История болезни. Ч. 5

Василий не появлялся уже вторую неделю. И дети, и мать спрашивали Нину, что случилось. Матери она объяснила просто:
 - Он решил, что я его люблю и поэтому могу выйти за него замуж.
- Так он тебя замуж звал?!
- Да.
- И ты отказалась?
- Да.
- Почему, дурочка?
- Я его не люблю.
- Господи, совсем с ума сошла. Причем здесь твоя любовь? Главное, что он тебя любит. Ведь он так заботится о тебе, о детях. Нормальный мужчина, с деньгами, вежливый, добрый. Чего тебе еще надо?!
- Я не хочу замуж без любви!
- Дура ты, дура. Мало бог ноги отнял, так еще и мозгов не дал. Ладно, твое дело, сама разбирайся. А вот мы с Николаем Михайловичем решили с осени вместе жить начать. Он мужчина положительный, надежный, сам предложил, - мать как будто хвасталась перед дочерью своим женским счастьем.
- Совет вам да любовь,- зло отвечала Нина.
С детьми оказалось сложнее: не скажешь же, что я его не люблю. Они-то думают, что он забыл про них, исчез, как исчезли мать с отцом.  На каждый телефонный звонок навостряют ушки, вдруг дядя Вася.
На улице установилась июльская жара. В комнате было душно, все, кто мог, спасался от зноя за городом. Василий держал слово – не появлялся, не звонил. Нина мысленно оправдывалась: «Любил бы по-настоящему – давно бы приехал. Значит, врал. Бог с ним, подумаешь». Хотя на самом деле очень скучала без него. Он перестала краситься, экспериментировать с косметикой, прическами. Все чаще закрадывалась мысль, что Эдуард может не приехать, что зря она столько о нем мечтала. Как говорится, лучше синица в руках, чем журавль в небе. Но упрямая гордость не позволяла признаться даже себе самой, что отчаянно хочется позвонить Василию и попросить приехать. Вот если бы он сам приехал, или как-нибудь само все произошло, чтобы не извиняться за свои жестокие слова. Да еще, как дурочка, рассказала ему про свою любовь к Эдуарду. Стыдно, боже мой, как стыдно…   
В конце месяца в квартиру вернулась Лиза. С вещами, в слезах, и, как выяснилось, беременная. Рыдая, она жаловалась на эту сволочь, который отказывается на ней жениться. А его мамочка его еще и подзуживает. И вообще она этого так не оставит. Она через суд заставит его признать ребенка и жениться на ней. Она столько времени на него убила, а теперь куда она с этой беременностью.
Нина не верила своим ушам. Эдуард не мог так поступить. Он, такой красивый, изысканный, элегантный, не мог оказаться таким банальным, опереточным подлецом. Может, они просто не поняли с Лизой друг друга? В таком случае им необходимо встретиться, попробовать поговорить еще раз. На что Лиза ей резко ответила: «Ты такая дура наивная. Он сразу не хотел на мне жениться. Так, только поразвлекаться. А я, как идиотка, надеялась».
Через неделю, когда никого, кроме Нины, не было дома, Эдуард приехал, привез оставшиеся вещи. Нина попыталась ему сказать, что им необходимо поговорить с Лизой и помириться. Эдуард, с трудом припоминая имя, презрительно ответил: «Я бы на вашем месте, девушка, не лез в чужие дела. А что касается, Лизы и ее беременности – пусть делает аборт, и от меня отвяжется. Мне ни она, ни ее ребенок не нужны. И вообще, я уезжаю в отпуск, в Италию, так что меня она больше не увидит».
Нина застыла в недоумении. Неужели она все это время верила в сказку? Неужели жизнь такая жестокая? Если лучшие из лучших оказываются такими бездушными, кому же тогда верить?!». Ей стало очень жаль Лизу, себя, свои мечты. В который раз она принялась корить себя за ссору с Василием. Он ведь сразу ее предупреждал, что она выдумала образ, а она не слушала его.
Лизе она передала разговор с Эдуардом, старательно смягчая формулировки. Но Лиза и так поняла его горький смысл. «Ничего еще не потеряно. Подумаешь! Еще посмотрим кто кого! Я недавно видела его друга, пожаловалась ему про эту сволочь. А он мне в ответ, если бы ты раньше в мою сторону глядела, давно бы свадьбу сыграли. Я вот думаю, может мне с ним по-быстрому задружить, переспать, а потом сказать про беременность. Срок еще у меня небольшой. Вот Эдик локти себе кусать будет».
Но с этой брачной авантюрой что-то не получилось, и Лиза всерьез начала подумывать об аборте.
Однажды она заметила долгое отсутствие Василия. Нина старательно равнодушно призналась, что они поругались. Только не стала пояснять, почему. Лизу это известие как будто бы даже обрадовало:
- Слушай, раз он тебе не нужен, может, я им займусь. Он же парень добрый, и детей любит. Он на мне и женится. Классно. Давай ему позвоним, пригласим в гости, а там я сама.
- Тебе надо - ты и звони. Я не буду. И, вообще, я сомневаюсь, что у тебя получится с ним. Он не такой. Мы с ним сколько дружили, даже ни разу не поцеловались, - в душе шевельнулась надежда, что сейчас все само собой и образуется.
- Ну, то ты, а то я. У меня он как миленький в койке окажется. Давай его телефон, сама позвоню.
На Лизкино несчастье Василия Николаевича не было, он оказался в командировке. Нина же подумала, что, слава богу. При всей уверенности в любви Василия к ней, она не сомневалась в сексуальной привлекательности соседки. И неизвестно, чем эта затея может закончиться. Она с удивлением обнаружила, что ревнует Василия даже к потенциальной сопернице. Странно, раньше ей в голову не приходило, что Василий может ее разлюбить и просто забыть. А при мысли о том, что он может жениться на Лизе, она почувствовала нарастающее раздражение к несчастной беременной приятельнице.
Лиза помчалась куда-то, судя по внешнему виду, на поиски потенциального отца ребенка.
Нина пыталась проанализировать новые чувства: ревность, насколько она понимала, свидетельствовала о том, что она любит Василия. Но этого не могло быть, она столько времени любила Эдуарда… Тогда откуда эта глухая ревность к Лизе? От жары и перенапряжения мысли стали путаться в голове, пока Нина не пришла в полное замешательство. Главное, она не знала, что теперь делать со своим открытием. Лиза занята проблемой назревающего демографического взрыва в отдельно взятой квартире, мать со своим другом щебечет целыми днями. Никогда раньше Нину так не тяготило одиночество.
Еще через пару недель Лиза, окончательно отчаявшись, отправилась на аборт. Мама с Николаем Михайловичем уехали за город за грибами, ягодами. Малыши играли во дворе, когда хлынул ливень. Все мокрые они прибежали домой и радостно сообщили, что дома тоже идет дождь, потому что в коридоре полно воды. Нина, выглянув за дверь, в ужасе замерла – весь коридор действительно был залит водой. Судя по всему, вода поступала из ванной. Открыв дверь санузла, Нина пожалела об этом – воды в коридоре стало еще больше. Наверху под потолком прорвало трубу, и вода с шумом вырывалась наружу. «Давайте ведра, тряпки, нужно собрать воду», - скомандовала Нина малышам. Сама добралась до телефона, позвонила в ЖЭК. Наглая тетка ей ответила, что «на сантехников очередь, нужно ждать неделю. Приходите, подавайте заявку. А для экстренной помощи можно вызвать бригаду по коммерческой цене». И назвала цену. От суммы Нина потеряла дар речи – размер ее месячной пенсии. Она поплелась в коридор, где малыши старательно пытались собирать воду. «Кончится все тем, что они простынут. Что же делать?» Ледяная вода обжигала ноги, от нее болели суставы, несгибающимися пальцами Нина пыталась отжать тряпку. Мысли лихорадочно крутились в голове. Вдруг Ванька поднял голову и твердо, по-взрослому, сказал: «Нужно позвонить дяде Васе».
Забыв о гордости, обидах, Нина бросилась к телефону, нашла визитку и позвонила в офис. Секретарь ответила, что Василий Николаевич сейчас занят на совещании. Нина добавила, что это срочно, скажите, что это Нина, он знает. Видимо, в голосе девушки было столько убежденности, что секретарь не стала спорить, и соединила с директором.
Личная жизнь Василия Николаевича интересовала всех сотрудниц. Было известно лишь то, что он не женат, детей нет, живет один. Поэтому все женщины и девушки детородного возраста на предприятии делали стойку при появлении директора. Но, как говорится, в порочащих связях он замечен не был. Поэтому подобный звонок давал почву для обсуждения в бухгалтерии. В представлении секретаря автоматически возник образ самоуверенной крашеной блондинки с ногами и бюстом.
Пока секретарь придумывала, как поэффектнее подать новость коллегам, Нина быстро объяснила, в чем дело. Василий отреагировал мгновенно, прервал совещание, вызвал бригаду сантехников и сорвался к Нине.
Через двадцать минут он материализовался на пороге квартиры, объяснил сантехникам их задачу, отправил Нину и детей в комнату, а сам снял пиджак, туфли, носки, галстук, закатал брюки и стал собирать воду в ведро.
Сразу стало спокойнее на душе – был мужчина, который мог помочь, защитить. Нина, прислонившись к косяку, разглядывала его, как будто видела впервые. Она не замечала раньше ни крепких плеч, ни тренированных рук, ни мальчишеского вихра на макушке.
Тридцать минут спустя сантехники отрапортовали об устранении аварии. Василий  отдал им распоряжение подготовить все необходимое для капитального ремонта сантехники в квартире, и они занялись осмотром кухни. Сам он тем временем заканчивал вытирать воду с пола, успевая развлекать Нину свежими анекдотами. Ванька с сестрой светились от радости – дядя Вася их не забыл, и он их по-прежнему любит. Нина начала осознавать последствия своего звонка. На все воля божья – вертелось у нее в голове. Вот и случилось все само собой.
Внезапно распахнулась входная дверь, которую никто не подумал в общей суете закрыть. На пороге стоял сосед с нижнего этажа. Он был одет только в шорты, на груди у него висела золотая цепь толщиной в палец, на плечах синела татуировка. Этого соседа боялись и старались не связываться – он много пил, в пьяном виде громко орал блатные песни и обещал всех убить. Как-то Лиза жаловалась, что он приставал к ней в подъезде. И вот это чудовище стояло на пороге, источая свежий запах перегара.
- Ну что, вы, ребята, совсем тут охренели? Мне всю хату залили. Вы теперь на такие бабки попали, тысячу баксов, не меньше.
Нина застыла от ужаса, она не представляла, как справиться еще и с этим стихийным бедствием. В это время Василий спокойно надел носки, расправил брюки, обулся и спокойным тоном пригласил пойти – взглянуть на квартиру и оценить ущерб. Мужики – сантехники вышли с кухни, на всякий случай, а Нина впервые в жизни испугалась по-настоящему. Ведь этот уголовник может избить или даже убить Василия. Нервная дрожь пробежала по телу, как будто Нина до сих пор стояла в луже холодной воды.
Но через несколько минут мужчины вернулись в квартиру. Василий прошел в комнату, достал из пиджака портмоне, отсчитал несколько купюр и протянул их уголовнику.
- Этого будет достаточно. Мы в расчете.
- Ну, вообще-то, еще за моральный ущерб полагается. Я, типа, все-таки нервничал. Ну ладно, с тебя, калеки, больше требовать не буду. Но учти, если еще раз такое случится, я тебе не только ноги, костыли переломаю. Понятно?
В следующее мгновение он оказался на полу. Из носа струилась кровь.
- Если не заткнешься, получишь еще. И запомни, что в этой квартире ты больше никого никогда не обидишь. Поднимайся и иди вон, - пояснил Василий на удивление жестким тоном, потирая кулак.
Сосед что-то невразумительно забормотал, но, как ни странно, поднялся и вышел. Сантехники одобрительно загудели: «Молодец, Николаич, этих только кулаком учить надо». А Ванька запрыгнул на руки к Василию: «Дядя Вася, классно ты ему заехал. Научишь меня также драться?!» Нина почувствовала, как к горлу подступили неожиданные слезы. Чтобы скрыть их, она ушла в комнату. До сих пор она знала только одного мужчину, который мог ее защитить – своего отца. Он был настоящим офицером – сильным и смелым. Она помнила, что в детстве ничего не боялась, когда рядом с ней был отец. Ей не страшны были собаки, взрослые мальчишки, темнота. И почти забытое чувство защищенности заполнило душу. Василий он такой же, как папка, и он только что защитил ее и детей от этого уголовника. Как же сказать ему обо всем? Как попросить прощения за те злые слова? Нина пыталась успокоиться, но ничего не получалось.
Василий обговорил детали предстоящего ремонта, попрощался с работниками и вернулся в комнату. Малыши держали его за обе руки, боясь отпустить.
Решили, что надо срочно купить торт – отпраздновать победу над стихией. И Василий поехал в магазин – восхищенный Ванька увязался с ним. Аленка деловито ставила чайник, накрывала на стол, поглядывая в сторону Нины, которая быстро переодевалась. За месяц отсутствия Василия она вернулась к привычному халату, а теперь ей срочно нужно было принять человеческий вид.
Сели пить чай с тортом, конфетами и мороженым одновременно. Как ни в чем не бывало, смеялись, делились новостями, и, как прежде, всем было хорошо вместе. Разве что Нина украдкой рассматривала Василия, избегая прямых взглядов. Неожиданно для себя она обнаружила, что он очень симпатичный, с бронзовым загаром и мальчишеской улыбкой. А у того в глазах бесились чертенята, и он время от времени озорно подмигивал девушке.
Вернулась мать с другом. Грибов и ягод они собрали совсем немного, но, судя по хорошему, искристому настроению обоих, получили большое удовольствие от поездки. Им рассказали про потоп, про появление Василия, про соседа. Ираида Вольдемаровна заметила, как счастливо улыбается дочь, и про себя облегченно подумала: «Похоже, все у них наладится».
Солнце двигалось к закату, когда Василий решительно поднялся и обратился к Ираиде Вольдемаровне:
-  Вы не будете против, если я сегодня похищу вашу дочь?»
- Если она сама не против…- удивленная церемонным обращением, ответила мать.
- Нина, нам нужно поговорить, ты согласна?
Нина подняла глаза на Василия и молча кивнула. Ей вдруг стало легко и страшно одновременно, как перед прыжком в воду. Какие слова найти и как их произнести, чтобы он понял, что я его люблю?
У подъезда по обыкновению сидели местные старушки. Каким–то образом они уже знали и про прорвавшуюся трубу на третьем этаже, и про красивого мужчину с бригадой сантехников, и про то, как он чуть не прибил насмерть соседа – уголовника. Чего не могли понять, чей это ухажер: Лизки – то дома нет, на аборте она.
Когда Василий вынес Нину на руках (а это было привычной для них практикой – Нине было намного труднее передвигаться по лестнице, чем по полу), у всех старушек открылись от изумления рты. Ну, как у этой хромой калеки мог оказаться такой ухажер.
Не обращая внимания на недоверчивые взгляды соседок и посыпавшиеся комментарии, молодые люди сели в машину и уехали.
Нина молчала, боясь сказать что-то лишнее. Поэтому Василий начал разговор сам.
- Я давно хотел пригласить тебя в гости. Думаю, сегодня как раз есть подходящий повод. Или поедем в кафе?- необходимо было начать разговор.
- Нет, лучше к тебе домой.
- Хорошо. Тебя там ждет сюрприз, - весело подмигнул Василий.
Второй раз за вечер эта пара шокировала старушек у подъезда. Теперь уже пострадавшими были соседки Василия. Он помог выйти Нине из машины и легко взял ее на руки. Ни одна из пожилых женщин не могла припомнить наяву такой сцены. Все сошлись на мнении, что это как в любимом бразильском сериале. Никто не успел заметить хромоты Нины, поэтому старушки, не избалованные подробностями личной жизни Василия, долго обсуждали, как он ее любит, аж на руках носит.
В доме был лифт. Выходя из него, Василий напомнил про сюрприз. Заинтригованная Нина шагнула в квартиру, как в будущее. Здесь Василий попросил ее не подсматривать и провел по коридору в комнату. Когда он разрешил девушке открыть глаза, она помедлила мгновение, гадая, что сейчас может увидеть.
Посередине огромной светлой комнаты стоял настоящий черный концертный рояль. Рядом – такой же настоящий концертный табурет. Прямо над роялем, на хрустальной люстре, висела вешалка с невообразимо красивым черным платьем из шифона, шелка и еще чего-то, названия  чему Нина не знала.
Земля ушла из-под ног. Нина опустилась на табурет. Не может быть, что это было для нее. Чтобы так ее любили.
- Можешь что-нибудь сыграть? Он настроен, - Василий с тревогой всматривался в лицо девушки, пытаясь понять ее реакцию.
- Я не знаю, я давно не играла. Я попробую.
Нина осторожно открыла крышку рояля, тронула клавиши и разревелась.
- Я такая дура, прости меня. Я так обидела тебя, а ты такой, такой…
Было трудно что-либо разобрать, девушка плакала навзрыд. Столько чувств рвалось наружу – благодарность, нежность, стыд, раскаяние за причиненную боль. Василий опустился перед ней, отнял руки от лица и нежно поцеловал в заплаканные глаза, соленые губы.
- Девочка моя, я так тебя люблю. Не плачь, все будет хорошо. Мы же вместе с тобой. Мы справимся.
-Мне так стыдно, я столько тебе наговорила в прошлый раз, а ты все простил. Я тебя недостойна.
- Перестань, родная. Я с самого начала знал, что мы будем вместе. Знаешь, сколько этот рояль тебя ждет? С начала лета.
- И ты меня не разлюбил?
- Как я мог тебя разлюбить! Я каждый вечер приходил сюда, вытирал пыль, открывал крышку и представлял, как ты на нем играешь. Ты же мне будешь играть?
- Буду. Только потренироваться надо. Но у меня ноты сохранились, я быстро все вспомню, - Нина вытирала слезы, размазывая тушь по щекам. Какой он замечательный – все понял. Потом у нее еще будет возможность все ему объяснить, только позже, не сегодня.
- Знаешь, у меня есть бутылка шампанского. По-моему, ее надо открыть. Согласна?
Пока он ходил за шампанским и бокалами, Нина осторожно трогала клавиши, не веря, что это не сон. За открытым окном оживленно чирикали воробьи, слышно было, как гудят машины. А где-то за стеной звучала очень знакомая мелодия. «Господи, да ведь это «Женщина в красном» Криса де Бурга!  Только не это», - рассмеялась Нина.
- Что тебя так рассмешило?- откликнулся на смех Василий.
- Да так, одно воспоминание из прошлой жизни, - беззаботно ответила девушка.

6.

Операция на ногах прошла удачно, и через год Нина не только ходила, танцевала, но и научилась водить машину. Через семь лет на одном из средиземноморских курортов она познакомилась с Эдвардом, канадским бизнесменом, развелась с Василием и уехала за океан, откуда время от времени шлет короткие письма матери. Дети – Аленка с Ваней- остались жить  с Василием. Ираида Вольдемаровна вторично овдовела и с удовольствием общается с ребятишками и бывшим зятем, считая их практически своей семьей. Лиза вышла удачно замуж, превратилась в шикарную, светскую даму, довольную своей жизнью. Единственное, что портит ее – тяжелая глубокая морщина на переносице – следы сожалений о собственном бесплодии (после того несчастного аборта Лизе не суждено иметь детей). Иногда она изменяет мужу, просто так от скуки, и завидует Нине, которой всю жизнь везет на мужиков.