Первый день работы НФОР

И снова придется начать с вступления. Постараюсь его сделать небольшим. Но не могу заранее всех заверить, что меня не понесут слова изобильные.

Так вот и запев. Будь я экстрасенс (хотя бы Павел Глоба),уж я бы точно придумала бы, как можно было  бы немного изменить эту дату, и дождаться, когда на небе звезды сошлись бы  немного лучше того расклада, который в итоге получился для этого начала, а, значит, и для всего отсчета этого эпохального события в культурной жизни всей страны.

 А ведь первые тревожные звонки уже звучали раньше. Летом, когда состав только проходил проверку под руками самого главного дирижера на предмет соответствия умения играть на инструменте в лучшем в мире коллектива. Ведь и там. Я уж молчу о внезапной смерти дирижера Колобова, которая пришлась буквально на второй день нашей притирки  для работы плечом к плечу. Удивительным было совсем другое. В то время, как  все струнники уже могли с закрытыми глазами играть любое место  из пары Бетховенских симфоний №3 и №7. При этом №5 нам тогда не задавали вовсе.
Так внезапно дирижер переключился на симфонию Шостаковича №9 и стал тщательно гонять духовиков по четвертой части. А там такие паузы у струнных. Что и непонятно было, зачем ее вообще играть, раз все струнные сидят и слушают, как духовики сражаются с длинными своими соло.

Вот и виток в сторону придется сделать, как это постоянно со мной бывает. В  той части одно из самых пронзительных в мире долгое соло у фагота. При этом не контр-фагот сражается, хрипя с изображением дедушки. А фагот обыкновенный. Ему там тоже очень нелегко. Так солист это соло исполнил на "Ура" огромное пронзительное  солирование. Потом часто это соло у него получалось немного проще. Но все равно это место очень внимание привлекало  все аудитории слушателей, где она звучала. С сомнением у слушателей эта симфония в целом  была встречена только в США. Там изначально публика не была готова, придя в нарядах получать простое удовольствие, что на нее обрушат загадочное  для них произведение Д. Шостаковича. Да еще там и конец такой двусмысленно легкий после всех страстей в остальных частях. Что им всем изначально непонятно было, зачем им это все играют, раз они сидят в ожидании праздника. И все вдруг заканчивается буквально на полунОте. Хотя тоника в конце звучит.

Так вот в Кольмаре в одно из лет тоже эта симфония звучала. Да еще и исполнение было во Франции в  прямом эфире. Так фаготист так играл это соло. Как люди в принципе играют только один раз в жизни. Лучше было просто невозможно это сделать. Потом по сценарию вступает флейта. С Маэстро всегда все исполнял концертмейстер С. Бубнов, а не заместители. Это же ответственность какая! А у него огромный опыт со любыми  дирижерами  играть.

И вдруг этот самый Бубнов. Свое соло играет абсолютно наперекосяк всей музыке. Это Маэстро ему показал неправильную сетку. И нормальный заместитель мог просто играть по музыке. И  тогда бы все сошлось... Но педантизм этого тоже великого  флейтиста не позволил ему спасти дирижера и покрыть его ошибку исполнением. И он все сыграл наперекосяк. Ведь ему так показали. И он сыграл по руке дирижера. Не придерешься. Исполнение то было вконец испорчено. А слушать могла. Вся Франция. Как русские играют музыку своего композитора, а сами ее совсем не знают.

Вот я и отвлеклась. Вернемся к теме.
На третий день этой проверки играть просто не пришлось. Оркестру было сказано, что весь состав прошел проверку, и можно в сентябре выходить просто на работу.

Один из двух директоров оркестра (тот, что больше говорит.Так ему полагается по штату) известил весь состав заранее, что работа начнется 02.09. Первое число они специально заранее дарят всем, у кого дети ходят в школы. Чтобы не смешивать родительские тревоги с музыкой.

Таким образом на подготовку к первому показу оркестра в действии изначально был отнят целый день, когда уже можно было начать работать.

За лето много происходило подготовительной работы. Начиналось  вполне шикарно, хотя оркестр тогда еще не получил Гранта Президента, и финансовые трудности весь оркестр еще    только поджидали впереди. Тем не менее летом всем дамам были выданы особые листки, по которым в одном из магазинов все дамы обязаны были купить себе особые похожие черные туфли для выступлений с пряжками блестящими. С дам и размеры тел тоже сняли. И привезли платья черные примерно похожего необщего покроя, только разных размеров тела. Черное платье в обтяжку на тоненьких бретельках. А сверху жакетик в форме болеро. Какая мука была потом эту красоту заботливо после вступлений вешать на вешалки и прятать в специальные  металлические шкафы с одеждой. До шкафов еще через весь ММДМ добраться надо было после выступлений. А меня. Электричка не ждала совсем.

Летом я с одной подругой посетила магазин  для покупки туфель по той бумажке, по которой все оплачивал оркестр. Так моего размера в магазине не было совсем. поэтому пришлось мне примерить то, что было. И получила я туфли меньше на размер. Но они тоже налезали. Хоть стоя в них я целые концерты бы явно не смогла играть. Но выйти и сесть на стул получалось, если пальцы немного подогнуть, а пятку просто отрезать, как добрая Золушка с сестрами поступала. Короче, внешне я уже была вполне готова приступить к работе.

Так 02.09 я металась по площади у Павелецкого вокзала. Зря я, что ли, электричкой пользуюсь? Я уже заранее там присмотрела лавку с цветами. В  ней торговали. Зелеными розами. Я и сама прекрасно знаю, что в мире флоры есть оттенки, которых нет в окраске у цветов. Что вспоминать черные тюльпаны? Нет в природе и натурально голубых цветов. Все синенькое  - это варианты фиолетового исконно. Те же зеленые розы, это просто изначально желтые, которые ушлые продавцы подкрашивают. Не знаю уж, какую они в них зеленку впрыскивают. Но цветы приобретают необычный очень вид...

Хотя готовясь к этому сочинению я прочитала, что и натуральные сорта зеленых роз тоже уже успели вывести.

Так моей задумкой было. Принести на первую встречу с дирижером букет для его жены.  Я придумала, что ей это приятно будет, что к ней все так хорошо относятся вокруг.

Так я присмотрела в одной из лавок этот самый  необычный цвет. А второго сентября. Эта лавка оказалась. Закрыта напрочь. И идея рушилась просто на глазах.   Я металась в поисках похожего оттенка. А время мчится. И там еще идти. Довольно далеко.  Переодеваться в черное. В  туфлях  пятку поджимать. На  стул усесться. Футляр раскрыть. А я все без цветов нужного оттенка. Готовлюсь к встрече.

И вдруг я нашла. Почти похожее. Скорей все это купила. И бросилась  бежать.
А в ММДМ. Весь оркестр поставили на лестницу главного входа. Стали всех размещать для большей фотогеничности. И вместо репетиции 4 симфонии Чайковского или русских песен С. Рахманинова нас стали фотографировать на буклет рекламный. Так пропал в целом еще один репетиционный день. Хотя после фотографии мы успели немного поиграть Чайковского и Рахманинова. Но можно ли при этом удивляться, что на первом своем выступлении в зале? Оркестр... Играл. Не слишком хорошо!

Зато мне удалось 02.09   подарить Сати Спиваковой букет зеленых роз в первый день работы коллектива.