Чудеса на Троицу

Было это давно. Тогда всё было другое. Трава зеленее, небо голубее, деревья больше. И люди выше были. Я же помню, что б на маму глянуть, голову вверх задирал. А когда у папы на плечах сидел, макушкой прямо в небо упирался.
И страна тогда была другая. И люди другие…  Нет, люди-то такие же, как и сейчас, но отношения точно были другие. И клещей в лесу не было.
А была традиция. Каждый год, на Троицу, все шли отмечать праздник в лес. В церковь-то тогда мало кто ходил, в клуб ходили, а в церковь не очень. Но праздники отмечать любили. Праздник – он и есть праздник, хоть государственный, хоть церковный. Был бы повод…
Ну так вот. День летний, жаркий, редиска созрела, в парниках огурчики ранние, лучок зелёный перо отрастил. Картошка, правда, прошлогодняя, но своя. С Египету ее тогда не возили, своей на всё хватало. Вот это всё собиралось, готовилось, по кастрюлькам и сумкам распихивалось – и в лес, всеми семьями, всей деревней.
И расцветала опушка леса скатертями да одеялами, и появлялись всюду скатерти-самобранки. Я стояли на тех скатертях яства простые, не заморские да штофы стеклянные с зельем огненным, в основном, производства местного. И душа у людей пела. И песни лились народные…
А пройти по лесу мимо такой скатерочки не было никакой возможности, ибо обязательно тебя окликнут, с праздником поздравят и чарочку поднесут. И тут уж не побрезгуй, уважь, а то обидятся.
Ох, унесли воспоминания, чуть не забыл, к чему я это писать начал.
Текла вдоль опушки лесной река-речка-ручеёк. Вот именно так: по весне рекой полноводной, потом речечкой, а летом ручейком еле заметным. Но бохота да омуточки оставались. А в бохотах тех оставалась рыба. Караси в основном. Ну и щуки с окунями бывали. Мы их корзинками ловили. Вот и решили наши мужики, что надобно на Троицу ушицы наварить. Взяли с собой бредешок-маломерочку, провели по бохоточку один разок, изловили четырех карасей, с ладонь размером, и решили, что на уху хватит. А чего жадничать-то…
Бредень на берегу сохнет, уха в ведре на костерке кипит, самогон переливается в рюмки и далее в желудки. Красота… и птички поют.
Главным на застолье мой дед Митя, Дмитрий Василич. А народ по лесу гуляет. И как только такой гуляющий показывался на горизонте, сразу звучало: - Эй, Сашка (Витька, Петька, Васька или еще кто…) иди сюда! Давай рюмашка, под ушицу, за Троицу.
Рюмашка выпивалась, ушицей заедалась, а на горизонте уже другой Васька-Петька-Колька появлялся.
И вот глядит дед в ведро с ухой и понимает, что в ведре, кроме четырех карасиных голов, вроде и нет нифига. А гулянка продолжается. А народ ходит. И самогонка не кончилась.
Что ж делать-то? А всё просто. Спустился к речке, черпанул водицы, где отстояться успела, да и долил в ведерко. Дровишек подкинул и готова новая порция ухи. И опять не проходите мимо.
Вот так и получилось, что накормил дед Митя ухой всю деревню. И ведь никто не отравился, никто в обиде не остался.
О если и пронесло кого, так это видать земляничку незрелую съел. Не от ухи же, в самом деле…