Глава 70. Анна и коммандор

Ровно в 12 из-за будки показался капитан ****ов, выпил водки и начал свой рассказ.

Анна Ильинична ,как всегда, листала программу передач. По одному каналу передали отчет Центра Левады о том, какие сведения получает ребенок в интеллигентной семье от родителей в первые пять лет жизни. Выяснилось следующее: Сталин -палач, в России жить крайне стыдно , а Чайковский педераст.

Дальше шел репортаж о первом легальном рынке рабочей силы, открытом на Рублевке. Камера показывала целые семьи из Калуги, Воронежа и Белгорода, выставленные на продажу. Счастливцы стояли на деревянном подиуме и , взявшись за руки, рыдали, видимо от умиления. Олигархи вылезали из дорогих машин, подходили к семьям и, надев на руки медицинские перчатки, проверяли зубы везунчиков.

Анна, зевая, переключила программу. На экране заканчивался сериал "Нюхач".

Герой вынюхал, что главный злодей, вор-рецидивист, сбежал из сизо, где-то сел на поезд и отбыл в неизвестном направлении, но, к счастью, забыл в камере грязный носок.

 Нюхач принялся со сладострастием нюхать его, затем обегал все вокзалы, вынюхал все рельсы и определил по запаху, что негодяй выехал ночью в сторону Магадана на дрезине. Зная, что противник коварен и способен переставлять дрезину с одних путей на другие, меняя направление, Нюхач на четвереньках пустился в погоню.
Нашел он бандита под Магаданом, на стоянке тракторов, в вагончике сторожа. Настоящего сторожа бандит, конечно, зарезал и спрятал в старой сенокосилке, а сам сидел на диване, нагло ел селедку с картошкой и смотрел по видеомагнитофону "Жертвоприношение" Тарковского.

Вот в этот момент Нюхач и ворвался в вагончик. Рецидивист от неожиданности пернул и герой на месте скончался от удушья.

По первому каналу доложили о несчастном случае. Известный пожилой и многодетный актер, что смолоду рубил с плеча полированный шкаф шашкой, призывая советский народ отказаться от мещанства, застрял пузом на несколько часов между огромным, красного дерева, сигарным шкафом и комодом времен Людовика Короля-Солнце, пока прислуга не пришла из магазина с трюфелями в сумке и не вызвала МЧС.

Анна разочарованно вздохнула , выключила телевизор и стала вспоминать свою жизнь - в частности, свою очень большую и странную любовь. Это было еще до замужества с ****овым. Выдали ее замуж довольно рано за друга отца, вдовца, генерала Трипапина.

Отец всегда говорил, что дочь его принцесса и ради эксперимента подкладывал ей под матрац арбуз и она действительно всю ночь материлась и не могла заснуть. Генерал Трипапин до войны работал в тюрьме охранником , где они сдружились с отцом Анны.

Это был герой и удивительный человек. Он ничем от остальных не отличался- пил,бил жену и уходил на заработки. Возвращался ни с чем, потом опять бил и долго пил. Однажды он заснул в доме с самокруткой , отчего дом загорелся, а единственная лошадь сдохла от испуга.

 Его жена вышла из дымящегося дома, перекрестилась, раздала семерым детям по черствому куску хлеба, приказав идти строго на Юг, просить подаяние, потом взвалила на себя дохлую лошадь и исчезла в горящей избе.
Во время войны Трипапин служил командиром корабля. Какие только легенды не ходили о подвигах капитана Трипапина.

Однажды боцман заметил мину недалеко от носа корабля , а повернуть судно уже не было возможности. Капитан метнулся в каюту, переоделся в белое исподнее, выбежал на корму и жабой прыгнул на мину. Раздался оглушительный взрыв, нос корабля подлетел вверх, а потом опустился так низко, что все подумали, что конец неизбежен. Когда посмотрели за борт, то увидели капитана, который в позе жабы, растопырив руки и ноги, плавал неподалеку.

Его подняли и положили на спину на палубу. Некоторое время он так и лежал, как краб, шевеля руками и ногами, но потом перевернулся и в раскоряку ушел в каюту. С тех пор он так и ходил. Изменилась и манера вести беседу и отдавать приказы- теперь он так рявкал, что матросы, да и вообще люди, которые были рядом, мертвели от ужаса. А если прибавить к этому манеру передвигаться, то со стороны могло показаться, что это не герой войны, а инфернальное существо.

Подвиги стали расти в геометрической прогрессии, поэтому все перечислить просто невозможно, но для понимания масштаба личности парочку можно вспомнить. Например, он взял за правило действовать в одиночку -ночью подплывал к немецкому линкору, поднимался крабом по якорной цепи, неожиданно выпрыгивал на палубу и с матерщиной и характерным рявканьем , в раскоряку, носился по каютам вверх и вниз.

 Обосравшиеся фашисты в ужасе выпрыгивали с линкора в воду, лишь бы не видеть этого ужаса. А иногда, для хохмы, сбивал немецкие самолеты, кидая в них банки с тушенкой.

Поэтому для отца Анны вопрос, за кого выдавать дочь, не стоял. Хотя это уже было в девяностые, и с войны прошло много времени, но кого-либо, сравнимого с героем Трипапиным, не появилось.

Друзья называли его любовно и с неподдельным уважением -Командором. Тем более и работал он теперь на солидной должности- начальником Управы. Его стиль общения не изменился за эти годы и в совокупности с походкой , как никогда, подходил для этой работы.

Горожане за три километра обходили управу стороной, мелко и нервно крестясь, не рискуя что-либо просить. Экспедиторы, доставляющие документы, выходили оттуда седыми и сразу ставили перед своими работодателями условие-это последнее задание с этим адресом, иначе незамедлительное увольнение.

В церкви сторож держал над Анной корону, жениху прикрутили корону проволокой, ибо держать корону над рявкающим даже в церкви крабом, никто не решился. Поп, прошедший войну на Балканах, после свадьбы сложил трясущимися руками рясу, задул все свечи, запер церковь, выкинул ключ в реку, а сам с посохом и развевающимися поседевшими патлами, ушел по дороге за горизонт.

Но не всегда счастье бывает безоблачным. Однажды на пороге управы появился гость с пакетом документов. Он был молод, сильно горбат, звали его Ричард Похуелян. Работал он могильщиком на местном кладбище. Пришел вставать в очередь на жилье. Похуэлян с семьей жил в бараке.

В его одной комнате жили 26 человек- он, мама, папа, жена, дяди, тети, бабки, деды, братья, сестры, всякие двоюродные и троюродные. Передвигались все боком, как фараоны на фресках в пирамидах.

И все бы ничего, пока не затерли насмерть внучатого деда с горшком в руках, а узнали о потере только через два года, когда двоюродная бабка, по внучатому племяннику, не сломала шею, прокатившись на черепе внучатого деда.
И тогда все подумали, что может и пора вставать в многолетнюю очередь на улучшение жилищных условий.

Шел Ричард на встречу с открытым сердцем, с хорошим настроением, тем более, что утром удалось попасть в туалет, впервые за восемь дней.

Как только он положил документы на стол перед Трипапиным, тот неожиданно рявкнул, что на очередь не поставит. Мол, некоторые люди живут и в более невыносимых условиях и не пошел бы Похуэлян на ***.

А потом крабьей походкой устремился на Ричарда. От страха горбун схватил пресс-папье и ударил Трипапина по голове.
Что герою этот удар, когда он держал головой прямое попадание корабельного снаряда? Но и у героев есть точка усталости, поэтому Трипапин буквально рассыпался на глазах.

 Поскольку в управе не было ни одного человека, когда Трипапин сидел на работе, то Похуэляну удалось уйти незамеченным. Но несправедливость вызвала желание отомстить и отомстить мощно.

Опознали Трипапина в куче мусора по молочным зубам. Хоронили через три дня. Управа оплатила похороны, купила роскошный гроб и выкупила у местного скульптора-дессидента Уриновича фигуру нищего с протянутой рукой, олицетворяющую отношение управы к ветеранам . Нищему отбили башку и на ее место присобачили голову с бюста Трипапина, что стоял у него в кабинете.

Вдове объяснили на ходу, что это памятник Доброй Воли, которую олицетворял Герой, как бы протягивая руку любому, кто ищет помощи. Но никто из Управы на сами похороны не явился. Хоронили двое- вдова и Похуэлян, который могилу и выкопал.
Лил дождь, капли отлетали от горба Ричарда и, попадая на лицо вдовы, несколько отвлекали ее от скорбных мыслей.

И тут Похуэлян начал воплощать свою месть. Он решил соблазнить ее прямо у гроба Трипапина. Ричард начал говорить. Это были необычные речи, тонкие, изящные и трепетные- такие вдова никогда не слышала.

Эти "Шпили-вили", "Шашлык-машлык", "Поцелуи-шмацелуи" - вскоре она поплыла, а через час уже билась от страсти о крышку гроба, к которой ее прижал страстный Похуэлян.

Били молнии, потоки воды заливали могилу, и им пришлось переместиться в каморку с лопатами и веревками для опускания гробов, где отдыхал Ричард.

Когда все было закончено, сгорающая от стыда Анна покинула сарай, держа в руках подарок романтичного Ричарда, череп какого-то Юрика. Горбун еще какое-то время курил в одиночестве, потом взял лопату, дошел до могилы, закрыл гроб, спихнул его в яму и стал закапывать. Закончив ритуал, он решил было уйти, но потом подошел к памятнику, пожал ему руку и пригласил,"если что, на обед-шмобед" с сардонической усмешкой.
 
Ровно через девять дней, ночью, памятник сошел с постамента и пошел с протянутой рукой в сторону барака. Опять била молния, гремел гром, деревья раскачивались из стороны в сторону, как будто в ужасе.

Статуя попыталась пробиться в комнату горбуна-могильщика, но народу было так много, что это не представлялось возможным. Тогда статуя подошла к окну и заорала дурным голосом:

-Горбатый! Я сказал, горбатый, я здесь, я пришел на "Обед-шмобед".

Ричард проснулся и, еще ничего не понимая спросонья, выскочил из окна на улицу. Перед ним стояла статуя героя Трипапина, которая стала на него заваливаться.
Похуэлян выставил руки, пытаясь поймать бывшего главу Управы.

 Вытянутая рука памятника опустилась по ходу падения вниз и схватила Ричарда за яйца и стала сжимать. Через несколько минут могильщик умер, а статуя прошла через весь город и гордо встала на свое место.