Адрана. Хроники войны. кн. 2 Империя под ударом. 3

Глава 3

Первый и Второй легионы стояли на равнине. От горизонта ввысь ползло солнце – фиолетовый карлик, синие тени вытягивались стрелами. Полгода назад почти перестало действовать Заклятие Погоды, и это стало пыткой для несчастного Эгина. Горячий ветер носился над равниной. Копыта лошадей выбивали из земли пыль, и она закручивалась воронками. Полоскали зеленые королевские  знамена с золотой головой дракона, золотые ленты и бахрома змеями извивались на ветру.

Вблизи русла реки Ида, на каменистой прибрежной полосе возвышалось сооружение, походившее скорее на палатку бедного кочевника, чем на шатер легата. Восемь копий гоплитов на черных древках поддерживали белый навес. Он то, как парус, наполнялся ветром, то опадал, обдавая зноем находящихся в шатре.

- И, конечно, все вы понимаете, что уйти отсюда мы не имеем права, - закончил свою речь стратег Брасид Белый.

- Да, но от легионов, скорее всего, останется пыль, - проговорил Александр, расстегивая воротник, душивший его. Он поймал взгляд Палеры, легата Второго легиона, потерявшего на днях добрую половину воинов. Палера был старше на двадцать лет, и  шестнадцатилетний Александр ощущал его превосходство.

- Скорее всего, - горько вздохнул Брасид и бросил на развернутую карту графитовый карандаш. – Но это благородная жертва. Воину не страшно умереть. Страшно запятнать себя позором, ибо жизнь проходит, а позор остается.

- Умирать страшно всем и всегда, - глухо сказал Палера.

Стратег бросил на него взгляд. Легат выглядел спокойным, и Брасид промолчал. Полог навеса откинулся, показался молодой воин.

- Господин легат, - обратился он к Палере, - прибыл вестовой от легата Итиса.

- Этого быть не может! – воскликнул Палера, бледнея. – Седьмой легион разбит два дня назад. Где этот человек?

Вошедший в шатер воин казался изнуренным, глаза его гноились от солнца и пыли. Повязка на голове посерела, проступили бурые пятна крови. Он не достиг еще средних лет, но на щеках пролегли вертикальные борозды. Воин окинул взглядом собравшихся офицеров и, приложив руку к груди, приветствовал их. Палера шагнул к вошедшему. На грудной пластине доспеха красовалась эмблема Седьмого легиона – радуга. Палера стиснул плечи воина.

- Глазам не верю, - воскликнул он. – Ты прислан легатом Итисом, всемогущие боги! Скажи, мой брат жив?

- Да, благородный, - отвечал вестовой. – Не только жив, но даже не ранен, хотя дрался с мутантами, как лев.

- Благую весть принес ты мне. Ценю. Садись. С чем прислал тебя мой брат?

- Благородные офицеры Эгина, - произнес воин. – Я дерзнул по повелению моего господина отправиться в путь в одиночку и явиться сюда, даже не омыв лица. Время не терпит. Мы приняли удар Каньона на Стримоне. По нашим данным, должна была подойти Муаровая армия – люди-кони. Но то, что на рассвете открылось нашему взору, было воистину ужасно. Черная туча двигалась на нас, были и крылатые монстры, и големы. В несколько рядов шли элефанты. Седьмой легион принял бой, господа. Мы были смяты, по нам прошла чудовищная машина Каньона. Но легат наш остался жив, мы сохранили знамена. Мы готовы оказать вам помощь. Под началом легата Итиса двести гоплитов, сорок всадников, девяносто лучников, шестнадцать легковооруженных всадников. Это все, что осталось, - воин скорбно повесил голову. – Мы двинулись вслед армии Каньона.

Он обвел медленным взглядом Наемников Двора и легатов. Командир конницы протянул ему кувшин с водой.

- Теперь, господа, главное, ради чего я прибыл сюда, - продолжал воин. – Вы надеялись здесь встретить Каньон. Этого не случится.

Изумленный возглас был ему ответом.

- Ты хочешь сказать, что разведка Первого легиона некомпетентна? – произнес Брасид.

- Ни в коем случае, благородный, - возразил вестовой. – Легионы Каньона действительно шли к Иде. Но ночью изменили направление.

- Может ли это быть? Почему мы ничего об этом не знаем?

- Они повернули на запад, и во тьме, не зажигая огня, обошли сторожевые вышки. Быстро двигаться они не могут – слишком большая численность. Скорее всего, утром остановились на равнине. Будут ждать обоз. После сражения на Стримоне они почти не отдыхали.

- Твое имя, воин? – сказал Брасид.

- Павсий, сын Леонида.

- Подойди. Где может быть враг?

Павсий склонился над картой. Раскрашенный пергамент казался игрушкой, чем-то несовместимым с реальной войной, реальной кровью.

- От Стримоны они пошли прямиком сюда. Но вот эти холмы – видишь? – они обошли их и уже двигались на запад, никуда не сворачивая. Думаю, они знали, что на Иде стоят королевские легионы.

- Так, где они сейчас, где? Скажи толком, - воскликнул стратег.

- Господин, - мрачно сказал Павсий, - они могут быть только в этом месте.

- Озеро Грифа. – Красное лицо Брасида покрылось крупными каплями пота. – Всего в двухстах стадиях от Бегущей Тропы.

- Думаете, они попытаются атаковать Тропу? – воскликнул Александр.

- Тропы – цель мутантов с первых дней войны, - отозвался один из Наемников.

- Но они предпринимали десятки попыток, и все безуспешно.

- Не думаю, что это остановит их. Заклятие древних колдунов, охраняющее Тропы,  работает. Это очень сильное заклятие. Пока еще никому не удалось подобрать к нему ключей. Но это не означает, что снять заклятие невозможно. Колдуны Каньона могущественны, и они желают овладеть Тропами.

- Кто охраняет Тропу в том районе? – спросил Александр.

Задумчиво постукивая карандашом по переносице, Брасид проговорил:

- Один легион. Еще сто воинов находятся на заставе.

Он не отрывал глаз от карты. Облизал сухие губы.

- Предлагаю, господа, отойти к Бегущей Тропе. Воспользуемся ею, и, даю голову на отсечение, ясное солнце еще не коснется горизонта, а карлик не достигнет зенита, как мы окажемся перед лицом врага. Мы отбросим его от Тропы, погоним назад, к Стримоне. Легат Итис встретит их.

- Я немедленно пошлю Итису полтысячи всадников, - сказал командующий конницей.

- Я отправлю двести колесниц, - поддержал его громадный офицер с головой гладкой, как яйцо, и черной повязкой, закрывающей один глаз.

- Да пребудут с нами боги. Через два часа выступаем. – Брасид Белый кивнул, давая понять, что совещание окончено.

Палера, во все время разговора стоявший, скрестив на груди руки, обратился к воину:

- На Стримоне было тяжелое сражение.

- Да, господин, - отозвался тот.

- Скажи, Павсий, не устала ли правая рука моего брата сечь вражьи головы?

- Легат – левша, и рука его крепка, - отозвался воин.

- Я давно не получал известий от матушки. Быть может, Итиса она почтила своим вниманием?

- Нет, господин, легат не получал известий, ибо мать его и твоя убита год назад.

Палера дернул кадыком, сказал:

- Так… Иди, Павсий Леонид, мои воины накормят тебя.

Через минуту шатер опустел. Последним удалился юный адъютант Брасида со свитком пергамента под мышкой. Палера присел на складной стул. Год минул, а он все не может поверить, что матери больше нет. Не было и дня, чтобы он не вспоминал о ней. Но думал всегда как о живой, надеялся на встречу. Это было смутное, мистическое затмение духа, но он чувствовал ее присутствие на земле.

Однажды Нижний Эгин пал. Крепость, находящаяся на границе Белого Эгина, была захвачена легионом Каньона. Там укрывались беженцы. Его мать, Домиция Полина, была убита в числе прочих. Ее разорвали лошадьми. Так в Эгине когда-то казнили разбойников. А он все еще ощущал под ладонью мягкость ее волос, которые еще ребенком и юношей любил расчесывать.

Ветер не стихал уже несколько дней. Фиолетовое солнце теперь напоминало перезрелый плод, воздух изменил оттенок. Белый навес хлопал, качались кисти королевского герба. Легат Палера слышал шум конницы, голоса воинов. Последний день двух легионов. Его последний день. Хорошо, что Итис жив. Теперь они – семья. Все, что осталось от семьи… Вот только успею ли я обнять тебя, брат?

– Наверное, нет, - прошептал Палера и, подумав о скорой встрече с матерью, улыбнулся.