Александр Беляев. Голова профессора Доуэля

И откуда я такой взялся?… Родился в пролетарской семье (правда, мама про паровоз не пела, к счастью), но совершенно не перевариваю пролетарскую фантастику. От всяких "аэлит" и "гиперболоидов" меня просто тошнит, а от многочисленных говорящих голов Александра Беляева по-настоящему выворачивает.

Жуткий во всех смыслах фантастический роман Беляева является вариацией на тему "Франкенштейна" (1818) Мэри Шелли. В романе Шелли ученый оживляет монстра, собранного из частей человеческих тел. У Беляева злодей-ученый Керн сначала возвращает жизнь головам умерших людей, а позднее переходит к следующей стадии, ранее освоенной Виктором Франкенштейном.

Книга Шелли повествует об ученом, который возомнил себя богом, но создал он не человека, а чудовище. Про роман Беляева трудно сказать, о чем он. Понятно, почему инвалид Беляев взялся за эту тему (он сам много времени провел прикованным к постели), но ему не удалось внятно рассказать свою историю. Поначалу мне показалось, что автор пытается подробнее раскрыть достаточно очевидную идею, что голова без тела полноценно жить не может. Но нет, Беляев быстро сменил тему: одна из голов получила долгожданное тело и сбежала от Керна, после чего драма быстро сменилась приключениями. При этом автор забыл про головы, оставшиеся у Керна, посвятив все свое внимание новым действующим лицам романа (сыну Доуэля и его друзьям). Концовка произведения получилась скомканной и невнятной: зло оказалось наказанным, но и добро не восторжествовало.

Но этим проблемы романа не исчерпываются. Беляев не смог населить страницы своей книги более-менее правдоподобными героями. У него в романе лишь головы и карикатурные персонажи. Если уж Керн – злодей, то стопроцентный, образцовый мерзавец. Его помощница – полная противоположность Керну: наивная идеалистка, честная до мозга костей. А бедолага Доуэль – просто говорящая голова.

В жизни иногда происходят такие события, которые представляются абсолютно невероятными до тех пор, пока они не произошли. В реальности подобное все-таки случается, но писателям подобными эпизодами злоупотреблять не стоит. Беляев использовал "невероятные случайности" регулярно. В романе "Властелин мира" женщина, переселившаяся из Европы в Африку, и живущая в уединении на морском берегу, неожиданно встречает своего потерявшего память мужа, приплывшего из Москвы в Африку на охоту… Выглядит эта случайная встреча абсолютно надуманной. В "Голове" Беляев придумал нечто схожее: сбежавшая от Керна женщина-франкенштейн попадается на глаза одному молодому человеку, который опознает в ней тело своей любимой, пропавшей при крушении поезда… Подобные авторские выдумки разрушают мало-мальскую правдоподобность даже фантастической истории и выглядят откровенным перебором.