Без последнего слова

               

  Костик, тринадцатилетний, сероглазый, долговязый мальчик сидел на упавшей, обгоревшей берёзе и напряжённо смотрел на тюремные ворота. Он боялся пропустить выхода одного из заключённых, при этом не представляя, как узнает его. Ведь прошло десять лет.
- Ромка Богомаз, ты зонт забыл!
  Костик вздрогнул от этого окрика своей фамилии.
- Оставь его себе на память, фуфел! – огрызнулся невысокий, худой мужина в чёрной спецовке, с рюкзаком за плечами. Он опирался на деревянную клюшку, прихрамывал. Костик двинулся за ним, сжимая в кармане шило. На автобусной остановке они оказались вдвоём.
- А какой идёт до города, не подскажете? – спросил подросток.
- Полста второй, да он один здесь болтается, - ответил бывший зэк, доставая пачку сигарет. – И будто ты не знаешь.
- А меня не угостите, дяденька?
- Не рано тебе?
- Нет.
  Хромой подозрительно окинул его взглядом.
- Чего крутился-то у зоны?
- Пацана ждал.
- Не свисти…какого пацана?
  Костик затянулся сигаретой и закашлялся.
- Слабак ты, мелкий.
  Вот казалось бы, хороший момент для нанесения удара шилом, рядом свидетелей нет. Но Костик будто окаменел, лишь вымолвил:
- Вы мне не одолжите на проезд?
- Да с тобой одни проблемы, кент.
  Богомаз сунул подростку в руку сотенную купюру.
- Хватит?
- Спасибо, я вам обязательно верну.
- Когда?
  Подъехавший «Икарус» был наполовину пуст.
- Так, масочки наденем, вошедшие! – выпалила полная, румяная девушка – кондуктор.
- Кассу будем брать? – осклабился колченогий.
- Так, мужчина, я остановлю сейчас автобус.
- Всё, всё, красавица, сдаюсь.
  Старший Богомаз одним движением закрыл своё скуластое лицо марлевой повязкой.
- Мальчик, где твоя маска?
- Я не ношу намордников, - ответил дерзко Костик.
- Значит, высажу тебя на следующей остановке.
  Роман полез за пазуху.
- Вот, возьми, пацан, не спорь, закройся, чума никого не щадит, - буркнул он.
  Костик тоже «защитился» марлей. Он устроился на сиденье за бывшим зэком. Роман жадно вглядывался в мелькавшие за окнами поля, строения посёлка, речную гладь большой реки, хрущёвки городской окраины. Когда же объявили: «Следующая остановка «Набережная», то «освободившийся» засуетился и поднялся с места. Костик выскользнул за ним из автобуса. Старший Богомаз по лестнице спустился к парапету. Облокотившись на чугунные перила. Он смотрел на бегущие волны, потом кормил горбушкой хлеба чаек. Костик приблизился к нему.
- Ты чего, пацан? Следишь за мной? – спросил Роман.
- Слежу.
- Ты кто такой вообще?
- Я – Костя, твой сын.
  Колченогий выронил хлеб из рук.
- Сын? Сынок…ну да…ну да…
- Не приближайся ко мне, - угрожающе сказал подросток.
- Ты чего? Чего в кармане прячешь? Нож?
- Нет, шило.    
  Костик вытащил из кармана своё нехитрое оружие.
- Ты хотел убить меня? Давай, сынок, бей, лучше в печень. Десять лет я ищу смерти. А она меня обходит. Да, ты прав, нет мне прощения. Бей.
- Успею ещё. Расскажи сначала, как тогда всё было? С мамой и с тобой?
- Ты даёшь мне последнее слово? Спасибо, сынок. Да, ты должен всё знать. Идём сюда, в кафе. Ударим по чаю и пирожкам. Ты не против?
- Нет…
  Они устроились на улице, за столиком. Роман взял чебуреки и томатный сок.
- Угощайся, сынок. А ты где сейчас живёшь-то? В детском доме?
- Жил в детском доме. А последние три года живу в интернате.
- Как же ты похож на мать, на Лидию. Это значит, счастливым будешь. Интересно, как же ты узнал, где я нахожусь и когда выйду.
- Я на днях услышал разговор нашей директрисы с участковым. Они говорили про тебя…Так ты всё-таки расскажешь?
- Да, в тот день была получка на подшипниковом заводе. Я работал в цехе шлифовщиком. Ну, естественно, отметили в бригаде мы. Я чуть подзадержался. Возвращаюсь в общежитие, а Лида с кулаками на меня набросилась, лупила полотенцем. Я оттолкнул её от себя. И, падая, она ударилась виском об угол кресла. Вот такая нелепость. Сынок, я любил её больше жизни.
- Так любил, что убил, - вырвалось у Костика.
- Не говори так, сынок. Попробуй понять.
- И куда же ты теперь? Обратно в общежитие?
- Не знаю, звал один закадычный дружок-однокашник за Волгу, в Русяевку. Это старинное село. Он там держит пасеку, ему работник нужен. Домик выделяет для жилья. Поехали со мной?
- Куда? А как же интернат, учёба?
- Там и школа есть. Поехали. Посмотришь. Всё равно на карантине ты. Гроши на первое время есть.
  Костик задумался.
- Подожду пока, - выдохнул он.
- Там протока, озёра, сынок, рыбалка отменная.
  Роман разговорился, будто прервал многолетний обет молчания. Юморил и сыпал воспоминаниями. Из кафе они спустились к Волге. Костик провожал отца до пристани. Роман взял билет на «омик» до Русяевки.
- Как устроюсь – позвоню тебе, - сказал он.
- Куда? У меня и сотового нет.
- Я совсем забыл. Вот, сынок, возьми мой.
  Старший Богомаз протянул подростку мобильник.
- Ну и жди звонка от меня.
- С интернетом труба?
- Нет, старая модель, как заработаю – куплю тебе.
  Пассажиров на катере было немного. В основном старик с сумками, в защитных массах. На трапе Роман обернулся, повторил:
- Жди звонка, сынок.
  «Омик» медленно удалялся от пристани, таял в осенней дымке. Костик долго смотрел на другую сторону реки, потом забросил шило в омут…