Форт Грёз проза

Михаил Унгурс

            ГЛАВА 1
            1
            Европа. 1340 год.
            В окружении Альпийских гор

Холодный запад кротко дремал во власти утренних сумерек. Бескрайняя тёплая полутьма лежала на зелёных макушках деревьев и стекала ровной толщей с широких, скользких лбов молчаливых холмов. Она мягко ступала по худым тропам вековых лесов, шептала спящим о скорых переменах и смиренно ожидала горячего визита янтарного гостя. Когда из-за горизонта пробился ранний луч света, и острые вестники утра стихией обрушились на смурый камень, полутьма покорно оставила свои угодья и растворилась в вечном огне.
Мириады спорых лучей победоносно ринулись вдаль. Будто разгневанные пчёлы они бросались на первого встречного и жалили его своим теплом. Свет расщеплял сплочённые, братские ряды деревьев, покорял вершины железных Альпийских гор, скользил по стылой глади реки и разбивался о закалённые гранитовые стены замка ПИчдак, что тонул в тесных объятиях хоровода лощёных скал. Каменные старожилы в унисон тянулись своими острыми шапками к синеве и каждое утро служили последним оплотом городской полутьмы. Но с наступлением рассвета великаны были бессильны перед властью огня, и до полудня конусные крыши вытянутых башен и сотен крохотных домов купались в золоте щедрого светила. Когда тени скрывались под ногами горожан, в королевство Пичдак возвращался холод, и над широкими багровыми флагами в скором времени воцарялся ранний вечер.
До прихода рассвета за стенами крепости жизнь уже била ключом. Крестьяне и здешние умельцы не знали долгих снов и брались за ремесло до того, как в небе объявится первый вестник утра. Режущий лязг уставшего молотка в жарких кузнях и ной поддавшегося куска металла, крики бравых охотников и важный лай верных псов, пение босых бродяг, снующих по тенистым закоулкам города в поисках хлеба насущного, а так же первый бой колоколов местной святыни торжественно приветствовали небеса ещё до появления янтарного бунтаря. Разбуженные голодом крестьяне прогоняли пустоту тесных улиц города и отправлялись на просторы пойменных лугов в поисках урожая.
С приходом тепла, когда печной камень кузниц успел раскалиться докрасна, придворные слуги приступили к первым приготовлениям для утренней аудиенции своих господ. В связи с прискорбным положением дел в королевстве каждое утро представители высоких чинов и званий доводили до сведений правителей последние вести и делились советом, как выстоять перед очередной напастью. Приём проходил в стенах просторного зала. Перед началом аудиенции слуги наводили чистоту и порядок, избавляя обрыдлый смурый камень приёмных покоев от сухой серости, и украшали вытянутые деревянные столы редкими яствами, достойными утолить нескромные желания королевской семьи и её приближённых. В ранний час подручные поваров в спешке растапливали голодные печи, щедро набивая пустые топки толстыми дровами. Кичливые хозяева кухни рачительно разделывали бесформенные ломти свежего мяса и отправляли основу утреннего стола в огонь. Чтобы накормить не одну сотню придворных слуг, на службе правителя Ричарда и госпожи Элизабет стояли десятки поваров, чья работа не обходилась без участия верных помощников, многократно опережающих своих распорядителей числом. Среди доверенных лиц короля особое признание заслужил местный пекарь по имени Теобальд. Редкое трудолюбие умельца и тёплые чувства к работе, обжигали липкие ломти в крепких руках мастака ещё до того, как его труды покрывались румянцем в чреве печи. Пекарь умело расправлялся с бездонными чанами теста, всякий раз вылепливая из податливого содержимого неповторимые шедевры своего ремесла. В одиночку расправляясь с неуклюжими вязкими толщами, Теобальд в то же время не позволял важным персонам довольствоваться яствами без доброго ломтя горячего хлеба. Свою службу умелец знал назубок, а потому не разрешал печам долго простаивать без дела. Ранним утром и глубоким вечером работа мастера жаром отдавалась в комнатах замка.
Каждый день хлопоты Теобальда разделял Сайман, его сын. Приученный с малых лет к долгому и непростому труду, юноша играл заметную роль в работе отца, избавляя старика от насущных забот. Чтобы пекарня не знала нужды в изобилии зерна, он время от времени наведывался в погреб и, обременив себя парой толстых тряпичных мешков с запасами, доставлял ношу прямиком к мельничному жернову. Сайман насыщал нехитрый механизм богатствами хранилища и приступал к помолу муки. После продолжительных стараний мириады белых крупинок отправлялись на дно глубоких чанов, где тщательно перемешивались с водой и превращались в липкую массу. В последствие бесформенное тесто обретало характер в руках пекаря и поддавалось обжигу. А когда наружу показывалась золотистая хлебная корка, юноша клал жито на вышитое полотенце и спешил к королевскому столу, чтобы скорее угостить господ и доверенных лиц королевства.
   Любящий отец, Теобальд не скрывал гордости за сына. Приверженец нелёгкого труда, он прививал Сайману уважение и внимание к своему ремеслу, рассчитывая воспитать в нём настоящего пекаря. Единственное, что время от времени настораживало и беспокоило его, это заметное желание сына стать рыцарем. Старик не забывал, как с ранних лет Сайман увлечённо наблюдал из окон замка за строем гордецов в ярких доспехах, восседавших на ретивых скакунах. В прошлом мальчишкой он часто позволял себе оставить работу, чтобы поскорее смешаться с уличной толпой и криками проводить своих героев, отважившихся взять курс на дальние края. А когда железное непобедимое войско возвращалось в королевство и громко возвещало округе о своём триумфе, Сайман восторженно мчался к воротам замка и спешил первым встретить доблестных смельчаков. Проявив себя верным слугой за долгие годы и заручившись уважением правителя Ричарда, Теобальду не стоило трудов позволить сыну разделить ряды пажей, состоявших на воспитании у рыцарей. Но связанное с опасностями и риском желание Саймана не вызывало у старика ничего кроме беспокойства, и поэтому он принял решение делать всё, чтобы мечты сына не нашли себе места наяву. Обременив Саймана более тяжёлой работой, лишив свободных часов и запретив покидать угодья замка, Теобальд верил, что освободил юношу от навязчивых мыслей. Вдобавок, обделив сына возможностью занять должность пажа на службе у рыцаря, он избавил Саймана от постижения военного дела и, казалось, окончательно защитил себя от частых волнений. Но верный призванию, юноша не разделял опасений отца, и не спешил расставаться с мечтой.
Сегодняшним утром Сайман не раз успел посетить хранилище замка и сейчас возвращался в пекарню, чтобы взяться за помол муки.
С мягкой макушки юноши вдоль узкого лица сползали пряди толстого коричневого волоса. Они стекали по краям плоского лба, лезли в изумрудную пару, тянулись вдоль впалых щёк и переплетались концами у выдающегося подбородка. На юноше сидела зелёная рубаха, которая доставала до колен и делилась надвое поясом в области талии.
Оставив позади крутой лестничный подъём, Сайман очутился в начале светлого просторного коридора, левая половина которого скрывалась за широкими работами художников, а правая была изрешечена не одним десятком узких витражных окон. В стенах витала мокрая прохлада. Она ощутимо разбавляла своим присутствием томный горячий воздух, тянувшийся из конца коридора. С улицы доносились знакомые голоса мальчишек. Сайман сбросил пузатые мешки с зерном на смурый каменный пол и прижался к серому камню стены в ожидании знакомой картины. В это время пажи, стоявшие на службе у рыцарей, упражнялись в метании копья, демонстрировали свои умения в обращении с мечом и луком, а так же охотно применяли навыки борцов. Считанные дни оставались до приставления учеников к новому званию, и каждый стремился доказать, что достоит стать оружейником. Громкий звон мечей, сухой треск тетивы и крик соревнующихся мальчишек наводили на Саймана тоску. Прижав худую правую ладонь к бедру, он обнаружил гладкую рукоять крохотного, затуплённого с обеих сторон, кинжала. Юноша осмотрелся по сторонам и отошёл подальше от окна, чтобы скрыться от глаз уличных зевак. Он коротким движением оголил холодное лезвие и, пронзив острием воздух, представил, как страшное чудовище спешно надвигается на него. “Защищайся!”– предупреждал юноша наступающего врага. Широкие глаза мнимого противника испускали ядовитый жёлтый свет, красный змеевидный хвост коварно извивался за спиной хозяина, крепкие когтистые лапы монотонно тянулись к жертве, а непослушный язык вывалился из широкой пасти и раскачивался на ветру, пытаясь уловить вкус победы. Всё противилось затяжному сражению и пророчило поражение юноши. Смельчак вообразил, что хвостатый норовит раздавить его, но затее проныры не суждено было воплотиться в явь. Сайман бойко проскочил между мнимых неуклюжих лап чудовища и очутился позади опасности. “Тебе следует быть куда расторопнее, если ты не намерен лишиться своего хвоста,”– смеялся ловкач, задирая неумеху и жаля лезвием извивающуюся конечность. Разгневанное существо взревело от выходок юноши. Оголив острые зубы, оно накинулось на обидчика и… кануло в неизвестность, когда в сражение вмешалась важная персона.
–Сайман!– послышался громкий голос в конце коридора, который и положил конец дуэли.
            2
            Китай.1340 год.
            Прибрежные воды Желтого моря.

Одинокое судно гуляло среди синих волн моря. Ветер радовал своим сегодняшним спокойствием и не подымал высоких пенистых преград. Он пробегал по воде лёгкой рябью и не ощущался на борту корабля, в отличие от вчерашнего вечера, когда плетенные из тростника рейковые паруса посудины с трудом сдерживали порывы стихии. За день солнце успело нагреть воздух, и теперь он был сухим и тёплым.
Вдалеке виднелась граница песчаного берега. Торговое судно держалось прибрежных вод, и его капитан не смел брать курс на открытое море, так как торговый корабль не был для того предназначен.
Посудина рассекала воды заострённым носом, а с тыла прикрывалась тупой, обрубленной кормой, в которой хранились запасы провизии, ценный товар, а так же личные места членов команды.
Третья часть янтарного светила еще выглядывала из-за горизонта. Солнечные лучи разбивались о красного цвета паруса, скользили по узким перилам посудины, падали на толстую, неповоротливую корму и бились о четырехконечные флаги, которые в отсутствие умеренного ветра уже не реяли так грациозно, как в его присутствии, а, скорее, незаметно колыхались и редко расправляли свои острые углы.
В это время корабельный состав получил распоряжение готовиться к отбою. Команде оставалось завершить пару-тройку мелочей. Одни драили палубу, вторые, для пущей надежности, натягивали паруса, ожидая ночного попутного ветра, третьи наполняли факелы огнем, а четвертые слонялись от носа до кормы в поисках работы.
Когда солнце скрылось за горизонтом, на палубе осталось лишь три человека, один из которых управлял штурвалом, второй, растянув перед собой карту, стоял на капитанском мостике и оценивал проделанный путь, а третий неспешно прогуливался вдоль корабля, играя пальцами по узким перилам.
–Мулан,– послышался озабоченный мужской голос,– не подходи близко к краю корабля. Вечерняя пьянящая свежесть может вскружить голову, и ты рискуешь...
Член команды, взявший путь вдоль скользких перил не стал ожидать продолжения наставления, внял словам капитана и отошёл на полушаг в сторону от края посудины. Им оказалась юная девушка с богатой косой цвета глубокой ночи. Заход солнца больше не наливал её пышные губы вишней, лучи не преломлялись в широких глазах-полумесяцах и не отражались от лица, что белее Луны, а янтарное светило не освещало изящное шёлковое платье, подаренное красавице капитаном перед выходом в прибрежные воды. Особа шагала по дощатому полу в месте, где начинался острый нос корабля. Здесь нашлось место для пары факелов, чей огонь частично снимал вечернюю серость и помогал капитану следить за дочерью.
–Мулан,– снова вмешался капитан.
–Да, отец,– отвечала юная особа, поворачивая обратно.
–Дочь моя, подойди ко мне,– не в приказном тоне подозвал глава корабля к себе красавицу с завидной косой.
Юная особа в шёлковом платье прибавила шаг, миновала палубу и скоро оказалась на капитанском мостике.
–Я бы хотел вручить тебе одно из своих последних изобретений,– сказал глава посудины и потянулся в карман.
Он вынул из него вязанный комок, внутренности которого держались на металлической основе, а из спины выглядывал ключ.
–Что это, кукла?– догадалась Мулан, и на её белоснежных щеках появилась краткая улыбка.
Вместе с ней улыбнулся и капитан.
–Ты права,– подтверждал слова девушки главный на корабле,– но это не простая кукла.
–Что значит “непростая”? – не скрывая интереса, спросила особа с вишнёвыми губами.
Капитан спрятал за спиной самодельную вещицу, обхватил указательным и большим пальцами ключ и совершил пару коротких оборотов, после чего выставил её перед собой. Его усилия привели к тому, что кукла начала шевелиться и двигать ногами. Он поставил механизм на мостик, и та зашагала в сторону палубы. Мулан прижала ладонь к лицу, так как была удивлена происходящему у неё на глазах.
–Как тебе удалось оживить её?– допытывалась ответа дочь капитана.
Изумление особы с косой заставило отца повторно улыбнуться. Жестом головы он подозвал наблюдательницу к себе поближе, и они пошли следом за качающимся из стороны в сторону механизмом, укутанным в тряпьё.
–Я не даровал ей жизнь,– уточнил капитан, рукой указывая направление движения,– Вселенная не дала мне права распоряжаться чужою жизнью и наполнять металл душой. Но она наградила каждого из нас разумом, который, судя по моим оценкам, безграничен. Сегодня, благодаря ему, мы бороздим прибрежные воды, а скоро отважимся и вовсе выйти в открытое море. Ранее люди не знали, что такое письменность. Теперь же наши современники пишут драмы, становящиеся национальным достоянием; инженеры дали военным порох, чтобы те смогли защитить народ, и они же заложили основы книгопечатания.
–Но если кукла не живая, что ей движет?– ожидала скорого ответа Мулан.
Врожденная любознательность всегда радовала её отца, и тот с охотой отвечал на вопросы дочери.
–Всё дело в механизме, который спрятан под мягкой оболочкой. Он приводит её в движение. Правда, через определенное время, когда ключ сделает заранее заданное мной число оборотов в обратном направлении, сказка закончится и кукла остановится.
Пророчество капитана сбылось. Механизм отработал заданное ему количество вращений и прервал своё путешествие по палубе. Мулан бережно взяла куклу в руки и придала внимание ключу, который торчал у неё из спины. Любознательная особа сделала пол оборота и со стороны изобретения получила в ответ пару коротких шажков в воздухе. Тогда Мулан повторила действие, но уже повернула ключ на несколько оборотов и поставила куклу на палубу, чтобы та продолжила свой путь. Ожидание особы оправдалось, и механизм побрел вверенном направлении.
–Ты всегда быстро училась, Мулан,– похвалил отец дочь.
Юная особа не стала преследовать куклу и остановилась у перил. Она посмотрела в сторону противоположную берегу и призадумалась.
–Тебя что-то тревожит?– сохраняя врождённое спокойствие, спросил капитан.
–Я думаю, что для выхода в открытое море, нам понадобится изобретение, которое позволит ориентироваться на воде,– поделилась мыслью Мулан.
–Вселенная послала нам для этого звезды,– решил напомнить глава корабля,– а разум подсказал, как ими воспользоваться.
–А что если небо будет пустым? Не редки ночи, когда звезд нет,– предположила юная изобретательница,– Как тогда поступить? Что взять за ориентир?
Размышления Мулан привели капитана к затяжным раздумьям. Он посмотрел на небо и увидел чистое тёмно-синее полотно без единой блестящей крупицы.
–Пожалуй ты права, Мулан,– одобрительно кивнул глава корабля.– Нам действительно понадобится изобретение, которое позволит держаться верного ориентира в ночи, в отсутствии звезд.
Глава корабля опустил тёплую ладонь на плечо дочери и решил задать наводящий вопрос.
–А что навело тебя на мысль о несовершенстве принятого метода ориентирования на воде?
Мулан обратила взор к небу и нашла там подсказку.
–Я наблюдала,– без лишних раздумий ответила юная особа,– и моё внимание к деталям натолкнуло меня на размышления. Если бы сегодня над нами царили звезды, мне бы вряд ли пришла в голову мысль о необходимости нового способа. Но их отсутствие послужило началом новой идеи.
Капитан гордо выпрямил спину и осторожно сжал плечо дочери. Назрел очередной наводящий вопрос.
–И что же остается поделать, когда мысли приобрели форму идеи?
Для ответа Мулан не потребовалось обращать внимание к небу. Вывод напрашивался сам собой.
–Когда есть задумка, остаётся её осуществить. Возможно, для воплощения идеи в действительность потребуется немало времени и много практики, но в итоге, труды послужат критерием истины и дадут достойный результат.
–Великолепно,– громко ударил в ладоши капитан,– на более чем насыщенный ответ я и не рассчитывал.
Глава корабля выждал короткую паузу и взял слово.
–На самом деле подсказки окружают нас сплошь и рядом. Отличает людей в первую очередь на внешнее различие, а их видение. Сегодня, например, тебе стало доступно то, что скрыто от глаз остальных, в том числе и от меня. Так случилось благодаря твоей наблюдательности и созерцанию своего окружения. Чистое ночное небо послужило предметом изучения, ты увидела проблему, задала себе вопрос о том, как решить её, и несметная череда мыслей подтолкнула тебя к тому, что для выхода в открытое море потребуется соответствующее изобретение, от результатов работы которого будет зависеть судьба команды, товара, а так же тех, кто на дальних берегах нуждается в нашей доставке провизии. Твоё наблюдение послужило начальным этапом создания нужного механизма. Теперь осталось вспомнить результаты прошлой практики, проявить силу воли, и дать миру то, что он от тебя ждёт, а именно изобретение, достойное служить людям.
Кукла, что прогуливалась по палубе, остановилась у носовой части и вхолостую стучала кончиками ног по торцу доски, который мешал ей продолжить свой путь. Ключ сделал последний решающий поворот, и механизм замер.
–Ты говоришь о практике и о силе воли…– задумалась Мулан,– что под этим подразумевается?
–Когда речь заходит о практике, мне приходит в голову несметное число повторений, каждое из которых направлено на получение очередного, нового результата, близкого к истине. Без практики ты можешь лишь догадываться о том, что твои суждения верны. Но если совершать действия на пути воплощения идеи в реальность, то предполагаемое может оказаться правдой. Не стоит так же забывать и о силе воли. Не известно, сколько попыток тебе придется совершить, прежде чем ожидаемое станет явью. И на пути нового открытия стоит проявить решительность и твердость духа, иначе, начатое дело ничего и не стоило.
– Но,– задумалась над словами отца Мулан,– я даже не знаю с чего начать. Как же мне быть?
Глава корабля задумался над словами дочери.
–Ту куклу, что я тебе подарил, мне помог сделать один местный изобретатель. Я восхитился его идеей и решил обменять незначительную долю товара на пару подсказок. Думаю, он не откажется поделиться с тобой знанием о том, как создавать подобные изобретения, когда мы вернёмся в порт.
Ответ капитана порадовал юную особу. Она обняла отца и поблагодарила его.
–Я бы хотела стать изобретателем,– поделилась вдохновением Мулан с главой корабля.
Дочь капитана настигла брошенную куклу и вернулась к отцу. На спине изделия она развязала узелок и вынула нить. Мулан убрала тряпичный наполнитель и увидела крохотные металлические изделия, собранные в единое целое. Она провела пальцами по рядам шестеренок и приятно удивилась тому, как непонятно и гармонично был собран механизм.
–Все еще хочешь стать изобретателем?– говорил капитан, не сбавляя доброй улыбки.
Мулан посмеялась и кивнула пару раз головой.
–Да, я хочу, чтобы у меня был учитель, который научит изобретать подобные механизмы.
Глава корабля провел рукой по толстой чёрной косе дочери и снова опустил руку на плечо.
–Значит,– заключил он,– так и будет.
Семейную идиллию нарушило беспокойство члена команды, который стоял у штурвала и задавал посудине направление хода.
–Капитан, смотрите!– громко восклицал тот, выстрелив указательным пальцем в горизонт,– кажется, мы не одни.
Орлиное зрение не подвело крикуна. Поднялся ветер. Глава корабля вынул из кармана зрительную трубу, расправил оптическую систему и направил её в указанном направлении. К судну резво приближался незнакомый корабль с черными расправленными парусами и такими же флагами цвета пороха.
Поворачивать было поздно.

            3
            Русь. 1340 год. Где-то в тайге…
Над шапкой первая звезда, горит, дрожит, живой свече подобна; одна она; свобода ей! Но время быстроходно. Закроешь пару-вторая мерцает, откроешь-третья успевает созреть на поле, что края не знает, утро, ночь с огнём играет. Бьет холодный луч, в темноте буян могуч, о землю трется, светом отдается. Звезда не уймется, одним гонцом не обойдется. Горят светила ночные, вязнут их копья ледяные в широких боках туч смурых, цветом бурых. Что на землю не упало, в толщах смоляных навек пропало. Плывет чернота темнее ночи. Быть дождю.
А на земле, что на небе: вместо звезд деревьев шапки, реки вместо облаков. Тесно сестрам колючим; друг о дружку кроной трутся, ветвями шьются, макушкой жмутся, штыками сойдутся, никак не разойдутся. Ветер дует, стволы качает, тучу гонит, ёлку клонит. Стоят ряды ежовые, не шелохнутся, просто так не дадутся. Облака же напротив: куда стихия гонит, туда серость и ходит. Первая капля уже успела в земле зерном скрыться, скоро всем хватит напиться. Щедрые нынче дожди.
В гуще колючей, под дикой тучей нашло себе место святилище одинокое, от мирских глаз далекое. Разделила крепость лесная шапки колючие, мирит сестер не век первый, не век последний. Бьётся ветер дикий о купол на луковицу похожий. Жмётся стихия, трётся, вьётся- своего не добьётся. Крепко сидит плод на ножке, не сорвать. Одна напасть-термит. Этот жуткий паразит съесть норовит то, что ветрам не поддаётся, дождям не сдается. Где крышу поел, где стену успел в труху смолотить. Птицы не боится, жевать не ленится, снуёт от корня до вершка; давно успел прижиться.
В окружении стоит святилище. Оцепил крепость одинокую со всех четырёх корень могучий, местами колючий. Не из земли начало берёт, из битых окон наружу змеёй ползёт. Стены собой подпирает, брусья сжимает, где какая прореха есть, там силой напирает. Не корень окна бил, всё буйный ветер норовил ворваться в стены крепостные, и что хотел, то получил. Круглый год стихия в святилище бушует, шапки свечей срывает, пыль поднимает, снег заметает, по ночам волком завывает, границу буйства своего не знает. Начался дождь.
Не одним корнем крепость окружена. Куда ни глянь, камни смурые стоят, о тех в земле кто говорят. Плиты серые друг к другу жмутся, гробы бок о бок трутся. Тропы захудалой не найти, чтоб и пяти шагов пройти между камней. Здесь зелени негде пробиться, с серостью сразиться. Потому спрятано это местечко подальше от людских глаз. Скучно тут и мрачно, и делать однозначно нечего простому человеку.
А корень тот, что святилище берёт хваткой цепкой, изнутри растёт, из колодца ключом бьёт. Нашёл себе место студенец под крышей худой, под луковицей сухой, в десяти аршинах от стен, попал в вечный плен. Из грубого камня выложен источник. Оделся за годы скучный природный кирпич в зеленый меховой тулуп, что малахита светлее, грибом оброс. И тянется из нутра колодца корень широкий; начала-края не знает, одним концом в воде утопает, что его силой питает, вторым по углам гуляет, за окном пропадает, святилище цепью обнимает, упасть старухе не даёт, мешает. Так и поживает.
Стучит дождь по крыше; ветер сбавил, стал тише. Огни свечей колышет, тихо на них дышит. Сотни пламенных голов качает, шапки больше не срывает-силы не хватает.
Среди огней ночных в дальнем от входа углу горят кромки силуэта здешнего обывателя. С капюшоном на голове, с невесть чем в руке, в полном одиночестве, думая о пророчестве, стоит юноша средних лет, в мантию одет, ладони потирает, скуки не знает. Под нос себе одно всё вторит, что обычно на тоску наводит. Завершая свою речь, капюшон смахнул до плеч, палец к пальцу приложил и себе же доложил: ”Верю в тебя.”
Прервав на этом свою речь, он задул пару-тройку свеч, и во тьме ночной погас русый волос, что до плеч. Обыватель кратко поклонился и к колодцу обратился. Не успел и шагу ступить, как кто-то сверху стал пылить крошками ржаного хлеба, краюху чёрного молотить. Юноша смахнул остатки, провёл рукой о волос гладкий, и прикрыв лицо ладонью, устремил взгляд в потолок, чтоб увидеть в сей же час пару круглых родных глаз.
—Коловёртышь,— признал хлопец знакомого грызуна, и между впалых щёк юноши заиграла широкая улыбка.
На корне, что полз над головой юноши, устроился ещё один местный обыватель. С длинными ушами и широкими глазами, с растянутым ртом и мешком-животом, с двумя передними зубами, с черными усами, весь “чернокожий”, на зайца похожий. Ничего не говорит, ночью ест, а утром спит. И сейчас сидит, грызёт, умнёт кусок- второй начнёт. Корню ноша надоела, шевельнулось разом тело, и ушастый на пол раз, тут же выполнил указ.
—Оплетай,— позвал юноша неизвестного.
Обращение хлопца не осталось без ответа. Из темного угла навстречу ему, как по волшебству, показался корень не простой, а с лицом человеческим, обросшей грибами головой. Смотришь¬¬–видишь человека, правда, вместо тела, рук и ног у него корней клубок, что снаружи святилище подпоясывают, а внутри щели закрывают и крышу подпирают, от дождя, ветра, снега, всякой напасти защищают.
–Ты звал меня, Всеслав?– заговорил на родном, человеческом языке корень.
–Да,– кивнул юноша,– В это лето крыша совсем исхудала.
Голова обратила свой взор к небу и недовольно кивнула, заметив очередную брешь, сквозь которую бил дождь и гасил свечи.
Решить задачу не составило труда. Оплетай задействовал один из корней, что без толку который день лежит у входа с рассвета до захода, и прижал отросток к потолку.
–Надобно…Сделано,– проскрипел спаситель поучительным тоном.
–Признателен тебе,– поблагодарил труженика Всеслав.
Ушастый же успел умять остатки хлеба и принялся хозяйничать. Коловёртышь обнял лапками плачущую свечку и в два прискока очутился о погасших свечей, тех, что каплей дождя напились и потухли. Зубастый непоседа посменно поднёс огонёк к голым, почерневшим, обугленным фитилям, и череда восковых стержней вновь одела пылающие, дрожащие короны. Удачная попытка раззадорила Коловёртыша, и он пару раз праздно хлопнул в ладоши.
Воцарившуюся идиллию прервало чьё то постороннее присутствие. Мягкий, скользкий шаг и тяжёлое дыхание дуэтом сошлись в едином целом и доносились вне стен святилища, становясь тем громче, чем ближе подступал к лесной крепости их источник. Раздался рык, и у входа в святилище пронеслась блестящая пара диких глаз.

            4
            Япония. 1340 год. Неподалёку
            от подножия горы Фудзи.
Цвела сакура. Пришла весенняя пора, и её крепкие бутоны распустились тысячами нежных светлых лепестков. Отныне окружение строя вишнёвых деревьев пресыщали спокойствие и умиротворенность. Каждый, кто становился свидетелем цветения деревьев внеземной красоты, незаметно и легко расставался с человеческими недугами, вроде беспокойства, страха, нетерпения и прощался с любыми душевными терзаниями и мыслями, лишенными пути.
Покой. Среди природных изысков царили безмятежность и лёгкость. В купе со спокойствием они насыщали свежестью беззащитные сердца очевидцев, снимали назревшую тяжесть с уязвимой груди, прогоняли заметную, приятную дрожь по телу скованному усталостью. Цветки сакуры занимали глаз своей простотой и хрупкостью. Розовый оттенок в палитре с белым очаровывали своим редким сочетанием и снимали усталость с век случайного зрителя.
В сказочный край вернулся тихий ветер. Стихия намекнула о своём пришествии лёгким покачиванием ветвей с богатым урожаем. Она бережно сорвала мириады хрустальных лепестков и пронесла убранство тысяч цветков вдоль тропы из дикого камня, петляющей вдоль сада и гибких стволов вишнёвых деревьев. Подобно стаям мелких бабочек нежные плоды сакуры, срезанные потоками свежего воздуха, кружили, порхали над серой землёй и хаотично находили себе пристанище, кто на махровой лужайке, устланной зеленым одеялом, кто на холодной поверхности журчащего ручья, кто на россыпи лощёных камней, а кто на веранде павильона.
В сердце вишнёвого сада нашёл себе место одиноко стоящий дом. Он был строен и стоек как тростник и так же прост, как всё живое, окружающее его. Павильон не выделялся на фоне природных порождений, а напротив привносил гармонию и дополнял собой цветущий мир. У дома были тонкие, из плотной белой бумаги окна, крыша имела вид пирамиды, спрятанной под слоем деревянной черепицы, крепкие стены были выполнены из стройных брёвен, а его границы по периметру окружала веранда. Единовременно человеческая мысль сошлась с природной данностью, и обе составляющие породили идиллию. Ничто ни над чем не преобладало, а, напротив, дополняло незавершенное и заполняло пустоту.
Тишина. Помимо дуновений ветра, шелеста сорванных лепестков и журчания ручья, её нарушал треск дерева. В саду рядом с верандой вёлся учебный бой, участниками которого приходились двое высокорослых мужчин. Один был довольно юн, несмотря на тот пыл и ярость, которую он демонстрировал второму. Последний же оставался спокоен и справлялся с нравом первого без особых усилий. Оба имели в руках деревянные мечи, своей формой напоминающие катану, меч самурая. Юноша явно рассчитывал победить в бою и поэтому прикладывал последние силы и тратил остатки дыхания, чтобы поразить своего соперника. Второй же не подвергал себя спешке, умело парировал при надвигающемся ударе, совершал отступы назад, минуя выпады партнёра, и временами забавлял себя тем, что осторожно дотрагивался концом тупого орудия до юноши, уподобляясь осе, жалящей неприятеля.
–Не спеши,– чуть ли не шёпотом произнёс старший,– твоё крайнее нетерпение приведет хозяина к быстрому поражению.
Первый внял замечанию более опытного напарника, но следовать им не спешил. Вместо того чтобы ослабить хватку и сбавить обороты, он продолжал исчерпывать запасы сил и дыхания, принимая своё неминуемое поражение.
– Снова спешка,– повторял старший, сохраняя невозмутимым лицо,– сейчас ты подобен разбушевавшемуся ветру, бьющемуся о неподвижный камень. Твои движения ясны, скоры, видны, а так же наполняют тебя надеждой, что преграда поддастся, сдвинется с места, отступит и пропустит тебя. Но твоим планам не суждено сбыться, так как их хозяин слишком тороплив, а потому атаки его пусты, а защита расстроена и не готова принять ответный удар.
Чтобы подтвердить свои слова старший опередил прямой удар юнца и нанёс ответный со стороны.
–Ха,– выдохнул некогда отступавший и поразил бок нападавшего, в то время как тот взял долю секунды для отдышки и не рассчитывал на скорую ответную атаку.
Меч из бамбука коснулся доспехов, и в саду раздался сильный глухой треск. Юнец не почувствовал боли. Победитель и не намеревался доставить её своему мнимому противнику, так как знал, что тот болезненно воспринимает своё поражение. Поэтому удар оказался щадящим и малозаметным.
–Победа за вами, мой учитель,– спокойно сказал юноша и в конце боя отдал поклон победителю.
Учитель приставил к бедру муляж катаны и ответил побежденному ученику тем же.
– Кен,– обращался старший к юноше,– всякое старание приносит плод. Если мысль твоя чиста, то и сад, который ты возделываешь в своей голове, принесет спелый урожай. Если же, напротив, ты питаешь себя низменными мыслями, то и пожинать тебе останется гнилые плоды. Я вижу, как в тебе идёт борьба светлого разума с яростью и гневом, и с сожалением делаю вывод, что последнее преобладает над первым.
Данное послание было адресовано юноше невысокого роста. На его узком лице умещались косые карие глаза над впалыми щеками, плоские длинные губы поверх острого подбородка, а так же крохотный нос и брови с четкими границами. На нём сидела простая одежда, а ноги были перебинтованы тряпьём.
Кен сделал короткий кивок в знак понимания своей ошибки.
–Вы правы, учитель Нобу,– соглашался юноша,– но я не могу иначе. Во мне кипит сила, и она же не дает мне покоя.
На Кена упал взгляд учителя, преисполненный понимания.
– Удостаивать чести такие явления как ярость и гнев, принимая их за силу, я бы не спешил. Они не награждают твой кулак твёрдостью, а душу решительностью. Напротив, данные черты затуманивают твой разум, прячут в груди страх, который продолжает наливать своего слугу слабостью и робостью. Не бери себе в советчики ярость и не следуй позывам гнева, если намереваешься одержать победу.
–Но,– рассчитывал на продолжение юноша,– как мне поступить, чтобы изжить свои слабости?
Учитель повернул в сторону сада и направился вдоль петляющей дорожки, выложенной из дикого камня. Вслед за ним направился и Кен.
–Тебе нужно продолжать практиковаться,– отвечал учитель Нобу,– и в ходе повторений, отслеживать свои мысли и чувства. То, что толкает к разложению внутреннего порядка, нужно отсеивать, как сорняк из цветущего сада, а то, что способствует урожаю культивировать в себе и приумножать. Только подобная практика позволит сначала победить в себе духовные недуги, а уже потом и внешнюю цель.
Кен шёл в ногу вслед за учителем, опустив нос и скользя взглядом по границам трущихся друг о друга камней, из которых была выложена тропа.
–Подними свой взгляд Кен и обрати его к цветущей вокруг нас действительности,– посоветовал учитель Нобу,– посмотри, как цветёт вишнёвое дерево, заметь, как ветер срывает её нежные лепестки и бережно разносит по углам сада, услышь журчание ручья, бегущего среди молчаливых камней. Столько всего происходит вокруг тебя, и всё уживается в гармонии друг с другом. Именно таким должен быть сад и внутри тебя, если ты, конечно, не намерен весь начертанный тебе путь собирать сорняки и пожинать гнилые плоды. Я верю, что в скором времени гармонией наполнится и твоё сердце, и внутренний мир принесёт спелый урожай.
–Спасибо, учитель,– коротко поблагодарил Кен в знак признательности своего наставника. Юноша остановился позади Нобу, сложил воедино ладони и выразительно поклонился.
Хоть учитель и находился спиной к Кену, он ощутил в своей груди его волнение и трепет, которые сопровождали слова юноши.
Их путь продолжался по садовой дорожке, вымощенной из камня. С обеих сторон путников окружали вишнёвые деревья, по правую руку бежал ручей. Кен оставался недоволен сегодняшней тренировкой, несмотря на ободряющие слова учителя. Он слепо бросал взгляд по сторонам, думая о допущенных ошибках и не придавая внимания окружающей красоте.
–А вот еще не менее прекрасное и великолепное явление природы,–говорил учитель Нобу, вытянув перед собой руку и раскрыв ладонь в направлении предмета наблюдения.
Кен вышел из-за спины учителя и сравнялся с ним. Внимание наставника привлекла возвышенность, стороны которой были равнозначны, и если бы не тупой конец, она бы напоминала равнобедренный треугольник.
–Гора Фудзи,– коротко представил наставник юноше предмет своего любования,– посмотри какие ровные у неё края, какая могучая снежная вершина. Добавить к сказанному по существу мало что можно. Разве что упомянуть легенду, о которой должен знать каждый воин.
Последние слова учителя Нобу заинтересовали Кена. Юноша перестал возиться с воспоминаниями о сегодняшних просчетах и вернулся к своему окружению.
–О какой легенде вы говорите, учитель?– решил он побольше разузнать о том, что известно настоящим воинам.
Учитель Нобу был доволен здоровым любопытством своего ученика и решил посвятить остаток вечера рассказу об известной легенде.
–Согласно старым преданиям,– начал наставник своё повествование,– гора Фудзи манит к себе воинов отнюдь не одной красотой. Говорят, что её вершина отличается от ряда подобных ей тем, что обладает некогда секретной особенностью. Ныне известно, каждый, кому удастся взобраться на гору, получит право на исполнение одного своего желания. Кто-то просит у горы бессмертия, рассчитывая всегда суметь выжить в бесчисленных боях, другие обращаются к источнику с просьбой излечить их от недугов, третьи верят, что чудо природы наделит их силой истинного воина, непобедимого и неуязвимого. Каждый поднимается в гору со своим желанием, но та не утоляет жажду первого, посмевшего обуздать её. Источник сам выбирает достойного среди покоривших вершину и дарует ему то, чего желает победитель.
Учитель ещё не закончил свою речь, как его потревожил Кен.
–А вы, учитель, достигали пика горы?– не терпелось узнать юноше правды.
Наставник отрицательно повёл головой, никак не изменившись в лице.
–Нет,– тешил он любопытство своего собеседника,– мне не доводилось покорять вершину горы, но я к этому и не стремился никогда.
Ответ учителя взбудоражил сознание Кена. Он понимал, что у каждого есть свои желания и не мог смириться с тем, как легко к этому относился его учитель.
– Но неужели вам никогда не хотелось обуздать вершину и добиться воплощения своей мечты в действительности?– не унимался юноша.
Нобу снова отрицательно повел головой.
–Нет,– отвечал он,– мне хватает и той красоты, которую гора дарит своему созерцателю. Сотни раз я подымался по этому чуду света, чтобы насладиться редкими зрелищами и как-то неожиданно для себя обнаружил, что этого вполне достаточно, чтобы исполнилось моё желание увидеть нечто достойное, красивое и вечное.
Ответ учителя не удовлетворил любопытство Кена. Юноша намеревался услышать дивную историю о героическом восхождении на гору Фудзи, познакомиться с теми испытаниями и преградами, с которыми нужно было совладать учителю, чтобы продолжить свой путь, а так же он рассчитывал узнать то, ради чего наставнику приходилось рисковать своей жизнью, ради какого желания он отважился взобраться на вершину. Но вместо захватывающей истории Кену пришлось довольствоваться общими впечатлениями учителя от подъёма в гору Фудзи.
–А что бы пожелал мой ученик, если бы вершина оказалось под его ногами?– вскользь спросил наставник юношу.
Ждать ответа не пришлось. Кен всегда знал, чего хотел, и потому поведал правду о себе без лишней запинки.
–Я бы хотел овладеть силой истинного, непобедимого, благородного воина,– признался юноша.
Его откровение не удивило учителя. Но наставник ощутил то, насколько сильно желание Кена, и решил, что стоит дополнить свой рассказ недостающей долей действительности, с которой он столкнулся, когда брал курс на гору.
– Твоё желание похвально,– одобрял слова юноши Нобу,– быть может, рано или поздно, ты отважишься и сам покорить вершину, чтобы осуществить задуманное. Но путь твой не будет лёгок, так как среди красивых видов, которыми кишит гора, скрывается немало опасностей.
Последние слова учителя не испугали юного воина, а, напротив, разыграли в нём всё больше любопытство.
–О каких опасностях вы говорите?– внезапно спросил Кен, будто до восхождения на гору оставались считанные минуты, и необходимо было как можно больше разузнать о предсказуемых неожиданностях путешествия.
Его любопытство было ожидаемо и учитель, не дождавшись окончания вопроса, продолжил.
–Я имею ввиду те сущности, которые водятся среди каменных и лесных стен горы.
–Вы сейчас говорите о фауне? Не думаю, что животные представляют собой опасность перед настоящим воином,– перебил Кен.
–Вот именно,– подтвердил слова юноши учитель,– Но речь сейчас идёт не о законных жителях, населяющих гору. Они и не посмеют тронуть и случайного путника, если тот сам того не возжелает. Я хочу предупредить тебя о внеземных существах, древних духах, которые успели обосноваться в окрестностях горы c начала времён. Эти представители внеземного мира крайне опасны даже для умелого воина, а потому стоит остерегаться с ними встречи.
Предупреждение учителя пришлось кстати, так как Кен уже не раз подумывал найти для себя подходящее испытание. Гору Фудзи он посчитал лучшим из всех возможных вариантов, чтобы проверить свою силу духа, а так же заполучить достойную награду в виде редкой силы, которую она дарует ему в случае победы над своими слабостями.
Кен последний раз взглянул на вершину горы и вместе с учителем направился по обратному пути в павильон.
На сегодня занятия были окончены.

5

Внимание со стороны нарушило коварные планы чудовища. Сайман спрятал короткий кинжал в ножны, такие же невеликие своими размерами, и вернулся к работе. Он закинул на плечо пару мешков, вместе не уступавшие его весу, и направился к источнику горячего воздуха. Шаг за шагом он наблюдал, как с его лба всё чаще скатываются пузатые капли пота. Бесшумно войдя в пекарню, он бережно уложил мешки в углу и начал готовиться к приготовлению муки. Отвлечённый заботами, Теобальд не сразу обнаружил возвращение сына.
–А, вот и ты!– воскликнул пекарь, пребывая в прекрасном расположении духа.
Заметив, как Сайман направляется к мельничным жерновам, старик живо замахал руками.
–Нет, нет, нет,– улыбаясь, запротестовал хозяин пекарни,– у тебя совсем нет на это времени.
Он вынул из печи румяный каравай, уложил его на белоснежное узорчатое полотенце и протянул Сайману.
–Поспеши, госпожа Элизабет и король Ричард уже начали приём гостей.
Теобальд вручил юноше хлеб, поправил пояс и намеревался более не задерживать Саймана, как неожиданно для себя обнаружил за спиной сына утаённые ножны с тупым содержимым. Размякшие седые брови старика плотно прижались к верхним векам.
–Так дело не пойдёт,– запротестовал пекарь, освобождая юношу от ненужной ноши,– угодья господ надёжно защищены и тебе не зачем обременять себя лишними безделицами.
–Но ведь жители замка Пичдак обязаны своим спокойствием именно тем, кто искусно владеет этими безделицами,– не скрывая возмущения, отозвался Сайман.
Теобальд глубоко вздохнул. Одобрять рыцарское ремесло он не спешил.
–В самом деле ты прав,– согласился старик, пряча ножны подальше от их хозяина,– но чтобы стать рыцарем, нужно иметь призвание. К тому же твой отец пекарь, доверенное лицо Его и Её Величества, а значит, тебе не стоит спешить рисковать жизнью на поле брани, чтобы разделить ряды первых слуг короля. Рано или поздно ты овладеешь семейным ремеслом и составишь мне достойную замену.
Не привыкший с юных лет мириться с доводами отца, Сайман мог бы позволить себе и дальше противиться суждениям Теобальда. Но пресыщенные добротой глаза старика отбили у юноши всякую охоту сопротивляться.
–Да, отец,– послушно согласился Сайман.
Угловатое лицо пекаря смягчила широкая улыбка. Он ободряюще похлопал сына по плечу и повторно осмотрел юношу с ног до макушки.
–Тебе стоит поспешить,– напомнил Теобальд,– госпоже не придётся по нраву, если ты заставишь собравшихся долго ожидать твоего участия в приготовлении стола.
Старик заботливо потрепал непослушные волосы сына и вернулся к прежним хлопотам.
–Помни, я всегда буду тобой гордиться,– последнее, что услышал Сайман покинув стены пекарни, после чего знакомый голос заглушил скрежет мельничных жерновов.
“И я тобой…”– коротко отозвалось горечью в груди юноши.
   Распрощавшись с просторами светлого коридора, Сайман торопливо миновал извилистую змеевидную лестницу, ведущую к нижним этажам, и скоро очутился в затемнённом проходе. Здесь не нашлось места для витражных окон. Тусклый свет изящных настенных подсвечников тщетно противился скудной серости. Его участия едва хватало, чтобы прояснить дорогу местным обывателям и явить их вниманию здешние работы мастеров кисти. Добрая половина картин дословно отражала красоту и величие короля. На полотнах была написана юность Ричарда, годы громких побед и свершений, время, которое уже не вернёшь. На этой картине за плечами наместника трона осталось пятнадцать лет, а он, весь в железе, держит свой первый военный трофей, меч неизвестного рыцаря, ставшего на службу темному знанию. А на следующем полотне автор запечатлел час самой громкой трапезы, устроенной по случаю свадьбы короля Ричарда и госпожи Элизабет. Бесконечно длинные столы робеют под дружным натиском гостей, и каждый присутствующий спешит расстаться со скамьёй раньше соседа, чтобы выразить свои вчерашние размышления вслух. Но слово достаётся виновнику торжества, и речи благодарности наполняют стены зала раньше, чем вино насыщает бокалы важных особ.
Конец прохода упирался в неповоротливые, толстые двери, за которыми располагались приёмные покои. Надёжно прижав каравай к себе одной рукой, Сайман ухватился второй за скользкое кольцо и потянул его на себя. Сквозь короткую щель ударили назойливые лучи солнца, а монотонную тишину перебило острое, сердитое эхо.

6
Ветер играл на руку кораблю с черными парусами. Он запрягал его подобно всаднику, скользящему острыми концами пят по жилистым бокам своего коня, рассчитывая выжать все силы из верного скакуна и удрать от погони; он гнал посудину подобно охотнику, упавшему на след дичи, и бодрящего верных псов, чтобы те успели взять удирающего в кольцо. Разыгравшаяся стихия скоро дала понять капитану торгового корабля, кто приближается к его судну.
–Пираты…– задумчиво произнёс глава посудины, когда в объектив смотровой трубы попали чёрные флаги с белыми метками.– Они и вправду рассчитывают нас догнать при столь удачной для нас погоде? Что ж попробуем расстроить их планы.
Глава корабля бросил взгляд в сторону члена команды, стоящего за штурвалом и готового к любым распоряжениям свыше.
–Созывай состав,– спокойно отдал приказ капитан,– за нами гонятся пираты.
Распоряжение главы корабля страхом отразилось на лице юного штурвального. Он выпустил из цепких ладоней колесо с рукоятями, в три шага миновал капитанский мостик, оставил позади десяток скрипящих лестниц, отворил дверь, ведущую в трюм, где располагалась команда с товаром и провизией, и горячо сообщил спящему составу о настигающей их беде.
–Пираты!– кричал юноша,– всем членам команды подняться на палубу и ожидать дальнейших распоряжений капитана!
Тревога юноши заразила беспокойством пробудившихся после короткого сна. Те в миг покинули свои пригретые спинами постельные места и поспешили выполнить указания младшего. Не прошло и минуты, как весь корабельный состав стоял на палубе, в ожидании личных распоряжений.
–Поднять паруса,– отдал приказ капитан.
Он спокойным взглядом пробежался по искошенным, сонным лицам команды и коротко кивнул. Десяток матросов сорвались с места и разбежались по разным местам корабля, подобно рою мышей, завидевших кота.
–Товарищ, капитан, что с курсом?– спросил юноша.
Глава корабля взглянул в сторону берега и увидел десятки горящих огней.
–Курс на порт,– последовало распоряжение сверху.
–Есть, капитан!– раздался громкий ответ юноши, который незамедлительно развернулся и побежал в обратном направлении к штурвалу.
–Проследуй в каюту, Мулан,– спокойно добавил глава корабля,– Начинается шторм. Там спокойнее и безопаснее.
Юная особа отрицательно повела головой.
–Я останусь с тобой и командой,– не спешила Мулан выполнять распоряжения отца.
–Ты смелая, дочь моя,– гордо ответил на протест отец упрямой особы,– но сейчас нет необходимости сопротивляться указаниям. Ветер слишком сильный, надвигается туча, неминуем дождь. Ты можешь подхватить болезнь.
Но Мулан продолжала отрицательно водить головой.
–Я не покину команду,– стояла на своём юная особа.
И её пожелание оказалось превыше совета отца. Она обняла старика, спрятала куклу в поясе, и побежала к группе из трёх моряков, которым определенно требовалось помощь одного добровольца в натяжении каната.
–Изобретательна и смела,– с гордостью и некой грустью в голосе произнёс командир.
Он поднялся на капитанский мостик и приставил к глазу узкий конец подзорной трубы. Когда паруса были подняты, ветер подхватил торговый корабль и задал ему достойную скорость. Глава корабля вернулся к своим наблюдениям и заметил, что порт становится ближе, а корабль с белыми метками на флагах начинает отставать.
–Им нас не догнать,– решил поделиться своим замечанием один старик из состава команды, чтобы словом поддержать и себя и остальных.
–Это верно,– соглашался его сосед со сказанным.
Состав посудины выполнил приказы капитана и замер у края борта, не выпуская из вида неприятеля.
Корабль с черными парусами пошёл на поворот. Из его трюма с одной из сторон показался десяток вёсел. Они поднялись в саму верхнюю точку, совершили движение полукругом, разрезали воду и поднялись к исходному положению. Так повторилось еще пару раз, после чего посудина с белыми метками на флагах остановилась и встала перпендикулярно корме торгового корабля. За бортом посудины с черными парусами показались носы пушек.
–Они что, будут нас атаковать?– встревоженно предположил один из членов команды торгового корабля.
–По всей видимости, да,– подтверждал догадки первого другой матрос из толпы.– Смотри, какие у них пушки. Пары точных попаданий хватит, что отправить нас на дно.
–Но,– сопротивлялся догадкам второго третий из состава корабля,– зачем им топить торговое судно, когда можно его захватить и оставить весь товар себе?
–Потому что им нас не настигнуть,– вмешался капитан,– давно известно как поступают пираты с кораблем, который им не догнать, а значит и не ограбить. Они его топят или преследуют пока тот, не наткнётся на рифы или не совершит глупую ошибку в управлении. Наше же судно направляется в ближайший порт, который совместно с общими силами, сможет дать отпор морским бандитам. Пиратам известен мой план, и поэтому они приложат все силы для того, чтобы ценный груз никому не достался.
Слова капитана оказались пророчеством. Вдалеке вспыхнуло пламя, и до корабля донёсся бой пушек.
–Они атакуют нас!– закричал один из матросов.
Залп оказался неудачным, и вся сталь попадала в воду, миновав торговое судно. Вслед за первой последовала вторая попытка, которая оказалась чуть удачнее, и одно ядро пробило трюм отступающего корабля.
–Они пробили трюм,– кричал матрос, завидев, как в щепки разбивается деревянная стена части корабля, где хранится товар.
От удара на палубу попадали факелы. Огонь быстро распространился по сухой поверхности и захватил нос корабля.
–Мы горим!– констатировал факт матрос, привязывая к ведру тонкий канат и опуская емкость в море.
Его примеру последовали остальные и скоро свободных ведер не осталось. Все дружно боролись с распространением огня, а издалека все слышались громкие очереди из стали.

7

Вслед за рыком раздался протяжный скрип ступеней. Их треск длился до той поры, пока на пороге святилища не вырос огромный силуэт косолапого пришельца. Когда же свет пламени, сорвавшийся с языков свечей, коснулся гостя, местные обыватели встретили на пороге хозяина леса, медведя исполинских размеров. Выдающийся вес, крупные лапы и хмурый вид не испугали смелых юношу, Коловертыша и Оплетая. Напротив, тройка друзей будто бы ожидала пришествия важного гостя, и, наконец, время пришло. Косолапый сделал навстречу свидетелям пару-тройку шагов, и помимо внушительного силуэта местным наблюдателям из темноты показались: острый нос царя зверей, седые глаза, преисполненные усталостью, широкие уши, что ладоши шире, густая львиная шея и крупные, крепкие лапы. Косолапый неспешно обошел поросший мхом и грибом колодец и, завершив полный поворот, уже не был столь велик размером. Опасные лапы обернулись мозолистыми ладонями, острый нос уменьшился до горбинки, пушистые уши облысели и прижались к голове своими раковинами, а сам силуэт усох и стал похож на знакомый человеческий. Из-за каменной клади студенца объявился старец в белоснежную рубаху одетый, пылью не задетый, подпоясан кушаком, сам в лаптях и с колпаком. Всё в госте преобразилось, лишь одно не изменилось. Боль в глазах, непониманье, беспокойное сознанье. Оплетай тут же проснулся, рукой-корнем потянулся, в ней он посох обнимает, старцу должное вручает. Дар дед принимает, его ладонью согревает, концом тупым об пол ударяет, хмурым глазом всех встречает.
–Отец Драгомир,– поспешил разузнать юноша,– вижу, не здоровы вы, или случилось что в наших краях?
Старик остановился у колодца, зачерпнул сухой ладонью водицы из ведра и омыл студёной лицо. После короткого ритуала гость был готов к ответу.
–Дикий зверь не спит, нос показать боится; птица не летает, в дупле хищная гнездится,– начал старец.– Тучи серые собрались, воды напились, ветер северный пришел, здесь пристанище нашел. И ещё земля дрожит, о напасти говорит. О какой не разберу, но идёт все к одному. Быть беде.
–Неужели монгол скачет, или лес нас так дурачит?– пораскинув головой, говорит Всеслав.
–Постой,–продолжает Драгомир,–с ног на голову встал мир. Дрожит земля не от топота копыт. Сама стихия говорит, что тот, кто навеки уснул, скорее дремлет, а не спит. Не людей рук дело, видно, нечисть захотела навести тут свой порядок, будь он не ладок.
–Может быть колдун зашел, себе пристанище нашел? Только что за интерес, без причины страшить лес? Если выйти зверь боится, значит встречи сторонится. Не спроста хищник в земле залёг на глубоком дне.
–Не сторонник темных сил в бегство птиц, зверей пустил. Не дано мне это знать, перестань и ты гадать. Будет что, случится вдруг, мы пробьёмся с тобой друг. Не пришла пока беда, укрепляй веру в себя.
Осмотрел святилище старик: с крыши льёт, ручьём бежит; в темноте, где свет горел, дождь голодный огни съел.
–Что ни день, одна забота…Начинается работа,– сказал твердо Драгомир и указом подтвердил,–Коловертышь зажги свечи, Оплетай заделай течи, ну а ты Всеслав считай, речи нам свои читай.
Только завершил старик, в сей же час и в тот же миг задрожало все вокруг, забродила земля вдруг.
Трутся меж собой гробы, бьются каменные столбы. Из склепов серый вой доносится, прежде мертвое наружу просится. Трещин ряд первый бежит, за ним второй уж норовит; могилы, что век стояли, неожиданно задрожали. Там где трещина пошла, из земли торчит рука. Пятипалая конечность, что в гробу лежала вечность, из черных недр поднялась, чуть немного напряглась, оперлась о поверхность и с расчётом на раз-два появилась голова. Ей одной не обошлось, вслед и тело поднялось, покачалось, потрещало и на ноги оперлось.
–Это что, стоит мертвец?
–Не пришел его конец,– отвечает Драгомир,– Точно изменился мир. То, что спало здесь–проснулось, от сна глубокого очнулось. Оставьте прежние заботы, нам и здесь хватит работы. Не должно в природе быть: что мертво живых будить. Порядок нужно восстановить, обратно спящих воротить, чтобы правил жизни не нарушить, мертвое остановить.
А тем временем из склепа, недалеко уж до рассвета, войско сонное идет, курс на святилище берет. Из могилы восстают и под общий марш загробный к крепости лесной идут. У одних нету руки, у вторых нету ноги, а у третьих недобитых вовсе нету головы. Но не велика потеря, пуще птицы, хлеще зверя войско мертвых марширует, у святилища бунтует.
Яд и зло в глазах нетленных, хотят взять они неверных. Тех, кто жив, с собой забрать, чтоб заставить их страдать.
– Оплетай,– Драгомир говорит,– супостат войти норовит. Корнями своими двери, окна закрой. В эти крепкие стены не проскочит не живой.
–Сказано…Сделано,–Оплетай отвечал,–не первый раз он свой дом защищал. Глупых людей, зверье отгонял, службу нёс, воли не знал.
Получив распоряженье, как никак идет сраженье, корни Оплетай собрал и ходы все залатал. К крепости мертвец подходит и прохода не находит. Корень толстый брусья сжал и войти слепцам не дал. Взвыл громче волка мертвец, окружил святилище в пять колец. Но что толку топтаться у крыльца, полезла орава на самый конец. И корень, что стеной стоял, для мертвых душ ступенью стал. По крепости лезут, за коряги цепляясь, все ближе к луковице подбираясь.
–Лезут неуёмные, кости обнаженные. Будто жалят их пики раскаленные.
–Не тревожься, Драгомир, не для них сегодня пир. Успокоятся, уймутся, не приемлет дикость мир,–Оплетай отвечает и цель попутно свою намечает.
Один корень развернул, тетиву как натянул, по слепцам ударил хлестко, вдвое мертвецов согнул. По кому удар пришелся, без паденья не обошелся. Вниз посыпался мертвец, но на этом не конец. Что упало–разогнулось и обратно потянулось с тем, кто устали не знает, все ползет, все напирает.
8
Этой ночи Кен ждал с особым нетерпением. В тайне от учителя он уже успел собрать провизию и приодеть костюм, подобающий для затяжных походов. Дело оставалось за малым: дождаться когда уснёт наставник и незаметно проскользнуть за стены павильона. В комнате учителя Нобу погас свет. Кен повернулся на бок и принялся выжидать подходящего времени для вылазки.
Над небом царила полная луна. Ветер успокоился, и отныне тишину в саду нарушало одно журчание ручья. Юноша слышал, как поверхностные воды игриво переливаются друг с другом и своим мягким звучанием привносят в окружение спокойствие и благодать. От подобных проявлений гармонии клонило в сон, веки тяжелели, наливались свинцом. Кен приложил ладонь к носу и бодро принялся растирать уставшие глаза. Его старания помогли сбить усталость, но ненадолго. Казалось, что в глаза попал песок: он безжалостно жёг карюю пару, стягивал верхнее и нижнее веко, цеплялся за ресницы. Юноша решил повторить ритуал, чтобы хоть как-то сбить сон, но видимого толка его действия не принесли. Сейчас бы помогла студёная вода, прохладный ветер или бег под ночным небом. Они бы сняли противную слабость, придали бы сил. Кен осторожно поднялся с места, так же, соблюдая тишину, подошёл к ставне и приоткрыл её. В комнате учителя было темно, как, впрочем, и в каждом углу павильона.
Кен решил, что наставник уже спит, так как последние два часа он не слышал ничего, кроме наскучившего журчания ручья. Юноша медленно и терпеливо отворил ставню до половины хода, взял сверток провизии и покинул комнату. Он проскользнул по деревянному полу к выходу из павильона и скоро очутился в саду.
–Простите меня, учитель Нобу,– шёпотом произнёс Кен, перед тем как отправиться в путь,– через пару дней вы встретите настоящего воина.
После этих прощальных слов он ступил на тропинку и начал своё путешествие с лёгкого бега. Противный сон постепенно отступал, раскалённый песок больше не лез в глаза и не обжигал покрасневшие веки. Ночной воздух ударил в ноздри и подбодрил юношу своей свежестью. На узком лице юноши между глубоких ямок родилась короткая улыбка. Кен пребывал в боевом расположении духа и ощущал, как каждый последующий шаг приближает его к вершине. Под действием сильной мысли он прибавил ходу и скоро покинул границы сада и канул в тёмный, дремучий лес. Глаза быстро привыкли к отсутствию света, и юноша видел каждое препятствие, которое возникало у него по ходу продвижения к горе. Он снова прибавил ходу, и до самого рассвета юношу не покидала мысль о том, что совсем скоро он настигнет гору, и его желание стать настоящим воином осуществится.
Утро выдалось холодным. По-прежнему бодрил свежий воздух. По синему небу гуляли толстые серые тучи, которые сообщали о надвигающемся дожде. Пара капель уже успела упасть на чёрную макушку Кену, но на большее стихия не пошла. Хватало присутствия хмурых разводов над головой, которые то и дело всё густели и наливались углём.
С ночи юноша не сбавлял ходу. Сон больше не беспокоил в отличие от заманчивой мысли добраться до вершины. Кен бежал по ровной тропе, его окружали строи камней и деревьев, но он не придавал действительности внимания. Юноша был слеп, так как желание в край вскружило ему голову. Он изредка обращался взглядом к дороге, чтобы не уйти с намеченного пути, а все остальное время придавался приятным размышлениям.
Утро незаметно быстро обратилось в вечер, и в скором времени среди тёмных туч заблестел месяц и первые звёзды. Они хаотично бросали свет на окружение юноши и покрывали белизной худую тропку, ведущую наверх.
Здесь Кен прервал свой путь. Он решил сделать короткий привал, чтобы унять дикий голод, который преследовал его с прошлой ночи. Юноша устроился в корнях дерева, выпиравших из твердой почвы. Те извивались подобно змеям и скользили вдоль друг друга, переплетались и обращались в цепочки. Дивному явлению природы не суждено было достучаться до чувства красоты Кена. На протяжении всей дороги ему не приходилось останавливаться и любоваться поразительными пейзажами востока. И даже сейчас, отведя время для короткой заминки, он уплетал хрустящее содержимое своих запасов и летал мыслью где-то в горах.
Внезапно для себя он обнаружил чьё-то постороннее присутствие. Кен огляделся по сторонам и понял, что источник подозрительных звуков находится вне зоны его видимости. Тогда юноша прервал трапезу, оперся о корень, как бы стараясь слиться с окружением, и с долей внимания вслушался в череду звуков: играл светлячок, пела пташка и что-то ещё, похожее на прерывистый смех, занимало ближайшее пространство вокруг Кена. То был не зверь и не птица. Это знание успокоило юношу, и он решил, что по всей видимости кому-то ещё взбрело в голову начать восход на вершину горы Фудзи и сделать привал неподалёку от него. Но то были догадки. Чтобы удостоверится в своей правдивости, юноша оставил безопасное место и направился навстречу источнику звука, похожему на чей-то смех.
Он вскарабкался по широким корням и взял курс на лес, который в столь поздний час казался довольно не приветливым. Среди полуживых, согнувшихся деревьев при свете звёзд и месяца Кен заметил силуэт, напоминавший черты человека. Он спрятался за камнем и стал следить за действиями незнакомца. Тот стоял на месте и грациозно водил руками в пустоте, издавая приятный девичий смех. Не почуяв опасности, юноша оставил старое прикрытие позади и, соблюдая тишину, осторожно на корточках направился прямо к неизвестной особе. Подобравшись на столько близко на сколько позволил инстинкт, Кен облокотился спиной о дерево и уставился карей парой на незнакомку, которая стояла спиной к наблюдателю.
Та особа была красива даже со стороны. С её головы спускались чёрные, как ночь волосы. По ним бежали серебряные лучи света подобно ручейкам, спешащим по ровной канавке. Пряди тянулись к самой земле и заканчивались у хрупких стоп. На ней сидело шёлковое платье, украшенное ярким узором. Оно обтягивало стройную фигуру, а широкие рукава скользили от плеч до кончиков пальцев незнакомки, пока та чертила руками невидимые обычному глазу узоры над головой. Её плавные чарующие движения посеяли в сердце юноши редкое спокойствие. Он увлеченно смотрел за тем, как красавица играет пальчиками с пустотой, грациозно поднимает руки в небо и опускает их до пояса и качается из стороны в сторону, как бы участвуя в танце. Кен перестал осторожничать и разлёгся на траве, уперев затылок о дерево, чтобы созерцать редкую красоту.
–Видел бы учитель Нобу эту девушку,– начал размышлять вслух юноша, перестав скрывать своё присутствие от танцовщицы,– уверен, что ни один сад не притянет к себе глаз наблюдателя так легко и непринуждённо, как это удаётся чаровнице.
Особа с волосами цвета ночи услышала слова юноши. Она не испугалась постороннего присутствия, а, напротив, была польщена увлечением своего гостя. Движения её рук стали шире и раскрепощённее, особа дала волю ногам и стала кружиться на месте, завораживающе размахивая густой косой. Кен хотел увидеть лицо незнакомки, но та двигалась на столько быстро, что юноша не успевал вглядеться в его черты. К тому же тучи продолжали наливаться чернилами и преломляли своими боками тусклый свет полумесяца и звезд, что еще больше ухудшало видимость.
–Ты красиво танцуешь,– вконец выдал себя Кен, решив пооткровенничать с соблазнительной особой.
Та услышала его одобрение, но не спешила отвечать на них. Вместо этого она решила ещё порадовать зрителя искусством танца и перешла к новым приемам. Её движения сразили юношу, и он решил, что особа начала с ним заигрывать. Кен собрался с мыслями, оперся о твердь и поднялся на ноги. Он ещё немного мешкал прежде, чем сделать первый шаг навстречу танцовщице, но скоро осмелел и не спеша направился к красотке.
–Меня зовут Кен,– представился зритель.
Как и в случае первой попытки завести разговор, во второй раз у него ничего не вышло. Красавица кружилась вокруг себя и тянулась руками к полумесяцу, не подавая даже намека на то, что слышит своего поклонника. Кена немного смущала безответность танцующей особы, но он не сворачивал с пути и безостановочно шёл навстречу девушке. Его голову уже не беспокоило прежнее желание взобраться на вершину и заполучить силу непобедимого воина. Сейчас юноша чувствовал приятную лёгкость вперемешку со слабостью в ногах, руках и во всем теле, будто рискованный подъём остался уже позади, и пик горы был достигнут.
–Я Кен. Позволь узнать твоё имя,– повторно представился юноша, рассчитывая так же услышать, как зовут танцовщицу.
Его попытки познакомиться поближе с юной особой были тщетны. До встречи оставалось не более десяти шагов. Кен все так же был увлечен красавицей, но эта слабость не помешала ему в скором времени заметить, как его ноги всё глубже вязнут в какой-то липкой жиже. Спустя пару мгновений, ступни настолько утонули в грязи, что Кен больше не смог сделать и шагу. Его внимание наконец освободилось от пут красотки, и юноша осмотрел своё ближнее окружение. Нечто бесформенное, прозрачное, по виду похожее на рыболовные сети, вцепилось в ступни путника и не намеревалось отпускать. Кен слегка согнулся в коленях и дотронулся до жижи сомнительного происхождения. Стоило кончикам его пальцев коснуться сетки, как нечто липкое вцепилось в жертву и не намеревалось отпускать руку юноши. Тот рванул конечность на себя и от сильного рывка повалился на спину. Он решил, что ему удастся подняться обратно на ноги, но липкая жижа намертво схватила юношу, и тот остался не прежнем месте. Единственным, что еще не успело увязнуть в ловушке, оставалась голова. Кен приподнял её, чтобы встретить взглядом танцовщицу, но той уже на месте не оказалось. Тогда юноша осмотрелся по сторонам и заметил, что между деревьев, как и вокруг него, были натянуты сети, которые, как он решил, были ловушкой, похожей на паучью паутину. На мгновение Кен испытал страх. Он вспомнил последнее предупреждение учителя и упрекнул себя за то, что в последний вечер не внял словам наставника.
Со стороны послышалось чьё-то присутствие. Юноша решил, что к нему приближается недавняя танцовщица и отчасти оказался прав. Повернув голову направо, он увидел силуэт той особы, которая совсем недавно кружила вокруг себя и играла пальцами в пустоте. При свете месяца ему даже удалось рассмотреть её бледное лицо, отчего он ужаснулся. Вместо одной привычной пары глаз у неё было четыре. Они располагались симметрично в два ряда по обе стороны от плоского носа, который нависал над широким ртом, полным острых зубов. Кроме лица Кена ужаснули восемь лап, которые брали своё начало от спины и огибали бока особы. Они плавно шевелились в пустоте и сверкали своими когтями в темноте.
–Дзёре-гумо, девушка-паук,– тихо прошептал Кен себе под нос имя существа, которое сорвалось с места и поспешило к своей жертве.
До близости оставалось не более десятка шагов.

9

–Где же мальчишка?– возмущался розовощёкий ворчун, усердно сжимая ложку.— Как смеет он заставлять ждать первые лица королевства?
–Пекарю следовало бы познакомить неучтивца с плетью и хорошенько выпороть грубияна,– соглашались соседи по столу.
–Клянусь небесами, если с минуты на минуту наглец не соизволит объявится, я лично проучу паршивца,– шипел один из гостей, явно намереваясь осуществить задуманное.
Недовольное окружение Её Величества напомнило Сайману о незавершённой работе. Юноша повторно потянул широкое кольцо, и в разговор присутствующих вмешался ленивый скрип поддавшихся дверей. Десятки острых взглядов впились в долгожданного посетителя.
–Моя королева,– скромно обратился Сайман,– я принёс хлеб для Его, Её Величества и гостей.
Госпожа Элизабет коротким жестом руки дала юноше знак, что он может войти. Получив согласие свыше, Сайман закрыл тяжёлую дверь и не торопливо направился к наместникам трона. Рядом с хозяйкой Пичдака, томя в худой ладони золотой кубок, восседал король Ричард. Не придавая значения своему окружению, он равнодушно скользил ни живым ни мертвым взглядом по гладкому напольному камню. Из-под худого обода короны беспорядочно тянулись ручьём седые пряди, слипшиеся губы прятались за высохшими каплями красного зелья.
Сайман остановился в шаге от трона, коротко поклонился и протянул угощение королю. Но Ричард не удостоил юношу своим вниманием. Увлеченный созерцанием зала, он не изменил своему занятию и продолжал однообразно созерцать широкие просторы приёмных покоев.
–Ступай,– распорядилась госпожа Элизабет, когда затянувшаяся пауза потребовала участия со стороны.
Сайман последовал воле королевы и направился к столам, где его присутствия давно заждались.
–Слушания закончены, можете переходить от слов к делу.
Воля госпожи послужила началом долгожданной трапезы. В одночасье всеобщее молчание вытеснила вереница оживлённых споров, а скрежетание посуды победило накал тишины.
Тем временем Сайман поочерёдно подходил к гостям, чтобы каждому вручить долю угощения. Увлечённые разнообразием яств, первые лица королевства тот час забывали о нерасторопности юноши, стоило горячему куску хлеба очутиться в их руке.
–Эй, мальчишка,– послышалось из–за стола хмурое брюзжание.
Сайман огляделся по сторонам.
–Да, ты, слепой тетеря,– грозил старик пальцем в воздухе,– почему на моём столе до сих пор нет хлеба? Пошевеливайся, если не хочешь до конца дней расплачиваться за свою неучтивость.
Юноша не заставил крикуна долго ждать. Вручив угощение последнему из гостей за первым столом, он направился ко второму.
–Смотри у меня, мальчишка,– вскипел старик, когда его длинный нос чудом не воткнулся в остатки каравая,– неуважение к высшим чинам и, в особенности, ко мне может дорого тебе обойтись.
Сайман внял угрозам старика и поспешил вручить тому положенный кусок.
Обойдя оба стола, юноша оставил на столе остатки хлеба и направился прочь из приёмных покоев.
Выполнив поручение отца, Сайман скоро оставил за плечами тёмный проход и объявился вначале светлого коридора. Жар, что тянулся из стен пекарни, разыгрался не на шутку и успел выдавить пот на лице юноши раньше, чем тот миновал крутую лестницу. Ближе к полудню печной камень наливался краской, и бесчисленные клубы обжигающих испарений вмиг подчиняли себе прилегающие угодья. Распахнутые окна по-прежнему противились власти огня. Они зазывали и впускали реки прохлады, но разбушевавшуюся стихию уже было не унять.
С узких улиц Пичдака донеслось праздничное пение духовых. Толстощёкие трубачи жадно втягивали воздух и щедро выдували содержимое в трубу. Их старания трепетом отражались в сердцах публики и сподвигали собравшихся зевак не скупиться на овации.
—Вернулись!— торжественно провозгласил Сайман.
Небесные стрелы, что разбивались о блестящие панцири виновников торжества, назойливо слепили округу, ненадолго затуманили зрение очередного зрителя. Сайман спешно смахнул с глаз солнечную завесу и, не упустив из виду ни одного из своих героев, повторно прошептал: ”Вернулись…”
Десятки рядов стальных гордецов приветствовали Пичдак. Вытянутые, боевые копья важно устремили свои острые носы в синеву, смирные скакуны бойко били копытом по уличному камню и тяжело выдыхали тёплые клубы усталости, измятые крепкие доспехи возвещали любопытной округе о нелёгкой доле их носителей. Во главе шествующих первое место делили высокий рыцарь в праздничном облачении и хмурый широкогрудый сокол. Последний надёжно впился лапами в железную перчатку воина и встречал горожан тучным взглядом. Его хозяин не отличался подобным настроем. Изрядно потрёпанный минувшим сражением он дружественно махал свободной рукой и открыто улыбался своим почитателям.
Позади строя волоклась тележка с крышей и металлическими прутьями. В её заточении сидела старуха с растрепанными седыми волосами, скрюченным носом, кривыми выпирающими зубами и голубыми глазами, на половину прикрытыми толстыми бровями. “Ведьма. Они поймали колдунью”, промелькнуло в голове Саймана, и его суждения оказались правдой.
Пение труб и бравый марш героев города напомнили юноше о незаконченном сражении. Не сторонясь внимания толпы, Сайман представил, как хвостатый враг застиг его у обрыва и спешит покончить с затянувшейся враждой. Не уступая в ловкости вернувшимся гордецам, юноша коротким взмахом руки намеревался явить врагу его погибель, но не обнаружил на поясе ни ножен, ни верного клинка. Досадная случайность раззадорила надвигающуюся опасность. При виде обезоруженного врага воображаемое чудовище злорадно рассмеялось и прибавило шаг. Сайман медленно попятился назад. Он резво запрыгнул на узкий подоконник и с опаской посмотрел назад, представляя себя на краю мнимого обрыва.
–Посмотрите, что делает этот ненормальный,– привлёк внимание горожан один из зевак, выстрелив пальцем в окно.
–Похоже, он сошёл с ума,– соглашалось окружение.– Смотрите, сейчас он упадёт!
   Публика замерла в ожидании худшего. Сражение в стенах коридора занимало внимание горожан больше, чем вернувшиеся победители. Крики и охи, молитвы и вздохи заглушили песни труб. Но Сайман не разделил всеобщих волнений. Он готовился к оглушительной победе, а не к сокрушительному поражению. Лишённый верного клинка, нарушитель торжества приготовил для наивного врага особую учесть и сейчас дожидался роковой ошибки хвостатого, которая не заставила себя долго ждать. Когда между вечными врагами остался один шаг, когда разинутая пасть чудовища норовила отправить смельчака на дно прожорливого брюха хозяина, когда дрожащие от гнева пальцы спешили схватить ловкача, юноша юрко отпрянул в сторону, и хвостатый сорвался с края воображаемого обрыва. Давняя вражда, длившаяся годами, решилась в одно короткое мгновенье. Бури оваций обрушились на макушку победителя. Вообразив себя в окружении тысяч почитателей, Сайман расправил руки и низко поклонился ликующим толпам. Тонущий в лучах славы, ослеплённый мириадами улыбок, он легко позволил застать себя врасплох.
–Что ты делаешь?– громом раздался среди мнимой ликующей публики тихий невинный голос.
Верхние веки спешно отпрянули от нижних, и юноша обнаружил себя в компании прекрасной особы. У лестницы, сдерживая смех обеими руками и играя с зазнайкой взглядом, его внимания ожидала принцесса Роза. В то время как отважный герой сражался с воображаемым чудищем, она не смела тревожить храбреца своим участием и скромно наблюдала в стороне за его непривычным поведением.
–Не смейся,– защищался Сайман,– Здесь нет ничего смешного.
Юноша перестал кланяться воображаемым зевакам, вытянулся подобно струне и важно поднял подбородок. Ему хотелось верить, что короткое предупреждение отобьёт у принцессы желание долго смеяться, но юная особа не разделяла ожиданий победителя. Она избавила лицо от тесных объятий ладошек, и детский смех разбавил шипение раскалённых печей.
–Перестань, хватит,– продолжал требовать Сайман, пряча свой взгляд в стороне.– Никому, даже принцессе, не дозволено потешаться над благородным рыцарем.
–Над рыцарем? Над благородным?– сыпала вопросами юная особа, проглатывая приступы смеха.
–Именно,– подтвердил Сайман, бросив полный гордыни взгляд к ногам принцессы,– Только глупцы позволяют себе смеяться над героями.
Нападение юноши оказалось столь же неожиданным, как и воцарение тишины в стенах зала. Его грубость усмирила хохот, но задела нежные чувства Розы.
–Я не глупая,– вспылила важная особа,– Я—принцесса, будущая королева Пичдака, а ты мой слуга, который должен выполнять волю своей будущей госпожи.
Доводы Розы не оставили Сайману шансов сопротивляться. По правде, юноша и не желал спорить с принцессой, так как считал её своим первым и единственным другом с ранних лет. Остальные мальчишки, удостоившиеся звания пажа и разделившие ряды воспитанников рыцарей, сторонились сына Теобальда, потому что Саймана ожидала судьба не бравого воина, рискующего жизнью во имя короны, а такого же пекаря, как и его отец. Поэтому первые годы юноши прошли в скромном уединении. В то же время король Ричард не позволял своей дочери покидать угодий дворца и запрещал вторым слугам вторгаться в окружение принцессы. Властитель Пичдака не доверял им заботу о самом дорогом в жизни и сглаживал одиночество дочери своим частым вниманием. Но в бывалые времена не редко беспокойные дни королевства вынуждали Ричарда встречать утро не в тёплых объятиях дочери, а на холодных полях сражений. И однажды одна короткая разлука короля и принцессы нарушила привычный ход жизни в стенах дворца, обернувшись встречей двух одиноких сердец. Так, сын пекаря и дочь правителя нашли своего первого друга.
Напоминание юной особы о важности своей персоны не вызвало обиды со стороны Саймана. Он отступил шаг назад, прижал ладони к бедрам и коротко поклонился.
–Прошу прощения, принцесса. Впредь, я не позволю себе подобных выходок.
Извинения юноши тронули впечатлительное сердце Розы. Не прерывая молчания, она проводила взглядом сына пекаря до окна и поспешила удержать своего недавнего обидчика, когда тот уверенно зашагал в сторону пекарни.
–Постой,– услышал Сайман за плечами дрожащий голос принцессы.– По мне так, ты сражался храбрее самого Роберта Однорукого.
–Вы шутите, принцесса,– не разделял Сайман громкого мнения Розы,— но будущая королева Пичдака вправе говорить о своём слуге всё, что пожелает.
–Это правда,– настаивала Роза, подойдя к сыну пекаря и обняв кисть юноши хрупкими пальцами,– Лживые песни угодливых бардов бессовестно преувеличивают славу о нём, чего не скажешь о “благородном рыцаре”.
–Но обо мне не сложили ни одной песни,– продолжал стоять на своём Сайман.
Его упрямство всегда трогало принцессу.
–Придёт час, когда горький плач виол, торжество труб, пение свирелей и любовь жителей Пичдака встретят своего скромного, ранее непризнанного защитника.
Настойчивость принцессы заставила юношу улыбнуться, и в стенах зала послышалось уютное молчание. Местную идиллию нарушили праздничная музыка и крики наступающей толпы. Уличная суматоха скоро разорвала тишину и позвала ребят разделить общую радость.
–Скорей,– поманила принцесса к окну,– а то пропустишь.
Блестящий строй рыцарей смирно стоял перед собравшимися и терпеливо дожидался участия короля.
–Посмотри,– восхищалась Роза гордецами на конях,– их возвращение всегда великий праздник для жителей Пичдака. Нужно обладать не дюжей смелостью, чтобы вступить в ряды самых отважных слуг его Величества.
–А так же редкой силой,– разделил Сайман восторг Розы, подкрепляя каждое своё слово ярким жестом.
Они любили встречать своих героев вдвоём, сидя здесь, у окна, вдалеке от людских глаз. Мучительный жар круглый день не покидал просторов коридора, а потому редкий слуга решался заглянуть в здешние угодья замка без веской на то причины и потревожить юных зрителей.
–Скоро объявится король и поприветствует героев Пичдака,– предсказывал Сайман, в нетерпении ожидая застать их встречу.
Но его надежды расстроили два знакомых силуэта. Появление госпожи и одного из её верных слуг вмиг усмирило овации горожан и праздничное пение духовых. Рыцарь, что шествовал во главе строя, сошёл на землю и выдвинулся навстречу королеве. Недовольный крик сокола разрезал тишину, и важная птица покинула своего хозяина.
–Красиво летит,– заметил Сайман, не сводя глаз с гордой пташки,– вот бы каждый мог так беззаботно парить в небе и встречать рассвет, купаясь в облаках…
Юноша заглянул в глаза принцессе, ожидая увидеть похожее упоение, но вместо праздного чувства встретил грусть. Визит важных гостей означал, что сегодняшнее торжество останется без внимания правителя.
–До того как недуг пошатнул здоровье отца,– послышалась печаль в голосе Розы,– он не пропускал торжества и находил себе место среди публики. Для него возвращение местных героев всегда было великой радостью…
–Уверен, что народ до сих пор помнит его незабываемые речи,– убедительно сказал Сайман.
Воспоминания о прошлом смехом отозвались под беззаботной макушкой юноши.
–Помнишь, как однажды тихое пение труб разочаровало короля, и правитель решил лично участвовать в оркестре в день возвращения героев Пичдака?
Юная особа заметно улыбнулась. Розе припомнились и другие случаи, когда её отец забывал о короне и позволял себе стать простым заурядным горожанином.
–В тот день я впервые увидел, как его Величество играл на трубе и…
–И это было ужасно!– перебила принцесса юношу, неумело сдерживая первые приступы смеха,– Даже рыцари, чьи серьёзные, каменные лица редко смягчались улыбкой, с трудом держались в седле и сохраняли привычное спокойствие. Те же, кто не в силах был унять хохот, скрывали лица под забралом и не являли публике свой нос, пока стены замка беспокоил скрежет уставшей трубы.
   Сын пекаря и дочь короля мысленно вернулись в лучшие годы Пичкада, и вот уже каждый спешил перебить другого.
–А помнишь утро,– первым успел взять слово Сайман,– когда король отправился в поле, чтобы разделить труды крестьян?
–Мой отец совершенно не был знаком с тяжёлой работой,– продолжала Роза,– Прежде первый на поле брани он размахивал мотыгой не хуже меча и после своих трудов оставил голый, бесплодный участок земли, будто тот никогда и не давал урожая.
Сайман намеревался припомнить следующий курьёзный поступок его Величества, но очередь была за принцессой.
–Отец трепетно любил искусство и ценил красоту больше золота. Обычно он не брался за перо и доверял работу мастерам, но прекрасное расположение духа внушило ему уверенность в успешном начале. Как-то мне представилась возможность наблюдать его с палитрой в руках и с серьёзным намереньем проявить себя в роли художника. Не церемонясь с сомнениями, отец приступил к работе с первым лучом солнца, а когда закончил последний штрих, на стенах замка появились первые и последние труды Его Величества.
–Помню,– улыбнулся Сайман, когда знакомое обилие красок всплыло у него в голове,– картина недолго занимала место среди остальных экспонатов.
–Да,– согласилась принцесса,— мой отец крайне раним к отзывам публики, и поэтому вывесил свои труды в зале втайне от остальных. Он и не ожидал, что придворные художники сочтут его работу за надругательство над искусством и поспешат избавить Пичдак от неслыханной дерзости неизвестного автора работы.
–А некоторые,– воспользоваться паузой Сайман,– настолько были взволнован изображённым на холсте, что приняли труды короля за проделки тёмных сил и потребовали немедленно отдать их на растерзание самому жадному пламени.
—И с той поры,— завершила принцесса,— он больше не решался прикоснуться к кисти…

10
Неприятель оказался еще удачливее, и в то время, как команда усердно боролась с огнем, то и дело махая полными ведрами и выливая содержимое на обугленные места палубы, пиратский корабль успел пробить дно посудины.
– Товарищ капитан,– обращался один из состава.– Кажется, что мы тонем.
Крикун оказался прав. Судно тянуло ко дну. Глава корабля заметил пробоину и отдал соответствующий приказ команде, которая успешно потушила отведенные им очаги пламени и была свободна для дальнейших указаний.
– Слушайте мою команду,– призывал капитан к вниманию матросов,– те, кто выполнил прошлый приказ, спускайтесь на нижний ярус корабля. Воду, попадающую в корабль, нужно немедленно вычерпать, выкинуть в море. Держитесь, в скором времени мы окажемся в порту и дадим пиратам достойный отпор.
Слова капитана прибавили бодрости команде. Четверо матросов рьяно бросились выполнять поставленную задачу. Они схватили вёдра и побежали по лестницам на нижний этаж корабля, где их ожидала пробоина и бесконечный фонтан солёной воды.
–Мулан!– встревожено воскликнул глава корабля, не найдя среди вспотевших десятков спин матросов знакомого шёлкового платья и густой ночной косы.
–Я здесь, товарищ капитан,– с лёгкой усмешкой ответила юная особа отцу.
Капитан бросил взгляд на середину корабля, откуда брала своё начало самая высокая мачта. Рядом с ней, удерживая полное ведро в руках, стояла Мулан, смелая и изобретательная.
–Будь осторожнее!– дал совет отец дочери, побеждая первые приступы беспокойства.
–Так точно, капитан,– кивнула в ответ юная особа и выплеснула воду из ведра на один из очагов возгорания.
Её послушание привнесло покой в сердце отца. Глава корабля поднялся на капитанский мостик и принял штурвал из рук юного матроса.
Очередной залп неприятеля оказался неудачен и не принёс противнику ожидаемых результатов. Первая половина гигантских стальных шаров канула в воду, так и не добравшись до торгового корабля, вторая, напротив, перелетела цель и пошла на дно позади судна. То же случилось и с последующими залпами. Одни ядра плюхались в воду перед посудиной, а другие парили между мачт корабля и так же безрезультатно падали в море. Неприятель начал заметно удаляться, но все так же самоотверженно продолжал посылать снаряды в отступающее судно.
Пробоина оказалось нешуточной. На нижний ярус всё чаще стали спускаться матросы, но общих сил едва хватало, чтобы бороться с потоком воды. Распространение огня на палубе было окончательно побеждено, и свободный состав спешил по лестницам вниз, чтобы присоединиться к числу тех, кто борется с упрямой стихией.
–Им нас не взять!– подбадривал один из матросов своё окружение.
–Это уж точно,– соглашались в один голос товарищи,– совсем скоро мы прибудем в порт, и вот тогда они окончательно от нас отстанут.
–А если не отвяжутся,– добавлял к ранее сказанному один из состава,– мы с радостью встретим их на суше и дадим достойный отпор.
–Да!– дружно закричали матросы,– Их выходки дорого им же обойдутся!
В то время как состав ликовал, черпая вёдрами воду и выбрасывая её за борт, один из снарядов неприятеля достиг желаемой цели и врезался в корабль. На этот раз к числу повреждений прибавилась центральная мачта. Удар оказался такой силы, что деревянная возвышенность не удержалась на месте и большая её часть с громким, протяжным треском повалилась на бок.
–Чёртовы пираты,– ругался кто-то из команды,– кажется, им удалось поразить мачту, а это уже не шутки.
–Черпай воду,– чуть ли не в приказном тоне донеслось из толпы.– Не трать силы на пустую треплю и жди команды капитана. Только ему известно, как поступить с данностью.
Тот, что упомянул пиратов, кивнул в ответ и вернулся к прежним заботам.
Поражение корабля принесло заметный ущерб скорости посудины. Оставалось две мачты с парусами, благодаря которым торговый корабль еще мог сопротивляться неприятелю, но взять прежнее ускорение он уже был не в силах.
–Мулан!– кричал капитан, заметив, что палуба опустела, и на ней не осталось ни одной живой души,– Мулан, отзовись!
Глава корабля оставил штурвал и спустился к мачте, разорванной на части. Тут он последний раз видел дочь и сейчас ожидал встретить её здесь же. Но юной особы рядом не оказалось. “Нижний ярус,”– подумал капитан, поворачивая в сторону лестниц, ведущих в нужном направлении.
–Мулан!– повторил попытку глава корабля и приступил к поиску дочери в темноте среди знакомых десятков лиц матросов.
Наконец кто-то отозвался.
–Товарищ капитан,– отвечал старик с бородой,– Мулан здесь нет. Тут только мы, матросы. Последний раз я видел её на палубе у мачты.
Его признание отразилось беспокойством в сердце главы корабля.
Выслушав старика, он повернул назад, поднялся на мостик и снова осмотрел палубу, на которой так никого и не оказалось. Не теряя времени он подбежал к обрубку мачты и так же не обнаружил дочери. Капитан повторно выкрикнул её имя, но ответа не последовало.
Мулан на корабле не оказалось.

11

Оплетай все повторил, корень в небо разом взвил, тех, кто сверху, одним ударом наступление отбил. Бьётся, бьётся Оплетай, а слепцы всё “Налетай!” Кто упал на землю–встал, кто согнулся–разогнулся и восстал, сколько бы борьба не длилась, мёртвый явно не устал. Те, что до крыши добрались, ярой злостью напились, черепицу стали брать и ломтями отрывать. Корнями Оплетай дерется, все никак не отобьётся. Лезут там и лезут тут, никак покоя не дадут. Крышу рвут на щепки, части. От такой уже напасти не поможет Оплетай, сам себя здесь выручай.
–Всеслав, Коловертышь, готовьте водицу, нужно дать мертвому по горло “напиться”.
–А меня вперед впустите, за спину мою отойдите. Когда обернусь я, от старика не отходите. Будет вам за мной покой, как за каменной стенной.
Драгомир, речь подведя, принялся и за себя. Он колодец обошел, и из тьмы медведем пришел.
Коловертышь знает дело, прыгает по полкам смело, склянки, банки собирает, суетится он умело. Только в лапы попадет, только тару он возьмёт, в тот же миг в одно мгновенье всё Всеславу отдает. А Всеслав не успевает, воду в склянки разливает, из колодца что берет, до краев все набивает. Дружно работает отряд: раз и два– готов снаряд. Вой, напористость слепцов только что живых бодрят. Коловертышь кинет банку, Всеслав тут же примет склянку, в одночасье заправит, в войско темное отправит. В толпу сосудом попадает, снаряд в осколки разбивает, и вода, что из колодца, гостей незваных в прах обращает. Разорвав крышу на части и от злости разинув пасти, нагоняя жути, страсти, лезет войско мертвецов, всё не терпится напасть им. Один на пол камнем упадет, второй по паучьи поползёт, как бы неудобно было, каждый путь себе найдет.
Внутрь войско пробралось, место каждому нашлось, тесно мертвым, живым стало, и сраженье началось.
Драгомир, Коловертышь и Всеслав у колодца силой воли запаслись, приготовились столкнуться, лихо с гостем обойтись. В окружении стоят, а враги все норовят. Драгомир лапой ударит, а Всеслав водой добавит. Разом войско, что стояло, частью на пол пало, частью в прах пропало. Тут уж как попало. Спина к спине стоит дружина, не дотянется вражина. Правда нет им конца и края. В трупах святилища вершина. Одни лягут, другие встанут. От своего не отстанут. Каждый хочет теплых взять, на тот свет живых забрать. Но пока что обойдутся. Наши с боем не сдадутся! Поднять руки, отступить… Аргументы не найдутся. Оплетай не отстает, мертвых корнем лихо бьет, вдвое, втрое их ломает, колит и как тесто мнет.
Враг тем временем встает, из могилы восстает. Лежал один в гробу– поднялось трое, не по честному бой ведет. Склепы все по швам трещат, из каждого, как на парад ряды костлявые выходят. Не кладбище–восставших склад. Не на сотню, на тысячу счет идет, второй легион уже встает. Скоро звезд на небе меньше станет, но противник не устанет. Будет битва длиться вечно, войско загробное бесконечно. Видит Драгомир, что враг не отступит от атак, будет ждать пока живой угодит же в их просак. Прошел час, идет второй, ночь сменилась утренней порой. Сидит зверь, не летает птица. Кто с клювом, с зубами– нечисть боится. Первый луч пробил сквозь тучи, у святилища лежат кучи костлявых тел, наломать готовых дел.
Держит их Оплетай корнями-деревянными руками. Чтоб неповадно было мертвому лезть, вцепился в усопших как зубами. Но старания одного мало, что-то ранее давало, помощь земного чуда сейчас роли не играла. Битва главная внутри. Сколько слепец ты не мри, Оплетаю сил не хватает, продолжают биться три друга возле каменного круга.
Коловертышь продолжает, водой склянки наполняет. Как зальет, так отдает; заряд Всеславу он вручает. Тот хорошенько разомнется, стеклом похлеще размахнется, в толпу несметную бросит. Ну, а там уже как придется. На кого вода выливается, тот прахом серым покрывается. На смену последнему второй подымается, борьба всё так же продолжается.

12
Девушка-паук медленно, но уверенно приближалась к своей жертве. Она цеплялась своими восьмью лапами за расставленные ею повсюду сети. Чудовище в облике человека открыло нижнюю челюсть, что прибавила в размерах после попадания юноши в ловушку, и выставило наружу клыки, с которых стекала желтая слизь.
Кен всё так же старался вырваться из паутины. Он порывался телом вперёд, сгибал в локтях руки и ноги в коленях, но его попытки оставались тщетны. Слишком хваткими оставались сети.
–Прочь,– приказывал юноша восьмилапому хищнику, растягивая время настолько насколько возможно,– прочь от меня!
–Ты боишься?– внезапно заговорило на человеческом языке чудовище,– Да, я чувствую твой страх…
Обильные капли пота выскочили на округлом лбе юноши. От бесконечных попыток вырваться из лап неприятеля он вспотел с ног до макушки головы и всё продолжал в том же духе.
–Что тебе нужно?– кричал юноша.
Паучиха отступила в сторону и указала одной из лап на коконы с человеческий рост, которые свисали с деревьев и бились друг о дружку, как рождественские шары на елке.
–То же, что и от них,– смеялось чудовище,– мне нужна твоя плоть. Слишком долго моя коллекция не пополнялась доверчивыми глупцами.
Бесконечные усилия позволили юноше освободить правую из рук. Он схватился свободной конечностью за левую и тут же встретил сопротивление со стороны. Паучиха мгновенно настигла свою жертву, и всё вернулось на прежние места. Чудовище прижало некогда свободную руку к паутине, а само нависло над юношей.
–Ты уже наверное жалеешь о своём решении проведать окрестности горы Фудзи,– смеялась восьмилапая, попутно вытягивая шею и приближаясь зубастой пастью к голове юноши.
–Нет,– твёрдо отвечал Кен своему противнику,– я никогда не пожалею о том, чего жажду с ранних лет своей жизни.
Смелось юноши разгневала паучиху, и та даже на мгновение недалеко отпрянула от него.
–Вот как,– шипела она, грозно разводя лапами в стороны,– и чего же такого можно было желать, чтобы сейчас не переживать о скорой кончине?
Кен не спешил отвечать на вопрос паучихи. Он был готов к последнему вздоху и не хотел тянуть с неизбежным.
–Отвечай, когда тебя спрашивают,– требовало чудовище от своей жертвы.
Но вместо ответа Кен последний раз скользнул взглядом по округе и нашёл открывшийся перед ним вид прекрасным и чарующим. Он наконец услышал игру светлячков, вкусил ноздрями свежий ветер, открыл рот и даже попробовал его на вкус. В последние мгновения жизни чувства воина усилились и подарили ему незабываемую память о последнем вечере. Кен вспомнил учителя Нобу и поблагодарил его за мудрость, которой тот наполнил его руку и сердце.
Где-то вдали раздался одинокий волчий вой. При нём паучиха вздрогнула и замерла на месте. По её лапам пробежала мелкая дрожь, которая по паутине передалась и Кену. Чудовище прижалось телом к жертве и выставило одно ухо вперед. Тишина. Спокойное окружение вернуло паучиху к прежним хлопотам, и та приготовилась нанести первый и последний удар по юноше. Она вытянула шею вперёд, оголила клыки и впилась в мягкую шею Кена. Чудовище намеревалось осушить свою жертву, но внезапное появление спасителя отбило у него охоту. Из темноты выбежал огромный, исполинских размеров белый волк. Он яростно вцепился в одну из лап паучихи и сжал острые зубы.
–Снова ты!– взвыло чудовище от боли и попятилось назад.
Оно хотело вернуть себе лапу, но хватка оказалась на столько цепкой, что сколько бы паучиха не билась со зверем, ей бы не удалось осуществить задуманное. Острые как бритва зубы впились в ткани и вырвали кусок гнилой плоти.
–А-а-а,– взвыло от боли чудовище. Его лицо перекосило, а глаза налились блеском.
Паучиха намеревалась отбиться оставшимися семью лапами от ненавистного противника, но тот оказался проворен и не дался ей. Волк выпустил из пасти клок плоти и перешёл от нападения к слову.
–Ты можешь ступать отсюда, пока цела,– говорил зверь на родном человеческом языке,– Я не советую больше появляться тебе у этих могил, если, конечно, еще ты хочешь ползать по моим землям целой и невредимой.
Волк указал носом на скопище коконов, чтобы та ясно поняла о чем идет речь.
–Как тебе будет угодно,– соглашалось чудовище с условиями хозяина земель, попутно зализывая свою рану.
Оно сложило лапы за спиной и, обернувшись девушкой, скоро взяла путь прочь подальше от жертвы и зверя. Волк коротко проводил её взглядом и после обратил своё внимание на Кена, который лежал на паутине и дрожал от боли. Липкая сеть была нипочем хозяину местности. Он шёл по ней будто ступал по голой земле. Волк встал над юношей и принялся разглядывать Кена. Его внимание привлекли две черные точки на шее бывшей жертвы, из которых сочились два ручейка алой жидкости.
–Ей удалось ужалить тебя,– с сожалением прорычал зверь, жалея о том, что пощадил паучиху,– теперь ты умрешь.
На глазах Кена появилась серая мутная плёнка. Он всё так же дрожал и порывался телом вперед.
–Мой учитель говорил, что если мне удастся добраться до вершины горы Фудзи, то моё желание исполнится,– из последних сил говорил юноша.
–И что же ты возжелал бы получить, если бы добрался до вершины?– спросил волк у Кена,– Быть может, тебе хотелось обогатить свои карманы, заполучить доверие императора и влиться в ряды самураев или добиться бессмертия? Я видел как подобные тебе люди просили у вершины разные вещи, но мне не приходилось встречать того, чьё желание исполнилось. Неужели ты думаешь, что легенда жива и в ней скрывается правда?
–Да,– выражал уверенность юноша,– я доверяю своему учителю и знаю, что легенда не лжёт. Но что толку говорить об этом, когда моя жизнь в скором времени прервется здесь, на кладбище паучихи, и я оставлю этот мир будучи юным глупцом, так и не став настоящим воином.
Волк склонил голову над Кеном и пару раз кивнул в знак понимания и уважения.
–Вижу,– уловил зверь правду в словах юноши,– что ты не лжешь. Твоё откровение идёт вразрез с моим покоем, и вынуждает меня помочь тебе. Думаю, ты созрел для того, чтобы стать настоящим воином. Да разделит моё видение вершина горы Фудзи.
Закончив речь, волк вцепился когтями в липкую паутину и принялся рвать и метать ошмётки липкой сетки, тем самым вызволяя жертву из ловушки чудовища. Будто ножами он разрезал путы, которые сковывали Кена и, если требовалось, вгрызался зубами в толстые узлы и рвал их на мелкие части. Наконец, окружение юноши приобрело земляной оттенок, и ничто больше не удерживало его на месте, кроме укуса, оставленного на шее паучихой.
–Нам нужно спешить,– настаивал волк на скором старте,– Рана всего одна и она не так глубока, чтобы в одночасье отнять твою жизнь. Но надеяться на удачный исход тебе не стоит.
Юноша внял совету зверя и решил встать на ноги. Он неуверенно оперся ладонью о землю, согнулся в коленях и приподнялся. Та сила, которой Кен располагал до встречи с чудовищем, покинула своего хозяина, и от дикой усталости юноша повалился на спину. Тогда волк подошёл вплотную к Кену и прилёг рядом с ним.
–В одиночку тебе не добраться до вершины,– говорил зверь очевидное, глядя на побледневшее лицо юноши,– я помогу тебе осуществить задуманное. Садись на меня, и в скором времени мы покорим гору.
Слух, как и зрение Кена начали уверенно ухудшаться. Последнее, что ему удалось отчётливо расслышать, было предложение зверя. После его уши будто налились водой, а глаза перестали видеть отчетливо, как раньше. Теперь юноша опирался только на свои чувства и в первую очередь обнаружил у себя под боком рукой богатую львиную гриву, которая сохраняла в тепле волчью шею. Кен уцепился за неё, чтобы не упустить из виду, после неуверенно поднялся и с позволения хозяина перекинул ногу через могучую спину животного, хорошенько прижался к телу спасителя и обнял его. Юноша был готов отправиться в путь.

13

Близился конец утра. В это время солнце скрывалось за острыми спинами высоких скал, что веками удерживали в заточении замок, и в земли королевства возвращался холод. Доспехи местных героев уже не слепили толпы зевак, а румяные крыши города скрылись под серыми красками тьмы. Ранний вечер опустился на Пичдак и прогнал последний луч утра.
–В нашем мире так мало света…– продолжила Роза,— порой мне кажется, что скоро его совсем не останется… Если небо уступит вечной ночи, и солнце навеки забудет о нас, кто же тогда осветит наш путь?
Подул холодный северный ветер. Багровые тучи спрятали горизонт за своими широкими боками, и первые капли дождя обрушились на почерневшие крыши домов. Гордый сокол спустился с небес и ворвался в просторы коридора. Подвергшийся нападению вестников грозы, он нашёл подходящую компанию и устроился в углу кирпичной клади, в ожидании лучшего времени для полётов.
–Мы сами осветим себе тропу,– после недолгих раздумий ответил Сайман.
Он опустил сухую ладонь на мокрую макушку птицы и дружеским жестом убедил гостя, что ему здесь рады.
–Я думаю,– продолжал юноша,– свет скрыт в каждом из нас, и пока мы верны своей мечте, его лучи будут согревать наш путь.
–Ты грезишь стать рыцарем,– не согласилась принцесса,– но что толку обманывать себя несбыточной мечтой? Скорее небеса пошлют спасение моему отцу, чем сын пекаря разделит ряды защитников королевства…
Среди бескрайней багровой толщи сверкнуло острое копьё Зевса. Короткая вспышка разделила небо надвое и растворилась в черноте, увенчавшись раскатистым громом. Тихий неприметный дождь обернулся громким ливнем.
–Сайман,– смешался с громом голос Теобальда,– где же ты?
– Мне пора идти,– с сожалением сказал юноша,– Может сыну пекаря и вправду не суждено стать рыцарем,– напоследок обмолвился словом Сайман, прежде чем последовать навстречу знакомому голосу,– но я уверен, что король Пичдака не позволит болезни одержать над ним верх.
–Вот ты где!– прогремело за плечами Саймана.
В дальнем конце коридора объявился Теобальд.
–Дружище,– поторапливал пекарь сына,– мне не обойтись без твоей помощи. Поспеши, работа ждёт!
Юноша робко взял хрустальную ладонь принцессы и коротко улыбнулся в надеже смягчить боль друга перед своим уходом. Его участие прогнало печаль с лица юной особы, и та ответила Сайману взаимной улыбкой. Они помахали друг другу рукой, и скоро стены коридора опустели.
—Отец!— кричал юноша, завидев отца у печи,— ты видел? Они вернулись!
—Кто? Кто вернулись?— удивлённо спросил Теобальд, отправляя очередную партию теста в прожорливое жерло печи.
—Ну как же?— недоумевал юноши,— Рыцари, они уже здесь!
—Ааа,— протянул пекарь, ещё до прихода сына извещённый о прибытии героев Пичдака,— так значит сегодня великий день для королевства, верно?
—Ещё бы!— воскликнул Сайман, уперев кулаки в бока и гордо выставив вперёд подбородок.
Юноша спешно пробежался взглядом по каменным экспонатам пекарни и, приметив знакомый блеск среди печей, тут же устремился к недавней пропаже.
—Ты бы видел их, отец!— восхищался Сайман великанами в доспехах, попутно вдевая ремень в петли ножен.— Такие бесстрашные, с пронзительным взглядом, презирающие беспокойство и готовые рисковать жизнью во имя короны…
—Да, да, да,— вскользь соглашался Теобальд с сыном, щедро разбавляя муку водой.
Старик уже привык к каждодневным историям Саймана о рыцарях и мог часами слушать восторженные возгласы, если те слишком не мешали работе.
—Быть рыцарем, значит посвятить свою жизнь великой службе и самому опасному искусству…— увлечённо продолжал Сайман, предаваясь мечтаниям и сопровождая каждое слово очередным взмахом клинка.
—Кстати о последнем,— вмешался Теобальд, решив немного разнообразить привычную тему,— Выпекание хлеба тоже искусство.
Пекарь закончил мешать муку с водой и принялся вынимать из чана бесформенные куски теста.
— Посмотри,— протянул Теобальд размытый комок поближе к сыну,— как несуразно выглядит будущее произведение искусства. Чтобы вылепить из теста нечто прекрасное, достойное королевского стола, настоящий пекарь должен явить всё самое лучшее, что скрыто в его душе.
Хорошенько размяв неуклюжий комок серости, старик бережно уложил незаконченный труд на стол и щедро обдал его мукой.
— Сперва,— продолжал Теобальд,— следует прогнать всякую дурную мысль. Священный ритуал, так называл пекарь приготовление хлеба, не начнётся, пока голова исполнителя не в ладах с его душой.
Резким взмахом старик устремил окрепший клубок теста в пустоту. Тот волчком взмыл над головой умельца и так же спешно угодил в его тёплые ладони.
—После того, как мастер откроет своё сердце для гармонии, можно браться за приготовление хлеба. Безусловно, понадобятся знания и опыт, чтобы явить на свет настоящий шедевр, но куда важнее верность своему делу и неудержимое желание в своей работе пойти на подвиг.
Теобальд умело размял ладонями податливое тесто и парой хитрых движений придал прежде неуклюжему комку внятные очертания.
—Запомни,— наказывал пекарь юноше,— в любом ремесле желание определяет то, как скоро к новичку придёт мудрость, а верность делу позволит преодолеть трудности и пережить невзгоды.
Старик вынул из чана очередную порцию жижи и принялся лепить косичку. Он плотно обвил ею рыхлые края заготовки и подкрепил своё мастерство рядом украшений, которые спрятали от глаз скучный заурядный ком теста. В завершение ритуала пекарь отправил каравай на раскалённый камень.
—Следи,— подозвал Теобальд жестом юношу к печи,— чтобы каравай покрылся золотой коркой, и не позволяй огню первым снять пробу с твоих трудов.
Заметив, что жар заметно спал, пекарь закинул пару тройку тощих поленьев и вернулся к содержимому чана, рассчитывая к тому времени как наружу покажется первый каравай, вылепить вторую заготовку.
—Чтобы посвятить себя искусству,— довершал свой рассказ Теобальд,— совсем не обязательно разделять ряды верных слуг короля на поле брани и рисковать жизнью. Выпекание хлеба, конечно, не настолько опасное ремесло, каким именуешь ты военное дело, но оно потребует от тебя не меньшего желания и мудрости на пути к совершенству.
—Ты прав, отец,— соглашался Сайман, по-прежнему предаваясь мечтаниям,— но я чувствую, что моё место не на тёплых королевских кухнях, а там, где холод и зной, бури и ветер, риск и опасность, где мёртвый лязг мечей заглушает живое пение птиц, где после каждого сражения начинается новая жизнь…
—Мука,— прервал Теобальд сына, заметив худые мешки на столе,— нам потребуется больше зерна.
Сайман посмотрел в дальний угол, куда он в последний раз швырнул запасы семян. Пусто.
—Тут лежали мешки с зерном,— заметил пропажу юноша,— Где же они?
Старик закончить мять тесто и обратил взгляд к выходу.
—Действительно,— согласился Теобальд, не обнаружив ожидаемого,— Быть может, тебе стоит наведаться в погреб и пересчитать запасы? Не могли же мешки с зерном испариться?
Сайман спрятал клинок в глубокие ножны и канул в ближний конец коридора. Миновав окно, откуда до недавнего времени он наблюдал возвращение героев Пичдака, юноша обнаружил крохотную кучку зерна, которая монотонно тянулась к порогу змеевидной лестницы. Сайман решил, что один из мешков прохудился и оставил после себя след, но оставалось загадкой, почему дорожка прервалась здесь, посреди коридора, а не в стенах пекарни. Следуя за тропинкой из зёрен, юноша скоро оставил за плечами верхние этажи замка и остановился у полуоткрытой двери, что скрывала за собой погреб. Здесь, в основании замка, царила жуткая темнота. Единственным обитателем, противившимся сгусткам мрака, приходился настенный факел. Он щедро поливал светом вход, ведущий к погребу, но не более того. Власть черноты разделяли не менее зловещие холод и тишина. Первый встречал гостей до того, как те успевали сойти с последней ступени лестницы, и провожал посетителей до самого хранилища, где сменялся настоящей зимней стужей. Каждый день походы Саймана в здешние места не ограничивались парой визитов, и со временем юноша перестал придавать значение той лихорадочной дрожи, что чередой волн пробегала по его телу в присутствии холода. Коварная тишина редко заботила юного гостя. Её власть часто разделяли сухой треск факела и острый писк крыс, что суматошно разбегались при виде знакомого силуэта. Поэтому беспроглядная темнота, безнадёжный холод и подозрительная тишина с годами прекратили доставлять душевные хлопоты юноше. Но, сейчас, Сайман ощущал присутствие прошлого и вспомнил забытое чувство беспокойства сродни тому, что волновало его во время первых визитов в хранилище, самое загадочное и пустующее место замка. Не предаваясь долгим раздумьям, юноша снял со стены догорающий факел, бесшумно отворил дверь до упора и на мгновенье замер. Его встретили знакомый шорох крысиных лап и блеск крохотных глаз грызунов. Стоило свету ворваться в хранилище, как местная живность бросилась наутёк. Десятки толстых длинных хвостов, подобных хлыстам, скрылись между широкими боками мешков с зерном и улизнули в глубокие норы подальше от глаз неприятеля. Привычная картина прогнала недавнее беспокойство, и в подвале послышались первые шаги частого гостя. Сайман провёл горящим концом факела вдоль прерывистой дорожки зерна, что привлекла его внимание ещё в коридоре. Извилистая, рваная, она плутала между толстыми мешками и водила гостя от одного тёмного угла хранилища к другому. Страстно увлечённый поиском долгожданной развязки, юноша и не придал важности подозрительному блеску непомерно широких ядовито-жёлтых глаз, так похожих на крысиные. Сайман решил, что один из осмелевших грызунов не смог унять своего любопытства и вздумал подобраться поближе к гостю, чтобы напугать его своим жутким взглядом. Но стороннее вмешательство не удостоилось внимания бесстрашного юноши, который вот-вот норовил закончить затянувшееся расследование. Сайману оставалась пара тройка шагов до заветной цели, как его нос атаковал кислый горячий запах серы. Редкое зловоние отбило у следопыта всякую охоту преследовать пропавшее зерно. Юноша поспешил узнать, что послужило очагом смрада. Он глубоко втянул в себя пустоту и тот час обнаружил, что отвратительный запах усилился, будто его источник заметно приблизился к нему. Из-за ближних шеренг мешков раздался неуместный стук, похожий на удары копыт, и стало очевидным то, что Сайман приходился не единственным гостем.
— Кто здесь?— потребовал ответа юноша,— Покажись!
Но неизвестный не спешил выдавать своего присутствия. Звучание копыт прекратилось, а дурной запах по-прежнему намекал на скрытный характер своего хозяина.
Сайман выставил вперёд затупленный клинок и не торопливо направился к источнику зловония.
— Я знаю, что ты здесь,— доказывал юноша свою убеждённость в постороннем участии,— Перестань прятаться, выходи.
Сайман осторожно заглянул за первую шеренгу мешков с зерном. Никого. Заглянул за вторую—не лучше.
—Где же ты?— гадал юноша, широко размахивая факелом, чтобы не дать хитрецу застать себя врасплох.
В конце концов душащий запах стал настолько противен и невыносим, что юноша в спешке заткнул нос рукавом. Миновав очередную шеренгу, он упёрся в камень и затаил дыхание. Резкий, как луч света, и пронзительный, как гром небес, стук копыта раздался за плечами юноши в паре шагов от него. Застигнутый врасплох, Сайман решил, что худшее уже случилось, но внезапно погасший факел опроверг догадки своего владельца. Рука, которая уверенно сжимала рукоять клинка, дрогнула, и последняя надежда обрушилась на пол. Послышался коварный нечеловеческий смех незнакомца.
—Влады-ы-ы-ка…— шептал пришелец понятным языком.
Сайман ловко вернул себе клинок и обернулся к неприятелю. Но того и след простыл.
—Влады-ы-ы-ка!— последовало громкое и протяжное завывание за спиной юноши.
Очередная внезапность вырвала лезвие из руки неумехи и отправила его на пол вслед за клинком.
—Прочь!— испугано кричал Сайман, рассекая пустоту руками и ногами.— Стража, на помощь!
—Успоко-о-о-йтесь, Влады-ы-ы-ка,— уговаривал неизвестный юношу,— Ваш слуга не причинит вреда своему господину…
—Что?— спросил Сайман, усмирив волнение.
—Да, да, именно,— соглашался пришелец,— я здесь, потому что вы сами желали меня увидеть…
Юноша перестал безуспешно размахивать конечностями и неуверенно приоткрыл веки. Сквозь мутную плёнку он увидел два блестящих кисло-жёлтых круга. Сайман хорошенько протёр глаза кулаками и в испуге попятился назад. Потрясённый до кончиков пят, юноша хотел закричать изо всех сил, но парализующий страх камнем увяз в его горле. И вместо громкого “А-а-а!” в стенах хранилища родился щекотливый шёпот. Прямо перед ним, виляя непослушным хвостом, с рогами, стоя на копытах и вывалив язык изо рта, стоял его вечный враг, по всей видимости, чудом спасшийся после падения с воображаемого опасного обрыва и вернувшийся заявить о своём спасении.
— Не ешь меня, уйди, прочь…— умолял Сайман чудовище.
Он неуклюже возил ногами по полу и цеплялся руками за тяжёлые мешки, чтобы скорее подобраться к выходу. Но те кубарем валились на юношу и всё плотнее прижимали спасающегося к камню. Последняя ноша не оставила шанса Сайману улизнуть от незнакомца. Она плюхнулась на его богатую макушку, и содержимое мешка устремилось наружу.
—Осторожнее, Влады-ы-ы-ка,— беспокоился хвостатый, стремительно настигая юношу.
Чудовище схватило своими когтистыми лапами один из мешков и оттащило неповоротливую ношу в сторону. Из-под кучи зерна показались ноги юноши, руки и довершало череду находок по-прежнему испуганное лицо Саймана.
—Кто же ты?— спросил юноша хвостатого, когда тот швырнул последний мешок в сторону.
—Ну как же, Влады-ы-ы-ка? Совсем меня не узнаёте?— удивлялось чудовище,— Вы же и дня не можете провести без своего верного слуги…
Юноша внимательно осмотрел пришельца от копыт до кончиков рогов. Ему не верилось, что старый, прежде мнимый враг стоял прямо перед ним.
—Вообще-то,— задумался Сайман,— ты мне кого-то напоминаешь…
—Та-а-ак,— протянуло существо, постукивая копытами от нетерпения.
—Вот только ты довольно мал для того чудовища, которое там я себе представлял,— заметил очевидную разницу юноша.
Хвостатый рассмеялся. Он схватился лапами за толстый, неуклюжий живот и демонстративно ударил копытом об пол так, что стены хранилища озарили сотни искр.
—Что же тут смешного?— осторожно спросил Сайман заливающегося смехом гостя.
Существо учащённо замотало головой и щедро оросило округу слюнями. Коротким движением хвостатый прогнал кисло-жёлтые остатки с плоских губ и неспешно начал подкрадываться к юноше.
—Влад-ы-ы-ка,— заговорило существо, остановившись в шаге от Саймана,— вам ещё не доводилось встречаться с настоящими чудовищами. Уверяю, они куда страшнее и опаснее рядового прихвостня.
—Прихвостня?— шёпотом перебил юноша.
—Именно,— кивнул хвостатый и широко улыбнулся,— ваш верный слуга и рядом не стоит с острозубыми и широкоротыми переростками. Удивительно, что мне вообще посчастливилось вас напугать…
—Постой,— поспешил уточнить Сайман,— так ты мой… слуга?
Хвостатый утвердительно опустил голову, а его широкая нечеловеческая улыбка растянулась до мочек острых ушей.
—Для представителя мира Яви вы недурно соображаете, Влады-ы-ыка, правда, поздновато,— похвалило существо юношу,— Быть может, Хозяину недостаёт смелости, но это поправимо.
Не упуская из виду нелепое создание, Сайман поднялся с пола и склонился над существом, чтобы хорошенько разглядеть его. Он решил отыскать в облике хвостатого хоть одно отличие от того чудовища, которое охотно прогоняло ежедневную скуку юноши своими нападками. Но, за исключением роста, таковых не нашлось.
—Хм,— задумался Сайман, беспокоя макушку,— как же так вышло, что ты стал моим слугой?
—Думаю,— предположило существо,— вернее будет спросить не “как”, а “где”, Влады-ы-ы-ка.
Прихвостень устроился на полу и принялся жадно чесать по-собачьи за ухом.
—В таком случае, где же?— торопился получить ответ Сайман, вцепившись взглядом в званого гостя.
Тот перестал увлечённо трепать ухо и приложил указательный палец к виску.
—В ваших грёзах, конечно же, Влады-ы-ы-ка. Именно там, где нет границ, и вымысел тесно сплетается с истиной, вы неустанно стремились претворить свои мечты в явь, не подозревая, что те скоро навестят своего хозяина. Точно так же, как мастеру кузнецу не доставляет особых хлопот выковать доспехи, вам не стоило трудов сотворить меня.
—И всё же,— не понимал Сайман, мотая головой,— как мне это удалось?
Прихвостень смекнул, что его короткий скудный довод оказался неудачен, и решил больше не скупиться на подробности. Он забрался на стопку полных мешков, чтобы сократить разницу в росте с юношей, и вернулся к прошлому вопросу.
—Видите ли, Владыка,— продолжал хвостатый,— всякой мечте суждено сбыться, если её хозяин перестанет придаваться праздным дешёвым желаниям и сохранит в мире Яви верность своим высоким или, напротив, низменным стремлениям. Вы же так старательно готовились к нашей встрече, что у меня просто не осталось другого выхода, как почтить замок Пичдак своим присутствием.
—Но,— перебил Сайман,— что это, мир Яви?
—Это,— отвечал пришелец,— сборник сплошных ограничений и глупых правил или, попросту говоря, место вашего сегодняшнего пребывания.
—А что,— заговорило в юноше любопытство,— разве существует и другой… мир?
Хвостатый утвердительно кивнул и снова принялся трепать себя за ухо, попутно проклиная серных блох. Увлечённые разговором, они и не заметили, как в хранилище появилась третья пара глаз.
—Конечно, и готов поспорить, мир Грёз куда больше придётся вам по вкусу,— предположило существо, продолжая отбиваться от нападок кровопийц.
—Мир…Грёз?— переспросил Сайман,— И чем же он лучше моего дома?
—Тем, что в нём,— доказывал хвостатый,— вы рискуете получить всё, о чём мечтали, вплоть до…
Внезапно речь пришельца оборвалась на полуслове. Он вытянул спину, навострил уши и принялся жадно втягивать ноздрями воздух, рассчитывая уловить непривычный запах. Странное поведение хвостатого раззадорило любопытство собеседника. Юноша намеревался прервать тишину очередным вопросом, но пронзивший пустоту указательный палец прихвостня не позволил ему нарушить молчание. Собачьи повадки пришельца свидетельствовали о том, что в хранилище объявился новый гость.
—Осторожно,— прошипел хвостатый, мягко подкрадываясь к источнику запаха.
Скоро чужое присутствие стал выдавать характерный металлический скрежет. Заслышав возню в десятке шагов от себя, Сайман неспешно решил последовать за прихвостнем, стараясь не спугнуть затаившегося гостя. Но, не успел юноша и на йоту приблизиться к свидетелю недавней беседы, как стены хранилища содрогнулись от дикого кошачьего рёва и частых криков обезумевшего от страха.
—Чудовище!— послышался дрожащий мужской голос вперемешку с участившимся в разы лязгом.
Сайман выбежал в конец строя мешков, где обнаружил стражника тщетно пытающегося улизнуть из крепких объятий прихвостня. Обезумевший, пришелец вонзил острые когти в податливый металлический доспех блюстителя порядка и увлечённо пережёвывал блестящий плотный кусок панциря зубами.
—Помогите!— умолял Саймана часовой, когда тот показался из-за крайней стопки мешков,— Уберите его от меня! Прошу вас, уберите!
Юноша схватил существо за шиворот и попытался оттащить настырное создание подальше от потерпевшего. Но тот не спешил расставаться с жертвой и всё глубже врезался когтями в изувеченный панцирь.
—Тащи! Тащи!— не сдавался стражник, продолжая беспорядочно размахивать руками,— Хватай чудовище за хвост!
Сайман последовал совету крикуна и, ухватившись за непослушную конечность, всем весом подался назад. Но, вместо того, чтобы увлечь за собой пришельца, юноша не рассчитал сил и плюхнулся на пол, растянув хвост владельца в два с лишним раза.
— Прихвостень, довольно!— скомандовал Сайман, вспомнив кто в хранилище хозяин.— Немедленно прекрати и оставь стражника в покое.
Чёткий приказ юноши заставил остановиться увлёкшееся расправой существо. Пришелец ослабил крепкую хватку и выпустил из глубокой пасти добротный кусок панциря, который до последнего кристалла противился оказаться в желудке чудовища.
—Но, хозя-я-я-ин,— застонал хвостатый,— эти блестяшки… они такие вкусные… быть может, вы позволите мне…
—Не смей,— настаивал Сайман, попутно поднимаясь на ноги.
—Как скажете, Влады-ы-ы-ка,— повиновался прихвостень, не скрывая сожаления в голосе.
Он спрыгнул с прохудившегося доспеха часового и, ощутив на себе недобрый взгляд юноши, стыдливо опустил голову. Загнанный в угол стражник воспользовался случаем и тихо, осторожно пополз к выходу, стараясь сохранить свой побег втайне от хвостатого.
—Больше так не поступай,— пригрозил пальцем Сайман,— Мало того, что ты испугал часового, так ещё и мог причинить ему боль.
—Хм,— задумался зачинщик драки, потирая подбородок,— но, ведь прихвостень должен быть опасным, кровожадным и крайне прожорливым. Разве не таким представлял себе его хозяин?
—Нет,— резко вспылил юноша,— то есть да, но с сегодняшней встречи я запрещаю тебе проявлять свои чудовищные повадки.
—Как вам будет угодно,— согласился прихвостень и коротко поклонился, скрестив за изогнутой спиной костлявые пальцы.
—И ещё,— добавил Сайман, виновато потирая руку,— извини, но, кажется, я перестарался с твоим хвостом.
—Пустяки,— махнул рукой пришелец,— дело то житейское.
Существо выразительно прогнулось в спине, и удлинённый хвост вмиг вернулся к своим прежним размерам.
—Не дурно,— удивлённо заметил юноша.
Прихвостень величаво поднял подбородок и улыбнулся во все шестьдесят шесть. Комплимент Саймана пришёлся ему по вкусу.
—Ваш верный слуга, Влады-ы-ы-ка, и не на такое способен,— признался пришелец,— но, к сожалению, мне нужно покинуть вас, пока Высший Совет не заметил моей шалости.
—Высший Совет?
—Именно,— подтвердил хвостатый, разминая ладони перед ритуалом,— от них не каждый сможет скрыться, но я всё же рискну.
—Постой,— не торопился отпускать Сайман пришельца,— когда я тебя снова увижу?
—Когда действительно этого захотите,— шёпотом ответило существо и дико закрутилось на месте волчком.
В стены хранилища ворвался оглушительный шквалистый ветер. Тысячи мелких зёрен взмыли над макушкой юноши и будто недовольные пчёлы, кружащие над разорённым ульем, начали суетливо рассекать пустоту. Тяжёлые мешки не выдерживали натиска разбушевавшейся стихии и десятками плюхались на пол. Сайман попытался удержаться на ногах и поспешил тесно прижаться спиной к камню, чтобы не последовать за неповоротливыми ношами. Но ветряная воронка окружила юношу и настойчиво притягивала его к причине непогоды. Испуганный охранник успел подобраться к выходу и, продолжая фанатично взывать к щедрости небес, бросился наутёк без оглядки. Сайман решил последовать за беглецом и, противясь неуёмной силе, сделал пару шагов в нужном направлении, как внезапный порыв ветра отбросил его обратно.
—До скорой встречи, Влады-ы-ы-ка,— послышался голос прихвостня из стихийной пучины,— и постарайтесь уцелеть к моему возвращению.
С этими словами хвостатый пришелец растворился в пустоте, а вслед за ним хранилище покинуло и свирепое ненастье, ознаменовав свой уход неуловимым, глухим падением мириад зёрен и оставив после себя жуткий беспорядок.
Сайман подошёл к стопке мешков, где ему последний раз довелось видеть прихвостня. Он рассчитывал отыскать нечто вещественное, надеясь представить отцу бесспорные доказательства сегодняшней встречи с пришельцем. Противная серная вонь ещё не успела рассеяться и уступить власть привычному запаху сырой земли, в то время как её хозяин скоропостижно улизнул с места преступления. Юноша хорошенько огляделся по сторонам, стряхнул горсти зёрен с мешков, но ничего существенного не обнаружил, будто никакого гостя здесь и не было.
Тишину, царившую снаружи хранилища, прервали многоголосое волнение и железный топот десятка ног. Сайман покинул погреб, затворил дверь и спешно направился к лестнице, с противоположного конца которой более отчётливо доносились грубые голоса. Обеспокоенный неожиданной встречей, он торопился поделиться новостью с отцом. Ступенька за ступенькой юноша миновал первый пролёт, второй, но скоро покорение вершины прервалось у ног вооружённых стражников. Из-за острых плеч показалась знакомая дрожащая рука, а чуть позже среди присутствующих Сайман отыскал и лицо недавнего беглеца.
—В…в…вот он,— с трудом выговорил пострадавший, уставив указательный палец в юношу,— М…м…мальчишка… Это он говорил с чудовищем.
Беглец привлёк к себе внимание начальника стражи и продемонстрировал публике изувеченный доспех. Следы от зубов, вмятины, царапины и частые пробоины подтверждали слова пострадавшего.
—Видите?— указывал оробевший стражник на широкую прореху в панцире,— Он же чуть не съел меня!
Начальник стражи внимательно осмотрел потерпевшего и вернул свой взор к Сайману. Последовал короткий, громкий приказ: “Схватить его”!
Двое верзил тронулись с места и перешли в наступление.
—Нет, я не виновен,— отбивался юноша от стражников.
Но те без лишних хлопот схватили его за руки и подтащили к командиру.
—В темницу его,– добавил главный из толпы доверенных лиц короны, когда встретился лицом к лицу с обвиняемым.
Не успел строй миновать первую половину коридора, как в конце пути объявились два знакомых силуэта. Завидя Саймана схваченным, они поспешили вызволить юношу из рук верзил в панцирях.
—Мой сын,— шептал Теобальд,— что… что вы себе позволяете?
Пекарь хотел обнять юношу и успокоить, но начальник стражи преградил ему дорогу.
—Освободите его!— вмешалась более важная персона,— Немедленно!
—Я не могу, принцесса Роза,— холодно отвечал командир, склонившись над юной особой,— Мне велено доставить преступника в темницу и удерживать пленного под стражей до тех пор, пока не поступит новых распоряжений свыше.
—Преступника?— не верил Теобальд,— Но в чём же мой мальчик повинен?
—Пленный был замечен в присутствие тёмных сил,— объяснял глава стражи,— Со слов свидетеля он прибегнул к колдовству и призвал чудовище, которое чудом не успело расправиться с часовым.
—Чудовище? Колдовство? Это какая-то ошибка,— уверял пекарь великана в доспехах,— Мой сын… он же ещё совсем ребёнок…
—Ребёнок, говоришь?!— разгневался потерпевший.
Он выглянул из-за спин стражников и остановился в шаге от пекаря, чтобы предъявить вещественное доказательство.
— Посмотри же, старик, что зверь твоего сына сделал со мной!
Теобальд пробежался взглядом по израненному доспеху счастливчика, которому непостижимым образом удалось вырваться из кровожадных лап чудовища. Глубокие следы от острых когтей, вмятины от зубов: страшнее картины ему не доводилось наблюдать.
—Ну, что, убедился, хлебопёк?! Твой сын— колдун!— восклицал часовой, давясь слюной.
—Но я не могу в это поверить,— сопротивлялся Теобальд убеждениям свидетеля.
Старик обернулся к сыну и осторожно заглянул в его душу. Невинные глаза юноши налились блеском.
— Неужели, это правда?
Сайман хотел вырваться из лап железных верзил, но те не дали ему спуску. Принцесса Роза поспешила помочь узнику и попыталась разжать пальцы одного из стражников, который заметно растерялся при участии юной особы.
—Отпусти его, отпусти!— требовала Роза, стуча кулаками по панцирю упрямца.
Теобальд намеревался присоединиться к узкому кругу освободителей, как ощутил присутствие начальника стражи на себе. Тот схватил пекаря за шею и потянулся свободной рукой к ножнам.
—Принцесса,— предупреждал командир,— если вы и дальше будете сопротивляться, мне ничего не останется, как уличить пекаря в соучастии с преступником и так же прировнять его к колдуну.
—Ты не смеешь,— защищалась Роза, перестав донимать стражу,— я немедленно попрошу отца изгнать тебя из королевства!
—Да будет так,— хладнокровно согласился начальник стражи,— а пока не мешайте мне выполнять свой долг.
Командир отпустил старика и приказал вооружённым громилам следовать в конец коридора. Те немедленно подорвались с места и устремились за вожаком.
Уговоры принцессы не смягчили больное сердце короля, и эту ночь Сайман встретил в темнице.

14
Её широкие, глубокие глаза спрятались за тонкими, блестящими веками; вишнёвые губы расстались: нижняя потянулась к плоскому подбородку, верхняя к стройному носу; длинные ресницы сомкнулись и сжались в единое целое, а длинная богатая коса растрепалась и растеклась по водам в виде пучков волос. Мулан тонула.
Гостеприимное море принимало гостью в свои безграничные тёплые объятия. Вместе с дочерью капитана оно тянуло ко дну обрубленную часть мачты с красными парусами. Всё дальше от корабля вода становилась холоднее. Вокруг тонущей особы гуляли стада мелких рыбёшек. При виде нового гостя они лихорадочно бросались в стороны и снова объединялись в единое целое, когда неизвестное им хрупкое создание оказывалось позади. Рядом водилась рыба и покрупнее. Она спокойно проплывала возле Мулан, щекоча её своими крупными плавниками и выдувая пузыри воздуха.
Юную особу бесповоротно тянуло ко дну, и вернуть её обратно на палубу уже не представлялось возможным. Слишком глубоко поглотило гостью море.
Если бы не удачное попадание пиратов в мачту торгового судна, смелая Мулан продолжила бы выполнять роль матроса и следовала бы указаниям отца. Но случайное поражение заданной цели, нарушило намеченные планы и отправило дочь капитана в объятия моря.
Она перестала что-либо чувствовать и ощущать. Ни щёкот плавников, проплывающих рядом рыб, ни усиливающийся холод, веющий с самого дна, ни солёные воды, плотно обтекающие всё тело, ни что не могло привести её в сознание.
За спиной Мулан родился чёрный силуэт четырёхлапого обитателя глубин. Поначалу он уступал размерам рыбешки, снующей среди верхних, тёплых вод, но ему потребовалось не так много времени, чтобы обогнать мелочь и явить свои реальные формы. Пришельцем оказалась черепаха гигантских размеров. В её панцирь была впечатана каменная таблица, исписанная от начала и до конца иероглифами. Четырёхлапое создание обогнуло тонущую красавицу и прямиком направилось к ней. Вытянув голову вперёд, она опустила челюсть, и юная особа скрылась во рту обитателя глубин. После черепаха совершила плавный поворот и ушла в неизвестном направлении.
Торговый корабль прибыл в порт; пиратское судно отступило, а юная особа осталась во власти моря.

15
Полчище несчастных прет, по головам своих идет. Солнце поднялось над тучей, луч туда-сюда снуёт. Падает свет, спины освещает, головы седые жёлтым поливает, тела костлявые насквозь пробивает, тем, кто взаперти, веру посылает.
Говорит Драгомир отбиваясь, золотым светом упиваясь:
–Эти лучи подобны надежде, чтобы ценность принять её, прежде нужно не раз подняться невежде. Каждое падение собою прекрасно, пуская оно временами опасно, но шанс даёт тебе подняться, и на вершину, что выше, забраться. Если не падать, что смысл стоять? Быть пугалом, ворон отгонять? Или дубом на месте стоять? Сей правды жизни мне не понять. Я пожил свой век и точно знаю: топтаньем на месте себя убиваю. Быть везде и сейчас–вот выбор мой, мы боремся не снаружи, а внутри с собой. И ты, Всеслав, не унывай, пускай врага льёт через край, слов моих не забывай. Сойди с места, жить начинай. Верь в себя, и у тебя все получится. По пустякам не стоит мучиться. Осталось последнее завершить мне, и конец положен будет этой беде.
В тот же миг, закончив речь, гаснет пламя ярких свеч; Драгомир Всеслава в лапы берет и к колодцу к самому краю несет. Коловертышь же успел и к Всеславу в карман сел.
–Драгомир, а как же ты? Тебе в помощь мы даны,– задает вопрос Всеслав, на крае скользком устояв.
–Прыгайте, не зная страха. Ни конца, ни начала праху. В трех словах “поверь в себя” и послушайся меня.
Спорить с ним Всеслав не стал, с Коловертышем упал в колодец, где воды не оказалось: в пропасть наш дуэт попал.
Драгомир же наклонился, над колодцем расстелился, и в миг камнем обернулся. Больше в святилище никто явился.

16

Когда Кен был готов отправиться в путь, волк приподнялся на задние лапы и издал протяжный, режущий слух, вой. Всё живое вокруг замерло то ли от испуга, то ли от почтения, то ли от первого и второго сразу. Могучий зверь сорвался с места и устремился в лесную глушь. Мимо него и юноши начали пробегать строи деревьев. Временами на пути попадался крупный бурелом, но мощные лапы ломали поваленные дикими ветрами прогнившие стволы некогда зелёных старожилов, и зверь беспрепятственно продвигался к расчищенной тропе.
Юноша крепко обнял густую волчью шеи и прижал ноги к массивным бокам. Кена терзало любопытство увидеть места, по которым пролегал их путь, но мутная плёнка, окутавшая глаза, не давала разглядеть даже собственные ладони. Юноша положил голову на звериную гриву и наблюдал, как рядом пробегает серость, изредка сменяемая светлыми пятнами.
Царь горы не останавливался и не отступал ни на шаг от намеченного пути. Свои угодья тот знал, да и не первый раз ему приходилось спасать несчастного путника, попавшего в лапы местных чудовищ ищущих кем поживиться или беспокойных духов питающих ненависть ко всему живому. Трудно представить на кого нарвался бы ещё наш герой, но, сидя на хозяине местной округи, он чувствовал себя защищённым от посягательств зла во всех его проявлениях.
Температура вокруг заметно пошла на снижение. По телу Кена пробежал холодный поток воздуха. Внезапно поднялся ветер и повалил снег. Двойня приближалась к снежной вершине, и чем ближе волк и юноша подбирались к пику горы, тем ощутимее становился мороз.
–Как холодно,– дрожащим голосом произнёс Кен, не рассчитывая на то, что его кто-то услышит.
–В это время всегда так,– отвечал волк, заслышав юношу,– скоро будем на месте.
Масла в огонь подливал укус чудовища, который обернулся для Кена лихорадкой. Больше всего его трясло не от преград, которые миновал волк на своём пути, а от безжалостного мороза и смертельного поцелуя девушки-паука. Юноша перестал питать иллюзию, что ему удастся увидеть своё окружение, уткнулся носом в волчью гриву и усилил хватку, которая успела ослабнуть с начала пути.
Внезапно он ощутил прилив теплого воздуха. Его бледное лицо порозовело, а оцепеневшие от холода пальцы пришли в движение. Кен расслабил руки и незаметно для себя уснул.
Вершина была достигнута.

17
Через толстые прутья крохотного оконца пробивались бледные меланхоличные струи лунного света. Стройные, непримиримые, они огибали пустяковые препятствия и прогоняли частую темноту не хуже солнечных гонцов, которые слишком рано покидали комнаты темницы. С наступлением полудня золотое светило скрывалось за широкими спинами могучих гор, что заботливо окружали королевство Пичдак с самого его рождения, и власть в стенах башни без боя отдавалась серости. Факелам здесь места не нашлось— незачем. Исполнители воли короны не тянули с приговором для местных обывателей, а потому и не находилось весомых причин за зря освещать пустые камеры. Вечным узником здесь оставалась лишь непобедимая темнота, чьё одиночество охотно нарушали визиты небесных источников, так привыкших совать носы в самые укромные места бескрайней.
Ночь в Пичдаке была жданным гостем. И речь совсем не о той жадной похитительнице солнца, что покоряет королевство после полудня, отбирает у зевак золото и не спешит делиться серебром. Такую скрягу в здешних местах проклинают, бранят и боятся, потому, как мрачно становится, страшно, и снаружи, и внутри. Нет, ждут в Пичдаке ночь настоящую, законную, ту, что не похищает богатство неба, а щедро сыпет серебро на макушки и богатых и бедных, и крестьян и королей, рыцарей и колдунов. Такой богатой гостье в королевстве всегда рады, а для узников темницы её дары и вовсе глоток свободы.
С прекрасной стороной ночи Сайман близко познакомился в далеко неприглядном месте. Сидя на худом, рваном стоге сена и укрывшись обедневшим одеялом, которое изрядно потрепалось в сотнях рук однодневных хозяев камеры, юноша увлечённо скользил взглядом по мраморным струям света. Пробыв в заточении с полудня, утомлённый и подавленный монотонной серостью, он скоро соскучился по свету, пускай и лунному, холодному, но всё же такому живому и вечному.
Рядом ни души. Так спокойно, что клонит в сон. Любой другой узник сейчас бы готовил местечко для ночлега, старательно вязал из клочков сена лежанку, а после скрючился бы в три погибели, надеясь с головой и ногами спрятаться под одеялом. Напрасно. Слишком уж скудна тряпица, чтоб от холода спасти чудака, решившего скоротать последнюю ночь в тепле. И даже Сайману, юноше с незавидным ростом, не суждено было сегодня спастись от сурового восточного ветра, чьё унылое многоголосое завывание давно щекотило трубы.
Дождь подкрался с юга незаметно. Тёплый такой, летний. Его партия в дуэте стихий началась с одной скромной капли и продолжилась громкими ударами по черепице и глухим шлёпаньем по камню. Острые молнии жадно делили небо, кислые тучи теснили блеклый свет Луны, и дикий гром без устали стучался в двери и окна окрестных домов. Одно проклятье за другим внезапно обрушивалось на острые крыши королевства, будто сговорившиеся стихии решили выразить общее недовольство в своих устрашающих деяниях. Даже земля не осталась в стороне. Она разделила настроение ветра и дождя, пошатнув хрупкие домишки крестьян и крепкие башни замка заметной дрожью. От неожиданного толчка Сайман подскочил с места и тут же шмякнулся на голый камень. Холодный пол, мокрый, противный. Юноша оставил колючее гнездо, на котором скоротал вторую половину дня, и остановился у крохотного оконца, сквозь решётки которого уже пробивалось громкое трио, состоящее из лунного света, сильного дождя и буйного ветра. Все разом они ударили в лицо узника, ослепили его и заставили попятиться обратно. Но ненадолго. Сайман скоро оправился от нападок неукротимых сил и вернулся к прежнему курсу. Юноша поднялся на цыпочки, крепко ухватился за обглоданные ржавчиной прутья, что ограничивали его свободу, и выглянул наружу. Никого. Даже часовые спрятались от разгулявшейся непогоды в тёплые сторожевые башни и следили за постами из узких окон. Вблизи раздался протяжный звон колокола. Он резал слух нещадно, больно. Расписанные двери святыни распахнулись, и на улице закипела жизнь. Первыми объявились двое верзил в угловатых доспехах. Они разошлись в разные стороны и встали по стойке “смирно”, уступив дорогу важным персонам. Скоро в дверном проёме Сайман обнаружил силуэт инквизитора Предвидия. Обеспокоенный старик пребывал в далеко не лучшем расположении духа и суетился вокруг начальника стражи, который сохранял привычное для себя спокойствие.
—Поторапливайтесь!— подгонял фанатик нерасторопных великанов,— Нужно поспешить! Я же говорил вам, что мальчишка нашлёт на нас проклятье, глупцы!
Погасла молния. Сильный гром прервал звон колокола. Испуганный старик обрушил ладони на седую макушку и прижался к вожаку стражников.
— Небо, оно вот-вот рухнет на землю!— пророчил Предвидий, стреляя пальцем в небо.
Но командир верзил будто бы не слышал обезумевшего от испуга вещателя. В то время как избранник Небес усердно размахивал руками и провозглашал конец света, начальник часовых и его слуги невозмутимо шествовали по тесным улицам Пичдака, всё ближе подступая к темнице.
—Вот, вот же он!— заметил старик Саймана в окне, когда между невеликим строем из четырёх персон и обителью узников осталась короткая прямая,— Смотрите, кажется, мальчишка что-то шепчет! Никак очередное проклятие вторит! Ну, сейчас вы ему рот заткнёте, точно заткнёте!
Угрозы старика испугали юношу. Ни о каком суде больше не шло речи, так как загадочные, необъяснимые проделки природы местные судьи, не без помощи Предвидия, благополучно приписали узнику. Начальника стражи же обязали привести приговор в исполнение, в то время как старику было велено сопроводить верзил и убедиться в правильности исполнения воли судей. Бежать было поздно, некуда, да и среди железных прутьев, успевших за века изрядно истончиться от частых нападок сырости, не нашлось места для бреши. Перед тем как верзилы ворвутся в темницу и огласят вердикт, Сайман решил последний раз насладиться прекрасным. Он обратил свой взор к небесному светилу и принялся увлечённо скользить по границам серых пятен, подмечая в каждом особую красоту. Тоскливый свет луны напомнил юноше лицо отца преисполненное грустью, глаза принцессы Розы утопающие в слезах, детскую мечту, такую наивную и несбыточную, а так же те самые хитрые, бесстыжие глаза хвостатого воришки, который в один день украл у Саймана всё, что было тому так дорого. Последнее воспоминание нашло своё отражение в серебряном небесном светиле. На мгновение узнику показалось, будто пепельные, рваные пятна, щедро рассыпанные по всей луне, вместе повторяют черты лица сегодняшнего пришельца. Юноша хорошенько размял кулаками веки и повторно осмотрел причудливые дымчатые капли, замысловато растёкшиеся по светилу. Не помогло. Широкие нечеловеческие глаза, такая же не людская улыбка и толстый выразительный нос умещались на серебряной тарелке. Сомнения узника окончательно развеялись, когда серые пятна… зашевелились. Те, что повторяли пасть пришельца, удлинились и прилипли к краям блестящего круга. Кляксы похожие на ноздри существа начали лениво сужаться и расширяться, напоминая втягивающие и выдувающие воздух крылья носа. А чуть выше два больших круга свинцового цвета одновременно превращались в полумесяцы, точно передавая моргание глаз.
—Влады-ы-ы-ка,— послышался тихий знакомый голос в стенах камеры.
Сайман осмотрелся по сторонам и живо прочесал взглядом каждый угол в поисках воришки.
—Это ты? Снова ты? — хотел убедиться узник, безуспешно продолжая искать пришельца в четырёх стенах.
—Да, Влады-ы-ы-ка, ваш слуга не мог оставить своего хозяина в беде,— отвечал хвостатый.
Юноша вернулся к луне и обнаружил, что серые пятна, в сумме так похожие на лицо существа, беспорядочно расплылись по поверхности ночного светила и перестали напоминать знакомую физиономию. В камере отчётливо запахло серой.
—Я здесь, Влады-ы-ы-ка,— последовало из-за спины узника.
Сайман обернулся к источнику голоса и встретил широкую улыбку.
—Вы стали заметно смелее, хозя-я-я-ин,— похвалил хвостатый юношу,— Слуге крайне приятно, что его непривычный людскому глазу внешний вид перестал доставлять вам неудобства.
Сайман оставил слова угодника без внимания. Не обмолвившись с гостем и словом, он устроился на худом стоге, скрестил руки на коленях и бросил печальный взгляд в сторону.
—Мой Влады-ы-ка чем-то опечален,— заметил пришелец,— Что же так заботит хозяина?
Виновник всех бед осторожно подкрался к узнику, в то время как Юноша по-прежнему делал вид, что рядом с ним никого нет.
—Быть может, мне удастся чем-то помочь вам, Влады-ы-ы-ка?— предположил пришелец, и скоро был атакован вопросом.
—Зачем ты явился ко мне?— спрашивал Сайман угодника.
—Но вы же сами хотели меня увидеть, господин,— оправдывалось существо, потирая ладони,— Верный слуга не смел ослушаться Владыки.
Узник перестал прятать взгляд в стороне и повернулся к гостю.
—В таком случае,— задумался Сайман,— “верный слуга” наверняка знает, как спасти своего хозяина, верно?
Внимание юноши раззадорило пришельца.
—А-а-а,— протянул тот,— признайтесь себе, Влады-ы-ы-ка, вы надеялись, что прихвостень не оставит вас в беде…
—Так тебе известно,— добивался Сайман ответа,— как можно сбежать из темницы?
—Конечно,— по существу заговорил прихвостень,— я здесь именно для того, чтобы спасти хозяина и осуществить его мечту.
—Мечту?— удивился узник,— Единственное, о чём я сейчас грежу, это о возможности вернуть всё назад.
Беспокойство не позволило Сайману оставаться на тёплом месте. Юноша остановился напротив окна и вернулся взглядом к небу.
—Как мне хочется заслужить доверие Его и Её Величества, вернуться в пекарню к отцу, обнять своего старика и попросить у всех прощения за свои…
Речь узника оборвалась. Последнее слово ускользнуло от Саймана и перешло к гостю.
—Мечты?— подсказал пришелец юноше.
Узник сделал вид, что не расслышал гостя и продолжил грезить о лучших временах.
—Возможно, мне бы представился случай стать настоящим рыцарем, служить короне, защищать Пичдак от опасных злодеев, коварных ведьм и страшных чудовищ… Но вместо того, чтобы прослыть великим воином в королевстве и далёких землях, я обречён остаться в памяти горожан гнусным колдуном.
— Не стоит так торопиться с будущим, Влады-ы-ыка,— успокаивал прихвостень юношу,— ваш слуга, конечно, не в силах вернуть прежнее время, но, уверен, что мой хозяин не откажется от одного заманчивого предложения.
—О чём ты?— заинтересованно спросил узник, встретившись взглядом с искусителем.
—Всё о том же, Повелитель,— напомнил пришелец,— о ваших грёзах, или, если угодно, о мечте стать рыцарем. Не этого ли вы желали всем сердцем, начиная с того самого дня, когда один из защитников Пичдака посадил вас, ещё мальчишку, к себе на колено и провёз по улицам города вплоть до самой площади?
Сайман не ответил на вопрос гостя. Тёплые воспоминания атаковали впечатлительное сердце узника. Юноша мысленно расстался с холодными серыми стенами темницы и вернулся в то тёплое светлое утро, которое положило начало первой мечте мальчишки.
—А-а-а,— заликовал пришелец, обнаружив, что его слова тронули юношу,— в тот день ваше сердце забилось по-новому. Но куда сильнее застучало в груди Теобальда, который слишком поздно обнаружил пропажу. Крайне обеспокоенный, он даже неосознанно позволил себе прервать речь короля, и, выйдя на площадь, потребовал похитителя вернуть себе сына. Рыцарь немедленно вручил мальчишку законному отцу, а Правитель Ричард вместо того, чтобы возмущаться из-за неслыханной дерзости слуги, от души посмеялся и наказал пекарю не слишком увлекаться приготовлением хлеба. С тех пор Теобальд редко выпускал сына из виду и запретил встречать героев Пичдака на улицах королевства.
—Но,— не верил Сайман услышанному,— откуда тебе это известно? Ты что, всё время следил за мной?
Прихвостень рассмеялся. Его забавляли торопливость и скорые выводы узника, а опровержение догадок юноши доставляло пришельцу редкое удовольствие.
—Мне не зачем было следить за вами, Влады-ы-ыка,— уверял гость,— Со дня нашей первой встречи, я не смел покидать своего хозяина хотя бы потому, что тот попросту не отпускал меня из своих грёз.
Серные блохи заставили прихвостня взять короткую паузу. Пришелец приложился лапой к уху и частыми движениями прогнал кровопийц.
—Вспомните наши частые встречи, Хозяин,— продолжил гость, отбившись от нападок паразитов,— В первое время мой Владыка ещё не питал особого интереса к своему будущему слуге, но всё изменилось, стоило ему поверить в свою мечту стать рыцарем. День за днём вы всё чаще грезили о великих победах, опасных испытаниях, неравных сражениях, и скоро среди ваших желаний отыскалось местечко для меня. Я стал для своего Хозяина олицетворением зла и тёмных сил. И всякий раз, мечтая о рыцарской славе, вы вспоминали и своего врага, пока тот не нашёл себе места наяву.
— Значит,— задумался Сайман,— это я дал тебе жизнь? Я тебя создал?
Прихвостень утвердительно кивнул. До узника и пришельца донеслось частое шлёпанье и лязг железных сапог, к которым скоро присоединился охрипший голос Предвидия. До встречи оставалось три лестничных пролёта.
— Слушайте меня, Хозя-я-яин, слушайте внимательно,— предупредил хвостатый юношу.
Существо живо махнуло лапой в сторону открытой двери, что обычно загораживала проход к камерам темницы, и препятствие с треском захлопнулось. Привычная улыбка сошла с лица пришельца, широкие круглые глаза приняли форму лежачих полумесяцев, а длинный хвост перестал беспорядочно вилять за спиной гостя и прижался к мокрому камню. Время разговоров подошло к концу.
—Влады-ы-ыка, я здесь для того, чтобы спасти вас,— перешёл к делу пришелец,— но мне не удастся освободить своего Хозяина без его, скажем, скромной помощи.
— И что же от меня нужно?— торопил юноша хвостатого с ответом.
Гость принял задумчивый вид, устремил взгляд в потолок, прижал указательный палец к подбородку и озадаченно помотал головой.
—Совсем не много,— продолжало существо,— От вас требуется всего лишь принять моё предложение, а об остальном я сам позабочусь.
Не успел хвостатый озвучить задуманное, как частые шаги исполнителей приговора сменились громкими стуками.
—В чём дело?!— умирал от нетерпения Предвидий,— Немедленно откройте эту чёртову дверь!
Один из стражников спешно начал подбирать ключ к замку, но скоро обнаружил, что та заперта изнутри.
—Колдун! Это его рук дело!— обвинял старик узника.
Предвидий громко шлёпнул ладонью по скользкой доске и судорожно затряс рукой в воздухе, старясь ослабить боль.
— Чего же вы стоите?!— возмущался фанатик бездействием часовых,— Ломайте, ломайте дверь! Нужно схватить этого колдуна, пока тот ещё чего не придумал!
Начальник стражи коротко кивнул двум верзилам, и те разом обрушились всем своим существом на препятствие.
—Ещё! Ещё! Ну же!— командовал Предвидий, заметив образовавшуюся щель между дверью и стеной.
Но на этом успехи часовых закончились. Прихвостень повторно махнул рукой в сторону препятствия, и дверь стала на прежнее место, сбив с ног стражников.
— Так о каком предложении ты говоришь?— напомнил Сайман существу о теме разговора.
Тот перестал отвлекаться на посторонних лиц и вернулся к своему собеседнику.
—Я предлагаю вам последовать за своей мечтой и стать рыцарем,— коротко и размыто ответил хвостатый.
На мгновение Сайман решил, что пришелец шутит. Здесь, в темнице, уличённый в колдовстве и объявленный предателем, ему с трудом верилось в спасение, не говоря уже о воплощении своей заветной мечты.
—Но,— сомневался юноша,— как это возможно?
Прихвостень протянул лапу узнику и заглянул в его душу.
—Просто примите предложение, Хозяин, и доверьтесь мне.
Крики Предвидия и вмешательство начальника стражи отсрочили ответ узника. Беспомощность часовых не оставила командиру другого выхода, как самому ввязаться в схватку с колдуном. Великан в доспехах собрал всю силу в кулак и хорошенько приложился по двери. Та и на йоту не сдвинулась с места, однако в точке удара образовалась широкая пробоина, в которую тут же вписались любопытные глаза фанатика. От увиденного старик попятился назад и на короткое время даже лишился дара речи, а когда пришёл в себя, был не в силах совладать с паникой.
—Чу-чу-чу-чудовище!— заикался испуганный старик,— Н-н-н-настоящее чу-чу-чу-чудовище!
В дверной бреши показалась железная голова вожака стражи. Завидя хвостатого гостя, он не разделил чувства Предвидия, а, напротив, сохранил привычное хладнокровие и продолжил дальше пробиваться к разговорившейся парочке. Проделки прихвостня не выдержали натиска великана в доспехах, и пришелец решил поторопить юношу с ответом.
—Если вы согласны с предложением и готовы последовать за своей мечтой, хозяин, вам остаётся лишь пожать мне лапу,— подытожил пришелец.
Узнику не потребовалось времени на раздумья— ни минуты, ни секунды. Предложение искусителя звучало не просто заманчиво. В нём прослеживалась какая-то безысходность. Сочетание спасения и возможности осуществить свою мечту приходилось настоящим подарком для искателя приключений, вроде Саймана. Юноша протянул искусителю руку, и предложение вступило в силу. Внезапно в стены темницы ворвался жуткий, мокрый ветер. Не на шутку разыгравшаяся стихия живо промчалась по пустым камерам башни, оставив после себя редкий беспорядок. Вековая пыль разбавила своей серостью бесцветную пустоту комнат, рваные худые стога сена схлестнулись друг с другом и превратились в мягкие облака, толстые хрупкие слои ржавчины слетели с щуплых прутьев и распались на тысячи песчинок. Юноша почувствовал, как земля снова уходит у него из-под ног, и надёжно вцепился в железные стержни, что вместе приходились стенами камеры.
—Кажется, колдун и его чудовище что-то затеяли,— заметил Предвидий неладное, наблюдая через дверную брешь за подозрительным поведением гостя,— Скорее, поспешите! Он не должен от нас уйти!
Сокрушительные атаки начальника стражи обернулись успехом. Деревянная преграда не выдержала натиска великана, сорвалась с хлипких петель и обрушилась на скользкий пол. Двое охранников перестали прятаться за спиной командира и первыми поспешили схватить Саймана. Но очередные проделки прихвостня обратили часовых в бегство, стоило тем остановиться в шаге от двери камеры. Широким взмахом лап пришелец положил начало короткому ритуалу, и грязный, пыльный воздух темницы смешался со светло-зелёным туманом, успевшим вмиг подчинить себе каждый угол тёмной обители. Вслед за ядовитой тучей в стенах узилища сверкнуло голубое пламя. Огонь пробился сквозь мокрый серый камень, и на десятки горячих острых языков из неоткуда обрушился глубокий котёл с зелёной жижей. Скоро послышался треск размякшего железа, чан раскалился до красной корки, плотный густой кисель забурлил и над кромкой посудины поднялся столб испарений. Обряд подошёл к концу.
—Следуйте за мной, Повелитель,— поторапливал прихвостень узника.
Существо неуклюже вскарабкалось на толстый край котелка и с рогами скрылось под кипящей пучиной.
—Он пытается бежать! Остановите его!— известил Предвидий исполнителей приговора.
Глава стражи швырнул часового со связкой ключей к двери камеры и приказал немедленно отворить решётку. Перебрав десятки отмычек, стражник отыскал нужную, после чего в темнице раздалось два коротких щелчка поддавшегося замка, и последнее препятствие уступило дорогу гостям. Широким жестом командир освободил длинный меч и взял победный курс на узника.
—Скорее, Владыка,— донёсся обеспокоенный голос прихвостня из чана с жижей,— Другого такого шанса не будет.
Сайман недоверчиво прикоснулся к стенке котелка, боясь обжечься. Раскалённая до красна, она приходилась тёплой и совсем безобидной. Юноша ухватился обеими руками за скользкую кромку, ловко подтянулся и уже намеревался нырнуть в кипящую зелёную кашу, но вмешательство начальника стражи отсрочило исполнение сомнительной затеи узника. Великан схватил беглеца за рваную штанину и потянул на себя.
—Хватайте его, тащите! — торжествуя, командовал Предвидий,— Не дайте колдуну сбежать!
Сайман попытался вырваться из рук настырного великана, но его неудачное сопротивление тут же было подавлено. Командиру хватило одного рывка, чтобы прервать планы узника и отправить юношу на пол.
—Прикончите, прикончите этого колдуна!— умолял старик исполнителя приговора, который не намеревался больше тянуть.
Сайман спешно, беспорядочно возил ногами по полу и старался удрать от здоровяка подальше, пока за его спиной не выросла решётка. Великан рассёк мечом зелёный туман над головой и победоносно зашагал к невольнику под ликующие возгласы Предвидия. Костлявые кулаки старика беспокойно дрожали, сточенные кисло-жёлтые зубы учащённо бились друг о друга, а сухим, морщинистым векам не давал покоя дикий тик. Решив, что участь колдуна неминуема, фанатик трепетно прижал руки к груди, захлопнул глаза и шёпотом поблагодарил щедрое небо за спасение.
—Хватайтесь, Господин!— вмешался прихвостень, когда юношу и великана разделяло не более двух шагов.
Длинный хвост пришельца стрелой вылетел из чана, и его конец угодил на колени юноши. Сайман обнял пальцами живой кнут, и немыслимая сила резво потащила узника к котлу. Стражник обрушил меч на тёмную макушку невольника, но промахнулся. Лезвие разделило болотно-зелёное облако и вонзилось в пол, разбив камень в мелкую крошку. Вслед за хвостом узник взмыл в пустоту и скоро скрылся за ободом чана с жижей.
—Не-е-е-т!— кричал Предвидий, став свидетелем чудного спасения узника.
Разгневанный старик растолкал стражу и устремился к глубокой посудине. Фанатик отказывался верить в удавшийся побег невольника и рассчитывал увидеть юношу на дне чана. Стоило взгляду Предвидия встретиться с содержимым котелка, как чугунное вместилище сорвалось с места и принялся набирать высоту. Сосуд крутился и вертелся, вился, суетился, бросался из одного угла в другой и сводил с ума пассажира.
—Остановите, остановите его!— умолял Предвидий собравшихся,— Помогите! Помогите!
Но ни один часовой не двинулся с места. Испуганные стражники, у которых и прежде не хватило духу войти в камеру, прятались за решёткой и с открытыми ртами наблюдали за кружащим в тумане чаном. Начальник караула спрятал голодный клинок в ножны и, выждав подходящий случай, поймал старика за бороду и скинул с летающего котелка. Предвидий шмякнулся на гладкий камень, а реющая посудина перестала беспорядочно метаться в воздухе и скоротечно растворилась в тумане. Голубой огонь погас, буйный ветер оставил стены башни и увлёк за собой в неизвестность зелёное облако. Тишина и спокойствие вернулись в темницу.

ГЛАВА 2
1
Оказалось, что и без того глубокий котёл вообще не имел дна. Стоило недавнему узнику уйти с головой под клокочущую жижу, как чёткие границы чана обернулись неопределённостью. Юноша не встретил под ногами металла и канул в неизвестность вслед за хозяином хвоста. С этого момента Сайман не плыл и не тонул, а скорее летел неизвестно как и куда. Одно оставалось неизменным— кромешная темнота. Правда, её власть нередко разделяли яркие искры, которые срывались с бьющихся друг о друга копыт пришельца. Но стоило блестящим частицам погаснуть, как бездонную пропасть раздувала привычная чернота. Она проглатывала звон трущихся подков хвостатого, вытесняла любые запахи и часто обманывала глаза юноши. Сайману казалось, что помимо него и пришельца кто-то ещё нашёл себе место в тёмной обители. Когда острые огни рассекали темную толщу, юноша замечал вблизи увядающих огоньков искажённые, несуразные морды причудливых существ и привычные лица людей.
—Кто вы?— спрашивал Сайман проплывающих рядом неизвестных, которые не спешили тешить любопытство юноши своим скорым ответом. Молчуны бросали полные безразличия взгляды в сторону мальчишки и беззвучно скрывались за чёрными боками темноты.
Сайман решил, что ему, как и незнакомцам, не составит труда бороздить просторы неизвестности без чьей-либо помощи. Он неуверенно выпустил из рук скользкий хвост пришельца и присоединился к числу свободных, одиноких путников. Юноша и моргнуть не успел, как прихвостень растворился в прожорливом чреве темноты, оставив перед своим уходом короткую блеклую вспышку. Сайман намеревался проследить за юрким пришельцем. Он начал спешно и неуклюже хвататься руками за пустоту и отталкиваться ногами от неизвестности, рассчитывая сорваться с места. Но его старания не принесли ожидаемых изменений. Ощутимый поток воздуха подкрался из неоткуда, крепко схватил Саймана и потащил за собой в неопределённость. Ветер тянул юношу вниз, подбрасывал вверх и кидал из стороны в сторону до той поры, пока дрожащие пятки узника не встретились с холодным мокрым дном. Внезапно пустота исчезла, спина и ноги упёрлись в металл, а подозрительную тишину нарушила взволнованная водная гладь. Короткий полёт Саймана прервался, и он обнаружил под собой влажную твердь.
—Эй,— громко объявил юноша о своём присутствии,— здесь есть кто-нибудь?!
Любопытство крикуна прозвучало сухо и протяжно, подобно эху. Сайман встал на ноги и обнаружил, что вода скрывает его по колено. Он вытянул вперёд себя руки, осторожно шагнул вперёд и остановился, когда мягкие ладони встретились с твёрдой преградой. Сайман попытался наощупь отыскать выход из темноты, но скоро убедился в том, что место его пребывания ограничено парой шагов и не располагает дверями.
Послышалось чьё-то недовольное бормотание сверху. Юноша наклонил макушку назад и прислушался к тонкому голоску, который разительно отличался от человеческого. Невнятную речь пискли разбавлял бесконечный топот и звон посуды.
—Я вас слышу,— предупредил крикун, надеясь услышать ответ, по всей видимости, оглохшего бормотуна.
Но пискля по-прежнему продолжал беспокоить воздух под носом и шлёпать пятками. Внезапно сверху раздался скрип, в чёрную воду вонзилось световой копьё, а на густую макушку Саймана обрушился овощной град. Дольки спелых помидор и свежих огурцов, кольца едкого лука и ломти сладкой редиски дружно застали врасплох недавнего узника.
—Прихвостень, это ты?— обратился к неизвестному юноша, решив, что атака урожая дело лап хвостатого проныры.
Его любопытство положило конец выходке подозреваемого шутника. В предчувствии разгадки Сайман затаил дыхание и приготовился встретить знакомое лицо своего недавнего спасителя. Удивлению юноши не нашлось границ, когда луч света скрылся за безобидным лицом обладателя длинных ушей и выдающегося носа, напоминающего форму капли. При виде гостя выразительные глаза существа забежали на лоб, а нижняя губа прилипла к подбородку.

2

Мулан открыла глаза и обнаружила себя под водой. Коварное море больше не тянуло её ко дну, но, в то же время, и не давало всплыть на поверхность. Оно держало юную особу на одном уровне, будто узница угадила в невесомость.
Сквозь водную толщу пробивались светлые гарпуны солнца. Они вонзались в синюю гладь, преломлялись и пчелиным роем бросались на Мулан, освещая её от пят до макушки головы.
Юная особа обходилась без воздуха. К своему удивлению, ей в срочном порядке не потребовалось всплывать на поверхность, чтобы насытить лёгкие жизненно важным наполнителем. Неисчерпаемые запасы уже находились внутри, а красавица игриво водила руками и ногами по воде и в ответ дарила улыбку солнцу. Она не помнила последних событий, в которых её довелось принимать участие, и вела себя абсолютно беззаботно, будто только что появилась на свет.
Мулан закрыла глаза и не заметила, как сеть, сотканная из толстых канатов, накрыла её и окружила со всех сторон. Юную особу не заботило то, что она, подобно рыбёшке, угадила в капкан. Напротив, девушка продолжала вести игру руками и ногами и ещё больше запуталась в сетях. Скоро она ощутила, как канаты ограничили ей подвижность, сдавили её со всех концов и потянули наверх. Чем ближе Мулан поднималась к поверхности, тем ослепительнее били по глазам гонцы янтарного светила. Что-то обладающее не дюжей силой тянуло юную особу к себе, и скоро, очутившись снаружи, красавица почувствовала приятное дуновение тёплого ветра. Она так же ощутила неприятную тяжесть в области глаз и лёгкими движениями принялась растирать их тонкими пальчиками, покрытыми малозаметными мозолями. Из ушей выбежали две тонкие струйки воды, и Мулан услышала незнакомый грубоватый голос свыше.
–Будь я проклят,– с долей восторга говорил неизвестный на знакомом языке,– Право, не знал, что в наших глубинах водятся столь очаровательные создания.
Незнакомец протянул руку навстречу юной особы и, подмигнув глазом, указал кивком в сторону палубы своей посудины.
–Мисс, или как вас… хватайтесь за мою руку.
Тяжесть не спадала с глаз девушки. Сколько бы она не растирала веки, ей казалось, что к верхним ресницам были привязаны мешки с тяжёлым содержимым, тянущие их вниз. В то же время Мулан почувствовала присутствие со стороны чего-то скользкого и гладкого. Она провела рукой по слизкой поверхности и отпрянула назад. Более отвратительного чувства юная особа не испытывала.
–Не беспокойтесь,– подбадривал капитан судна вышедшую из моря,– это всего лишь рука.
Наконец тяжесть с глаз спала. Верхние веки отпрянули от нижних, и сквозь мутную плёнку Мулан увидела фигуру незнакомца, у которого одна рука в корне отличалась от другой. С левой стороны конечность была узкой, толщиной с канат, из которого были сплетены сети, и блестящей, как монокль, атакованный со всех сторон лучами. Правая же рука, которую неизвестный протянул Мулан, в сравнении с первой, приходилось довольно объёмной, скользкой и противной на ощупь. Девушка не поверила своим ощущениям, повторно прикоснулась кончиками пальцев к глазам и усиленными движениями прогнала мутную плёнку.
После этого все стало ясно, понятно, но совершенно необъяснимо. Прямо над ней возвышался силуэт казалось бы обычного матроса, но вместо человеческих рук, у него были блестящая металлическая конечность и крабовая клешня, которую тот протянул в помощь Мулан.
Мужчина с чёрной шляпой на голове улыбнулся юной особе и совершил короткое движение клешнёй в воздухе, как бы призывая внять его словам и откликнуться на предложение.
–Почтеннейшая,– обращался незнакомец к девушке, поражённой увиденным,– не стоит меня бояться. Хватайтесь за руку, и я вытащу вас на свою скромную посудину.
Он повторно протянул конечность Мулан. На этот раз юная особа поверила незнакомцу и ухватилась обеими ладонями за руку помощи.
Силач плавно потянул на себя девушку в шёлковом платье и опустил её на палубу.
–Все оказалось не так страшно, верно?– усмехнулся спаситель, питая надежду услышать хоть слово от юной особы. Но ответа не последовало.
–А, где же мои манеры?– вспомнил торопыга.
Не дожидаясь согласия, он снял шляпу, убрал её с клешнёй за спину, и отдал поклон.
– Меня зовут капитан Золтон, в честь моей давней любви к золоту и всякого рода богатствам. А как же ваше имя, почтеннейшая?
Мулан обратила внимание на лицо силача. Здесь все было довольно просто, привычно и обыденно. Его добрая половина потела под густой рыжей бородой, что брала своё начало от кончиков ушей, сползала по плотной шее и кончалась у пояса. К горбатому вытянутому носу примыкал один карий глаз, а напротив него расположилась чёрная повязка, прикрывавшая давнюю утрату. Между пышных бардовых губ сидели ряды зубов, выкованные из богатых металлов. Поверх всего перечисленного нашли себе место густые брови. Они прикрывали часть широкого лба, на котором успели собраться десятки борозд. Длинные волосы Золтона были собраны в густую рыжую косу, чей конец доставал до поясницы.
Осмотрев силача с кончиков разбитых сапог до макушки, юная особа убедилась в дружелюбном настрое своего собеседника. Она поднялась на ноги и отдала ему короткий поклон.
–Меня зовут Мулан,– вымолвила девушка своё имя.
Мужчина с рыжей бородой и разнородными руками хлопнул себя клешнёй по груди и вернул шляпу на законное место.
–Рад знакомству, Мулан!– торжественно объявил он,– Давненько ко мне в сети не попадалась столь очаровательный представитель морской фауны! Отныне буду знать, что здешние воды куда богаче, чем я себе представлял. Кстати о морских обитателях…
Рыжебородый осмотрел улов со всех сторон, пытаясь отыскать знакомое совпадение, но к своему сожалению ожидаемого не обнаружил.
–На русалку ты похожа лишь отчасти,– утвердительно покачивая головой, рассуждал глава судна.– У тех, в отличие от тебя, есть один плавник, да и голос куда слаще. Не дай море заслушаться их песнями, и не равен час наткнёшься на риф! Слава Высшему Совету за то, что отныне им запрещается открывать рот, когда рядом проплывает судно. Рано или поздно на них должна была найтись управа!
Мулан не разделила ликования капитана посудины. В то время как тот упивался своей правотой, она осмотрелась по сторонам и обнаружила себя на крошечном судёнышке, которое имело одинокую невысокую мачту с парусом, похожим на непомерно широкую, расправленную тряпку. Спереди рассекал воду тупой нос, а сзади корабля тащилась корма, которая не слишком выдавалась на общем фоне.
Посудину окружал дикий туман. Мулан решительно всмотрелась в серость, но ничего не разглядела дальше собственного носа. Тогда её внимание привлекла вторая рука капитана, который продолжал вести беседу с самим собой и восхвалять действия какой-то значимой группы лиц.
Конечность имела довольно знакомые очертания обычной человеческой руки. Правда, вместо привычной оболочки, она была выполнена полностью из металла, о чем в первую очередь свидетельствовал характерный блеск. В отличие от подвижной клешни, эта ни разу не шевельнулась и не пришла в движение. Она просто болталась на месте, как нечто выполнившее свою роль и уже не нужное.
Это заняло интерес юной особы, и она решила вмешаться в разговор с самим собой.
–А что с твоей рукой?– спросила Мулан рыжебородого.
Тот осмотрел клешню и пожал плечами.
–Ничего особенного,– добавил капитан посудины,– обычная процедура наказания за те злодеяния, которые я совершал как-то по юности. Видишь ли, в лихие времена моё истинное “Я” то и дело толкало вершить беззаконие и грабить торговые суда.
Капитан посудины указал клешнёй на шляпу и тихонько постучал по ней, чтобы та не слетела с его головы.
–Как ты уже успела догадаться, я бывший пират, которому не удалось уйти от правосудия и вот, оно свершилось. Высший Совет приковал меня к этому жалкому пародию пиратского корабля, отнял руки, которыми я, собственно, и творил злодеяния, и наградил меня клешнёй и железной конечностью, которая уже не первый год весит себе на одном месте и не подаёт признаков жизни.
–Так ты пират?– с некоторым возмущением произнесла Мулан.
–Попрошу, бывший пират,– подчеркнул рыжебородый в сказанном главное.– Теперь я занимаюсь ловлей рыбы и живу, окружённый вечным туманом, который пуще прутьев темницы ворует у меня свободу. Здесь, в непроглядной серости, полная тоска. Поэтому я рад, что сегодняшним моим уловом стала ты.
Мулан с некоторым сожалением взглянула на бывшего пирата и снова вернулась к прежней теме.
–Так что же с твоей рукой?– продолжала интересоваться девушка.
Капитан искоса взглянул на железную конечность и вскользь выругался.
–Высший Совет сказал мне перед тем, как наказание вступило в силу, что однажды явится рекрут с духом изобретателя и сумеет починить мою руку. Идут годы, но мне ещё не попадался тот, кто бы смог вернуть моей конечности жизнь.
Мулан заметила, как за её поясом началось шевеление. Она завела руку за спину и вынула оттуда куклу, которую отец вручил ей до встречи с пиратами. Девушка поставила её на палубу, та начала ходить из стороны в сторону. Помимо ног в движение пришли так же руки и голова механизма. Изобретение как будто хотело сообщить что-то, но на месте рта у него был шов. В конце концов кукла повернулась к Мулан спиной, сложилась вдвое и остановилась. Изумленная девушка заново завела механизм, но тот не подавал признаков жизни. Тогда девушка взглянула на ключ и, глядя на железную руку рыжебородого, задумалась.
–Какая интересная вещица,– заметил капитан посудины, пока девушка пребывала в размышлениях.
Мулан потребовалось не так много времени, чтобы разобраться в подсказке. Она вынула ключ из куклы и уверенно направилась капитану.
Остановившись в метре от рыжей бороды, она бросила свой взгляд на железную руку. Девушка осмотрела её от кончиков пальцев до плеча и заметила в самом верху замочную скважину. Она вставила в посадочное место ключ, обхватила его двумя пальцами и сделала пол оборота.
–Что… что со мной происходит?– заметно удивился рыжебородый, ощутив прилив сил.
После того, как Мулан повернула ключ, бесхозная ранее рука ожила и пришла в движение. Капитан посудины выставил железную конечность перед собой и от удивления открыл рот.
–Я столько лет скитался в этом тумане ради этого одного дня!– воскликнул счастливчик.
Он поднял руку над головой и расправил пальцы. Механизм работал как часы.
–Так значит, ты и есть рекрут,– буркнул себе под нос капитан, всё еще не веря происходящему.
Мулан вынула из железного плеча ключ, но искусственная рука не перестала от этого двигаться, а продолжала следовать указаниям владельца и виляла в воздухе согласно пожеланиям рыжебородого. Девушка вернулась к своей кукле, вставила ключ в положенное место и завела механизм. Изобретение подчинилось воле Мулан и снова заработало. Только теперь кукла вела себя совершенно иначе. Она больше не делала резких взмахов ногами. В её движениях стала прослеживаться плавность и какая-то грация. Изделие сделало пару оборотов вокруг себя и принялось за волосы хозяйки. Изобретение оторвало от своего платья кусок тряпья и начало прясть косу Мулан.
–Значит, Высший Совет не обманул меня, они говорили чистую правду,– повторял капитан судна, наблюдая, как механизм умело справляется с задачей.
–Какую правду ты имеешь в виду?– спросила Мулан, наблюдая за тем, как о ней заботится кукла.
Рыжебородый сделал два коротких шага ей навстречу, выставил вперёд голову и вцепился глазом в собеседницу.
–Ты рекрут,– повторил сказанное капитан.
Мулан невольно задумалась о сообщении главы посудины.
–А кто это, рекрут? И разве я не должна сама знать об этом?– поинтересовалась юная особа.
Капитан сделал хмурый вид.
–Нет, ни один из прибывших не может знать заранее, что он рекрут.
–Хорошо,– соглашалась Мулан с суждениями бывшего пирата.– Но кто тогда они?
Перед ответом капитан выразительно прокашлялся и, гордо подняв голову, продолжил вести разговор.
–Ты одна из тех, кому предстоит участвовать в великих сражениях за равновесие в мире Яви и мире Грёз.
Мулан снова задумалась над словами капитана.
–Если существует два мира,– повторяла девушка,– то в каком же нахожусь я?
Рыжебородый поначалу рассмеялся над словами юной особы, но так же скоро принял строгий вид.
–А ты разве не помнишь, что с тобой случалось в последнее время? Быть может короткое воспоминание тебе даст подсказку.
Мулан закрыла глаза и вернулась мыслями в прошлое.
–Я, мой отец и команда следовали на корабле в один из портов Жёлтого моря. Нам было поручено доставить товар и провизию людям на той стороне.
–Это не так важно,– махнул рукой капитан, рассчитывая услышать, что случилось дальше.
–Потом на нас напали,– резко переменилась в тоне голоса Мулан,– Это были пираты. Они открыли по нам огонь, начался пожар, но команде удалось потушить его.
–А что случилось после?– с нетерпением ожидал развязки рыжебородый.
Мулан хотела вспомнить, чем все закончилось, но у неё не вышло. Падение в воду–последнее, что пришло в голову юной особе.
–Бьюсь об заклад,– торжествовал капитан посудины,– твое падение в море или какое-то событие близко связанное с этим во времени и послужило дверью в мир Грёз.
Вывод капитана слегка удивил Мулан. Кукла заплела густые волосы хозяйки в косу и устроилась в ногах.
–И как же мне теперь вернуться обратно?– беспокоил юную особу вопрос.
Рыжебородый широко улыбнулся и пожал плечами.
–Вернуться? В мир Яви? Так скоро?– сыпал вопросами капитан, не сдерживая смеха.
Скоро он переменился в лице и снова обзавёлся серьезным видом.
–Зачем же в таком случае ты так хотела попасть в мир Грёз?
Мулан присела на палубу, отчасти не понимая заданного вопроса.
–Но…я и не хотела исчезнуть из мира Яви и попасть сюда,– всячески отрицала юная особа,– Мне и не известно было, что существуют места, подобные этому. Правда, не известно.
Капитан твердо кивнул головой и сощурил глаз.
–Я вам верю, моя спасительница,– но смею сообщить, что как рекрут вы и не должны были знать о мире Грёз. Вы могли подозревать лишь о нём, мечтать, желать побывать здесь, или найти нечто, чего никогда не отыщешь в привычном мире. Влечение к чему-то недостижимому, необъятному, неприкосновенному должно было настолько овладеть вами, что у двери в параллельный мир просто не осталось бы выхода, как открыться и впустить вас.
–Но если и так, то что я могла пожелать, чтобы все так круто изменилось?– хотела знать юная особа.
Капитан пожал плечами и поджал нижнюю губу к верхней.
–Увы, мой спаситель,– с некоторым сожалением продолжал он,– мне не известен ответ на ваш вопрос. Если бы я знал хотя бы долю истины, то наградил бы вас ею, чтобы хоть как то отблагодарить свою спасительницу за проявленную милость. Но, последние годы я вынужден ходить по морям, вечно окружённый беспросветным туманом, и ловить рыбу, чтобы не погибнуть от безделья. Моё счастье, что сегодня в сети угодили вы. Пожалуй, это самый ценный улов из всех, которые мне доводилось видеть.
Мулан приложила ладони к острому подбородку и обняла пальцами порозовевшие щёки.
–И что же мне теперь делать?– задалась вопросом юная особа, бросив отчаянный взгляд на входную дверь трюма.
–Главное не отчаиваться,– решил подбодрить бывший пират свою спасительницу.– Кстати говоря, мы не так уж и далеко от Форта Грёз. Если мне не изменяют чувства, он находится на севере, позади нас. Годы жизни в беспросветном тумане научили меня ощущать окружение куда острее, чем до того, как меня приговорили к вечному скитанию в бесконечной серости.
–А что это за место?– решила получше разузнать о новом Мулан.
Рыжебородый рассмеялся пуще прежнего.
–Форт Грёз, это то самое местечко, где вы и должны были появиться. Но великая случайность с какой-то стати выронила юную особу в море и свела с бывшим пиратом. Если говорить по существу, то вам самое время отправляться в Форт Грёз, только вот как, я не разберу. Добираться вплавь не лучший вариант. Воды здесь не спокойные, благодаря той живности, которая тут водится.
–Но ведь у тебя есть корабль,– обратила внимание Мулан на очевидное.
Капитан снова поджал нижнюю губу к верхней и развел руками.
–Да, у вашего верного слуги есть судно,– соглашался рыжебородый со спасительницей,– но куда важнее то наказание, которое обрекает меня на вечные скитания в тумане и запрещает приближаться к Форту. Пойти против решения Высшего Совета я так же не в силах. Посудина заколдована, и даже при великом моём желании попасть на берег она повернёт носом в сторону серости, и всё вернётся на круги своя.
Пока капитан рассуждал о невозможности привычным способом попасть в Форт, Мулан задела своим вниманием огромное пушечное ядро, которое покоилось в стороне от двери, ведущей в трюм. Короткое наблюдение натолкнуло девушку на новую идею.
–Пушка,– коротко произнесла юная особа, не отрывая взгляда от шарообразного снаряда.
–Что?– скептически спросил рыжебородый, потирая правое ухо.
Мулан встала на ног и направилась к ядру. Чутьё её не обманывало, и она громко повторила сказанное ранее.
–У тебя есть пушка,– повторила юная особа и похлопала ладонью по холодной поверхности ядра.
Наблюдательность Мулан заставила капитана вернуться мыслью в прошлые лихие времена, от чего между висячих щёк капитана родилась широкая коварная улыбка.
–Да,– подтверждал догадку юной особы капитан посудины,– Хо-хо! У меня и в самом деле есть пушка! Правда, не совсем пойму, какое отношение она может иметь к вашему возвращению в Форт Грёз.
Мулан ударила ладонью по ядру и решительно взглянула в газ капитана.
–Она поможет мне попасть в форт,– коротко и размыто ответила спасительница.
Капитан задумался на минуту, а потом выстрелил указательным пальцем в небо и вцепился глазом в Мулан.
–Точно, я так и думал, у тебя туманная горячка,– уверенно пришёл к выводу рыжебородый и приложил клешню с железной рукой к вискам.
–Да нет же,– легкомысленно махнула рукой юная особа и шлёпнула ладонью по снаряду,– Мой план очень прост и в выполнении его ты мне поможешь.
–Как скажете, моя спасительница,– соглашался капитан встревоженный поведением собеседницы,– только отдайте приказ, и я сделаю всё, что в моих силах и даже сверх того.
Мулан уселась на снаряд и приготовилась изложить рыжебородому свой план. Кукла тем временем схватилась за платье хозяйки, как по канату забралась наверх и устроилась у неё в коленях.
– Для того чтобы попасть в форт мне потребуется пушка, ядро, порция пороха и твоё чутьё.
Капитан махнул клешнёй.
–Чутьё у меня отменное, даже не сомневайтесь, а вот пороховые бочки стоит проверить. Хоть мне ещё ни разу не доводилось стрелять с этой убогой посудины, быть уверенным в том, что они полны, я не могу.
На этом капитан закончил свой доклад и поспешил в трюм, чтобы проверить наличие одного из основных ингредиентов.
Началась возня. Помещение оказалось на столько узким и вместительным, что стоило рыжебородому оказаться в нём, как скрежет и лязг, шум и гам нарушили устоявшееся спокойствие.
–Кажется, что-то есть,– с запинкой говорил капитан, просматривая пузатые бочонки, в которых по его прогнозам должен находиться порох.
–Нет, увы, не то,– с сожалением в голосе вымолвил бывший пират,– А может быть здесь? Да, определенно тут что-то находится.
Капитан опустил клешню в оставшийся бочонок и почувствовал, как его конечность ушла в рыхлую, сухую массу.
–Нашёл!– отрапортовал искатель.
Он обхватил конечностями пузатый бочонок, достал из трюма и установил рядом с мачтой.
–Моя спасительница,– с гордостью говорил капитан,– рад вам сообщить, что для выстрела у нас хватит пороха. Сухой, чистый, готовый для контрольного залпа.
Мулан бросила взгляд на бочку с гремучим содержимым и обратила свой взор к капитану.
–А как же пушка?– чуть ли не требуя, напомнила юная особа.
–Ах да,– с долей коварства произнес рыжебородый и снова взял курс на трюм.
Возни на этот раз не последовало. Вместо шума и гама послышался тяжёлый, протяжный скрип колёс, который заставил Мулан прикрыть уши. Скоро из помещения показался нос пушки. Орудие выглядело довольно нелепо, так как его тело было заметно искривлено, но капитан был определенно доволен находкой.
–А вот и она,– сквозь зубы говорил глава судна, тратя последние силы на то, чтобы достать пушку из трюма.
Его старания порадовали Мулан и та, вскочив с ядра, хлопнула в ладоши и заметно улыбнулась. Капитан оставил пушку в покое, когда одно из её колёс уперлось в пороховую бочку.
– Пускай она слегка успела обрасти слоем ржавчины, будьте уверенны, её боевая мощь от этого точно не изменилась.
Капитан ласково провёл клешнёй по орудию, похлопал по нему, и по-доброму усмехнулся, мыслью возвращаясь в незабываемое прошлое.
–Значит,– спешил подвести итог Мулан,– у нас всё готово для того, чтобы отправить меня в Форт Грёз, верно?
Глава корабля твердо кивнул и бодро взмахнул клешнёй.
–Всё именно так,– отвечал Золтон,– ожидаю ваших дальнейший приказаний.
–Что ж,– задумалась Мулан и похлопала указательным пальцем по подбородку,– слушайте мою команду… Заправить пушку порохом.
–Есть, моя спасительница,– услышал приказ бывший пират и оспешил выполнить первое требование.
Он обнял руками пузатый бочонок с гремучим содержимым, подошёл к орудию и вытряхнул порох в горло пушки. Вслед за первой командой, последовала вторая.
–Зарядить орудие,– говорила Мулан с долей требования.
–Есть,– повторил капитан.
Юная особа спрыгнула со снаряда и отошла в сторону, чтобы не мешать процессии. Вторая задачка оказалась потяжелее первой, так как ядро было значительно тяжелее предыдущей ноши и к тому же являлось довольно скользким. Но бывалый пират оказался куда напористее и с первого раза, удачно обхватив снаряд и согнув вдвое спину, он, медленно переставляя ноги в направлении пушки, с горем добрался до орудия и отправил ядро в горловину.
–Приказ выполнен,– рапортовал капитан, стирая с высокого лба обильные капли смеси пороха и пота.
Кукла потрепала Мулан за платье и указала рукой на пушку.
–Да, теперь наша очередь,– соглашалась с ней хозяйка.
–Прошу вас,– подзывал капитан юную особы к орудию, попутно снимая шляпу,– всё готово.
Юная особа кивнула в ответ головой, взяла в правую руку куклу и зашагала в сторону пушки. Капитан подал её железную конечность, из расчета помочь миновать препятствие, и его внимание оказалось кстати. Мулан оперлась одной ладонью о клешню рыжебородого, а второй о ржавый, как борода капитана, край орудия, после чего скатилась по внутренней поверхности пушки вниз и упёрлась ногами в ядро. Всё было готово к залпу, но прежде чем поджечь фитиль и отправить юную особу в полет, нужно было хорошенько прицелиться, чтобы снаряд взял курс в нужном направлении. Этим и занялся капитан посудины. Он призвал к своим внутренним чувствам, схватился за конец орудия и лихо развернул его дулом к северу.
–Моя спасительница, вы готовы отчалить с этой посудины и отправиться в Форт Грёз? У нас есть всего лишь один выстрел, но, уверяю, я не промахнусь.
–Так чего же в таком случае мы ждём?– послышалось эхо из пушки.– Приступайте к залпу.
–Вот такой ответ мне по душе,– хлопнул себя по груди Золтан и приступил к последним действиям перед запуском.
Он вынул из кармана два камня разной породы, поднёс их к фильтру, пропитанному порохом, и принялся чиркать одной поверхностью о другую. Ему хватило одного ловкого действия, чтобы с камня сорвалась жирная искра. Она пулей слетала с шершавой стороны и угодила прямо на фильтр. До выстрела остались считанные мгновения.
–Пользуясь моментом, хотел бы ещё раз поблагодарить вас за оказанную мне услугу. Там наверху, среди облаков и ясного неба, желаю вам попутного ветра и точного попадания в форт. Рад был с вами познакомиться, Мулан.
–И я с вами, капитан Золтон,– ответила взаимностью юная особа, не упуская возможности последний раз обмолвиться словом с рыжебородым.
Юная особа не страшилась полёта. Она доверяла чутью рыжебородого, а так же верила, что и её предположения окажутся правильны и пушное ядро доставит её до форта.
Огонь тем временем съел короткий фитиль, оставив позади обугленный конец, и устремился внутрь пушки, где его ожидал спрессованный порох.
“Бах!” прогремело в сердце тумана. Из пушки на дикой скорости вылетело ядро с двумя пассажирами. От выстрела орудие попятилось назад и упёрлось концом в дверь трюма, отскочив на пару-тройку шагов от первоначального места. Мулан рассекла над головой воздух правой рукой и на прощание помахала капитану. Золтон тем временем не отстал и успел покачать обеими руками юной особе с куклой в честь расставания, а после присел на палубу и еще долго думал о сегодняшнем удачном улове.

3
Полет в колодце длился не долго. Воды, что ранее служила содержимым многочисленных банок и склянок, на дне студенца не оказалось. Вместо подземных вод стопы юноши встретили зыбкий земляной пустырь, лужу грязи, в которой Всеслав утонул по самое голенище.
Смотришь по сторонам–всё одно: мрак и только. Поднимешь голову–не лучше. Ни луча солнца, ни блеска свечи; ночь окружила со всех сторон. Не вырваться.
–Где мы?– задался вопросом Всеслав, потирая карман, в котором ютился и прятался до недавнего времени Коловертышь.
Юноша ступил шаг в сторону и еще глубже погряз в рыхлой почве. Рывком он вызволил из плена сапоги, вернулся на прежнее место, где ранее стоял.
Из глубокого кармана показались длинные уши и мелкие блестящие глаза Коловёртыша. Зверек не был одним из ряда смельчаков и в отсутствие Драгомира поспешно скрылся на дне кармана при виде ночных оков.
Неожиданно в сотне шагов от очевидцев загорелся тусклый свет. Немного погодя вспыхнул еще один источник огня, что был на порядок ближе к Всеславу. История и череда вспышек продолжалась до поры, пока над головой юноши не разгорелся очаг пламени. Ряд фонарей указал пришельцам дорогу, ведущую в неизвестном направлении, но Всеслав уже не спешил идти по указанному маршруту. Его заинтересовала стоящая рядом тележка, от которой брала начало железная дорога. Так же внимание юноши занял необычный груз, утопавший в вагонетке. В роли снаряжения выступали камни или, если точнее, руда, блеск, исходивший от которой, был подобен сиянию россыпи алмазов, окруженных лучами солнца.
На противоположной стороне так же начали зажигаться огни. При дополнительном освещении Всеслав разглядел пару-тройку таких же ящиков на колёсах, загруженных выше края редкой породой. Юноша не спешил покидать своего места и со временем начал замечать, как над головой вспыхивают желтые огни, и яркий свет крадется по извилистым рельсам, хаотично проложенным по всей местности над шапкой Всеслава. Судя по количеству дорог и числу вагонеток, оставленных на разных этажах, юноша решил, что находится внутри какого-то организма, шестеренки которого должны вот-вот заработать, а тележки тронутся с места и повезут породу в назначенный пункт приема.
Заметные шорохи, топот ото всюду и игра теней оправдали его ожидания. Отныне их было не двое, а, судя по признакам жизни, голосам и шагам, около десятка пришельцев. Правда Всеславу еще не довелось столкнуться хотя бы с одним местным обитателем, но встреча определенно назревала, что подтверждало близкое присутствие неизвестного и недовольное брюзжание.
–С началом трудовой вахты,– послышалось чьё-то доброжелательное приветствие.
–И тебе того же,– донесся до ушей Всеслава ответ второго невидимки.
Из-за огромных тележек он не видел львиной доли темного мира, но это упущение не помещало одному из здешних обывателей встретить его.
–А это кто тут у нас?– услышал Всеслав чьё-то любопытство.
Юноша огляделся по сторонам, но никого не встретил.
–Ты что, оглох или ослеп? Не видишь, кто перед тобой стоит?
Всеслав повторно осмотрелся, и так же ему на глаза никто не попался.
–Я здесь, внизу,– уточнил место своего пребывания неизвестный крикун.
Всеслав опустил голову и встретил у себя в ногах крохотное существо с острым носом, двумя выпирающими из-под верхней губы зубами и узкими глазами, напоминающими известного грызуна.
–Ты говорящий крот?– спросил юноша кроху.
–Крот? Я?– рассмеялся пискля. На голове его умещалась широкая каска, на ногах сапожки, а в руках кирка.
–Но ты так похож на него,– был убежден Всеслав в своей правоте, что пока отказывался думать иначе.
–Я и мне подобные не кроты, хоть и можем с первого взгляда сойти за этих любителей с пристрастием рыть норы,– отвечало существо,– Имя же нам “Старатели”. Дело в том, что наш хозяин посчитал отличной идеей, если бы существовали кроты, умевшие управляться с лопатой, махать киркой и добывать руду. Подумал выдумщик, представил себе эту картину, увековечил распоряжение на странице книги, и так появились старатели.
–Так вы вышли со страниц книги?– не верил услышанному Всеслав,– Но как это возможно?
–А ты, я вижу, не из здешних мест,– догадался коротышка в сапогах.– Иначе глупых вопросов не задавал бы.
–Неужели,– в сердце возмутился юноша.
–Именно,– продолжал грызун,– Ты хоть помнишь, как попал сюда?
Ладонь Всеслава неуверенно поползла по шее.
–Ну,– боролся с сомнениями юноша,– сначала я, отец Драгомир и Коловертышь несли службу в святилище. После на нас напали…и этот колодец. Кажется, что я летел, а в итоге очутился здесь.
–Хотя должен был упасть в воду,– подсказал коротышка.– В таком случае мне ясно, что ты один из тех громил, которые вечно появляются не там где им положено, а там где получится. Вот и вышло так, что ты очутился здесь, потому как твоё звание отныне рекрут.
–Не совсем так,– решил поправить собеседника юноша.– Я служитель и помощник отца Драгомира.
Старатель тонко усмехнулся.
–Может так и выходило до недавнего времени. Первым твоим испытанием было попасть сюда. Теперь же тебе нужно разыскать таких же рекрутов, как и ты.
Коротышка вынул из кармана блестяшку и краем глаза взглянул на две стрелки: короткую и длинную.
–С минуты на минуту заработает депо, и вагонетки с содержимым отправятся в плавильню. Если хочешь отыскать подобных себе, советую воспользоваться случаем и занять место в одной из вагонеток. Если же у тебя нет такого желания, то я с радостью выдам тебе кирку подобающих размеров и покажу, как добывать крепний.
–Крепний?– переспросил юноша.
–Да,– подтвердил коротышка,– речь идет о крепниевой руде, которую здесь добывают. Её залежи разбросаны по всей шахте, и чтобы добыть их, понадобится хорошенько потрудиться. Крепний–самый прочный из всех металлов, какие мне доводилось добывать. Обычному печному огню его самородки не под силу, а вот вулканитовым драконам, что обитают в местной плавильне, он по зубам. После плавки металл выливают в специальные формы, а образовавшиеся при охлаждении заготовки отправляют прямиком в кузню, где их обрабатывают и доводят изделия до ума.
В то время как Всеслав и старатель увлеченно вели беседу, сотни огней принялись быстро моргать и сообщать о начале работы.
–Начинается рабочая вахта,– тяжело выдохнул пискля и воткнул острый конец кирки в каменный грунт.– Если еще не передумал, моё предложение в силе. В шахте вечно не хватает рабочих рук для добычи крепния. А ты,судя по размерам, определенно подходишь на роль сразу десяти старателей вместе взятых.
Желание выбраться из темных ущелий, натолкнуло Всеслава на мысль, что у него есть выбор.
–Кажется,– вспомнил юноша,– ты что-то упоминал о рекрутах, которых мне стоит отыскать?
Коротышка в сапогах и с киркой в руке усмехнулся.
–Я говорил о том, что у тебя есть возможность выбрать: остаться в Крепниевой шахте или отыскать таких же рекрутов, как и ты. Уверен, что они где-то уже в пути и, используя подсказки, пытаются отыскать друг друга. Собственно говоря, я советую тебе дальше не мешкать и отправляться на поиски себе подобных, так как вот-вот отправится первая партия вагонеток из Депо, и если ты дашь себе еще волю думать, то до следующей очереди придется ждать до самого рассвета. Если же решишь выбраться из шахты пешком, то скорее заблудишься, так как фонари здесь большая редкость, а рельсы меняют своё положение, и ориентироваться по ним определенно нет смысла.
Коротышка выдохнул после затянувшейся речи.
–Так что не мешкай и скорее решай, а то времени у тебя совсем не осталось.
После этих слов вагонетка, что располагалась к паре ближе остальных, сдвинулась с места. Коротышка оказался прав, на так ящик на колёсах с блестящим содержимым лихо набрал обороты, и его уже было не догнать. Вслед за первой последовала вторая вагонетка. Подобно первой она в одночасье набрала скорость и умчалась.
–Думай скорее,– смеялся старатель, наблюдая как ряды ящиков на колесах редеют.
И вот, когда от всего состава осталась последняя вагонетка, Всеслав сорвался с места и “семимильными” прыжками поспешил к убегающей от него карете. Телега резво набирала ход. Юноша тем временем тоже не отставал от убегающей вагонетки и скоро оставил позади себя десяток рельсов, по которым уже успели промчаться составы наполненные крепнием. Начавшаяся погоня разыграла интерес Коловертыша. Зверёк вынырнул из кармана и встретил беспокойное лицо Всеслава; оно утопало в поту и чёрной шахтёрской пыли.
–Скорее, или ждать придется до рассвета,– поторапливал бегуна коротышка в каске.
Писклю забавляло то, как опаздывающий на свой рейс Всеслав, ничего не разбирая в темноте, перепрыгивал по паре рельсов и умудрялся не угодить на одну из шпал.
Юноша не слышал бодрящих речей коротышки. Ему оставалось не так много времени, и придавать значение услышанному он попросту не успевал. Зато Всеславу оставалось всего пару прыжков до намеченного состава, и с этой дистанцией он справился великолепно, в конце своего пути умело запрыгнув в ящик на колёсах и твердо приземлившись на ломти ценной породы руды.
Осмелел и Коловертышь. Он выбрался из кармана наружу и устроился напротив запыхавшегося юноши. Блеск, исходивший от драгоценного металла, на столько пришелся по вкусу ушастому торопыге, что в то время как телега набирала ход, он хватался за первые попавшиеся в лапы каменные плиты с блестящими крупицами, зубами откалывал предмет обожания и сваливал добытое честным трудом к себе в карман, который занимал всю поверхность живота.
–Коловертышь,– пригрозил пальцем Всеслав зверьку,–верни всё обратно. Сейчас же.
Но добытчик наотрез отказывался повиноваться своему хозяину. Вместо того чтобы вывалить содержимое кармана в рудную массу, он продолжал орудовать зубами и радоваться очередному приобретению. Всеслав решил поймать непослушного зверька, но эта затея миновала успех. Юркий, бойкий ушастый искатель приключений на свой хвост, всякий раз успевал перепрыгнуть на свободное, когда хозяин решался поймать торопыгу за уши.
Состав с двумя пассажирами и драгоценной рудой прилично набрал ход. Всеслав перестал ощущать жесткость рельс и решил, что скорость возросла до таких немыслимых высот, и телега сошла с земли и перешла в свободный полёт. Доля правды в предположении юноши была. Ящик на колесах и вправду набрал такой разгон, что еле удерживался на стальных направляющих. Места вокруг фонарям не нашлось. Состав шёл сквозь кромешную темноту, и только впереди виднелась крупица света, которая то и дело росла и расширялась с ходом времени. Благодаря баснословной скорости, вагонетку совсем не трясло. Её скорее слегка покачивало из стороны в сторону, как птицу, подхватившую попутный ветер. Всеслав всё еще боролся с увлекшимся добычей драгоценностей Коловертышем. Но затея оказалось безуспешной. Зубы зверька оказались оказались настолько прочными, что позволили крепышу пробиться до самого дна телеги на колёсах и занять неприступную позицию. Здесь юноша был бессилен. Добраться до хитроумного дельца сквозь острые залежи смеси металла и камня было сверхтрудной задачей и последнее, что оставалось Всеславу, это держаться за скользкие пыльные борта вагонетки, чтобы на дикой скорости не выпасть из телеги на колесах.
А состав все летел к недосягаемому источнику света. Вагонетка все время петляла и виляла, подымалась и опускалась. Рельсы задавали направление составу, но сами не смели его касаться, будто сами они и колёса вагонетки были сделаны из магнитов разной полярности, которые отталкивались друг от друга и не позволяли составу задеть направляющие шпалы.
Сверху стали доноситься дребезжание и лязг. Всеслав повернул макушку в направлении источников звука и встретил сотни коротышек, которые приступили к своей работе. Одни трудяги колотили кирками по упрямому камню, вторые грызли породу передними зубами, подчас справляясь лучше и быстрее первых. Третьи приходились более сообразительными и вооружились механическими приспособлениями, которые заметно увеличивали продуктивность добычи. Та порода, что поддавалась труженикам и откалывалась от общей каменной массы, грузилась в такие же вагонетки, и когда состав наполняли доверху, тележка на колесах с содержимым срывалась с места и неслась по рельсам в известном направлении. Собственно говоря, та же история коснулась и наших героев. Их тележка бежала быстрее коня, неслась хлеще ветра и летела стремительнее птицы, а тусклый по началу свет становился все ярче и контрастнее.
–Смотри, Коловертышь,– зазывал Всеслав жадину пронаблюдать за тем, как заканчивается темный участок дороги.– Кажется, мы скоро окажемся у выхода.
Юноша определенно был прав. Но когда диаметр светлого пятна оказался сопоставим с ростом юноши, вагонетка начала сбрасывать обороты, и скоро им преградила путь деревянная доска, во всю длину выкрашенная черными и белыми пятнами.
–Контроль!– раздался неприятный женский писклявый голос.
Всеслав заметил движение за бортом. Юноша выглянул наружу и встретил такого же старателя, какого видел раньше, только последний в отличие от первого имел косички и говорил грубым, потому и противным, женственным голосом.
–Так, что тут у нас…– загадочно всматривалась в лицо Всеслава важная особа, будто перед ней сидел нарушитель.
–Значит, решил сбежать с начала трудовой вахты,– предположила смотритель.– Довольно смелый поступок, но настолько же и глупый! Думал, что я не в состоянии тебя разглядеть при свете? Ты же сидишь выше борта вагонетки.
–О, нет,– отрицал свою вину юноша,– я и не намеревался вас в чем-либо обманывать.
Пискля недовольно выставила острый нос вперёд и все так же, не скрывая возмущения, потрясла длинными усами.
–Да мне то что твои оправдания,– махнула лапой коротышка,– я итак прекрасно вижу, что один из трудового состава решил покинуть своё рабочее место и скоротать вахту в плавильне за беседой с драконами. И что вас, коротышек, всё тянет зацепиться языками с ужасными громилами? Эти любители погорячее могут съесть своего собеседника и не заметить, как недавний болтун стал их закуской. Впрочем, это не так уж и важно. Пусть лучше лентяи пойдут на корм драконам.
Пока пискля с косичками уверенно отсчитывала юношу за несовершенное нарушение, из-за борта вылезли лапы уши Коловертыша.
–А это ещё кто?– требовала ответа коротышка.
Всеслав бросил недовольный взгляд на своего соседа, так как надеялся, что тому хватит догадливости оставаться на дне и не лезть наружу. К тому же усугублял положение парочки раздутый живот “добытчика”, в частности его драгоценное содержимое.
–Это Коловёртышь,– нехотя отвечал Всеслав на вопрос контролера.
При виде неприятной особы зверек спрятал за щеками горсти крепния и, вцепившись лапами в края кармана, потянул их вверх, чтобы самородки бесценной руды не показались наружу. Нелишняя осторожность себя не оправдала. Стоило Коловертышу полностью показаться наружу, как крохотный кусок драгоценного металла сорвался с губ грызуна и угодил в цепкие лапки проверяющей.
–Ага,– недовольно покачала головой коротышка.– Вижу, твоему ушастому другу настолько пришелся по вкусу крепний, что он решил хорошенько запастись неприкосновенными драгоценностями шахты.– И зачем же тебе понадобился редкий металл? Быть может ты хотел его продать ведьме или колдуну? Эти проныры торговаться не станут и сполна заплатят за самые крошки крепния.
–Это совсем не так,– защищал предполагаемого “воришку” Всеслав.– На самом деле Коловертышь неровно дышит ко всему блестящему и при виде несметного богатства просто не смог удержаться. Поверьте, он и не думал раздаваться запретные плоды сторонникам темных сил. Нет, всё, что ему удалось добыть, Коловертышь намеревался оставить себе, так как сам является ценителем всего дорогого и блестящего.
Старания юноши возымели успех у крохотного создания. Недовольно осмотрев ушастого “воришку” с лап до ушей и придав значение раздутым щекам, пискля однозначно постучала лапой краю перрона и уставилась на раздутые щеки Коловертыша, ожидая от него скорых действий. Тот понял намёк контролера и выплюнул содержимое в общую рудную массу. После он расслабил хватку и все, что лежало в мешке вывалилось наружу.
–Так-то лучше,– одобрительно кивнула важная особа.– Теперь на счет вас обоих. С какой стати в данный момент вы находитесь здесь в вагонетке, а не заняты добычей крепния в руслах шахты?
У Всеслава не нашлось однозначного ответа на вопрос проверяющей, однако что-то ему все же удалось вспомнить. На вопрос контролёра он ответил коротко и ясно.
–Я рекрут,– отбился юноша.
Признание юноши рассмешило кроху с косичками, но не надолго. Она сразу смекнула, что ответ не содержал и доли шутки, и потому скоро перестала смеяться.
–Так значит рекрут, да…– с некоторой серьёзностью в голосе повторила проверяющая.– Снова к нам занесло.
Контролёр скрестила руки на груди и недовольно заиграла пальчиками.
–Я верю тебе,– одобрила ответ юноши важная особа с косичками.– Но как же быть с ним?
Дама бросила обременительный взгляд на Коловёртыша и недоверчиво покачала головой.
–По мне так он очень похож на старателя,– сделала вывод контроллер.
Её предположение насторожило Всеслава. На мгновенье он подумал, что выбраться отсюда ему удастся только одному, а верному другу вручат кирку и отправят покорять просторы шахты.
–Он со мной,– уверенно сказал, чуть ли не пригрозил, Всеслав.– Мы вместе очутились здесь, нам суждено держаться друг с другом.
–А я думаю, что одному из вас положено схватить в лапы кирку и идти добывать руду, а второму проследовать в плавильню, чтобы закончить свое приключение в желудке вулканитового дракона. Вот как думаю я.
–Да пропусти ты их,– вмешался кто-то со стороны.– Более безобидных товарищей я ещё не встречал.
На помощь казалось бы обреченному дуэту вышел ещё один коротышка с густой седой бородой и огромным моноклем на глазу. На голове пришельца умещался вязанный колпак, ниже живота свободно свисал ремень, а на ногах сидели сапоги больше самого коротышки.
В присутствии очередной особы пискля умерила свой пыл, но не спешила скрывать недовольство.
–Магистр,– лихорадочно начала кроха с косичками,– Я поймала настоящих нарушителей. Вот, посмотрите. Один из них даже намеревался украсть крепний!
–Что вы говорите, моя милая Блэтти,– пряча добрую улыбку под густой бородой, отвечал коротышка в длинных сапогах.
–Да, именно так,– довольствовалась собой контролёр.
–А тот, что с воришкой,– указывал бородач на юношу,– что ему здесь нужно, да и как вообще они попали в шахту?
–Мальчишка называет себя рекрутом,– с трудом выдыхая, говорила крошка Блэтти.
–Рекрутом?– наиграно удивился старик.
–Да, да, да,– ликовала коротышка с косичками.– Но, как по мне, они оба похожи на старателей.
Бородач почесал подбородок и развёл руками.
–Не смею с вами спорить, почтенная Блэтти. Перед нами и вправду очередной рекрут и его верный спутник. Всё таки богата шахта на драгоценности.
Контроллер, не смотря на одобрение старика, решила, что разговор не в её пользу и поспешила переспросить Магистра о судьбе дуэта.
–Так что же будем с ними делать, Магистр? Отправим в самые низовья шахты прокладывать новые пути, выдадим каждому по кирке добывать крепний или вызовем смотрителей и отправим в темницу, как нарушителей?
–Крошка Блэтти, вы прелестны,– восхищался старик своей подопечной, сдерживая добрую улыбку,– столько планов мне бы никогда не пришло в голову. А вы продолжаете все сыпать и сыпать… Правда, как бы мне не хотелось вас расстраивать, но с новобранцами мы поступим иначе.
–И как же? Как же мы с ними поступим?– сходила с ума от нетерпения крошка Блэтти.
–Мы будем судить строго наших гостей согласно той инструкции, которая нам предписана Высшим Советом. Мы выпустим новобранцев из шахты и дальнейшая их судьба будет решаться в плавильне, куда собственно они должны отправиться с минуты на минуту.
–Но…
–С минуты на минуту, крошка Блэтти, с минуты на минуту,– подвёл итог старик и отправился обратно в темноту, напевая себе мелодию под нос.
Заключение Магистра хоть и не пришлось по вкусу контролёру, но другого выхода не было.
–Вам просто несказанно повезло,– с грустью в голосе заявила крошка Блэтти и повернулась к дуэту спиной, чтобы больше не видеть лиц везунчиков.
Она подошла к стене, где в одном месте собрался десяток фонарей, и надавила на рычажок. После этой манипуляции доска раскрашенная в черно-белую линию, как пешеходная зебра, поднялась и вагонетка с пассажирами двинулась с места.
Стоило составу покинуть прежнюю позицию, как Всеслава и Коловертыша ослепила солнечная вспышка, а шахта уже осталась позади.

4
–Эй, ты,– сквозь сон слышался чей-то голос,– да, да, ты. Я к тебе обращаюсь.
Вмешательство со стороны отбило у Кена желание спать, и он нехотя приоткрыл глаза. Мутная плёнка сошла с карей пары, но видимость от того стала немногим лучше.
–Здесь привыкли работать, а не отдыхать,– продолжал неизвестный атаковать Кена,– так что попрошу поскорее подняться и оставить это место без своего участия.
Юноша приложил ладони к лицу и начал медленно растирать его. Он поднял кончики пальцев к уставшим глазам и хорошенько размял веки. Стало заметно лучше. Теперь Кен мог наблюдать себя в темном, тесном помещении, сидя на деревянном полу.
–Просыпайся,– требовал незнакомец, вцепившись ладонями в руки юноши и слегка потряхивая их, рассчитывая, что его усилия скорее приведут того в чувства.
Но чужие старания оказались напрасны, так как соня уже заметно оправился от долгого сна. Он открыл глаза настолько насколько это было возможно и на мгновение замер. Прямо перед ним стояло огромное существо с узкой длинной шеей, широкой пастью и рогами на голове. Из-за его спины выглядывал толстый хвост, который, подобно змее, извивался на полу.
–Дракон,– c некоторым увлечением сказал Кен.
Существо с рогами отпустило руки юноши, отступило шаг назад и осмотрелось по сторонам, испытывая заметное чувство трепета.
–Дракон?– удивилось хвостатое создание,– Где он?
Кен не поверил своим ушам. Он поднялся с пола на ноги и выставил вперёд руку, тыча указательным пальцем в своего собеседника.
–Но это же ты, дракон,– говорил юноша, ничуть не сомневаясь в своей правоте.
Существо с рогами и хвостом обратно повернулось к юноше и слегка рассмеялось.
–Я? Дракон?– сыпало вопросами редкое создание, сдерживая приступы хохота.
Кен не поддержал своего собеседника похожей ответной реакцией. Он был уверен, что говорит правду, но тот продолжал сопротивляться.
–Вот уж кто-кто, а я не дракон. Скорее ящерица,– уверенно говорило существо, наверняка не зная своего происхождения,– вот те ребята из плавильни, Огнезуб и Брюхохвост, действительно настоящие огнедышащие переростки. Здесь спору нет, а я обычная ящерица, стоящая на службе у кузнеца.
Кен не стал более оспаривать мнение своего собеседника. Его внимание привлекли стены, на которых располагались ряды блестящих доспехов.
–Только не трогай тут ничего,– предупредила огромная ящерица любознательного гостя, когда тот потянулся к изделиям ладонью.
От внезапного указания, больше похожего на просьбу, Кен одернул руку назад и довольствовался наблюдением доспехов на расстоянии.
–Так-то лучше,– похвалил хозяин гостя за послушание,– не стоит хвататься за всё то, что тебе интересно. Эти доспехи не предназначены для тебя. Кузнец готовил их для воина, а не для… Кстати, как тебя зовут?
–Кен,– отвечал юноша, не отрывая взгляда от изделий.
–Ага,– постучал лапой по полу дракон,– а меня Длинношей.
Тот, что принимал себя за ящерицу протянул гостю навстречу лапу и они оба пожали руки в знак знакомства.
–Так вот, Кен, бородатый коротышка ковал это произведение искусства не для тебя. Прикасаться к ним можно только создателям и истинному владельцу, который уже успел вырасти из рекрута и стать настоящим воином.
Слова дракона заставили юношу задуматься.
–Но я думал, что вершина горы Фудзи исполнила желание и наградила меня силой и духом воина,– размышлял в слух юноша, на мгновение позабыв о своём собеседнике, который взял с полки тряпку и принялся поочередно протирать доспехи.
Сомнения юноши привлекли внимание дракона.
–Вершина? О чем ты вообще говоришь? Здесь кузня,– решил напомнить последний первому,– В этой обители куются из крепния и дожидаются своего часа воинские доспехи, а так же Блага, которые причитаются своим законным владельцам.
Дракон указал короткой лапой в сторону стены, вдоль которой висели щиты. Блеск изделий манил Кена дотронуться до них, но он не хотел тревожить хозяина места, и потому созерцал их на расстоянии.
– И как я только тебя не заметил?– задавал себе вопрос дракон,– если старик встретит здесь постороннее лицо, он может разозлиться и отправить меня в плавильню к этим переросткам. А мне бы очень не хотелось покидать кузню,– с сожалением в голосе сказал огнедышащий.
Внезапно к помощнику кузнеца и юноше присоединился третий участник разговора. Он ещё не успел обронить и слова, но уже был замечен одним из двух собеседников.
–А это ещё что у тебя над плечом?– с заметной долей любопытства поинтересовался дракон.
–Что?– недоумевая спрашивал юноша, не успев повернуть голову и пронаблюдать изменения.
–Я повторяю,– терпеливо продолжал помощник кузнеца, указывая пальцем на плечо собеседника,– ты кого-то привел с собой?
На этот раз Кен внял словам говоруна и повернул голову к правому плечу. Над ним он встретил белый полупрозрачный клубок, который порхал над поверхностью как птица и дрожал подобно пламени. Юноша сделал шаг назад, рассчитывая пронаблюдать диковинное явление со стороны, но нечто похожее на облако не отстало от него и проследовало за Кеном.
–Кто…или что ты такое?– решил разузнать юноша у необычного явления.
Дрожащий огонёк перескочил через голову юноши и устроился на левом плече. Он не касался поверхности, а парил над ней подобно пламени, горящему над свечой.
–Я ду-у-ух,– внезапно последовал со стороны протяжный ответ, полный твердости и решимости.
От неожиданности Кен попятился назад, но скоро совладал с собой и обратился к третьему участнику разговора.
–Если ты дух, то зачем ты здесь?– решил разузнать юноша причину появления нового собеседника, в то время, как дракон оставил их наедине и вернулся к прежним хлопотам.
–Я явился, чтобы защищать хозяина в минуты слабости, и указывать путь в ночи, когда мой повелитель слеп. Я здесь чтобы служить тебе.
Дракон перестал протирать доспехи и вернулся к парочке.
– Хорошо,– включился в разговор помощник кузнеца,– пусть будет так, как ты говоришь. Но каким образом вам удалось попасть сюда, в самое хранилище? Забегая вперед скажу, что еще никому не доводилось так безнаказанно, дерзко прошмыгнуть у меня под носом.
Кен хотел вернуться к прошлой истории и рассказать о своём подъеме на вершину, но Дух опередил его.
–Мы здесь, потому что нас впустил мир Грёз,– отвечал огонёк.
Его откровение заставило дракона задуматься. Существо с рогами почесало голову и принялось перебрасывать взгляд от одного гостя к другому, будто не веря в происходящее.
–Ага,– хлопнул в ладоши дракон,– А я еще думал, что кому-то удалось уйти из-под моего носа. Ну, теперь-то я спокоен.
Помощник кузнеца с облегчением выдохнул порцию воздуха и стряхнул капли пота со лба.
– Значит вы сказочные существа?– с долей сомнения заявил дракон,– Хотя вот ты не похож на одного из них.
Рогатый указал пальцем на Кена и решил более подробно рассмотреть гостя, чтобы убедиться в правильности своих суждений.
–Да, определённо не из их числа,– подытожил огнедышащий,– ты больше похож на коротышку, у которого нет ни хвоста, ни огромной пасти с острыми зубами, ни крыльев… Выходит, что ты человек.
Кен утвердительно кивнул головой в знак согласия.
–Он рекрут,– добавил Дух к сказанному драконом,– и он явился в мир Грёз, чтобы осуществить свою волю– стать настоящим воином.
Дракон перевел взгляд на юношу и вцепился им в гостя.
–Так значит, ты рекрут,– с заметной улыбкой протянул дракон,– Что ж, в таком случае добро пожаловать. Не принимайте близко к сердцу моё недовольство, с которым я вас принял. Кузня, как и хранилище, не для всех и каждого, а строго для лиц, которые принимают участие в создании доспехов и Благ и тех, кто становится их обладателем. Вот я, например, первый и единственный помощник кузнеца. На мне лежит задача поддавать жару, когда заготовка остывает, и мощи молота становится не достаточно, чтобы продолжать ковку. Тогда я собираю все свои силы и задаю огня, которого хватает, чтобы сделать заготовку более податливой и мягкой. В остальном же я слежу за готовыми изделиями и охраняю их от посягательств воришек.
Кен нашёл рассказ дракона довольно занимательным и мог бы слушать его пока у того хватало времени и сил болтать.
–На самом деле я рад, когда к нам попадают рекруты,– искренне заявил помощник кузнеца,– ваше пришествие куда лучше появления злых людишек, которые так же не редко добираются до мира Грёз. С такими у нас разговор короткий. Большую часть злодеев отправляют на исправительные работы, вроде участия в добыче драгоценного метала крепния или отправляют за пределы Форта, где обитают жуткие и страшные создания, с которыми еще нужно суметь ужиться. В общем, каждый получает по своим заслугам и коротает время там, где ему положено.
В то время как дракон придавался рассуждениям и вводил Кена в курс дела, дверь, разделявшая непосредственно кухню и хранилище доспехов, открылась, и в помещение вошла важная особа.

5
—Что ты делаешь в моём супе?— спросил остроухий Саймана на знакомом языке,— Тебя не должно тут быть! Кыш, кыш, прочь отсюда!
Разочарованный неожиданной встречей автор супа недовольно затряс головой и живо замахал худыми ладонями, рассчитывая поскорее избавиться от лишнего ингредиента. Существо протянуло юноше руку и вызволило гостя наружу.
—Мой суп- мои правила!— фыркал обладатель причудливого носа,— И вообще, уродцам вроде тебя не следует находиться на кухне господина Попречитто.
—Извини, но я не хотел испортить твой суп,— оправдывался Сайман перед ворчуном, который оказался вдвое ниже него.
Остроухий коротышка молча простил обидчика и вернулся к прежним заботам. Он обнял руками гранёную солонку, которая была ему по пояс, запрокинул ношу на плечо и отправил её содержимое в чан, где до недавнего времени бушевал овощной град. Пока носатый колдовал над супом, Сайман воспользовался затишьем и ознакомился с местом своего пребывания.
Юноша обнаружил себя в довольно знакомой, привычной обстановке. Его окружали родные красные печи из дикого камня, плотные, раздутые мешки, набитые под завязку зерном, пузатые деревянные бочки, наполненные богатым урожаем, и заурядные кухонные приспособления, которые опережали местного повара своим размером.
—Я Сайман, сын Теобальда,— представился гость, рассчитывая поближе узнать соседа.
Увлечённый работой коротышка грубо фыркнул и вернул солонку на прежнее место. Он отправил в посудину щепотку перца и полез ложкой в чан, чтобы взять первую пробу. Не успел ушастый распробовать содержимое, как из-под овощного бульона показался чей-то хвост. Взмокший от гнева повар схватил извивающуюся конечность и вытянул Прихвостня наружу.
—Прочь! Прочь с моей кухни!— вопил ушастый, размахивая ложкой.
Мокрый хвост выскользнул из руки неприятеля, и Прихвостень бросился прочь.

6
Пушечное ядро пробило монотонную серость и освободило пассажиров от оков тумана. Мутные надводные толщи и судно с капитаном остались позади, а впереди открылось чистое, как зеркало голубое небо. На бесконечной синеве не нашлось места ни единому облаку. Вдалеке Мулан встретила взглядом стаю, как она думала, птиц, которая ровным строем летела в известном направлении. Юная особа ошиблась, приняв невнятные очертания за скопище пташек. На самом деле крылатыми созданиями оказались драконы, которые, искали пустоши попросторнее и с более холодным климатом. Пассажирка опустила нос и увидела, как под её ногами снуют кто-куда полчища невиданных ранее существ, которых Мулан, в силу весомой дальности от поверхности суши, приняла ошибочно за себе подобных. Пушечное ядро ещё не успело настигнуть высшей точки своего полета, и все, кого довелось встретить юной особе, представлялись ей в виде скучных серых фигур, будь то на земле, то в воздухе. Её внимание заняли ряды высоких, величественных башен, которые возвышались над всем земным миром. Их соединяли крепкие стены из толстого, бесформенного, обтёсанного камня, а между двумя самыми высокими возвышенностями стояли крепкие ворота, которые сейчас были открыты и впускали внутрь целые караваны.
–Так это и есть Форт Грёз?– с долей удивления задавала себе вопрос юная особа.– Золтон, твоё чутьё тебя не подвело.
Когда же ядро достигло высшей точки полета, началось плавное снижение, и Мулан ощутила, как железный снаряд уходит из-под неё, а она самостоятельно продолжает лететь, подобно птице. Кукла, что ранее нежилась в объятиях хозяйки, спряталась за пояс и решила оставаться за спиной пока не наступит время удачного приземления.
Добротный выстрел позволил Мулан перелететь через величественные стены форта, и сейчас она парила над сотнями крышами причудливых домов и многочисленных построек. Прохожие перестали представляться ей в виде серых фигур и показали свои истинные лица. Первую половину из них юная особа приняла за уродцев с длинными ушами, широкими ртами и висящими носами; вторую за чудовищ с выдающимися зубами, опасными клыками и когтистыми лапами; третью за зверей, подобных своей походкой и манерами людям; и четвертую за сказочных существ, о которых ей доводилось слышать ранее в детстве от отца, когда тот брал дочь с собой в дальние края и под звёздным небом рассказывал о причудах прошлого и нынешнего миров.
Впрочем, великое разнообразие проходимцев Мулан не особо удивило. Она вела себя так, будто ей уже доводилось повстречать каждого из прохожих ранее. Сейчас куда сильнее её занимал вопрос о приземлении, которому суждено было случиться с минуты на минуту. Юная особа и не придала внимания тому, как скоро к ней приблизилась телега до отказа набитая сеном.

7
Недра шахты остались позади. Так получилось, что продолжение пути пришлось на самый пик высокой горы. Наверху гуляли облака. До них можно было дотронуться рукой, откусить порцию и попробовать скопище осадков на вкус. Дальше героев ожидала петляющая дорога с множеством ухабов и подъёмов, поворотов и пропастей. Вагонетка сделала короткую паузу перед пропастью, чтобы на мгновение дать насладиться чарующим видом, и так же скоро телега на колёсах с путниками сорвалась с места и дико понеслась вниз, набирая обороты.
Нужная скорость была достигнута незамедлительно, и поездка снова превратилась в полёт. Вагонетка буквально парила над шпалами, а рельсы указывали ей путь в куче облаков и не отпускали тележку на колёсах от себя. Всеслав всем телом прижался к руде, ухватился за скользкие края и с долей страха в глазах наблюдал за тем, как их состав покоряет очередной подъём, совершает крутой поворот, делает резкий спуск или летит по прямой. Коловертышь отказался наблюдать за происходящим и отправился на дно вагонетки, где царили спокойствие и лёгкое, безобидное потряхивание.
–Отец Драгомир не предупреждал о подобном,– кричал Всеслав, всё ближе прижимаясь к грузу.
Из-за крутой, непредсказуемой дороги у него закружилась голова, волосы растрепались, а встречный ветер выбивал из глаз слезу.
Скоро облака уступили место туману. Сквозь серую пелену пробивались лучи и освещали дорогу в пределах вытянутой вперед руки. Ничего толком не было видно, кроме ближайшего к составу метра. Всеслав улавливал взглядом только два отрезка рельсов, один конец которых скрывался под вагонеткой, а второй растворялся в тумане, и бесконечное число шпал, которые на скорости сливались в одно единое бесконечное пятно.
Бесконечный туман развеялся, и на горизонте показалось не сметное число домов, башен и других строений, которым Всеслав не мог дать название. Крутые повороты перестали беспокоить пассажиров состава; дорога стала ровной; состав начал уверенно сбавлять обороты и перешёл на спокойный ход. Тревога отступила, и юноша мог спокойно наблюдать за своим окружением.
–Коловертышь,– звал Всеслав второго пассажира.– Ты только посмотри на это…
Посмотреть и вправду было на что. Всеслав прожил в святилище до юных лет и не видел ничего, кроме глубокой тайги и одинокой лесной крепости. А сейчас его вниманию были представлены гигантские, широкие стены форта, украшенные разноцветными флагами и оригинальным орнаментом, десятки памятников исполинских размеров, не одна дюжина фонтанов и не две сотни причудливых домов, каждый из которых имел причудливую форму и расцветку.
Коловертышь откликнулся на зов своего соседа сверху и показался наружу. Ушастый последовал примеру Всеслава и так же кратко осмотрел представленные образцы сооружений, не уделяя особого внимания ни одному из них. Зато добытчик не изменил своему курсу и снова вцепился в руду зубами, старательно отколупывая крупицы ценной породы металла. Каждый наблюдал красоту по своему, и если Всеслава манили окрестности нового мира, то ушастого добытчика привлекали блестяшки, вроде крепния.
–Кажется,– вспомнил Всеслав,– они как-то упоминали про драконов. Не знаю, что представляют собой лавовые верзилы, но Змей Горыныч явно был обходительным и наблюдательным собеседником, особенно с отцом Драгомиром. Надеюсь, что здешние драконы окажутся не менее сговорчивыми, потому как хотелось бы все таки отыскать тех рекрутов, которые, наверняка, ищут и нас с тобой. Не то, чтобы я боялся огнедышащих ящеров,– оправдывался Всеслав,– просто проделать такой путь ради того, чтобы быть съеденным весьма прискорбный финал, не так ли?
Коловертышь утвердительно кивнул головой и продолжил выгрызать из камня руду.
На пути вагонетки повстречался тоннель. Как и в случае с шахтой, здесь не было довольно светло. Наскучившая темнота и пара тусклых уже зеленых фонарей на серых стенах: всё что можно было сказать об этом месте. Правда тоннель оказался длиннее, а дальний его конец всё расширялся и расширялся, пока не перерос в начало просторного помещения.
Здесь горело все в ярких тонах, и стояла дикая высокая температура среды. Стены были выложены из красного раскаленного кирпича, окнам места не нашлось, а по обе стороны от рельсов располагались пузатые чаны с бурчащим содержимым. Среди них Всеслав заметил, как замелькали тени. Впереди он встретил вагонетки. Правда в отличие от тех, что находили себе место в шахте, эти были пусты и, по всей видимости, ожидали отправки обратно в утробище горы, чтобы опять наполниться рудой и повторить цикл.
Вагонетка с пассажирами, уперлась в ту, что стояла впереди неё. Та уже была пуста и по предположениям Всеслава, тот ящик на колёсах, в котором он пребывал, должен будет тоже скоро сбросить содержимое. Поэтому юноша здраво решил поспешить скорее усадить своего ушастого друга в карман и спрятаться за одним из чанов, чья высота равнялась двойному росту Всеслава. Его осторожность была не лишней, так как если бы он дал себе возможность медлить, то встретился бы нос к носу с двумя здешними хозяевами, показавшими свои длинные зубастые пасти из-за угла.
Первым Всеслав разглядел дракона, который был ниже второго, но вдвое толще своего спутника. Его с ног до головы покрывала толстая каменная кожа, нижним лапам не составляло труда раздавить юношу, а верхние годились лишь для ловли нежданных посетителей. У него был массивный хвост, который не уступал в размерах всему туловищу, и длинный язык, похожий на змеиный хвост. Вторым юноша встретил дракона чуть большего роста и более сложенного телом, нежели первый. Его так же покрывала каменная кожа, а во всем остальном он не отставал от своего соседа. Оба дракона вели о чём-то беседу и уверенно приближались к чану, за которым прятались Всеслав с Коловертышем.
Однако хоть друзья и успели заранее спрятаться от хозяев здешних мест, новый запах выдал их присутствие.
–Брюхохвост,– обращался тот, что поменьше к дракону с большим животом и равновесным хвостом.
–Да, уважаемый Огнезуб, я вас внимательно слушаю,– отвечал второй.
–Вам не кажется, что мы здесь не одни?– задался вопросом огнедышащий.
–Мне не кажется, а я уверен, уважаемый Огнезуб, что в плавильню зашли непрошенные гости. Мой идеальный нюх уже успел вычислить их,– на равных, с долей уважения отвечал Брюхохвост.
Огнезуб задрал высоко ноздри и вдохнул в себя хорошую порцию воздуха. Нюх его не подвел.
–Ты знаешь, что это значит Брюхохвост?
–Теряюсь в догадках мой юный друг, но предположу, что к нам зашли не просто так. Быть может кому-то стало скучно, и он решил поболтать…
–Не думаю,– сопротивлялся Огнезуб,– вряд ли кому-то из старателей удалось прошмыгнуть мимо Блэтти и смыться с вахты. Думаю дело посерьезнее будет.
–Мне кажется, что вы слегка переутомились мой юный друг,– настаивал второй дракон.– Скорее всего одному из коротышек повезло, и ему все таки удалось прошмыгнуть незаметно под носом писклявой Блэтти. А вам, я думаю, пойдет на пользу лавовая ванна. Сам лично пробовал, потому и нюх стал острее.
Но Огнезуб стоял на своём. Он верно взял курс и так же уверенно приблизился к Всеславу с Коловертышем, оставив позади своего товарища. Юноша заметил приближающуюся тень и немного отступил в сторону, чтобы стать менее заметным для дракона. Единственное, что ему не удалось спрятать, так это тень собственную, которая так же, как и запах, выдала его, стоило Огнезубу остановиться у чана с кипящим содержимым.
–А ну, покажись, если не боишься!– требовал дракон от гостей.
–Позвольте, уважаемый– вмешался Брюхохвост,– а если он боится, в таком случае как поступить?
Огнезуб почесал между рогов и поймал себя на блестящей идее.
–А если боится, пусть тоже покажется!
–Гениально!– восхитился Брюхохвост и похлопал в ладоши.– Чудеснее предложения и быть не могло. Но о лавовых ваннах вам все же стоит призадуматься, дорогой коллега.
Требование Огнезуба не осталось без ответа. Всеслав вышел из-за чана с кипятком и остановился напротив дракона, скромно сложив руки ниже пояса.
–Гениально!– в очередной раз восхитился Брюхохвост,– у вас замечательный нюх коллега. А вот мне, по всей видимости, придется раз другой посетить ванну с кипящей лавой.
Огнезуб недоверчиво осмотрел Всеслава со всех сторон.
–На коротышку не похож,– сделал верное заключение дракон,– кто же ты тогда?
Гость немного замешкался перед тем, как ответить на вопрос, но, собравшись с силами, сделал шаг навстречу.
–Меня зовут Всеслав,– дал ответ юноша.
–Все…– задумался дракон,– это что-то съедобное, так ведь?
–Надеюсь, что нет,– решил сопротивляться ответчик тяжёлой участи.
–Так ты– съедобное или только надеешься?– посмеивался Огнезуб, вводя собеседника в смятение. С его нижней губы сорвались жирные капли слюней и слились под ногами в лужицу.
–Уважаемые, если можно сказать,– вмешался Брюхохвост,– достопочтенный господин определенно не желает быть съеденным.
Всеслав активно закивал головой, в сердцах благодаря второго громилу, который оказался благовоспитанней первого.
–К тому же, коллега,– продолжал Брюхохвост,– его спутник, придерживается того же мнения, верно? Кстати, где он? Мой нос подсказывает мне, что вас не меньше двойни. Хватит прятаться. Будьте проще, и драконы к вам потянутся!
Всеслав доверился Брюхохвосту и вывернул карман наизнанку. Из него выпрыгнул Коловертышь и при виде двух зубастых пастей спрятался за ногой хозяина.
–Так вы не станете нас есть?– неуверенно поинтересовался юноша у хвостатых чудовищ.
–Как же не будем? Конечно же съедим,– от души рассмеялся Огнезуб, наблюдая как брови у потенциальной закуски ползут на лоб, с которого к тому же льёт ручьём пот.
–У моего коллеги редкое чувство юмора,– сдерживая смех, продолжал Брюхохвост,– оно настолько своеобразное, что я сам иногда еле сдерживаюсь от хохота.
Пока Огнезуб упивался собственной речью, его спутник взял паузу, и спустя короткую заминку, продолжил беседу.
–Конечно мы не собираемся вас есть,– успокаивал Брюхохвост испугавшуюся двойню.– К общему сведению большинство драконов не относятся к числу плотоядных, и ваше счастье, что мы одни из многих. Однако мы очень любим свою работу и поболтать, верно Огнезуб?
–О, да, – согласился хохотун и улёгся на спину,– потрепать языком ты мастак.
–Потрепать?– слегка возмутился Брюхохвост,– я просто ценю внимание сторонних наблюдателей, а не занимаюсь пустословием. Кстати о наблюдателях… Вы же из шахты, верно?
Всеслав утвердительно кивнул и с некоторой заминкой вымолвил короткое “Да”.
–Я смотрю, вам удалось уйти из-под носа писклявой Блэтти. Очень недурно, если учесть на сколько ты огромных размеров в сравнении с тамошними коротышками. Если не секрет, как у тебя это получилось?
–Если ты ему не ответишь, он от тебя не отвяжется,– коротко предупредил Огнезуб, перестав смеяться и взяв курс на вагонетку с содержимым.
–Ну, так как у тебя это вышло?– допытывался признания Брюхохвост.
Всеслав взял паузу перед тем как ответить на вопрос, и немного погодя, заявил:
–Я рекрут,– с некоторым чувством гордости сказал юноша.
Его признание увеличило до неузнаваемости широкие глаза любителя поболтать, нижняя челюсть чудовища отвисла до живота, а дар речи уступил икоте и затяжному вздоху.
–Не может быть!– преодолев череду волнений и не скрывая радости, начал Брюхохвост.
Он повторно осмотрел гостей, не веря с первого раза услышанному, после чего с сожалением сознался:
–А мы вас хотели зажарит на вертеле и съесть…
Всеслав не поверил своим ушам.
–Съесть?! Но ведь ты же сказал…– не успел продолжить юноша, так как в разговор вмешалась еще одна важная персона.
–А он любит поговорить, верно?– посмеивался Огнезуб, вынув из вагонетки руду и начав перебирая камни толстыми пальцами.
–Это уже не так важно,– отбивался Брюхохвост, искоса поглядывая на своего коллегу,– мы не едим не подобных нам представителей животного мира, просто иногда…
–Хватит болтать,– напирал второй дракон, которому подчас надоела болтовня первого,– скажи уже ему всю правду и принимайся за работу.
Брюхохвост с сожалением выдохнул клубок дыма и нехотя заглянул в глаза юноши, полные надежды и непонимания.
–Если говорить честно, мы рассчитывали вас съесть,– продолжало в открытую чудовище.
–И сейчас надеемся…– подбадривал Огнезуб.
–Просто, мы настолько увлеклись поеданием наших гостей, что сами же лишили себя замечательных оппонентов. В итоге стало не с кем поговорить, не кому излить душу и рассказать о драконьих проблемах!
–А как же старетели? Вы их тоже едите?– осторожно вмешался юноша.
–Эту мелочь?– усмехнулся Огнезуб, бросая в чан с кипящим содержимым руду,– Слишком малорослые нас не интересуют. С ними крайне много возни и мало толку. К тому же недавний указ запретил сказочным существам в границах форта устраивать подобные бесчинства и есть друг друга.
–Поэтому,– продолжал Брюхохвост,– прежде, чем съесть вас мы хотели насладиться душевным разговором и порадоваться нашим еще пока живым собеседникам. А уже потом, после чашечки чая, отправить вас на вертел и, что называется, оценить на вкус.
– Но ведь я могу оказаться сказочным существом,– решил поспорить Всеслав, видя, как его оппонент переживает о сказанном.
–Нет, ты определенно не похож на сказочное существо,– уверено и открыто заявил Брюхохвост.– Ты скорее похож на одного из тех, кто нас придумал…
–Ты человек,– добавил ясности Огнезуб.
–Да,– подтвердил оппонент,– а мы не любим людей, по крайней мере, тех, кто в своей злости превзошел самого же себя.
–Вот именно, таких мы сразу съедаем,– сомкнув зубы, завершил Огнезуб.
–В таком случае, как злодеев вы отличаете от рекрутов?– продолжал сыпать вопросами юноша.
–А вот это хороший вопрос,– порадовался положительному началу разговора Брюхохвост.– Дело в том, что злые люди не могут обойтись без совершения каких-либо пакостей и низменных поступков.
–Можно сказать, что они сами же подписывают себе приговор,– не отлучался от беседы Огнезуб.
–В нашем сказочном мире злого человека сразу видно. Одни начинают воровать, вторые разрушать всё, что их окружает, третьи не переставая грубят и бесчинствуют… Эти любители всё испортить вечно находят себе дело, которое их не красит. Поэтому, таких злодеев драконы и привыкли есть, так как другого применения им не находится в плавильне. Помощники нам не нужны, так как мы любим свою работу и обходимся собственными силами. А этих грубиянов, по своей воле попавших сюда, мы наказываем самым удобным способом.
–Съедаем,– облизнулся Огнезуб.
–Тогда, что же вы делаете с рекрутами?– скромно спросил Всеслав.
После вопроса Брюхохвост изменился в лице, толстые морщины разгладились, между щёк, подобных мешкам, растянулась добрая улыбка, а в бездонных глазах заиграла радость.
–Рекрутам мы всегда рады помочь!– выпрямившись и подтянув живот, ответил Брюхохвост.
–Именно!– поддержал второй первого.
–Слава священным драконам, что ты успел нас предупредить о своём происхождении!– никак не мог не нарадоваться удачному стечению дел хвостатый любитель поболтать.– Трудно представить как бы с нами обошёлся Совет, если бы на вертеле обнаружили рекрута и…
–Коловертыша,– помог с ответом Всеслав.
–Хотя вряд ли бы стали его есть,– вмешался Огнезуб,– он на столько крохотный и безобидный, да и к тому же очень уж похож на сказочное создание. А таких мы отныне больше не трогаем, разве что спешим проучить, если те пытаются стащить руду. Но ведь Коловертышь не собирается воровать из-под носа двух драконов блестящую, манящую драгоценность, верно?
–Так и есть,– поспешил Всеслав с ответом и нарочно наступил ушатому добытчику на лапу, чтобы тот скорее вернул украденное законным владельцам.
Коловертышь вывернул наизнанку карман, и горсть сияющих каменьев вывалилась наружу под ноги драконов. Но на этом сотрудничество не закончилось. Зверек сдул щёки, и очередь металла отправилась в общую кучу драгоценностей.
–Так то лучше,– похвалил Огнезуб провинившегося кроху.
В то время как Коловертышь возвращал награбленное, Всеслав уделил внимание окружению. Он встретил огромные чаны с кипящим содержимым, строй пустых вагонеток, металлические формы, куда заливался раскаленный металл, широкие хранилища с водой, а также тележки наполненные до верху заготовками, которые получаются на выходе, после остывания. Всё это терлось бок о бок в тесном помещении под названием “плавильня”.
–А чем вы тут занимаетесь?– поинтересовался Всеслав.
Его вопрос вызвал ухмылку на лице Огнезуба и радость со стороны Брюхохвоста. Собственно говоря, умерить любопытство он и поспешил.
–Здесь мы являем миру истинное лицо крепния!– ликовал ответчик, но его торжество прервал зануда.
–Проще говоря, плавим металл и избавляем его от всякого рода шлака, камня.
–Но это же целое искусство, уважаемый коллега!– обременив недовольным взглядом собеседника, продолжил Брюхохвост.– Глядите, сейчас я вам покажу настоящий шедевр, а не скучную, однотипную, работу, о которой говорит мой оппонент.
И работа началась. Брюхохвост потеснил Огнезуба у вагонетки и вынул из вместилища три камня внушительных размеров, похожих на яйца. После этого дракон подбросил первый, затем второй, а после и третий камень и начал жонглировать ими.
–Перед тем, как освободить металл от всего лишнего, нужно хорошенько размяться,– попутно комментировал свои действия жонглёр.
Совершив десяток оборотов “яйцами” в воздухе, он втянул живот, закрыл левый глаз, правый сощурил, и вытянул вперёд губы, немного приоткрыв рот. Всякий раз, когда обтесанный камень достигал верхней точки, Брюхохвост выплёвывал порцию лавы, и та попадала в цель, обтекая её и одновременно растворяя. Серый камень стирался в пыль, и в лапу попадал бесформенный блестящий кусок, который долго не задерживался в объятиях ладони и пяти хватких пальцев, а отправлялся в чан с кипящим, булькающим содержимым.
–Та да!– торжественно выкрикнул жонглёр, когда все снаряды кончились, а драгоценные расплавленные крупицы угодили в положенное вместилище.
Всеслав оценил представление чередой громких хлопков, Коловертышь от удовольствия постучал лапой по полу, а Брюхохвост развёл лапы в стороны, открыл ладони, раздвинул пальцы и разинул рот.
–Очень занимательно,– пробурчал Огнезуб и, вместо того, чтобы повторять пройденную процедуру своего напарника, взял из вагонетки руду, один раз зарядил по ней огнём и бросил образовавшийся раскалённый металл в чан. После этого он так же развёл руками и поклонился округе,– Спасибо, спасибо, право, я не стою столько оваций.
Брюхохвост сложил лапы на груди и бросил недовольный взгляд в сторону компаньона.
– Он всегда был занудой. Не обращайте на него внимание,– предупредил жонглёр и показал змеевидный язык Огнезубу.
– Зато ты вечно увлекаешься, и потом у нас возникают проблемы в виде скопившихся вагонеток с крепнием и недовольство кузнеца, которому вечно не хватает металла. Пускай я буду занудой, а ты так и оставайся непрактичным и медлительным. И вообще, кто дал тебе право задерживать рекрута своей болтовнёй? У него итак впереди еще много работы.
Аргумент Огнезуба был убедителен. Брюхохвост ослабил нахмуренную позу и перестал обременять простака своим неприятным взглядом.
– А о какой работе идет речь?– в который раз успевал задать вопрос Всеслав.
– Скажем так, об очень своеобразной,– вскользь ответил дракон, надеясь больше не продолжать эту тему.
– Сейчас вам лучше поспешить,– сказал Огнезуб, как отрезал.
Брюхохвост одобрительно замотал головой.
– Да, да, тут с ним не поспоришь, мой коллега прав.
Всеслав осмотрелся по сторонам.
–Но куда нам идти?– поинтересовался юноша, не отыскав тропы, кроме той, по которой ранее шли драконы.
–Тут всего один вход и выход,– указывал пальцем Брюхохвост на единственную дорогу.– Ступайте и не забывайте про нас. Заглядывайте, как найдётся время поболтать. Ваш покорный слуга всегда здесь.
Всеслав слегка качнул вперед головой в знак признательности и вместе с Коловертышем поспешил вдоль чанов, бочек и вагонеток к выходу.

8
В хранилище зашел старик ростом вдвое меньше Кена. От выдающегося, горбатого носа с тупым кончиком коротышки до самого пола тянулась густая седая борода. Однообразная толща спускалась к низу, по бокам которой висели две толстые косички. Лицо вошедшего имело ровные, резкие черты, будто оно было выстрогано из дерева. Узкие губы и худые, впалые щёки прятались за мягкой сединой, мелкая пара глаз цвета морской волны скрывалась за очками с толстыми линзами и ютилась под пышными бровями, которые успели разрастись и дотронуться до ушных раковин. На плоский лоб коротышки был натянут шлем, выполненный из кожи и украшенный по краям пушниной. Из его боков торчали длинные рога зверя с острыми концами, которые имели форму полумесяца. Из-за толстой бороды с первого взгляда было трудно разобрать, во что был одет коротышка, но непомерно большой размер одеяния выдал себя и гость узнал на старике кольчугу, одетую поверх рубахи. Правой рукой вошедший обнимал рукоятку молота. Орудие труда отличалось не скромными границами и было втрое меньше своего хозяина. Оно имело две ударные части с обоих концов, и всё его стальное тело украшали короткие надписи. В левой руке старика теснились клещи, которые не уступали размерами первому орудию. Они были довольно вытянуты, из-за чего коротышка уложил их себе на плечо, чтобы те не волоклись по полу. Вошедший пребывал в хорошем настроении и при виде гостей слегка удивился.
–Длинношей,– обращался коротышка к дракону, который считал себя ящерицей.
Тот подтянул обвислый живот, задрал голову в потолок и встал по стойке смирно, будто готовился выполнить команду.
–Слушаю вас, хранитель кузни,– чётко ответил он.
Коротышка скоро осмотрел присутствующих и снова обратился к своему огнедышащему помощнику.
–Длинношей, почему в нашем хранилище я наблюдаю постороннее лицо?– задал вопрос коротышка не сбавляя и тона.
Дракон мельком посмотрел на Кена и бледный огонёк, который продолжал порхать над плечом юноши, после чего вернулся к прежней боевой стойке.
–Хранитель кузни, Дух говорит, что юнец рекрут.
Хозяин места сощурил глаза и ещё раз внимательно осмотрел Кена. Второго гостя он так и не разглядел.
–Дух? Это ещё что такое?– требовал ответа бородатый, заметно переменившись в голосе.
Дракон вытянул правую лапу и длинным пальцем указал на огонёк, извивающийся над плечом Кена.
Коротышка подался телом вперёд, чтобы получше разглядеть незаметное явление.
–А отвечать Дух умеет, когда называют его имя?– хотел хранитель кузни услышать голос сущности.
За этим дело не встало. Без промедления тот заговорил на понятном всем языке.
–Я говорю, вижу и слышу,– отвечал бледный огонёк.
Коротышка поставил на пол молоток и махнул свободной рукой.
–Достаточно того, что ты уже говоришь,– тяжело выдохнул кузнец,– а как звать этого юнца?
Гость сделал шаг вперёд и поклонился хозяину поместья в знак приветствия.
–Меня зовут Кен,– представился юноша,– я прибыл к вам, чтобы стать воином.
Коротышка невольно усмехнулся, услышав намерения гостя, но старался и дальше сохранять свою невозмутимость.
–Если мне не изменяет слух, ты желаешь стать воином, да в придачу ещё и непобедимым, верно?– задал вопрос кузнец, не отпуская взгляда юноши.
–Да,– с некоторым воодушевлением согласился тот,– но откуда вы узнали о последнем?
–Потому что в Форте Грёз других воинов не готовят,– рассмеялся старик и ударил себя клещами по плечу,– Зачем Высшему Совету воины, которые допускают возможность своего поражения? Никак не разберу.
Смех хозяина кузни разделил дракон, в то время как прибывшие гости решили сохранить тишину.
–Что ж,– сделал паузу старик,– дело осталось за малым: выяснить, действительно ли наш гость рекрут или же все таки он злодей. Да будет мне известно, последние совершенно не уважают честный труд и стараются его всячески избежать. А первые, напротив, хотят научиться чему-то новому, поработать от души. Если мир Грез решил, что местом твоего пребывания будет кузня, значит тебе стоит хорошенько потрудиться, чтобы подтвердить свои истинные намерения.
Кузнец поднял с полу ударную часть молота и опрокинул её на плечо свободное подобно клещам.
–Ну так что, готов потрудиться или оставишь всю работу мне и Длинношею?
Кен выступил вперёд и утвердительно кивнул.
–Я готов помочь вам, хранитель кузни,– твёрдо и решительно заявил юноша.
–Вот и славно,– заметил старик, поворачивая в сторону места для ковки, где с круглый день с утра и до ночи слышались бой молота и шипение уставшего металла.
Длинношей и Кен последовали за стариком в соседнее помещение. В самом его центре умещалась огромная наковальня. Её ударная поверхность была на порядок выше роста коротышки, и для того, чтобы тот как-то доставал до неё, были смастерены крохотные ступеньки. Рядом с наковальней располагалась пузатая бочка, которая так же опережала в размерах своего хозяина. Она была наполнена холодной водой до самого края и только ждала, когда не на шутку горячее изделие плюхнется в жидкость, чтобы закалиться и остыть. Стены в кузне были круглые и выполнены из мелкого кирпича. На них располагались ряды стеллажей, на которых уживались сотни клещей, различающихся по виду и назначению, а так же напильники, лезвия и разного рода приспособления, облегчающие ковку. Себе место у стены так же нашли ящики, переполненные заготовками, которые нынче вовремя заносили Брюхохвост и Огнезуб. Вокруг царил порядок, всё лежало на своём месте и ожидало участия в работе. Кузнец поставил свои клещи и молот в нужные стеллажи и направился к месту ковки.
–Длинношей!– подозвал к себе коротышка своего вечного помощника,– будь так добр, подай из крайнего ящика, того, что ближе к выходу, заготовку.
–Будет сделано,– отрапортовал ящер и ринулся в верном направлении.
Дракон подошёл к пузатому хранилищу с содержимым из крепния, сунул в ящик обе лапы и вынул первую попавшуюся заготовку. Та имела весьма внушительный вид, но ничуть не утрудила вызволившего её наружу помощника кузнеца. Она была довольно широкой и закрывала собой пятую часть носильщика и отдаленно напоминала латы. Дракон вернулся к наковальне и бережно уложил заготовку на стальную поверхность.
–Благодарствую тебе, Длинношей,– похвалил кузнец своего огнедышащего помощника.
Коротышка повернулся к Кену и ткнул в него молотом.
–Теперь ты,– предупредил старик юношу.
Он отвел свое орудие труда в сторону и указал на стеллаж, который был до отказа заполнен молотами.
–Бери тот, что приглянется,– с доброй усмешкой сказал коротышка,– только не смей подумать, что чем легче ноша, тем больше от неё толка. Выбирай помощника себе по силам, а не по предпочтению.
Кен понял команду старика и скоро оказался у того самого стеллажа, где его ожидали молоты. Одни из них были довольно короткими и их рукояти помещались в одну ладонь. Вторые имели куда более внушительные размеры и предназначались для работы двумя руками. Кен решил опробовать оба варианта. Первым он взял короткий молот, тот, рукоять которого с трудом уместилась в ладони. Выбранное орудие труда показалось ему довольно тяжёлым для одной руки, и он решил попробовать молот с более длинной рукоятью и приемлемым весом. Второй вариант оказался куда более подходящим, и юноша остановил свой выбор на молоте с двуручной рукоятью.
–Да что ж ты там так долго мешкаешь?– ворчал кузнец, видя, как Кен неуверенно подбирает себе помощника.
Он взял двуручный молот и повернулся к коротышке.
–Думаю, этот подойдёт,– не скрывая улыбки, подтвердил свой выбор юноша.
На щеках старика появились глубокие ямочки. Он хлопнул свободной рукой по заготовке, что находилась на наковальне, и жестом подозвал Кена к себе. Тот остановился в шаге от кузнеца и приготовился уже к первому удару, как старик его остановил.
– Стоп, не торопись,– затряс указательным пальцем коротышка, как бы привлекая к себе больше внимания,– Спешка нам ни к чему, тем более, тебе не удастся что-либо сотворить с заготовкой из крепния, пока пламя огнедышащего дракона хорошенько не разогреет её.
Старик сунул за спину свободную руку и вынул из-за пояса короткую железную ручку, на конце которой было что-то вроде формы для клейма и крохотный молоточек, приспособленный только для забивания коротких гвоздей. Без них ковка не могла начаться. Он поднялся по крохотным лестницам и обратил взор к дракону.
–Длинношей!– приготовился отдать команду коротышка своему помощнику, указывая коротким молоточком на участок заготовки, – нам определенно не хватает твоего участия. Будь добр, плесни добрую порцию пламени вот сюда.
Дракон увидел, куда указывает хозяин кузни, резко подобрал живот, махнул шеей и разинул пасть над нужным участком. Вслед за его действиями из широкого рта вырвалось дикое пламя. Оно вцепилось в заготовку, и твёрдый металл начал таять под натиском высоких температур.
–Вот так-то, Длинношей,– выражал довольство старик работой огнедышащего помощника.– А теперь пришел наш с тобой черед, юноша. Смотри и слушай меня.
Старик опустил молоточек на покрасневший участок заготовки и обратил всё свое внимание к Кену.
– Теперь, когда у тебя есть молот, тебе стоит тщательно следить за моими действиями. Размахивать им впустую не стоит. Так ты только зазря потратишь силы, которые ещё пригодятся для ковки, или вовсе испортишь заготовку, если будешь как попало бить по раскаленному крепнию. Я призываю следить тебя за моими действиями. Каждый твой удар должен служить отражением моего. Бей по тому месту на которое укажу я своим молоточком, и никак иначе. Вздумаешь вести работу как-то по иному, и труд будет загублен. Понимаешь меня?
В ответ Кен кивнул, отвел одну ногу назад и встал в удобную стойку, чтобы приступить к началу работы. Старик так же коротко отдал поклон юноше в знак понимания и, не дожидаясь, пока заготовка приобретет более холодный цвет, нанёс первый удар по ней. Вслед за ним последовала очередь юноши. Он хорошенько размахнулся и приложился молотом по намеченному участку. Крепкий металл поддался, и выпуклость приобрела более ровную поверхность.
–Отличный удар!– воскликнул коротышка, не сдерживая своего явного восхищения,– А ну, ещё разок!
Вслед за первым ударом последовали второй, третий и так продолжалось, пока выпуклый участок не стал абсолютно ровным.
–Это крупица одной из частей доспеха,– рассказывал коротышка о заготовке, которая удар за ударом превращалась в готовое изделие,– в данном случае мы занимаемся ковкой части наплечника и, судя по твоим стараниям, получается довольно не дурно. Видно, что явился ты в мир Грёз не имея на то злых, низких помыслов, и владеет тобой благородное желание стать настоящим воином. Рад, что в моей обители попадаются новички с добрыми намерениями!
Старик убрал свой короткий молоточек за спину и посоветовал юноше поступить так же: вернуть на место своего помощника. Кен понял распоряжение коротышки и поставил двуручного гиганта в стеллаж.
В это время с улицы последовал скрип уставших колёс тележки.

9
—Сюда, Влад-ы-ы-ка. Нам стоит поспешить,— торопил рогатый опешившего юношу.
Сайман не подумал ослушаться совета и направился вслед за воришкой, посмевшим украсть последнюю каплю терпения повара. Беглецы быстрым шагом оставили за спиной место своего недавнего прибытия и продолжили путь вдоль тесного зала, что поджидал их на выходе кухни. Здешние обитатели не смели пожаловаться на скуку. Босоногие толпы остроухих существ вечно норовили куда-то и что-то успеть. Одни торопыги возились с охапками дров, вторые труженики прыгали на гигантских кузнечных мехах и кормили клубами воздуха пламенные языки, третьи снимали готовую партию мяса с закоптелых вертелов и нанизывали на них достойную замену, четвёртые вооружились чистыми тряпками и сводили жирные пятна с праздничного блюда, а последние обнимали стопку посуды и скоротечно исчезали в конце зала. Каждый знал своё дело и время.
—Кто они?— решил юноша выведать правду у хвостатого попутчика.
—Это Торопыги,— охотно ответил Прихвостень,— По мне так, очень странный народец. Вечно куда-то бегут, торопятся, спешат и просто не могут усидеть на месте. Вся их жизнь одни сплошные хлопоты.
Сайман не долго слушал короткий рассказ своего напарника. Внезапно Прихвостень перестал беспокоить воздух своей речью, схватил юношу за рукав и потянул к широкой кирпичной клади.
—Прячьтесь, Влад-ы-ыка, скорее прячьтесь,— посоветовал Прихвостень, завидя в конце зала усатого коротышку с гигантским колпаком на голове. Виновник беспокойства гордо маршировал вдоль жерновов, важно размахивал поварёшкой и пристально следил за торопыгами.
—Попречитто,— объяснял хвостатый,— не терпит посторонних лиц на своей кухне. Мне его жаровни не страшны, а вот вам следовало бы держаться от коротышки подальше.
—Цок-цок, мои маленькие бамбини, цок-цок!— поторапливал повар своё окружение.
Он остановился у ножки стола, что втрое был выше него, на мгновение зажмурился и жадно втянул носом местные запахи. Толстые усы Попречитто задрожали от недовольства. Аромат, исходивший сверху, явно пришёлся критику не по душе.
—Жик-жик, бамбини, жик-жик!— отдал приказ коротыш.
В ответ на многозначительное “жик-жик” последовала вереница напряжённых звуков. Их источником послужил заурядный настольный кран, который немедленно пришёл в движение, стоило усатому командиру вмешаться в сон машиниста. Катушка нехитрого механизма тронулась с места и металлический крючок начал спускаться на дно зала. Попречитто устроился на вогнутой половине крюка, дал короткую отмашку и скоро объявился в одном ряду с машинистом.
—За мной, Влад-ы-ыка,— решил воспользоваться удобным случаем Прихвостень, пока усатый критик оценивал вкус одного из блюд.
Сайман принял предложение хвостатого, и дружная парочка поспешила слиться с шумной толпой торопыг. В то время как коротышка искал на столе к чему придраться, они успели покорить вторую половину зала, выбраться на свежий воздух и в итоге избавились от дурного предчувствия. Дальнейший их путь был вымощен серым уличным камнем и окружён причудливыми домишками с яркой черепицей.
Над конусными крышами нависло утро. Яркое солнце купалось в чистом небе и настойчиво стучало в окна, свежий ветер скользил по гладкому кирпичу и шевелил волос на макушке прохожего, райское пение пташек вытеснило ночную тишину и грело слух случайного зрителя. В этот ранний час здесь могли бы царить спокойствие и порядок, но местная идиллия продлилась не долго. Скоро её нарушили треск и скрежет уставшей тележки, которая на диких оборотах приближалась к Сайману и хвостатому проныре. Она лихо покорила крутую горку, что предшествовала продолжительному ровному участку дороги, и остановилась напротив двух зрителей. Огромные клубы серой пыли, которые сопровождали тележку на протяжении всего пути, окружили её со всех сторон, и мельчайшие песчинки сухой дорожной грязи начали медленно опускаться вниз на тёплый камень.
–Кажется,– предположил Прихвостень,– это за нами, Влады-ы-ы-ка.
Сайман попытался разглядеть сквозь тёмную завесу хоть что-нибудь, и первым его взору открылись длинные уши торопыги и стог сена, который упирался раздутыми боками в надёжные борта тележки. Спустя мгновение юноша разобрал в серости лицо известного существа и красивый парадный костюм, в который был облачён тот. Сайману показалось весьма необычным то, что торопыги, стоявшие на службе у повара Попречитто, были одеты в рваное тряпьё, не смотря на то, что занимались приготовлением блюд. А этот же, напротив, занимался весьма пыльной работой, но имел куда более парадный вид, был облачён в солидное одеяние с ног до головы. На нём сидел красный сюртук, голову прикрывала чёрная шляпа, ниже пояса красовались синие узкие штаны, а на ступни ног прятались в туфлях. Мало того, торопыга имел весьма важный вид, о чём свидетельствовала его выправка и высоко задранный нос. Пока Сайман рассматривал редкие одеяния незнакомца, Прихвостень навострил уши, будто ожидал какого-то звукового сигнала. Чутьё хвостатого не подвело своего хозяина. Торопыга одним движением повернулся влево и встретил наблюдателей важным взглядом. Он поднял к носу правую руку и взглянул на диковинную вещицу, которая сидела у него на запястье. Штуковина представляла собой круг, умещавший на себе четыре стрелки. Одна из них точно указывала на Саймана и на Прихвостня, что и послужило ориентиром торопыге. Убедившись в верности курса, он перестал задирать нос, наклонил голову и обратился к наблюдателям с короткой речью.
–Телега подана,– с некоторой серьезностью в голосе произнёс он,– попрошу вас занять свои места.
Прихвостень хлопнул копытом по уличному камню и растёкся в улыбке.
–Точен как время,– восхитился торопыгой хвостатый,– Нам пора пошевеливаться, Влады-ы-ка. Иначе мы заставим ждать остальных рекрутов, чего не следовало бы делать перед вашим с ними знакомством.
Сайман согласился с доводом Прихвостня и скоро парочка очутилась поверх мягкого стога сена. После того, как пассажиры устроились на своих местах, важный торопыга снова поднёс вещицу с четырьмя стрелками к носу и, уделив внимание одной из них, выбрал новый курс. Он обхватил мозолистыми ладонями выступающие у телеги деревянные ручки и резво сорвался с места, оставив позади себя все те же клубы пыли.

10
До окончания полета оставались доли секунды. Ни что не предвещало мягкой посадки, но внезапно объявившаяся тележка набитая сеном во главе с торопыгой послужили выходом из затруднительного положения. Вместо того чтобы шлёпнуться за серый уличный камень, Мулан угодила в огромный стог сена. Её удачное приземление послужило для торопыги сигналом, и, стоило героине очутиться рядом с двумя другими пассажирами, как состав остановился. Управляющий тележкой так же как и ранее поднёс к длинному носу правую руку, взглянул на причудливую вещицу, что сидела у него на запястье, и отыскав среди четырёх стрелок нужный указатель, выбрал заданное направление и сорвался с места.
Мулан выбралась из сердцевины стога сена и устроилась поверх него рядом с двумя другими пассажирами.
–С мягким приземлением,– робко сказал Сайман, рассчитывая завязать разговор с попутчицей.
–Спасибо,– ответила коротко Мулан, попутно поправляя волосы и вынимая из них остатки сена. В этом ей помогала кукла, которая довольно ловко избавляла хозяйку от сухой травы, запутавшейся среди прядей.
–Меня зовут Сайман,– первым решил начать знакомство юноша,– Я совсем недавно здесь, поэтому вряд ли смогу помочь ответом, если появятся какие-либо вопросы. Зато у меня есть Прихвостень, который отлично разбирается в обстановке и знает где мы находимся. Так ведь?
Последний вопрос был адресован хвостатому проныре. Тот кивнул головой и широко улыбнулся.
–Мой Влад-ы-ы-ка прав,– соглашался Прихвостень с выводами юноши,– Я действительно знаю об этом мире всё, что вам может показаться интересным и занимательным. Не стесняйтесь, задавайте мне вопросы, если таковые имеются.
Мулан перестала укладывать растрепанные волосы и обратила внимание на своих попутчиков, в то время как кукла всё также продолжала ухаживать за хозяйкой, отыскивать и вынимать сухие остатки травы из прядей.
–Я Мулан,– представилась юная особа и невольно улыбнулась своим соседям.
Она поочередно осмотрела обоих попутчиков и остановилась на хвостатом проныре.
–Если ты и в самом деле все знаешь, то куда мы сейчас направляемся?
Прихвостень почесал за ухом, по-прежнему борясь с роем серных блох, и вернулся к любопытной особе.
–Достопочтенный Быстроног сейчас занимается тем, что отыскивает сегодняшнее пополнение. Он кружит по дорогам в стенах Форта и собирает вновь поступивших рекрутов, среди которых нашли себе место вы и мой Владыка.
Мулан кивнула головой в знак понимания и устроилась вблизи Саймана. В то время Быстроног уверенно набрал скорость и нёсся к новой точке, где намеревался встретить ещё одного рекрута. Он частенько обращал внимание на вещицу с указателями, чтобы не сбиться с пути и уверенно бежал вперёд навстречу новому лицу. Совсем скоро из-за угла показалась огромная вытянутая в ширину башня, на которой висела табличка с надписью “Плавильня”. Здесь его и ожидала очередная остановка.

11
Всеслав и Коловертышь скоро миновали огромные чаны с кипящим содержимым и оказались у огромных ворот. По всей видимости, обычной двери высотой с человеческий рост было бы недостаточно, чтобы драконы могли свободно покидать плавильню и возвращаться обратно. Поэтому лучшим решением послужили ворота, которые заменяли собой десяток таких дверей и по размерам и по весу.
Всеслав подошёл к одной из половин преграды, всем существом навалился на неё и принялся давить на неповоротливую ставню. Та поддалась, когда вторым участником стал Коловертышь. Ушастый упёрся задними лапами в землю, передними в железо, и хорошенько толкнул препятствие. Половина ворот поддалась командной работе двух друзей и сдвинулась с места. Всеслав и Коловертышь давили на неё до той поры, пока не образовалась щель, достаточная, чтобы выбраться наружу.
Двойня скоро переступила порог плавильни и очутилась на улице. Стоило им покинуть драконье логово, как Коловёртышь сорвался с места и устремился к стоявшей напротив повозке с сеном и пассажирами.
–Коловёртышь, постой,– кричал Всеслав ушастому негоднику, в то время как тот уже успел запрыгнуть в тележку и принялся жадно уплетать за обе щеки сено.
Всеслав подбежал к тележке, чтобы извиниться перед торопыгой с гордым видом за действия Коловертыша, но тот, вместо того, чтобы возмущаться поведением любителя сена, пригласил юношу на борт.
–Телега подана. Просьба, занять свои места рядом с другими пассажирами,– ровно и чётко сказал Быстроног.
Скоро к его словам присоединился и Прихвостень.
–Забирайтесь к нам,– дружелюбным тоном начал ненавистник серных блох,– самое время отправляться дальше.
Всеслав доверился обоим незнакомцам и устроился рядом с Мулан. После того, как юноша оказался на борту Быстроног сверился с указателем и поспешил в указанном направлении.

12
–Кажется,– задумчиво произнёс старик, услышав знакомый скрежет рядом с кузней, – это за тобой.
Длинношей согнулся вдвое, так что его нос оказался напротив лица Кена, и быстро закивал головой.
–Да, да, да,– затараторил дракон, приняв во внимание уличную суматоху,– поторапливайтесь, не стоить Быстронога заставлять долго ждать себя.
Кен отошёл от стеллажа с молотами и направился к двери, которую уж успел открыть для него огнедышащий. Он распрощался с кузнецом и его верным помощником и вышел на улицу.
Напротив него по ту сторону дороги стояла тележка с сеном. На ней сидело пять пассажиров: особа с длинными черными волосами и вишнёвыми губами, юноши, первый из которых был одет в зелёную рубаху, а второй в белоснежную мантию и двое существ, каких Кен встречал впервые. Во главе всего состава стоял управляющий. Он выпустил из ладоней деревянные ручки, сверился с указателем, что сидел на кисти правой руки и удостоверился в том, что прибыл в нужное место.
–Телега подана,– обращался управляющий к Кену.
–Действительно, за нами,– подтвердил Дух слова кузнеца,– Что ж, в таком случае, поспешим.
Юноша внял словам своего попутчика и направился к тележке. Делая первые шаги, он ощутил на себе вереницу любопытных взглядов. Сайман, Всеслав и Мулан безотлучно смотрели на приближающегося Кена, а когда тот подошёл к борту, выделили ему место с краю. Без лишних представлений он запрыгнул на телегу и устроился рядом с Сайманом и хвостатым существом, которое выглядело довольно несуразно, но зато дружелюбно. Оно махало рукой, как бы приветствуя новичка и приглашая его разделить место рядом с остальными.
–Меня зовут Кен,– решил первым представиться юноша,– а его имя Дух.
Юноша указал зрителям открытой ладонью правой руки на огонёк, что парил над плечом. Тот привлёк внимание Прихвостня, и хвостатый потянулся к нему указательным пальцем, чтобы унять своё любопытство. Костлявая фаланга прошла сквозь огонёк и отпрянула обратно.
–Я неосязаем,– подтвердил Дух,– Это вы надеялись узнать?
Прихвостень широко улыбнулся и замотал головой, подтверждая свои намерения.
–Всякий раз не перестаю удивляться причудам, которыми полон мир Грёз,– сказал хвостатый проныра и вскарабкался на местечко помягче прежнего.
Внезапно раздался оглушительный звон. Он исходил от Быстронога, вернее, от той вещицы, что сидела у него на запястье. Управляющий тележкой поднёс к носу хитрое устройство и надавил свободной рукой на кнопку, что выступала с боку. Противный звон перестал давить на уши окружающих, а Быстроног повернул телегу в нужном направлении и поспешил по уличному камню в известном ему направлении.
–Что это было?– спросил Сайман, поражённый ужасным звучанием, исходившим от вещицы.
Прихвостень оставил удобное местечко и приспустился к юноше.
–Мгновеньем ранее прозвучал сигнал, который сообщил Быстроногу, что все рекруты собраны, и можно выдвигаться к месту встречи.
–Если позволите, то к месту встречи кого?– осторожно присоединился к беседе Всеслав.
Остальным присутствующим так же был интересен ответ на этот вопрос, о чём свидетельствовали пары любопытных глаз, упавших на Прихвостня. Тот был только рад такому вниманию и не сумел сдержать улыбки от удовольствия.
–Сейчас Быстроног везет нас к месту встречи таких же рекрутов, как и вы,– коротко и по делу ответил хвостатый проныра,– уверен, что представители Высшего Совета ждут не дождутся, когда же наконец прибудет последняя повозка с рекрутами. Надеюсь, мы не окажемся последними.
Слова Прихвостня скоро начали сбываться наяву. Всеслав, Сайман, Мулан и Кен начали замечать, как позади них, со всех сторон, а так же спереди несутся повозки с такими же пассажирами, как и они, во главе которых стоят быстрые торопыги. Каждый управляющий тележкой старался обогнать остальных и прийти к месту встречи быстрее и потому бежал не жалея своих ног.
Утром большинство улиц Форта Грёз пустовали. Но совсем скоро их начали наполнять местные обыватели, которые лезли на дорогу ото всюду и мешали движению повозок. Одни имели весьма причудливые лица и совсем не походили на людей, вторые опережали своими размерами Саймана и его спутников в разы, третьи больше походили на животных, а об остальных и вовсе нечего было сказать. Последние приходились на столько необычными и имели такую редкую внешность, что словесное описание их всё равно бы не передало читателю точной картины. Поэтому оставим местных жителей самим себе на усмотрение и вернёмся к нашим героям, которые совсем скоро должны были достичь своей конечной цели.
–А как вы попали сюда?– спросила Мулан присутствующих.
Первым на её вопрос поспешил ответить Всеслав.
–Была ночь… Что-то пошло не так. На нас напали ни живые ни мёртвые. Отец Драгомир распорядился, чтобы я скрылся в колодце. Так и вышло. Но вместо того, чтобы кануть в воду, незнакомая сила распорядилась иначе и доставила меня сюда в Крепниевую шахту. Последнее, что я помню в час сражения, так это то, как просил о спасении для себя и своих друзей. По всей видимости, моя просьба нашла ответ, и каждый из нас спасся в ту роковую ночь благодаря чуду.
После Всеслава поделиться ответом решил Кен, который устроился с самого края и слушал шептания Духа.
–Я отправился на вершину горы Фудзи. Мой учитель сказал, что всякий, кому удастся до неё добраться, в праве просить то, что захочет. Поэтому в ту же ночь я отправился, чтобы покорить её и исполнить своё желание, которое никогда не давало мне покоя. На пути мне повстречалась красивая юная особа, которая оказалась злой сущностью. Девушка-паук укусила меня и могла бы сделать одной из своих жертв, если бы не вмешался дух тех мест, огромный волк исполинских размеров. Он спас меня в ту ночь и доставил до самого пика горы. Я думаю, что вершина не исполнила моего желания, но она направила меня туда, где оно осуществимо, в мир Грёз.
Подошёл черед отвечать Сайману. Прихвостень спустился ему в колени, облокотился о них, и впился взглядом в юношу, рассчитывая услышать историю о себе.
–Я мечтал быть рыцарем,– коротко поведал о своем желании юноша,– но мой отец всегда хотел, чтобы его сын перенял семейное ремесло и стал пекарем.
Сайман перевел взгляд на Прихвостня и продолжил свой рассказ.
–Ранее мне доставляло радость представлять себе вымышленных чудовищ и сражаться с ними, имея в распоряжении тупой клинок.
–Владыка имеет ввиду Прихвостня,– внёс уточнение в беседу хвостатый проныра.– Редкое воображение хозяина послужило началом меня, и однажды мне не осталось другого выхода, как навестить его.
Сайман утвердительно кивнул головой в знак согласия.
–Именно,– подтвердил юноша слова собеседника,– Появился Прихвостень, и окружающие сочли меня за колдуна, а стража отправила в местную темницу до вынесения приговора. Всё должно было решиться той ночью, если бы не Прихвостень со своим заманчивым предложением. Он пообещал, что моё желание исполнится, и я решил последовать за ним, тем более выбора у меня как такового и не оставалось: довериться ему или угодить в руки стражи. Всё оказалось довольно очевидным, и вот, теперь я здесь в ожидании, когда моё желание осуществится.
–Так и будет, мой Владыка, так и будет,– указал Прихвостень на то, что надежды юноши сбудутся,– Но нужно немного подождать и проявить терпение. К тому же впереди вас ожидают испытания, в ходе которых и выяснится кто вы на самом деле. Не переживайте, никаких сложностей, только формальности.
Прихвостень перевел взгляд на Мулан и, не тая интереса, посмотрел в её широкие глаза.
–А вы-ы-ы,– протянул любопытный,– как же вам удалось попасть в мир Грёз?
Заинтересованный взгляд Прихвостня убедил юную особу, что вопрос был адресован ей, но как такового точного ответа у неё не нашлось.
–Мой недавний знакомый,– вспомнила Мулан старого пирата, который помог ей добраться до Форта,– сказал, что я возжелала что-то с такой силой, что мир Грёз впустил меня к себе, дабы осуществить мою мечту.
–Всё именно так,– подтверждал слова юной особы Прихвостень,– старый пират вас не обманул.
–Если это на самом деле правда, то больше всего в своей жизни я мечтала перенять бесценные знания местных умельцев и стать изобретателем. Я посмотрела на наш несовершенный мир и решила, что каждый мой день будет потрачен на то, чтобы человечество ступило на очередную ступень развития. И если мир Грёз мне в этом поможет, я буду знать наверняка, что мечты сбываются.
–Уверяю вас,– сказал прихвостень и заключил пальцы юной особы в свои ладони,– всё именно так и будет, но проявите терпение. В конце-концов мы скоро будем на месте.
Последние слова Прихвостня оказались пророчеством. Увлеченные беседой ребята и не заметили, как Быстроног сбавил обороты, и телега встала в один из рядов, состоявших из таких же повозок. Торопыга не стал в очередной раз обращаться к вещице у себя на запястье и обошёлся одной короткой фразой “Прибыли”.
–Наконец-то,– не скрывал радости Прихвостень,– Скорее спускайтесь и я отведу вас на встречу рекрутов.
Недавние пассажиры телеги вняли словам хвостатого проныры и покинули место своего пребывания. Вслед за ними же последовали кукла и Коловёртышь. Первая устроилась на плече своей хозяйки, а второй, вдоволь наевшись сена, прыгнул в глубокий карман Всеслава и не смел выглядывать наружу, высунув, разве что, свои длинные уши.
–Итак,– призывал к вниманию недавних попутчиков Прихвостень,– следуйте за мной и не отступайте не на шаг. Здесь довольно легко заблудиться, особенно при первом визите в здешние места. Очень надеюсь, что наш недолгий поход обойдется без потерь.
Чтобы не дать сбыться словам Прихвостня ребята выстроились друг за другом и не отступали от идущего впереди ни на шаг, чтобы не остаться в одиночестве.
Первой их ожидала дорога, ведущая от скопища повозок до широких ступеней, выполненных из дикого камня. Эту часть пути они проходили вместе с другими рекрутами, которые держали тот же курс. У каждого новобранца был некий подсказчик, который давал ориентир куда направляться дальше. Из-за большого скопления людей и их спутников вокруг стояли заметная болтовня и шёпот. Все переговаривались друг с другом, тем самым стараясь выведать у спутников о том, что же их ждет дальше. Наши герои не стояли в стороне от остальных и так же хотели потешить своё любопытство, но каждый старался не нарушать просьбу Прихвостня и ждать подходящего момента. Вслед за дорогой началась долгая прямая лестница. Она вела к распахнутым ставням ворот, позади которых начинался коридор. Поначалу каждого донимал интерес увидеть что-нибудь необычное, непривычное глазу. Но пока всё выглядело довольно знакомо и наводило на некоторых очевидцев скуку.
Миновав коридор, ребята вошли в широкий, просторный зал. Здесь нашлось место десяткам деревянных скамей и столов, которые стояли двумя рядами друг за другом. В самом отдалённом конце стояло трое незнакомцев, облачённых в белоснежные мантии. Завидев, как зал начинает принимать гостей, один из них повернулся к вошедшим, хлопнул в ладоши и коротко обратился к присутствующим: ”Дорогие гости, прошу вас занять свободные места и ожидать начала аудиенции.”
–Кто это?– шёпотом спросил Сайман Прихвостня.
Тот почесал за ухом и приготовился дать ответ.
–Это один из Высшего Совета,– предупредил хвостатый своего хозяина и его спутников,– Очень важная персона, если не сказать, главная на сегодняшней встрече.
Лицо незнакомца, обратившегося к рекрутам, было белее мантии, которая сидела на нем. Он располагал седой бородой до пояса, а на его сухом лице умещались мраморные впалые щеки, узкие карие глаза, горбатый и в то же время острый нос и узкие губы.
Двух других незнакомцев Сайману не удалось разглядеть. Они стояли спиной к входящим и о чем-то вели беседу. Скоро к ним присоединился юноша облачённый в красную рубашку с блестящими наплечниками. Он поднялся по другой лестнице, которая заканчивалась в конце зала, где стояли незнакомцы в мантиях. В руках он удерживал ящик не малых размеров. Одна из важный особ указала открытой ладонью на стойку, что расположилась в углу зала. Тот понял распоряжение скрытной личности и поставил ношу на указанное место.
–Прихвостень,– обращался Сайман к спутнику, попутно присаживаясь на скамью рядом с Кеном,– А это ещё кто? Тоже рекрут?
Хвостатый проныра равнодушно махнул в сторону прибывшего юноши лапой и показательно зевнул.
–Судя по одеянию, это один из ловчих, Владыка,– отвечал Прихвостень,– принёс очередную вещицу, которую инженеры успели сообразить на днях. В двух словах, ничего особенного.
Тот выходец из Высшего Совета, что указал юноше поставить ношу на стойку, подошёл к ящику, приоткрыл верхнюю крышку и принялся вращать ручку, что располагалась с боку. Он сделал пару оборотов, после чего оставил её в покое и вернулся к своему собеседнику. Стоило ему покинуть прежнее место, как из ящика потекла приятная музыка. Она вмиг наполнила собою каждый уголок зала и заразила здешнюю атмосферу спокойствием.
–Какая чудесная музыка,– не скрывала восхищения Мулан.
–Фу, ну и гадость,– фыркнул прихвостень и приложил лапы к ушам, чтобы не слышать мелодию,– хоть бы что-нибудь толковое сообразили.
–А по мне так, мой юный друг, музыка превосходна,– присоединился Дух к мнению Мулан.
Пока из ящика доносилась мелодия, прибывшие успели занять места на скамьях и ожидали, когда незнакомцы обратят на них внимание. Те, что вели беседу, остановились и устроились на стульях, что располагались рядом со стойкой. Один из них закрыл верхнюю крышку ящика и мелодия прекратилась. Ей на смену вернулись шёпот и переговоры присутствующих рекрутов и сопровождавших их спутников. Впрочем разговоры новобранцев продлились не долго, так как за трибуной, что занимала середину дальнего конца зала, появился старик с седой бородой. Он строгим взглядом облетел своё окружение и взял короткое молчание, чтобы собраться с мыслями перед речью.
– Все, кто присутствует в зале, попрошу вашего внимания,– призывал старик окружающих.
Те вняли его словам, прекратили разговоры и обратили все свое внимание на человека за трибуной. Общее волнение вызвало короткую улыбку на лице старика, но довольно скоро она исчезла, и ей на смену вернулись строго посаженные брови и серьезный взгляд.
–Дорогие новобранцы,– продолжал выступающий,– меня зовут служитель ТадеАрий. Я хочу первым от лица всего Высшего Совета поприветствовать вас в Форте Грез. Надеюсь, что путь к нам не был сопряжён с множеством трудностей, а если и случилось иначе, то мне хочется верить, что вы прошли испытания достойно. Каждый из здесь присутствующих прибыл в мир Грёз исключительно благодаря своим силам и желаниям. Кто-то из вас лелеял мечту о том, что когда-нибудь займет место в одном ряду с выдающимися и непобедимыми воинами, вторые надеялись добраться до скрытых знаний и найти им применение на практике, третьи искали внутри себя силы, способные менять окружение, четвёртые знали и хотели попасть в мир, скрытый от глаз большинства, а пятые желали получить то, чего не отыщешь наяву. Благодаря вашей настойчивости и вере в то, чего не увидит обычный человек, мир Грёз открылся вам и впустил в свои владения.
Речь старика встретила шквал бурных аплодисментов присутствующих. Он поднял правую руку перед собой и, благодаря молчанием собравшихся, указал, что ещё на закончил вступительную часть. Каждый понял жест человека за трибуной и перестал хлопать в ладоши.
–Сегодняшний день станет торжественным в вашей жизни. Но хочу заранее предупредить каждого, что скоро на нем будет лежать ответственность перед своим окружением и людьми из мира Яви. Каждый из здесь присутствующих был призван сюда не для одной праздной жизни, а для того, чтобы восстановить порядок и поддерживать его в обоих мирах. Когда-то эта трудная задача решалась Высшим Советом и нам, скажу прямо, не требовались помощники. Но времена меняются и теперь без вашей помощи не обойтись. Кого-то из вас ждёт встреча с опасными чудовищами, вторые сойдутся в бою с колдунами и ведьмами, третьи столкнутся с хитрыми и изворотливыми злодеями, четвёртые отправятся в далёкие земли, чтобы там восстановить порядок, а пятые останутся здесь, чтобы вершить правосудие в мире Грёз, который так же нуждается в помощи со стороны. Каждого из присутствующих ждут опасные испытания и, чтобы выдержать их, вам поможет единство. Помните, что бы ни случилось на вашем жизненном пути, всегда знайте, что рядом есть те, кому не все равно и ради таких людей стоит сражаться с самыми страшными врагами и напастями.
Служитель Тадеарий выждал короткую паузу, еще раз осмотрел своё нескромное окружение и, решив, что самое основное уже сказано, решил перейти к главному.
–А теперь я передаю слово нашему повару уважаемому Попречитто,– завершил свою короткую речь служитель и устроился рядом с остальными незнакомцами в мантиях.
После его слов в стенах зала объявилась важная фигура. Она была вдвое короче любого из рекрутов, носила густые толстые усы и имела мелкие глазки, которые кучковались у горбатого носа под широкими бровями. В правой руке у важной персоны находилась длинная поварёшка, а левой он водил по воздуху, жестами приветствуя госте . За спиной Попречитто начали раздаваться сильные звуки. Судя по их частоте, можно было говорить о том, что кто-то торопится и спешит попасть в зал. На самом деле так и было. Первым свой нос успел показать стол, украшенный белоснежной скатертью и уставленный чистой посудой. Позади него волоклись ушастые торопыги. Они налегали на непосильную ношу сзади и толкали её внутрь зала. Добравшись до первых столов, трудяги начали брать тарелки, кубки и ложки и бережно расставляли столовую утварь перед носами собравшихся. Когда посуда закончилась, торопыги брались за стол и уходили прочь из зала, уступая место другим, таким же как они служакам, обременённым похожей ношей. Так пустые столы скоро были уставлены столовой утварью, и пришло время для подачи готовых блюд.
–Цок-цок, мои маленькие бамбини, цок-цок,– поторапливал повар своих сослуживцев.
Когда пустые столы покинули зал в приёмная стали наполнять торопыги с подносами, на которых умещались разного рода блюда: рыба, мясо, овощи, супа, всё это и многое другое враз заняли свои места под носами удивлённых гостей, которые дивились гостеприимству хозяев и скорости торопыг. Последние и вправду работали крайне быстро и умело. Не успели первые служаки расставить на столы посуду, как тут же вторые наполнили её блюдами.
–Цок-цок, мои бамбини,– то и дело подгонял повар служак.
В то время как торопыги спешили заставить столы разными яствами, Попречитто размахивал своей поварёшкой в разные стороны и насыщал бокалы сладким шипучим содержимым. Стоило ему сделать жест поварёшкой, как из неё вырывались густые ручьи, которые в последствие распадались на тонкие струйки и заполняли собой голодные кубки.
–А вот и время трапезы,– сладко сказал Прихвостень, сдерживая слюни,– Владыка, позволите ли вы мне разделить с вами и собравшимися этот обед?
Сайман поначалу решил, что тот шутит, но заглянув хвостатому в глаза и встретив в них всю серьезность, понял, что его спутник не шутит.
–Конечно,– с некоторым чувством вины отвечал юноша,– присоединяйся, здесь хватит на всех.
–Спасибо, Владыка. Вы очень щедры,– выразил слова благодарности Прихвостень и первым делом ухватился за ножку курицы.
Вслед за ним последовал другой гость. Коловертышь учуял приятные запахи, которые доносились со стола, выбрался из кармана и устроился на коленях Всеслава, который уже успел приговорить тарелку супа.
–Угощайся, Коловёртышь,– пригласил к столу юноша своего ушастого друга.
Он взял с одного из подносов капустный лист и вручил его любителю сена. Тот в два счета уплел угощение и дальше был волен сам распоряжаться тем, что брать со стола.
–Приятного аппетита,– пожелал Дух собравшимся.
Те ответили взаимностью и продолжили трапезу дальше. В то время как гости довольствовались предложенными угощениями, один из двух оставшихся незнакомцев поднялся с места и хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание собравшихся.
–Прошу минуточку вашего внимания,– сказала личность в белой мантии.
В отличие от Тадеария у этого незнакомца не было бороды. Он был довольно молод, лицо его еще не успело утонуть в складках и морщинах. У него были выдающийся подбородок, мощные скулы, такие же впалые щёки, как и у Тадеария, ровный нос без горбинки, голубые глаза и высокий плоский лоб. Его просьба была услышана и собравшиеся оставили свои тарелки без своего участия, обратив своё внимание на загадочную персону.
–Хотелось бы для начала представиться. Меня зовут служитель Гальдемар. Завтрашним утром я ожидаю каждого в своих апартаментах, чтобы провести вводную лекцию. Ваши спутники укажут дорогу и приведут своих хозяев в назначенное место. Попрошу не опаздывать или в качестве наказания вам придётся один день провести на кухне у повара Попречитто, чтобы помочь его подопечным в приготовлении обеда. Тем же кто совсем не явится на первое занятие, предусмотрено другое наказание, а именно работа в Крепниевой шахте. В ваших же интересах явиться вовремя. Спасибо за внимание, можете продолжать пиршество.
С этими словами Гальдемар покинул середину зала и направился прочь вниз по лестнице вместе с третьим неизвестным, оставив Тадеария наедине с гостями.
–Ох, ну и жуть провести целый день на службе у Попречитто или в Крепниевой шахте,– фыркал Прихвостень, доедая вторую куриную ножку,– не беспокойтесь, Владыка. Верный слуга разбудит вас в назначенный час и проводит к служителю Гальдемару для проведения первого занятия.
–Доверьтесь мне, мой юный друг,– подхватил Дух слова Прихвостня, обращаясь к Кену,– мне вообще не свойственно знать, что такое сон, а значит со мной вы не опоздаете на завтрашнюю встречу.
–Так тому и быть,– согласился Кен со своим спутником и остановился взглядом на служителе Тадеарие,– я чувствую за ним невидимую силу, будто нечто подобное нерушимой скале окружает его и защищает от напастей.
–О, вы совершенно правы,– согласился Прихвостень с суждениями юноши.
–Служитель Тадеарий по истине велик и могуч. Он обладает бесчисленным множеством навыков и умений и потому возглавляет Высший Совет. От него невозможно утаить правду и в этом его главная сила. Если решите завести с ним разговор, помните, что лгать будет не лучшим решением.
Кен принял во внимание слова Прихвостня и продолжил наблюдать за служителем. К этому времени уже все отведали местной кухни, но щедрый Попречитто и его команда успели столько наготовить дивных блюд, что ножки столов не переставали скрипеть от очередной партии кулинарных дел. Одни торопыги впопыхах убирали опустевшие подносы и уносили их прочь на кухню, а вторые уставляли столы новыми изысками. Когда стало очевидно, что все гости насытились, служитель Тадеарий вынул из кармана нечто похожее на крохотный громкоговоритель и тихо прошептал в него. Таким образом он послал некое сообщение и скоро получил ответ в виде вошедших в зал юноши и девушки. Первый был облачён в рубаху, поверх которой сидели лёгкие кольчуга и наплечники. Его спутницу стройнило узкое длинное платье, бравшее начало от тонкой шеи и кончавшееся у ступней ног. Оба они пересекли зал и подошли к служителю Тадеарию, готовые выполнить его распоряжение. Тот прошептал им что-то на ухо, после чего обошёл взглядом своё окружение. Солнце уже скрылось за горизонтом, и на крыши домов форта опустилась вечерняя серость. Время трапезы подходило к концу и присутствующих ожидали мягкие кровати.
–Уважаемые гости,– обращался служитель Тадеарий к собравшимся,– признаюсь, я был рад сегодняшнему знакомству с вами. Надеюсь, что кухня господина Попречитто вам пришлась по вкусу, и среди присутствующих не осталось голодных лиц. Сейчас, ваши сегодняшние наставники Корнелия и Герард отведут вас в личные апартаменты. Попрошу не оставить без внимания их указания и следовать за ними.
Первым слово взял юноша, облачённый в кольчугу.
–Юноши, прошу проследовать за мной в ваши апартаменты,– коротко и понятно отдал распоряжение Герард,– и не забудьте о своих спутниках. Они так же проведут ночь с вами.
Стоило ему закончить сообщение, как за столами началась возня. В неё вмешался голос Корнелии, которая имела то же самое в отношении юных особ. Скоро все собравшиеся разделились на два лагеря: одни примкнули к Герарду, а вторые к его недавней спутнице.
–Доброй ночи,– пожелал служитель Тадеарий присутствующим и взял курс на лестницу, ведущую из зала на нижние этажи.
–Что ж, следуйте за мной,– распорядился Герард, и строй юношей направился за ним к выходу.
Точно также в противоположную сторону взяла курс Корнелия с юными особами и их спутниками, и скоро зал окончательно опустел.
Эта ночь стала первой для наших героев в мире Грёз.

ГЛАВА 3
1
В небе царила полная луна. Сегодняшней ночью на небе звёздам места не нашлось, и поэтому полное светило в одиночку освещало местную округу. Среди вековых деревьев брёл путник облачённый в фиолетовую мантию. Его лицо скрывал капюшон, а длинные рукава прятали под собой ладони пришельца. Его длинные чёрные сапоги изрядно устали от пройденных миль, и худые подошвы успели пропитаться грязными водами луж и болот. Худая мантия тоже знала лучшие времена. Изрядно потрепанная, она пропускала свежий воздух через сотни дыр и была не способна защитить своего хозяина от посягательства ветров и дождей. Но путника не страшила его беззащитность перед стихиями. Он ровно брёл по худой тропе вдоль колючих старожилов и разминал комья грязи у себя под ногами. Скоро дорога указала ему выход к одиноко стоявшей таверне. Ей оказалось одноэтажная постройка из дикого камня с черепичной крышей, из которой поднималась кирпичная труба. В местные края пожаловали ранние заморозки, и временами валил снег. От того погода оставляла желать лучшего, а печь сжигала дрова круглый день, чтобы дать возможность постояльцам согреться и обсохнуть после долгой дороги. “Славный Джо” прочитал пришелец надпись на вывеске и прибавил шагу в направлении таверны.

2
Проснулся Сайман от жуткого храпа Прихвостня. Юноша нехотя приоткрыл глаза и встретил распахнутую пасть хвостатого проныры, из которой к тому же вырывались клубы воздуха с ужасным запахом. Существо сладко спало себе на подоконнике, свернувшись в клубок и подмяв под себя лапы. Сайман накрыл голову подушкой в надежде избежать неприятные звуки, но затея оказалась безуспешной. Дикий храп по-прежнему давил на уши и не давал сомкнуть глаз. Юноша решил, что раз он не может уснуть из-за храпа Прихвостня, то что говорить об остальных? Ему крайне не хотелось в первое же утро искать прощения у своего окружения и оправдывать своего спутника. Поэтому Сайман решил прервать попытки уснуть и уделил внимание храпуну.
–Прихвостень,– обращался юноша с полуоткрытыми глазами к хвостатому проныре.
Тот немного потянулся, размял кости и медленно приоткрыл веки.
– Да, мой Владыка, вы что-то хотели?– говорил храпун как ни в чем не бывало.
Сайман размял правый глаз рукой, чтобы лучше видеть виновника своего раннего подъёма, упёрся локтями в подушку и опустил подбородок на ладони.
–Ты храпишь,– коротко высказал юноша Прихвостню своё недовольство.
Тот поменял горизонтальное положение на вертикальное, хорошенько потянулся и устроился как прежде.
–Прошу прощения, Владыка,– извинялся хвостатый,– мне крайне не хотелось доставлять вам неудобства.
–Дело не только во мне,– намекал юноша на своё окружение.
–А, вы об остальных?– равнодушно спросил Прихвостень,– можете не переживать, Владыка, их уже нет в апартаментах. По всей видимости, они ушли на лекцию служителя Гальдемара.
–Уже? Почему же ты меня не разбудил?– спрашивал Сайман соню, пребывая в крайнем замешательстве.
–Потому что моему Владыке незачем спешить,– спокойно продолжал отвечать хвостатый проныра,– стены Форта Грёз просто кишат потайными ходами, а ваш верный слуга о них все знает.
Прихвостень выглянул в окно и заметно о чем-то призадумался.
–С другой стороны мой Владыка прав,– соглашался хвостатый,– судя по тому, насколько высоко поднялось солнце, нам и вправду самое время выдвигаться.
Сайман осмотрелся по сторонам и заметил знакомые лица на близ стоящих кроватях. Дух парил над спящим Кеном и шептал ему что-то в уши, по всей видимости, стараясь разбудить юношу, а Коловертышь устроился в объятиях Всеслава и так же похрапывал, пребывая в объятьях сна.
Сайман хорошенько протёр отяжелевшие веки и сел на свою кровать.
–Эй, просыпайтесь,– громко подал команду проснувшийся,– иначе мы можем опоздать на лекцию служителя Гальдемара.
Его звучный голос разбудил соней, и на кроватях началось заметное шевеление.
–Ну наконец-то,– с воодушевлением сказал Дух,– сколько бы я не старался вас разбудить, у меня ничего не выходило. Вашему сну могут позавидовать разве что самые отъявленные сони.
Кен в числе первых оправился ото сна и занял вертикальное положение на кровати. Вслед за ним последовал Всеслав.
–Мы ещё не опоздали?– с некоторой неуверенностью спросили оба.
Прихвостень спрыгнул с подоконника и принялся важно прохаживаться вдоль рядов кроватей.
– Пока что нет,– важно отвечал хвостатый, прыгая взглядом с одного сонного лица на другое,– но у нас есть все шансы не прийти вовремя, чего я, собственно, никому не пожелал бы. Работа на кухне повара Попречитто или в недрах Крепниевой шахты довольно жуткое наказание для второго дня пребывания в мире Грёз.
–Так чего же в таком случае мы ждем?– задал вопрос Всеслав всей компании,– Нужно скорее выдвигаться.
Прихвостень хлопнул в ладоши и потёр их друг о друга.
–Дельное предложение,– разделил хвостатый намерения Всеслава,– нам в самом деле пора покинуть апартаменты и выдвинуться в путь.
Сайман встал с кровати и направился к выходу. Прихвостень ухватил его за штанину и потянул её на себя, чтобы остановить юношу и привлечь внимание к своей персоне.
–Влады-ы-ка,– протянул хвостатый,– помните о чем говорил ваш почтенный слуга? В Форте Грёз полным полно потайных путей, которые сократят нам дорогу и сберегут время. Поэтому не спешите, а лучше доверьтесь своему помощнику и следуйте за ним, то есть за мной.
–В таком случае веди нас,– сказал Кен, подойдя с Всеславом и Коловертышом к парочке.
Прихвостень громко хлопнул в ладоши и широко улыбнулся. Его радовало нетерпение окружения и забавляли слегка обеспокоенные лица юношей.
–Следуйте за мной,– коротко положил хвостатый конец разговору и направился вдоль кроватей не к выходу, а к стене, которая располагалась напротив.
Вслед за ним поспешили и остальные. Добравшись до кирпичной преграды, Прихвостень остановился и задумчиво потер лапой подбородок.
–И куда дальше?– спросил Всеслав вожатого.
Но тот не придал значения вопросу юноши и перевел взгляд на Саймана.
– Владыка, не могли бы вы быть так любезны и приподнять своего верного слугу поближе к настенному подсвечнику. Боюсь, что сам я не дотянусь до него.
Сайман сделал так, как просил его Прихвостень. Он обхватил существо руками, оторвал от пола, поднёс к намеченной цели. Хвостатый проныра времени не терял, стиснул в ладони железную часть подсвечника, на которую опиралась сама свеча, и потянул её вниз. Раздался мощный грохот. Дверь, сотканная из кирпичей со скрипом отпрянула в сторону, и перед очевидцам открылось начало узкого прохода.
–Ну, как я и говорил, Владыка,– хвастался угодник,– ваш верный слуга всегда найдёт короткий путь, по крайней мере в Форте.
Прихвостень махнул лапой в сторону прохода и поманил за собой остальных. Те упираться не стали и зашагали вслед за хвостатым проводником. Из-за узких стен они выстроились друг за другом и шли, смотря в спину друг другу, пока не уперлись в препятствие.
–Владыка,– обращался Прихвостень к хозяину,– не будете ли вы так любезны и снова окажете мне услугу: приподнимите меня чуть выше, чтобы я смог отыскать рычаг.
Сайман ответил на просьбу угодника делом и скоро Прихвостень оказался на уровне плеч хозяина. Хвостатый проныра начал активно что-то искать в темноте, но никак не мог наткнуться на тот самый рычаг, о котором он говорил. На помощь ему пришёл Дух. Комок пламени оставил Кена и подлетел к Прихвостню, чтобы собою осветить окружение и прогнать темноту. Его помощь оказалась кстати. Стоило огоньку приблизиться к спутнику Саймана, как тот сразу же разглядел в серости колесо с ручками, похожими вкупе на штурвал корабля. Прихвостень опустил ладони она ручки и принялся бодро вращать колесо. После каждого оборота препятствие страгивалось с места, и кирпичная стена поворачивалась по часовой, впуская всё больше света в проход. Наконец дверь открылась на столько, что нашим героям не составило труда выбраться наружу. Они покинули тёмный проход и очутились внутри хорошо освещенного помещения.
–Владыка, мне снова нужна ваша помощь,– напомнил о себе Прихвостень,– после того, как воспользовались лазейкой, следует её скрыть от глаз остальных, иначе в ближайшем будущем тут не протолкнёшься, да и не дело оставлять дверь открытой.
Сайман понял намёк Прихвостня, поднял проныру над полом, и тот надавил на рычаг, приходившийся тем же самым подсвечником. Кирпичное препятствие сдвинулось с мертвой точки и вернулось в прежнее положение. Стоило осуществиться задуманному, как с одного конца помещения появился строй рекрутов девушек, среди которых нашлось место для Мулан.
–Вот так встреча,– не скрывая улыбки, обратилась она к своим друзьям,– Я думала вы пойдёте общим строем юношей к апартаментам служителя Гальдемара.
–Вообще то, мы как раз туда и направляемся,– начал разговор Всеслав.
–Да, Прихвостень знает потайные пути и по одному из них вывел нас сюда, –поддержал его Сайман.
–Вот как?– сказала Мулан, не скрывая удивления,– в таком случае он подсказал вам, наверняка самый короткий путь, так как этажом выше начнутся апартаменты служителя. Что ж, идёмте вместе с нами.
Мулан оказалась права и скоро компания оказалась в просторном светлом помещении все стены которого были изрешечены широкими окнами, большая часть которых почему то оставалась зашторенной. Обстановка не многим отличалась от вчерашнего зала, где проходила встреча служителей с гостями. В основном отличался потолок. Его заполняли разноцветные шары, которые в совокупности напоминали созвездия и планеты. Они не были подвешены к потолку за нити и свободно вращались вокруг своей оси. Стоило в апартаментах объявиться служителю Гальдемару, как десятки поднятых голов посетителей опустились и принялись рассаживаться за пустые столы.
–Доброе утро, рекруты,– поздоровался служитель со своими гостями,– рассаживайтесь поудобнее, пока не началась лекция. И попрошу ваших спутников покинуть помещение, чтобы не мешать ведению занятия.
Распоряжение руководства пришлось не по нутру большинству.
–Так я и думал,– фыркнул Прихвостень и махнул недовольно лапой,– мы встретимся с вами после лекции, Владыка. Я буду ждать вас у потайного хода.
–Коловертышь,– обращался Всеслав к своему ушастому спутнику,– следуй за Прихвостнем и никуда не отходи от него. Мне бы не хотелось по окончании занятий искать тебя по всему Форту.
Ушастый внял словам Всеслава и занял место рядом с Прихвостнем.
–Я, конечно, вряд ли способен причинить какой-либо дискомфорт во время лекции, но раз уже того требует руководство, мне придётся оставить вас наедине с окружением,– сказал Дух и испарился в воздухе.
–Нам тоже с тобой придётся расстаться ненадолго,– говорила Мулан с куклой,– присоединяйся к компании Прихвостня и Коловертыша и ожидай моего появления после занятия.
Когда рекруты простились со своими спутниками в апартаментах стало заметно свободнее, тише и к тому же перестало пахнуть серой, которой несло от Прихвостня.
–Ну что ж,– задумчиво произнес служитель Гальдемар,– можно начинать лекцию.
Он встал за высокой трибуной и осмотрел собравшихся серьезным каменным взглядом. Свободных мест за столами не осталось, а значит все рекруты прибыли в назначенный час.
–Итак, приступим,– предупредил присутствующих Гальдемар о начале лекции и смягчил свой взгляд,– каждый может задавать мне свои вопросы. Для этого достаточно поднять руку и выждать, когда я обращу на вас внимание. Если я буду слишком увлечен чтением лекции и не придам значения вопрошающим, значит дождитесь подходящего времени для вопроса. С этим всё ясно?
Служитель Гальдемар мельком пробежался по сонным лицам своего окружения и, не заметив среди присутствующих поднятых рук, продолжил.
–Мир Грёз представляет собой совокупность вымысла, фантазии и желаний представителей мира Яви. Он является отражением мыслей людей, которыми овладела страсть. Вы, как, собственно и каждый присутствующий в этом мире попали сюда не по воле слепого случая. Для того чтобы переступить невидимую границу между мирами, каждому пришлось оставить родной дом и позволить желанию завладеть вами. В этом не было ничего сложного. Всякий здесь присутствующий некогда настолько сильно возжелал овладеть задуманным, что у мира Грёз не осталось другого выхода, как стереть невидимую границу и позволить вам ступить на сказочную тропу, чтобы дать возможность получить желаемое.
В зале поднялась рука. Служитель Гальдемар заметил вопрошающего и позволил ему высказаться.
–Да, я вас слушаю. Можете задать свой вопрос.
Из-за стола поднялся Кен. Он совершил короткий кивок в знак благодарности и встал по стойке смирно.
–Служитель Гальдемар,– обращался юноша,– а как же быть с теми, кого питают низменные желания?
–Они так же попадают в мир Грёз,– просто ответил Гальдемар,– но для такого рода пришельцев у нас есть исправительные места вроде Крепниевой шахты, где они рано или поздно за счет труда исправляются и начинают размышлять о более возвышенном и важном. Желание стать сказочно богатыми или овладеть нечеловеческой силой, чтобы использовать её против невинных, перестает их беспокоить. Поэтому повторюсь, что мир Грёз впускает всех и каждого, кто начинает по-настоящему жить своими желаниями, но и судьба попавшего сюда будет зависеть от его помыслов.
Служитель Гальдемар выждал короткую паузу, рассчитывая стать свидетелем множества поднятых рук, но его подозрения не оправдались. Присутствующие в зале ожидали продолжения.
– Не менее важным является тот факт, что в мир Грёз помимо людей попадают и их вымыслы. Взять, к примеру, писателей. Стоит им в подробностях описать в своих книгах сказочных существ, как те сразу попадают в этот мир. Как и в случае с людьми, сюда могут явиться настоящие труженики, добряки, вроде старателей, торопыг и некоторых драконов, а так же огромные и страшные чудовища, с которыми нам приходится справляться. И это правильно, когда те и другие попадают сюда. Куда хуже если они остаются в мире Яви и начинают докучать беспомощным людям. В этом случае мы приходим к последним на помощь и возвращаем нарушителей порядка в мир Грёз.
В зале снова поднялась рука. На этот раз в роли вопрошающего был Сайман.
Служитель Гальдемар коротко кивнул в знак того, что юноша может задать вопрос. Тот поднялся из-за стола и всё своё внимание обратил на ответчика.
–Вы сказали, что возвращением сказочных существ в мир Грёз занимаемся мы. Как это понимать?
–Видите ли, очутившись здесь, вы уже не станете обычными людьми,– задумчиво произнес Гальдемар,– В Форт Грёз попадают только те, кто способен сопротивляться злу, окружающему снаружи и дремлющему внутри вас. Да, да, нет идеалов, и в каждом из нас существуют две противоположности: добро и зло. Вот только некоторые способны справиться со вторым и дать волю первому, а другие нет. Те, кто в силах бороться со злом рано или поздно становятся членами патруля, главной задачей которого является отлов сказочных существ в мире Яви и доставка таковых в мир Грёз, в место, более приспособленное для их существования. А вы думали, что чудовища, колдуны, ведьмы, нечисть и прочие поборники тёмных сил возникли на пустом месте и обитают в мире Яви с самого его зарождения? Не совсем так. Люди сами придумывают их, затем начинают свято верить в своё грёзы и выдумки, и, наконец, самое страшное, то чего они боялись, находит себе место наяву и начинает докучать окружающим. И чтобы как-то бороться с нечистью и обезопасить мир Яви, был построен Форт Грёз и создан патруль, повторюсь, главной задачей которого является противостояние сторонникам тёмного знания и защита людей от их вымыслов.
Перед тем как перейти к новой теме, служитель Гальдемар взял короткую паузу и убедился по взглядам присутствующих, что сказанное было понято слушателями.
–Теперь, когда вы знаете немного о мирах и их связи, время приступить к следующей теме. Как я уже говорил, для борьбы с поборниками тёмных сил и с чудовищами был создан патруль. Данная организация поставила своей целью освободить мир Яви от тех вымышленных существ, кто нарушает привычный порядок, лезет в дела людей и пользуется своей силой не разумно. Помимо этих задач патруль так же не забывает и о своём доме, мире Грез, который нуждается в частом уходе. Чтобы каждый уживался со своими соседями, требуется целый строй исполнителей и судей, в качестве которых и выступают члены патруля. На их плечи ложится великая ответственность сохранить порядок в обоих мирах, что зачастую является крайне сложной задачей, но, как показывает практика, выполнимой.
Каждый патруль состоит, ни больше ни меньше, из четырёх лиц. Первым из них является “библиАрий”, хранитель книжного тома “Собрание о грёзах”.
Служитель Гальдемар взял с одной из полок, что располагались за его спиной, потрепанную книгу и выставил вперед, тем самым дав своему окружению возможность рассмотреть её. Ничего необычного в ней не нашлось, разве что нескромная толщина, глядя на которую можно сказать с уверенностью, что люди успели придумать не мало волшебных существ и им подобных.
– Одной из первых задач библиария,– продолжал служитель Гальдемар,– является вовремя сообщить остальным членам патруля ценную информацию об объекте поимки. Тот, кто носит это высокое звание, должен первым изучить на бумаге сторонника тёмных сил, чудовище или вымышленное существо, после чего сообщить о своих выводах лицам, состоящим с ним в одном патруле. Полученное знание даёт понимание того, как проще произвести поимку нарушителя порядка и избежать потерь. И эта книга даст ответы на все вопросы, которые только смогут у вас возникнуть. Она должна храниться у библиария и использоваться строго по назначению.
Гальдемар положил книгу на трибуну и вернулся к своим слушателям.
–Вторым из числа патрульных является “воин”,– продолжал служитель,– его главная задача физически защитить своё окружение и уберечь остальных от атак нападающих. Третьим приходится “мыслитель”. В его обязанности входит техническое решение задач, возникающих в ходе поимки нарушителей порядка. И последним из числа патрульных является “ловчий”, который обязан поймать преступника и заточить его в ловушку.
Гальдемар выждал короткую паузу, поймал взгляды присутствующих, полные интереса, и перешел к новой теме.
–Для того чтобы поймать нарушителя, а именно так мы называем каждого, кто решил нарушить порядок, в помощь патрульным выдаются “блага”– вещи, без которых невозможно поймать поборника тёмного знания или вымышленное существо. Так, как я уже говорил, библиарий получает в свое распоряжение том “Собрание о грёзах”, в которой содержится знание о каждом существе из обоих миров. Воину вручается щит выкованный из крепния, способный уберечь своего хозяина и его друзей от любого оружия. Мыслитель получает в своё распоряжение так называемое “око”, что по сути представляет собой монокль в виде шестерни, в которую заключена линза.
Служитель Гальдемар снова повернулся к полкам и взял с одной из них диковинную вещицу. Он выставил руку вперёд и продемонстрировал залу металлическое колесо с прорезями по всему периметру, внутри которого был вставлен прозрачный вкладыш. Это и была та самая шестерня с линзой внутри.
– В затруднительной ситуации,– продолжал Гальдемар,– эта вещица способна подсказать мыслителю выход из неловкого положения. Если вы просто посмотрите в линзу, то ничего не обнаружите, кроме тех объектов, которые вас окружают. Но если вы подадите команду “Покажи”, то действительность вокруг вас начнёт изменяться и поделится ответом, как выбраться из сложной ситуации. Конечно, око только даст подсказку. Вам же останется проявить чуток смекалки и выполнить нужные действия.
Гальдемар положил хитрую вещицу рядом с книгой и приступил к завершению своей лекции.
– Я рассказал вам о трёх членах патруля: библиарии, воине и мыслителе. Теперь пришло время поведать вам о последнем, но не по значимости, участнике охоты за поборниками тёмного знаниями вымышленными существами. Звание четвертого члена патруля “ловчий”. Его главной задачей является суметь поймать нарушителя порядка и заключить его в ловушку.
Служитель Гальдемар в третий раз обернулся к полкам и, взяв нужное, вернулся к слушателям. В правой руке он удерживал нечто похожее на куб. У него были железные ребра и стеклянные грани, на одной из которых умещалось нечто вроде круглого выреза, представляющего собой лицевую часть предмета. Внутри же царила пустота.
–Перед вами то, без чего невозможна поимка нарушителя. Её называю “ловушка” и, не смотря на скромные размеры таковой, она способна заточить в себя любое чудовище, какими бы формами оно не обладало. Чтобы поймать нарушителя, нужно навести лицевую часть на него и дело будет сделано. Задача библиария, воина и мыслителя заключается в пособничестве ловчему, чтобы тот смог поймать преступника и заключить его в ловушку. Сложность заключается в том, что каждый из вас поодиночке не способен справиться со злом. Требуется сплочённая командная работа. Так перед началом охоты библиарий собирает всю информацию по объекту поимки и доводит сведения до каждого члена команды. В тоже время мыслитель подходит к решению вопроса технически и ищет способы, как добраться до злодея, а воин служит защитником всей команды и прикрывает ловчего в самый ответственный момент, когда тот подбирается к нарушителю и заключает его в ловушку. Для того чтобы активировать это благо, нужно направить его на преступника той гранью, на которой есть вход.
Для большей наглядности Гальдемар навел указательный палец на круглый вырез, а тем временем в зале стали подниматься руки слушателей. Служитель заметил активность своего окружения и открытой ладонью дал знать Мулан, что она может задать свой вопрос.
–Служитель Гальдемар,– уважительно обращалась юная особа к выступающему,– почему все эти вещи получили общее название “благо”?
Отвечающему не потребовалось и секунды для размышлений. На подобный вопрос у него уже был заготовлен ответ.
–В Мире Яви данным, как вы говорите “вещам”, дали бы другое название. Всё, что идёт вход на поле брани обычно именуют оружием. Мы полагаем, что термин “оружие” не подходит для книг, шестерён, щитов и ловушек, так как они призваны к нам на службу не для того, чтобы калечить и убивать неугодных, а защищать, оберегать и спасать нас и наше окружение в тяжёлые времена. “Благо” призвано, чтобы помочь своим обладателям совершить героический поступок, а оружие в подавляющем ряде случаев используется для самого простого решения проблемы– уничтожения инакомыслящих и тех, кто не похож на большинство.
Вы, будущие патрульные, будете призваны для того, чтобы решать возникшие неурядицы мирным путём. Вашей задачей будет не уничтожение нарушителя порядка, а его поимка. После того, как он окажется в ловушке, вы отправите заключённого в Форт Грёз, где Высший Совет будет судить смутьяна и в итоге решит его судьбу.
–А что бывает с теми, кто подлежит суду?– не вытерпел один из присутствующих зала и перебил служителя. Тот спокойно воспринял тон вопрошающего и не уклонился от ответа.
–В большинстве случаев мы находим благоприятную среду для существования бывшего нарушителя спокойствия. В конце концов сам по себе он не виноват в том, что сотворил ранее. Таким его придумал человек. Просто мир Яви не лучшее место для большинства вымышленных существ, и мы помогаем им вернуться в свой законный дом-мир Грёз.
–Значит, говоря о большинстве, вы имеете ввиду, что некоторым вымышленным существам всё таки дозволено продолжать сосуществовать рядом с обычными людьми в мире Яви, верно?– с некоторым удивлением спросила случайная слушательница из зала.
–Вы совершенно правы,– согласился служитель,– и между прочим из них получаются отличные и порой крайне важные помощники и информаторы. Они не докучают людям, уживаются с ними под одной крышей, а значит, имеют полное право сосуществовать рядом с человеком в мире Яви. Конечно, таковых меньшинство, так как люди не перестают придумывать новых сказочных существ, которые потом же им и докучают. Писатели черкают по листу бумаги и тем самым дают жизнь чудовищам, дети верят в выдуманные страшилки, которые находят своё отражение наяву, взрослые придумывают небылицы, что из года в год становятся действительностью. А патруль в это время следит, чтобы воплощённые в реальность грёзы людей не мешали им самим же жить.
–Но почему бы людям не перестать придумывать вымышленных существ?– последовал вопрос из правой половины зала.
–Потому что людям свойственно влечение фантазировать и сочинять. На протяжении всей своей истории человек так и не смог отказать себе в слабости придумывать нечто такое, что в корне отличается от обыденной жизни и идёт в разрез с устоявшейся действительностью. По всей видимости, людям наскучивает обычный ход своего существования, и они начинают обильно разбавлять его выдумками и небылицами. С другой стороны человечество всегда интересовалось ответами на такие вопросы, как “Откуда мы появились?”, “Есть ли другая жизнь?”, “Что предшествовало нашему появлению?” и т.д. Жажда познать неизведанное так же послужило началом очередных вымыслов и выдумок.
–Но разве мы не можем подсказать им, что каждая сочинённая небылица может выйти людям боком?– спросил Всеслав.
Служитель Гальдемар взял пару секунд для раздумий, задумчиво кивнул и мысленно вернулся к залу.
–Мир Грёз есть одна сплошная выдумка, принадлежащая бесчисленному множеству людей. Если человек бросит эту затею и перестанет сочинять небылицы, то наш дом исчезнет или в лучшем случае останется таким, какой он сейчас есть. Но я всё же остаюсь сторонником мнения, что большинство людей невозможно изменить, и они всё равно продолжат сочинять истории про страшных чудовищ, отважных героев, поборников тёмных сил, даже если узнают, что их мысли материальны. И всё потому, что это составляющая человеческой сущности.
На сегодня вопросов было достаточно. Зал еще кишит поднятыми руками, но служитель Гальдемар даёт жестом всем понять, что время лекции подошло к концу и переходит к завершению беседы.
–Напоследок у меня есть для вас приятная новость. Завтрашним утром у каждого из присутствующих будет возможность повысить своё звание с рекрута до библиария, мыслителя, воина или ловчего. Не исключаю того, что возможно формирование первых патрулей в этом сезоне, поэтому настройтесь на испытание, которое потребует от вас максимум упорства, терпения и воли. Сегодняшняя же лекция подошла к концу. Думаю, с вашей стороны будет правильным посвятить остаток дня самостоятельному изучению мира Грёз. Можете зайти в местную кузню, посетить плавильню или заглянуть в Крепниевую шахту. Вход везде свободный. До завтрашней встречи, рекруты.
С этими словами Гальдемар попрощался со слушателями. Присутствующие встали из-за столов и поочередно стали покидать апартаменты служителя. Лекция была завершена.

3
Таверна привлекла внимание пришельца в фиолетовой мантии, и он взял курс на скромную постройку. В шаге от двери он услышал, как за каменной стеной бушует пиршество, торжественно бьются кружки, надрываются столы от обилия блюд, и содрогается стены от криков посетителей. Пришелец обхватил своей ладонью деревянную ручку двери и резко потянул на себя. От сильного напора та чуть не соскочила с петель, и отворилась на столько на сколько это было возможно. Внутрь таверны ворвался дикий порывистый мокрый ветер. Он потушил все фонари, что освещали заведение и отбил желание у присутствующих продолжать торжество. Пришелец в фиолетовой мантии неспешно перешагнул порог и направился напрямую к хозяину заведения. Все, кто оказались рядом в момент шествия гостя ощутили внутри себя какую-то тяжесть и боль, которая волной пробегала от кончиков пят до макушки головы. Некоторые даже повалились на пол не в силах устоять на ногах и вынести внезапно напавшее недомогание. А те же, кто ещё был способен сопротивляться нахлынувшей боли, опёрлись о столы, стены, спинки стульев и следили за каждым шагом пришельца. Чёткие удары каблуков стоптанных сапогов о пол грохотом отдавались в ушах посетителей, будто кто-то приставил к их головам гвозди и забивал их усердно молотком. Помимо недомогания на присутствующих напал дикий страх, будто в таверну вошёл не человек, а невиданный зверь, при виде которого не грех впасть в оцепенение. По телу бежали мурашки, стучали зубы, подкашивались ноги, и донимало желание скорее покинуть эту таверну. Но никто не смел сдвинуться с места, будто общий паралич поразил всех собравшихся. В добавок к боли и страху присоединился лютый холод. На сей раз его принёс не мокрый ветер с улицы, а нечто неподдающееся естественному объяснению. Одно было ясно, стоило пришельцу в фиолетовой мантии явиться в местные угодья, как все напасти дружно обрушились на головы невинных посетителей.
Тем временем пока каждый из собравшихся пребывал в муках, боролся с холодом и страхом, гость медленно приближался к мужчине с длинными бакенбардами и короткими усами, который стоял за стойкой и приходился хозяином заведения. Тот при виде гостя потерял дар речи и не хотел вступать в контакт с незнакомым лицом. Он бы с радостью выпроводил гостя из таверны, не взирая на законы приличия и торговли, но сам был не в силах пошевелить и пальцем. Хозяин таверны стоял за прилавком и ждал, когда же наконец незнакомец прекратит своё затянувшееся шествие и остановится рядом с ним, чтобы поведать о том, что его душе угодно. Но тот не спешил завести разговор с хозяином. Пришелец в мантии медленно повернул голову вправо, влево, осмотрел своё окружение и вдохнул в себя местные запахи. Напряжённая обстановка определенно доставила ему удовольствие на столько, что гость даже не отказал себе в удовольствие и громко рассмеялся при виде болезненных лиц окружающих. Хозяин таверны устал бороться нахлынувшими недомоганием и страхом и решил нарушить торжество пришельца своим скромным вмешательством.
–Добро пожаловать в таверну “Славный Джо”. Чего изволит ваша душа в столь поздний час?
Участие хозяина таверны пришлось не по нраву гостю в мантии. Стоило тому заговорить, как злорадный смех прервался, а голова обратилась к хозяину заведения. Незнакомец вернулся к прежнему курсу и направился к толстому старику с бакенбардами и усами. Когда гость остановился в шаге от него, хозяин таверны ощутил на своих плечах сильную тяжесть, которая давила на него и прижимала колени к полу. Всё его тело принялось лихорадочно дрожать, а зубы вцепились друг в друга мёртвой хваткой. Больше он не смел проронить ни слова и стоял, ожидая дальнейших действий от гостя, который навис над ним, как ночь над шапками деревьев.
–Душа?– задался вопросом незнакомец в мантии,– увы, но у меня её нет ровно так же, как и желаний свойственных обычному люду. Более точным был вопрос о том, что доставляет мне удовольствие и заставляет меня бродить по этой несчастной земле.
Хозяин заведения вышел из оцепенения и громко выдохнул, будто беда миновала его и теперь можно вернуться к прежнему укладу жизни.
–В таком случае,– решил продолжить разговор усатый,– что я могу предложить вам, чтобы доставить удовольствие не свойственное рядовому посетителю?
Вопрос торговца рассмешил гостя, но не на долго. Хозяин таверны подхватил его настроение и тоже позволил себе похохотать, пока тот не ударил кулаком о стол.
– Раз уж ты готов доставить угодить мне, покажи, насколько сильно ранит тебя боль, как она уродует тебя, душит.
Гость поднял над головой владельца таверны руку, и над макушкой старика появилось черное, смолянистое облако, которое тут же осело на его вспотевшее лицо. Стоило явлению коснуться толстяка с бакенбардами, как голова бедняка исказилась, челюсть отвисла, крылья носа прижались к бледным щекам, а глаза налились слезами, которые хлынули в два ручья и побежали по морщинистому лицу. Все внешние изменения сопровождали вопли и скулёж хозяина таверны. Он кричал, ревел, трясся и выл хлеще волка. Все, кто находился в заведении, попятились назад и прижались друг к другу, чтобы вместе побороть холод и как можно дальше отдалиться от незваного гостя. Тот, наблюдая страдания хозяина таверны, снова придался смеху и радовался каждой слезинке, сорвавшейся с нижнего века потерпевшего. Наконец гость вернул руку на прежнее место и отпустил несчастного торговца. Торговец тот час отпрянул назад к стене, надеясь избежать подобного последствия, и принялся вытирать лицо, утонувшее в поте и слезах.
–Этого мало,– прошептал незнакомец в мантии и принялся за остальных.
Как и в случае с хозяином таверны, он расправил руки над головами присутствующих и два облака черноты вырвались из-под мантии. В одночасье послышались отчаянные крики, визг и вой собравшихся. Никто не смел сорваться с места и покинуть заведение. Боль, страх и холод сковали каждого и мучали, выдавливая на искажённых лицах ручьи слёз. Подобное зрелище забавляло гостя в мантии, и он щедро смеялся над последствиями своих деяний. Скоро и этого показалось ему мало. Неизвестный развеял черные облака и вернул собравшимся покой. Пришелец оставил толпу без своего участия и обратился к хозяину таверны.
–Видишь мою силу старик?– обращался гость к торговцу.
Тот отпрянул от стены и слегка подался вперёд, но не слишком близко к вопрошающему.
–Да, да, господин,– соглашался хозяин таверны с гостем, лишь бы не навести на себя его гнев,– вы воистину велики.
–Ты боишься меня и это мне нравится, твои посетители трепещут передо мной и это меня забавляет, вы чувствуете боль, вас сковывает страх, и я ощущаю, как моя сущность крепчает. Но этого все равно не достаточно, старик. Мне нужно больше. Я хочу видеть боль десятков тысяч обреченных, и для этого мне понадобятся союзники. Скажи, старик, есть ли в этом лесу поборники тёмных сил?
Хозяин таверны немного колебался прежде чем ответить, но всё же собрался с силами и продолжил беседу с гостем.
–Полагаю, что есть,– начал торговец,– в последнее время мне частенько приходится слышать от охотников и путников истории и колдунах и ведьмах, которые селятся неподалёку от моей лачуги, но правда ли это я не знаю. Немногие смельчаки отваживались проверить слухи и отправлялись на болота, в горы и в леса, чтобы воочию увидеть сторонников тёмного знания, но на самом деле оказывалось, что истории о колдунах и ведьмах приходились всего-навсего выдумкой и ничем иным более.
– Меня не заботят какие-то голые слухи местных прихожан,– отрезал гость, пребывая в гневе,– мне нужны факты и подтверждения того, что в местных краях есть поборники тьмы.
–Ах, вас это интересует,– протянул хозяин таверны, надеясь, что постоялец не заподозрил его во лжи,– Да, такие в наших краях водятся. Об одном я точно знаю и готов вам рассказать.
–Ну так…– протянул незнакомец в мантии, рассчитывая услышать ответ строго по делу.
–Этого колдуна зовут Крысиный король. Так его прозвали из-за любви к грызунам. Поговаривают, что он даже способен превратить человека в крысу, но на сколько это правда я не знаю. Верю лишь, что он существует, и не лезу не в своё дело.
–И где же мне искать Крысиного короля?– продолжал задавать вопросы гость.
–В одном из местных горных ущелий,– отвечал старик,– отсюда начинается заросшая тропа, которая приведёт вас прямо к нему, если всё время держаться севера.
Ответом со стороны гостя послужила короткая усмешка. Хозяин таверны поддержал его сдержанной улыбкой, рассчитывая угодить путнику в мантии, но тот не придал его стараниям никакого значения.
–Король…– полушёпотом протянул гость, опустив руку на стойку, разделявшую его и торговца, и медленно провёл по ней ладонью.
В этот момент мантия сползла с конечности, и наружу показались искривлённые, перебинтованные пальцы гостя и худая рука, покрытая сотнями венозных дорожек.
–Что ж,– продолжал путник,– скоро я проверю на деле его громкое имя. Всегда желал, чтобы мне прислуживали короли, пускай и крысиные.
Пока путник вслух делился своими мыслями, хозяин таверны повалился на пол и сжался, обхватив руками ноги. Немыслимая боль вытеснила у него землю из-под ног и повалила старика на ледяной пол. Смертельный холод сдавил ему зубы, а жалящая стужа заставила обреченного корчиться и биться о твердь подобно пойманной рыбе об лёд. Та же участь постигла и остальных посетителей таверны, кому не посчастливилось сегодня встретиться с загадочной персоной в фиолетовой мантии. По телам присутствующих поползли серые пятна, донимала лихорадка и сдавливал кости всё тот же холод. Никто и понятия не имел, что на самом деле происходит в этот злосчастный час. Но каждый знал, что виновник стоит прямо перед ним, и жизни собравшихся в его руках.
–Неплохое заведение…– протянул гость, осматривая болезненные лица своего окружения,– как жаль, что приходится вас покинуть, но другого выбора у меня нет. Слишком мало боли и страданий… слишком. Хотелось бы больше, куда больше.
С этими словами гость распрощался с присутствующими и покинул таверну, взяв курс на заросшую тропу.

4
На трибунах не осталось свободных мест. Их успели занять ещё ранним утром, когда край солнца показался на горизонте. Среди присутствующих было довольно шумно. Все обсуждали предполагаемый исход сегодняшнего испытания, приготовленного для рекрутов, и гадали над тем, что новенького придумал Высший Совет для новичков. Большую часть собравшихся представляли патрульные. Многие из них уже побывали на своих первых заданиях и сидели на деревянных скамьях, глядя на остальных с некоторой важностью. Треть трибун занимали существа, вроде торопыг и старателей, которые прежде чем заступить на рабочую вахту, могли насладиться ходом испытания. На самом верху успели занять свои места члены Высшего Совета. Сегодня, впрочем как и всегда, они выступали в роли судей и должны были оценить работу рекрутов, которые пока что отсутствовали на поле.
Стоит упомянуть, что трибуны имели форму полукруга, как у римского Колизея, только представляли его половину. Внизу кроме небольшой лужайки пустого места не нашлось, далее вся местность была уставлена стенами из зеленой растительности, которые вкупе представляли собой лабиринт. Здесь то и предстояло сегодняшним участникам проверить себя на прочность и пройти испытание.
Не успел солнечный круг полностью выглянуть из-за горизонта, как на дороге, ведущей к трибунам, появился строй рекрутов. Сайман и Прихвостень шагали впереди остальных. Как и вчера, хвостатый проныра возглавил движение и указывал идущим позади верное направление.
–Это и есть место для испытаний?– спросил юноша у спутника.
–Да, Владыка,– отвечал тот,– Сегодня каждому рекруту предстоит хорошенько поработать и проявить лучшее, что в нём есть, чтобы пройти испытание.
–А что,– задумался Сайман,– будет, в случае, если кому-то не удастся его выдержать?
Прихвостень хлопнул в ладоши и от души посмеялся.
–Разве я спросил о чем-то смешном?
Хвостатый проныра вытер слёзы с век и вернулся к вопрошающему.
– Честно говоря, Владыка, сегодня никому не удастся пройти испытание.
–Это почему же?– с некоторым недовольством спросил Кен.
Прихвостень уловил настроение юноши и решил оставаться пока более сдержанным.
–Потому что ещё никому и никогда не удавалось пройти испытание с первого раза,– спокойно ответил Прихвостень на вопрос Кена.
–Неужели всё настолько сложно?– присоединился к беседе Всеслав.
–Не думаю,– размышлял хвостатый проныра,– просто большинство сами чинят себе препятствия, вместо того, чтобы слажено работать командой и выполнять свою роль.
–Кажется, что ты только что дал нам совет, верно?– уверенно спросила Мулан у Прихвостня.
Её реплика удивила хвостатого проныру и заставила широко его улыбнуться.
–А вы весьма догадливы,– восхитился тот юной особой,– если позволите, я повторю свой совет: держитесь в одной команде и…
–С умом используйте блага,– вовремя вмешался Дух в разговор и оказался прав. Именно этим хотел завершить свою речь Прихвостень.
–Перед началом испытания правильно выберите себе именно то благо, которое, соответствует вам,– продолжал Дух.
–А если выбор окажется не верным?– спросила Мулан.
–В таком случае вам не пройти испытания,– с грустью заключил Прихвостень,– не спешите, совершить ошибку вы всегда успеете.
Строй рекрутов всё ближе подбирался к трибунам и скоро заиграл оркестр из трубачей. Ушастые торопыги подняли вытянутые трубы в воздух, надули щёки и направили порции сжатого воздуха вдоль медных каналов. В момент, когда заиграл оркестр, с трибун послышались первые овации присутствующих. Будущие зрители хлопали в ладоши и приветствовали строй рекрутов улыбками. Неизменными оставались лишь представители Высшего Совета. Девять лиц занимали центральное на трибунах место, которое представляло собой что-то вроде небольшого балкона с навесом, и полным спокойствия взглядом встречали сегодняшних участников испытания.
–Кажется, нас заждались,– предположил Прихвостень, глядя на уставшие от скуки лица очевидцев, которые не разделили общей радости со своими соседями,– Прибавим шагу.
Хвостатый проныра свернул в сторону небольшой лужайки, специально ограждённой для участников, и строй рекрутов последовал за ним. Спустя мгновение десятки лиц заняли свои места напротив трибун, и пение медных труб прекратилось. Примеру трубачей последовали и зрители с трибун. Они перестали хлопать в ладоши и уселись на свои места. Слово было за Высшим Советом, а именно за тем, кто его возглавлял. Служитель Тадеарий поднялся над трибуной и подошел к краю выступа. Он оперся руками о перила и хотел уже начать говорить, как тут же осторожно вмешался торопыга. Ушастый удерживал в руках диковинную вещицу, похожую на вытянутую трубку с клетчатым шаром на конце. Неучтивец поставил свою ношу на перила напротив Тадеария и, поклонившись, удалился прочь с балкона. Служитель так же отдал поклон существу в знак уважения и вернулся к собравшимся зрителям и участникам испытания. Он незаметно склонился над трубкой с шаром на конце и, пару раз стукнув пальцем по вещице, приступил к речи. При этом стук раздался на всю округу так, что его слышали даже на улицах вне трибун.
–Дорогие рекруты,– начал служитель Тадеарий,– сегодня вам предстоит стать участниками одного важного испытания. В случае удачного завершения Высший Совет распределит между вами роли, а так же, чего я сам лично не исключаю, будут собраны первые патрули. От себя добавлю: помните то, чему вас учил вчера служитель Гальдемар. Это поможет вам пройти испытание.
Позади служителя Тадеария показалось лицо Гальдемара. Первый уступил место за трибуной второму и отошёл на шаг назад.
–Рекруты,– обращался Гальдемар к участникам,– я рад приветствовать вас на одном из самых важных испытаний в вашей жизни. Сейчас мне предстоит ввести вас в курс дела и рассказать о том, что ждёт каждого за этими зелеными стенами. Поэтому попрошу проявить крайнее внимание, так как второй раз я повторять не буду.
Последние слова Гальдемара заставили рекрутов отбросить лишнюю мысль и держать ухо востро. Служитель мельком пробежался своим тяжёлым взглядом по слегка растерянным лицам участников и приступил к важной части своего доклада.
– Позади вас располагается лабиринт. В нём живут очень неприятные существа, именуемые “злыднями”. Чтобы добиться повышения в звании, вам предстоит поймать одного из них. Пока будет длиться охота, из лабиринта никто не сможет выбраться. В случае поимки злыдня стены сами расступятся перед участниками и выпустят вас обратно. Будьте осторожны во время охоты за этими существами. Каждому из них были выданы “метки”, шары наполненные красными чернилами. Если им удастся попасть в кого-либо из вас три раза, участник считается недостаточно подготовленным и удаляется с поля испытания. Те, кому не удастся пройти с первого раза испытание, будут иметь право участвовать в нём повторно, но только после выполнения определённых тренировок.
Сейчас вам будут выданы блага. Учтите, что от вашего выбора будет зависеть исход испытания. Знайте свои сильные стороны и отдавайте предпочтение тому благу, которое точно подчеркивает ваши сильные стороны. Для этого вам предстоит немного покопаться в себе и найти то, чем вы отличаетесь от большинства участников. А пока я передаю слово нашему почтенному собрату Джину, который явился на сегодняшнее испытание, чтобы раздать вам блага.
Стоило служителю Гальдемару заикнуться о важной персоне, как со стороны послышалось шлёпанье чьих-то туфлей и тяжёлое дыхание бегуна. Им оказался торопыга. Он спешно приблизился к строю участников, удерживая в обеих руках ношу прикрытую белоснежным куском ткани. Торопыга занял свободное место, повернулся лицом к рекрутам, сбросил пелену с груза и явил присутствующим лампу с вытянутым носиком. Он приложил к боку блестящей вещицы правую ладонь и принялся быстро тереть её. Его старания оказались не напрасны, и из лампы показался пучок серого дыма, который все разрастался и разбухал на глазах. Скоро бесформенная газовая масса стала приобретать черты человека с большими руками и бородатой головой. Когда торопыга перестал тереть лампу, перед зрителями появилось безногое существо с полупрозрачным телом. Его глаза были закрыты, а само оно издавало громкий протяжный храп.
–Уважаемый Джин,– шептал торопыга на ухо спящему.
Тот почесал густую длинную бороду и принял своё привычное положение, не придав значения стараниям говоруна.
–О, Великий Исполнитель желаний,– послышался с трибун голос служителя Тадеария,– будьте так любезны, проснитесь и выполните порученное вам дело. Высший Совет будет признателен за ваши старания.
Вмешательство со стороны разбудило существо. Оно размяло глаза и, обнаружив себя среди сотен зрителей, собралось с мыслями и вытянулось, чтобы поприветствовать своё окружение.
– Доброе утро, уважаемые зрители и участники испытания,– наконец заговорил Джин,– мне право жаль, что я позволил вам меня ждать. Но теперь, будьте уверены, я готов выполнить своё поручение.
–Мы так же рады вас приветствовать,– отвечал Гальдемар,– если у вас нет причин больше ждать, нужно приступить к раздаче благ участникам испытания. Что скажете на это, уважаемый служака?
Джин выкинул вперёд руки, скрестил ладони и потянулся вперёд. Послышался резкий хруст пальцев.
–Конечно,– одобрительно кивал исполнитель желаний,– можете во мне не сомневаться. Я выполню волю каждого участника в пределах испытания.
–Что ж, в таком случае можно приступать к раздаче благ,– подвел итог Гальдемар и обратил свой взор на десятки макушек, что толпились внизу и ожидали перемен.
–Участники, встаньте в одну колонну, в порядке очереди подходите к Джину и называйте то благо, которым вам хотелось бы обладать во время испытания.
Строй рекрутов внял словам служителя и выполнил его волю. Юноши и девушки построились друг за другом и поочередно начали подходить к исполнителю желаний.
–Чего изволите?– спрашивал Джин каждого, прежде чем дать желаемое.
После того, как участник называл благо, бородатый хлопал в ладоши, и после яркой вспышки в его руках появлялся заявленный предмет.
В это время спутники стояли в стороне. Прихвостень, Коловертыш и кукла Мулан заняли нижнюю ступень трибун и следили за ходом выдачи благ.
Первым пришла очередь Кена. Он не сомневался в своем выборе и без лишних промедлений назвал желаемое.
–Щит,– коротко и точно сказал юноша.
В ответ Джин взмахнул ладонями, и, спустя короткую вспышку, в его руках лежал названный предмет. Им оказался щит, сотканный из деревянных досок. Не предел мечтаний, подумал Кен, но, по всей видимости, этого достаточно, чтобы пройти испытание.
Вслед за ним подошла очередь Мулан.
–Око,– сказала юная особа без промедлений и, спустя мгновение, Джин выполнил её волю.
Третьим оказался Всеслав. Юноша выждал, когда впереди стоящие участники получат свои блага, и, когда очередь добралась до него, с уверенностью назвал то, чтобы ему хотелось получить на время испытания.
–Том “Собрание о грёзах”,– сказал точное название юноша, и скоро желаемое теснилось в его руках.
Последним оказался Сайман. Он ещё не знал, что попросить у Джина, но, сопоставив свои внутренние качества лидера с той ответственностью, которую несут в себе блага, кажется, сделал выбор.
–Ловушка,– обратился юноша к исполнителю желаний, и тот в раз выполнил его волю. Стоило Сайману заявить о желаемом, как куб с железными гранями оказался в его правой руке. На юноше очередь закончилась, и помощь исполнителя желаний была больше не нужна.
–Ну что ж, желаю всем удачи,– сказал участникам напоследок Джин, после чего простился с широкой публикой и удалился обратно в лампу.
Зрители проводили его громкими овациями, а служитель Гальдемар снова в очередной раз взял на себя слово.
–Итак, после того как вступительная часть завершена, можно приступать к самому испытанию.
Служитель закрыл глаза, выставил руки вперёд и медленно начал разводить их в стороны. В это время однообразная зеленая стена лабиринта поддалась его невидимым усилиям и разошлась в стороны, образовав проход достаточный, чтобы участники смогли войти внутрь. Стоило Гальдемару завершить свое деяние, как с трибун тут же стали доносится пение духовых и ободряющие крики зрителей.
–Участники могут войти в лабиринт,– предупредил служитель толпу юношей и девушек, что стояли у нижней ступени трибун в ожидании начала испытания.
Большинство восприняли его слова с явным энтузиазмом и, перейдя на скорый шаг, бросились в проход, постепенно теряясь среди множества стен и открытых коридоров. Сайман, Всеслав, Кен и Мулан не спешили входить в числе первых. Они собрались вместе, и когда последний из участников вошёл внутрь, пришёл и их черед.
–Я пойду первым,– сказал Кен,– если злыдни попытаются напасть на нас, то у них ничего не получится, так как у меня есть щит. Он поможет защититься от этих существ.
Вслед за Кеном в лабиринт вошли остальные участники команды. Стоило Всеславу переступить порог и очутиться внутри места испытания, как стена вернулась к своему привычному виду и проход исчез. Четверо друзей остались наедине с самими собой и сотнями ходов, куда можно было отправляться без раздумий.
–Всеслав,– обращался Сайман к юноше,– есть ли в твоем Томе “Собрание о грёзах” что-нибудь о злыднях?
–Да, конечно,– отвечал тот, уже ища в содержании букву “З”.
Его указательный палец медленно скользил по странице, пока не остановился на сочетании “зл”. Всеслав посмотрел номер страницы и перевернул на нужное место.
–Кажется, вот, нашёл,– неуверенно начал юноша,– злыдни– это существа, чья природа диктует им всё время кому-нибудь досадить. По сути, они безобидны и способны доставить мелкие неудобства своей жертве, вроде наведения беспорядка в доме или воровства ценных предметов. Каждый из них не представляет собой какой-либо опасности, даже когда они собираются в группы. Большинство злыдней обитают в мире Грёз. С обычными людьми им никогда не удавалось ужиться, и Высший Совет отдал распоряжение патрульным изловить каждого из них и заключить в лабиринт. Отныне они обитают среди бесконечных зеленых стен и стоят на службе у Высшего Совета. Злыдни являются обязательными участниками испытания для рекрутов и оснащены метками. Поймать их не так уж и просто, так как данные существа являются мастерами маскировки и не заметны обычному глазу. Они выдают себя только тогда, когда хотят кому-нибудь насолить. В остальное же время злыдни держатся в стороне и не лезут на рожон.
–В такой темноте никому не доставит труда спрятаться от чужих глаз,– обратил внимание Сайман на недостаточную освещенность лабиринта.
В самом деле стены были настолько высокими, что не пропускали солнечные лучи в узкие открытые коридоры. От того вокруг было довольно темно, что играло на руку местным обитателям и противилось успеху участников испытания.
–Выходит этот лабиринт стал для них домом,– задумчиво произнёс Кен,– и нам нужно поймать одного из его хозяев.
–Да,– согласился Всеслав и снова уткнулся в книгу,– здесь говорится, что верным помощником в поимке злыдней является свет. Значит, всё, что нам требуется это отыскать его источник, если он вообще есть.
–Думаю, ты прав,– согласилась Мулан,– предлагаю наконец сдвинуться с мертвой точки и отправиться на поиски того, что послужит источником света. Стоя на одном месте, мы вряд ли чего-то добьёмся.
–Согласен,– поддержал Сайман предложение юной особы,– держимся вместе и идём единой тропой.
Все участники уже успели разбежаться по узким тропам лабиринта. Они ушли настолько далеко, что их голоса перестали быть слышны. Наши герои только начинали свой путь, и первый шаг досталось совершить Кену. Юноша шёл впереди на тот случай, что если группе попадётся злыдень, а то и не один, он с помощью щита сможет отбить метки и защитить позади идущих ребят. Вслед за ним успевал Сайман. Он согнул правую руку, ту, в которой умещалась ловушка, в локте, чтобы оставаться наготове и не мешкать, когда потребуется его помощь. Позади него ступала Мулан. Девушка в числе первых заметила на зелёных стенах лабиринта зеркала, которые были наклонены под разными углами и сделала вывод, что это может послужить им подсказкой в поимке злыдней. Замыкал группу Всеслав. Юноша настолько увлекся чтением, что не высовывал носа из книги и брёл за остальными, полагаясь на свой слух. Скоро группа зашла за первый поворот, затем последовал второй, третий, и вот они уже достаточно отдалились от стартовой точки.
–Эти зеркала здесь не просто так,– вслух предположила Мулан,– думаю в лабиринте вообще нет ничего лишнего.
Сайман задался тем же вопросом и намеревался предложить совершить остановку, чтобы обсудить наблюдения юной особы, но заметный шорох впереди заставил Кена прервать путь.
–Что-то случилось?– осторожно полушёпотом спросил Сайман его.
Тот внимательно вгляделся в конец тропы, но никого не обнаружил.
–Ничего особенного,– ответил Кен, переведя дыхание,– просто шелест листьев, не более.
Стоило Кену списать шорох на звучание колышущихся листьев, как в трёх шагах от него появился тёмный силуэт. Им оказался незнакомец втрое ниже ребят, с длинными руками и короткими лапами. На его голове сидел колпак, а нижнюю часть лица, самой заметной частью которого были светящиеся глаза, прикрывала чёрная маска.
–Осторожно, злыдень!– успел предупредить Кен членов группы идущих позади него, и уверенно выставил щит вперёд.
Спустя мгновение юноша почувствовал удар и короткую дрожь, бегущую по доскам. Он приспустил круглый деревянный диск до уровня колен и заметил, что коротышка в маске исчез, оставив после себя яркое красное чернильное пятно на щите.
–Где же он?– спросил Сайман, выглянув из-за спины Кена.
–Исчез,– коротко ответил тот.
–Правильней будет сказать, что злыдень замаскировался,– уточнил Всеслав, пропустив внезапное нападение,– и готов поспорить, что он всё еще рядом с нами.
–Рядом или нет,– сказала Мулан,– нам всё так же нужно разобраться для чего эти зеркала.
Юная особа вынула из кармана око и приложила его к правому глазу.
–Покажи,– произнесла заветное слово Мулан и увидела по ту сторону линзы, как зеркала начинают менять свое положение, отклоняться на разные углы без чьей либо помощи. А когда отражающие поверхности перестали двигаться, на одну из них сверху упал луч и разбился на сотни таких же гонцов янтарного светила, как и он сам. Те лавиной обрушились на другие зеркала и также расщепились на составляющие, отчего в тёмных коридорах лабиринта стало светло.
–Ну, конечно!– радостно воскликнула Мулан,– эти зеркала помогут нам поймать злыдней.
–И как же это произойдет?– не скрывая явного интереса, спросил Кен.
–Нужно просто “поймать” одним из зеркал луч солнца и настроить остальные отражающие поверхности таким образом, чтобы образовавшиеся лучи попали на них. Если все сделать правильно, темнота уйдёт из лабиринта, и её место займет свет. И тогда злыдням больше не удастся скрыться даже от слепого.
–Отличная идея,– снова поддержал Сайман юную особу,– быть может мы как-то сможем помочь тебе?
– Ещё бы,– улыбнулась Мулан,– пока я займусь зеркалами, вы должны следить за тем, чтобы злыдни не застали меня врасплох. Если хоть один из них слышал наш разговор, он наверняка позовет себе подмогу. У каждого из нас всего три права совершить ошибку. Если я не успею повернуть все зеркала, как показывает око, нам вряд ли удастся завершить успешно это испытание. Поэтому будьте наготове, а я займусь своей работой.
–В таком случае,– взял на себя слово Сайман,– ты, Кен, будь всё время рядом с Мулан, а мы с Всеславом будем смотреть, чтобы злыдни не подобрались к вам.
На том и порешили. Кен встал спиной к Мулан и оградил её от окружения щитом, пока та поворачивала первое зеркало. Пара простых движений привела к тому, что луч солнца упал на отражающую поверхность.
–Идём дальше,– подала команду Мулан, и они вместе с Кеном переместились к ближайшему зеркалу.
После того, как юная особа изменила его положение, луч солнца, разбившийся о первую отражающую поверхность, преломился и устремился ко второму зеркалу. Старания Мулан привели к тому, что в темном лабиринте появился первый островок света. Но на этом юная особа не остановилась. Она направилась к следующим зеркалам, пока её движение не прервал Кен, выставив щит вперед. В этот момент метка разбилась о преграду и не достигла своей цели, а её хитрый хозяин тут же скрылся с глаз.
Вслед за ним явились ещё двое злыдней. На сей раз они выбрали незащищенных Саймана и Всеслава. Метка адресованная первому не настигла его, так как юноше удалось прогнуться в спине и тем самым увернуться от снаряда. Второму же не повезло и комок, наполненный жидким содержимым, угодил прямо в белую мантию. Оболочка метки разорвалась и капли чернил разлетелись в разные стороны.
–Довольно неприятно,– сказал Всеслав, глядя на пятно, расплывшееся по его мантии.
–Пригнись!– крикнул Сайман Всеславу, и они оба подались вперед, тем самым избежав удара от еще одной череды меток.
–Мулан, поторопись,– советовал Кен, отбивая уже пятую партию снарядов.
–Осталось ещё два зеркала,– отвечала юная особа, попутно задавая верное направление отражающей поверхности.
–Последнее там,– выстрелила указательным пальцем Мулан в зеркало.
Кен внял словам девушки и направился вместе с ней к самой удаленной от них цели. Юноша осторожно подвел Мулан к оставшемуся зеркалу, умело обращаясь со щитом и отбивая нападки противных существ, в то время как Сайман и Всеслав могли рассчитывать только на свои силы. Гнусные злыдни уже успели попасть по каждому из них один раз и активно продолжали атаковать юношей со всех сторон.
–Вон они, осторожно!– кричал Всеслав Сайману, завидев тройку коротышек.
Но те уже не атаковали их, а, напротив, бросили на землю кульки с метками и пустились наутек. В это же время Мулан закончила с последним зеркалом, задав ему нужный угол, и весь лабиринт озарился светом. Острые лучи скакали от одной отражающей поверхности к другой и освещали всё и всех вокруг. Один из злыдней настолько увлёкся своей ролью, что не придал значение тому, как гонцы янтарного светила коснулись его крохотного колпака, а после и всего остального. Он вынул из кулька метку и швырнул её в Саймана, чем вызвал интерес с его стороны.
–Лови его!– крикнул Всеслав, не спуская глаза со смельчака.
Завидя коротышку, Сайман перешел на бег и стал стремительно приближаться к нерасторопному злыдню. Тот хотел последовать примеру себе подобных, всё бросить и бежать куда глаза глядят. Но ловкий юноша успел настигнуть свою цель до того, как её голову посетила нужная мысль, выкинул вперед правую руку и направил ловушку на неприятеля. Стоило ему это сделать как коротышка с колпаком на голове воспарил на мгновенье над землей и растворился после короткой вспышки. Сайман решил, что упустил хитреца и тому в последний момент таки подфартило улизнуть от охотника. Но сомнения оказались напрасны. Когда юноша перевел взгляд на куб, то увидел внутри него за стеклянными гранями того самого злыдня, который мгновенье назад стоял прямо перед ним. Только этот был в разы короче и был помещен внутрь ловушки.
Как и обещал Гальдемар, в случае поимки обитателя лабиринта, стены его расступятся и укажут обратный путь. Так и произошло. Когда злыдень очутился в кубе, стены разошлись и появился короткий коридор, ведущий к трибунам.
–Кажется, мы можем возвращаться обратно,– заметил Кен и в числе первых зашагал к выходу из лабиринта.
Вслед за ним поспешили Сайман, Мулан и Всеслав. Они уже слышали громкое, торжественное пение труб и овации зрителей, которые наблюдали за тем, как успешно ребята прошли испытание.
–А вот и наши первые победители!– восклицал с трибуны служитель Тадеарий, когда друзья вышли из лабиринта и предстали перед широкой публикой.
Всеобщее одобрение вызвало улыбки на лицах уже бывших участников. Они встали в одну шеренгу и поклонились зрителям, что не жалели своих ладоней и бурно выкрикивали поздравления.
–Спешу так же отметить, что перед нами не просто бывшие рекруты, а полноценная команда, если хотите, патруль,– продолжал восхищаться достижениями победителей служитель Тадеарий,– каждый из них грамотно справился со своей ролью и вкупе с остальными тремя участниками изловил одного из мастеров маскировки. Важно заметить, что ни у кого ранее не получалось пройти испытание с первого раза, но нашим друзьям оказалось под силу организовать команду и сработать в роли настоящих патрульных. Одним словом “Браво!”
Служитель Тадеарий окончил свою речь и уступил место Гальдемару, которому так же было что сказать.
–Победители,– обращался служитель к бывшим участникам,– сегодня вы достойны похвалы зрителей и моего поздравления в том числе. Каждый из вас справился с поставленной задачей, и я возвожу победителей в звание патрульных. Отныне вы одна команда. Заботьтесь друг о друге и оставайтесь единым целым, что бы ни случилось на вашем жизненном пути.
Служитель Гальдемар взял короткую паузу, чтобы дать победителям насладиться аплодисментами, а публике поделиться своим почтением. После чего вернулся, решив закончить свою речь последним, немаловажным моментом.
– Завтра,– обращался служитель к возведенным в ранг патрульным,– вы получите свои блага. Обращайтесь с ними с умом, как сегодня, и ваши противники никогда не познают вкуса победы над вами. А сегодня я объявляю пир в честь победителей! Пусть не умолкают трубы до вечерней поры и ломятся столы от несметного числа яств! У вас есть повод не жалеть своего живота и торжествовать пока солнце не скроется за горизонтом.
На этом служитель Гальдемар окончил свою речь и отошёл в тень. Зрители спешно начали покидать свои места, участники, кому не посчастливилось пройти испытание, пожали руки победителям и взяли курс на башню, в одном из залов которой они все недавно встретились впервые. Именно там уже шли первые приготовления ко встрече участников, и повар Попречитто вместе со своей командой торопыг уставлял пустые столы блюдами и кубками. Сегодняшнее утро скоро перешло в день, и пустой зал успел наполниться сотнями улыбок и торжественными возгласами. Даже те, кому не посчастливилось пройти испытание, разделили общую радость и поздравляли победителей теплыми словами.
–С первым удачным выступлением, Владыка,– в числе первых успел Прихвостень поздравить Саймана.
–Да,– присоединялся к его словам Дух, не забывая и о своём хозяине,– вы весьма виртуозно владели сегодня щитом, мой господин.
Коловертышь хлопнул ушами и обнял лапами Всеслава подобно кукле, которая обхватила своими короткими ручками пояс Мулан и прижалась к ней.
К вечеру каждый успел насладиться трудами Попречитто и его команды, а так же поздравить виновников торжества. Нет сомнений, сегодняшний день удался на славу.

5
Широко шагая, он брёл по извилистой тропе, всё дальше отступая от таверны. Толстые подошвы его сапогов за короткое время успели пропитаться сыростью, а мокрый низ фиолетовой мантии промок, налился влагой и почернел.
Под ногами вечно мешался бурелом. Огромные стволы деревьев, недавно поваленные сильным ветром, цеплялись своими гибкими ветвями за одежку незнакомца и так и норовили сорвать мантию с его худых плеч. Но путника совершенно не заботила разбитая тропа, размытая несметным числом луж и спрятанная под буреломом и зарослями. Незнакомец уже перестал смотреть под ноги и брёл, не опуская головы и рассчитывая только на своё чутьё. Он резво перескакивал с одного ствола дерева на другое и увлеченно скользил по сырой земле.
Над головой всё еще висели луна и звезды. Ночные светила разбавляли своим огнём темноту и освещали дорогу путнику. Их присутствие было кстати, когда пришелец забредал в густые уголки леса, в заболоченные места. В остальном же ему не требовались помощники, чтобы ориентироваться на местности. Он наверняка знал, что взят верный курс.
Из-за пышных крон деревьев пришелец встретил горные стены. Скоро траву сменил гладкий камень, бурелом остался за плечами, а впереди путнику открылась дорога ведущая к пещере, о которой, по всей видимости, и говорил хозяин таверны. Незнакомец в мантии прибавил шаг и в одночасье покорил остаток пути, что разделял его с горным ущельем.
Стоило пришельцу очутиться у входа в пещеру, как из её недр на него уставились сотни глаз грызунов. Они дико пищали, скребли лапами о камень, недовольно махали своими хвостами и стреляли ядовитым взглядом в путника. Огромные крысы всячески старались показать нежданному гостю, что ему здесь не рады, но тот не придавал их прихотям внимания и всё так же продолжал шагать по тропе ведущей в глубины пещеры. Став свидетелями редкой решимости и бесстрашия, хвостатые хозяева горных недр бросились в разные стороны, чтобы не угодить под нос путника. Они все еще противились появлению нежданного гостя, шипели, стучали зубами, виляли хвостами, но их недовольство никоим образом не беспокоило незнакомца в мантии. Он беззаботно брел по каменным ступеням в кромешной темноте, всё ближе подбираясь к крысиному вожаку.
На своём пути он встретил подземное озеро. От него шёл неприятный ядовито-зелёный свет, да и сам водоём больше походил на болото, от которого несло гнилью. Через него пролегал хлипкий мост. По нему гость перебрался на противоположную сторону и очутился на крохотном островке, дальше которого идти было уже некуда. Со всех сторон его окружали норы, из которых торчали сотни длинных носов. Но среди этого однообразия было углубление по своей высоте достигавшее пояса незнакомца. Именно оттуда он и услышал возню и скрежет, не похожие на крысиный.
–Покажись,– приказал гость неизвестно кому.
Он выждал короткую паузу и снова повторил сказанное.
–Покажись. Или я отберу то, что для тебя так дорого: твою крысиную свиту.
Угроза незнакомца возымела успех и из норы, что приходилась высотой по пояс путнику, показался нос, но уже не звериный, а человеческий. Впрочем, спутать его с крысиным было не так уж и трудно. Вытянутый вперёд с округлым кончиком и белыми усами он не многим отличался от носа грызуна. Вслед за ним из норы показались мелкая пара глаз, прикрытая густыми бровями, и плоский рот, спрятанный под длинной бородой. Хозяин был явно недоволен пришествием гостя и не раз фыркнул, прежде чем заговорить.
–Кто ты и по какому праву вторгаешься в мой дом?– нервно спросил Крысиный король незнакомца в мантии.
Путник заметно улыбнулся. Гнев собеседника ему явно пришелся по вкусу.
–Ты боишься…– усмехнувшись, протянул гость,– я вижу это по твоим глазам, я чувствую это по дикому биению твоего сердца. Ты боишься, а значит относишься ко мне с уважением. Поэтому не стану тебя убивать, да и не ради этого я здесь.
По лицу Крысиного короля пробежала заметная дрожь. Он уже чувствовал, как холод крадётся по его плечам и спине, как по жилам течет боль. Сейчас ему хотелось бежать подобно крысе, которую выследил кот, но он не мог сдвинуться с места. Страх овладел им и ввел в оцепенение.
–Что, что тебе от меня нужно?– спросил Крысиный король, когда его отпустил паралич.
Незнакомец усмехнулся. Его забавляло то, как собеседник быстро учится задавать правильные вопросы.
–Мне нужен ты,– коротко ответил он и добавил,– встань на мою сторону и неси боль в дальние земли.
Предложение о заключении союза слегка приободрило колдуна. Страх перестал беспокоить его, и он полностью вышел из своей норы.
–Ты можешь и дальше ютиться в этой пещере,– продолжал незнакомец,– но тебе предоставляется право занять место рядом со мной и нести боль и смерть туда, где кипит жизнь.
Крысиный король приставил указательный и средний палец к нижней губе и задумался над словами гостя.
–И что же я буду иметь с этого союза?– размышлял колдун.
–В награду ты получишь силу, которой нет равных на этой земле,– отвечал гость.
–Очень интересно,– задумался Крысиный король,– а что мне с ней делать?
–То, что я велю тебе: доставлять боль каждому, в ком бьёт жизнь. Думаю, у тебя уже есть на примете те, с кем бы ты хотел поквитаться и свести счеты. Так вот это твой шанс отомстить.
Крысиный король начал нервно барабанить пальцами по нижней губе. Привыкший всё свое существование жить никому не доверяя, он без лишней мысли поверил словам незнакомца и был готов дать своё согласие. Пока он увлеченно постукивал кончиками пальцев, гость протянул к нему правую руку и замер в ожидании ответа.
–Что ж,– соглашался Крысиный король,– мне и вправду есть с кем поквитаться. Если ты наградишь меня силой, которой нет равных, то я со своими друзьями лучше переберусь в более солидные апартаменты, чем эта промёрзшая, вонючая дыра. Да, пусть будет так. Дай же мне её, и я выполню твою волю.
Колдун протянул навстречу гостю правую руку. Последний прикоснулся к его худой ладони и до хруста сжал пальцы. Во время рукопожатия вены на запястье незнакомца набухли, подобно рукавам, по которым перекачивают воду, и без того голые костяшки разрезали кожу и показались наружу. Из-под мантии появилось сиреневое облако. Не хуже змеи, оно “окольцевало” и сдавило предплечье гостя, проползло по его запястью и точно так же поступило с колдуном: обхватило руку и скрылось под рваными лохмотьями.
В это время его глаза налились чернотой, длинный волос зашевелился на голове и воспарил над макушкой, по телу пробежала заметная дрожь, а по раздутым жилам побежала сиреневая жидкость вместо алой.
–Чувствуешь?– спрашивал с ухмылкой гость, продолжая сдавливать пальцы хозяина горных низин.
–Да,– диким тоном отвечал тот,– я ощущаю, как моё тело насыщается ядом. Я слышу, как мои маленькие друзья трепещут передо мной. Я вижу, как мои руки наливаются силой.
–Значит, ты становишься равным мне,– сказал гость, отпуская ладонь колдуна,– но по-прежнему остаешься моим рабом. Если ты хочешь овладеть куда более могущественной силой, тебе стоит выполнить мою волю.
Колдун упал на колени перед незнакомцем и впился в него диким взглядом.
– Всё что пожелает мой повелитель,– покорно сказал старик.
Гость спрятал правую руку под мантией и скоро явил наружу веретено с намотанной на него шерстяной нитью.
– Возьми его,– приказал незнакомец в мантии, протягивая дар упавшему на колени старику.
Гость ростигнул верхние пуговицы мантии, после чего ухватился за одёжку и отвёл её часть в сторону. От увиденного колдуну стало не по себе, и он на шаг отполз назад. Старик увидел сотни деревянных марионеток. Они кричали, бились друг о друга и, что самое ужасное, имели лица людей. Причем под мантией нашлось место для хозяина таверны и его гостей.
–Помоги нам,– в один голос кричали куклы, но просить о чём-то старика было бесполезно.
– Что это?– спросил Крысиный король, не веря своим глазам.
В ответ он встретил улыбку гостя и услышал противный хохот.
–Ты видишь тех, кому не посчастливилось повстречаться мне на пути. Им больше не помочь, они обречены на вечную боль и служение мне. Что же до тебя, я дарю тебе веретено власти, чтобы ты пополнял мою коллекцию. Рано или поздно мы встретимся с тобой, и в зависимости от того, как ты поработал, будет соответствующее вознаграждение. Ты ведь до сих пор желаешь овладеть куда большей силой, чем сейчас, верно? Тогда иди и принеси мне как можно больше голов. А уж я решу, как достойно наградить своего верного слугу.
Старик поднялся с колен, а гость застигнул мантию и направился к выходу из пещеры.
–Ну, чего же ты медлишь?– спросил незнакомец Крысиного короля,– время не ждет.
–Я лишь хотел узнать…– мямлил старик,– как зовут моего повелителя.
Чужак в сиреневой мантии повернулся к вопрошающему и коротко представился.
– Имя мне Чума. Я пришёл, чтобы собрать урожай…
Гость не желал больше оставаться на месте и первым покинул пещеру.
Колдун подал короткую команду, и тысячи крыс окружили со всех сторон своего хозяина.
–Мои верные друзья,– обращался старик к грызунам,– пришло время выбраться из наших нор и найти себе более подходящее место для будущей жизни. Я поведу вас за собой, и первый, с кого мы начнём, станет королевство Пичдак.

6
–Вставайте, Владыка,– шептал на ухо спящему Сайману Прихвостень,–
подымайтесь. Время отправляться за благом.
Острые лучи солнца уже давно успели пробиться сквозь окно, впиться в верхние веки юноши и разбудить его раньше хвостатого угодника. Сайман лежал на кровати и не подавал виду, что проснулся. Он ждал команды от Прихвостня, а в отведенное время боролся со сном и наслаждался утренней порой. Но когда в местную идиллию вмешался хвостатый проныра, юноша открыл глаза и встретил напротив себя мордочку Прихвостня.
–О,– воскликнул тот,– вы уже проснулись. Замечательно. Значит можно выдвигаться к Хранилищу ловушек.
Сайман приподнялся над кроватью, размял глаза кулаками и осмотрелся по сторонам. В этот раз все кровати были заняты спящими рекрутами, среди которых он встретил Кена и Всеслава.
–Разве мы пойдём одни?– спросил Сайман, рассчитывая, что друзья составят ему компанию.
–Да,– утверждал Прихвостень,– сегодня ваши пути ненадолго разойдутся. Но не переживайте. Не наступит вечер, как вы снова встретитесь. А пока собирайтесь с силами, так как пришло время отправляться в путь.
Сайман поднял руки над головой и хорошенько потянулся. После он нырнул ногами в сапоги, встал с кровати и прибрал растрепанные волосы. В это время еще кое-кто успел проснуться.
–Куда-то собираешься?– спросил полусонный Кен Саймана.
–Думаю, они вместе с Прихвостнем отправляются получить благо,– предположил Дух.
Он вспыхнул над своих хозяином, стоило тому открыть глаз.
– Кстати, мы тоже можем выдвигаться в кузню. Думаю, что доспехи и щит для вас уже выкованы и ждут, когда владелец наконец-таки примерит их.
Кену потребовалось меньше времени, чтобы встать в строй. Он сунул ноги в сапоги и уже был готов отправиться в кузню. Но тут их остановил третий голос.
–А обо мне не забыли?– спрашивал Всеслав, попутно занимаясь обувкой.
Юноша одел поверх рубахи мантию и потрепал спящего Коловертыша за длинные уши, чтобы тот поскорее прогнал сон и составил ему компанию.
–Что ж,– задумался Прихвостень, потирая подбородок,– нас становится всё больше и больше. Хм, тем лучше. Мы вместе покинем апартаменты и башню, а там наши пути разойдутся. Дорога Кена будет пролегать в кузню, а тропа Всеслава в библиотеку, где ему и должны будут вручить “Собрание о грёзах”. Мы же пойдём своим путём к Хранилищу ловушек.
– А как же Мулан?– перед тем как выдвинуться в путь спросил Всеслав.
Прихвостень почесал затылок, и его глаза резко расширились.
– Если учесть, что она удостоилась звания мыслителя, юной особе предстоит сегодня посетить бюро умельцев, где ей вручат полагающееся око.
Прихвостень почесал за ухом лапой, пытаясь временно умерить вкусы серных блох, и вернулся к тройке ребят, которые, кажется, ожидали от него команды.
– Раз все готовы, мы можем выдвигаться,– сказал хвостатый проныра и первым поскакал к лестнице.
Вслед за ним поспешили и остальные, оставив за спиной апартаменты.

7
Путь прервался у постройки имевшей форму полукруга. В высоту она достигала десяти этажей, стены её были выложены из жёлтого кирпича, а наружу смотрели десятки вытянутых трёх угольных окон, каждое из которых было расписано яркими красками местными мастерами. Всеслав внимательно осмотрел каждый кирпичик, но нигде не нашёл вывески с указанным на ней названием здания.
–Ты уверен, что это то самое место?– спросил Всеслав Коловертыша.
Тот уверенно покивал головой и умял оставшуюся часть морковки, которой его по пути угостил здешний фермер.
Юноша обхватил ручку двери и потянул её на себя. Та легко поддалась усилиям Всеслава и свободно отворилась.
–В таком случае идём,– сказал юноша и первым перешагнул порог. Вслед за ним поспешил и Коловертышь.
Внутри их встретил сидящий за столом торопыга, рядом с которым расположилась ещё одна дверь. Сейчас он спал, скрестив на груди руки и откинувшись на спинку стула.
–Доброе утро,– полутоном произнёс Всеслав, рассчитывая не испугать любителя долго поспать при свете дня.
Тот не расслышал своего гостя и продолжил оставаться в привычной для него позе. Коловёртышь запрыгнул на небольшой столик и забарабанил ушами по нему. Его старания привели к тому, что верхние века спящего отпрянули от нижних, качающиеся уши вытянулись в трубочку, руки сползли с груди, а пальцы впились в стул.
–Коловертышь,– обременил Всеслав на своего спутника недовольным взглядом,– кажется, ты его испугал.
Зверёк пожал лапами и спрыгнул со стола, чтобы не мозолить глаза проснувшемуся. Торопыга пробежался ладонью по глазам и, увидев стоящего перед ним Всеслава, широко улыбнулся.
– Надеюсь, мы не слишком вас потревожили?– спросил юноша, надеясь, что тот не станет пылить из-за проделок Коловертыша. Но торопыга и не собирался распыляться по поводу произошедшего. Напротив, он был рад видеть своих гостей и в знак приветствия протянул Всеславу руку.
–Так это же вы, верно?– расплывчато спрашивал торопыга юношу о непонятных вещах.
Юноша пожал плечами и прикусил нижнюю губу.
–Я не совсем понимаю, о чём идет речь,– признался Всеслав и слегка развел руками.
–Ну как же,– давил улыбку торопыга,– это ведь вам удалось пройти испытание с первого раза.
А, вы об этом,– махнул рукой Всеслав,– стать одним из победителей мне помогли мои друзья.
–Да, да, конечно,– соглашался собеседник,– иначе у вас бы ничего не вышло. Сколько лет прошло, а единицы из участников догадались, что в одиночку им не справиться. Тут командная работа нужна.
–Именно,– поддержал суждения торопыги Всеслав.
Болтун осмотрелся по сторонам и снова уставился на гостя. Он задался вопросом, что делает вчерашний победитель испытаний в библиотеке, и тут же ответил на свой вопрос.
–Вы пришли за “Собранием о грёзах”, верно?
Юноша одобрительно кивнул.
–Так и есть,– ответил Всеслав.
–Тогда вы точно по адресу,– радостно подпрыгнул торопыга,– я провожу вас в читальный зал. Следуйте за мной.
Существо с длинными ушами и носом похожим на каплю спрыгнул со стула и направился к двери, что располагалась позади него. Всеслав и Коловертышь проследовали за ним. Торопыга потянул ручку на себя, и в этот момент они очутились на пороге библиотеки.
Первыми Всеслав встретил десятки столов, за которыми сидели утренние пташки и читали книги. Его внимание привлекло то, как была оформлена мебель. Изящные резные ножки начинались от пола и тянулись к овальным белоснежно белым поверхностям, на которых стояла золотая атрибутика, вроде позолоченных подсвечников и перьев. Обойдя столы и пройдя вперед, он встретил стеллажи высотой под самую крышу. Все они были под завязку полны собраниями книг, штучными изданиями и потрёпанными экземплярами, которые успели побывать не в одной тысяче рук. Именно здесь среди миллионов штучных и не только бесценных экземпляров Всеслава дожидалось “Собрание о грезах”.
–Чем могу помочь вам?– спросил рослый мужчина с длинной бородой и седыми бровями, неожиданно показавшийся из-за стойки.
Он обратил внимание на торопыгу, что сопровождал Всеслава и Коловертыша до этого места и кивнул ему глазами.
– Вы можете ступать,– сказал старик ушастому существу с носом-капелькой.
–Да, конечно, служитель,– ответил на распоряжение торопыга и медленно направился обратно на свой пост.
–Ну, так, зачем вы здесь? Вас интересует какое-то собрание?– не без намека задал вопрос служитель гостям.
–Мне нужно “Собрание о грёзах”,– сказал Всеслав,– говорят, что здесь я могу его получить.
Старик с недоверием посмотрел на юношу, после чего всмотрелся в лицо вчерашнего победителя, и его взгляд стал мягок и прост.
–Значит, “Собрание о грёзах”…– протянул служитель,– да, у нас есть подобные экземпляры. Погодите минутку, я принесу вам один из них.
Взяв короткую паузу, старик подошёл к ближайшему из стеллажей, встал на деревянную лестницу, что обоими концами крепилась к хранилищу книг, и оттолкнулся от стены. В это время лестница тронулась с мертвой точки и понеслась вдоль тысяч книг, пока старик сам не прервал её путь у нужного места. Служитель положил указательный палец на корешок одного из экземпляров, прочитал название и, взяв его с полки, толкнул лестницу в обратном направлении. Та повиновалась его воле и вернулась на прежнее место. Всеслав увидел в руках старика толстую книгу, к обоим концам корешка которой крепилась тонкая цепь.
–Знаешь ли ты, что необычного в этой книге?– спросил служитель юношу.
Тот отрицательно помотал головой, не спуская глаза с собрания.
–Она содержит бесконечное знание,– поделился секретом старик.
–Бесконечное?– засомневался юноша,– но как это?
Собеседник поджал нижнюю губу и развел руками в стороны.
–Всё дело в том, что человек никогда не перестает о чем-нибудь мечтать и грезить, а значит и данные экземпляры должны всё время пополняться новыми сведениями. Не успел ты открыть первую страницу, как она уже считается второй, та третьей и т.д. Поэтому чаще обращайся к содержанию книги, чтобы найти нужный вымысел, и собрание даст тебе подходящую информацию.
Служитель взял обеими руками цепочку, что крепилась обоими концами к корешку, и пропустил её через голову Всеслава так, что книга оказалось у того на груди.
– Так библиарии носят свои собрания,– объяснил старик,– храни его, оно поведает тебе многое об обоих мирах. И одни сведения окажутся ценнее других. Кстати, правилами библиотеки не предусмотрено выдавать копии книг, если те были утеряны, а значит, ты должен ответственно относиться к этому дару.
–Что ж, спасибо,– поблагодарил Всеслав старика, не отрывая взгляда от потрепанной обложки,– я буду относиться бережно к собранию.
– Приятно это слышать,– сказал служитель и коротко улыбнулся,– если понадобится какая-либо помощь, ты всегда можешь остановиться в библиотеке, но, уверяю, что всё необходимое для работы у тебя на груди.
На этой ноте Всеслав простился со служителем и взял обратный курс на апартаменты.

8
Она остановилась у порога стройной башни, чья красная остроконечная крыша тонула в белоснежных облаках. Мулан усадила куклу к себе на плечо, отворила дверь и вошла внутрь кирпичной постройки. На стенах не нашлось места для окон, однако вокруг было светло и уютно. Юная особа сначала не поверила глазам от увиденного, но скоро убедилась, что пара её не подводит. У себя в ногах и перед собой она встретила сотни лягушек, от которых исходил свет. Квакающие создания хаотично прыгали с одного места на другое и освещали собой своё окружение до тех пор, пока не обнаружили гостью. Заметив постороннее присутствие лягушки перестали беспорядочно прыгать и дружно направились к извилистой лестнице. Они разделились на группы по двое и принялись занимать места на ступенях. В конечном итоге получилось так, что на каждом этапе лестницы оказалось по паре лягушек. Как и раньше от них исходил яркий свет, которого было более чем достаточно, чтобы покорить извилистую ступенчатую тропу. Мулан отошла от двери и зашагала по дороге ведущей наверх. Спустя тройку лестничных пролетов, она остановилась напротив двери, поверх которой виднелась надпись “Бюро умельцев”. Юная особа собрала пальцы в кулак и постучала в деревянное препятствие. Никто не ответил, хотя по ту сторону раздавался целый букет звуков вроде скрежетания, лязга, топота, криков, шипения и всякого рода возни. Тогда Мулан сама отворила дверь и первым встретила пробегающего рядом незнакомца, который явно куда-то спешил, удерживая в руках охапку длинных пергаментов с человеческий рост.
Юная особа осмотрелась вокруг. Со всех сторон её окружили необычные, редкие вещи, которые ей не приходилось видеть ранее. Рядом с каждой из них стояли хороводы юношей и девушек, по уставшим лицам которых было ясно, что работа ведётся давно и безостановочно. Кто-то что-то крутил и вращал в этих самых вещицах, другой подавал подходящий инструмент, третий вёл записи о наблюдениях на клочке бумаги, четвертый отвечал за чертежи, а остальные стояли рядом и следили за действиями умельцев.
–Вряд ли она когда-нибудь заработает,– говорил один из наблюдателей, который, по всей видимости, уже самостоятельно успел поработать с вещицей и познал череду неудач.
–Большинство, в том числе и я, не разделяют твоего пессимизма,– отвечал ему тот, что орудовал инструментом и что-то закручивал.
–Может быть стоит воспользоваться оком?– спросил один из зрителей.
–Если взять себе в помощь око, то это отобьёт всякую охоту собирать мою первую в мирах лампу для нагревания котелка. По крайней мере, такое уже случалось с лягушками. Всё получилось именно так, как я хотел, но, от понимания того, что к результату приложило руку око, мне уже не было так приятно осознавать, что эксперимент удался.
Пока Мулан наблюдала за стараниями одного умельца, её внимание привлекла вторая группа лиц, которая так же крутилась вокруг неготового изобретения. В этой компании постоянно кто-то спорил, второй увлеченно выдвигал новые гипотезы, третий оспаривал их, а остальные так же наблюдали за действиями того, кто совершал какое-то действие.
На мгновенье Мулан показалось, что она именно в той среде, в которой и должна быть. Всё вокруг кипело, взрывалось, шипело, горело, выливалось, вращалось, совершало какое-либо действие и никак не могло просто устоять на месте. Окружающая атмосфера казалась ей такой родной, что ею овладело желание остаться здесь и не возвращаться обратно.
Совсем скоро её присутствие заметил один из зрителей. Он толкнул локтем своего коллегу, чтобы тот на мгновение перестал наблюдать за работой умельца и взглянул на гостью. Тот так и сделал и первым же окликнул юную особу.
– Доброе утро,– поздоровался он и дружелюбно помахал рукой,– А я как раз ждал, когда вы к нам заглянете. И вот вы уже тут.
–Я не потревожила вас?– спросила Мулан, видя, с каким ожесточенным интересом все заняты работой.
– Совсем нет,– отвечал юноша в синем костюме с такими же глазами цвета моря,– это подождет. Вы же к нам пожаловали за оком, верно? Я готов вам его выдать, только дайте мне одну минуту.
Юноша покинул своё окружение и направился извилистой дорожке к столу, который был переполнен множеством нераспечатанных конвертов с печатью.
–Кажется, оно здесь,– говорил он себе под нос, перебирая первые попавшиеся конверты,– Ваше же имя Мулан, верно? Конечно, как я мог запамятовать его? Ведь вы вчерашняя победительница испытания. Лично от себя добавлю, то зрелище было незабываемым. Давненько не приходилось наблюдать за тем, как злыдни улепётывают от ловчего. При свете дня они уже не такие смелые.
Юноша выбрал нужный конверт из стопки и направился навстречу к Мулан.
–Вот, держите, оно в целости и сохранности. Я лично принимал участие в его изготовлении.
Мулан приняла дар из рук юноши в синем костюме и поблагодарила его за помощь.
–Не стоит благодарностей,– начал отмахиваться тот,– это наша работа. Кстати, если вам покажется интересным пребывание в “Бюро умельцев”, я буду ждать вас с нетерпением. Человек, умеющий работать в команде, нам всегда нужен. И, чтобы всё было по-честному, я попрошу вас вскрыть конверт, дабы убедиться в подобающем качестве изделия.
Мулан выполнила просьбу юноши и сорвала печать с упаковки. Она вынула из него шестерню с линзой и ахнула от того насколько око было красивым и изящным. Её восхищение вызвало волну гордости со стороны изобретателя шестерни. Юноша выкатил вперед грудь и растёкся в улыбке, видя, как сияют от счастья глаза Мулан.
– Потрясающе,– спустя долгое затишье, подобрала слова юная особа,– оно великолепно.
–Благодарю за столь высокую оценку,– сказал умелец,– для меня нет большей радости, чем восхищение моей работой со стороны начинающих мыслителей.
Во время разговора что-то на стороне пошло не так. Группа лиц, окружившая недоведенное до ума изобретение, бросилась в разные стороны, в то время как объект наблюдений подпрыгнул на месте и разлетелся на мелкие части. Последствия неудачного эксперимента сопровождались резким грохотом и яркими вспышками, от одной из которых загорелось тряпичное покрытие стола.
– Снова что-то начудили без моего ведома,– сказал юноша в синем костюме, пожав плечами,– я должен вас оставить и вернуться к своей группе. Боюсь, что порой им не обойтись без моей помощи. Было приятно познакомиться, и простите меня за столь быстрый уход.
Не дожидаясь ответа со стороны Мулан, юноша направился к месту взрыва. Он попутно взял в руки рядом стоявшее ведро с водой и выплеснул его содержимое на очаг пламени. Слабый огонь тут же потух, оставив после себя облако пара и запах дыма. Судя по спокойному изображению лица юноши, ему приходилось так поступать не первый раз, а потому мышцы его лица ничуть не дрогнули, когда он тушил начало пожара. После того, как содержимое ведра поглотило огонь, юноша подозвал к себе одного из окружения и велел наполнить железное вместилище воды повторно. Тот без промедления выполнил его волю и поспешил с ношей к источнику.
– Помимо преданности своему делу, любви к такому искусству как наука, главное в нашей работе остается безопасность,– объяснял окружающим юноша в синем костюме, возвысив над головой указательный палец,– можем приступать к начальному этапу создания изобретения…
На прощание он помахал Мулан рукой, и на этом их встреча подошла к концу.

9
Он заметил место своего назначения ещё издалека, выйдя из тесных улиц Форта. Невысокое двухэтажное строение, примыкающее одной стеной к плавильне, делило место с чередой крохотных домиков торопыг. Из его окон периодически валили густые облака дыма, и слышался крик поддающегося металла. Когда Кен был в паре тройке шагов от того, чтобы войти кузню, он услышал знакомый топот Длинношея и громкий хохот хозяина места. Располагающая атмосфера породила на лице юноши улыбку и заставила забежать брови на лоб. Кен решил, что успеет первым заявить о своем приходе, но он ошибался. Длинношей заметил приближающегося гостя раньше и уже трубил об этом на всю округу.
– Он идёт!– закричало крылатое создание, когда в окне промелькнуло знакомое лицо,– Он идёт! Я знал, что этот день наступит сегодня!
На мгновение рёв гнущегося металла утих. Кен подошёл к двери и попытался отворить её, но та не тронулась с места. Она была закрыта с обратной стороны и не собиралась поддаваться усилиям гостя. Тогда юноша постучал в деревянное препятствие три раза, но ответа не последовало. Всё как-то подозрительно утихло, стоило ему попасться на глаза Длинношея. Гость хотел заглянуть в открытое окно и громко заявить о своём приходе, но этого не потребовалось. По ту сторону двери послышался знакомый голос кузнеца.
– Постой,– твёрдым тоном говорил тот,– не уходи. Кто ты и зачем сюда пожаловал?
Кен подумал, что ему послышалось, и решил повторно постучать в дверь.
Он приложился кулаком по твердой поверхности три раза, на что услышал одно недовольство.
–Да сколько же можно тарабанить по двери? Ты что, забыл, кто ты?
Юноша убедился в том, что было ранее ему сказано, и последовал воле кузнеца.
– Моё имя Кен,– для пущей формальности представился гость.
За дверью послышался нечеловеческий хохот, который тут же был подавлен громким хлопком.
– Мне не важно, как тебя зовут. Куда важнее то, кто ты есть,– продолжал гнуть свою линию кузнец.
–Я Кен,– повторил юноша, решив, что по ту сторону двери его не расслышали.
–Это я понял с первого раза,– продолжал сопротивляться хозяин места,– ты говоришь мне своё имя, но оно мне ни к чему. Назовись, кто ты есть на самом деле или можешь ступать прочь.
Кен не знал что ответить, но и поворачивать назад не собирался. Он на мгновение решил, что кузнец задал посильную ему загадку, вот только ответ на неё никак не лез в голову. И тут внезапное озарение привело юношу к логичному умозаключению. Ему не пришлось копаться в разных вариантах. Решение само пришло ему на ум.
–Я воин,– коротко и твёрдо ответил Кен.
На сей раз хохота и смеха с обратной стороны двери не последовало. Юноша понял, что находится на верном пути, и оставалась последняя формальность.
–Хм,– замычал вопрошающий,– да, таких гостей мы рады принять, но только после того, как те ответят на вопрос, зачем они к нам пожаловали.
На сей раз времени для раздумий Кену не потребовалось. С самого утра он знал о цели своего визита.
–Я пришёл за благом,– уверенно ответил юноша и услышал, как в замочной скважине проворачивается ключ.
–А вот таким гостям здесь действительно рады,– послышалось по ту сторону двери.
Деревянный барьер разделявший гостя и хозяина отворился, и по обе стороны порога появились знакомые лица.
–Это ж надо такому случиться,– радовался гостю Длинношей,– пару дней тому назад я встретил его неуклюжего, растерянного на полу в кладовой, а теперь он стоит передо мной весь уверенный и знающий себе цену. Могли кто-то себе такое вообразить?
Дракон вытянул вперёд лапы, схватил за предплечья юношу и потащил на себя, чтобы заключить того в объятья.
–О, ты слишком сентиментален,– подметил хозяин кузни, наблюдая за тем, как Длинношей обнимает Кена,– впрочем, в этом нет ничего такого, чего стоило бы стыдиться.
–Наши соседи рассказали в мельчайших подробностях о том, как прошло испытание,– говорил Длинношей,– если бы не ты, злыдни закидали бы всех твоих друзей метками с чернилами и ничего толкового в итоге не вышло. Но настоящий воин всегда начеку и не позволит негодникам обидеть своё окружение.
–Что есть, то есть,– присоединился к разговору кузнец,– на арене ты вёл себя так, как полагается настоящему воину.
Старик взглянул в глаза Длинношея, полные нетерпения, и, кивнув головой, сказал: ” Можешь проводить его к благу и вручить доспехи.”
Дракон освободил юношу от своих тесных объятий и зашагал в сторону хранилища. Кен последовал за ним, и, спустя мгновение, парочка оказалась на месте. Кузнец не отставал от Длинношея и гостя и остановился позади них. Как и при первой встрече, на стенах не оказалось пустого места. Под завязку они были увешаны доспехами и щитами так, что сделать выбор с первого взгляда было затруднительно.
–Кажется,– сомневался Длинношей,– эти тебе подойдут.
Дракон снял один образец со стены и приставил его к юноше.
–Нет, слишком велики. Может быть эти? Да, думаю, они будут в самый раз.
Длинношей повторил операцию, но уже с другим экземпляром.
–Да, я так и думал. Поножи будут тебе малы. Идем дальше.
Пока Кен и помощник кузнеца продвигались в глубь хранилища, хозяин места стоял себе в стороне и смотрел на обоих загадочным взглядом, будто ему было известно чуть больше, чем остальным.
–Не имеет смысла беспорядочно примерять доспехи,– намекнул кузнец двойне.
Кен повернулся к старику и встретил под густыми бровями лисиный взгляд.
–В таком случае, как мне найти мои доспехи и благо?– полюбопытствовал Кен, в то время как дракон бегал от одного экземпляра к другому и что-то бубнил себе под нос.
–В день нашей первой встречи я распорядился, чтобы ты мне помог, с целью выяснить, кто ты на самом деле. Тогда я понял, что передо мной не просто растерянный худощавый мальчишка, тонущий в собственном поту после каждого удара молотом, а вполне себе способный юноша, которого осталось испытать, чтобы наделить правами и привилегиями воина. Как оказалось, я не ошибся в тот день и рад этому, так как в пору нашей встречи ты помимо того, что ковал доспех, поставил метку в виде цветка сакуры. Попробуй её отыскать на представленных экспонатах. Думаю, ты в паре шагов от того, что ищешь.
Кен услышал недовольное фырканье со стороны. Уловив слова кузнеца, Длинношей слегка рассердился, но тут же отошел. Дракон посчитал, что его помощь придётся как никак кстати, но откровение старика расстроило все планы. Юноша сделал пару шагов в сторону и пригляделся к доспехам, что висели напротив него. На правой верхней части лат, что примыкает к шее, он разглядел тот самый ориентир, о котором говорил старик. Изящный, распустившийся цветок сакуры ждал, когда его заметит хозяин и, наконец, дождался этого.
–Ну, так не честно,– махнул рукой Длинношей, наблюдая за тем, как юноша примеряет латы.
–Я бы и не подумал подсказывать, если бы вы сразу не обошли стороной их,– с доброй улыбкой ответил кузнец. Ему не хотелось расстраивать своего верного помощника, но и устраивать бардак в хранилище он не желал.
–Вам очень идет,– заметно повеселел Длинношей, когда юноша натянул на ноги поножи и надел на себя латы.
–Довольно лёгкие и удобные,– убедился Кен, после того как решил немного размяться и проверить, насколько комфортно в доспехах.
–Ещё бы,– по-доброму усмехнулся кузнец,– знали для кого ковали. А теперь возьми благо. Оно покажется тебе ещё куда более легким, чем тот деревянный щит, которым ты неплохо управлялся вчера на арене.
Кен последовал словам старика и снял со стены огромный щит, который закрывал своего обладателя от плеч до самых колен.
–Ну-у,– протянул кузнец,– настоящий воин.
– О, вы великолепны,– поспешил с похвалой Длинношей.
– Я не чувствую его веса,– не переставал изумляться Кен подарку.
–Хох, ещё бы. Он же выкован из крепния, самого прочного и лёгкого металла в мире. Однако не забывай, что имеет больший вес не то, что в руках, а тот, кто этим управляет. Поэтому, мой тебе совет, почаще практикуйся и следи за тем, чтобы все участники патруля находились под твоей защитой.
–Спасибо,– поблагодарил Кен наставника,– я прикрою каждого, кто будет нуждаться в моей защите.
–Вот это по-нашему,– хлопнул кузнец ладонью по плечу юношу,– оставайся таким же верным своему делу, и да совершатся твоими стараниями великие дела.
Кен поклонился старику и позволил себе обнять его на прощание. Тут же присоединился Длинношей и обхватил двойню с обеих сторон. Он слегка переусердствовал, так как стоило ему окружить лапами кузнеца и юношу, как послышался характерный хруст.
–Вы меня так раздавите,– с усмешкой предупредил кузнец, заметив, как его согнутая спина сразу выпрямилась.
Длинношей ослабил хватку и отпустил своих друзей из тесных объятий.
–Ох, так-то лучше,– выдохнул старик,– я уж и забыл насколько сильный хват у моего помощника. Теперь буду помнить.
Перед тем как покинуть кузню Кен ещё раз поблагодарил хозяина места и его помощника и направился к выходу. Он махнул им на прощание рукой, канул за дверь и скоро скрылся в тесных стенах улиц.

10
–Сюда, Владыка, за мной,– звал Прихвостень Саймана. Тот не спеша брёл по узкой дорожке и наблюдал за рядом проходящими посетителями и жителями Форта.
Торопыги, что попадались ему по пути, занимались разным трудом. Первые вели торговлю и выставляли товары на всеобщее обозрение, вторые натирали прохожим туфли до блеска, третьи играли на причудливых музыкальных инструментах собственного изготовления, четвертые сновали по крышам крохотных домиков и чистили дымоотводы, пятые неслись кто куда, везя на тележках капризных пассажиров, а остальные таскали ящики с фруктами, овощами, разной утварью и кричали на всю округу о том, какого высокого качества их продукция. Помимо них узкие дорожки Форта делили караванщики, прибывшие из дальних земель. У каждого из них были помощники, которые несли на себе огромные мешки с товаром и провизией.
Не редко рядом с юношей проходили существа, которым тот никак не мог дать названия. Уж слишком они отличались от людей и торопыг, с которыми Сайман уже был знаком. У одних наружу выпирали клыки, у вторых над макушкой возвышались рога, у третьих за спиной волочились хвосты, а у четвертых внешность была крайне схожа с видом животных, в том числе и морских. От всего этого многообразия кружилась голова. Юноша хотел остановиться и внимательнее осмотреть своё окружение, но равнодушный ко всему спутник не разделял того же желания.
–Поторопитесь, Владыка,– кричал Прихвостень, теряясь в сотнях чужих спин. Больше всего ему не хотелось потерять в толпе своего хозяина.
Сайман встретил глаза хвостатого проныры полные тревоги и решил больше не отставать от своего спутника.
Впрочем, идти оставалось не долго. Спустя пару десятков шагов наши путники остановились у нужного места. Им оказалась одноэтажная причудливая постройка. Главной её особенностью были прозрачные стены и дверь, располагавшаяся равноудаленно от краёв хранилища и имевшая форму круга. Последняя была приподнята над землей так, что если кто-то решался зайти внутрь или выйти, должен был перешагнуть через порог, который доставал до колена. Стены вкупе с дверью по сути напоминали собой ловушку, только в увеличенном виде. По всей видимости, тот, кто затеял построить данное сооружение, был под большим впечатлением от того, какую пользу приносит благо, и решил организовать хранилище, которое не сильно отличалось бы от неё.
По ту сторону стены Сайман разглядел юношу в белой мантии, который держал в обеих руках ловушки, сравнивал их и внимательно осматривал. Позади него стояли стеллажи, на которых умещались сотни благ. Прихвостень приоткрыл дверь и жестом подозвал Саймана. Тот последовал за ним и скоро очутился на пороге хранилища.
–Доброе утро,– поздоровался юноша с хозяином места.
Тот ничего не ответил. Он поднял правую руку к носу и внимательно осмотрел ловушку.
–Конечно, не идеальна,– наконец заговорил молчун,– но пара коротких штрихов вернут ей прежний вид.
Прихвостень хорошенько прокашлялся, надеясь привлечь внимание созерцателя, и его план удался. Тот перестал рассматривать предмет своего обожания и повернулся к гостям.
–Ох, простите, я вас совсем не заметил,– извинялся хозяин места,– я так полагаю, что вы пришли за ловушкой, верно? Меня зовут служитель Коуэл, а вас?
–Я Сайман,– представился гость,– вы правы, я пришёл за ловушкой.
Служитель Коуэл оглядел гостя с ног до макушки и понял с чего начать.
–Для начала я выдам вам полагающееся снаряжение,– сказал молчун в светлой мантии,– у меня как раз остался последний образец. Думаю, он подойдёт.
Юноша поставил обе ловушки на стол и направился к стеллажам. Искать долго не пришлось. Всё уже было готово и дожидалось своего законного хозяина. Служитель Коуэл взял полагающиеся Сайману вещи и направился к своим гостям. Он подошёл к столу и разложил по порядку всё, что занимало его руки.
–Что это?– спросил Сайман служителя, увидев на столе помимо ловушки ещё одну вещицу.
–Это перчатка для правой руки выполненная из крепния,– объяснял Коуэл,– она нужна для того, чтобы ловчий не обжёгся во время поимки нарушителя порядка. Дело в том, что в момент удачной ловли выделяется большое количество энергии и ловушка сильно нагревается. Чтобы ловчий не обжёгся, была придумана перчатка из крепния. Попробуй, одень её. Размер определенно твой.
Служитель Коуэл не ошибся, и предмет обсуждения уже сидел на ладони Саймана, немного не доставая краями до локтя.
–Ну и, конечно же, сама ловушка: новая, без единой царапины и не гнутыми ребрами.
Коуэл взял со стола другое благо, которым он занимался до прихода гостей и показал его Сайману.
–Посмотри на неё,– предложил служитель гостю,– когда-то она была совсем новой и имела внешний вид не хуже твоего блага. Но спустя десятки поимок нарушителей эта ловушка поизносилась и ещё не скоро окажется в руках своего хозяина. Ему придётся подождать, пока я восстановлю её.
Коуэл заново осмотрел своего гостя и остался доволен его внешним видом.
–Собственно говоря, на этом всё. Если ты не против, я слишком занят. Не один ловчий дожидается от меня скорого результата.
Сайман понял намёк служителя, поблагодарил его за оказанную встречу и вместе с Прихвостнем удалился из хранилища.

ГЛАВА 4
1
Он спустился к подножью горы и продолжил свой путь по крутой дороге, на которой чётко читались следы лошадиных копыт, колёс телег и сапогов проходимцев. Позади него маршировало крысиное войско. Подобно чёрной туче заслонившей собой солнце, тысячи грызунов подмяли под себя границы тропы и серым пятном тянулись за вожаком.
После встречи с незнакомцем в фиолетовой мантии он совсем обезумел и брёл по мелкому камню как заговоренный. Его и без того неприглядное лицо искривилось до неузнаваемости, челюсть съехала на бок, верхние зубы впились в нижние, а глаза налились чернилами. Старик больше не хромал и не горбился, как это было раньше. Он ступал на землю твёрдым шагом, расправив плечи и выпрямившись в спине. В ближние земли путника, привыкшего годами волочить свое существование глубоко под горой, вело желание поквитаться со старыми обидчиками. Навязчивая мысль пропитала его сознание и подгоняла старика не хуже наездника выжимающего все силы из своего скакуна. Первый час путешествия сменялся вторым, тот третьим, а некогда уставший от жизни старик брёл себе по дороге, претерпевая усталость. Яркое утреннее солнце выжимало из него все соки. Обильные капли пота скатывались с плоского лба, лезли в глаза, стекали по мятым щекам и впитывались в ворох тряпья, который прикрывал путника с ног до плеч.
Тем временем скопище грызунов не отставало от своего предводителя. Тысячи усатых последователей толкались, лезли друг на друга, норовили укусить своего соседа, лишь бы быть ближе к ведущему. Каждый, кто имел усы и хвост прилагали старание оказаться у пяток идущего впереди старика. А тот всё брёл во главе своей свиты и не придавал значения ни палящему солнцу, ни накопившейся усталости, ни боли в ногах, ни чему тому, что могло бы заставить его совершить остановку. У него была чёткая цель и разыгравшееся чувство мести, которое грело его на порядок сильнее солнца.
На горизонте показались высокие башни замка Пичдак. На красные крыши уже опустился ранний вечер. Тени падающие от гор затмили серостью яркие краски и погрузили округу в лёгкий мрак. Поднялся сильный ветер. Он схватился за широкие флаги, что крепились к пикам на крышах, и начал их трепать в разные стороны, так и норовя сорвать.
Путник с тысячной оравой остановился у ворот Пичдака. Присутствие гостя и его орды сразу вызвало интерес со стороны часовых. Вооружённые защитники стен отказывались верить увиденному, но среди них нашёлся тот, что не первый раз встречал Крысиного короля. По крайней мере, раньше, когда вожак крысиной стаи жил в стенах замка, его знали под именем Режинальд. Каждое утро он участвовал в приготовлении королевских апартаментов к приему гостей, а позже был замечен в кругу десятков грызунов. Поначалу он просто подкармливал хвостатых друзей. Для этого ему приходилось подворовывать с королевских кухонь еду и часто заглядывать в хранилище с зерном и прочими запасами. Так продлилось довольно долго и скоро крысы заполонили собой весь замок. Стражник, поймавший Крысиного короля во время кормёжки грызунов, сообщил об увиденном на одной из аудиенций. Его откровение привело короля в гнев, и тот распорядился, чтобы Режинальда выгнали прочь из замка. Слово правителя–закон, поэтому ранним утром Крысиный король уже находился за стенами Пичдака вместе со своими хвостатыми друзьями, которые тут же последовали за ним. С тех пор он спал и видел, как отомстит королевской семье и накажет их за прошлое решение.
Тот начальник стражи, что нашёл юношу в окружении десятков крыс, и был тем, кто узнал его сегодняшним днем.
–Ты,– начал он,– зачем явился обратно? С тех пор, как ты покинул королевство, ничего не изменилось, и отношение к любителям грызунов осталось прежним. На что же ты надеешься, вернувшись к этим стенам?
Грозный вид начальника стражи позабавил вожака крысиной стаи. По его лицу пробежала заметная дрожь, нижняя челюсть вернулась в прежнее положение и между впалых щек появилась уродливая улыбка.
–Я лишь пришел для того, чтобы исполнить волю своего правителя,– с долей коварства в голосе ответил Крысиный король, приложил правую руку к груди и отдал незаметный глазу поклон.
–Исполнить волю правителя?– рассмеялся глава стражи, а с ним и его окружение,– Королю Ричарду от тебя ничего не нужно. Ступай прочь, пока тебя самого не погнали в шею, и забирай с собой своих грызунов. Им, как и тебе, здесь делать нечего.
–Весьма необдуманное заявление,– сжимая от злости зубы, сказал вожак крыс,– Не стоит так спешить с указаниями, не зная наверняка, с кем ты связываешься.
Начальник стражи не расслышал последних слов незваного гостя. Он приложил к уху руку и зажмурил правый глаз, чтобы иметь возможность уловить сказанное, но его попытка оказалось тщетной.
–Что ты там себе бормочешь под нос?– задал стражник вопрос Режинальду, заметно изменившись в лице от приступа гнева,– Если тебе есть что сказать, говори так, чтобы было слышно, или молчи и проваливай отсюда.
–Я потребую лишь один раз,– предупредил Крысиный король,– и если моя воля будет исполнена, я пощажу жителей королевства и поквитаюсь только с теми, кто принёс мне страдание. Король Ричард и его супруга Элизабет должны познать боль утраты.
–Что?– не верил своим ушам начальник стражи,– как ты смеешь угрожать Её и Его величеству да еще в присутствие их верных слуг? Убирайся прочь, если тебе дорога жизнь, или мои лучники сами тебя прогонят.
Он приказал часовым натянуть тетиву и зарядить стрелы. Те без промедления выполнили волю командира и взяли на прицел упрямого гостя.
–Я даю тебе последний шанс, Режинальд,– предупредил начальник стражи,– иначе мои люди исполнят приказ.
–Что ж,– рассуждал Крысиный король,– в таком случае знай, что своими словами ты сегодня обрёк всех жителей королевства на ужасные муки. Я и моя верная свита войдем в эти стены и принесём боль каждому, кто попадётся нам по пути.
–Ты верно из ума выжил, раз угрожаешь мне, моим людям и королевской семье. Ну, ничего, скоро твой бред навсегда прекратится.
Начальник стражи подал своему окружению жест, означавший приготовиться к стрельбе, и не выжидая лишней паузы приказал: “Огонь по слепцу!”
Стоило словам сорваться с уст командира, как десятки заряженных стрел взяли старт и градом обрушились на голову Режинальда. Тот и не думал покидать своего места и бросаться в сторону, чтобы увернуться от опасных остриев снарядов. Вместо отступления он предпочел воспользоваться силой, которой его наградил незнакомец в фиолетовой мантии. Крысиный король вытянул вперед правую руку и что-то прошептал себе под нос. Сквозь тонкие пальцы старика пробился неестественный ядовито-зеленый свет. Всякая стрела, которая вот-вот должна была поразить цель, останавливалась напротив выставленной вперед ладони, вмиг расплавлялась подобно куску масла, угодившему в печь, и падала в ноги гостя в виде размазанной жижи.
–Что это? Никак колдовство?– перешёптывались между собой лучники.
–Напрасная паника,– обращался начальник стражи к своим подчиненным.
Сам он не знал, как объяснить произошедшее, но и видеть страх в глазах своего окружения не желал.
–Я смотрю, ты научился дешёвым фокусам во время своих скитаний. Мы можем обороняться вечность и противостоять твоим нападкам. А вот на сколько хватит тебя, это сейчас проверим. Лучники заряжай!
Часовые вновь вынули из колчанов стрелы, натянули тетиву, хорошенько прицелились и замерли в ожидании приказа.
–Огонь!– прокричал начальник стражи, и ворох снарядов обрушился на упрямого старика.
Вторая попытка так же увенчалась неудачей. Как и в первом случае стрелы, достигнув ладони Крысиного короля, растаяли подобно свече и не достигли своей цели.
– Точно колдун,– уже не шёпотом переговаривались между собой часовые.
–Тут без помощи рыцарей не обойтись,– говорил первый.
–Верно, только им удается совладать с нечистью,– соглашался второй.
–Вот только они на рассвете отправились в дальние земли и ещё не скоро вернутся,– заметил третий,– поэтому вся ответственность лежит на нас.
–Что вы тут разговорились?– вмешался начальник стражи,– нашли время чесать языками. А ну, заряжай! Будем стоять на месте до тех пор, пока само небо не обрушится на нас.
Не известно, как долго бы еще продлилось сопротивление стражи, но гостью уже поднадоели тщетные попытки нападающих прогнать его, и он решил перейти в наступление. Колдун повернулся боком к своей крысиной свите, вытянул правую руку в сторону ворот и заметно кивнул, как бы давая этим жестом понять хвостатым, что они могут приступать к делу. Грызуны приняли распоряжение своего вожака и тысячным войском ринулись к воротам. Добравшись до преграды, они впились своими длинными, острыми зубами в древесину и начали активно прогрызать в воротах норы. При этом над ними нависло ядовито-зеленое облако, и те, что были на крыше, не могли наблюдать картину внизу у подножья стен. Тысячи зубов вмиг расправились с преградой. Крысы пробились в замок через дыры в воротах и разбились на несколько направлений. Одни разбежались по домам, разнося заразу, а оставшиеся ринулись к натянутому канату, что держал ворота в закрытом положении. Последние вгрызлись в переплетённые веревки и в одночасье разорвали их на части. Старания свиты привели к тому, что ворота пали на землю и проход в замок был свободен.
–Бегите, заражайте всех и каждого,– командовал колдун грызунами, попутно ступая по земле своего бывшего дома, – пусть всякий нищий и богач познает боль. Славьте нашего господина и несите чуму во все углы королевства.

2
Их собрали в небольшой комнате. Главным экспонатом в ней служил широкий камин высотой с человеческий рост. Он располагался в углу и занимал значительную долю места в помещении. Стены прятались за десятками полок, на которых умещались толстые книги, изящные статуэтки и разного рода утварь, вроде осиротевших подсвечников, блестящих кубков и прочей мелочи. Камин был под завязку набит дровами, поэтому света исходившего от его огня хватало, чтобы залить красками всю комнату.
Здесь нашлось место для пяти кресел. Первые четыре занимали наши знакомые: Сайман, Всеслав, Мулан и Кен. Пятое досталось служителю Тадеарию. Он сидел дальше остальных и задумчиво гладил бороду. Прошло не больше десяти минут с момента их встречи, а он всё так же хранил молчание, как и все собравшиеся. Всеслав хотел нарушить тишину и первым задать вопрос о том, зачем их позвали в столь поздний час. Но Коловертышь одёрнул его лапой, дав понять, что стоит еще немного подождать. Наконец, служитель перестал придаваться хороводу мыслей и вернулся к присутствующим.
– Прошу прощение за мою привычку,– решил в первую очередь извиниться служитель,– но рядом с камином я никак не могу себе запретить о чем-нибудь поразмышлять, тем более, когда несметная череда мыслей тебя атакует с самого утра.
Речь служителя Тадеария приободрила собравшихся. Прихвостень, устроившийся в ногах Саймана, навострил уши и лениво приоткрыл левый глаз.
–Каждого из здесь собравшихся ожидает первое ответственное задание,– продолжал служитель,– как показывает разведка, один из знакомых нам колдунов нарушил установленные Высшим Советом правила и напал на людей. Прежде он вел себя мирно и не докучал человеку, но сегодняшним утром позволил себе переступить черту дозволенного и стал представлять собой опасность для целого королевства. От вас требуется изловить нарушителя и доставить его в Форт Грёз, после чего он ответит перед судом за свои деяния.
Служитель важно провел рукой по бороде и снова на мгновение о чем-то призадумался.
–Его зовут Крысиный король. Это всё, что мне о нем известно. Остальное вам расскажет Всеслав, когда обратится к “Собранию о грёзах”. Сейчас же вас ожидает переход из одного мира в другой. Ранее вы попали сюда каждый своим путем. Желания явили вам “тропу”, ведущую к месту, где они должны были исполниться. Так и случилось. Вы получили то, что хотели. Теперь же пришло время каждому из вас проявить себя на поле брани и спасти тех, кто попал под влияние колдуна. Для того чтобы очутиться в мире Яви в месте, где был замечен Крысиный король, вам нужно пройти Грань. Это что-то вроде прохода, через который патрульные и их спутники могут попасть в действительность и вернуться обратно. Отмечу, что существует Грань естественная. Она делит ровной толщей Лес Сновидений. Мы можем до неё добраться и воспользоваться ею. Но я призываю каждого из здесь присутствующих научиться пользоваться Гранью искусственной, той, которая впустила когда-то вас в мир Грёз. Пускай это поначалу чуть более сложный способ добраться до мира Яви, но зато наиболее удобный. К тому же, очутившись в мире действительности, вам потребуется это знание, чтобы вернуться обратно, что означает, другого выхода у вас нет.
Служитель Тадеарий сделал короткую паузу, осмотрел своих собеседников, убедился, что собравшиеся его внимательно слушают, и продолжил.
– Итак, приступим. Для того чтобы воспользоваться искусственной Гранью, вам понадобится призвать к своему воображению. Осмотритесь вокруг, выберите предмет или место в комнате, которые больше всего привлекают ваше внимание. Сделав это, представьте себе, что выбранная вещь или пространство обладают способностью перенести вас из одного мира в другой. Если ваше воображение сильно, то задуманное осуществится, и вы откроете проход в мир Грёз. В случае неудачи пробуйте до тех пор, пока не получится. Знайте, что если хотя бы у одного из вас получится открыть искусственную Грань, то остальные так же смогут ей воспользоваться.
Служитель Тадеарий снова сделал паузу и пробежался взглядом по своим соседям. Те безотлучно слушали речь старика и уже начали присматриваться к своему окружению в поисках того предмета, который привлечет их внимание.
–Поспешите с выбором,– предупреждал Тадеарий патрульных,– просто представьте, что данный предмет или место способны переместить вас в мир Яви. Для пущей надёжности иногда закрывайте газа, чтобы оградить себя от окружающей обстановки и сосредоточиться на мысли.
Это были последние слова служителя Тадеария. Он взял долгу паузу, чтобы дать патрульным возможность сфокусировать свое внимание на предмете наблюдения. Каждый из собравшихся уже сделал свой выбор и следовал совету служителя. Сайман остановился на камине. Он закрыл глаза и представил себе, как проходит сквозь огонь и попадает в пустоту, в которой ему когда-то впервые приходилось следовать за Прихвостнем, держась за хвост, и видеть сотни рядом проплывающих лиц.
–Отлично,– торжествовал служитель Тадеарий, наблюдая за тем, как огонь в камине гаснет и ему на смену приходит что-то вроде зеркала, поверхность которого переливается всеми красками радуги. Оно брало начало с пола и тянулось к верху, заслоняя собой обугленные поленья и внутреннюю кирпичную кладь камина.
–Смотрите, кажется, у него получилось,– заметил Всеслав, переведя свой взгляд с голой стены на камин.
– Всё верно,– соглашался Тадеарий,– осталась пара последних штрихов и вы увидите искусственную Грань.
Служитель оказался прав. Воображение Саймана не подвело своего хозяина, и скоро на месте камина выросла тонкая, прозрачная, разноцветная стена.
–Дело сделано, Сайман. Можешь открывать глаза,– сказал Тадеарий, убедившись, что задание выполнено и больше никаких изменений не происходит.
Верхние века отпрянули от нижних, и юноша увидел результат своих трудов.
–Теперь, когда Грань открылась, вы можете выдвигаться,– предупредил служитель,– будьте осторожны и держитесь друг друга.
–А как же быть нам?– спрашивал Прихвостень Тадеария,– мы можем последовать за своими хозяевами? Думаю, что каждый из нас способен принести пользу.
Старик потрепал бороду, поразмыслил над вопросом Прихвостня и вернулся к вопрошающему.
–Да, вы можете составить компанию патрульным, но только в этот раз и последующие тебе стоит воздержаться от необдуманных действий. Нападать на часового, когда тот не представлял собой никакой опасности, было очень грубым, необдуманным проступком.
Прихвостень скрестил лапы за спиной и опустил взгляд в пол.
–От вас ничего не скроешь, служитель Тадеарий,– скромно заметил хвостатый проныра,– впредь я не стану больше так поступать.
–Очень надеюсь, что твои слова будут иметь вес и в действительности ты проявишь себя с лучшей стороны, Прихвостень.
–Да, да, да,– без сомнений соглашался тот,–я умерил свои аппетиты и отправляюсь в мир Яви только с целью помочь своему Владыке.
–Хорошо,– соглашался служитель,– так тому и быть. Следуйте за патрульными и окажите им помощь, если та потребуется.
–А теперь,– обращался служитель, вы можете отправляться в мир Яви. Смелее проходите через Грань и помните: чтобы вернуться, вам потребуется проявить то же умение, к которому вы прибегнули сейчас, чтобы открыть проход в мир действительности.
На этом разговор был окончен. Патрульные покинули свои места и взявшись за руки направились к Грани. Первым исчез Сайман с Прихвостнем, а вслед за ними за прозрачной стеной растворились и остальные.

3
Крысиная стая бросилась покорять королевские угодья. Верные своему вожаку они стучались в каждый дом, бросались на всякого прохожего и несли чуму в дальние уголки замка. Стоило обычному обывателю Пичдака встретиться с разносчиками отравы, как его в одночасье поражал недуг. Беднягу начинала донимать лихорадка, жар проявлялся на лице жирными каплями пота, озноб пробегал дрожью по всему телу и заставлял поражённых недугом корчиться на полу от холода. На туловище и конечностях назревали серые пятна. Скоро они принимали форму шишек, разрывали живые ткани и давали алым ручьям вылиться наружу.
–Бегите и поражайте каждого,– командовал Крысиный король, важно ступая по дорогам улиц,– никто сегодня не спасется от воли моего Господина. Каждый должен сегодня испытать боль и войти в мою коллекцию.
Неожиданно к говоруну подбежала толстая, упитанная крыса. Она поднялась на задние лапки и активно зашевелила усами.
– Ты что-то хочешь мне сказать, мой верный друг?– спрашивал грызуна колдун, попутно беря на руки,– Так говори же.
Крыса вскарабкалась передними лапами на плечо хозяина и примкнула носом к уху.
– Говори громче, я не слышу тебя,– недовольно приказывал Крысиный король грызуну.
В ответ тот перестал шептать на ухо своему господину и перешел на человеческий язык.
– Мой повелитель,– начала сначала крыса,– а что прикажете делать дальше? Быть может пришло время заняться королевской семьёй?
Предложение грызуна напомнило колдуну о том, зачем он здесь помимо исполнения воли своего господина. Стоило крысе заговорить о наболевшем, как по лицу хозяина растеклась не естественно кривая улыбка.
– О, да, как же я мог забыть о Её, Его величестве и их прекрасной дочери? Передай остальным, что бы никто и носа своего не смел совать в королевские апартаменты. Я лично проведаю правителей этих земель, а вы и дальше продолжайте отравлять население и доставлять им боль.
На этом разговор крысы и колдуна закончился. Вожак опустил на камень своего верного слугу и направился вдоль домов прямиком к королю Пичдака на внеочередную аудиенцию.
4
В окружении толстых стволов деревьев выросла стена. Она переливалась яркими красками радуги и подобно зеркалу отражала всё, что так или иначе расположилось рядом с ней. В толщину преграда была не больше мизинца, а в ширину давала уместиться в рамке двум людям.
Из середины стены появилась чья-то ладонь. Она разрезала радужную поверхность, и вслед за ней показались руки, ноги и сам их хозяин. Первым на землю ступил Сайман. Вторым в очереди оказался Прихвостень. После снаружи очутились Мулан, Всеслав, Коловертышь, а замыкал цепочку Кен.
Когда все участники патруля вошли в мир Яви, стена исчезла, оставив после себя яркую вспышку.
–Я ничего не вижу,– сказала Мулан, оглянувшись назад перед тем, как стена растворилась в воздухе.
Впрочем, она была не единственной из числа ослепших. Её примеру последовал Сайман.
–Не переживайте, Влады-ы-ыка,– успокаивал Прихвостень своего хозяина,– скоро световая завеса спадёт, и вы снова будете видеть как прежде.
Ожидания хвостатого проныры оправдались, и спустя мгновение ослепленной парочке вернулось зрение.
–На этот раз все произошло так быстро,– заметил Всеслав,– На мгновение я почувствовал, как одна моя половина находилась в мире Грёз, а другая в мире Яви.
–Да,– соглашался с ним Кен,– только сидели у камина, как тут же очутились в лесной глуши.
–С последним, пожалуй, я с вами не соглашусь,– сказала Мулан, указывая открытой ладонью на стены замка, окружённого высокими горами,– как вы думаете, по всей видимости, нам туда? Весьма подходящее местечко для колдуна, решившего вершить свой суд над людьми.
Сайман направил взгляд туда, куда указывала рукой Мулан и вспомнил родные стены своего дома.
–Пичдак,– вырвалось у юноши.
–Что? О чём ты?– спросил Всеслав, попутно открывая “Собрание о грезах”.
–Это мой дом,– прошептал Сайман завороженный увиденным. Находясь вдали, он узнал каждую крышу дома родного места, от чего его сердце потеряло покой и стало биться сильнее.
–О, да, Влады-ы-ыка,– соглашался Прихвостень,– эти стены невозможно забыть.
–Значит, Крысиный король, верно?– переспросила Кен, присев на камень,– кто он и что ему нужно?
Всеслав зашел в содержание книги, выбрал нужный заголовок и открыл подходящую страницу.
–Ага, нашёл,– сказал юноша, когда перед глазами появилось жирное название “Крысиный король” и страница текста.
Всеслав мельком пробежался по строкам и, убедившись в том, что окружение готово его выслушать, принялся читать.
– Крысиный король получил такое название в честь своей любви к грызунам. Как и большинство сказочных существ, он стал вымыслом одного маленького мальчика, который очень боялся крыс. Юнец верил, что есть на свете защитник, который убережет его от хвостатых и усатых паразитов и придумал себе такого спасителя, тем самым подарив ему жизнь в мире Яви. Крысиный король встал на службу Её и Его величества заняв неприметную должность, которая не вызывала к себе особого внимания. Живя в замке, он обзавёлся новыми друзьями, но не среди людей, а среди все тех же грызунов. Впрочем, за свою любовь к крысам он и поплатился тем, что его выгнали из королевства, и до недавнего времени он уединялся в одной из местных пещер. Пока не известно, что послужило причиной его нападения на замок Пичдак, если не брать во внимание старой обиды, но разведчики пишут, что за время отсутствия в королевстве он обзавелся тысячным войском, состоящим из грызунов, и силой, которой ранее не обладал. Отмечают, что всякий, кому приходилось попадать под его влияние или тесно встречаться с крысами, заболевали ранее неизвестным недугом. Стоит соблюдать осторожность при поимке Крысиного короля, так как не известно, какую на самом деле он представляет собой опасность.
На этом Всеслав закончил чтение. Он перевернул страницу, рассчитывая увидеть продолжение, но такового не обнаружил.
–Значит он не так прост, как может показаться, верно?– спросил себя и своё окружение Сайман.
–Не стоит брать всерьез этого заводчика крыс, Влады-ы-ыка,– убеждал юношу Прихвостень,– но и недооценивать любителя грызунов так же не лучшее решение.
Сайман прислушался к словам своего спутника и вернулся к окружению.
–Насколько бы он не был опасен,– начал юноша,– это мой дом, и я должен защитить каждого живущего в нём. Мне понадобится ваша помощь и поддержка. Готовы ли вы пойти со мной и сразиться с колуном?
– Излишний вопрос,– с улыбкой заметил Кен.
–Мы для того и здесь, чтобы остановить его,– напомнила Мулан.
–И чем скорее мы выдвинемся к королевству, тем быстрее расправимся с Крысиным королем,– учёл Всеслав.
–Что ж,– приготовился перейти от слов к делу Сайман, обронив свой взор на крыши домов и башен,– в таком случае мы можем выдвигаться.
Последнее слово послужило сигналом для патрульных, и они строем выдвинулись навстречу королевству.

5
Крысиный король брел по улицам Пичдака так, будто никогда не покидал их стен. Он шёл, важно устремив подбородок в небо, и не придавал внимания окружающим, которые лежали у него под ногами. Сотни людей вышли из своих домов в надежде спастись от крысиного нашествия, не заметив, как одна напасть сменилась другой. Смертельная болезнь поразила их тела и повалила на серый уличный камень. Бедолаг терзала лихорадка, внезапный озноб и повышение температуры, руки и ноги сковала мышечная боль. Поражённые неслыханным недугом корчились от боли, кричали и стучали зубами от холода. Подобное окружение забавляло предводителя крысиного войска. Мольбы о помощи будто мёд лились в его уши, а картина из дрожащих на камне тел радовала ненасытный глаз. Но и этого было мало душегубу. Он выполнил поручение своего хозяина, и теперь его вело желание отомстить своему старому врагу.
По пути Крысиному королю повстречалась тележка с прутьями. Внутри неё он разглядел старуху, которая так же заметила гостя и не спускала с него глаз. Предводитель грызунов ненадолго прервал свой путь и направился к узнице. Он остановился в шаге от телеги и обрушил за заключённую важный взгляд.
–Что тебе нужно?– первой спросила старуха, не подымая глаз,– Это ты устроил весь этот беспорядок?
– Беспорядок?– повторил Крысиный король,– О, нет. Скорее наоборот. Таким я представлял себе истинное лицо королевства. И вот мои ожидания сбылись.
–Значит, ты хотел, чтобы все жители города мучились в страшной агонии и затмили своими телами улицы Пичдака?– спросила узница Крысиного короля,– Ты жил в своей норе и никому не докучал долгие годы, и вот, решил о себе наконец напомнить. Тебе нет особого дела до этого города. Что-то иное привело вожака грызунов сюда.
–О, да, ведьма, ты права,– соглашался Крысиный король с собеседницей,– я снова хожу между этих стен и домов, так как этого возжелал мой повелитель. Теперь я служу Ему и каждое слово Чумы для меня закон. Мой господин возжелал, чтобы его верный слуга наградил каждого жителя королевства болью и страданиями. Оглядись вокруг и ты увидишь, как я выполнил волю своего повелителя. Никому не суждено избежать страшных мук.
–Даже мне?– с полным безразличием спросила старуха.
Крысиный король потрепал подбородок и махнул на неё рукой.
–Ты мне ни к чему,– продолжал вожак грызунов,– издеваться над подобными себе отщепенцами нет смысла. К слову говоря, раз уж мы с тобой так похожи, я предлагаю тебе службу.
–Службу? Мне?– рассмеялась старуха, хлопнув в ладоши,– Какая мне охота служить Крысиному королю?
–Не спеши отказываться,– убеждал незваный гость ведьму,– у всего есть цена, и если ты встанешь на мою сторону, то я сполна вознагражу тебя.
–И чем же ты собираешься отплатить мне за верность тебе? Может быть золотом? Или местом рядом с троном короля?
–Нет,– отрицал колдун,– этого слишком мало даже по моим меркам. Чума наградил меня силой и дал право делиться ею с теми, кто этого заслуживает. Если ты последуешь за мной, я воспользуюсь данным правом и наделю тебя частью этого дара. Тогда ты сможешь делать со своими угнетателями всё, что пожелаешь и мстить тем, кто однажды перешел тебе дорогу.
–Это заманчивое предложение,– сквозь смех говорила старуха,– но я не держу ни на кого обид в отличие от тебя. Мне не зачем издеваться и глумиться над теми, кто слабее меня только потому, что этого хочет твой хозяин.
–Неужели,– разгневался колдун,– может быть тебе стоит оглядеться вокруг и получше разглядеть место своего пребывания? У тебя отняли дом, заперли в клетку и хотели наказать за то, что ты такая, какая есть. Самые храбрые или, вернее, глупые из людей так и поступают с теми, кого боятся. Они не верят, что могут сосуществовать с подобными нам. Так зачем же оправдывать их действия себе во вред? Пойдём со мной, и мы построим мир, в котором не будет места людям. Узники страха будут уничтожены, а власть перейдёт в руки поборников темного знания.
– Ты так ненавидишь людей,– смеялась старуха,– что позабыл о том, кто тебя создал. Они наши создатели и им решать нашу судьбу. Хочешь ты того или нет, но так заведено и ничего с этим не поделать.
–Ты, видно, глуха и слепа старуха,– гневался колдун,– посмотри вокруг и ты увидишь, что на самом деле представляют собой наши создатели. Они слишком слабы, чтобы решать что-то.
–Быть может ты отчасти и прав,– отвечала старуха с долей коварства в голосе,– но патрульные из Форта Грёз не позволят тебе так долго бесчинствовать. Они поймают тебя, а уж Высший Совет решит, что делать с нарушителем.
–Ха,– смеялся колдун над словами старухи,– ты веришь, что существует некое общество, которое следит за всеми нами?
–Скажу больше,– на сей раз говорила серьезно старуха,– я помогала им до недавнего времени и верю, что они отпустят меня, когда явятся сюда. А вот тебя ждёт совершенно другая учесть. Мне не известно, как с тобой поступят, но прощения Высшего Совета ты точно не заслужишь.
Слова ведьмы заставили колдуна усомниться в своих знаниях. Однако о патрульных он сейчас думал меньше всего. Крысиный король ещё раз сделал предложение старухе, но та махнула на него рукой и дала понять, что отказывается кому бы то ни было служить. Её настойчивость повергла вожака грызунов в ярость, он перестал тратить время и взял курс на тронный зал, где, по его мнению, скрывалась королевская семья.

6
Подобравшись к королевству, патрульные заметили, что ворота открыты, а стража отсутствует на своих привычных местах. Никого на стенах они не обнаружили и вышли на улицы, не встретив ни единого сопротивления со стороны часовых.
–Куда же подевалась вся стража?– спрашивал Сайман,– неужели это всё проделки колдуна?
–Да, Влады-ы-ыка,– отвечал Прихвостень,– здесь определенно успел поработать поборник темного знания.
Пройдя чуть дальше, патрульные встретили старика, сидящего на уличном камне. Тот скрестил на груди руки и дрожал словно лист на ветру. Всеслав подошёл к нему и присел на уровень глаз.
–Что с вами?– спросил юноша бедолагу, претерпевающего сильный озноб.
Тот ничего поначалу не ответил. Он обхватил себя руками и сдавил локтями живот.
–Бе-ги-те,– по слогам отвечал старик,– иначе он явится и за вами.
Всеслав поднялся на ноги и взглянул на своих спутников.
–По всей видимости, Крысиный король не так прост, как могло показаться,– добавил Кен, увидев вдоль улицы толпы людей сломленных недугом.
–Да,– соглашался Сайман,– нужно скорее найти его и остановить. Хватит того, что он уже натворил.
Мулан вынула из кармана око и приложила его к глазу.
–Кажется, я вижу его следы,– заметила юная особа сквозь линзу.
Она выкинула вперёд руку и открытой ладонью показала направление, которого, по всей видимости, придерживался колдун.
–Сюда,– скомандовала Мулан и поспешила вдоль домов навстречу незваному гостю.
Остальные патрульные последовали за ней, и скоро их путь прервался у телеги, в которой сидела ведьма.
–Не Крысиного ли короля вы ищете?– спросила старуха пробегающую рядом четверку.
–Именно, его,– отвечал Сайман,– ты что-то знаешь?
–Да,– сказала с усмешкой ведьма,– и мы даже успели с ним немножко поболтать, прежде чем расстаться. Он предлагал мне пойти за ним, обещал наградить невиданной силой, которой некогда его наделил неизвестный мне колдун, но я отказалась. Крысиный король впал в бешенство и направился в тронный зал, чтобы отомстить королю за прошлые обиды. Поэтому, если хотите поскорее встретиться с вожаком грызунов, знайте, что вы на верном пути.
– Ты ведьма,– заметил Сайман,– почему ты нам помогаешь?
–Я не просто ведьма,– говорила та,– я, как и Крысиный король, плоды чьего-то воображения. Мне известен Форт Грёз и то, чем он занимается. Поэтому я не причиняю вреда окружающим, так как знаю, что и за мной может прийти патруль. Наша сегодняшняя встреча подтверждает мои знания о вас. Кстати говоря, я была бы очень признательна, если бы вы освободили меня и доставили в мир Грёз. Здесь мне в последнее время стало как-то скучно.
–Что ж,– размышлял Сайман,– быть может, я отпущу тебя, но сначала нам нужно разобраться с Крысиным королём.
–Да, да, конечно,– соглашалась старуха,– я буду ждать вас здесь. А пока кому-то стоит поспешить. Колдун должен ответить за беспорядок, который он тут натворил.
На этом патруль оставил ведьму наедине с собой и направился по следу колдуна. Они миновали ещё одну улицу и встретили незнакомца на широкой площади, где обычно проходили народные гуляния и встреча с рыцарями. Тот был окружён рядами крыс и направлялся к дверям, позади которых начинался тронный зал.
–Кажется, это Крысиный король,– первым заметил Всеслав.
–Судя по тому, сколько окружает его грызунов, да,– согласилась Мулан.
–Оставьте крыс мне, Влады-ы-ыка,– попросил Прихвостень,– давненько я так не трапезничал.
Четверка патрульных и их спутники уверенно направились навстречу незнакомцу и его подчинённым. Тот заметил их, прервал свой путь и повернулся лицом к приближающейся четверке. После он взял на руки крысу, что-то прошептал ей на ушко и опустил её на пол. Та сорвалась с места и бросилась в указанном ей направлении.
–Кто вы такие и что вам нужно?– спрашивал гостей вожак грызунов.
Сайман, Кен, Мулан и Всеслав ничего не ответили. Они скоротечно преодолели расстояние в пятьдесят шагов и остановились на месте, когда скопище крупных крыс преградило им путь. Упитанные грызуны подняли свои хвосты и принялись недовольно ими вилять.
–Дайте угадаю,– размышлял колдун,– вы и есть тот самый патруль, который прибыл из мира Грёз, чтобы пленить меня и предать суду Высшего Совета, верно? Да, так и есть, можете не отвечать на мой вопрос. Значит, старуха была права, когда предупреждала меня о вас. Что ж, значит мне придётся ненадолго отложить свои планы и заняться вами.
Сайман вышел вперед всех, поднял руку и показал ловушку вожаку грызунов.
– Крысиный король,– обращался юноша к колдуну,– у тебя есть право сдаться и решить всё мирным путём, или…
–Или что?– перебил вожак грызунов юношу.
–Или я лично положу конец твоим деяниям,– сказал Сайман.
В ответ он услышал громкий смех колдуна.
–Ты довольно смелый или, напротив, глупый юноша раз угрожаешь мне,– заметил Крысиный король,– твоя самоуверенность объясняется тем, что ранее тебе не доводилось встречаться со мной и моим тысячным войском. Но сегодня у тебя будет такая возможность.
Не успел колдун окончить свою речь, как со всех концов королевства на площадь сбежались крысы. Сотни грызунов окружили патрульных и взяли четверку в кольцо.
–Ну,– злорадствовал Крысиный король,– и что же вы теперь делать будете?
Вожак грызунов уже ощутил прилив сил. Он ожидал, что его свита заставить отступить четвёрку, но колдун сильно ошибался. Сайман переложил ловушку в руку, на которую была надета перчатка, и сделал шаг вперед.
–Я тебя поймаю,– коротко ответил юноша и со всех ног бросился навстречу к Крысиному королю.
Верная свита колдуна сорвалась с места и накинулась на бегущего юношу. Грызуны цеплялись лапами за сапоги Саймана, прыгали на него и старались повалить на землю. Но у грызунов ничего не выходило. Кен прикрыл юношу щитом и, будучи в крепниевых доспехах, старался не отставать от ловчего. Тем временем Всеслав, Мулан, Прихвостень и Коловертышь прикрывали двойню позади. Каждый отбивался как мог. Прихвостень хватал первых попавшихся крыс и отправлял их в рот. Коловёртышь бил лапами и длинными ушами грызунов, а Всеслав и Мулан не отставали от Кена с Сайманом и принимали на себя удар со спины.
Толпы крыс бросались в ноги бегущим, прыгали на них и всеми возможными способами старались ухватиться за неугодных. Но их сопротивление было безнадежным в борьбе со сплоченной командой. Колдун не ожидал такой храбрости от четверки и уже хотел отступить в тесные улицы города, где бы до него точно не добрались патрульные. Но было уже поздно. Кен убрал в сторону щит и последнее, что колдун увидел, была рука Саймана, в которой теснилась ловушка. Круглое окошко куба открылось и изнутри вырвалась короткая вспышка, которая унесла вслед за собой Крысиного короля.
Стоило вожаку грызунов исчезнуть, как толпы крыс бросились бежать прочь из королевства. Десятками ручьев они растеклись по улицам города, и скоро в королевстве не осталось места ни для одной крысы.
– Победа,– радостно провозгласил Всеслав, возвысив кулак над головой.
–Да уж,– недовольно фыркнул Прихвостень и скрестил на груди лапы,– а я думал, что смогу вдоволь наестся. Пара десятков крыс… да вы смеётесь? Следующий раз лучше так не торопиться, Владыка. Всё равно исход боя заранее был предрешен.
Сайман не расслышал последних слов Прихвостня. Он оставил своих друзей наедине и направился в известном ему направлении.
–Куда ты?– спросил Кен юношу.
–Увидеть отца,– коротко ответил Сайман, уже отворяя дверь, ведущую к месту, где каждое утро проходили встречи короля с высокопоставленными лицами.
Как только Сайман отворил дверь у него на пути встал десяток часовых во главе с королем. Все были вооружены, так как, по всей видимости, ожидали встретить вожака грызунов. Но вместо него на пороге стоял Сайман.
–Это ты, колдун?– спрашивал глава королевства гостя.
–Нет, ваше Величество,– отвечал Сайман,– Крысиный король больше не страшен вашим землям. Он здесь и вряд ли когда-либо еще вернётся в мир Яви.
Сайман протянул вперед ловушку и показал её своему окружению. Король Ричард не придал вещице внимания и вернулся к гостю.
–Даже если и так,– сказал король,– ты ведь и сам колдун. Верно говорю, Инквизитий?
Из-за спины короля показался старик и дрожащей рукой указал на юношу.
–Вы правы ваше Величество, он тоже колдун,– подтверждал испуганный.
–Всё не совсем так, как вы думаете,– убеждал Сайман короля,– я явился, чтобы остановить Крысиного короля и помочь вам. И сейчас с вашего позволения мне бы хотелось увидеть своего отца.
–Отца?– задумчиво произнес король.
–Он имеет ввиду пекаря, мой Повелитель,– уточнил Инквизитий.
–Его здесь нет, юноша,– отвечал Ричард,– после того как ты исчез, ушёл и он.
–Ушёл?– не совладал с волнением Сайман,– но куда?
–Об этом Теобальд мне ничего не сказал,– ответил король и убрал меч в ножны.
В этот момент в зал вбежал Всеслав. Его глаза светились от счастья, а между худых щек растянулась улыбка.
–Недуг отступает,– не скрывая радости, заявил он,– люди начинают приходить в себя.
Король повернулся к своей свите и приказал всем убрать оружие.
–Выходит, что хоть ты и колдун, но на самом деле не представляешь для моего народа опасности. Напротив ты спас нас от поборника темного знания, и за это я объявляю тебе благодарность.
–Спасибо, ваше Величество, но без своих друзей я бы не смог вам помочь,– уточнил Сайман.
– Что ж, в таком случае я объявляю благодарность каждому, кто помог в деле с колдуном. Может быть, у тебя есть какие-то пожелания?
Сайман взял короткую паузу, прежде чем ответить на вопрос короля. Впервые ему выдалось время говорить с ним на равных.
–Ваше Величество, я бы хотел, чтобы ваша стража освободила ведьму,– поскромничал юноша.
–Ведьму? Отпустить?– задумался Ричард,– если ты уверен в том, что она не станет докучать моему народу, то я прикажу освободить её. Но если рано или поздно старая вернётся в наши земли и позволит себе бесчинствовать здесь, то пусть пеняет на себя.
Король отдал приказ двум рядом стоящим стражникам и те, сорвавшись с места, последовали наружу.
–Быть может что-то еще, спаситель Пичдака?– спросил Ричард.
–Да,– не медля вырвалось из груди юноши,– мне бы хотелось, чтобы отныне меня перестали считать колдуном, хоть я и не гнушаюсь данного звания. Надеюсь, что принцесса Роза услышит это от вас, и наша дружба с ней только укрепится.
–Вот как?– снова задумался Ричард,– быть может, тебе самому сказать ей об этом?
Из-за одной из колонн, что тянулись к потолку позади трона, вышла принцесса. Её чарующий взгляд налился солью, и она, не взирая на свое положение, бросилась навстречу к спасителю Пичдака.
–Сайман,– дрожащим голосом произнесла дочь короля.
Она обняла юношу и поцеловала его в щеку.
–Принцесса…– протянул спаситель Пичдака, не зная, что и ответить.
–Я знала, что ты не виновен,– шептала принцесса,– наконец об этом узнали все и каждый. Теперь ты можешь вернуться обратно на родную землю и стать настоящим рыцарем.
Роза повернулась к королю и сквозь слёзы спросила: ” Это правда, отец? Отныне Сайман может стать рыцарем?”
– Почему бы и нет?– задался вопросом Его Величество,– По-моему, он как никто другой достоин того, чтобы занять ряды защитников королевства.
От услышанного Сайман слегка опешил, но тут же совладал с собой.
–Спасибо Ваше Величество за проявленное доверие, но я не могу принять этого предложения. Пичдак навсегда останется моим домом, но сейчас я должен покинуть вас, так как этого требует мой долг.
–Покинуть?– удивилась Роза,– но как? Ты ведь только что вернулся…
– Это сложно объяснить, принцесса, но рано или поздно я ещё вернусь. А пока прошу меня простить.
Сайман обнял принцессу и поцеловал в щеку на прощание.
–До скорой встречи, мой друг.
На этом Сайман выпустил дочь короля из объятий и поспешил с Всеславом на улицы города. Люди Ричарда выполнили указ и освободили ведьму, о чем свидетельствовала опустошённая тележка с отворенной дверью. Рядом с ней стояли Кен, Мулан, Прихвостень и Коловертышь. Они ожидали возвращения своих спутников, и наконец те объявились.
–Мой Влады-ы-ыка,– кричал Прихвостень, скача навстречу Сайману,– я уже думал, что вас по ошибке схватили, но, нет, к счастью ваш верный слуга ошибался. Кстати говоря, Грань ведущая в Мир Грёз уже открыта. Поэтому самое время возвращаться домой.
Сайман заметил в стороне от собравшихся знакомую картину: вместо двери, ведущей в соседний дом, он встретил переливающуюся радужными красками стену. Она так же отражала все вокруг и ничем не отличалась от той, что недавно привела ребят в мир Яви.
–Надеюсь, встреча с королем прошла удачно?– спросил Кен ловчего.
Тот кивнул в ответ и не обмолвился с юношей словом.
–Можно возвращаться в Форт Грёз,– сказал Сайман и друзья направились к Грани.
Спустя пару коротких вспышек, от них ничего не осталось и дверь, ведущая в мир Грёз, исчезла.

7
Они вернулись в ту комнату, откуда начинался их путь. С той поры ничего не изменилось. Всё так же горел камин, а одно из пяти кресел занимал служитель Тадеарий. При виде возвратившегося обратно патруля он заметно приободрился и покинул своё место.
–Отличная работа,– решил похвалить старик ребят за первый удачный опыт,– ваша работа заслуживает уважения Высшего Совета и моего в частности.
Тадеарий протянул руку к Сайману и обратил свой взор на ловушку.
–Ты можешь отдать её мне,– мягко сказал старик,– в ближайшее время она тебе не понадобится.
Сайман ответил тем же жестом и опустил ловушку в пустую ладонь служителя.
–Что теперь будет с Крысиным королем?– спросила Мулан.
Тадеарий поджал нижнюю губу к верхней и приподнял густые брови.
–Его судьба отныне зависит от Высшего Совета. Если деяния колдуна были непростительны, то его, скорее всего, отправят в темницу. Если же всё, что он совершил, не причинило непоправимого вреда людям, то суд может применить в отношении Крысиного короля менее жесткие меры наказания. Хоть я и отношусь к Высшему Совету, один судить его я не могу. Для этого мне понадобятся все представители суда.
–А что насчет ведьмы?– поспешил спросить Всеслав,– её отпустят?
–Ведьму?– переспросил служитель Тадеарий,– она ни в чем не виновна. Из страха люди сравняли с землей её жилище и хотели сжечь ведьму на костре. Теперь она вряд ли еще когда-либо захочет вернуться в мир Яви и обустроится здесь в Форте Грёз.
– Она сказала, что некто наградил Крысиного короля силой,– дополнил Сайман,– и он решил воспользоваться ею в благородных целях.
–Что ж,– задумался старик,– суд примет к рассмотрению и эту деталь,– а пока вы можете пойти и отдохнуть после сражения.
Встреча служителя Тадеария и патрульных подошла к концу, и они вместе удалились из комнаты. С их уходом огонь в камине погас, и на спинки кресел опустилась серость.

8
Утреннее светило обжигало своими острыми лучами земные угодья и каждого, кто становился целью его янтарных копий. Не удалось скрыться от них и путнику в фиолетовой мантии, который твёрдым шагом брел в известном ему направлении. Яркие лучи скользили по его рваному одеянию и отражались от избитых, потрепанных сапогов. Дикий ветер с полей рвался в лесную чащу, но тут же разбивался о стволы вековых деревьев и становился спокойнее. Он осторожно прикасался к путнику и больше не норовил сорвать с него мантию, как это обычно случалось, стоило тому выйти на открытые просторы. Чистое голубое небо перестало бунтовать и радовало глаз каждого, кто соскучился по ясной погоде.
Чума оставил за спиной земли, прилегающие к угодьям королевства Пичдак, и твёрдым уверенным шагом побрёл в дальние края. Без еды и воды его не заботило то, как долго он будет скитаться в поисках своей новой цели. Путник знал, что идет в верном направлении и всё дальше уходил на восток.

Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении

Другие произведения автора Михаил Унгурс

Рецензии

Написать рецензию

Другие произведения автора Михаил Унгурс