Повесть о серебряной рыбке и Алмазной Звезде

          Предысторию к этой повести, рассказывающую историю с битым стеклом, можно прочитать здесь, в коротком рассказе 2009 года:

http://proza.ru/2009/02/25/392


                Опустели ночные улицы,
                Я спешу по ним, чтоб отыскать тебя,
                Но со всех сторон подступает,
                Сжимает в кольцо, темнота.
                Лабиринты ветвей, как щупальца
                Темнота стремится забрать тебя,
                Но она, покуда, не знает,
                Что я тебя не отдам.


                Гр. Flёur, «Непобедимая армия».



                ***
Средь призраков, средь мрака, темноты,
Зри в Пламени прекрасные черты:
Оно — без аллегорий, без прикрас —   
Та Сила, что объединяет нас…

                Вик               
                ***
-Джессика, — сказал мужской голос из-за плеча. — Да, точно. Джесси.
Незнакомец говорил по-английски, и это привлекло ее внимание даже больше, чем то, что он назвал ее имя, да не паспортное, а то, которым ее величали исключительно друзья. Этот человек, черноволосый мужчина лет сорока в дорогой итальянской куртке, явно купленной совсем недавно, другом не был. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как смерить его коротким  взглядом и вернуться к своему коктейлю.
-Ты — Джессика, — уверенно сказал он, обходя столик уличного кафе и подойдя к стулу напротив, туда, где полыхал огонь в большой стеклянной  газовой горелке, призванной согревать осенних посетителей. Остановился, не спеша сесть, но оставаясь на виду. В свете пламени лицо мужчины казалось еще уже, чем было на самом деле, под глазами его теперь лежали тени. Джесси невольно проводила глазами двух бравых карабинеров, вышагивавших по улице. Неизвестно, отреагируют ли копы здесь, в Италии, на ее просьбу прогнать этого типа. Но чувства, которые он вызывал, были крайне неприятными. Наверное, именно так должны выглядеть вампиры, поджидающие жертву в темном переулке, чтобы до капли высосать кровь.
-Простите, вы ошиблись, — сказала она по-русски, причем сама не понимая, с чего вдруг заговорила на языке матери. — Я Мона.
-О нет, ты не Моника, — незнакомец нехорошо улыбнулся, также переходя на русский язык. — Что бы там ни было написано в твоих документах. Я могу на минуточку присесть?
-Нет, — жестко ответила Джесси. — Не можете.
-Жаль, — сказал мужчина. — Я ведь хотел предложить помощь.
-Она мне не нужна, — покачала головой Джесси. — Так что идите, пожалуйста, своей дорогой, а то я позову полицию.
-Поверь мне, я именно тот, кто тебе нужен, — сказал незнакомец. — Да, меня зовут Альфред. Будем знакомы.
-Не будем, — сердце Джесси, и без того забившееся так часто, что, казалось, готово было выпрыгнуть из груди, нехорошо кольнуло. — Сэр, прошу вас немедленно убраться отсюда.
-Ты слишком груба со своим потенциальным избавителем, — сказал черноволосый Альфред, и, вопреки ее запрету, сел напротив.
-Mi scusi, segnore, — Джесси помахала, подозвала официанта и попросила счет. Сказав, что будет платить картой, последовала за ним, якобы для того, чтобы не пришлось приносить ей терминал, а потом постаралась объяснить ситуацию. Альфред, к счастью, остался сидеть за столиком. Официант, улыбчивый итальянец, указал ей на техническую дверь, что связывала два разных заведения и вела за стойку соседнего бара. Спешно войдя туда, Джесси пулей проскочила полный гостей задымленный зал и шмыгнула в дверь, выйдя с другого угла здания. Быстро пошла, лишь пару раз оглянувшись назад. Альфред ее не преследовал.
Уже в метро, зайцем прыгнув через створки турникета и бегом спустившись по эскалатору, она поняла, как сильно напугана. Электронное табло на станции Барберини показывало, что ждать следующего поезда еще целых три минуты. Джесси нервно оглядывалась по сторонам, впившись ногтями в ладони. Кто это был? Чего он хотел? Откуда знает ее имя и почему вдруг тоже заговорил по-русски? В размышлениях об этом прошло сорок секунд… Пятьдесят… Минута.
-Извини, — раздался незнакомый низкий мужской голос, надо сказать, достаточно учтивым тоном. — С тобой все в порядке?
Она дернулась. Рядом с ней стоял парень — на вид типичный рокер. Кожаная куртка, потертые штаны, длинные волосы. Сейчас он выглядел озадаченным, но в зеленых глазах неким волшебным образом читалось то ли постоянное любопытство, то ли природная хитрость.
-При обращении к незнакомому человеку на русском языке, тем более к девушке, следует говорить «Вы», — Джесси скривилась. И с чего этот паренек опознал ее славянское происхождение? Или это Вечный город так влияет? Впрочем, она не хотела грубить парню. Но сейчас за нее говорил пережитый стресс.
-Простите, пожалуйста, — он поправился, явно ощутив неловкость. — Просто у Вас такой вид, будто… Хм… Будто на Вас волки в лесу напали.
-В некотором смысле, так и есть, — сказала Джесси. — Только в роли волков выступал незнакомый мужчина, который привязался ко мне в кафе неподалеку от Де Треви. Люди, знаете, самые опасные хищники.
-Я так и подумал, — парень кивнул. — А я заметил Вас в баре, и… И просто не мог не пойти следом. Увидел, как Вы заскочили в зал  через техническую дверь, ну и решил, что Вам, быть может, нужно… Содействие?
-Едва ли, — она покачала головой, почему-то невероятно обрадовавшись, что он не употребил слово «помощь». Один желающий ей помочь, непонятно правда, чем, на сегодняшний день уже объявился, и он, надо сказать, оставил о себе то еще впечатление. Как-никак, от этого Альфреда веяло какой-то невероятной, потусторонней даже, жутью.
-Просто... — парень замялся. — Не подумайте, что я так увязываюсь за всеми девушками, или что я рыцарь с благородным сердцем, спасающий дам от преследования. Нет, наоборот, я обычно ужасный трус. Но я прямо почувствовал, что в этот раз надо.
-Спасибо за поддержку, — сказала Джесси, оглядывая столпившийся на платформе народ. — Но это не лучший способ знакомиться: предлагать, как Вы выразились, содействие, а потом называть себя трусом. Не находите?
-Да, конечно, — он улыбнулся. — Королем знакомств меня не назвать. Вечно с этим настоящая беда. Но я ведь совсем не за этим… В общем, все-таки, Вы уверены, что Вас не нужно проводить до отеля? На всякий случай, просто для успокоения сердца.
-Ни в чем я не уверена, — сказала Джесси. — Так что провожайте, если уж так хочется. Но при одном условии. Мы расстанемся у дверей и больше не увидимся, ладно? Простите за грубость, я просто нервничаю. А мне сейчас  хотелось бы верить в чьи-нибудь добрые намерения. Хотя бы Ваши.
-Идет, — кивнул парень, о чем-то задумавшись. Кажется, он хотел добавить нечто еще, но промолчал.
                ***
-Как там дела, в Большом Яблоке? — Джесси только что вылезла из массивной  ванны, стилизованной под древнеримские, и, едва высушив волосы, набрала из комнаты отеля номер своего бойфренда, вернее, уже жениха, Дэна. Сидела с телефонной трубкой, глядя из-за приоткрытой занавески вниз, на улицу, где в наступившей ночи белые такси шуршали по булыжной мостовой Виа Национале.
-Прекрасно, — сказал Дэн. — Холодновато, сыро, но это олл-райт. Жду, когда ты вернешься, детка.
-Ну, пара дней, и в аэропорт, — сказала Джесси. — Прояви терпение.
-Ноу проблем, — сказал Дэн. — Но я скучаю, сладкая.
-Я тоже, — сказала Джесси. — Я уже почти все закончила в Риме.
-Как там с твоей книгой? — беззаботно спросил Дэн. — Продвигается?
-Да, — Джесси сдержанно улыбнулась в трубку. Как-то не с руки было говорить, что за все время пребывания в Вечном городе она не написала ни строчки.
-Вот и славно, — сказал Дэн. — А как там вообще? Как погода?
-Очень даже ничего, — ответила она. — Можно сказать, даже тепло. Дожди только, но, к счастью, не все время. Сегодня, например, было сухо.
-Класс, — сказал Дэн. — Как прошел твой день? Что видела? Встречала кого-нибудь интересного?
-А почему ты спрашиваешь? — насторожилась Джесси. Последний вопрос был очень нетипичным для Дэна, да и в тоне его было явно что-то не то. Говорил он по-прежнему легко и беззаботно, вот только Джесси знала его не первый год и прекрасно улавливала, если тот претворяется.
-Да просто, — сказал он. — Ты ведь поехала в Рим за вдохновением, вот я и подумал, что ты будешь пристальнее приглядываться к людям в поисках персонажей для книги. Ну, знаешь, это ведь полезный для тебя экспириенс, верно?
-Ну ладно, — сказала Джесси, стараясь не выдавать нотку неуверенности. — Тогда до скорого.
-Звони завтра, — кинул ей Дэн. — Люблю тебя, сладкая.
-Мгм, и я тебя, — машинально сказала Джесси и положила трубку, продолжая смотреть в окно, на машины, бликовавшие фарами в начавшемся несколькими минутами ранее дожде, на поздних прохожих, раскрывших черные зонты. Что-то было не так. Что-то нечисто. Или, подумала она, это только кажется?
                ***
Ночью ей приснилась темная река. Сон, который она то и дело видела. Необычный сон. Когда-то, лет пятнадцать назад, он странным образом подвиг ее на несколько весьма неприятных глупостей. Ей было стыдно за то, что с ней тогда приключилось, но прошлого не сотрешь. Дэн был в бешенстве, когда она однажды оказалась в больнице из-за этого сна. А она имела глупость рассказать ему правду, о чем потом неоднократно жалела. Дэн, узнав, как было дело,  посоветовал ей обратиться к психиатру. В глубине души Джесси могла его понять: что еще можно сказать своей девушке, если та по велению маленькой говорящей рыбки, привидевшейся в ночной грезе, достала из зловонного нью-йоркского мусорного бака несколько пустых бутылок, разбила их и ходила босяком по стеклу, а потом лежала в госпитале с заражением крови? Но пятнадцать лет — это долгий срок. За это время Джесси поумнела и стала более взвешенной, а Дэн, вроде бы, перестал считать ее сны признаком сумасшествия. Последнее, правда, не значило, что они ему нравились. К слову сказать, никакая рыбка, ни говорящая, ни молчаливая, к ней в этих снах больше не приплывала. Но сон остался, сохранился прежним: темная гладь воды, берег, заросший травой, и россыпь звезд, из которых ярче всех сияла одна, похожая на заброшенный в небо искрящийся бриллиант. Джесси называла это светило Алмазной Звездой. После истории с битым стеклом она начала пробовать себя в мире литературы. Писала сказки — про далекие миры, неведомые дали, и про Алмазную Звезду в том числе. Книги ее не приобрели слишком уж бешеной популярности, но их продажи шли неплохо, можно даже сказать, хорошо, принося пусть и невеликий, но стабильный доход. Дэн одобрял ее занятие, но вот ко сну про реку и Звезду относился более чем настороженно. В те ночи, когда ей являлась Алмазная Звезда, он умудрялся каким-то образом почувствовать, что это происходит, и тогда подскакивал на кровати и будил ее. В другое время он никогда не бывал с ней груб, но в эти минуты тряс ее и даже бил по щекам. А потом прижимал к себе и говорил, что ее необходимо было разбудить, потому что ее сны опасны. Правда это или нет — она не знала, однако не видела ни одной причины, по которой сновидения могли бы стать яблоком раздора. Причины-то она не видела, но...
Но сейчас Дэна не было рядом. Темная река плавно несла свои воды через долину, трава под босыми ногами была темна от росы, а ветер колыхал свободный балахон, в котором она оказывалась всегда, когда видела это место.
-Ты пришла, девочка, — раздался голос из реки. Джесси посмотрела на воду и увидела маленькую серебристую рыбку, которая подплыла к самому берегу. — Я думала, что мы уже никогда не поговорим. Но ты пришла сюда сейчас почти  такой, какой была некогда прежде.
-Почему ты не появлялась все эти годы? — спросила Джесси, внимательно  прищурив свои серые глаза.
-Я не могла, — ответила рыбка. — Железный Страж слишком хорошо охраняет  тебя, и я боялась к тебе приближаться.
-Что ты имеешь в виду? — спросила Джесси, чувствуя, как в горле появляется неприятный ком.
-Девочка, девочка, — сказала рыбка. — Ты не первый и не последний мечтатель, к кому твой мир приставил Железного Стража, чтобы ты не могла говорить со своим волшебством. Как и всем подобным, тебе больно от этого. Но, как и многие другие, ты ничего не можешь поделать.
-Что это значит? — спросила Джесси. — Это ты про Дэна так говоришь?
-Он лишь проявление, — тихо сказала рыбка. — Мираж. На его месте мог бы быть кто угодно. Он — форма. Содержание — Железный Страж.
-Дэн живой чувствующий человек, — сказала Джессика. — Про него нельзя так говорить.
-Можно, — рыбка вздохнула в воде. — И нужно, уж поверь мне. Ты каждый день пытаешься говорить себе, что счастлива, ведь так? Но есть чувство внутри тебя. Чувство, которое никуда не денешь. Ты ощущаешь, что нечто неправильно, что  нечто в твоей жизни пошло не так и не туда, как и куда должно было. Это подсказывает тебе запертое внутри волшебство, не находящее никакого выхода, кроме твоих рассказов. Но их недостаточно, чтобы ты стала собой настолько, насколько хочешь сама.
-Я подумаю над этим, — сказала Джесси. — Знаешь, обычно меня будят от этого сна, а сегодня я, пожалуй, хочу сама проснуться.
-Нет времени думать, — сказала рыбка. — Думать нужно было раньше.
-По какой причине? — Джесси почувствовала, как ладони становятся очень холодными, такими, что начинают дрожать руки. В голосе рыбки явственно слышалось беспокойство и предупреждение об опасности.
-Скажи, доверяешь ли ты мне? — спросила рыбка.
-Нет, — честно призналась Джесси.
-Почему? — голос рыбки был тих и мелодичен, как сама вода, что темнела в текущей реке.
-Сложно доверять существу из сна, которое однажды сказало мне, что я доберусь до Алмазной Звезды, если наколю стекла и босяком пойду по лунной дорожке, рассыпая перед собою осколки, — пожала плечами Джесси. — Зачем ты это сделала?
-Я ошиблась, — сказала рыбка. — Но поняла это слишком поздно. Прости.
-Ошиблась в чем? — спросила Джесси, продолжая внимательно прищуриваться.
-Ты так хотела вырваться из оков своей жизни, — сказала рыбка. — Так мечтала вернуться домой, на планету, что вращается вокруг Алмазной Звезды, что я решила дать тебе этот шанс. Я думала, что в повторяющемся сне ты будешь раз за разом идти по стеклу, и однажды дойдешь.
-Послушай, — сказала Джесси. — Если бы я это делала, врачи не смогли бы меня спасти. Я бы умерла, я правильно думаю? Тогда какой же ты друг?
-Я не друг и не враг, — сказала рыбка. — В некотором смысле, меня вообще нет.
-Нет? — вздохнула Джесси. — Тогда… Что ты такое?
-Я — твои тайные желания, — сказала рыбка. — Часть твоего волшебства. Как и это место.
-Но тогда получается, что Дэн не дает мне встречаться с моим волшебством, — нахмурилась Джесси. — Разве он настолько плохо ко мне относится? Он ведь любит меня!
-Железный Страж, — поправила рыбка. — Не дает тебе этого делать. А Дэн любит не тебя. Он любит Джесси, или, как тебя еще называют, Монику, но не тебя. Железный Страж всегда найдет того, кто будет любить тот образ мечтателя, который ближе всего к земле и дальше всего от небес. И кто будет возвращать мечтателя с небес на землю, чтобы тот никогда не встречал свое волшебство. Железный Страж воплощается в таком человеке и медленно душит мечтателя, не дает дышать.
-Но почему? — спросила Джесси. — Зачем это нужно?
-Ты некогда родилась под светом Алмазной Звезды, — сказала рыбка. — В мире, откуда ты родом, волшебство свободно. Но тот мир, где ты живешь сейчас, не любит волшебство. Он любит держать все под контролем, а чудо подконтрольным не бывает. Оттого и все беды.
-Может быть, ты знаешь, что мне делать? — спросила Джесси. — Только это должно быть нечто более разумное, чем ходить по битому стеклу из мусорного бака.
-Что ты, — сказала рыбка. — Я — элементаль твоей невоплощенной магии. Битое стекло из бака я могла посоветовать тебе только тогда, когда ты сама не могла придумать ничего лучше, чем стекло из бака. Сейчас, в тридцать пять, ты совсем другая, чем была в девятнадцать лет.
-Да уж, и через пять лет мне стукнет сорок, — грустно улыбнулась Джесси. — Совсем уже старая. С ума сойти.
-Ты куда моложе, чем о себе думаешь, — сказала рыбка. — В твоем мире просто не знают секретов юности. Всё внутри человека, а не в бумагах с печатями. Но если сильно хочешь, можешь уехать в какую-нибудь далекую страну, получить там паспорт и указать, что тебе двадцать. Только какой в этом прок? Можно просто верить, что ты моложе, чем есть, или, еще лучше, что и шестьдесят лет — это только начало жизни, которая должна быть долгой. И не позволять никому ничем клеймить себя. Включая возраст. Что до совета по поводу Стража, я не могу сказать тебе, что нужно делать. Но я точно скажу, чего делать нельзя. За тобой идет охота, девочка. На этот раз Железный Страж решил сделать все наверняка. Он нанял Похитителя Снов. Так вот: тебе ни в коем случае нельзя смотреть ему в глаза.
-Что? — сердце Джесси кольнуло, когда она вспомнила встречу с типом, представившимся Альфредом, причем припомнила, что она вначале не встретилась с ним взглядом, а потом на лице его лежала тень, порожденная огнем газовой горелки.
-Пока ты делала все правильно, — сказала рыбка. — Не соглашайся ни с чем, что он говорит. Иначе волшебство покинет тебя навсегда. И не смотри ему в глаза, ты можешь не выдержать взгляда. Еще, тебе нужно обязательно сбросить его с хвоста. Замести следы.
-Но как это сделать? — спросила Джесси, но сердце у нее забилось так часто, что она вздрогнула и проснулась.
                ***
Она решила два дня никуда не выходить, не нарываться на неприятности  и посвятить время написанию книги. А после — вернуться в Нью-Йорк и во всем разобраться. Как минимум, сесть напротив Дэна, посмотреть в глаза ему и поговорить. Но настроение не позволяло сейчас заниматься творчеством. Джесси несколько раз открывала ноутбук, пыталась выдавить из себя несколько слов, но потом с сожалением захлопывала крышку. Слова не шли на ум, хоть убей. В конце-концов она повертела в руках мобильник, думая, звонить Дэну или нет.  Решила, что не стоит, и открыла сайт бронирования авиабилетов, дабы поменять дату вылета на сегодняшнее число. Заранее придвинулась на кровати  к аппарату внутренней связи отеля, чтобы тотчас попросить портье вызвать ей такси до аэропорта. И тут неприятности нашли ее сами. Белый пластиковый телефонный аппарат, стоявший на тумбочке, запищал и замигал индикатором. Джесси схватила трубку, надеясь, что речь зайдет об уборке комнаты или еще какой-нибудь мелочи. Не тут-то было.
-Сеньорита, к вам поднимается какой-то господин, — быстро заговорил портье. — Мне так неудобно, я велел ему ждать в холле, но он был очень настойчив, так что…
Она не дослушала. Радуясь, что с утра додумалась одеться, а не сидеть в комнате в одном отельном халате, подбежала к двери и выглянула в коридор. Никого — только слышно в коридорной тишине стрекотание лифта. Схватив свои кроссовки, Джесси бросилась по коридору в сторону лестницы, когда услышала, как тренькнул сигнал лифта, остановившегося на этаже. Открыв дверь на лестничный пролет, она замерла и прислушалась к шагам, гулко отстукивавшим по бордовому ковровому покрытию. Раздался стук в дверь, грубый и настойчивый. Затем лифт тренькнул еще раз, и кто-то, судя по всему, сотрудник отеля, побежал, что-то быстро говоря по-итальянски.
-Мне нет до этого дела, — раздался голос Альфреда, почему-то слышный отчетливо, так, что она могла разобрать каждое слово, которое тот произносил по-английски. — Я по очень важному вопросу.
-Джессика, открой дверь! — Альфред переключился на русский язык. — Нам очень нужно поговорить. Я не шутки шучу. Хочешь ты или нет, но тебе придется меня выслушать. Слышишь меня?
Она стояла, дрожа от страха и почти не дыша, не решаясь выдать себя хлопком лестничной двери. Вот он, Похититель Снов. Пришел за ней. Не побоялся даже того, что вокруг куча людей. Что он хочет с ней сделать? Ничего хорошего — это точно. В голове у Джесси отчетливо слышался голос рыбки: «Не смотри ему в глаза, иначе волшебство покинет тебя навсегда». Как же быть? Стараясь не шуметь, Джесси, продолжая придерживать рукой дверь, аккуратно наклонилась и поставила кроссовки на пол. Не шнуруя их, обула  сначала одну ногу, потом другую. Но Альфред услышал: то ли предательски скрипнул шарнир двери, то ли она слишком громко возилась с обувью.
-А, ты решила убежать, — сказал он, и по звуку шагов она поняла, что он пошел в ее сторону. — Это для твоего же блага, так что…
Дверь за спиной громко хлопнула, заглушив его слова, а Джесси уже бежала вниз по лестнице. В холле навстречу ей выскочил встревоженный портье.
-Сеньорита... — начал он.
-Call the police! — крикнула она на бегу, хотя понимала, что обвинить этого Альфреда будет совершенно не в чем, а за ложный вызов ее никто по головке не погладит.
Толкнув стеклянную дверь отеля, которую не открыл остолбеневший швейцар, Джесси выскочила под дождь, поливающий Виа Национале, и под гудки автомобилей перебежала улицу, на ходу голосуя проезжающим такси. Потом вспомнила, что в Риме, в отличие от Нью-Йорка, этот номер не прокатит: здесь такси положено вызывать по телефону. Русским матом выругавшись про себя на транспортные обычаи Вечного города, Джесси побежала дальше, расталкивая пешеходов и ломая им зонты. Ноги сами принесли ее ко входу на станцию метро Република, куда она спустилась чисто автоматически, не особо соображая, что делает. В следующий раз она решилась оглядеться по сторонам, когда выходила со станции Барберини, хотя по логике вещей соваться сюда как раз не следовало. Телефон в ее кармане издал звонок, установленный для мессенджеров, она вытащила его и посмотрела на дисплей, увидев, что звонит Дэн.
-Слушаю, Дэни, — сказала она, не зная, о чем она будет говорить.
-Джесс, — сказал Дэн. — Ты в порядке?
-Да, — она тяжело отдышивалась, потому что поднималась со станции Барберини бегом. — Просто слегка запыхалась.
-Джесс, нам надо серьезно поговорить, — сказал Дэн. — Ты сейчас где?
-В Риме, — сказала Джесси, хотя от вопроса ее обдало холодом.
-Где именно в Риме? — спросил Дэн. — Где ты находишься?
Она остановилась, прислонившись к стене и озираясь по сторонам. Прохожие косились на нее: мокрую, без зонта, напуганную.
-Почему-ты-спрашиваешь? — выдавила она.
-Джесс, мне звонили из твоего отеля, — сказал Дэн. — Уже несколько дней мне говорят, что ты бредишь, страдая манией преследования. Джесси, давай начистоту. У тебя обострилось твое расстройство. Ты понимаешь, о чем я говорю?
-Нет, — проговорила она, чувствуя, что ее трясет. Дрожь пробирала от пяток до макушки, и дело было не в холоде и не в дожде.
-Джесси, ты принимала таблетки? — спросил Дэн.
-Какие? — кое-как выговорила она. — Какие таблетки?
-Свои таблетки, — сказал Дэн с нажимом на первое слово.
-Что ты несешь? — спросила Джесси. — Я не принимаю никаких…
-Ясно, не принимала, — категорично сказал Дэн.
-Что-за-бред, черт возьми?! — почти крикнула она.
-Так, слушай меня внимательно, — сказал Дэн. — Я вызвал к тебе доктора, он пришел, но говорит, что ты сбежала, не дав ему с тобой поговорить. Его зовут Альфред. Тебе срочно нужно с ним увидеться.
-Ты, — задыхаясь, сказала она, чувствуя, как в голове действительно что-то путается. — Ты его прислал?
-Джесс, послушай, — сказал Дэн. — Тебе сейчас плохо. Я все понимаю. Дай мне помочь тебе, прошу. Просто скажи где ты находишься.
-Я, — сказала она, сползая по бежевой стене, древней, как мир, как Рим. — И ты что… Ты дашь ему… Ты скажешь… Этому Альфреду?
-Слушай, я должен признаться, — сказал Дэн. — Я в Риме. Прилетел, как только узнал, что с тобой происходит. Я сам приеду к тебе. Только пожалуйста, детка, скажи мне, где…
Она коснулась дисплея, ткнув в красную иконку завершения вызова и чувствуя, как уже не страх, но леденящий ужас сковывает сердце. Глотая ртом воздух, выпрямила подкосившиеся колени, побежала. Ноги несли ее сами, так что она даже удивилась, когда оказалась во вчерашнем баре. В глубине души понимая, что это глупо и шанс встретить здесь того парня, который провожал ее вчера, равен нулю, все равно стала обшаривать глазами массивные деревянные столы. Она не то чтобы решила сознательно, скорее просто поняла: если здесь никого нет, то она позвонит Дэну и сообщит, где находится. В голове действительно было далеко не безоблачно, страх бурлил адреналином в крови. Неужели, она и вправду…
Додумать слово «сумасшедшая» Джесси не успела: вчерашний парень сидел за столом в компании друзей, таких же патлатых и одетых в кожу, как он сам. В миг, когда она увидела его, ей стало хуже, и она подскочила к столу, чуть не упав, но удержавшись за столешницу.
-Привет, — сказал он по-русски, глядя на нее. — То есть, здравствуйте, или…
-Неважно, — Джесси снова затрясло, и она все-таки бухнулась на колени, положив голову на стол.
-Я могу... — начал парень. Его друзья, тем временем, удивленно рассматривали Джесси.
-Не знаю, — сказала Джесси, начав всхлипывать и ругая себя за это. — Мне очень плохо.
-Фредди, ну давай, стэнд ап, — парень помахал рукой своему приятелю, чернокожему парню, который мешал ему выбраться с длинной скамьи, на которой они сидели.
-Эй, — он, наконец, выгнал друга из-за стола, вылез и осторожно присел возле нее. — Что такое?
-Меня ищут, — сказала она.
-Кто, — спросил он. — Тот, вчерашний?
-Долгая история, — всхлипнула Джесси. — Не знаю, как рассказать. Но они могут сюда прийти.
-Они? Их несколько?
-Не в этом... дело, — проговорила Джесси. — Мне нужно куда-нибудь, где меня не найдут. Подумать. И разобраться кое в чем.
-Ну ладно, — осторожно сказал парень. — Миш, ты можешь дать мне свою машину до вечера?
-Хватай, — бородатый русский в татуировках вынул из кармана ключик с блестящим брелком и запустил его по столу, чтобы друг поймал. Тот прихлопнул ключ ладонью.
-Спасибо, — сказал парень и обратился к Джессике:
-Ну… Если так, поехали.
Всю дорогу, сидя в неправдоподобно маленькой машинке, позаимствованной у друга паренька, Джессика плакала, а сквозь слезы рассказывала о событиях последних двух дней. И про сны рассказала. Умом понимала, что это лишь убедит собеседника в ее безумии, но душа требовала выплеснуть все наружу.
-И в итоге, — закончила она. — Он сказал, что сам в Риме. И что готов приехать куда угодно, потому что у меня обострилось психическое расстройство, а с Альфредом, которого он назвал психиатром, я видеться не хочу. Ну, а я, кроме тебя, никого в Вечном городе не знаю, так что наудачу пришла в этот бар. Вдруг будет… В смысле, вдруг ты там окажешься. Хотя бы выслушаешь все это со стороны. Думаешь, я правда спятила, и у меня провалы в памяти?
-Хм, — сказал парень, паркуясь задним ходом в прямо-таки микроскопическую прореху между такими же, как их, маленькими автомобильчиками. — Вы знаете…
-Да не выкай ты, — Джесси вытерла глаза рукавом насквозь промоченной дождем серой кофты и умоляюще посмотрела на собеседника. — Это я вчера так, с перепугу. Чушь собачья, я же сама перешла на ты.
-Да, так удобнее общаться, — сказал парень, прижимаясь к бордюру, а затем слегка подав машину вперед и едва не вплотную прижавшись к впереди стоящей машинке, совсем уж крохотной. — Я, кстати, Вик.
-Виктор, значит? — сказала Джесси, чувствуя, что слезы сделали свое благое дело, и на душе как-то посветлело.
-Давай просто Вик, — пожал плечами парень. — Да, и можно остаться в машине, можно куда-нибудь пойти. Можем, конечно, подняться в мою нору, но, сама понимаешь, приглашать тебя в квартиру мне, скажем так, не очень удобно. Если только ты поверишь, что у меня ничего такого на уме — тогда да.
-У тебя чай есть? — спросила Джесси.
-Ага, — он задумчиво улыбнулся. — И мороженое с шоколадным сиропом. Забавно, да? Джелато аль чоколато, прямо как в песенке.
-Джела-а-то аль чокола-а-ато, — почему-то напела Джесси. Наверное, чтобы не было так паршиво.
-Dolce e-е-е un po' salato, — подпел Вик, кивая.
-Tu-u-u, gelato al cio-о-о-ccolato, — закончили они оба, выходя из машины. Странно, но Джесси почувствовала, что в груди немного потеплело.
                ***
Квартира Вика представляла из себя одну-единственную комнату со шкафом для вещей, односпальной кроватью, на которой валялось скомканное одеяло, и небольшой кухней. Они с Джесси сидели на полу, она — прислонившись к стене, он — к шкафу.
-Не знаю, что там в головах у вас, нью-йоркеров, — сказал Вик, помахав у себя перед носом чайной ложечкой с шоколадным мороженым. — А здесь, в Вечном городе, к волшебству надо относиться серьезно. Что до твоей истории, в ней что-то здорово не вяжется, и попахивает от нее, откровенно сказать, какой-то неприятной хренотенью.
-А разложить по пунктам ты можешь? — сказала Джесси, отхлебывая горячий чай.
-В принципе, легко, — ответил Вик. — Начнем вот с чего. Скажи, например,  если уж твой парень действительно в Риме, в чем я здорово сомневаюсь, то почему он не пришел вместе с этим Альфредом к тебе в отель? Зачем было сидеть где-то в другом месте и потом говорить все эти вещи по телефону?
-Об этом я не думала, — признала Джесси. — Я просто очень сильно испугалась.
-Ага, — Вик сверкнул зелеными глазами. — И любой бы на твоем месте в штаны наложил. Так что уж извини, но до поры до времени я позволю себе сомневаться в его добрых намерениях.
-Да ладно, — сказала Джесси. — Что поделать, если я сама ни в чем не уверена.
-Теперь нам нужно провести небольшое расследование, — серьезно сказал Вик, но в глазах его появился огонек азарта, который он не смог скрыть. — Во-первых, скажи, у тебя с собой документы? Сойдет что угодно. Ай-ди, водительские права, в общем, любая официальная бумажка.
-Вот, — сказала Джесси, доставая из кармана и протягивая Вику американскую  водительскую лицензию.
-Моника Рачик? — он удивленно поднял брови.
-Ну да, — сказала она. — У меня фамилия матери, родители так захотели.
-Да я не об этом! — он махнул рукой. — Я вдруг понял, где тебя видел! Еще вчера начал об этом думать. Ты же автор сборника сказок «Ключи от Нью-Йорка». Как я тебя сразу не узнал по фотографии с обложки, ума не приложу!
-Не знала, что здесь меня читают, — сказала Джесси. — Мои сборники никогда не издавались в Европе.
-Да нет, это мне друг из Америки привозил, — сказал Вик. — Классно пишешь, кстати.
-Спасибо, — слегка улыбнулась Джесси. — А по фото с обложки меня почти и  не узнать. Откровенно сказать, я там такая молодая и такая глупая... Это же мой первый сборник. Да что там глупая, дура-дурой, если честно.
-Ну, не перегибай, — Вик погрозил пальцем. — Нет, я не спорю, сейчас ты, на самом деле, куда красивее, но…
-П-ф-ф, — не сдержалась Джесси, закатив глаза.
-Ага, еще скажи, что это не так, — Вик усмехнулся. — Ладно, первый факт мы выяснили. Тебя и вправду зовут Моника, но близкие друзья называют Джессикой, потому что это имя тебе больше нравится, так что здесь ничего странного нет и в помине. Кстати, если хочешь, можешь звать меня Лисом.
-Лисом? — теперь Джесси уже по-настоящему улыбнулась. — Нет, есть в тебе, конечно, что-то такое, но…
-Да всё! — уверенно перебил ее Вик. — Но не суть важно. Лис — я и есть лис. Немного стеснителен для своего, скажем так, рода и вида, но вполне азартен.
-Оно и видно, причем и то, и другое, — Джесси заглянула в его глаза. Глаза-то, прямо сказать, действительно хитрющие, хотя вот что удивительно: рассуждал он здраво, и в данном конкретном случае природная хитрость, похоже, вовсе не равнялась неискренности.
-Едем дальше, — сказал Вик, взяв в руки креманку с мороженым, успевшим порядочно растаять, и отпив из нее, как из бокала. — У тебя, раз уж ты из Америки, случайно, нет психоаналитика?
-Целых два, — усмехнулась Джесси. — Один, Карлайл — вроде как наш с Дэном, скажем так, семейный док. Ну или как это называется, учитывая, что мы еще не поженились? И другая, доктор Райдел, к которой я хожу тайком от Дэна.
-Как пришло решение тайком посещать своего психоаналитика? — с интересом спросил Вик.
-Способ борьбы за личное пространство, — пожала плечами Джесси.
-Разумно, — покивал Вик. — Но говорит очень о многом. Ты уже просекла, к чему это я спрашиваю?
-Примерно, — ответила Джесси. — Излагай голосом, а? На догадки у меня сейчас нет сил.
-Да к тому, что если у тебя проблемы по части психических расстройств, твой доктор об этом точно знает, — сказал Вик. — Так что звони и спрашивай. Про таблетки, про приступы, про всё.
-Вообще, это сейчас выглядит как полный бред, — сказала Джесси. — Видишь ли, в момент, когда Дэн это говорил, было так страшно и дурно, что я ему чуть не поверила. А теперь, в более нормальном состоянии, в упор ничего такого не припоминаю. Копаюсь в памяти — а там обычные воспоминания из жизни, понимаешь? Нормальные. Только сны странные. По крайней мере, до вчерашнего дня. А потом появляется этот Альфред — и всё кувырком.
-Про сны поговорим отдельно, ладно? — Вик нарочно прислонил чайную ложку к носу, измазав его мороженым, видимо, просто чтобы поднять ей настроение. — Ты звони, звони.
-Двенадцать дня здесь, — сказала Джесси. — Это же, кажется, семь утра в Нью-Йорке. Рановато.
-На то они и врачи, — покачал головой Вик.
-Ладно, — сказала Джесси, листая контакты и проигнорировав двадцать шесть неотвеченных вызовов от Дэна и еще больше входящих сообщений.
-Доктор Райдел, — сказала она, переходя на английский. — Простите за ранний звонок, просто я в Риме, эти часовые пояса… А консультация мне нужна срочно.
-Джесс? — спросила Райдел. — Да я уже и не сплю, собираюсь в клинику. У тебя какие-то вопросы по моей части?
-Слушайте, вопрос довольно странный, но мне нужно знать, какова моя история в плане психических болезней. Это нужно для… Да неважно, для чего. Просто понадобилось.
-Джесс, у тебя все о-кей? — осведомилась доктор.
-Да, да, просто нужна объективная характеристика моего здоровья, — сказала Джесси. — Не такая, которую пишут для приема на работу и тому подобное, а настоящая.
-Ну, у тебя, конечно, есть проблемы, чисто психологические, — ответила доктор Райдел. — Но у кого их нет? Если тебе нужно о чем-то таком поговорить, можно прямо сейчас. Но должна сказать, ты со всем отлично справляешься.
-Так, сейчас у меня небольшой стресс, но ничего срочного, я приду и расскажу об этом потом, когда вернусь в Нью-Йорк, — сказала Джесси. — Спасибо, док.
-Смотри, — удивленно сказала доктор Райдел. — Если тебе нужно обсудить нечто по телефону, то не стесняйся.
-Ну вот, — улыбнулся Вик, когда Джесси повесила трубку. — Что и требовалось доказать. Итак, что мы имеем с гуся…
-С какого еще гуся? — заулыбалась Джесси, чувствуя, как по венам снова разливается тепло.
-С жирного, — засмеялся Вик. — Ты что, никогда не слышала этого выражения  от русских из своего круга общения?
-Может, и слышала, — сказала Джесси. — Но очень давно.
-А с гуся мы, между тем, имеем, что тебя сегодня чуть искусственно не свели с ума, — сказал Вик. — По крайней мере, чуть не довели до такого состояния, в котором ты, потеряв голову от страха, сама готова будешь бежать в лапы этому так называемому Похитителю Снов. Расчет-то, кстати, достаточно верный. Как бы объяснить… Думаю, я сам мог бы попасться на такой крючок. Эффект неожиданности в сочетании с полным непониманием сути происходящего — грозное оружие.
-И при этом ты веришь в реку, говорящую рыбку и Железного Стража, — улыбнулась Джесси.
-Конечно, — подмигнул ей Вик. — Ну, а что здесь такого, во что можно было бы не верить?
-И в волшебство?
-А вот в волшебство, — сказал Вик. — Надо не верить, а просто быть им.
Джесси не нашла, что на это ответить. Задумавшись, она допила чай и хотела сходить на кухню, чтобы налить еще чашку: в промокшей одежде было неуютно. Голубоватый дисплей ее телефона продолжал беззвучно вспыхивать, но на даже не смотрела, кто звонит. Что до недалекого будущего, мысли о нем вызывали куда больший дискомфорт, чем промокшая одежда. Она решила не думать об этом. А по возможности — и ни о чем другом. Минут двадцать спустя, когда Джесси грела руки о третью по счету кружку чая, зазвонил телефон Вика.
-Да, Миш, — Вик приложил трубку к уху. — Я так и думал.
Джесси с интересом посмотрела на Вика, который внимательно слушал.
-Спасибо, — сказал он, наконец. — И да, подмени меня сегодня на работе, ладно? У нас в три часа экскурсия по Колизею и Форуму, ну, все как обычно, а больше на сегодня ничего. Проведи за меня, ладно? Ну всё, бывай. И больше не суйся ему на глаза, не надо.
-Альфред? — осторожно спросила Джесси.
-Мгм, — Вик мрачно хмыкнул. — Добрался до бара, пристал к бармену, потом к парням. Представился следователем. Быстро он сменил свое амплуа, а? Час назад же, вроде бы, был психиатром.
-И... — напряглась Джесси. — Что твои друзья? Они точно не сказали ему, куда мы направились?
-Миша послал его так далеко, как могут отправить только русские, — усмехнулся Вик. — А Фредди ограничился жестом, простым, но, надо сказать, очень однозначно намекающим идти туда, куда отправили.
-Хорошие у тебя друзья, — сказала Джесси.
-Нафиг они плохие нужны, — улыбнулся Вик. — Мы с Мишкой вдвоем сюда приехали, вот, работаем экскурсоводами. Рассказываем русским туристам, что вот, дескать, фонтан Де Треви, а вот Термы Каракала, а вот наш кровавый Колоссео, где бились насмерть гладиаторы. Все древности и тайны как на ладони. Хорошая работа, правда? Мне нравится.
-Да, — улыбнулась Джесси. — А я думала, что ты из какой-нибудь рок-группы.
-Давненько не брал в руки инструмент, — сказал Вик. — Иногда скучаю. Раньше играли в Питере, я на соло-гитаре, Мишка на ударных. Но рок-звездами, как видишь, не стали. Ну да ладно. Главное вот что: этого твоего  красавца, Альфреда, Миша, на самом деле, испугался. И это очень, очень хороший признак.
-Что хорошего?
-Ты что! — всплеснул руками Вик. — Это же означает, что он действительно страшный! Ты Мишу нашего видела? Попробуй такого здоровенного медведищу напугай! А нет — он, конечно, перед ним-то виду не подал, но мне признался, что жутко от его, этого Альфреда, присутствия. Говорит, когда тот приблизился, почувствовал себя так, будто к нему подошла сама смерть с косой. Считай это последним пунктом, доказывающим, что с тобой все в полном порядке.
-Спасибо тебе, Вик, — сказала Джесси. — Понять бы еще, что теперь с этим всем делать.
-Разберемся, — сказал Вик. — Неразрешимых проблем очень мало, и это явно не одна из них. Мне как раз пришло в голову задать тебе еще один вопрос. Как ты думаешь, как он тебя нашел в первый раз?
-Очень просто, — ответила Джесси. — Я любила сидеть в этом кафе и рассказывала о нем Дэну. И в инстаграм выложила фотографию с отметкой места на карте. Просто… Лазанья там вкусная.
-Фуф, — Вик с облегчением выдохнул. — Это здорово упрощает жизнь. Я опасался, что он может находить людей как-нибудь иначе.
-Ты про волшебство? — спросила Джесси.
-Нет, такие штуки этим словом не назовешь, — ответил Вик. — Волшебство — это слово для обозначения чуда. Чего-то светлого. А я думал про темные материи, злые. Но похоже, что этот Альфред немного… Как бы сказать… Пустоват для таких вещей, как интуитивный поиск жертвы.
-Пустоват? — переспросила Джесси.
-Угу, — подтвердил Вик. — Сам я его не видел, но судя по твоему и мишиному  описанию, он, скажем так, не сияющая звезда, а черная дыра. Просто втягивает в свою бездну чужие сны, мечты, волшебство, и все это пропадает там без остатка. Но не наполняет его. Так что действует он вполне обычными методами. По крайней мере, наяву. Ищет мечтателей так, как искал бы детектив, а не так, как делал бы волшебник. Пока это, конечно, лишь предположение. Но, думаю, верное.
-Наемный убийца снов и волшебства... — проговорила Джесси.
-Именно, — кивнул Вик и, хитро прищурившись, сменил тему:
-Так ты говоришь, в том кафе, что за стенкой от нашего любимого бара, вкусная лазанья?
-Вкусная, — сказала Джесси.
-А по мне — весьма посредственная, — улыбнулся Вик. — А вот где великолепная, так это здесь, неподалеку, в кафе за углом. Одной джелатой сыт не будешь, так что приглашаю на обед. Погнали туда?
-Мне бы вещи как-нибудь высушить, — сказала Джесси.
-Так-с, — задумался Вик. — Ну, если ты не против, хм-м, можешь взять что-нибудь из моего шкафа, а свое повесить в ванной. Не ходить же теперь в свитере, промокшем до нитки, верно?
-Да знаешь, я с радостью сделаю именно так, — согласилась Джесси.
                ***
До вечера они не вспоминали ни про Похитителя Снов, ни про Железного Стража. Дождь прекратился за несколько минут до их выхода из дома, и Джесси, одетая в куртку Вика, которая была ей велика, и, также как его  футболка с кофтой, свешивалась мешком, поймала себя на том, что ест лазанью, действительно потрясающую, с удовольствием, не размышляя ни о чем постороннем. Потом они отправились бродить по переулкам, замусоренным и совсем не туристическим, что, однако, было не менее прекрасно, чем гулять по натоптанным ногами тысяч приезжих булыжным мостовым внутри крепостной стены. Джесси то и дело фотографировала, но, естественно, ни в какой инстаграм больше ничего не выкладывала. Вик окончательно разговорился, и теперь болтал с ней о том о сем. Как поняла Джесси, стесненным он чувствует себя только первые полчаса и с незнакомыми людьми, что было довольно странно, учитывая, как легко ей давалось общение с этим парнем. Поздним вечером, когда они подошли к дому, их встретил Миша, приехавший за своей машиной. Смерив Вика и Джесси взглядом и отметив, что она одета в куртку друга, он хмыкнул, забрал ключи и уехал, приложив немало привычных для жителей Рима усилий, чтобы вырулить с тесного парковочного места.
-Хе, похоже он решил, что я тебя склеил, — улыбнулся Вик, открывая дверь в квартиру. — Да и ладно, пусть считает что угодно.
-Ага, — легко согласилась Джесси, снимая куртку, пахнущую мужским парфюмом.
-Я посплю на полу, — сказал Вик, принимая у Джесси куртку и кидая на пол. Затем сбросил ту, что была на нем, и пинком отправил туда же.
-Могу и я лечь на пол, — предложила Джесси.
-Ну нет, что я, совсем свинтус, что ли, — сказал Вик. — Две косухи — это нормальная лежанка, между прочим. Я еще и не так спал, а тебе надо отдохнуть.
-Спасибо, — подмигнула ему Джесси, расправляя ком из одеяла и улыбаясь царящему на кровати беспорядку. — Но ты, знаешь ли, мой друг, все же немного свинтус. У тебя не постель, а просто гнездо какое-то.
-Нормальная лисья нора, — сказал Вик, выключив свет, повалившись на пол и ложась спиной на две куртки. — Все должно быть чисто, но в беспорядке. Так уютнее.
Джесси рассмеялась, в одежде забравшись под одеяло. Вик бросил на нее взгляд зеленых глаз, блеснувших в свете уличных фонарей за окном, а потом задумчиво уставился в потолок.
-Слушай, — сказал он. — Нашарь в тумбочке у окна свечу и зажигалку, пожалуйста. И передай мне.
-Держи, — она протянула свечу вниз, и Вик ловко перехватил ее.
-Посмотри на огонь, — сказал он, зажигая фитиль. — И подумай о том, как он выжигает все твои беды. Это очень простое волшебство, но действенное. Тебе это сейчас очень нужно.
Джесси повернулась на бок, сложила подушку поудобнее и стала смотреть на свечу. Она лежала так долго, глядя на огонек. Постель Вика пахла до странности уютно, словно здесь спал мужчина, знакомый давным-давно, а не один день. Она видела, что Вик не спит, а сверкает глазами, глядя в потолок. Бормочет одними губами то ли какую-то песню из своего прежнего рокерского репертуара, то ли некое древнее заклинание — кто их знает, лисов, что бы ни значило это слово.
-Завтра ночью мне лететь в Нью-Йорк, — вздохнула она, переворачиваясь на спину. — И черт его знает, что ждет меня там.
-Не думай об этом сейчас, — сказал с пола Вик. — Разберемся, когда наступит утро. Знаешь, я и вправду обычно не очень смел. Избегаю открытых конфронтаций. Совсем не умею драться. Это не моя сильная сторона. Я очень сомневаюсь, что могу прогнать твоего преследователя, если мы встретимся с ним в темном переулке. Скорее уж в такой ситуации мне тоже стоит избегать его взгляда, как и тебе. И уж тем более — я знаю, что мне, увы, не по зубам Железный Страж. Но сны твои я буду беречь, как умею. Обещаю.
-Вик, — сказала Джесси. — Почему ты так о себе говоришь? У тебя что-то случилось? Когда-то в прошлом?
-Это сейчас неважно, — ответил Вик. — Скажем, я просто объективно оцениваю свои силы. Хотел бы я, чтобы их было больше, но их ровно столько, сколько есть.
-Прошлый опыт не предсказывает будущего, — сказала Джесси. — И не определяет его.
-Наверное, — с сомнением произнес Вик. — Ладно, постарайся уснуть, м? И я постараюсь.
-Нелегко, — сказала Джесси.
-Знаю, — с пола послышался вздох, от которого затрепетал огонек свечи. — Но надо попробовать.
                ***
Темная река ждала ее. Пробравшись через колючий кустарник у берега и освободив балахон, зацепившийся за ветки, Джесси задумчиво поглядела на пылающую во тьме ночной Алмазную Звезду и мысленно поздоровалась с ней, такой светлой и ясной на фоне темного небосвода. Она делала так всегда, оказываясь в этом сне. Но потом бросила взгляд вниз — и оцепенела. У реки сидела фигура в балахоне, черном, как сама ночь. Тот, кто сейчас прятал лицо под капюшоном, держал в руке удочку из полированного темного дерева и рыбачил, кинув леску во тьму воды. Современный поплавок для ночной рыбалки с красным светодиодом подрагивал на волнах. Джесси сразу вспомнила слова Вика, оброненную им фразу, на которую она не обратила внимания раньше: «Действует он вполне обычными методами. По крайней мере, наяву». А во сне? Фигура не пошевелилась, но Джесси знала, что это Похититель Снов, и что он почуял ее присутствие. Она молчала, готовая отрицать все, что бы тот ни начал говорить. Следовало срочно проснуться, но она всей кожей ощущала, что не сможет. Кричать тоже не было смысла: крик лишь отразится эхом от водной глади, но это ничем не поможет.
-Ловлю твою рыбку, — сказал Похититель Снов, в голосе которого было еще больше льда, чем у его иного, более материального, воплощения. — На звезды. Хорошая приманка, правда?
Она промолчала. Сейчас нужно было ждать и думать, как выбраться из этой ситуации. И быть готовой к тому, чтобы ни в коем случае не посмотреть в глаза Похитителя Снов, если тот вздумает обернуться. Но тот не отводил взгляда от воды.
-Твой Дэн — редкий дурак, — сказал Похититель Снов. — Он выдал себя. Дал тебе понять, что мы с ним заодно. Иные Железные Стражи более изобретательны. Ему следовало утешить тебя, дать тебе вернуться в Нью-Йорк, сказать, что все позади. И уже потом передать тебя — Мне. Но он, увы, плохо справляется со своей ролью. Слишком уж нервный.
Она вновь ничего не ответила, только смотрела, как мечется в ночи красный светодиод поплавка.
-Поверь, находиться здесь Мне не в радость, — сказал Похититель Снов. — Я никогда не любил рыбалку. Тоска смертная: недвижно сидеть на месте, смотреть в одну точку. Но контракт есть контракт. Ты, вероятно, хочешь знать, что пообещал Мне твой Железный Страж в обмен на убийство твоего волшебства?
-Нет, — сказала Джесси, не забыв, что в данном случае нельзя ни с чем соглашаться.
-Ты слишком умна, — фигура в балахоне пожала плечами, отчего удочка слегка покачнулась. — Что же… Восприму твой ответ как согласие. Железному Стражу не нужно ничего обещать таким, как Я. Ему нужно лишь попросить, и Я приду. Мне нравится убивать чужие сны, чужое волшебство. Конечно, Дэн заплатит деньги Альфреду, которого он и ты видите во Мне, но это не главное. Просто без денег жить в вашем мире весьма затруднительно. А он, как и многие другие, готов отдать что угодно и кому угодно, лишь бы твое волшебство умерло до вашей свадьбы, дабы твоя свобода не мешала вашей счастливой семейной жизни. И — о да — он дал Мне звезды, маленькие частички вашего совместного счастья, на которые Я и поймаю твою рыбку. Пятнадцать звезд — по одной на каждый прожитый год вашей совместной жизни. Надеюсь, Я не истрачу их все, они Мне еще очень пригодились бы в будущем.
-Эти звезды ненастоящие, — Джесси почувствовала, как внутри нее начинает рождаться гнев. — Это ненастоящее счастье. Настоящее счастье рождается только из свободы тех, кто его ощущает. И никакой свадьбы не будет, слышишь, ты? Теперь я уже никогда не выйду замуж за этого человека. Никогда!
-Наивная, — сказал Похититель Снов. — После того, как твое волшебство умрет, ты даже не вспомнишь, что встречалась со Мной. Не будешь знать, что что-то не так. Ты вернешься в ту жизнь, которой жила до этого. Это неизбежно, потому что Я делаю свою работу хорошо, и оттого всегда побеждаю. Видишь ли, сама ты Мне не нужна. Только твое волшебство. Удивительно, да? Это убийство — но совершенно законное.
-Ты лжешь, — сказала Джесси. — Люди не так сильно любят цепи и оковы, они не так пусты и не так наивны, чтобы ты всегда побеждал.
-Ну ты и стерва, однако, — Похититель Снов дернул удочку вверх, вынул леску и пригляделся к пустому крючку. — Но так даже интереснее. Хм, надо же, погасла. Растворилась в твоей реке. Ничего, сейчас мы возьмем еще одну.
Он порылся в кармане балахона и вынул оттуда маленький светящийся шарик, сияющий всеми цветами радуги. Насадил его на крючок и вновь забросил леску в воду.
-Думаю, на этот раз все выйдет, как надо, — сказал Похититель Снов. — Так что ловись рыбка. Не большая и не маленькая, а Та Самая. Ты говори, говори. Не всегда попадаются такие интересные личности. А Мне доставляет удовольствие знать, у кого Я отнимаю волшебство.
Она молчала, догадавшись, что теперь любое слово будет согласием на призыв говорить, а значит, это жуткое существо сможет получить над ней желанную власть.
-Ух ты, — сказал Похититель Снов. — Надо же. Ну, тогда молчи.
-Пошел ты, — сказала Джесси.
-Ты хорошо играешь для заведомо проигравшей, — сказал Похититель Снов. — Но это не поможет. Это же твой сон. Ты здесь одна, и ты один на один со Мной. Я буду рыбачить, и, видишь ли, ты не проснешься, пока Я не достигну цели. Так уж все устроено.
-Она не одна, — из-за спины Джесси раздался мужской голос, тихий, но бархатный, как гладь ночного неба, испещренного звездами. Настоящими звездами, а не теми, что служили наживкой для Похитителя Снов. Голос этот отозвался мурашками на спине Джесси, колкими, но теплыми. В нем было то, что противостояло темноте, что было противоположностью льду, изливающемуся из речей фигуры в балахоне.
-Вот как, — сказал Похититель Снов, не отрываясь от своей жуткой рыбалки.
-С ней я, — сказал, выходя из-за спины Джесси, зверь с потрясающей шерстью, серебряной, как лунный свет. Лис. Повернув голову, он заглянул в глаза Джесси, и она увидела, что зеленые глаза Лиса полыхают отсветами свечи, оставшейся где-то далеко, в комнате, где они оба уснули.
-И что ты собрался делать? — поинтересовался Похититель Снов.
-Не твое собачье дело, — сказал Лис.
-Очевидно, ты считаешь, что лисье? — спросил Похититель Снов. — Это смешно. Ты ведь только выглядишь здоровым и полным жизни. А на самом деле... Помнится, с девушкой, которую ты умудрился полюбить, Мне даже возиться не пришлось. Она сама, добровольно, отдалась в руки Железного Стража. Ты ничего не смог сделать. Скажешь, это было в прошлом? О нет, одна загвоздка. Ты любил ее больше жизни. А так делать нельзя, если не хочешь оказаться в ситуации вроде той, в которой ты находишься сейчас. Видишь ли, после того, как ты потерял то, что любил больше жизни, твоя жизнь стала стоить очень, очень дешево. Я выпью тебя залпом и до дна. Так что ты знаешь, что не способен причинить мне никакого вреда.
-Еще чего! — рявкнул Лис и кинулся вперед. Джесси думала, что он бросится на Похитителя Снов, и хотела остеречь от этого, но Лис, прыгнув, впился зубами не в него самого, а в его удочку. Раздался треск — и удочка переломилась пополам. Похититель Снов вскочил на ноги и сделал рывок в сторону, стремясь встретиться с Лисом взглядом, но тот отвернулся и нырнул ему за спину. В следующий раз оба сделали по грациозному пируэту — и снова Лис ушел от прямого взгляда врага. Увернувшись от рук, норовивших сцапать его, Лис подскочил к Джесси и посмотрел ей в глаза. В его зеленых зрачках запылал огонь, который так и рвался наружу.
-Джессика, ты сейчас проснешься, — быстро проговорил он и добавил:
-Именем Пламени, да будет так!
Перед глазами Джесси полыхнул огонь, и она открыла глаза. Рыжие отсветы свечи плясали по комнате. Она вскочила на кровати и посмотрела на Вика. Тот лежал на спине недвижимый — и не просыпался. Джесси спрыгнула на пол и подскочила к нему, опустилась перед ним на колени, коснулась руки… Рука была холодна, как лед.
-Вик! — крикнула она, припав к его груди.
Дыхание его было слабым-слабым, словно готово было в любую секунду оборваться. Не было слышно, как бьется сердце, и бьется ли вообще. Джесси стала перебирать в голове реанимационные мероприятия, которым когда-то, в незапамятные времена, училась на курсах первой помощи, но вдруг поняла, что ни одно из них не способно вернуть к жизни, если где-то там, в глубине сна, еще идет эта жуткая игра в кошки-мышки. Тогда она стала лихорадочно соображать, что делать.
-Вик, — она потрясла его за плечи. — Вик, проснись! Выходи оттуда!
Естественно, он не очнулся, да и вообще не слышал ее слов. Разум его был там, у темной реки. Джесси в отчаянии прикусила губу, глядя на огонек на конце фитиля свечи, почти уже прогоревшей. И вдруг поняла, что нужно делать.
-Лис, — позвала она, занеся руки над фитилем свечи, а затем положив их ему на грудь и направив в ладони мысленный импульс, представляя, что это — Пламя.
-Лис, ты сейчас проснешься, — сказала она уверенным голосом, отдавая ему тепло через кончики пальцев. — Этот сон заканчивается. Именем Пламени, да будет так!
Она наклонилась к нему и поцеловала в лоб. Вик дернулся и открыл глаза. Глубоко и резко вдохнув, он сел на кожаных куртках, расстеленных по полу. Стал, тяжело дыша, разминать одеревеневшие пальцы, затем растирать себе щеки и шею, гоняя кровь.
-Ты смогла, — он снова повалился на спину. — Ты вернула меня, Джесси. Я думал, что пропаду там, но ты… Твое волшебство… Спасибо. Из этого сна очень сложно выбраться самому. Я бы не смог.
-Я тоже, — сказала Джесси. — Без тебя я бы не справилась, Вик.
-Уже приготовился пропасть насовсем, — прошептал Вик.
-Он еще там? — спросила Джесси. — У моей реки?
-Нет, — сказал Вик. — Он же пустой, как сама бездна, он не может находиться там без живого существа, которое материализует этот сон.
-Вот что ты имел в виду, говоря, что ты Лис, — сказала Джесси, касаясь его ладони, начинавшей теплеть.
-Да, — он не кивнул, просто прикрыл глаза в знак согласия и открыл снова. — Холодно. Чертовски холодно. Надо сделать чаю. Сходи на кухню, пожалуйста.
-Ложись под одеяло, — она встала и направилась на кухню, замерев, когда увидела, что он не встает. — Не лежи на полу, а?
Вскипятив чайник, Джесси бросила пакетик в кружку и залила кипятком. Вернулась к Лису, дрожавшему под одеялом. Протянула кружку ему.
-Спасибо, — он привстал и отхлебнул чай, не успевший толком завариться. — Да, так гораздо лучше.
-Вик, — сказала она. — Мне что, теперь всегда бояться спать? Это ведь будет повторяться, да? До тех пор, пока он не заберет то, что ему нужно?
-Нет, — Вик покачал головой, сжимая ладонями горячую кружку. — Лишь до тех пор, пока мы не решим, как победить окончательно.
-Это возможно? — спросила она.
-Нет ничего невозможного, — сказал он. — Лично я буду очень стараться.
-Спасибо тебе, Вик, — она дотронулась до его руки и обожглась о кружку. — Боже мой, тебе не горячо?
-Это лучше, чем холод, — он пожал плечами.
-Дай-ка сюда, — Джесси забрала кружку и поставила ее на прикроватную тумбочку со своей стороны, а потом взяла в руки его ладонь. — Ну что это такое? Тоже мне, нашел способ погреться. Еще бы в открытый огонь руки засунул, а?
-Да ладно, — он повернул к ней голову, но, вместо того, чтобы встретить ее взгляд, в последний момент отвернулся к окну. — Осенью и зимой я иногда правда жалею, что не живу в каком-нибудь доме с камином, так что не привыкать.
-Дом с камином, — сказала Джесси. — Это хорошо. Всегда об этом мечтала.
-Кто знает, — Вик вздохнул. — Может быть, у тебя он когда-нибудь будет. Только хорошо бы, чтобы ты при этом была…
-Какой? — спросила она, потому что он задумчиво замолчал.
-Такой же, как сейчас, — отозвался он. — Живой, настоящей. Полной волшебства.
-Ты очень красивый, когда ты зверь, — сказала Джесси, не заметившая мига, когда она начала нежно гладить его ладонь. — Словно твой лисий мех соткан из лунного света. Лунный Лис…
-Хм, — он улыбнулся. — Твои слова поднимают настроение. Даже… Как-то помогают поверить в себя. Знаешь, мне очень приятно, когда ты говоришь, что я красив в своем зверином обличии. Вот если бы ты сказала, что я красивый, когда человек, я бы, пожалуй, почувствовал себя стесненно.
-Ну и... — Джесси провела ладонью по его запястью.
-Что? — он повернулся, и его зеленые глаза встретились с ее серыми.
-Дурак, — сказала Джесси и, наклонившись, поцеловала его.
-Джесси, — тихо сказал он, оторвавшись от ее губ. — Ты думаешь, я так напрашиваюсь? На близость с тобой?
-Нет, — она улыбнулась и притянула к себе его ладонь, которую он попытался отвести в сторону. — Я думаю, что напрашиваюсь я.
-Есть такой вид волшебства, — сказал Вик. — Называется магией момента. Это очень часто происходит даже с теми, кто совсем не верит в волшебство. Люди, когда с ними такое случается, делают что-то, повинуясь внезапному порыву, а потом, после, когда момент уже исчез, жалеют.
-Ты на этом и обжегся, да? — спросила Джесси, отгибая краешек одеяла, залезая под него, прижимаясь к Вику и целуя его шею.
-Сильно обжегся, — вздохнул Вик, но запрокинул голову, позволяя ей целовать его еще. — Второй раз в жизни позволяю девушке вот так специально касаться моей шеи. Открыть горло для зверя — это знак высшего доверия… Так можно сделать, только если уверен, что тебя не ранят.
-Могу и укусить, — Джесси действительно прикусила его.
-М-м-м, — Вик улыбнулся, и в глаза его вернулся хитрый блеск, которого не было с момента пробуждения. — Я не против.
-Раны надо лечить, — Джесси провела по его шее языком. — Иначе ты будешь уязвим.
-Сколько электричества, — прошептал Вик. — Сколько же в тебе электричества…
-В тебе тоже, — шепнула Джесси. — Знаешь, я… Я Тебя Чувствую. Так, будто мы знакомы давным-давно.
-Такое бывает, — проговорил Вик.
-Но не со всеми, — Джесси заглянула ему в глаза, а потом аккуратно потерлась носом о его нос. — И так редко, что почти никогда.
-Почти никогда, — согласился Вик, а потом, словно в нем окончательно треснула корка льда, сдерживавшая его, обхватил ее за талию и, накинув сверху них одеяло, прижал ее к кровати и стал целовать.
                ***
Было около шести утра. Они лежали в обнимку, прижимаясь друг к другу обнаженными телами, и хохотали над какой-то ерундой. Сама по себе шутка была не то чтобы смешная, но оба понимали, что смеются над чем-то другим, сложным в описании нормальным человеческим языком. В конце-концов, они, вспомнив, как днем входили в квартиру, громко запели песенку «джелато аль чоколато», и вот тогда из-за стены раздался многозначительный стук соседей.
-То есть, твои стоны, как и мое рычание, их не смущали, — сказал Вик, трясясь от вновь накатывающего на него смеха. — Наш ржач — тоже. А вот песенка про мороженое… Песенка про мороженое — это да…
-Это совершенно невозможно вынести, — сказала Джесси, и они залились  громогласным хохотом.
-No, giuro che chiamo la polizia! — раздался из-за стены ворчливый старческий голос.
-А-а-а, помогите! — притворно испугался Вик, и они, обнявшись крепче, стали смеяться до слез.
-Полный привет, — сказала Джесси, отдышавшись и протерев глаза.
-I’m on my kne-e-es, my se-exy death, oh please do-o-on’t ca-a-al the space police, — пропел Вик строчку из песни группы «Brandy Kills», и они снова закатились.
-Ну хва-а-атит, — проговорила, наконец, Джесси. — Сколько вообще времени?
-Рано еще, — сказал Вик, принюхавшись к воздуху, действительно имевшему тот запах, который бывает только по утрам.
-Миша-то был прав, — улыбаясь, сказала Джесси. — Склеил ты меня. Или я тебя? М?
-Ох, не знаю, не знаю, кто кого, — Вик хитро подмигнул. — Обоюдно, однако.
-Кайф, — Джесси прижалась к его груди. — Так хорошо мне еще никогда не было.
-Я бы мог сказать, что мне тоже, но скажу иначе, — хмыкнул Вик. — Скажу так: я думал, что так хорошо мне уже никогда не будет.
-Кстати, — задумалась Джесси. — У людей ведь обычно не принято говорить о таких вещах, да? Ну, о бывших женщинах, мужчинах и прочем подобном. Дэн всегда очень напрягался, когда я хотела ему что-то рассказать. И сам держал язык за зубами.
-Со мной можешь говорить обо всем, — сказал Вик. — Вообще обо всем, о чем хочешь. Но я, как ты видела сегодня ночью, и не совсем человек. А люди… Ну их, людей.
-А ты мне о себе расскажешь? — спросила Джесси.
-Не сейчас, но расскажу, — сказал Вик. — Если попросишь.
-Господи, — Джесси почувствовала, что тепла, до этого пульсировавшего в ее груди, стало немного меньше. — Мне же сегодня в Нью-Йорк лететь…
-Тебе туда категорически нельзя, — сказал Вик. — И ты это знаешь. Ты даже не успеешь сесть на рейс. Похититель Снов приедет в аэропорт Фьюмичино, в этом я совершенно уверен. А если и нет, то только если решит до поры до времени дать тебе иллюзию, будто ты ускользнула.
-И сцапает по прибытии в Кеннеди, — согласилась Джесси. — Или даже подстережет в квартире, куда Дэн его с радостью пустит. Что же делать?
-Думать, — сказал Вик. — Решать, как совсем избавиться от Похитителя Снов.
-Та еще задачка, — встревожилась Джесси. — А еще, у меня ведь сегодня днем  чекаут из отеля. Нужно забрать мои вещи.
-Кстати, это лучше сделать сейчас, — сказал Вик. — Пока есть шанс, что он не думает, будто ты вот-вот там появишься.
-Страшно, — призналась Джесси.
-Еще бы, — сказал Вик. — Сейчас, погоди, сделаю звонок.
Он встал, подобрал с пола свои джинсы и достал из кармана мобильник. Набрал номер.
-Миш, — сказал он. — Извини, что разбудил в такую рань. Мне помощь нужна. Можешь сейчас подъехать к отелю Куиринале, который на Виа Национале? Если можешь, разбуди ребят, пусть тоже едут.
-Да, — выждав паузу, продолжил Вик. — Речь именно о том вчерашнем парне. Надо подстраховать Джесси, ну, ту девушку, которую ты видел.
-Опасен ли он? — переспросил Вик, услышав вопрос друга. — Ты сам вчера все понял и почувствовал, разве нет? Скажем так: с топором он на тебя не кинется, не такой дурак, но в глаза ему лучше не смотреть. Он не любит подставляться, не делает ничего противозаконного. Знаешь, думаю, не ошибусь, если скажу, что он из особой породы злодеев, у которых абсолютно чистая биография. Копать под него бесполезно — едва ли в его истории есть даже штрафы за неправильную парковку, не говоря уже о чем-либо более серьезном. Но при этом да — он очень опасен.
-Слушай, хитрый твой хвост, — Джесси услышала голос Миши, потому что Вик включил громкую связь и положил телефон на тумбочку, чтобы одеться. — Вопросик у меня к тебе, вполне закономерный. Он вообще человек?
-Нет, — сказал Вик, продевая руки в рукава футболки. — Не думаю.
-Вот и мне так показалось, — сказал по громкой связи Миша, пока Вик шарил в шкафу в поисках чистого свитера. — А девочка эта что? Видать, стоит того, чтобы из-за нее столкнуться с такой дрянью, как этот Альфред? Не представляю тебя, готового втянуть себя в такое дерьмо из-за разового перепихона. Сильно понравилась?
-Не то слово, — крикнул Вик из недр шкафа, где он никак не мог найти свитер.
-Ты там что, по громкой разговариваешь? — спросил Миша.
-Ага, одеваюсь, — отозвался Вик. — Точнее, пытаюсь. Куда запропастилась эта зараза под названием свитер?
-А-а, — сказал Миша. — Ну это... Привет, Джесси.
-Привет-привет, — улыбнулась Джесси.
-В общем, понятно, — сказал Миша. — Если ты позволяешь человеку слушать лабуду, которую я несу, значит, настроен серьезно.
-Слушать лабуду — это полдела, — сказал Вик, найдя, наконец, свитер, и натягивая его через голову. — Ты скажи, топтыгин, ты готов девушке вот просто так взять и горло открыть? Дескать, кусай, делай что хочешь?
-Нет, конечно, — сказал Миша. — Никому и никогда. Вообще беда. Хоть всегда в водолазке трахайся.
Джесси рассмеялась, Вик тоже.
-Ну вот, — сказал, улыбаясь, Вик. — Делай выводы.
-Уже сделал, — сказал Миша. — Ну, значит, я за тебя в огонь, воду, медные трубы, и куда там еще положено идти…
-Для начала, за своей машиной, — сказал Вик. — А там посмотрим.
-Уже спускаюсь, — отозвался Миша. — Попробую разбудить Рикардо и Фредди, но не знаю, что из этого выйдет.
-Удачи, — сказал Вик, выключая громкую связь. — Но они, конечно, те еще сони.
-Ну вот, — удовлетворенно кивнул Вик, завершив вызов. — Как минимум, у нас есть Мишка. А это, надо сказать, уже немало.
-Вы так непосредственно общаетесь, — улыбнулась Джесси. — И он, похоже, совсем не смутился, что я вас слушаю.
-Нет, этот не из стеснительных, — сказал Вик. — Да и скрывать друг от друга нам всем здесь, в сущности, нечего.
-Значит, он тоже во снах превращается в зверя? — спросила Джесси, начиная одеваться.
-Мне иногда кажется, — улыбнулся Вик. — Что он и наяву превращается. Уходит куда-нибудь в лес, и там тайком раз — и становится медведем, нарушая  все возможные законы физики. По крайней мере, он производит такое впечатление.
-Потрясающие вы ребята, — сказала Джесси. — Никогда таких не встречала. И…
Она не стала заканчивать, хотя подумала: «И уже не встречу вас снова, если во мне не останется волшебства». Но Вик посмотрел ей в глаза — и понял это без слов.
                ***
К отелю Куиринале они подъехали около семи утра. Миша пришел сюда пешком, оставив машину где-то в лабиринтах узких улочек, потому что парковка на Виа Национале была запрещена. Рядом с ним, отчаянно зевая, стоял чернокожий Фредди. Едва такси остановилось у отеля, Джесси почувствовала, как сердце уходит в пятки. Ей было жутко от одной мысли, что сейчас, войдя в дверь, гостеприимно распахнутую швейцаром, она может столкнуться с Альфредом. Вик, поздоровавшись с Мишей и Фредди ударами кулака о кулак, предложил пойти всем вместе.
-Нечего тебе там делать, — сразу сказал Миша. — Стой на другой стороне улицы и аккуратненько глазей по сторонам. Если что, звони. Уж не обижайся, но сдается мне, что тебе этот тип не по зубам. Жаль, что мы не можем обойтись без Джесси, я бы и ее здесь оставил.
-Ты, как всегда, прав, топтыгин, — сказал Вик. — Но мне не очень приятно оставаться в стороне.
-А мне будет крайне приятно, если ты будешь цел и невредим, — не допускающим возражения тоном сказал Миша. — Давай-ка каждый займется  своим делом. Медведей — на передовую, лисиц — в разведку. А то фигня получится.
-Убедил, — сказал Вик, засовывая руки в карманы. — А Рикардо что, не услышал звонка?
-Да придет он сейчас, придет, — сказал Миша. — Уже, наверное, со станции вылезает. Когда я ему позвонил, он послал меня всеми словами, которым мы его, к своему несчастью, обучили, но как он может пропустить такое дело?
-Шикарно, — сказал Вик. — Тогда я встречу его здесь.
-Встречай, — сказал Миша. — А теперь шагом марш на тротуар противоположной стороны. Ну, давай-давай, валяй, мети хвостом. Все, мы пошли.
Они вошли в фойе, и Джесси сразу прошла за стойку, где оплатила  банковской картой услуги отеля и сказала, что уезжает. Портье был не тот, что вчера, но, судя по отсутствию каких-либо претензий, до копов после ее побега дело все-таки не дошло.
-Ты там сильно все раскидала? — спросил Миша. — А то я лучше поднимусь сам.
-Да я чемодан, считай, и не разбирала, — ответила Джесси, давая ему карточку-ключ. — Только не забудь лэптоп, в смысле, как его называют… Ноутбук, вечная путаница с этими моими языками. Он на кровати, и рядом сумка специально для него.
-Не проблема, — сказал Миша. — Фред, стэй хиар виз Джесси фор э вайыл, окэй?
-Fuck you, — сказал Фредди, показав ему неприличный жест.
-Same to you, fellow, — Миша похлопал его по плечу. — Вообще-то, у нас с Виком не такой дрянной акцент, но мы обожаем его бесить. Ладно, я пошел.
Ожидание было нервным. Джесси озиралась по сторонам, но в отель никто не входил. Через несколько минут вернулся Миша, катя ее чемодан, и отрицательно покачал головой швейцару, собравшемуся было принять багаж. Джесси поблагодарила портье, примирительно улыбнулась швейцару, дав ему чаевые просто так, и вместе с Мишей и Фредди вышла на улицу. Вик увидел их и снова перебежал через дорогу на их сторону, не обращая внимания на взревевшие автомобильные клаксоны. Миша махнул в сторону Виа Торино, показывая, что путь к машине лежит в том направлении. Они уже собирались зайти за угол, когда очень быстро произошло несколько событий. Вначале резко распахнулась задняя дверь такси, стоявшего на светофоре со стороны Пьяца делла Република. Практически одновременно с этим из-за руля стал вылезать и водитель, решивший, видимо, что его собираются надуть с оплатой проезда.
-Джесси, не смотри на него! — это раздался голос Вика.
Джесси отвернулась, но краем глаза успела увидеть Альфреда, который кинулся к ним. Тотчас с тротуара на мостовую спрыгнул тот самый Рикардо, которого Джесси видела мельком в баре и который сейчас сонно плелся со станции метро, опоздав на их встречу. Альфред, сосредоточенный на том, чтобы добраться до Джесси, Рикардо не заметил, так что подножка, подставленная итальянцем, оказалась для него полной неожиданностью. Взвизгнули тормоза автомобиля, который в самый последний момент резко увернулся от падающего под колеса Альфреда и остановился, замигав аварийкой. Секундой спустя воздух огласил свисток, и из-за угла, останавливая всё движение взмахом жезла, выбежал дорожный полицейский. Что отрадно, он воспринял ситуацию также, как водитель такси, посчитав, что Альфред решил сбежать, а некий добропорядочный прохожий остановил его, подставив подножку. Миша, который не мог отстать от остальных из-за того, что был хозяином машины, передал чемодан в руки Фредди, и тут же троица, теперь состоявшая из Миши, Вика и Джесси, кинулась бежать в сторону Театра дель Оперо, не дожидаясь развязки ситуации. Немного попетляв по улочкам, они добрались до мишиного автомобильчика, и он откинул сиденье, усаживая Джесси назад. Включив зажигание, стал смотреть в зеркало заднего вида, дождался Фредди, умудрившегося отстать лишь ненамного, дал ему возможность открыть багажник и закинуть чемодан туда. Потом приоткрыл окно и попрощался с другом, справедливо решившим, что лезть в машину четвертым будет крайне неудобно.
-Сейчас, Джесси, я покажу тебе, как в Риме соблюдают правила дорожного движения, — сказал Миша, бесцеремонно разворачиваясь через сплошную полосу. — Как-то примерно вот так вот. Никак.
Все трое рассмеялись, чувствуя, что опасность до поры до времени  осталась позади. Машинка запетляла по улицам, словно сама была зверьком, путавшим следы.
-Ну и рожа была у этого Альфреда! — удовлетворенно хохотал Миша, обруливая ухабы на разбитом асфальте. — Вам-то, конечно, смотреть на него не стоило, но я рискнул. Ах, Рикардо, ах, сукин сын, как он вовремя там оказался! Мы ему теперь должны не одну бутылку пива, я вам скажу! А этот-то, этот! Ехал, значит, к утру в отель, как на работу, и тут такой облом!
-Чудом все обошлось, — сказал Вик, чей вид был несколько менее оптимистичным. — Надо было приезжать раньше.
-Зато потом будет, что вспомнить, — сказал Миша, оторвав руку от руля и  многозначительно подняв вверх указательный палец. — Кстати, вы, грузди-товарищи, ели ли что со вчерашнего дня?
-Нет, конечно, — сказал Вик. — Когда было? Еще не хватало неспешного завтрака. Тогда бы точно столкнулись с Альфредом в фойе.
-Ну, а поскольку моя ситуация с этим делом аналогична, — сказал Миша. — То предлагаю отправиться в одно замечательное место, где в меню есть самая лучшая в Риме ля паста, мать ее, карбонара!
-Принимается, — с улыбкой сказала Джесси, подаваясь вперед, чтобы положить ладони на плечи Вика, сидевшего перед ней.
                ***
-Вот, значит, как, — сказал Миша, вытирая губы салфеткой. — Рыболов хренов.
-Ага, — кивнул Вик, только что закончивший за чашкой кофе рассказывать об их с Джесси злоключениях во сне про темную реку. До этого самой Джесси пришлось рассказать про свои сны об Алмазной Звезде.
-Как думаешь, — спросил Миша. — Я смогу туда войти? В этот сон?
-Едва ли, — ответил Вик. — Я сам не нашарил бы дорогу туда, если бы не то, что я почувствовал к Джесси.
-Хреново, — сказал Миша. — Я бы показал ему, где раки зимуют. В теле медведя-то я никого не боюсь. Всем жару задам.
-Ты-то, может быть, и показал бы, — кивнул Вик. — Хотя далеко не факт. Но я чувствую, что это не твоя история. На этот раз мне придется действовать самому. Вдвоем с Джесси.
-Чувствуешь, — прищурился Миша. — Или выдумал себе такой способ проявить героизм и избавиться от прошлых ран? Смотри у меня, ушастый плут. Если второе — я тебе хвост-то надеру. Одно дело — быть героем, и совсем другое — действовать опрометчиво. Друзья на то и друзья, чтобы подставить плечо, когда совсем некуда деваться.
-Именно чувствую, — спокойно сказал Вик, хотя покачал головой и улыбнулся Мише. — Просто интуитивно понимаю, что тебе в этот сон пути нет. Нет — и все тут. А так — я был бы рад посмотреть, как ты гоняешь этого гада по берегу, честное слово. Но ты и так сделал очень многое, не переживай.
-Э, нет, — Миша отхлебнул воды из стеклянного стакана. — Может быть, я и не смогу оказаться в этом сне, но это не значит, что я не могу помочь.
-И как? — Вик с любопытством поднял брови.
-Джесси, ты говорила, рыбка сказала тебе, что она элементаль твоего  невоплощенного волшебства, так? — спросил Миша.
-Да, — подтвердила Джесси. — Она сама мне сказала.
-И оно творит, что хочет, твое волшебство, — покачал головой Миша. — Выделывает, значит, коленца без твоего сознательного участия. Иными словами, живет в твоем подсознании. Умудрилось даже заставить тебя гулять по стеклу, чтобы ты заболела и умерла. Весело, нечего сказать.
-Я была моложе, — сказала Джесси. — Увидела чудо и поверила в него, вот и все. Мне даже стыдно сейчас про это рассказывать.
-Да брось, выкладывай все от и до, — кинул ей Миша и подозвал официанта, заказав себе еще одну порцию пасты карбонара, хотя первая была такой огромной, что Джесси не одолела бы и трети.
-В семнадцать лет, — сказала Джесси. — Я написала свой первый рассказ, вернее, не рассказ даже, скорее эссе. Оно называлось «Человек с Алмазной Звезды». Это был, можно сказать, короткий набор росчерков авторучки, так себе в плане качества. Да что там — настолько простой и, в сущности, дурно написанный, что я даже не решилась показать его кому-либо, не то что попытаться опубликовать. И, кстати, правильно сделала. Там рассказывалось о человеке, который родился на Земле, но был родом с Алмазной Звезды. Он ужасно страдал, потому что его никто не понимал, и всё хотел вернуться на свою Звезду. А еще он мечтал встретить девушку с той же самой Алмазной Звезды, но умер седым и старым, так никого и не найдя. В общем, обычная наивная сказка, написанная в подростковом одиночестве.
-Но красивая, — отозвался Вик. — Хотя нет, не так. Красивая не сказка, а сама Алмазная Звезда. Мне она пришлась очень по душе там, в твоем сне.
-Продолжай, — попросил Миша. — Как это связано с твоей рыбкой? Кроме того, конечно, что Звезда появляется в твоих снах.
-Однажды во сне рыбка сказала мне, что я — та самая Девушка, которую искал мой персонаж, и если я наколю стекла и буду сыпать его перед собою, то смогу пройти по лунной дорожке, добраться до Алмазной Звезды и вернуться домой, — продолжила Джесси. — И когда я в реальной жизни разбила бутылки и изранила ноги, стекло появилось и в моем сне. Мешочек с зеленым бутылочным стеклом. Я стала рассыпать его по лунным лучам и пошла по ним, но Звезда не становилась ближе. В общем-то, на этом все. Я проснулась. А через некоторое время поняла, что раны на ногах не заживают. Мне было больно, и стекло снилось мне снова и снова, но я больше никуда по нему не ходила.
-И правильно делала, — сказал Миша. — С чего бы Звезде стать ближе только  оттого, что ты идешь по дорожке из стекла? И потом, причем здесь лунная дорожка и путь к Звезде? Луна — это Луна. А Алмазная Звезда… Это ведь одна из настоящих звезд, в отличие от тех странных штук, на которые рыбачил Похититель Снов.
-Это ведь сон, — сказала Джесси. — Разве в нем не всякое может случиться?
-Нет, не всякое, — категорично сказал Миша. — Это же не простой сон, а волшебный. Он подчиняется определенным законам, как и всё в нашей жизни. Я это к чему: раз та рыбка — это твое непроявленное волшебство, то его нужно проявить. Иначе ты так и останешься обычным человеком, у которого можно отнять волшебство, привязав его оковами к Железному Стражу или натравив Похитителя Снов. Такие существа, как Страж и Похититель, сами должны бояться тебя, а не ты их. Но если ты станешь волшебницей — настоящей волшебницей, а не просто девочкой, чья магия живет отдельно и плавает в темной реке — у тебя нечего будет отнимать.
-Да, Миш, совет-то твой на вес золота, — сказал Вик. — Я тоже говорил  Джесси: в волшебство не верить нужно, а быть им. Но такие вещи ведь не происходят быстро.
-А у вас есть выбор? — Миша поблагодарил официанта, который принес огромную тарелку, и тут же набил рот пастой карбонара. — Фили фыффо, фили фиффыф.
-Очень содержательно, Мишань, — прокомментировал Вик.
-Я говорю, или быстро, или кирдык, — сказал Миша, проглотив еду. — Жизнь сама не оставляет выбора, такие вот дела.
-И что ты предлагаешь? — спросила Джесси.
-Самой ловить свою рыбку, — ответил Миша.
-Как? — спросил, приподняв бровь, Вик. — Не на удочку же, в конце-концов, как делал этот тип.
-Фефеффи фофят фыффу фолыффи фуффами, — пожал плечами Миша, снова занятый пастой.
-Я тебя умоляю! — возмутился Вик. — Ты думаешь, это можно понять?
-Медведи ловят рыбу голыми руками, — повторил Миша, уже без пасты во рту. — Ну, в смысле, я все равно называю свои руки руками, даже если я в облике зверя. Не люблю говорить о них, что это лапы.
-Да фиг с ними, твоими заморочками, — сказал Вик. — У меня вот лапы. Нормальные лисьи лапы, что такого? Но Джесси-то не медведь. Она даже не зверь, как мы с тобой.
-А, это фигня, — сказал Миша, потянув за цепочку, снимая с шеи амулет в виде отлитой из серебра длинной загогулины и протягивая Джесси. — На, вот, держи. Медвежий Коготь. Кучу лет таскаю на себе. А, собственно, если подумать хорошо, нафига он мне нужен? Я же сам медведь. Только не забудь сказать, что принимаешь дар именем Пламени.
-Миш, ты серьезно? — удивился Вик. — Ты же всегда так любил, что в облике медведя у тебя один из когтей серебряный.
-Ну, будет обычный, когтёвый, — пожал плечами Миша. — Велика беда. Девочка-то правда хорошая, надо спасать. А Джесси он как раз нужен, чтобы схватить свою рыбку, но не покалечить, как мог бы я. Самое то, что надо.
-Что же, — сказала Джесси, протягивая руку и забирая амулет из огромной ручищи Миши, которую, как бы он ни кобенился, и сейчас-то хотелось называть лапой. — Именем Пламени, принимаю твой дар, Медведь.
-Во, правильно, — похвалил Миша, наматывая спагетти на вилку. — Да будет так.
-Нда-а, — улыбнулась Джесси.
-Фто тафое? — спросил Миша, разом заглатывая такую порцию пасты карбонара, на которую нормальному человеку смотреть-то страшно.
-Да вот, думаю, как этот разговор выглядит со стороны, — призналась Джесси. — Кто бы слышал, подумал бы, что мы трое сошли с ума.
-Пофли они фсе на фуй, — махнул рукой Миша.
-Туда им и дорога, — согласилась Джесси.
-Ладно, надежду я тебе, вроде бы, подарил, — сказал Миша, запив пасту водой. — Инструмент для того, чтобы сотворить нужное волшебство, тоже дал. Так что советую вам, грузди-товарищи, ехать домой и готовиться к тому, что случится, когда вы уснете. Езжайте на такси, моя машина могла засветиться перед этим Альфредом, а на городском транспорте слишком рискованно. А я выйду с вами и прослежу, что за нами нет хвоста. Да, надо еще позвонить Рикардо, спросить, как он там. И Вик — тебе от меня предупреждение. Не вздумай — слышишь, лисья харя — не вздумай позволить старым шрамам испортить сегодняшнее предприятие. У тебя есть шанс стать сильнее, вот и используй его. Нечего бесконечно на прошлом топтаться.
-Не буду топтаться, топтыгин, — сказал Вик и протянул кулак, стукнув его о кулак Миши.
-Уж постарайся, — хмыкнул Миша и подозвал официанта, чтобы попросить счет.
                ***
Приехав в квартиру Вика, Джесси села на кровать, открыла сумку с ноутбуком и зашла на сайт авиакомпании. Сдавать билет все равно было поздно, оплаченная сумма в любом случае сгорала целиком, так что она зарегистрировалась на рейс: если уж создавать имитацию того, что она летит в Нью-Йорк сегодня ночью, нужно быть до конца убедительной. Выгнать из головы то, что надвигалось с приближением ночи на самом деле, было нелегко. Вик некоторое время возился на кухне, разгребая свой холостяцкий бардак из немытых тарелок и кружек. В конце-концов, он закончил греметь посудой и шуметь водой, подсел к Джесси и обнял ее, прижав к себе.
-Сегодня мы будем молодцами и справимся, — сказал он, целуя ее ухо. — И тогда тебе останется только сбежать от Железного Стража.
-Какой смысл думать о будущем, которое может и не настать? — Джесси положила голову ему на плечо.
-Это увеличивает шансы на успех, — сказал Вик. — Если думать о грядущем сражении как о своей последней битве, то она таковой и станет. Так что почему бы не поразмышлять о том, что будет после? Я очень хочу победить, Джесси.
-Семьдесят восемь пропущенных, — вместо ответа вздохнула Джесси, поглядев на дисплей телефона. — От Дэна, от родителей, которые давным-давно живут в Торонто и обычно звонят хорошо если раз в неделю по выходным. От наших с Дэном общих друзей, а других у меня и нет. Боже мой… Почему моя жизнь — такой театр абсурда?
-Да не только твоя, — сказал Вик. — Много у кого так.
-Тогда мир полон несчастных людей, — сказала Джесси. — Которые живут и даже не знают, насколько они несчастны.
-Так и есть, — кивнул Вик. — Просто нам не нужно становиться одними из них.
-Знаешь, — сказала Джесси. — Я вот сейчас взяла в руки телефон, и, представь себе, только тогда вспомнила, что есть какой-то Дэн. Пятнадцать! Понимаешь — пятнадцать лет я провела словно бы… Не знаю, как объяснить. На дне реки? В вентиляционной шахте? В колодце? А сейчас выбралась на свет, вдохнула воздух, и вот она я. И что же? Сижу здесь и не могу понять, как я до этого жила. Выходит, я и не знала себя вовсе.
-У человека бывают разные поводы для знакомства с самим собой, — сказал Вик. — Это — твой.
-Но сколько же всего я сделала за это время! — покачала головой Джесси. — Целенаправленно выстраивала с Дэном целую жизнь. Вернее, думала, что выстраиваю. А теперь такое чувство, будто грош ей цена, этой жизни. Всё смазано. Все эти годы утонули в огнях Нью-Йорка, размазанных в боковых стеклах желтых кэбов, куда я вечно пялилась и пялилась, потому что у нас не с руки смотреть вперед, туда же, куда водитель. И самое главное: идти-то некуда. Даже если мы справимся, даже если Похититель Снов от меня отстанет, дальше  мне, и только мне разгребать то, что я успела наворотить. Вот потому я и не хочу рассуждать о завтрашнем дне. Опасаюсь, что там меня ждет только боль.
-Знаешь, я раньше не только играл в группе, но еще и писал стихи, — задумчиво сказал Вик, выслушав ее сбивчивую речь. — А потом в один момент они закончились, очень резко, будто кто-то перекрыл кран. И я понял, что все в жизни еще может случиться. Музыка, путешествия, работа — все это еще произойдет. А вот стихи… Исчезли вместе с той девушкой, что вошла в мой мир и вышла из него, закрыв за собой дверь. И как будто это поэзия, а не моя возлюбленная, ушла от меня, чтобы больше никогда не возвращаться. Но даже это я смог пережить, вот в чем дело. И встретил тебя.
-Ну а я? — сказала Джесси. — В юности, которую я сейчас считаю завершившейся, вечно ждала кого-нибудь, кто придет и скажет: «Привет, я Человек с Алмазной Звезды, я искал тебя всю свою жизнь». Потом поняла, что никто не придет, и приняла свою жизнь такой, какая она есть. А вот теперь… Ты совсем не похож на героя моей глупой сказки. Ты не ждал меня и даже близко не знал о моем существовании. Но почему-то у тебя такой родной запах, и глаза, в которых хочется тонуть, и голос, который хочется слушать и слушать. А я понимаю, что это лишь миг в нашей жизни, искра счастья. Разве она сможет гореть вечно? Что сказали бы все эти люди, которые меня окружают, если бы узнали о тебе? Что это химия организма? Или временное… Временное что? Я хотела сказать: «помешательство». Но они бы, пожалуй, сказали нечто более пошлое или даже ядовитое. Например, назвали бы это увлечением — фу, ну и гадость все-таки это слово. А, забыла, еще сказали бы, что по отношению к Дэну это измена. Еще одно словечко из мира людей, которое я ненавижу. Что оно объясняет? Что я якобы виновна? В том, что раз в жизни сделала нечто от чистого сердца, не пойдя по дороге, проторенной мертвой логикой?
-Ты вообще эти пятнадцать лет не спала ни с кем, кроме своего парня? — спросил Вик.
-Спала, — сказала Джесси. — Бывало иногда, раз в какой-нибудь длинный промежуток времени. Но, опять же, что это значит? Что меняет? Знаешь, в этих редких случаях секс почти не запоминался. Лечь на кровать, возбудиться от мысли, что меня сейчас будут иметь, словно этакую секс-игрушку, раздвинуть ноги, дать какому-то чужому парню войти в себя, поймать его взгляд, возбужденный или даже хищный, не знаю, что лучше, а что хуже. Какая разница, если они видят перед собой голую девчонку и хотят женского тела, которое у меня по случаю имеется в наличии? Одно могу сказать: высыпалась я после этого отлично. Смотрела себе свои сны, и никто меня не тревожил. Ослаблялось чувство постоянного контроля со стороны одного и того же человека. Как будто камеру видеонаблюдения на время отводили в сторону. Я никогда не делала этого в Нью-Йорке, и старалась вообще не вытворять ничего подобного в Штатах. Большое Яблоко - город огромный, а Дэн иногда уезжал в командировки в Вашингтон, так что вроде бы и можно было, но все равно не покидало чувство страха. Да и круг общения… Еще потом узнает кто. В Канаде или в России было проще. В Торонто ты ходишь по улицам, катаешься себе на красных трамваях и точно знаешь, что это место, где тебя не встретит никто из знакомых. А Москва — вообще, считай, другой мир. Быть девушкой хорошо — всегда найдешь того, кто хочет женщину, и очень легко в роли этой женщины выступать. А у парней отказываться от дармового траха не принято. Ты — единственный оригинал, задавшийся вопросом о магии момента и вообще о том, какой смысл я собираюсь вложить в секс. Дэн не в счет — с ним все стало серьезно как раз после того случая с больницей. Он легко принял на себя роль избавителя от мучений и метаний, я согласилась на роль избавленной жертвы, как я понимаю теперь, со скрипом, но тогда я никакого скрипа не слышала, слишком уж было дерьмово. Ну вот, получилась целая исповедь. Не хотелось просто отвечать: да или нет.
-А что ты делала в Москве? — спросил Вик. — Приезжала посмотреть на родину матери?
-Вообще-то она родом из Украины, — сказала Джесси. — Или, как тогда, в советское время, говорили, с Украины. Оттуда и фамилия Рачик. Но молодость провела в Москве, пока не встретилась там с отцом, приехавшим в Россию, как она выражается, за каким-то лешим. Показательно, правда? Она с ним столько лет, и всю жизнь понятия не имеет, что привело его тогда в столицу СССР. Только настояла на том, чтобы у меня была ее фамилия. Может быть, это для нее что-нибудь значит, я не спрашивала. А я летала в Москву восстанавливать гражданство. Опять же: зачем? Какой мне прок от репатриации в стране, где я не собираюсь жить? Еще один пример моей неопределенности… Какая я русская, на самом-то деле? В итоге, когда у них вышел дурацкий закон об уведомлении о двойном гражданстве, полетела еще раз.
-Ну, а из меня какой итальянец? — улыбнулся Вик. — Но живу же. Слушай…
-М?
-Да так, — задумался он. — Пришла в голову сумасшедшая идея, но она настолько безумна, что я едва ли решусь ее высказать.
-Только не говори, что хочешь предложить сбежать вдвоем к тебе на родину, — улыбнулась Джесси.
-Именно это мне в голову и пришло, — сказал Вик. — Но у тебя же, наверное, русский паспорт дома, в Нью-Йорке?
-Тебя только это останавливает? — рассмеялась Джесси, ощутив огромной силы прилив тепла и нежности к Вику, так что она, желая как-нибудь проявить эти чувства, повернулась к нему и стала тереться о его щеки, как кошка.
-Мгм, — сказал он.
-Паспорт у меня здесь, в сумке от лэптопа, — сказала Джесси. — Я не знаю, зачем вожу его с собой, но никогда не забываю дома. Только дело вообще не в этом.
-Ты боишься, что я остыну к тебе со временем? — спросил Вик. — Потому ты предположила, что между нами лишь вспышка, которой суждено угаснуть? Это было больно слышать, Джесси. Очень больно.
-Отчасти да, боюсь, хотя... — проговорила Джесси и заглянула в его зеленые глаза. Заглянула — и увидела там страх потери.
-Хотя нет, — сказала она. — Это все миражи. Я просто не могу до конца  поверить, что все это происходит на самом деле. А чувство родственности и покоя, которое ты источаешь, так необъяснимо и так пленительно... Голова кружится. Как это может происходить со мной? Вот отсюда и страх. И ощущение, что все закончится, потому что в жизни, в отличие от сказок, не бывает счастливых концов. Все всегда заканчивается банально до нелепости.
-Джесси, — сказал он. — Тебе не следует думать так. Я уверен, все будет хорошо. Это не просто мысли, это магия, которая нам поможет. Но без твоей уверенности в том же самом нам не победить Похитителя Снов. Если ты будешь хоть немного сомневаться в возможности обрести волшебство и изменить свою жизнь навсегда, он схватит тебя за оковы твоих сомнений. И тогда нам конец. И тебе, и мне.
-На то, чтобы поверить в это, нужны силы, — сказала Джесси. — Знать бы еще, где их взять.
-Говорю же, не верь в волшебство, — сказал Вик. — Будь им. Просто будь, и тогда все получится. Каждый, кто мечтает стать волшебником, может стать им, нужно только захотеть! Ты же всегда хотела этого всем сердцем...
-И сейчас хочу, — улыбнулась Джесси, хотя на душе у нее скребли кошки. — И я сделаю все, что в моих силах. Но пока, знаешь — давай забудемся еще раз. Просто утонем друг в друге, и пусть это тоже будет магией, которая нам поможет. Я не хочу больше думать.
-Хорошо, — после секунды раздумий добавил он. — Именем Пламени, да будет так!
-Вот так-то лучше, — улыбнулась Джесси, толкая плечами ладони Вика и опрокидывая его на кровать. — Ночь еще нескоро.
Ночь, однако, подкралась так быстро, что они и заметить не успели. За окном стемнело, зажглись оранжевые уличные фонари. Оба здорово не выспались прошлой ночью, так что глаза слипались. Джесси надела на шею медальон в виде медвежьего когтя, еще раз мысленно поблагодарив Мишу именем Пламени. Вик вынул из тумбочки еще одну свечу, чиркнул зажигалкой и оставил ее гореть подле кровати. Они уснули в обнимку, зная, что впереди — не отдых после долгого дня, а битва.
                ***
-Хорошая была вещь, Моя удочка, — сказал Похититель Снов, глядя на воду. — Чего Я только на нее не ловил. Лис, Я смотрю, решил убежать, поджав хвост?
-Я здесь, — бархатным голосом сказал Лис, появляясь из зарослей кустарника. Шерсть его, как и вчера, источала таинственный лунный свет.
-Это была проверка, — в голосе Похитителя Снов появилась усмешка. — Конечно, ты пришел сюда. За отнятую у Меня вещь ты сегодня заплатишь   жизнью. Я очень не люблю, когда у Меня что-либо отнимают, так уж устроен. Но так устроена и сама жизнь: за преступлением должно следовать наказание, верно?
-Это было не преступление, — тут же возразил Лис.
-Ты можешь не стараться, противореча Мне во всем, — сказал Похититель Снов. — Для Джесси это, может быть, и имеет смысл. Так или иначе, у нее есть шанс, и она будет жить дальше, если сделает все правильно. Но для тебя я — всего лишь буква омега в алфавите судьбы. Твой конец. Он есть у всего, что имеет начало, так что не минует и тебя. Но сначала мы оба посмотрим, как Джессика утонет в реке.
-Я не утону, — сказала Джесси, чувствуя, как Медвежий Коготь на цепочке, сокрытый под балахоном, теплеет и тяжелеет. — Не надейся.
-Ты уже утонула, — сказал Похититель Снов. — Слишком глубоко погрузилась в бездну, чье имя — безумие. Теперь тебе остается лишь шагнуть в воду и принять это. Сначала ты проложила путь к безумию вереницей измен своему мужчине. Который, заметь, любит тебя, Джессика, иначе он не просил бы Меня избавить тебя от опасности, что кроется в этой темной воде. Ты думаешь, то, что ты делала, было шутками? О нет, это были не шутки, а маленькие шаги, которые утянут тебя на дно. А затем ты встретила существо, которому вообще нельзя доверять. Разве ты сама не догадываешься, что лисам нельзя верить? Они только тявкают да прыгают, но на этом всё и заканчивается. Особенно — когда лисы выдуманы тобой же.
-Не верь ему! — рявкнул Лис, подскакивая к Джесси. — Он лжет!
-Разве? — спросил Похититель Снов. — Тогда почему же Джессика молчит? Ты не знаешь, что сказать, Джесси? О да, я чувствую. Ты лихорадочно соображаешь, не говорю ли я правду.
-Не верь ему, — сказал Лис. — Ни единому слову.
-Прямо-таки не единому? — хмыкнул Похититель Снов. — Давайте сыграем в интересную игру. В конце этой игры ты, Джессика, поймешь, что единственный твой путь сохранить разум — это посмотреть Мне в глаза. Заодно — сама захочешь смерти лиса. А откажешься это сделать — утонешь. В этом случае, даже если ты останешься в живых, единственным твоим домом уж точно будет психиатрическая лечебница.
-Пошел ты знаешь, куда? — сказала Джесси и подошла вплотную к кромке воды.
-Я начинаю игру, — сказал Похититель Снов. — Войди в воду. Я требую от тебя войти в воду, Джессика.
Джесси остановилась.
-Вот так, — сказал Похититель Снов. — Тебе туда нужно, но, едва ты ступишь в воду, окажешься в Моей власти. Я же говорил, что всегда выигрываю.
-Ну ты и мерзавец, — сказал Лис.
-Разве? — спросил Похититель Снов. — Что же так смущает вас во Мне? Сейчас Я удерживаю Джессику от того, чтобы она утонула в собственном безумии. Это плохо? А Железные Стражи удерживают людей от бездны, в которую те погрузились бы без них. Скажешь, это тоже плохо?
-Волшебство не безумие, — сказал Лис.
-А что же тогда? — спросил Похититель Снов. — Уж не здравомыслие ли? Или ты хочешь сказать Мне, что оно существует где-нибудь, кроме воспаленного мозга Джесси, подогретого твоими речами? Джессика, сейчас Я не буду спрашивать ничего, в чем был бы скрыт подвох. Знаешь ли ты, кто Я такой?
-Похититель Снов, — сказала Джесси, ощутив, что Медвежий Коготь на шее стал еще теплее и тяжелее, чем прежде. Уж не утянет ли меня и вправду, подумала Джесси, эта вещь на дно?
-Верно, — сказал Похититель Снов. — Я закрываю ворота, лежащие между сном и явью. Я — Тот, благодаря кому люди не помнят своих кошмаров, благодаря кому их разум не переполнен переживаниями из случайных сновидений. Я похищаю сны — и люди могут жить нормальной жизнью наяву.
-Ты злое и уродливое создание, — сказал Лис. — С забвением люди справляются и сами, без тебя. Люди не так беспомощны, чтобы им требовалась содействие даже в том, чтобы нечто забыть.
-Тогда скажи Мне, — продолжил свою речь Похититель Снов. — Почему именно ты сегодня умрешь, а Джесси останется. Ты не можешь посмотреть в Мои глаза и не умереть. А она — может. Сложи два и два. И получи результат.
-Ты намекаешь мне на то, что меня не существует? — огрызнулся Лис.
-Джессика, — сказал Похититель Снов. — Этот лис не может существовать на самом деле, и ты это знаешь. Он — воплощение твоего бегства от своего мужчины, он материализовался из твоих мечтаний об Алмазной Звезде, из того, что ты искала в других мужчинах, и чего в них нет и никогда не будет.
-Ха-ха-ха, — Лис вдруг рассмеялся. Его бархатистый смех одновременно напоминал и лай, и веселый хохот. Этот смех неожиданно согрел Джесси, вывел из оцепенения.
-Ты хороший психолог, — сказал Лис, подходя к Похитителю Снов на расстояние вытянутой руки. — Хотя зря играешь на чувстве вины. Ничего Джесси в мужчинах не искала, кроме отдыха от своего Железного Стража. Но, на наше с Джесси общее счастье, которое, надеюсь, будет очень, очень долгим, ты крайне дерьмовый логик. Так что же в итоге материализовалось, по твоим словам, из ее так называемых измен, а? Темная бездна реки или я? И еще: тебя не смущает, хоть самую малость, что река и Алмазная Звезда начали сниться Джесси несколько раньше, чем в ее жизни появился Железный Страж?
-Есть только один способ доказать Мою правоту, — сказал Похититель Снов. — Я посмотрю в твои глаза, лис. Если ты настоящий, тебе ничего не будет, ведь так? А если ты — плод воспаленного сознания Джессики, ты умрешь.
-Ты хочешь воспользоваться моими старыми шрамами, да? — спросил Лис. — Знаешь, что я погибну от твоего взгляда, потому что ослаб некогда в прошлом, и хочешь доказать таким образом Джесси, что меня никогда не было?
-Старыми шрамами, — сказал Похититель Снов. — Как трогательно. Как раз в духе твоих, Джессика, сказок. Благородный мужчина, такой, каких не бывает, так ослаб от прошлой несчастной любви, что умирает от взгляда Похитителя Снов… Красиво звучит. Но, уж извини, едва ли правдоподобно.
-То есть ты, — сказал Лис. — Продолжаешь настаивать на своей версии моего происхождения из фантазии Джесси?
-Мне и настаивать не надо, — сказал Похититель Снов. — Ты сам сейчас убедишься, что ты ненастоящий. Увидишь, как эта девушка бережет свои губительные иллюзии. Джессика, ты хочешь, чтобы Я посмотрел этому лису в глаза?
-Нет, — сказала Джесси, глядя вверх, на Алмазную Звезду, сияющую над небосклоном. — Не хочу.
-Ну вот, — сказал Похититель Снов. — Видишь? Что Я вам обоим и говорил.
-Зато я хочу этого, — сказал Лис.
-Не надо, — Джесси отвернулась от Звезды и обернулась на Лиса, встретившись с его зелеными глазами.
-Я говорил тебе, что я ужасный трус, Джесси, — сказал Лис. — Я говорил, что слишком осторожен. Сейчас не время ни боятся, ни быть осторожным. Время показать тебе, что такое волшебство. Если он прав, то я умру от его взгляда. Но тогда что в этом плохого? От иллюзий надо избавляться в любом случае, какими бы они ни были. И разум свой содержать в порядке тоже стоит. Так что невелика будет потеря, если честно. Если же прав я… Тогда и посмотрим, что делать.
-Ты можешь не выдержать его взгляда, — сказала Джесси. — Лис, ты можешь умереть, даже если ты настоящий! Это может случиться из-за твоих прошлых ран. Он сам это сказал тебе в прошлый раз, я помню! А он, наверное, думает, что я растеряюсь и забуду нашу прошлую встречу. Он слишком привык к тому, что люди вечно всё забывают.
-Так было бы в твоих сказках, Джесси, — сказал Лис. — Но знаешь, как-то хочется верить, что я не герой твоих сказок, а живой и здоровый Лис.
-Надоело Мне это, — сказал Похититель Снов. — Что же, Джесси, прощайся со своими иллюзиями. Умри, лис.
-Нет! — в отчаянии крикнула Джесси, но снова оцепенела, и теперь не могла сдвинуться с места.
Похититель Снов медленно поворачивался к Лису. Вот он опустил капюшон, до поры до времени не спеша встретиться взглядом с Джесси. Вот он развернулся на пятках, медленно приподнял капюшон рукой… Джесси поняла, что сейчас случится неминуемое. И оно свершилось: взгляд Лиса встретился со взглядом существа, скрывавшего лицо во тьме капюшона.
Прошло мгновение, затем другое. Ничего не происходило. Лис продолжал смотреть на Похитителя Снов. Джесси пригляделась к нему — и словно проснулась, увидев, что в глазах Лиса мелькают огоньки свечи, оставленной где-то там, в далекой комнате.
-Съел? — насмешливо спросил Лис. — Что-то пошло не по плану, да?
-Т-т-ты, — Похититель Снов зашипел, как змея, впервые на памяти Джесси  утратив самоконтроль. — Проклятый лис-с-с… Не подох от с-с-старых ран, да?
-Говорил же мне Мишка, — усмехнулся Лис. — Жить надо настоящим, а не прошлым. Прав был. Джесси, чего ты стоишь! Ныряй в воду и лови свое волшебство! Ты еще не поняла? Это будет против его воли! Он же на самом деле не хочет, чтобы ты нырнула! А слова его ничего не стоят!
-Ты вс-с-се равно умреш-ш-шь! — прошипел Похититель Снов, вынимая из кармана балахона антрацитово-черный кинжал и кидаясь на Лиса с такой скоростью, что Джесси стало ясно: прежняя медлительность его была лишь маской, призванной заворожить их, околдовать, подчинить их души.
-Быстрей! — Лис увернулся от удара кинжалом и прыгнул, попытавшись ухватить Похитителя Снов за руку, но промазав. — Мы только вместе сможем его остановить!
-С-с-с, — просвистел Похититель Снов, и кинжал взметнулся вновь, блеснув черным матовым бликом в лучах Алмазной Звезды.
-Давай! — крикнул, уворачиваясь, Лис, но Джесси уже прыгнула в воду, сняв с шеи медальон с когтем и зажав его в кулаке.
Вода была холодна и темна, но Медвежий Коготь согревал Джесси, так что она не чувствовала холода. Удивительно, но даже сейчас, когда она увидела истинную сущность Похитителя Снов, она на секунду испугалась, что в воде будут плавать ее грехи, которые потянут на дно. Но вода была просто водой.
-Рыбка, — прошептала Джесси, вынырнув головой над поверхностью воды  взывая к своему волшебству. — Где ты, рыбка?
-Я здесь, девочка, — сказала рыбка, подплывая к ней близко, но недостаточно, чтобы можно было поймать рукой.
-Идем со мной, рыбка, — сказала Джесси. — Стань частью меня. Ты мне очень нужна.
-Я и есть часть тебя, девочка, — сказала рыбка. — Но рыбки не живут без воды. Ты сама сделала так, что я оказалась здесь. Сама придала мне такую форму.
-Эта форма больше мне не нужна, — сказала Джесси — Эта форма была порождена моей детской верой в чудо! Сейчас, когда я взрослая, детские мысли и чувства больше мне не нужны!
-Зато она очень нужна мне, — ответила рыбка.
-Вот как? — спросила Джесси. — Ну нет!
Выкинув руку перед собой, Джесси выпустила вперед цепочку, и серебряный Медвежий Коготь, блеснув, изогнулся и схватил рыбку. «Хорошо, — подумала Джесси. — Что в мире есть настоящие волшебники вроде Вика и Миши. Без них было бы тяжко».
Держа в руке извивающуюся рыбку, крепко сжатую Медвежьим Когтем, Джесси доплыла до берега. Течение унесло ее довольно далеко от того места, где продолжала идти отчаянная битва между Виком и Похитителем Снов. Уже подбегая к месту сражения, Джесси почувствовала, как в ноги впивается нечто острое, разрезая кожу ступней.
-Стекло! — воскликнула она, падая, но превозмогая боль и вставая вновь. — Я же сама его здесь когда-то разбросала!
-Что посеешь, то и пожнешь, — сказал Похититель Снов. Он взял себя в руки,  больше не шипел и не свистел, но движения его кинжала стали еще более молниеносными. Теперь он был опаснее в десятки раз.
-Ничего страшного в моих ранах нет! — крикнула Джесси, чтобы отвлечь врага от Лиса. — Всего лишь немного ошибок юности, тьфу! Заживет!
Как раз в этот момент Лис умудрился, наконец, вцепиться в правую руку  противника, сжимавшую кинжал, и сжал челюсти. Но тот мгновенно ударил его левой рукой, отбросив от себя, как тряпичную куклу. Затем сделал выпад — и Лис не успел увернуться. Шкуру Лиса расскело, и из резаной раны фонтаном брызнула кровь.
-Лис! — крикнула Джесси.
-Ему ты ничем не поможешь, — сказал Похититель Снов. — А вот рыбку свою притащила очень даже кстати. Ты как: дашь ее Мне, чтобы Я ее прикончил, или дождешься, когда она умрет от отсутствия воды?
Рыбка в руках Джесси действительно трепыхалась все слабее. Она больше ничего не говорила, только молчаливо открывала и закрывала рот, будто вовсе и не была волшебной.
-Это элементаль твоего невоплощенного волшебства, — сказал Лис, превозмогая боль и вставая с земли. — Ему не место в темной реке. Объединись с ним!
Рывок Похитителя Снов — и Лис вынужден был припасть к земле, уворачиваясь. Но кинжал, хоть и не убил его одним махом, все равно нанес еще одну страшную рану, раскроив спину.
-Тебе нужно сделать что-то волшебное, невозможное, проявить свою веру, — сказал Лис, снова вставая и оставляя на траве темные кровавые следы. — Обратись к Алмазной Звезде, она подскажет!
Джесси посмотрела вверх, туда, где горела в темноте самая яркая из звезд небосклона. Рыбка в ее ладони уже почти не шевелилась. Джесси мысленно обратилась к Звезде… И вдруг поняла.
-Лис, — позвала она тихо, хотя тот был сосредоточен на том, чтобы собрать остатки сил и уклониться от очередного выпада мрачной фигуры в капюшоне. Но она точно знала, что он услышит.
-Лис, в чем ты нашел силы, которые не дали этой твари убить тебя взглядом? — прошептала Джесси. В ту же секунду кинжал Похитителя Снов ловко раскроил сухожилия и бок Лиса, и тот пал наземь, пытаясь встать и волоча за собой отказавшую лапу. Брызнул фонтан артериальной крови. Услышав вопрос, Лис замер. Похититель Снов тоже обмер, и стоял теперь недвижимый. Он больше не мог пошевелиться, скованный силой волшебства, источаемого Джесси и Лисом, и оттого напоминал жуткую фигуру, замершую в ожидании своего хода.
-Ты пережил очень многое до того, как мы встретились, — сказала Джесси. — Некогда ты был ранен так глубоко, что я точно знаю: взгляд Похитителя Снов должен был стать смертельным. Не оттого, что ты моя фантазия, это неправда. Просто в глубине души ты желал раствориться в небытии, чтобы больше не было больно. Но ты нашел способ противостоять Похитителю. В чем ты нашел силы, Лис?
Лис прижал уши и встретился взглядом с Джесси. Пламя свечи так и трепетало в его зеленых глазах. Он вздохнул и сказал:
-Ты сама это чувствуешь.
-Скажи это, — Джесси продолжала вглядываться в зеленую бездну его глаз. — Это страшно говорить, но скажи.
-А ты? — спросил Лис. — Ты сможешь ответить тем же?
-Ты сам это чувствуешь, — Джесси вернула ему его слова.
Шли секунды. Похититель Снов замер в этом мгновении, как муха в янтаре, связанный невидимыми волшебными нитями, тянувшимися от Джесси к Лису. Время утекало, как вода темной реки. Умирала рыбка. Умирал Лис. И только Алмазная Звезда продолжала сиять над их головами, величественная и светлая.
-Так хотел умереть, — Лис слабо потряс головой, чувствуя, как его оставляют силы. — Долгие годы... Чтобы не было больно. И вот теперь, когда умираю, хочу жить. Глупо, да?
-Все на свете очень глупо, — сказала Джесси.
 -Джесси, — проговорил Лис из последних сил. — Там, наяву… Похорони мое тело, ладно? Объясни что-нибудь... полиции. Ребят… позови.
-А говорят, — Джесси продолжала смотреть ему в глаза, хотя их зелень, как и пламя в них, стала расплываться от ее слез. — Мужчины должны делать первый шаг.
-Ты… Хотела… Чтобы я… С.. Сделал? — спросил Лис и закрыл глаза, но тут же разлепил слипающиеся веки невероятным усилием. Лунное свечение его шерсти становилось все более тусклым, гасло… Гасло.
-Хотела, — сквозь слезы сказала Джесси. — Чтобы как в сказке. Чтобы безо всяких обоснований. Само по себе.
-Я… Тебя... — Лис предпринял еще одно усилие, самое последнее. — Люблю.
-И я люблю Тебя, — сказала Джесси. Внезапно рыбка в ее руке вспыхнула и растаяла, обернувшись чистым звездным светом. Этот свет легко просочился сквозь ее кожу, и Джесси почувствовала, как он наполняет ее, делает ее тело легким, каким оно ощущалось в раннем детстве, когда не было вообще никаких забот и проблем.
-Зараза! — крикнул Похититель Снов, освободившись от хватки оборвавшихся волшебных нитей и делая выпад кинжалом в сторону Джесси.
-Отвали, — сказала она, впервые глянув в его глаза: черные, пустые, лишенные белков. — Именем Пламени! Ты отойдешь и не будешь мешаться! Да будет так.
-Ну что же, — неохотно сказал Похититель Снов. — Будь по-твоему. Начинающим волшебникам везет. Но везение однажды заканчивается. Даю тебе передышку. Попрощайся со своим лисом. Потом поговорим.
Джесси не слушала. Она упала на колени перед Лисом, положив ладони на его шерсть, ставшую серой, больше не источавшую сияния, еще теплую, но… Остывающую.
-Ты говорил, что мне нужно сделать невозможное, — сказала она, чувствуя, как слезы катятся по щекам, капают вниз, на лисьи уши, так и оставшиеся прижатыми к макушке, на его смеженные веки. — Почему, скажи мне, почему так невозможно просто сказать слово «люблю»? Почему его легко говорить, не любя? Почему легко сказать его, претворяясь? Почему, черт дери, для этого хоть какие-то основания-то нужны? Как? Ну как? Милый, как… Как это возможно?
-Он все равно не принес бы тебе счастья, — равнодушно сказал Похититель Снов, стоя в стороне. — Находил бы время от времени каких-нибудь лисиц, бегал к ним. Ты еще обрадуешься, что все вышло именно так. На этот раз Я говорю правду.
-Уходи, — очень серьезно сказала Джесси, повернувшись к нему. — Изыди. И не появляйся больше в моей жизни. Или — клянусь — я тебя убью. Здесь и сейчас. Именем Пламени, да будет так!
-Ты будешь помнить всё, — сказал Похититель Снов. — И это, и свои худшие кошмары. Но мне нечего больше отнимать у тебя. Ты стала такой, какой стала.  Прощай.
С этими словами он исчез. Растворился дымкой во тьме ночной. Джесси же легла на землю и положила голову на шерстку мертвого Лиса.
-Алмазная Звезда, — прошептала Джесси. — Ты будешь хранить Его?
-Ну вы оба и уроды, — раздался гневный голос откуда-то сбоку.
Джесси подскочила и увидела здоровенного черного медведя, стоявшего рядом с ней.
-Вы оба — просто огромные мерзкие куски того, что я даже придумать не могу! — рявкнул Медведь. — Нашли о чем спорить. Нашли время для неверия! И главное: нашли невозможное чудо, чтобы сделать тебя волшебницей! Что это за чудо такое, а? Тебе что, было непонятно, что ты его полюбила, что он твой зверь?! Зараза, почему я не смог парой минут раньше сюда попасть?
-Мы были знакомы один день, — сказала Джесси, хотя понимала, что Медведь прав.
-Не оправдывайся, а то я тебя загрызу! — зарычал Медведь. — Вы просто продались с потрохами этому паскудному земному миру, его оковам, его Железным Стражам, всей выстроенной в нем гадкой системе! А ты — ты не станешь никакой волшебницей! Ты вернешься в свой Нью-Йорк и будешь жить там своей жалкой жизнью!
-Уже стала, — сказала Джесси.
-Нет, не стала! — взревел Медведь. — Не может быть такого, чтобы хныкнуть о том, что любишь того, кого любишь, а не того, к кому привыкла, было невозможно! Это проще простого, если язык растет изо рта, а не из жопы, как у вас обоих!
-Миша... — сказала она.
-Я тебе не Миша, — зарычал Медведь. — Ему — вот ему я был Миша! А ты сейчас познакомишься с моими зубами, если не сделаешь невозможное, да так, как полагается!
-Миша... — сказала Джесси, чувствуя невыносимую боль в груди. — Медведь, послушай... Он мертв.
-Джесси, — он вдруг перестал рычать и стал спокоен и печален, взглянув на нее карими глазами. — Я знаю. Послушай меня, и выслушай внимательно, потому что времени у нас очень мало. Он же здоровый крепкий парень. И там, в кровати, осталось его человеческое тело, которое явно все еще тебя обнимает. Я прав? Сколько времени прошло с его смерти здесь?
-Несколько минут, — сказала Джесси, поняв, к чему он клонит. — Мне надо проснуться и реанимировать его?
-Это не самый худший вариант, — сказал Медведь. — Но тогда он уже не будет Лисом. А ты — не факт, что станешь волшебницей, я врать не склонен. Так что давай, действуй здесь. Я не могу этого сделать, будь я хоть двадцать раз его другом. Ты — можешь. Япона-дивизия, да действуй же ты!
-Алмазная Звезда, — сказала Джесси, вставая и поднимая глаза к небу. — Я всегда любила Тебя. Ты — настоящая Звезда, я знаю. Далекое светило, проносящее свои лучи сквозь миллионы лет. Все здесь, в этом месте, подчиняется своим законам, которые нельзя нарушить, сохранив этому месту жизнь. Это я тоже знаю. И все же — это происходит во сне. Ты знаешь, Звезда, этот сон мог бы сбыться, и после смерти я бы действительно отправилась к Тебе, и это был бы мой дом. Но я хочу, чтобы этот сон вскоре закончился навсегда. Выслушай меня, Звезда, пойми и прими мою просьбу. Спускайся с небес сюда, вниз. И стань частью того, кто умер, спасая мое волшебство. Пусть он будет жив и станет Звездным Лисом. Именем Пламени — да будет так.
Звезда, сиявшая в небесах, дрогнула. А потом небо исчезло, и погасли все остальные небесные светила, кроме единственной Алмазной Звезды, плавно и величественно спускавшейся вниз. Исчезла река, став туманом, а затем истаяв вовсе. Земля, покрытая росой и кровью из ран Лиса и разрезанных ног Джесси, становилась все призрачнее, и в итоге растаяла, словно дым. Исчезло все, кроме нее, Лиса и Медведя, следившего за Звездой взглядом. Алмазная Звезда коснулась шерстки Лиса и прошла через нее насквозь. Свет, исходивший от нее, на миг погас, и они остались в темноте. А через мгновение вспыхнул с новой силой — теперь им сияла шерсть Лиса, чьи раны затягивались на глазах. Исцелялись светом.
                ***
-Приснилось, — пробормотала Джесси, чувствуя, как сон выпускает ее из объятий, и вслушиваясь в уличный шум. Поняв, что это шумит за окном проснувшийся Нью-Йорк, решила ненадолго остаться с закрытыми глазами, чтобы продлить сладостное мгновение ускользающего сновидения. Она была в постели одна. Вечно так: Дэн с утра убегает на работу, а она остается в холодной кровати, чтобы через некоторое время вяло пойти варить кофе, а потом, не умываясь, сесть за написание очередного рассказа, повести, очерка или эссе, а к вечеру собраться в душ и встретить его. Все как обычно. Одно и то же по кругу.
-Сейчас пойду, — сказала она вслух, обращаясь сама к себе и зная, что она в квартире одна. — Не поленюсь выйти на улицу и доехать на подземке до Таймс-сквер. Много людей, много желтых кэбов… Как раз то, что нужно для одинокой прогулки.
-Это какая длинная должна быть ветка подземки,  — раздался с кухни голос Вика. — Чтобы довезти от Рима до Таймс-Сквер?
-Вик? — она открыла глаза. — Не приснилось!
-Ну, это как посмотреть, — сказал Вик, входя в комнату. — Что приснилось, а что и не приснилось.
-Как ты себя чувствуешь? — спросила Джесси, жестом руки подманивая его к себе.
-На удивление хорошо для того, кто сегодня ночью умирал, — ответил Вик, садясь на краешек кровати. — И еще чувствую себя благодарным тебе от подушечек лап до кончиков ушей.
-Это ведь ты начал спасать меня от Похитителя Снов, — улыбнулась Джесси, не зная, то ли плакать, то ли смеяться. — И без тебя ничего бы не было.
-История не знает сослагательных наклонений, — сказал Вик. — Но я предлагаю вообще не мериться тем, кто кого и отчего в большей степени спас. Мы с тобой уже один раз помешкали вместо того, чтобы просто согласиться с тем, что нужны друг другу. Может быть, хватит?
-Значит, сон про Алмазную Звезду больше не будет мне сниться? — спросила Джесси.
-Жалеешь? — спросил Вик.
-Ничуть, — сказала Джесси. — Даже радостно почему-то. Нет, понятно, что радостно оттого, что ты живой. Но и какая-то другая причина тоже есть.
-Объяснить? — спросил Вик. — Или, как бы сказал наш топтыгин, пояснить тебе за все грибы-сыроежки?
-Чего? — заулыбалась Джесси. — Что за бред?
-Ты же уже знаешь Мишу и его манеру выражаться, — подмигнул Вик. — В общем, я спрашиваю, нужно ли тебе рациональное объяснение твоей радости?
-Рассказывай, — Джесси приподнялась на кровати и положила подбородок ему на плечо.
-Ты создавала этот сон, годами по капле вкладывая туда всю свою силу, всю веру, все волшебство, — сказал Вик. — И всю любовь. А так как ты очень сильная, сон уже почти стал явью. И ты была права, говоря, что после смерти ты могла бы уйти туда, на Алмазную Звезду. Это очень серьезная магия — создавать свой собственный рай в мечтах. Но жить нужно не мечтами, а настоящей жизнью. Чем я, собственно говоря, и предлагаю заняться нам обоим.
-Проблем у меня теперь выше крыши, — сказала Джесси. — В этой самой настоящей жизни.
-Но и инструментов для их решения у тебя теперь предостаточно, — сказал Вик. — Волшебство ведь теперь течет в твоих венах вместе с кровью. Да и я чем смогу, помогу, если захочешь, конечно.
-Какой-то ты отстраненный, — прищурилась Джесси.
-Есть немного, — покивал Вик. — Хочу узнать, что ты планируешь делать дальше.
-По идее, надо лететь в Нью-Йорк, — сказала Джесси. Произнесла она это безо всякого страха перед грядущим, просто отмечая, как досадный факт.
-По какой идее, вот в чем вопрос? — ухмыльнулся Вик. — Будешь разбираться в делах сердечных со своим парнем? И что ты ему скажешь?
-Хотя бы посмотрю ему в глаза, погляжу на его физиономию, когда он будет отвечать мне на вопрос, какого рожна он нанял Альфреда, — пожала плечами Джесси.
-А ты думаешь, он помнит, что был какой-то Альфред? — спросил Вик. — Держи карман шире! Такие существа, как этот красавец, очень быстро стирают себя из памяти всех тех, с кем контактировали. Так что ни Альфреда, ни… Хм… Особенностей своего собственного поведения он не запомнил, будь уверена.
-Но мы-то с тобой это помним, — сказала Джесси.
-Но мы-то с тобой, хвала Пламени, и волшебники, — Вик пожал плечами.
-То есть, максимум, что я смогу объяснить Дэну... — начала Джесси.
-Что ты разок изменила ему с каким-то парнем в Риме, — закончил Вик. — Да. А дальше он сам дорисует картинки, которые и положено рисовать в голове тем, в ком проявляются в нашем мире Железные Стражи. В принципе, он увидит то, что ты описывала мне, говоря о сексе с другими парнями. Как кто-то, желавший абстрактного женского тела, взял себе на ночь его любимую девушку в качестве игрушки, а его любимая девушка раздвинула ноги. Именно так. Это в лучшем случае. В худшем… Хм, если ты начнешь рассказывать про свои настоящие чувства, то поверь, услышишь много, очень много интересного. Оно тебе надо?
-Знаешь, что, — сказала Джесси. — Скажи мне это кто угодно другой и при любых иных обстоятельствах, я бы, пожалуй, сбежала, посчитав, что меня в чем-то убеждают. Решила бы проверить, правду мне говорят или лгут. Но после всего пережитого… Я просто понимаю, что ни в одном языке мира нет нужных слов, чтобы описать нормальному человеку то, что случилось с нами. Это можно понять только пережив на собственной шкуре.
-На своей лисьей шкуре я очень многое пережил, — усмехнулся Вик — Хорошо, кстати, что ты нашла выход, позволивший мне не только выжить, но и  сохранить лисью сущность в себе. Становиться человеком мне ну вообще не охота. Людям нужно логическое обоснование для своих чувств. А мне — нет.
-Мне тоже оно не нужно, — сказала Джесси. — Больше не нужно.
-Все, в ком есть волшебство, не от мира сего, — сказал Вик. — В хорошем смысле, конечно.
-Исходя из всего этого, мы делаем вывод, что в Нью-Йорк мне не надо, — заключила Джесси.
-Ты всегда так интересно говоришь: «в Нью-Йорк», — задумался Вик. — И никогда не говоришь: «домой».
-Я уже дома, — сказала Джесси. — Здесь, с тобой. А Большое Яблоко… Ну, оно просто яблоко. Большое. Так что предлагай варианты дальнейших действий.
-Ну, можно гулять по Риму, — сказал Вик. — Можно ездить по миру. Можно поехать в Россию, как мы и придумали до этого. По Москве я, кстати, очень соскучился. А так… Писать книги можно в соавторстве: я вот, похоже, недалек от того, чтобы вернуться к стихам. Ну, и… И что? Делать все остальное, что и положено делать волшебникам вроде нас с тобой. Помогать людям прогонять прочь таких, как Альфред. Не давать им сковать себя в цепи Железных Стражей. Самим тоже искать способы, как стать сильнее… Видеть сны, такие, какие хочется. В общем, делать можно всё, что в голову придет, лишь бы оно было во благо нам и всем остальным, кто нас поймет. Идти по жизни с Пламенем в глазах и улыбкой на устах. Что скажешь?
-Именем Пламени, — сказала Джесси.
-Да будет так, — закончили оба.