назад. И я, все с тех пор, терпеливо ждал, когда мой приятель отойдет от такого нервного шока. И только, где-то, пару месяцев назад, он  спросил: « Вась, а Вась скажи, только честно, меня такого, как есть, может полюбить женщина»?
Ну, думаю, настал наш звездный час. И сразу же начал рассказывать о тебе, все, как на духу. Если бы ты видела, с каким вниманием  вслушивался в каждое мое слово! А когда показал твое фото... . Влюбился с первого взгляда. А вот, про его бывшую жену, стало быть, знаю совсем немного. То, что сын ее Николай, пришел из армии и женился. В данный момент живет со своей молодой супругой у ее родителей в трехкомнатной квартире. Между прочим, кооперативной. А Людмила, со своим хахалем блаженствует. Что же, для этого,  созданы все условия. Как-то решил навести справки по своим каналам, что за человек, ее теперешний муж. И узнал вот что. Федор Константинович Загорский,  моложе ее лет на шесть. Любит и выпить, и закусить, а заработок плевый, работает слесарем в автоколонне. А какой у них заработок-то?!  В одном кармане ветер, а в другом и нет ничего. Вот и думаю, в скором времени, все деньги с ее сберкнижки выудит, какие Саня непосильным трудом заработал, бросит эту стерву и найдет себе другую. И поделом. Впрочем, это не мое дело и не о том речь. Ну, так как, Полина, согласна за Александра замуж пойти? Лучшего жениха на всем белом свете не найдешь. Даю слово, не пожалеешь. Я ведь с ним тоже вел беседу о твоем непутевом бывшем муже. Как  тебя, даже к столбу телеграфному ревновал. Сколько кровушки  попил, паразит. Пока по пьяному делу не утонул.
-Ну, зачем ты так, Василий?! О покойниках плохо не говорят. Крепко любил он меня потому и мучил, ничем не обоснованными подозрениями и сам был лишен покоя. Но это все в прошлом. Я ведь, не просто замуж хочу, детей мечтаю иметь. Молодая ведь еще. Да и мама моя тоже была бы рада посмотреть на своих внучат. А от бывшего своего, Евгения, ребенка иметь не могла. Так врачи сказали. Но и бросить его, тоже, было выше моих сил. Стало быть, сама судьба, расставила все точки по своим местам.
- Полинушка! Дорогая ты моя! - Перебил Василий блондинку, понизив голос. И Саша тоже мечтает о том же. Но все дело в его жене Людмиле, она не хотела иметь больше никого и делала аборты. А каким был бы Саня отцом! Эх, не повезло человеку. А что касается твоего утонувшего мужа, хоть о покойниках плохо не говорят, но скажу, что негодяем был редким. И всем сердцем ненавидел твою красоту, за то, что на нее мужики заглядывались. Да и сейчас любой за тобой пойдет, только помани. А ты, всем своим поклонникам показываешь от ворот поворот. Видел, как воздыхал тот водитель грузовика, глядя на твою фигуру. Его, Степаном зовут что ли? А твой бывший супруг, любил только себя. А к тебе лишь пылал страстью, не более того. А вот Александр, по настоящему, обожал  Людмилу. Никогда не позволял себе даже думать о том, что она может изменить ему, целиком и полностью доверял этой шлюхе. Вот это была настоящая любовь с его стороны. И на суду не востребовал денег, что откладывал на ее сберкнижку. Тысяч десять накопил. Уже очередь подходила, я тебе рассказывал, что он набирал на машину. Через каких-нибудь пару месяцев Саня  разъезжал бы в собственных « Жигулях». Да что там. - Василий махнул рукой. - Ничего себе не взял.  «Что же», говорил он,  «или я не мужик? Заработаю еще. Может быть добрым словом когда-нибудь помянет». Так и расстался с ней.
Полина глубоко вздохнула и  не громко молвила:
- Знаешь, что, Василий, неудобно  себя чувствую. Сватаешь пускай за трижды хорошего человека, а разговор ведешь о моем покойном муже в нехорошем тоне, понося его, всяческими не достойными словами, а он их по моему мнению не заслужил. Меня уже соседка на эту тему замучила. А то и вовсе, такого насоветует, в пору уши затыкай. «Поезжай», говорит «в город. Ты же, первая красавица на всю округу. Там себе такого мужика найдешь, всем бабам на зависть».
А я ей постоянно растолковываю:
«Что не могу мать свою одну оставить. Кто ей воды-то подаст? Кто накормит?».
А она свое: «Тогда найди любовника и роди от него ребенка, пока еще в силе. Желающих мужиков будет невпроворот для такого дела».
На что ей всегда приходилось отвечать, каждый раз, одно и то же:
«Что я не шлюха, а порядочная женщина. А то, что мой сын или дочь будет расти без отца, это не допустимо».
- Это какая соседка? - поинтересовался Василий. - Та, что с длинным носом как у дятла, да с рыжими волосами, до самых плеч, вечно не причесанная, пропахшая  дустом насквозь? Все в своем цветном сарафане по деревне блундает, да беззубым ртом шмякает. Это что ли?
- Она самая, - мягко улыбнулась Полина.
- Тьфу ты! Тоже нашла себе подругу. От нее даже вороны шарахаются.
-Да не подруга она мне вовсе, так иногда заходит. Да, кстати, Василий, ты описал Людмилу только с плохой стороны. Неужели, в ней, ничего хорошего нет? И о родителях ее умолчал. Почему они ей не помогли материально, когда она жила с малолетним ребенком на руках?
- Да-а-а-а, По-ли-на. - Протянул  Василий. - Я конечно понимаю, ты хочешь знать, что за люди ее предки. Но должен  огорчить тебя, так как ничего определенного сказать не могу. Только помню, как Людмила однажды рассказывала, что жила где-то на западной Украине. Отца с матерью и двух ее братьев никогда не видел. Врать не буду. Они к ней не приезжали,  да и она  к ним не ездила и писем не писала. И из какого теста ее предки сделаны можно только догадываться. И вообще, давай об этом забудем, раз и навсегда. Не надо больше вспоминать эту ехидну. Лады?
- Ну что же, я согласна.
- А насчет Николая, - продолжал Василий, - хотелось бы кое-что сказать. Ведь, Саша, для этого паршивца, столько сделал всего хорошего. Да что там. Сыном своим считал. И тот называл его папой. А пришел из армии, аккурат, в самый разгар развода, даже не поздоровался. Если бы видела, какие были слезы на глазах у Сани. Как же ему было тяжело и обидно. И правда, говорят, что яблоко от яблони не далеко падает.
- Хорошо! Я согласна встретиться с твоим другом. Но сможет ли Александр забыть свою первую любовь. С сердцем справиться не легко. Не вернется ли  снова к своей зазнобе  когда-нибудь?
- Ох, Полинушка, тебе бы хорошо работать в правительстве. - Хмыкнул  Василий. — А то понасажали туда обалдуев. Все ты видишь наперед. Зачем училась на агронома? Ладно, скажу честно, гарантий никаких не даю. Возможно, время от времени будет вспоминать, но к ней уже больше не вернется никогда, это точно. Я неоднократно  говорил с ним на эту тему. И своему товарищу верю. Не первый год с ним знаком. Есть такие слова: «От любви до ненависти один шаг». Но только он не умеет ненавидеть. Слишком добр для этого дела. Когда познакомишься поближе, сама  убедишься.
- И еще один вопрос: - Смущенно произнесла блондинка. - Захочет ли твой приятель жить в деревне? Здесь трудностей много и летом и зимой, хоть отбавляй. А в город к нему не поеду. Мать не брошу. И в дом престарелых не отдам.
- О чем ты говоришь?! Да ради тебя, все, что угодно сделает. Поверь.
- Ну что же, считай, что поверила. Однако, уже пришли.