7 сонет Шекспира

7 
     Lo in the orient when the gracious light
     Lifts up his burning head, each under eye
     Doth homage to his new-appearing sight,
     Serving with looks his sacred majesty;
     And having climbed the steep-up heavenly hill,
     Resembling strong youth in his middle age,
     Yet mortal looks adore his beauty still,
     Attending on his golden pilgrimage:
     But when from highmost pitch, with weary car,
     Like feeble age he reeleth from the day,
     The eyes (fore duteous) now converted are
     From his low tract and look another way:
     So thou, thyself outgoing in thy noon,
     Unlooked on diest unless thou get a son.
    
     Гляди: когда на востоке благодатное светило
     поднимает пылающую голову, внизу все глаза
     отдают почести этому новоявленному зрелищу,
     служа взглядами его священному величеству;
     и когда оно взобралось на крутой небесный холм,
     напоминая крепкого молодого человека в расцвете лет,
     вгляды смертных по-прежнему любуются его красотой,
     сопровождая его блистательное [золотое] путешествие;
     но когда с высшей точки, на изношенной [утомленной] колеснице,
     как дряхлая старость, оно, шатаясь, покидает день,
     глаза, прежде преданные, отворачиваются
     от этого низкого участка пути и глядят прочь.
     Так и ты, теперь вступающий в свой полдень,
     Умрешь, никому не нужный, если только не заведешь сына.

Прочтя подстрочник, убеждаешься в правоте В. Левика: » С простодушием и смелостью варвара он изобретал новые слова, соединял несоединимое, придумывал дикие, ни с чем несообразные метафоры для выражения самых обыкновенных вещей. И в этой стихийной силе языкотворчества и образотворчества (Шекспир) не имел себе равных.» Сонет из двух предложений. В первом царственно величавое на рассвете, солнце за день проживает жизнь человека: царственная величавость юности на рассвете, в полдень зрелость, вечером – старость и смерть. Поэтому в замке речь идёт о полдне, когда человек должен завести себе сына, чтобы не быть одиноким, как солнце на закате в старости.
Мой перевод
Гляди, как благодатное светило
Приподнялось, пылая, над землёй,
Почёт всех глаз величьем заслужило
И повело их взгляды за собой;

Когда на холм небес взошло неспешно,
Как крепкий человек в расцвете дней,
Его сопровождали взгляды грешных,
Но преданных, по – прежнему, людей;

Пройдя зенит, на дряхлой колеснице,
Как старость потащилось на закат,
Ему, недавно преданные лица,
Прочь отвернулись, в сторону глядят.

Не заведёшь, в свой полдень, себе сына -
Один, как солнце, встретишь час кончины.
В переводах предшественников мысль утеряла свою причудливость, многоплановость и многослойность.
Маршак
Пылающую голову рассвет
Приподымает с ложа своего,
И все земное шлет ему привет,
Лучистое встречая божество.

Когда в расцвете сил, в полдневный час,
Светило смотрит с высоты крутой, -
С каким восторгом миллионы глаз
Следят за колесницей золотой!

Когда же солнце завершает круг
И катится устало на закат,
Глаза его поклонников и слуг
Уже в другую сторону глядят.

Оставь же сына  юность хороня,
Он встретит солнце завтрашнего дня!

перевод Модеста Чайковского
Когда поутру благодатный свет
Вздымает лик свой пламенный с востока,
Все взоры шлют восторженный привет
Величию всевидящего ока.
Достигнув до вершин пути, оно,
Подобно юности в поре расцвета,
Опять красой для смертного полно,
Все в золоте полуденного света.
Но чуть оно, как путник утомленный,
Начнет сходить к земле, к разлуке с днем,
То ум людской, бывало, восхищенный,
Теперь уже не думает о нем.
Так в старости умрешь ты, позабыт,
Коль облик твой твой сын не воскрес
перевод Александра Финкеля
Ты посмотри: когда, лаская глаз,
Встает светило с ложа своего,
Все на земле поют хвалу в тот час
Священному величию его.
Когда ж оно небесной крутизной
Спешит, как юность зрелая, в зенит,
То каждый взор, пленен его красой,
За золотым путем его следит.
Но в час, когда оно, закончив путь,
Расставшись с днем, свергается в закат,
Никто не хочет на него взглянуть,
И обращен небрежный взор назад.
И ты, когда тебя не сменит сын,
Свой полдень пережив, умрешь один.