Оформитель-3

                "Первая работа"

            Я помню, как мы сидели за столом: отец, мама, а я увлечённо рассказывал о своей новой страсти – рисунке. Подхожу к этому месту в своём повествовании и мне не по себе становится. Каково же было моему отцу, который столько сил отдал на моё обучение в Мореходке. Именно его авторитет и связи помогли мне попасть по распределению в Новороссийск, а не на Дальний Восток: Владик, Находка, Сахалин или Курилы. Отец давно разложил всё по полочкам: сколько мне надо ходить, чтобы стать четвёртым механиком, какие и куда делать рейсы и как много получать валюты, чтобы впоследствии купить машину… а тут бац, как снег на голову: «молодой специалист» возвращается домой, и у которого уже всё запланировано было, - работай не хочу! Осталось только плавстаж набирать и поступательно двигаться по карьерной лестнице. Так он ещё и говорит: что морская жизнь ему не по нраву, видите ли, а хочет он стать художником, как его дядя?! А тот горбатился всю жизнь и кроме своего Архитектурного ничего не видел, а тут двадцатилетний парень уже весь мир повидал…

            Отец долго не мог смириться со случившимся, и не мог принять это, как уже свершившийся факт. И очень переживал, постоянно думая, что вот-вот и с меня спадёт эта блажь и я займусь настоящим делом. Мать, при всех поддакивала ему, но внутри себя была рада, что сын вернулся и теперь останется при ней. Вот уже целых пять лет, как она его толком не видела. Скучала, конечно, а теперь он при ней – живой и здоровый!

            Моряк на берегу, как рыба на песке. Что делать? Где работать? Чего говорить, механики во многих местах требовались, но так не хотелось опять за старое браться. Вот если бы художником где-нибудь устроиться? А в то время деятельность художника на предприятии сводилась к написанию шрифтовых плакатов и лозунгов, без которых наше сосуществование было немыслимо. Ведь то, что «Партия и народ едины» должен был знать каждый. А люди порой забывали об этом. И то, что «Решения ноябрьского пленума ЦК КПСС в жизнь» и о многом другом, - приходилось постоянно напоминать Советскому гражданину.

            Вот и получается, что меняешь шило на мыло: бросаешь приобретённую в мореходке специальность механика, и заменяешь её на механическую бессмысленную писанину. Во многих местах требовался художник-оформитель, именно так называлась должность шрифтовика на производстве. Но какой из меня шрифтовик, когда я линии прямой провести не могу.

            Вспомнился случай — это как раз в Кубинском рейсе было. Поручил мне четвёртый механик, как «художнику», на крюке подъёмного крана, который на металлических тросах висел, - чёрной краской по жёлтому провести наклонные линии, чтобы крюк был виден издалека. Так по технике безопасности полагалось. Вот я, недолго думая, взял в руки кисть и провёл. Поверите, как мог старался. Пыхтел. Но они у меня всё равно в разные стороны разъезжаться стали. А всего-то надо было: по линеечке разметить, а потом уже кистью с краской водить. Так механик на следующий день сам всё переделал, но мне ничего не сказал. Вот таким я горе-оформителем был.

            Время поджимало, и я всё же решился пойти на такую работу; не имея, при этом ни малейшего навыка в написании шрифтов, обладая неусидчивым характером и взбалмошной натурой, склонной к непостоянству.

            Первым местом моей работы явился клуб в колхозе – «Путь Ленина», а директором этого клуба работал мой знакомый преподаватель музыки. Он достаточно радушно встретил меня, как старого знакомого, думая обо мне только хорошее, судя по тому, каким я был примерным учеником в школе. Мы сразу поладили с ним, хорошо понимая друг друга: выполнять, что нужно, особо не высовываться, в чужие дела не лезть.

            Я получил мастерскую. Это была достаточно вместительная комната на втором этаже клубного здания. И пускай в одном углу там складировались старые стулья, - работе это совсем не мешало. Посередине стоял большой рабочий стол и этого было вполне достаточно. Впервые я видел такое количество красок и кистей. Вдоль стен стояли щиты, на которых я должен был рисовать рекламные плакаты к новым фильмам и в этом я довольно преуспел. Делал какие-то декоративные изображения, которые раскрывали сюжет фильма и сам придумывал шрифт, подходящий к заданной теме.

            А тут, - смена председателя колхоза, которая не сулила мне ничего хорошего. С предыдущим я хоть как-то успел познакомится. Вместо, засидевшегося на одном месте старого испытанного хозяйственника, прислали молодого карьериста, который дальше своего носа ничего не видел. Вот он и решил начать свою деятельность с обновления наглядной агитации. Пусть все видят какой он продвинутый!

          - Вы хороший шрифтовик? Вам доверять можно? – спрашивал он меня, вызвав в свой кабинет.

            Я утвердительно кивнул, по-другому никак нельзя. Я хорошо понимал, какую ответственность я взваливал на свои плечи: одно дело щитики с каким-нибудь фильмом, а другое - цифры, отчёты, лозунги.

          - Ну, так вот, как вас там? А, ну, да… Александр. Через три дня чтобы всё было готово. Вы, надеюсь меня правильно понимаете? Из области люди приедут… с ними шутки плохи. Идите... Работать пора!

            За три дня я должен был оформить пять больших щитов с многотрудной шрифтовой работой и множеством цифр, отражающих успехи ударного труда колхозников. Директор клуба, Виталик, смотрел на меня, как на приговорённого к электрическому стулу. Он хорошо знал, что я не справлюсь с этим. Он взял меня на работу из-за сочувствия к моей творческой личности с одной стороны, и для красного словца с гостями, которые часто приезжали к нему, с другой. Выпив полстаканчика, прищурившись он высокомерно заявлял: «А вы знаете кто у меня художник? Нет?.. Так вот, вы представить себе не можете, что он по Техасским прериям вприпрыжку бегал. В родном городе Дженис Джоплин пиво в баре пил, куда и она захаживала в свою бытность, а вот сейчас у меня оформителем работает.» 

            Как я смог сделать в одном слове – «коммунистический» три ошибки, я и по сей день не могу себе представить. Но там и другие ошибки были. Какие точно?  Сейчас вспомнить сложно. Эти показатели никому не были нужны: главное, - отчитаться. Вроде что-то висит, вроде буквы и цифры... все хорошо знали, что это пустая отписка, - пыль в глаза и поэтому делали только вид, что читают, - интересуются этим, а на самом деле, мечтали только об одном: как побыстрей за стол сесть, а потом девчонок из местной администрации щупать. Вот поэтому и обнаружили ошибки только после отъезда делегации, - на следующий день.

            Стоя с повинной головой перед председателем, я что-то лепетал о том, что я больше художник, чем оформитель. И меня тоже понять нужно – я личность творческая…

            Успокоившись, и придя в себя, после первого шока, я размышлял: как же так? Приезжали представители из области, для них готовилась наглядная агитация, а они не удосужились на неё взглянуть даже, а сразу направились в столовую, где столы были накрыты. Получается, что показуха даже им не нужна была. И они заведомо знали, что эти цифры пустые, не имеющие под собой никакой основы. Куда, как приятней набраться до чёртиков, и песни до утра орать.

            Это потом, когда расчёт получал, я узнал от Виталика, что ошибки обнаружены были, после того, как проводили гостей. Председатель по пьяному делу, решил всё-таки взглянуть, что же там у тебя написано?.. и взглянул… Вот и получается, что проработал я у них полтора месяца только, но это больше, чем Остап на пароходе.

            Я всей душой возненавидел  оформительский труд, но назад дороги не было. Надо что-то делать, и судьба меня привела в Бирюлёвскую котельную, где после недолгого собеседования мне предложили должность инженера по теплосети. Пишу, а сам недоумеваю, как можно было доверить этому молодому оболтусу большущую сеть теплосети Брюлёва-Восточного. Я бы и сейчас не пошёл на такое, а тогда с радостью согласился, совершенно не думая о последствиях принятия такого решения.

            На целых два года я обеспечил себе стабильную зарплату. Отец был доволен, да и матери это нравилось – всё сын при деле будет. Таким образом появилась возможность рисовать для себя, не думая о деньгах. И как-то сразу мой взор обратился в сторону художественного института, только какого? Этого я пока не знал. Но чувствовал, что без высшего художественного образования, творческой карьеры мне не сделать… (продолжение следует)
               
                январь 2021 г.+к