5 Прави-ЛА

черновик
(Глава "Прави-ЛА" Книги "Инструкция к прочтению" из серии "Рассказы детям о Языке")


Прави-ЛА


Я конечно же не мог пройти мимо этого явления в русском языке, потому как для меня оно безусловно является уникальным. (Подчёркиваю, - для меня, - потому как не факт, что похожие явления не существовали и в других языках, а я просто о них ничего не знаю.) А говорить я буду сейчас о прави-ЛА-х, или, проще говоря, о значении модуляции “ла” в русском языке. Именно это объединение при полном отсутствии ещё письменности, а соответственно и каких либо прописанных правил в языке вообще, использовали русскоязычные для удержания соответствующих знаний связи языка (правил) в их Коллективном сознании, - решение гениальное и единственно возможное для этого контекста.

Модуляция “(ла)” безусловно является объединением звуков “а” и “л”. Проблема в том, что собственного значения на момент её появления в русском языке у неё не было. А связано это с тем, что не было интегрированного значения у звука “л”. А это связано с тем, что самого звука “л”, когда в нём происходила детализация модуляций, в смысле из них образовывались отдельные звуки со своими интегрированными значениями, тоже не было. В смысле никакой сутью (значащим звуком) [Л] звук “л” в русском языке ни тогда не был, ни потом не являлся. Но ведь это тоже как посмотреть, - ведь откуда-то он в нём всё-таки взялся, раз и теперь до сих пор ещё есть. Так мы упираемся в вопрос границ и относительные свойства Языка вообще.

В самом начале этой книги мы договорились принять за границы (начала) русского языка руский (с одним “с”) контекст русского языка. Из чего уже следует, что сам русский язык со временем стал состоять как минимум не из его одного, а из нескольких разных контекстов. А приняли мы именно руский контекст за границу (начала) русского языка потому, что сам признак “рус”, как и соответствующее ему знание (признака) “рус”, как и соответствующее ему знание (звучания) “рус” возникает именно в этом контексте.

Проще говоря, русы были именно теми представителями русского языка (русскоязычными), которые по роду своей деятельности (торговали солью) обеспечивали возможность обмена знаниями между разными контекстами русского языка на огромной территории, а значит таким образом обеспечивали и само языковое единство всего русского языка на этой территории (точнее они сами его и формировали). Только проблема была в том, что не все знания (признаков) так запросто можно было передать из одного контекста в другой, что собственно с сутью [Л] и случилось.

Звук “л” впервые возникает у жителей морских побережий и там же посредством соответствующих модуляций и формирует собственное интегрированное значение [море]. Именно с этим своим значением он и начинает использоваться в объединениях (словах) созданных в этих контекстах. А теперь представьте реакцию жителей внутриконтинентальных областей, которые этого признака, - моря, - никогда в жизни не видели, тем более, чтоб иметь ещё и знание о нём. Они слышат знакомую (потому как у них самих точно такая же) речь, в которой постоянно используются абсолютно незнакомые им слова. А незнакомые они потому, что в них самих используется звук, которого нет в их (жителей внутриконтинентальных областей) речи. Они, само собой, просят объяснить им значение этого звука (”л”), чтобы так им самим потом (без переводчика) понимать и его, и объединения (слова) с ним образованные, - ну не дураки же они на самом деле, чтобы из-за какого-то одного звука собственный же язык  совсем не понимать. 

И вот здесь происходит для них непостижимое, а именно, - постичь, что есть “море” они не могут совсем. Те же объяснения, что под видом “моря” им “втюхивают”, не выдерживают у них никакой критики! Ну разве, скажите, может быть воды столько, чтбо даже границ её не было видно? Или глубина может быть у воды такая, что её вроде как и нет совсем? А это, - чтоб соль, которую, и это все знают, так трудно вообще добывать, в этой воде было столько, что даже солить потом её специально не надо? Короче, хватит врать! - мы вам не дураки какие нибудь. Ведь так, как вы рассказываете, так не бывает, потому как так просто и быть не может!

Собственно тех русскоязычных, которые уже использовали в своей речи звук “л” тогда и называли “люди”. В то время ещё не произошла детализация самого признака “человек” на “сам человек” и “место, где есть человек”, потому как представители формы Жизни “человек” тогда элементарно кочевали. А это значит, что они сами и место где они были тогда представляли одно целое. (Проще говоря, не было у них такого места (дома), куда бы они постоянно потом возвращались после своих кочёвок.) Потому и тогдашним значением объединения “люди” правильно было бы принять [коллективы, представители которых в своей речи употребляли звук “л”, и жили при этом недалеко от моря]. Но не тут-то было!

(О “люди” чуть подробнее. Таким образом, можно предположить, что объединение “[Л]-у[Д]” со значением [принадлежность коллектива (д) как одна из возможностей “[Л]”] всё-же возникает в древнем языке. А уже в русском языке происходит детализация и его значения, и его звучания, в результате чего образуется “люд” - “[Л]ь-у[Д]”. Древность этого объединения подтверждает такой факт, - как только оно появилось, значением его было несомненно множество (людей). Так вот, знание звучания соответствовавшее значению одного элемента из этого множества в русском языке было образовано в соответствии ещё со знанием связи древнего языка, т.е. с использованием сути [Н], - “людин” - “[Л]ь-у[Д]ь-[ы]-[Н]”. (С этим же знанием связи в русском языке образовано в том числе “один” - “[о]-[Д]ь-[ы]-[Н]”.) А вот то же самое значение для множеств (людей) “водь” (”воть”) и “чудь” образуется уже по гораздо позже возникшему в русском языке знанию связи, а именно через модуляцию “а[к]”, - “вотяк” (”[”во”]-[Т]ь-а[к]”) и “чудак” (”[Ч]ь-у[Д]-а[к]”). Что конечно свидетельствует о гораздо более позднем их появлении в русском языке, чем “люд”.

С тем же “чудь” ещё интереснее, потому как похоже, что эта форма тоже возникла из “чуд” древнего языка, а уже в русском языке приобрела смягчение. Впрочем с этим объединением связано столько всего, что я обязательно к нему ещё вернусь, но чуть позже, - слишком большая стоит за ним история, чтобы уместить её в рамках этой части, но один интересный факт всё же отмечу, - когда происходит смена знания связи в русском языке, в смысле для обозначения одного элемента из множества в нём начинают использовать модуляцию “а[к]”, то “людин” из русского языка сразу исчезает. Но взамен его “людак” в нём так и не появляется. Объяснить это можно только тем, что к этому времени вместо одного множества “люд” их стало уже несколько. В смысле был один коллектив (людей), а стало их несколько. (Для тех, кто забыл или не знал, - коллектив определяет соответствующий признак совместности. По тем временам единственным признаком совместности для возможности существования коллектива была п-п генетической информации между его членами.)

Получается, что уже тогда возникло несколько множеств (людей) со знанием признака “[Л]ь”, которые друг с другом п-п генетической информации не занимались вовсе. Да, “[Л]ь” безусловно был их признаком совместности, но он коллектив тогда не определял вовсе. Определяющим был признак п-п генетической информации, а он у них отсутствовал. А значит это были уже совсем разные коллективы.) 

Дело в том, что в самом этом объединении как и в его значении на самом деле есть гораздо больше знаний, чем я здесь вообще рассказываю, - мне не хватило бы и трёх страниц, чтоб дать их все. Но нам все они сейчас вовсе и не нужны, а только если некоторые из них. И самое важное для нас сейчас знание то, что непосредственно следует из знания звучания объединения “люди” и знания его признака, т.е. знание, что в его значении используется именно знание звучания звука “л”, т.е. [”л”], но только никак не знание интегрированного значения сути [Л]. Которого русскоязычные, сами никогда до этого звук “л” не использовавшие, а потому это объединение относительно тех самых людей и придумавшие, не знали тогда вообще. Т.е. для них у этого объединения “люди” было вполне однозначное соответствие - [коллективы (д), представители которых в своей речи используют звук “л”].

Для сравнения похожие объединения: “чудь” - [коллективы (д), представители которых в своей речи (вместо звука “ц”) используют звук “ч”]. Или: “водь” (”вудь”) - [коллективы (д), представители которых воду до сих пор называют “во” (”ву”)]. Т.е. в структурах значений этих объединений сами звуки “л”, “ч”, “(во)” собственных значений не имели, а использовались в них только их знания звучаний.

А это (использование в значениях этих объединений вместо значений звуков лишь знаний их звучаний) потому так, что во всех контекстах русского языка их представители тогда вели очень похожий образ Жизни, а значит одинаково одевались (в смысле одинаково были раздеты), имели примерно одинаковый внешний вид, и т.д. А потому единственным верным способом, когда необходимо было отличить представителя одного контекста русского языка от представителя другого контекста русского языка, являлся способ сравнения их речи. По особенностям речи того или иного человека можно было судить, представителем какого именно контекста русского языка он является.

Уже из самого сегодняшнего значения объединения “люди” следует, что их представители среди русскоязычных безусловно уважались (в отличии от той же води (вуди, воти, вути, - когда возникло само это объединение окончательной детализации древних звуков “(д-т)” и” (о-у)” ещё не произошло, потому и можно сегодня по всякому, и всё так один чёрт будет правильно) или чуди, - в значениях этих объединений (”вудь” и” чудь”) безусловно присутствовал уже пренебрежительный оттенок, который сохранился и до наших дней, это уже следует из значений их производных, которые и сегодня ещё есть в русском языке). И уважались люди за то огромное, по сравнению с другими русскоязычными, количество знаний, что у них тогда уже было. Собственно в этом, - недостатке соответствующих знаний у остальных русскоязычных, - и была причина в невозможности ими использовать объединения (слова) , где уже тогда был звук “л”. 

(Там ещё интереснее, - среди русскоязычных не владевших всеми (интегрированным значением) знаниями звука “л” во все времена обязательно находился хоть один желающий этими самыми знаниями блеснуть. Его так и называли, - “баламут”, что в “прочтении” значения этого объединения значило [быть представителем коллектива (д) принадлежащего мне, говорящему (мудь), который в собственной речи использует звук” л”] - [[Б]-а-(ла)-[[М]-(уд(ь))]]. В смысле так называли человека, который значения объединений звука “л” представлял себе плохо, но в речи своей при этом один чёрт использовал. Что, безусловно, не могло не раздражать его земляков, - мало того, что они сами плохо представляли значения объединений со звуком “л”, так этот баламут их ещё так больше путал.)

(Кстати, о том, что в те времена было принято встречать по “одёжке”, в смысле по той речи, что человек использовал, свидетельствуют не только доставшиеся нам с тех самых времён  объединения “люди”, “чудь” или “водь”, но и такое например объединение как “трус”. Потому как первоначальным его значением было [”т”-[”рус”]]. В смысле так звали тех русов, которые почему-то однажды предпочли в некоторых объединениях звук “д” произносить как “т”. Т.е. “настоящий” рус где надо всегда говорил “д”, и только трусы говорили “т”. Почему со временем само его (объединения “трус”) значение радикально изменилось и стало таким, каким мы его и знаем сегодня, разбирайтесь сами, это просто, а я лишь напомню вам пикантную деталь. Другим значением множественной формы (а в единственной форме оно просто существовать не могло) этого объединения (”трусы”) является [трусы]. А не существовало его формы единственного числа потому, что значило оно предмет одежды надеваемый на ноги, которых у нас, как известно, всегда не одна, а много, в смысле две. Из всего этого следует, что уже в те времена “т”-русы носили трусы, короткие такие штанишки, а вот “д”-русы таких не имели вовсе, потому наверно завидовали им страшно.

А что “д”-русы? - нет, трусами они конечно не были, а были исключительно только друзьями, - “друзья” - [”д”-[”рус”]ь-а] (соответствующей детализации древнего звука “(с-з)” к тому моменту ещё не произошло). И именно только в форме множественного числа, потому как приписываемая сегодня этому объединению форма единственного числа “друг” является абсолютно другим объединением (словом), и русы там не причём.
 
Впрочем, разбирайтесь дальше сами, тем более, что это так интересно. Так вы узнаете, чем был в те времена груз, и что значило “ругаться”, и много вообще всего, стоит вам только немного подумать, а я же, с вашего разрешения,  продолжу.)

Из существования в русском языке и сегодня устойчивых выражений “вот не надо мне здесь ла-ла”, объединений “балакатъ”, “балагур”, “балалайка”, “ляля”, “бля”, и т.д., привычки в песнях, где важен мотив, а не смысл, использовать “ла-ла” (”ля-ля”), и т.д. можно вполне уже предположить значение модуляции “ла” в русском языке. Итак, значением модуляции “ла” в русском языке была замена её знанием звучания всего того, что несомненно свой смысл вообще имело, но понятым в русском языке быть никак не могло. Удивительное значение, правда? - мы с таким сталкиваемся впервые, это когда значением является вовсе даже и не контекст, а сам процесс. Потому как только на основании именно такого значения и можно было потом сформировать соответствующие прави-ЛА.

(Кстати, в математике есть задачи, решение которых предполагает использование неизвестных величин. Удивительное в том, что они именно только используются в процессе решениия, в то время как сами их значения для получения (знания) результата решения не нужны абсолютно. С модуляцией “ла” в русском языке произошло что-то похожее, оказалось, что в контекстах не обязательно знать значения некоторых его элементов, чтобы знать потом значение самого этого контекста. Примерно как по небольшому кусочку голограммы можно восстановить всю голограмму, но с несколько худшим разрешением. - В литературе известен трюк, когда в печатном тексте в середине слов переставляются отдельные буквы. При этом читатель не сразу начинает замечать существование таких перестановок. Что говорит о том, что на самом деле он полностью слова никогда не читает, а, скажем так, “домысливает их по своему разумению”. Что безусловно даёт ему возможность читать с необходимой ему скоростью. Я привёл вам этот пример, чтобы вы понимали, что в процессе Осознания нашему Сознанию не всегда важна вся полнота знаний, иногда достаточно и части их. Что применение модуляции “ла” в русском языке нам и демонстрирует. )

Понять само правило лучше всего на примерах, где оно и используется.

“Лай”

“лай” - “(ла)-[Й]” - “ЛА-[Й]”

Значение [Й] к этому времени прошло значительный путь детализации в русском языке и достаточно уже конкретизировалось, - от просто [имеющий структуру] до [одушевлённый (имеющий структуру)]. (Здесь должен с сожалением заметить, что как атеист я плохо представляю значение [одушевлённый], - ну нет у меня должного знания контекста религии, - но абсолютно уверен в том, что это значение возникло всяко раньше, чем [разумный].)

Отсутствие же перед модуляцией “(ла)” соответствующего звука (объединения звуков) предполагало по умолчанию вообще все объединения, что могли использоваться в соответствии с данным правилом (в противном случае какое-то конкретное значение обязательно тогда бы присутствовало). А, если мы ещё вспомним и значение самого этого объединения, - [(осмысленные) звуки издаваемые живым существом посредством гортани], то получается, что лаять (”говорить” осмысленно нечто такое, что нам понять не всегда удаётся) могло любое живое существо. (В том числе и человек, не всегда и не всех в некоторых случаях можно понять. А именно только в отношении собаки это объединение стало использоваться не так давно, где нибудь тысячу лет, не более.)

“Делать”

“[Д]ь-э ЛА (ть)”

Появление этого объединения связано с детализацией значения объединения “[Д]ь-э”. В смысле его значением первоначально было [любой “дь”], или чуть подробнее [любой мужик в коллективе (д)]. Со временем знаний в структуре значений этого объединения стало чуть больше, в смысле мужик умел тогда не только заниматься процессом п-п генетической информации, но и чем-то ещё. Вот это “что-то ещё” и сформировало необходимость дальнейшей детализации самого объединения. А тут как раз в русском языке появляется звук “т” с похожими свойствами (в смысле у некоторых русскоязычных он частенько уже используется вместо звука “д”). Потому и было объединением “делать” всем “предписано” там, где “[Д]ь” это однозначно процесс, заменять его на “ть”. А где нет, оставить так, как и было.

“Глаз”

А вот здесь нас ожидает засада, потому как никакие такие прави-ЛА в этом объединении не используются. Из одного этого знания много чего следует, впрочем обо всем по порядку.
 
Давеча мы разобрали довольно таки похожее объединение “глас”, и пришли к выводу, что оно со своим значением [значащий звук] прави-ЛА безусловно использует. Что и доказали, разобрав его значение. И вот уже отсюда начинается нечто несусветное, смотрите, - если предположить, что объединения “глас” и “глаз” образовались до детализации древнего звука “(зс)”, то так получается, что были они тогда одним и тем же объединением (словом), если бы... Если бы не сегодняшние их значения, - чтобы доказать предыдущее утверждение, нам бы как людям порядочным следовало прежде установить каким именно образом тогда произошла детализация их значений, чтобы они однажды стали такими, какими мы их знаем сегодня. Но не только...

Довольно скоро в своих попытках мы придём к твёрдому убеждению, что самой такой возможности, - применить знание прави-ЛА, - в этом объединении нет абсолютно. Только всё гораздо ещё запутаннее, - если само это объединение столь древнее (не произошла окончательная детализация “(с-з)” и прави-ЛА в нём не используется, то каким тогда образом в нём используется звук “л”, которого тогда быть ещё не могло в руском контексте русского языка? Единственный здесь возможный ответ, это тот, что предполагает возникновение самого этого объединения вовсе не в русском языке, и уж тем более не в руском его контексте. Это тем более так, что нам известно и другое объединение с тем же самым значением, которое тоже когда-то использовалось в русском языке, - “око”.