Стёр грязь с лица и ожил

Кх! «Зайки», «котики», «родненькие» - сползают белёсыми червями по моему лицу.
Отвернись на момент, я только сблюю. Фу!
(экая досада)
Я весь в грязи: она в лёгких, на пальцах, ямки ногтей ей не преграда.
Не ожидал увидеть на блестящем граните расколотую боль... Чего?
Физиономии бледной своей.
—
Умница ты, тут не поспоришь. Так глубоко меня закопать...
Только ты такое и можешь. Отпусти эти кости, выброси прах, «засохшая помада на моей щеке»?
Ха! А у тебя мои слюни на спелых губах.
«Я грязь кладбищенская?». Вот как. Какая ты дама циничная.
Сразу видно, что для тебя я - декорация сценическая.
(и нет во мне ничего стоического?)
—
Думала, что я не воскресну? Помнила о моём сердце?
Я его отдал тебе, а ведь был бессердечным.
Ты его бросила, долго топтала, как же смачно ты его потрепала...
(забавно)
Было мало того, как я страдал? Да я же к ногам твоим упал.
А это так мелочно... Так безобразно. Скупо. Скупо и грязно.
—
Но и ты не лучше. Эти глупые стразы-слёзы под глазами.
Эти красные ногти. Эта экспансивная пуля с нашими именами.
В голове дымилась дырка, в груди зияла яма. Я только моргнул, а эта яма обросла земляными стенами.
(а ты стоишь наверху и закрываешь солнце лопатой)
«К чёрту тебя!». Да, я тебя люблю. И в этой яме мне суждено умереть. Давай, обрекай меня на верную смерть. «Чего ждёшь?».
—
«Отрекайся!». Ну что же ты, не стесняйся. Я не Христос.
И всё же не зря, не зря я крест любви этой нёс.
Меня засыпало землёй, а я задыхался, в мыслях сбивался, хотел быть с тобой.
«Тут лежит Неприкаянный Иоанн - он больше не мой». Он немой. Ибо поглощён кладбищенской землёй.
(но слышится вой)
—
Но не бойся! Я воскрес и здравствую. О тебе почти не помню, даже не хочу злорадствовать.
Ты убила меня. А я скажу тебе – «молодец!».
Прошлая личина моя умерла, разложилась, стала гнильём.
(фотографии наши повесил на верёвке, будто это мятое бельё)
Но я стал другим. Стал сам собой.
—
Прими к сведению, что ты Вавилонская башня.
Ты расцепила наши языки, что-то щёлкнуло во мне, теперь меня ждёт просторная пашня.
Я пахарь. И весь сухой хворост прошлой жизни моей пойдёт на растопку.
А мои липкие слёзы? Есть у них цель. Они скрепят испещрённых листов мою стопку.