Ловушка зазеркалья. глава 2

   

                II.

- Вот я не понял, где все? Вадим Петрович,  что за фигня творится?
К Вадиму Петровичу незаметно подошёл Максим. По деревянным лестницам справа от холла спускались ещё четверо преподавателей, слева, из спальной части для школьников – Маргарита Львовна.
Вадим Петрович облегчённо выдохнул, он был не один.
- Я проверила пару-другую комнат учеников. Кровати заправлены, в комнатах относительный порядок. Но самих учеников я не застала. Что происходит?
Все шестеро подошли к Вадиму и смотрели на него тревожным взглядом. Им был нужен ответ, прямо сейчас, но для заместителя директора  самого ещё оставалось тайной исчезновение учеников и его коллег по работе.
- Я… я не знаю. Сам только что пришёл сюда, в надежде застать тут Елену Ивановну. Но, как видите, здесь никого нет. Кухня не работает, хотя уже давно всё должно быть готово. Ученики вот-вот пойдут на завтрак, а тут… - он оглянулся за закрытые двери столовой.
- Бред! – произнёс Егор, и решительно открыл двери в столовую. Большой зал тонул в темноте. Со стороны кухни не было ни звука.
- Кто сегодня на кухне? – Егор оглянулся на Вадима.
- Варвара Семёновна и её помощники, - ответил Вадим Петрович.
Егор согласно кивнул головой и, зайдя в помещение столовой, включил верхний свет.
- Эй! – крикнул он. Пустой зал столовой эхом откликнулся на его призыв. – Есть тут кто? Если это какая-то шутка, то она у вас получилась.
Ему никто не ответил. Двадцать два круглых, специально заказанных стола, рассчитанный на один класс из десяти человек, стояли по центру зала столовой. Вдоль окон находились столы поменьше для преподавательского состава. Все столы без исключения  накрывались белоснежными скатертями, это добавляло работу прачечной, но такова была политика в школе – везде создать приближенный к домашним условиям комфорт. Десять раковин со встроенной в стену системой слива, находились по обе стороны от входа, отгороженной от зала легкой  перегородкой. Возле каждой раковины висела  электросушилка для рук, но для любителей вытирать руки на перегородке были обычные махровые полотенца. Жидкое мыло, салфетки на столах, набор специй – за всем этим следили строго сотрудники столовой.
  В глубине зала, возле кухни стояла стойка раздачи пищи.  Каждый заказывал у помощников повара  сам то, что хотел, конечно, из предложенного меню на день. Сейчас всё было стерильно чисто.
Окна столовой, задрапированные тяжелыми шторами, были закрыты, что ещё раз подчеркивало отсутствие кого-либо в помещении. 
Егор оглянулся на толпившихся у входа товарищей и, не раздумывая, зашагал  на кухню. Включив верхний свет, он осмотрел не менее большое помещение кухни.  Плиты, холодильники вдоль стен, разделочные столы, металлические стеллажи для хранения посуды, множества всяких мелочей инвентаря, о которых мы не задумываемся, принимая пищу в подобных заведениях. Всё блистало, висело-стояло на своём месте, вместо того, чтобы находиться в руках повара и других сотрудников. Егор подошёл к одной из плит и потрогал  большие конфорки – холодные.
- Вообще никого, - произнёс Егор, возвращаясь к входу, - со вчерашнего вечера здесь никого не было.
- А кушать-то хочется, - произнёс Максим, поглаживая урчащий живот.
- И ты в такой ситуации можешь думать о еде? – неожиданно на повышенных тонах, взвизгнула Маргарита.
- Ну, не у всех же есть кофеварки в номерах, - неожиданно для себя поддержала его Дарья Тихоновна.
- Девочки, не ссорьтесь, - вклинился Камиль. Он вообще не любил ссоры, споры и распри, пытаясь по возможности стать миротворцем между двумя сторонами. Бывало, что за свой порыв попадало и ему, однако против природы не попрешь.
Маргарита и Дарья одновременно фыркнули и демонстративно отвернулись друг от друга.
Вадим Петрович, всё еще не понимающий обстановку, старался хоть как-то держать ситуацию под контролем. 
- Так, - он вытащил из кармана смартфон. – Я позвоню Варваре Семёновне и узнаю, почему их до сих пор нет на кухни.
- Звонить бесполезно, - тихо проговорила Агнешка, всё это время находящаяся в тени. – Связи с внешним миром нет.
- Как нет? – не поверил ей Вадим, пытаясь в контактах найти номер повара.
- И интерната, кстати, тоже, - добавила она.
Все, как по команде вытащили гаджеты и уставились в маленькие экраны. На минуту все забыли о происходящем, каждый искал связь с родными и близкими, но смартфоны равнодушно сообщали: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
- Что за бред? – сказал Егор, включая иконку интернета  на экране. Соединения не было.
- Может наш ретранслятор  на вышке ночью повредился, - озабоченно предположил Вадим Петрович.
- Или ещё хуже, - мрачно допустил Макс.
- О чём вы? – Камиль догадался, о чём хотел сказать молодой человек, но даже от самой мысли его руки вмиг покрылись холодным потом.
- Электромагнитный импульс, - бросил Макс, как камень, страшные слова.
 Все испуганно посмотрели на парня. Дарья сделала шаг назад и спряталась за высокую спину Камиля. Марго пошатнулась и едва не упала, почувствовав слабость в ногах.
- Макс, ну, что за глупость! – резко сказал Егор. – Во-первых, тогда бы вырубило и электричество, а свет, как видишь, горит.
- Эээ, - перебил его Вадим Петрович. – Тут, Егор Викторович, - вы не совсем правы. В случае выключения электричества, автоматически включается генератор.
Егор усмехнулся, взглянув исподлобья на него.
- Вадим Петрович, для того, чтобы сработал автомат, который включит генератор,  ему тоже надо электричество,  аккумуляторные батареи, а в случае удара, их  вырубит тоже.
- А что, во-вторых? – осипшим голосом спросила Агнешка.
- Во-вторых, Агнешка Стефановна, если, я повторю, ЕСЛИ допустить, что всё же мы вступили в вооруженный конфликт с обменом ядерного оружия, то вокруг нас нет ни одного города, с предприятиями, интересующий штаты  для его полного уничтожения и попадания в радиус поражения импульса нашего пансионата. 
- Всё зависит от высоты взрыва, - заметил Максим.
 - Согласен. Но повод, Карл, повод! Да, мы живём сейчас не в простой политической ситуации, но я не вижу ни одного повода для того, чтобы начать войну. Есть фактор сдерживая. Ни один адекватный президент, имеющий в арсенале хоть одну ядерную ракету, не пойдёт против нас, зная, что мы можем ответить. Украина? Сирия? Нагорный Карабах? Зачем им проблема, которая станет последней в их чатланской башке? 
- И это не объясняет исчезновения учеников и преподавателей, - вставил Вадим Петрович.
- А нейронная?
- Чушь собачья!  Художественный вымысел о поражении живой силы и  внезапном испарении людей и животных.  Поток нейронов преобразует атомы внутри организма, создавая радиоактивные изотопы, поражая тело изнутри. Смерть наступает не мгновенно, а в течение нескольких суток.  Ещё один многозначительный факт против версии нейронной бомбы. Мы! -  Егор ударил себя в грудь - Живые. Здоровые, слегка голодные, но не излучающие зомби.  Ангел крылышком прикрыл?  Нет. Хватит пугать людей. Дело в другом.
- В чём? – нервно спросила Дарья.
- Выясним, - коротко ответил Егор. – Версия о поврежденном ретрансляторе, высказанная Вадимом Петровичем, более реальна.
Вадим Петрович пожал плечами: электричество не его стихия.
 - А откуда у тебя такие знания в физике, ты же физкультурник?
- А может я физик теоретик?
Дарья фыркнула:
 - Тоже мне, Гордон Фримен.
- Ну, нет, Дарья, не надо. Я не уничтожал мир при помощи каскадного резонанса. И всё, что произошло - не моих рук дело.
- А если позвонить со стационарного телефона? – предложила Маргарита Львовна, не вслушиваясь в разговор между молодыми людьми. – Для него же не нужно вышек и всяких там ретрансляторов?
- А это мысль!  - Егор подхватил идею. - Попробуем, Вадим Петрович?
Вадим Петрович на пару мгновений растерялся, но быстро сообразил и кинулся к телефону, висевшему в холле для звонков учеников родителям. Звучало предложение отказаться от него, так как им давно никто не пользовался – все пользуются сотовыми телефонами для связи с  родными.  Однако и здесь всех ждало глубокое разочарование – телефон был глух и нем. 
- А как насчёт приёма радио и телетрансляции? – спросила Дарья, помня, как утром делала зарядку под звуки радиоприёмника.
Вадим Петрович, не говоря ни слова, зашагал в сторону комнаты отдыха, где на стене висел огромный плазменный телевизор. Откровенно говоря, он боялся увидеть на экране какой-нибудь спецвыпуск новостей о непоправимом. Или ещё хуже – услышать сообщение от управления по делам гражданской обороны. Маленькая компания двинулась за ним.  Телевизор послушно включился, но на экране был «белый шум». Вадим Петрович, взяв в руки пульт, переключая каналы, ничего не нашёл.
- Утром я делала зарядку под музыку радиоприёмника, - заявила Дарья.
 - Отлично! – обрадовался Егор. – Тогда мы идём к вам, - и первым ринулся из комнаты отдыха на третий этаж, где жили преподаватели. Дарья и остальные – следом. Общий страх непонимания происходящего держал всех вместе.
Дарья Тихоновна  с Егором зашли в комнату девушки, а другие скромно толпились у входа. Когда в комнату ворвалась песня группы «Queen», все облегчённо выдохнули. Звучали финальные слова песни, и её тут же сменили аккорды «Девушка по городу».
- До сих пор звучат мои любимые песни, - заметила Дарья.
- Любимые, говоришь, - буркнул себе под нос Егор, сел на корточки напротив радиоприёмника и перевёл переключатель с функции USB.SD  на РАДИО, комнату сразу заполнило шипение.
- Боюсь, дорогая, утром ты танцевала  не под любимую радиоволну, а под запись на флэшке. В эфире всё тот же «белый шум».
- Не может быть!
Дарья кинулась к ручке настройки и, прогнав по шкале FM, везде натыкалась на стойкое шипение.
- К чёрту всё! – зло сказала она и выключила приёмник.
 Егор поднялся на ноги и подошёл к основной группе.
– Приходим к неутешительным выводам: связи с большой землёй, нет ни в каких диапазонах.
- И что мы будем делать дальше? – спросила Агнешка.  – Допустим, связь оборвалась по какой-то неведомой нам причине, но скоро за детьми начнут приезжать родители. За мной приедет Гертруда…
- И это навряд ли случиться, - оборвал её Егор.
- Ну, почему? – взмолилась Агнешка, всё ещё надеясь, что скоро этот кошмар закончиться, и она на две недели забудет  всё, что здесь произошло.
- Агнешка Стефановна, я понимаю ваше дикое желание быстрее покинуть и эти стены, и страну, но вы выглядывали с утра в окно? Заметили, как за ночь намело сугробов в половину человеческого роста? А снегоочистительные машины не спешат к  воротам нашей школы. Да и дворники исчезли в неизвестном направлении.  У нас не только нет связи, но мы и блокированы снегом от внешнего  мира.
- Ну, рано или поздно люди к нам пробьются. Те же родители, сотрудники из посёлка.
- Дай бог, - только и ответил на мольбу Егор. – Мы могли бы со своей стороны взять в руки лопаты и хотя бы выкопать дорожку к воротам и флигелю сторожа, но мне кажется, это малоэффективно.
- Люди пропали, а как быть с животными? – спросил Камиль. – Кто-нибудь видел или слышал пса на улице?
Все отрицательно  закивали головой.
-Лошади! – воскликнула Маргарита. – Мы можем уехать отсюда на лошадях.
Максим заинтересовано посмотрел на неё.
-Что-то я не припомню вас верхом, Маргарита Львовна.
- Жить захочешь и не так раскорячишься, - буркнула она.
Вадим Петрович решил вернуть власть в свои руки.
- Предлагаю сделать следующие шаги. Мы разделимся и проверим каждую комнату, каждый класс, любое подсобное помещение на наличие еще кого-нибудь. Я не исключаю вероятности, что возможно в стенах школы остались люди, не ведая, что произошло.
- Самим бы понять, что произошло, - усмехнулся Максим.
- Вы правильно решили, что нам стоит разделяться? – неуверенно спросила Агнешка. – В фильмах обычно с героями случается неприятности именно когда они разделяются.
 Вадим Петрович с улыбкой посмотрел на девушку.
- Мы всё же не в фильме ужасов. Так будет быстрее, если разделим школу на секторы. А пока мы будем искать оставшихся (слово «выживших»  Вадима Петровича пугало)  кто-нибудь из женщин на кухне приготовит лёгкий завтрак, хотя бы яичницу и чай.
- Ну, уж с яичницей и мужчина справиться, - ехидно заметила Маргарита, скрывая свой страх остаться одной на долгое время.
- Ох уж это равенство полов, - произнёс Камиль.  – Я пойду готовить завтрак, если никто не возражает. Надеюсь, я найду продукты в холодильнике?
 - Конечно, Камиль Тимурович, - заверил его Вадим. - Мы закупили продукты на ближайшие две недели для тех, кто останется на новогодние праздники.
- Господи, лишь бы быстрее выбраться отсюда, - протараторила Агнешка.
- А после завтрака я схожу в котельную, есть надежда, что Александр Александрович всё ещё находиться там. Иначе как объяснить утреннюю жару в помещениях.
- А вы заметили, что уже не так жарко, как было утром? – заметила Дарья. 
- Ага, - вымолвил Макс, - С утра раскочегарил, а сейчас наверняка даёт храпака у себя в подсобке и в ус не дует.
- Вот и узнаю. А доброволец всё же попробует преодолеть триста метров до конюшни и узнает судьбу лошадей.
Договорились встретиться через полчаса в столовой. Однако поиски ни к чему не привели.  В спальнях для школьников негде было спрятаться, разве только под кроватями и в шкафах. Комнаты рассчитаны на трёх-четырёх человек, и в одной комнате спали ученики разных классов, старшие помогали и присматривали за младшими.  В комнатах же учителей и воспитателей были ванные комнаты, проверяли везде.
Классы, лаборатории, большой зал библиотеки, медицинский кабинет с изолятором, подсобные помещения… никого. Как сказала Маргарита, кровати застелены, порядок в комнатах и классах, всё стоит на своих местах и здорово напоминает умирающий мир, ждущий своих лангольеров, сжирающих пространство и время на пути.
В главном корпусе старой усадьбы не было ни актового, ни спортивного зала. Они находились в отельном современном корпусе позади школы.  Оставалось надеяться, что там никого не было. Дойти туда и проверить уже  сил не хватит. Вадим Петрович обещал проверить котельную. Во флигеле у ворот также могли остаться сторож Павел Фёдорович и на втором этаже - конюх Самвел. Но если они и находились там, то уже бы давно дали о себе знать. 
Уставшие, ещё больше проголодавшие, все встретились в столовой. Без слов ясно – никто никого не нашёл. Во всей школе их было только семеро. Надежда на Сан Саныча тлелась, но уверенности не было.

Камиль Тимурович не ограничился простой яичницей и чаем, а умудрился приготовить полноценный завтрак для коллег. На сервированном столе у открытого окна, за которым давно встало солнце, стояли семь тарелок с пышным омлетом, приправленном свежей зеленью. В центре огромная тарелка с оладьями. Возле каждой тарелки  два соусника со сметаной и сгущенным молоком для оладий. Лёгкий салат, хлеб из тостера, чай и кофе на выбор, разогретые слегка круассаны.
- Смею надеяться, что среди вас нет отчаянных веганов и маньяков, подчитывающих калории? Сейчас не до капризов, стресс сам справиться с лишним. 
 Завтракали в тишине, подавленные происходящим, но на аппетит это не влияло. Камиль украдкой наблюдал за всеми, как быстро исчезали с тарелок сначала омлет, салат из большой миски, оладьи.  К концу завтрака на столе ничего не осталось. Чем не похвала повару. Девушки вызвались помыть посуду, а Камиль добровольно вызвался на весь день быть главным по кухни, то есть поваром.
Когда заботы остались позади, семеро человек собрались в комнате отдыха. Дарья Тихоновна, с согласия остальных принесла из своей комнаты приёмник с флэшкой, чтобы хоть как-то разогнать гнетущую всех тишину. Идти в конюшню согласился Максим Леонидович и он, с Вадимом Петровичем временно покинули стены пансионата.

С чистого безоблачного неба светило солнце, слепя людей, отражаясь от белого снега, которого за ночь выпало нереально много. Как только двое мужчин с трудом открыли двери главного входа и спустились с крыльца, оба провалились в снег едва ли не по пояс.
Вадим Петрович захватил с собой две лопаты, хранившиеся в небольшой кладовке у входа. Она была так искусно замаскирована под общий интерьер холла, что мало кто знал о ней. Лопаты, мётлы, ведро с песком для наледи на крыльце – это лишь малый арсенал, спрятанный и в других кладовках внутри школы. Небольшое помещение, именуемое как дворницкая, имело, куда богатый инвентарь для любых погодных условий. Вот только бороться с сугробами приходилось всего лишь двум людям.   
- Неужели столько снега выпало всего за одну ночь? – сквозь сбившееся от натуги дыхание, спросил Вадим. – Даже не вериться. Вчера целый день светило солнце как сейчас и было удивительно тепло, а потом погода портиться кардинально.
- Берегите дыхание, Вадим Петрович. Впереди ещё много работы.
Вадим Петрович усмехнулся:
- Настолько деликатно мне ещё не затыкали рот.
 Макс остановился и посмотрел на мужчину:
- Ну, Вадим Петрович, я же совсем о другом говорю. Зачем вы так?
- Ладно-ладно, Максим Леонидович, не ершитесь. Я пошутил.
 Максим внимательно посмотрел в глаза Вадима, убедившись, что тот не обиделся на его слова.
Работа медленно, но двигалась. Котельная и конюшня находились недалеко друг от друга, поэтому они копали дорожку в одну сторону. На их пути снег лёг неравномерно, бывали места, где его сметало ветром, и до земли было недалеко. Такие участки они просто преодолевали, идя след в след. Макс, как самый молодой шёл впереди, а Вадим Петрович, пыхтя и вытирая со лба пот, двигался следом.  Спустя два часа кропотливой работы, они докопались до ограждения котельной. Снега на территории котельной было мало, и Вадим Петрович убедил Макса, что дальше сам доберёться до дверей.
- Как-то неудобно, получается, - виновато произнёс Вадим. – Сюда мы копали вдвоём, а до конюшни вам одному.
- Не берите в голову, Вадим Петрович, я не везде буду копать. Получится – проползу поверху, наподобие спасателей на льду. Жаль, что у вас в запасе нет снегоступов, это бы ускорило наш поход сюда.
- Кто же знал, что мы останемся один на один с такими вот природными явлениями? Как только выберемся из этой передряги, поставлю вопрос о покупке.
 - Это мне, как преподавателю основ безопасности жизнедеятельности надо было поставить этот вопрос давным-давно. Минус мне в карму. Как бы ваше предприятие с поиском Сан.. то есть Александра Александровича не случилось, ждите меня здесь. Я зайду за вами на обратном пути, и мы вместе вернёмся в школу.
На том и порешили.

Один Макс быстрее добрался до конюшни. Толкая вперёд лопату, он распластался по сугробу и быстро передвигал конечностями. Вадим Петрович с его-то габаритами  не смог бы осмелиться на подобный способ передвижения.
Оказавшись перед большими дверьми, Макс перевёл дух. Что-то ему подсказывало, что идея не стоила потраченных усилий. Слишком тихо вели себя лошадки за дверью. Однако проверить надо, и он отодвинул засов.
Полумрак конюшни встретил его тишиной.  Где-то на крыше что-то потрескивало. Возможно выпавший снег, сейчас подтаивал на солнце и сползал вниз.  Пахло сеном, опилками, в воздухе витали запахи лошадей.  Самих же лошадей, ни живых, ни мёртвых не наблюдалось. Макс прошёл по проходу, заглядывая в каждый денник для очистки совести. Даже навоза не было. А ведь здесь было ровно семь лошадей, на каждого. Не видать ему Марго в виде русской амазонке.
Пройдя весь проход, Макс открыл двери в подсобное помещение. Здесь хранились корма для лошадей и сено. Запах сена усилился. Множество тюков аккуратно располагалось вдоль стены в несколько рядов, спускаясь вниз каскадом. Максим присел на нижний ряд, а затем лёг, заложив руки за голову.
Как-то легко восприняли происшедшее.  Нет,  всем страшно, всем непонятно, но ни истерик, ни буйного помешательства, ни агрессии, направленной друг против друга пока не было. Макс понимал, что каждый ищет объяснение внезапного исчезновения людей, а возможно идёт одна из стадий принятия неизбежного: отрицание. Они пытаются отстраниться от проблемы каждый своим методом и не признают ее наличие в реальности. Марго, самая холодная, расчетливая и, чего греха таить, красивая, ушла от реальности в книжный выдуманный мир. Камиль забылся в готовке пищи, но это сегодня. Дарья и Егор в общении друг с другом, хотя вроде у них есть на большой земле тот, кто ждёт их сегодня. Господи, Лизка на станции, поди, рвёт и мечет! И звонки не проходят, и не объяснить, я не виноват, что мир немножко сдвинулся.  Мысли о жене мелькнули и пропали.  Агнешке, наверное,  разве труднее всего. Она и по жизни всегда была себе на уме, уж не знаю, с какими драконами  борется, главное, что внутренняя борьба Агнешки Стефановны не отражается на преподавании и воспитании учеников.
А насчет свихнувшегося мира? Это надо подумать. Только ли мы остались в живых?  В отличие от Вадима Петровича, Макс  не боялся этого слова. И понять Вадима Макс пока не смог. Какой бы цейтнот не случился, Вадим Петрович оставался начальником и стремился думать рационально.  Максим знал о предвзятом отношении к нему Киры Анатольевны. Любой другой давно не выдержал бы такого, но для Вадима Петровича, возглавлявшего свой фронт работы с самого основания здесь школы-пансионата, необоснованные придирки и нападки начальства били по самолюбию, но не могли заставить уйти. Вадим Петрович  любил эту школу. Директора приходили и уходили, а Вадим так и оставался ответственным  по хозяйству и обеспечению. Вот и сейчас, когда происходит чёрт, знает что, Вадим Петрович стремиться держать ситуацию под контролем.
Труднее будет, когда на людей снизойдет вторая стадия принятия неизбежного: гнев.  Вот тогда и полезет негатив из всех щелей, каждый узнает о себе много нового.  Истерики, слёзы, крики.
 Ладно, пора возвращаться в школу.  Прости, Марго, прогулки верхом не будет.

Вадим Петрович потянул на себя дверь и вошёл в тёплое помещение котельной. В главном зале котельной  стояли три больших котла, с автоматической подачей угля.  Отапливать приходилось не только здание усадьбы, но и спортивный   с актовым залы, находящиеся в современном  корпусе, а также ту же конюшню и другие помещения. По штату здесь работали двое кочегаров, работающих посменно. Сразу, как только они с Максимом завернули за угол школы, Вадим убедился, что котельная не работает, высокие трубы не дымили. А это катастрофа. Уголь закупили накануне новогодних праздников, так что проблем с отоплением быть не должно.  Однако Вадима Петровича встретила тишина.
- Сан Саныч? – громко крикнул он, не ожидая ответа. Если бы здесь был кто-то живой, то не допустил полной остановки котлов. На всякий случай, Вадим, покинув производственное помещение, прошёл в бытовку и служебную часть здания. Тихо, темно и с каждым часом холоднее.
Вадим приблизительно знал работу установки. Все же это узкая специальность  в его сферу деятельности не входила. Он занимался только поставкой угля. Он знал, где находилась вся документация котельной,  и ему пришлось изрядно повозиться, прежде чем, согласно инструкции у него получилось запустить  процесс  работы котлов.
Перепачканный, но довольный, он вернулся в бытовое помещение, и устало упал в старенькое кресло. Теперь всем станет теплее.
 Напрасно Максим думал, что ему всё нипочем. Вадима, как и всех, пугало, данное положение вещей. Ему очень хотелось переложить ответственность на другого человека, а самому отойти в сторону до момента, пока всё не разрешиться. В той далёкой обычной жизни он знал, что и как делать.  Утро разрушило всё, во что он верил.  Вадим Петрович откинулся в кресле и закрыл глаза. Время двигалось к обеду. Камиль уже крутится на кухне, остальные – в комнате отдыха так же, как и прежде, ждут от него ответов, а их у него не было. Зато вопросов хоть отбавляй. 
И ещё -  никто не приезжал и не пытался выяснить, что случилось со школьниками и учителями пансионата.  Вадиму не хотелось думать о том, что и там, далеко за пределами школы, людей постигла та же судьба. 
Почему они? Семь человек: четверо мужчин и три женщины. Что их связывает, кроме стен пансионата? В чём их избранность? Почему они должны оставаться в школе, учитывая снежную ловушку и не желание внешнего мира узнать их судьбу?
Вопросы, слишком много вопросов. Вадим почувствовал нарастание головной боли. Этого ещё не хватало.
- Вадим Петрович, вы где?
Слава богу, Максим…

Возвращаться было гораздо легче по выкопанной ими дорожке. Старались не говорить, выдерживая темп. Первым опять шёл Макс. И поэтому заметил, что снега вокруг стало меньше. Он будто просел, как такового таяние и луж не было. Да и температура воздуха была минусовой. Конечно, он помнил, что при определённых условиях снег может испаряться и при отрицательной температуре. Макс глянул на небо. Утреннее тёплое солнце спряталось за большое белое облако, оглянувшись, понял, что и сегодня ночью не миновать нового снегопада.  Со стороны посёлка наползала тёмная снежная туча. На душе опять стало мерзко и паршиво.
- Маа-а-акс! – женский, полный отчаяния и горя крик раздался где-то рядом. Максим от неожиданности шагнул назад. На него наткнулся Вадим Петрович. Он тоже слышал крик, но как бы ни крутил головой, источника крика не видел.
- Лиза! Лиза-а-а!
Максим забыл о выкопанной тропке и бросился на сугроб. Встав на него в полный рост, он сразу провалился в него по колени, но это не остановило его. Разгребая снег руками, он пытался идти, пока Вадим не схватил его за ворот пуховика.
 - Максим Леонидович! Остановитесь!
- Там Лиза! Это... это моя жена, она здесь! Она приехала!
- Максим! – Вадим Петрович решил отбросить формальности. – Максим! Там никого нет! Крик раздался в метре от нас! Вы же видите, её здесь нет.
Макс растерянно смотрел на Вадима, признавая его правоту.
- Но как же так? И я, и вы слышали её! Моя девочка! Ей плохо, вы слышали, как ей больно и плохо? С ней что-то случилось!
Или с нами,  холодно подумал Вадим Петрович.
- Я не могу объяснить данный феномен, Максим.  Вам придётся смириться с тем, что здесь никого нет. Идёмте в дом.
Макс обречённо побрёл в сторону усадьбы, постоянно оглядываясь, в надежде, что его жена, Лиза, вот-вот появится.

В комнате отдыха под звуки не совсем спокойной музыки поначалу сидели пятеро человек. Марго пыталась сосредоточиться на чтении книги, взятой в библиотеки, но бессонная ночь и нервное утро дали о себе знать, и женщина не заметила, как уснула в кресле. Камиль сходил в ближайшую комнату учеников и, взяв два пледа, укрыл Маргариту, подложив ей под голову второй сложенный в виде подушки. Женщина так и не проснулась, а лишь поджала под себя ноги, уютно поместив себя в глубоком кресле. 
Сам Камиль Тимурович ушёл на кухню. Обед – это не завтрак,  здесь надо подходить серьёзно.
Дарья и Егор о чём-то тихо разговаривали. Нет-нет, да и смеялись тихо. Молодая психика быстро адаптируется в любой ситуации, и пока им ничего не угрожает, они находят, чем заняться в стрессовой обстановке.
И только Агнешка, сидевшая возле окна, отвлекалась от чтения журнала (Маргарита захватила в библиотеке и журналы развлекательного характера, бросив их на стол), смотря через стекло в сторону ворот. Она ещё надеялась, что кто-нибудь к ним прорвётся, что родители детей сами вызовут снегоочистительные машины и доберутся в эту глушь.  Не выдержав напряжения, девушка отбросила журнал в сторону и незаметно для парочки, поднялась к себе в комнату, решив воспользоваться примером Маргариты и тоже немного поспать. Время во сне бежит быстрее, чем в ожидании, которое растягивается до невероятных размеров.
Спустя два часа, Маргарита внезапно проснулась. Оглядевшись, она не заметила ни Камиля, ни Агнешки. С трудом включая мозг, она поняла, что Камиль, вероятнее, ушёл на кухню, а вот куда делась Агнешка – вопрос.
- Они ещё не возвращались? – вслух спросила Маргарита, имея в виду Вадима и Макса.
- Ой, Маргарита Львовна, мы вас, наверное, разбудили, - виновато произнесла Дарья.
- Нет, Дарья Тихоновна, не беспокойтесь.
-  Чтобы докопаться до конюшни как минимум надо часа три,  - сказал Егор, глянув на часы, - зато назад будет идти проще. К обеду, я думаю, вернуться.
 - А Агнешка?
Дарья и Егор пожали плечами.
- Может, к себе поднялась.
Маргарита откинула плед, и спустила вниз ноги, нащупывая туфли.
- Её нельзя оставлять одну, - Маргарита  быстрым шагом покинула комнату отдыха и побежала по лестнице на третий этаж.  Прежде чем зайти к Агнешке, Марго заглянула к себе,  заправив молотый кофе и включив кофеварку, женщина слегка ополоснула лицо, чтобы окончательно проснуться.
Налив кофе в две кружки, и поставив их на небольшой поднос, женщина подошла к дверям комнаты Агнешки и постучала.
-Да, - услышала она.
- Агнешка Стефановна, это я, Маргарита!  Я войду?
Дверь открыла сама Агнешка. На это раз дверь открылась легко и свободно.
- Может, кофе? – предложила Марго. Агнешка отступила в сторону, приглашая её зайти.
Они пили кофе с печеньем, который нашёлся в запасах Агнешки. Марго долго не могла приступить к разговору.  Она видела, насколько болезненно девушка восприняла случившееся с ними. Честно говоря, Марго сразу заметила какую-то надломленность в Агнешке.  Она знала, что девушка долго не задерживалась в школах, хотя рекомендации о ней были хорошие. И здесь она оказалась лишь благодаря Гертруде Альбертовне, которая знала Агнешку гораздо лучше,  но и та не смогла пробить панцирь, которым Агнешка окружила себя.
Маргарите бы, казалось, наплевать на чужие проблемы, но она чувствовала, что ни природа вокруг, ни отсутствие шумных городов, не помогает ей встать на ноги.  Чувство неуверенности и тайные страхи росли в ней день ото дня. И лишь поездка в Сербию на праздники вызвала в ней интерес к жизни и работе. До сегодняшнего утра.
- Послушайте, Агнешка Стефановна…
- Называйте меня просто Агнешка, - попросила та,  - и давайте перейдём на «ты».  К чему сейчас формальности?
- Хорошо, Агнешка. Это, конечно, не моё дело и я прошу прощение, что вообще лезу в твою жизнь, но мне тяжело смотреть, как ты переживаешь всё это. Нам всем страшно и непонятно, но ты воспринимаешь слишком глубоко. Рано или поздно всё закончиться, и ты съездишь пусть не в Сербию, так ещё куда-нибудь. Насколько я знаю Гертруду…
- Дело не в том, что я не попадаю в Сербию, - перебила её Агнешка. – Я не особо-то и хотела туда ехать. Это всего лишь смена декораций.  Проблемы остаются с нами, куда бы мы ни пытались от них сбежать.  Они здесь, - девушка ладонью коснулась головы, - и есть, такие, которые не разрешаемые.  От слова «совсем». С ними надо либо смириться, либо сойти с ума.
- Агнешка, ты не смотри, что я всего лишь преподаю здесь географию. У меня есть сертификат по психотерапии. Ты можешь мне довериться как  врачу. Всё, что ты скажешь, останется между нами. Порой просто надо  выговориться, это, возможно, не решит всех проблем, но на душе станет легче. Я чувствую, что своей проблемой ты не с кем не делилась, и она тянет тебя к земле, обрастая, как снежный ком, другими проблемами. Скажи, тебе уже приходила мысль покинуть данный пансионат?
 Агнешка вспыхнула и тут же опустила вниз глаза.
- Это настолько очевидно? – вопросом на вопрос ответила она.
- Были звоночки со стороны твоего поведения. Ты не нашла здесь покоя, потому что смена декораций, как ты сказала, не решила того, что тебя гонит вперёд. Скорей всего,  причина твоего разногласия самой с собой физически не решается.   Это случилось, и исправить никак нельзя. И вина, как видно, лежит на тебе.  Чувство вины не даёт тебе смириться с произошедшими событиями. Агнешка, пойми, оно разрушает тебя.  Необходимо заставить себя отказаться от деструктивных мыслей,  двигаться к чему-то светлому. Если нет возможности исправить это в прошлом, надо создать мотивацию для будущего. Твоё супер-эго, совесть, если так понятнее,  требует искупления, прощения греха, но для этого надо покаяться даже перед собой. Я не знаю, веришь ли ты в бога, но я ни в коем случае не гоню тебя на исповедь. Порой  стоит довериться проверенной подруге, или специалисту, чтобы снять половину груза с души, а дальше найти в себе силы простить себя.
Агнешка внимательно смотрела на Марго. О ней ходили слухи, что Маргарита умеет выслушать и дать хороший совет. И она никогда не использовала информацию во вред, в попытках манипулировать окружающими, доверившими ей свои тайны.
Агнешка ещё с утра не была готова поделиться проблемами с Татьяной Михайловной, но факт, что Маргарита догадывалась об её эмоциональном состоянии, так искренне переживает за неё и всем сердцем стремиться помочь, тронула Агнешку.  До конца не сформировав мысль, она выпалила:
  - Я отказалась от своего новорождённого ребёнка.
Ожидая на лице Маргариты чувство брезгливости или омерзения, но в глазах только увидела сочувствие и понимание.
 Маргарита внутри чувствовала ликование. Наконец, Агнешка решилась снять камень с души, переложить часть гнетущий вины и получить самопрощение.  Тогда в ней запуститься механизм освобождения  от многих ограничений, самообвинений и аутоагрессии, дороги в никуда.
Маргарита не торопила её рассказать, как это случилось. Видела, что факт признания удивил саму Агнешку. От её слов гром с небес не грянул, земля под ней не разверзлась,  и мир не рухнул (тут Марго сделала поправку на случившееся сегодня).   
- В семнадцать лет приехала в Москву, поступила без проблем в МГПУ. Москва меня ошеломила, я смотрела на всё с широко открытыми глазами. Сама понимаешь посёлок и столица, никакого сравнения. И мальчики студенты, холеные, воспитанные, не то, что наши поселковые дурни. Вот такой мажорчик появился и в моей жизни на первом курсе. Красиво так ухаживал: цветы, конфеты, плюшевые мишки, чужие стихи.
А когда узнал, что я беременная, будто и не было этого букетно-конфетного периода. Я, наивная, ещё надеялась достучаться, доказать что-то, а этот вообще перевёлся в другой вуз. Пока пыталась что-то ему доказать, сроки прошли, аборт делать поздно. Живот растёт - скрывать за широкими платьями стало невозможно. Подумывала взять академ. Копила деньги, экономила на еде, подрабатывала вечерами. Академ всё же взять пришлось. Из общаги турнули, снимала комнату в страшной коммуналке. Ехать домой с животом и плакаться маме не хотела, она так и не узнала, что временно была бабушкой.
 Родила в начале августа. Ребёнок болезненный, не жилец. Я же во время беременности вообще ничего не ела, как он во мне не умер, не представляю. И куда мне с ним? Оставить на матери? Так она сама болела, в последние годы из больниц не вылезала. Я как могла в последнее время помогала ей деньгами, приезжала. А вот спихнуть ребёнка на неё  не смогла. Мне и посоветовали – напиши отказную. Идти с дитем в коммуналку, чтобы загубить окончательно? Я и схватилась за эту идею как за соломинку. Откажусь, успею вернуться в институт, закончить. Успокоила совесть. 
А потом спохватилась и ринулась назад. А там говорят – отдали твоего мальчика в дом малютки, адрес дали, я стрелою туда – поздно вы, мамаша спохватились, усыновили вашего ребёнка. Адрес, естественно, не дают. Я в слёзы, в ноги им кидалась, но система непреклонна, таков закон. Раньше надо было думать, когда отказ на собственное дитя писала. Продала кольцо матери - она подарила мне на школьный выпускной, а ей от отца достался, что-то типа обручального кольца.  По московским меркам деньги небольшие, но хватило, чтобы подкупить сотрудницу  из отдела опеки и попечительства, сжалилась надо мной, а я толкнула её на должностное преступление. Её потом уволили, а я взяла ещё один грех на себя.
Поехала по адресу, никого. Оказывается, продали новоиспеченные родители квартиру и уехали в неизвестном направлении. Моё ли активное любопытство толкнуло их на срочный отъезд или спланировано от чужих домыслов и сплетен – не знаю, врать не буду.  В общем, рассказала я сказочку  соседке о том, что женщина давняя моя подруга, звала в гости, а я всё не ехала, а тут приехала без предупреждения, хотела, мол, сюрприз сделать, а сюрприз ждал меня. Короче, дала она мне их новый адрес, рванули они аж в Карелию. Понятно, что денег в погоню у меня не было. Опять экономия, подработка, ещё и учёба. Короче, получив диплом, я разослала резюме во все школы города Беломорска, ответили, и моя практика преподавания началась на севере России.
Мальчику должно было быть три года, назвали его Андрейка, со слов соседки. Я с вокзала сразу по адресу, но и там меня ждало разочарование, адрес, который они оставили соседке – хостел. Они жили там недолго, пока подыскивали квартиру в городе. Я в том хостеле и поселилась временно, пока не устроюсь и квартиру не сниму. Аккуратно собирала у старожилов информацию о жильцах, которые уехали. А после работы ездила в детские сады, там всего три садика на весь город. Он небольшой, город. Старалась особо не светиться, высматривая среди детей Андрейку. У него была особая примета, на левой щеке родинка полумесяц, заметная издалека.
Узнала я их постоянный адрес. Долго думала, а чего я собственно добиваюсь? Это не котёнок, которого можно выторговать за вознаграждение. За преследование и в тюрьму загреметь можно.  Хотела убедиться, что ему хорошо в этой семье. Собралась  с духом и пошла.
Когда во двор зашла, насторожилась. У подъезда, где по моим расчетам жила семья, люди стоят, по два-три человека, и в чёрном. ПАЗик во дворе и ГАЗель. Ритуальные услуги. На ватных ногах двинулась к подъезду. И тут из подъезда мужики гроб выносят. Детский, маленький и на табуретки его поставили. Женщина к гробу кинулась, причитает, мужик рядом, молчит, от горя весь такой,  не знаю, как сказать. Я сама к гробу подошла и глянула. Он. Андрейка. Полумесяц на  щечке. Не уберегли! Я и рухнула там.
Агнешка немного помолчала и продолжила:
- Провалялась с месяц в больнице.  Потом узнала, где похоронили, сходила на могилку. Маленькая, вся в венках, цветах, игрушках. И фото. Улыбающийся мальчишка с родинкой на щеке. А в голове бьётся мысль: не уберегли моего мальчика! Загубили! Украла я фотографию с могилы. Ещё грех.  Уволилась  из школы, не смогла жить в том городе, где жили эти, родители. Сейчас-то я понимаю, что их вины в смерти мальчика нет. Слабенький он был, болезненный. Им бы куда южнее переехать, а они на север двинули.
Вот так и мотаюсь по свету. С моими знаниями английского, могла работать где угодно, а я всё по школам. Любой светленький мальчишка мне сына напоминает. Зачем мучаю себя? Не знаю. Может, как наказание? Маргарита, мне бы воды.
- Да, конечно.
Маргарита схватила чашку из-под кофе и кинулась в ванную. Быстро ополоснув кружку, налила воды. Когда она вернулась назад, Агнешки в комнате не было.

    ПРОДОЛЖЕНИЕ НА: http://proza.ru/2021/01/11/1384