Глава 73. Безразличие

 Ровно в 12 часов из-за трансформаторной будки появился Капитан ****ов, выпил поднесенный ему стакан водки и начал свой рассказ:

Когда женский батальон вышел из последнего боя, в живых остались только сама Бочкарева и водитель броневика Полина, из древнего рода Проромановых-Цфасманов, косая и высокая красавица со стальными руками. Бочкарева приказала разделиться и поехала на встречу с американским президентом Вудро Вильсоном.
 
Полина набила весь броневик тушенкой, что осталась на разбитом складе, завела машину и отправилась на Родину. Остановилась на петроградском вокзале, хотела вылезти, но тут приехал Ленин в пломбированном вагоне, залез на броневик и шарахнул зажигательной речью. Больше вылезти Полине не удалось- большевиков сменяли кадеты, кадетов эсеры, эсеров анархисты. Митинги шли годами, под колеса подложили кирпичи, а Полина, охуевая, только ела тушенку, слушала речи -одна диковиннее другой, и тихо сходила с ума.

Единственная радость была в том, что ночью удавалось сдвинуть люк в сторону и иногда наблюдать ночное небо, но только несколько секунд, пока один оратор слезал или его сволакивали, а другой уже лез, цепляясь мертвой хваткой за выступ. Личная жизнь проходила мимо, и в таких условиях поменять что-то было невозможно.

А так хотелось уже детей и нормальной жизни! Но однажды ей повезло- на какой-то праздник выступала Колонтай с речью о свободе женщин. Пока она пламенно орала в толпу, сама не заметила, как родила. Две малютки вывалились из нее вместе с пуповинами и детским местом и упали в открытый люк на руки Полины.

Она прижала детей к груди, и от нахлынувшей любви и нежности, у нее пришло молоко. Саблей она перерезала пуповины и решила, что детей никому не отдаст и будет за них бороться. Но бороться было не с кем- после Колонтай на броневик залез крестьянин и стал требовать землю.

Прозвучал выстрел, крестьянин исчез из поля зрения, а на его место взгромоздился человек в кожаных штанах и куртке с маузером в руке. Он пролаял , что кулацкую сволочь *** когда потерпит. Колонтай не вернулась.

Полина стала задумываться, как жить дальше- тушенка уже подходила к концу. Да и об образовании детей пора было думать! Уж кто-кто, а Полина точно знала, особенно на примере собственной жизни, о важности высшего образования.

В два года дети уже говорили, но говорили хлесткими революционными лозунгами, пели матерные песни, частушки и, в редкие моменты непонимания , грозились пристрелить мать, как контру. Однажды в течение всего дня никто не залез на броневик, никто не прошел мимо, и стояла грозная тишина.

Ночью Полина высунула голову, огляделась, потом вылезла вся, прошла в раскоряку несколько кругов вокруг броневика, но выпрямиться так и не смогла. Выбив кирпичи из под колес, завела машину и тронулась в путь по улицам Петрограда.
В течении всей ночи она объезжала профессорские квартиры, выбивала двери, стальной ручищей вытаскивала ничего не понимающих стариков из кроватей и запихивала их в броневик. Вскоре бронированная машина напоминала уже гимназию на колесах.

Полина докатила до окраины и остановилась около мастерской кузнеца Малюты Божеупасиева, виртуоза своего дела. Она вылезла из машины, таща за шиворот старика Биттендрота, профессора механики из университета и, выбив дверь кузнеца, вытащила его второй стальной рукой из постели , посадила обоих друг перед другом и поставила задачу.

Уж на что был силен Малюта, а сразу понял, что лучше послушаться. Задача была такая- поскольку с горючим в стране плохо, то профессор должен доходчиво объяснить кузнецу, как перевести броневик на педальную тягу, а тот должен это воплотить в жизнь своими руками.
 
Уже утром следующего дня броневик беззвучно катил по дорогам России, а внутри рядами сидела профессура, закованная в цепи, как рабы на галерах, и крутила педали, причем Полина заставляла их петь арии из оперы Даниэля Франсуа Эспри Обера "La Muette de Portici", рассказывающая о восстании неаполитанских рыбаков против испанского господства в 1647 году.

На привалах профессора обучали детей истории, математике, английскому, немецкому, французкому, греческому и латыни, литературе, химии и физике.
Со временем стало понятно, что дети были от разных отцов- так не похожи они были друг на друга. Полина выбирала дороги темные и заброшенные - и все время на юг. Вскоре они уже ехали по лесным просекам, уходя в лес все глубже и глубже.
С едой становилось все хуже и хуже, и Полина нашла выход- как только дети сдавали последний экзамен по предмету, то профессора съедали.

Ели экономно и помалу, поэтому хватало надолго. На какие хитрости только не шли старики, чтобы не быть съеденными! Например, профессор истории и профессор математики объединились и, после окончания курса объявили, что существует альтернативная история и культурный человек обязан ее знать.

Новаторов сожрали первыми, потому что никто из профессуры не поддержал наглецов, хотя их версия выглядела наиболее правдоподобно. Со временем учителей становилось все меньше, а броневик ехал все медленнее и медленнее и ,наконец, на педали сели Людовик и Антуанетта, дети Полины.

Так они ехали еще четыре года, отчего ноги у выросших детей стали похожи на ляжки быков мясной породы, которым колют гормоны, а тела и руки усохли. Как-то Полина заснула и влетела в каменную ограду, головой ударилась о железную стену машины и испустила дух. Людовик и Антуанетта вылезли из броневика и увидели, что пробили стену, за которой стоял большой каменный особняк.

Вокруг росли только кактусы, и стояла страшная жара. Жрать было нечего, и они отправились в особняк. Дверь была открыта, они вошли вовнутрь, прошли через огромный холл и оказались в кабинете.

Там у стола стояли двое- старик с козлиной бородой и молодой красавец. Старик убеждал молодого о необходимости новой революции в России, во главе которой он сам и встанет. Когда старик увидел двух тощих существ в рваных трусах и с огромными ляжками, на которых самые огромные галифе казались бы лосинами, он понял, что это убийцы от Сталина.

 Заполучить такие ляжки можно ,если только ты дошел пешком из Москвы до Мексики. Он побледнел, рванул ворот на шее, пытаясь глотнуть воздуха, потерял сознание и, вытянувшись в струну, высоким лбом упал на ледоруб, который лежал у стены острым концом вверх.

Пока молодой человек бросился на помощь к старику, нежданные гости убежали, похватав всю жратву с кухни. Остановились они в горах, где пообедали и решили отдохнуть.

Там их и нашел художник Сикейрос, бродивший с мольбертом и красками в поисках необыкновенной натуры. Новые люди России настолько поразили мастера, что с тех пор все люди на его картинах выглядели только так.

Он связался с Советским посольством, нарисовал перспективы, получил от них документы и через разведывательную сеть устроил Людовика с Антуанеттой инженерами в Манхеттенский проект. Сожрав в броневике всю научную элиту России, они могли работать вообще где угодно!

Это была образцовая американская семья- весь день они работали на секретном заводе. Но в конце рабочего дня выносили копии чертежей, а по воскресным дням сидели у синагоги и продавали мацу с нанесенными на нее донесениями в Москву азбукой Брайля, подписывая их агентурным именем "Минотавр", данный за могучие бычьи ляжки. Знающие агенты покупали мацу и отправляли донесения на Родину.
Все шло хорошо до тех пор, пока вначале 50-х группа слепых мормонов не купила мацу и зная азбуку Брайля , со страхом и благоговением стала читать, посчитав это божественным откровением.

 Когда была отстроена огромная церковь святого Минотавра, Людовик и Антуанетта поняли, что близки к провалу. Уже через месяц их переправили в Москву.
Вскоре у них родились близнецы, Артуро и Хорхе, названных в честь приемных детей Меркадера, безвинно пострадавшего из-за них.

Хотя они были близнецами, но совершенно не непохожими друг на друга- Артуро получился высоким, с орлиным носом, Хорхе же был в два раза ниже и курнос. Когда братьям стукнуло по двадцать лет, жить вместе стало уже трудно в однокомнатной квартире и родители поступили как настоящие пламенные революционеры.

Утром, когда детей не было дома, старики оделись, повесили на грудь все медали и ордена, оставили на столе записку и вызвали такси.

Через час машина остановилась у проходной сталелитейного завода. Людовик и Антуанетта вылезли из такси, зашли в проходную и позвонили директору завода Мерляну Артуру Айвенговичу, старому другу их матери, что работал в этой должности с 1924 года.

Уже в кабинете они все объяснили старику, отчего тот расплакался у окна, но твердо обещал помочь, потому что он не мог забыть того, что их мать сделала для него. Попросив подождать его минутку, он прошаркал в другой кабинет, сел в кресло и разрыдался, как ребенок.

Воспоминания нахлынули на него. Тогда он был совсем молоденьким, толстым мальчуганом 25-и лет. В тот день он с детворой играл в казаки -разбойники, заблудился в подворотнях Петрограда и уже ночью набрел на броневик.
Он никогда не видел такой машины, поэтому решил немедленно залезть в нее. Артур откинул люк, спустил внутрь ноги и попытался спрыгнуть вниз, но живот застрял и он повис. Сколько он не пытался выбраться- ничего не получалось.
 
И вдруг он почувствовал, что кто-то снизу рывком содрал с него штаны и стал делать с ним то, что он не мог забыть все следующие 75 лет. Рано утром его вытолкнули из броневика и захлопнули люк. Когда он натянул портки, то в кармане нашел гранату, на которой напильником было нацарапано сообщение о свидании на другой день.

Но когда он вернулся домой, его отец, бывший жандарм, за то, что Артур гулял всю ночь, вместо того, чтобы помогать матери вышивать на пяльцах красные звезды, поставил его в угол на горох на четыре года, отобрав гранату. С этой гранатой он уходил куда-то каждый вечер и возвращался утром, а потом вообще исчез.

Позже "Петербургский вестник" сообщил, что бывший жандарм Айвенго Мерлян подорвался на гранате у броневика, с которого выступали все важные и прогрессивные люди города, причем на месте гибели была обнаружена только голая нижняя часть трупа в солдатских ботинках, а верхнюю половину разбросало по площади.

Опознать бывшего жандарма удалось только по наколке на ягодице- жена подтвердила надпись- "Omne vivium ex ovo" (Все живое из яйца).
Когда наказание кончилось, 29-летний юноша бросился к броневику, но того уже не было.

Артур Айвенгович вытер слезы, вышел к друзьям и сказал, что пока они посидят вместе, предадутся воспоминаниям, подробно расскажут, какой была их мать, а ночью, когда все уйдут из цеха, он им все устроит. Ночью он проводил их в цех, подвел к доменной печи, расцеловал троекратно и роняя слезы, ушел.

Людовик с Антуанеттой присели у печи, достали из карманов пирожные и устроили последний ужин. Потом они поднялись по лестнице наверх, встали на край печи и поцеловавшись, прыгнули в горящую лаву. Так они решили не взваливать на плечи своих детей все тяготы будущих похорон.

Артуро устроился работать в Ашан и быстро дорос до мерчандайзера. Вскоре купил себе автомобиль, женился на красавице Варваре Самосваловой, дочери знаменитой метательницы ядра. Он переехал к ней, но вынужден был взять ипотеку, потому что ее мать дни и ночи напролет тренировалась в соседней комнате, ***ря чугунным ядром по стенам, хотя завершила карьеру лет сорок назад.

Как мерчандайзер он был великолепен, все раскладывал по прилавкам вовремя и точно. Но вскоре работодатели заметили, что нюх у парня феноменальный- просроченную продукцию даже на час, он обнаруживал мгновенно и откладывал в сторону. Поэтому после его посещения прилавки были почти пустые. Магазин терпел убытки, но уволить потенциально хорошего работника было сложно.
Доложили французам, в дирекцию. Французы, братья Узун и Гасан Пиньон-Оглы, поняли проблему и потенциал и сразу отправили Артуро на курсы мастеров, работающих исключительно с сыром casu marzu.

Уже через полгода он , на нюх, мог с точностью сказать готов ли сыр, сколько личинок мух находится в нем, какого они возраста и пола. А главное, что не мог сказать ни один мастер, из какого сортира были родители каждой личинки.
Его сделали официальным представителем сыра casu marzu в Москве и он ,то и дело, летал в Сардинию и обратно. Часто он вообще летал в самолете один, прижимая вонючий круг сыра к груди.

Пассажиры, прослышав о том, что знаменитый Артуро в самолете, поголовно сдавали билеты. Поскольку ни один нормальный человек ,если он только не с Сардинии, не будет этим заниматься, то Артуро положили отменную зарплату, каждый месяц дарили желтую майку лидера и доверили проводить ежегодные семинары в доме культуры " Овнищенский пахарь", что стоял на окраине Овнища, у самого коровника.

Уж на что был запах у коровника, но когда в доме культуры собирались делегаты со всего мира с кругами сыра под мышками или в пакетах, то весь город за три дня до начала мероприятия уходил в лес, таща за собой на носилках инвалидов, стариков, детей на колясках, продукты и палатки.

Скоро у Артуро от такого достатка родилось уже восемь детей и все шло хорошо, но неприятности пришли с неожиданной стороны.
Его брат Хорхе был его полной противоположностью. Он не работал, весело пьянствовал, а деньги интересовали его только лишь как средство для развлечений.
 И что самое любопытное- чем больше он кутил, чем страшнее становился, а квартира превращалась в пещеру, заваленную бутылками, тем больше красивых женщин разных возрастов появлялось у него на вечеринках.

Черноволосые украинки, грудастые Карины и Анжелы, изящные и плоскогрудые Кимы и Цои, коротконогие и толстозадые таиландки и чернокожие Джессики и Лауры!
Соседи позвонили Артуро и намекнули, что не ровен час, новые друзья могут незаметно переселить Хорхе в славянский шкаф и отнести в Овнище, где Артуро имеет такой успех, а они,соседи, будут вынуждены жить с новыми соседями.

Артуро выехал к брату, долго беседовал с ним и понял, что нужно предпринимать какие-то действия- брат твердым шагом идет в могилу и квартиру тоже нужно спасать. Поскольку желающие жрать такой сыр жили в основном на Рублевке, то у Артуро появилось много связей, и он ими воспользовался. Через месяц Хорхе сидел уже в психиатрической больнице.

Надо отдать должное Артуро, братом он был хорошим и раз в год посещал безумного Хорхе, привозя ему целый круг casu marzu. Не забывал он и о главвраче, тот тоже любил это сыр. Но в глаза смотреть брату он не мог, ему было почему-то мучительно стыдно. Поэтому он заказал у кузнеца железную маску и, когда она была сделана, одел ее на Хорхе.
 

Жизнь снова наладилась. Артуро работал, как проклятый, всю неделю, а по воскресеньям устраивал семейные обеды. Семья рассаживалась за круглым столом и все ждали, пока отец не внесет долгожданный круг сыра, привезенный прямо из Сардинии.

 Все, кто хоть как-то поправил свое состояние в нашей стране, почему-то сразу приходят к Богу, хотя логика говорит, что должно быть наоборот. Поэтому сидящие складывали ладоши и смотрели в упоении вверх, пока Артуро произносил слова благодарности всевышнему за этот сыр, посланный им как великий дар.
 
Когда он заканчивал речь, все хватали свои куски и впивались в них зубами так яростно, что личинки разлетались по всему столу.
На седьмой год, на Пасху, Артуро поехал навестить Хорхе, прихватив с собой два круга сыра и ключи от маски. Дырка для рта в маске была слишком мала, чтобы нормально есть, поэтому во время еды Артуро ее снимал.

Он вошел в палату, закрыл за собой дверь, подошел к брату, тихо сидящему на скамейке, привинченной к полу, и снял с того маску.

Артуро повернулся к брату спиной и стал нарезать сыр на куски. В это время Хорхе тихонько вытащил из стены кирпич, который он семь лет подряд выковыривал из стены алюминиевой ложкой, и с размаху ебнул Артуро по голове. Тот мешком упал на пол.
Хорхе вытащил из его кармана ключи, снял маску и одел ее на брата . Стащил с него одежду и переоделся в его костюм,рубашку, ботинки и галстук, а на Артуро нацепил больничную пижаму. Взял его портфель и покинул больницу.
 
Удивительно было вот что: Хорхе был в два раза меньше ростом, поэтому рукава костюма у него висели до пола, а брючины при ходьбе разливались гармонью от лодыжек до яиц и обратно. Артуро лежал в пижаме, похожей больше на костюм матадора "трахе де лусес", только без блесток и бисера. Но никто ничего не замечал, всем было похую!

Нажав на стоянке на кнопку сигнализации, Хорхе по звуку отыскал машину Артуро, залез в нее и поехал к нему на работу, посмотрев адрес на визитке, найденной в кармане .

 В проходной он показал пропуск зевающему чоповцу и по запаху нашел офис в подвале, сразу за складом навоза фермера Порвижилова, что производил экологически чистую брюкву.

Там к нему подошел человек с лицом немецкого солдата, пережившего пять газовых атак в траншее без противогаза, протянул накладные на приобретение шести кругов сыра, билеты в Сардинию на пятницу, и еще одну желтую майку лидера за прошедшую неделю. Хорхе побросал все в портфель, вышел с работы и поехал к Артуро домой.

Варвара открыла дверь и сразу же побежала к столу, за которым сидели дети и ждали сыра. Хорхе часто разговаривал с братом о его семейной жизни, поэтому он знал все. Он уселся за стол, прочел молитву, разломил с семьей сыр, а потом долго сидел в кресле и читал журнал "Сноб".

Вечером лежал с женой Артуро под одеялом, обнимая ее своею короткой рукой. Утром он уже летел в Сардинию за сыром.