Ворюга

  Предстоящий Новый год, расхолаживал наше отношение к учёбе. Все, и дети, и взрослые дико устали.  Контрольные и самостоятельные работы, превращали  нас в зомби. Всех заботили полугодовые оценки и каждый  троечник, как мог, подтягивал свои неуды, и всеми силами старался себе не навредить.  Я  немного приболела, и пропустила множество событий, к которым готовился класс. Елка уже украшала школьный холл и праздничное предвкушение  будоражило наше воображение, подарков хотелось больше всего. Моё участие в новогоднем концерте  призрачно таяло, все роли уже были выучены и отрепетированы. На всякий случай мама сшила мне очаровательный костюм  русской матрёшки, его было проще всего сделать,  и почти, на сто процентов  конкурентов на эту инсценировку не предполагалось. Мы даже предусмотрели, как я смогу обыграть свой новогодний наряд , подобрав два варианта моего коронного выступления. Неожиданно, я,  вдруг узнала, что класс, чуть ли не завтра идёт в театр, и все кто,  не принёс деньги на билеты, могут забыть об этом удовольствии.
  Самым неприятным известием было то, что всё равно, придётся идти в школу, и заниматься чистописанием. Горе пробило меня насквозь. Театр для меня, был чем-то заоблачным, и  пропускать такое событие,  не входило в мои планы.  Слёзы уже почти меня придушили. Осознав  свою участь, я направилась  в класс.  Дежурные, убедившись, что мои руки и уши в полном порядке, дали добро и пропустили, бдительно осмотрев мой внешний вид и наличие тапочек, которые я, то и дело теряла в тесных рядах раздевалки. Место на «камчатке» давно  забыло моё присутствие, слишком было жирно для такой «разгильдяйки»,  как я. Но третья  парта в первом  ряду  совсем не огорчала, рядом было окно, в котором я зависала, и открытый школьный двор, с шикарным видом на зимний каток радовал сердце.
  На коньки меня мама поставила в пять лет и в свои  полные семь, я была  ассом хоккейного поля, на зависть многим мальчишкам, которые стояли на коньках боковой стороной ботинок, вывернув  лезвия  в разные стороны. Вторая смена рассекала по гладкому отполированному морозом льду и вызывала неуёмную зависть. Весь первый урок, мы работали с учебником, выписывая  в дневник задания на предстоящие каникулы. Галина Ивановна  в это время занималась бухгалтерией денежных сборов, заполняла журнал, и выписывала четвертные оценки. Всё было подписано, дневники собраны, и я с болью , где-то в районе желудка, ждала своей участи. Прозвенел звонок, и все рванули разминать свои затёкшие косточки. Деньги, лежащие на учительском столе зудели  в моём воспалённом мозгу, лишая меня занять место в театральном партере. Вернувшись в класс (неожиданно для себя), я  незаметно стянула зелёную купюру торчавшую из  журнала. Успокоив совесть, (что через минуту, или две), я снова верну купюру  на её законное место, и торжествуя  от предвкушения праздника, ждала  удобного момента. Нехватка трёх рублей  в аккуратной пачке театральных сборов взорвал класс оглушительной  «противопожарной  сиреной». 
  Испуг был поистине первобытным, от страха, что меня сейчас  уличат в воровстве, я начала рвать трёшку на мелкие кусочки, разбрасывая улики у себя в ногах. Всё было кончено! Эшафот уже стоял у моей парты… меня уличили в содеянном… Ворюга не пыталась оправдываться... Стыд величиной с дом вдавил меня в деревянное сидение парты, и пол начал проваливаться, унося мои глупые мечты, мою и так до краёв подмоченную репутацию. Вместе со мной улетали в тар-тара-ры театральные кресла, декорации, софиты, сцена ходила ходуном, и  мир прекратил существовать. Дежурные побежали за моей мамой, а я, сидя на корточках углу, представляла, как все плачут над  могилой моих тленных останков.
 В театр меня естественно не взяли и я часа два в полном одиночестве в школьной учительской писала объяснительную рисуя портрет своей ненавистной учительницы, заливая слезами её звериное лицо горючими предновогодними слезами.
Через день, меня отпустили на каникулы, лишив чаепития и ёлки, вручив свёрток в красивой блестящей обёртке. В коробке из под обуви лежал старый солдатский ремень с медной бляшкой и стёртой звездой.

                2020