31. Маслюков открывает карты

Красный штурм Белого дома 1996. Роман.

Начало мая было бурным – традиционная демонстрация КПРФ 1-го Мая, празднование дня Победы, встреча с ветеранами ВОВ в Кремле….

Я в эти дни был занят шлифовкой документов. Приближалась пора их представить Маслюкову и КПРФ в окончательном виде.

15 мая состоялась новая встреча с Ярёменко. Разговор шёл о роли оборонки в экономике и провале исполнения государственного бюджета на 1996-й год. Главной проблемой бюджета была низкая собираемость налогов. В промышленности она составляла менее 30%, у населения – до 80%. Для покрытия бюджетного дефицита Правительство увеличивало объём внешних и внутренних заимствований, печатая бумажки ГКО и ОФЗ.

В государственных финансах непрерывно раздувался пузырь. Росли иностранные заимствования, возвратить которые было уже невозможно. Пузырь лопнет в августе 1998-го, когда будет объявлен “дефолт” - финансовое банкротство страны. Но в 96-м его всё ещё можно было предупредить, вернув во власть эволюционистов и прекратив безудержно привлекать кредиты МВФ и МБРР. 

Маслюков спросил у Ярёменко - можно ли численно проверить цифры Абалкина?
Ярёменко ответил, что сделать это трудно – у каждого своя модель прогнозирования. Это был дипломатичный ответ. Модель прогнозирования была лишь у Ярёменко. А у Абалкина – качественные соображения, основанные на опыте.
 
В итоге разговора определились, что Яременко продолжит работу по расчётам численных прогнозов Программы и будет консультировать меня по вопросам  Платформы. Окончательные сроки работ по Программе такие: до 1 июня – завершить, в начале июня – провести уточнения. После выборов Президента на согласование Программы будет два месяца. В июле-августе нужно будет работать над рабочей программой.

Маслюков с такой определённостью и уверенностью говорил о продолжении работы над Программой после выборов, что стала понятна его позиция - при любом раскладе сил он надеялся войти в состав нового Правительства. Тем более ему, скорее всего, было уже известно, что Ельцин пообещал после выборов создать коалиционное правительства "народного доверия". Именно поэтому Маслюков говорил не только о плане представить Программу на согласование в Правительство уже после президентских выборов, но и о разработке на её основе рабочей программы.

16 мая я вручил Маслюкову последний вариант текста Платформы. Её полным названием было: “Экономическая платформа единого кандидата в Президенты от левой оппозиции “От аграрно-сырьевой России в постиндустриальную экономику 21 века” (см. Приложение 3). Мы были окончательно готовы к совещанию левой политической коалиции, назначенной на 17 мая.

В 10-00 17 мая я передал ему проект Платформы на отзыв Ярёменко и в тот же день -  Абалкину.
 
В 16-00 состоялось совещание участников левоцентристской коалиции. Обсуждали варианты экономической Платформы  Зюганова. Первым был рассмотрен вариант, подготовленный Татьяной Корягиной.

Коалиция была разношёрстной. Угодить ей никто бы не смог. Обсуждение было долгим и напоминало известную басню Крылова. В итоге, труд Корягиной отвергли. Её проект был слишком политизированным. В нём было мало экономики, но много оценок, лозунгов, обещаний. От практических проблем государственного управления экономикой он был оторван.

Мне повезло, что наш вариант Платформы не рассматривался первым. При обсуждении проекта Корягиной присутствующие разодрались, устали и совещание завершилось.
18 мая Маслюков обсудил со мной текущую ситуацию. Он не согласился с критикой левой коалиции проекта Корягиной, но и её не защищал. Он решил продвигать наш вариант Программы и поручил мне готовить о ней новую статью в СМИ.

Моя работа над Платформой завершилась. Включив остатки своего истрёпанного лихорадочной работой интеллекта, я сделал всё что мог, учёл всё, что было возможно,  перечитал экономическую публицистику, изучил идеи Эрхарда о народном капитализме, учёл советы академиков, осмыслил рекомендации и замечания, критику противников. И вот - исчерпался.

Вечером из новостей мы узнали, что Ельцин объявил о своём согласии сформировать после выборов коалиционное Правительство с участием представителей основных партий и движений. Это был его предвыборный манёвр. После президентских выборов “семья” не позволила ему выполнить своё обещание. Но наша работа над проектом Программы приобретала новый смысл.

Сегодня, через 20 лет после тех событий, я также в новом свете вижу сотрудничество Маслюкова с Ассекритовым. Ассекритов не мог не знать об идее о создании коалиционного правительства, которую заготовил предвыборный штаб Ельцина. Недаром Ассекритов внедрял в сознание Маслюкова тезис о том, что Программа должна быть пригодной для правительства любой политической ориентации. И она такой действительно была.

В новом свете я также вижу уважительное отношение Черномырдина к Маслюкову, которое проявилось позже в 98-м при обсуждении в кабинете Ельцина кандидатуры премьер-министра после дефолта. Не сомневаюсь, что Черномырдин был знаком с нашей Программой.