Глава 69. Амистад

Ровно в 12 часов из-за трансформаторной будки вышел Капитан ****ов и начал нам рассказывать о харизме, как будто вчера ничего не произошло.

 Речь пойдет о великом российском разведчике.
 Звали его Александр Бабий-Баловнюк.  Партийная кличка Шамурай. Впервые я его встретил на Ленинградском шоссе. Тогда он еще не был разведчиком. Я обратил внимание на человека, стоящего в некотором отдалении от проституток. На нем были только странные кожаные трусы, и рядом стоял деревянный ящик с инструментами. На сосках висели латунные кольца. Кстати, вот его фото с оперативной съемки. Тонкие усы, волосы,  зачесанные назад и изящные бакенбарды заставляли не только проституток, но и всех женщин разного возраста останавливаться и стоять часами в ступоре, глядя на него. Необъяснимое волнение побудило меня вспомнить, что у родителей давно не было ремонта, поэтому я решил переговорить с этим странным мастером.

Харизма его была такова, что уже через пять минут я вез его к родителям. В машине он сам меня спросил:

 -Мне пользоваться только основной харизмой?

 -А у вас еще какая-то есть?

Мастер на меня так посмотрел, что я мгновенно вспотел и вспомнил могучие  грудь и задницу Радки Леопольдовны Карловываровой, что мыла полы у нас в школе.

 Вся прелесть заключалась в том, что было не важно, какой именно стороной к тебе находится сейчас Радка  Леопольдовна – все представляло одинаковую ценность.

 Поэтому на этаже, где она мыла пол, собирались мальчики всех классов  и, взявшись за руки, парами, с озверелыми лицами и оттопыренными штанами,  маршировали по коридору, держа равнение на жопу, а после поворота- на грудь несравненной Карловываровой.

Ее бы давно убрали, но в РОНО все знали, что именно она выносила горшок за больным Ильичем в Горках. 

Все решилось само собой. В годовщину Великого Октября, когда директор с трибуны бубнил  приветствие какого-то города-побратима, а трубач, разрывая щеки, дудел в горн, Радки Леопольдовна слишком сильно наклонилась, силясь поднять с пола жестяную пуговицу, которую она приняла за монету- груди перевесили, и она, упав головой в ведро, утонула.

С трудом избавившись от морока, я все понял и приказал мастеру при ремонте этой харизмой не пользоваться. Надо пару слов сказать о моих родителях.

 Это были модники –шестидесятники. С утра до ночи смотрели журнал «Америка», читали друг другу «Над пропастью во ржи» и танцевали твист до седьмого пота.

 Когда мы с мастером вошли в дом родителей, те продолжали твистовать под Билла Хейли, как будто время для них остановилось и влияния на них не имело. Но как выяснилось позже, Бабий-Баловнюк имел.

 Когда я приехал к родителям в следующий раз, то не узнал их. Деревенский дед и бабка, не видавшая лучшей доли,  как опоенные смотрели в рот надменному мастеру.

 На фоне такой неземной красоты и харизмы, они ужу не смели носить яркие одежды.  Продано было все, включая вырезанные из журналов фотографии Джона Кеннеди, Твигги и репродукцию картины «Герника».

 Не говоря уже о сервизе «Мадонна», мебели «Хельга», хулахупа и всей верхней одежды.
 Когда я вывозил уже ни на что не годных родителей в сумасшедший дом, отец вдруг на секунду опомнился, и как стриптизер, попытался эффектно стянуть с себя рваную телогрейку, а мать решила залезть на водопроводную трубу, чтобы показать яркий танец.

Я  хотел просто пристрелить мастера, но подумав, отвез его на Петровку. Там заинтересовались этим феноменом и долго беседовали с харизматиком. Как-то его решили взять на кремлевский банкет и там посоветоваться с руководством. Все закончилось скандалом. 

Во время банкета вдруг все участники хватились своих жен. Они куда-то пропали. Нашли их стоящими в очереди в грязный подвал. Все были страшно возбуждены и обмахивались веерами. Как раз в этот момент из подвала выползла пожилая жена второго секретаря Ставрополья со сползшим на нос париком.

 Несмотря на яростные крики, жен оттеснили от входа в подвал, а надменного ебаря отвезли на Петровку.  Сообразив, какие перспективы рисуются перед ними, генералы разведки устроили Бабий-Баловнюка в разведшколу для изучения иностранных языков и искусства перевоплощения.

 В Америку он выехал под именем Итана Трухельберга. Первое его внедрение состоялось, когда американский президент прибыл в город Харрисбург с предвыборным визитом.

По улице ехала машина президента, а по бокам бежали огромные охранники. Из переулка выбежал статный мужчина в кожаных трусах и ,пристроившись рядом с черным охранником, продолжил бег у борта автомобиля, причем со стороны президента.

 Казалось бы, его должны были немедленно оттеснить и скрутить. Но сила харизмы была такова, что все спокойно продолжали свой бег. Мгновение спустя бегун и охранник вместе изменили маршрут и исчезли в переулке, причем президент решил убежать вместе с ними и попытался выпрыгнуть из машины.

 Но, на счастье, его остановил личный  шофер по имени Кастро, схватив за ремень брюк. Это был ветеран вьетнамской войны, «морской котик», потерявший яйца при  общевойсковом  штурме  одинокой  хижины, где лежа, второй год, отстреливалась парализованная старуха, коммунистка  Тхай Ханг.

 Еще через километр Бабий –Баловнюк (а это был он) уже в форме охранника, теперь под именем Боба Амистада, с пистолетом на боку, догнал автомобиль президента и побежал рядом с колесом.

Появление белого охранника вместо черного  никого не смутило. На следующей улице уже другой советский разведчик   Кыздыл Ярмолаев   резко ударил ногой по пустому молочному пакету.

Раздался  негромкий хлопок. Этого было достаточно, чтобы вся толпа  упала на мостовую, мужики истерично завизжали, бабы зарыдали, а полиция и охрана президента открыли беспорядочную стрельбу.

 Но только Боб Амистад мгновенно оценил ситуацию, бросился на президента и закрыл его своей грудью. Никогда еще с самого детства президенту не было так хорошо и спокойно. Невероятное чувство нахлынуло на него, и он вдруг вспомнил, как в детстве, по субботам, он брал благословление у священника католического прихода отца Бартоломео в его подвале.

Бабий –Баловнюк, он же Амистад, был назначен личным охранником президента. Все были от него в восторге, как от  первой красавицы с огромным приданым.

 И женщины и мужчины всех возрастов  и состояний не отходили от него. Только ущербный Кастро ненавидел Боба  и мечтал вывести его на чистую воду.

 Амистад понимал опасность и написал в центр. Там посовещались и обратились к Буханкину. Тот всегда решал подобные проблемы изящно и тонко. В этот раз он зашел  на Главпочтамт и отбил телеграмму в Пенсильванию на адрес Кастро азбукой Морзе.

 ;•• ;;; •;• ;;; ;;• ;;; •;;;   ;• •• ;•; ;;; •;•• •; •;;; ;;••;;   ;;•• •;   ;••• •;•• • ••• ; •;•; ;;•; • •   •;; ;•;; •;;• ;;; •;•• ;• • ;• •• •   ;;•• •; ;•• •; ;• •• •;•;   •;• ;;; ;•• •• ;• ;•;;   •;;   ; ;•;; •;•• ••;   •;; •;• •; ;;• •; •;•;•;   •;; •; ;;   •;;• •;• •• ••• •;; •; •• •;; •; • ; ••• •;•;   ;;•• •;; •; ;• •• •   ;;• • ;• • •;• •; •;••   ;••••; ;; •; •;;; ;;; •;• •; ••••••     ••;; ••• ; •; •••

Текст был немедленно перехвачен и прочтен. Там было написано - «Дорогой Николай! За блестящее выполнение задания Родины в тылу врага Вам присваивается звание генерал -майора.  Юстас».

 Больше шофера никто не видел. Все американские секреты были у нас теперь как на ладони. Но иногда происходили и курьезные случаи.

Однажды Бабий-Баловнюк решил искупаться. Он пришел на пляж, разделся и вошел в воду по грудь. В нескольких милях от берега проплывала яхта министра обороны Великобритании.

 Почувствовав мощь неизвестной харизмы, министр вдруг забеспокоился, заметался по каюте и как был, голым, бросился за борт, причем вместе с голым дворецким.

 Один на другом, они доплыли до надменного  Амистада.  Наш разведчик с презрением смотрел на министра, тот о чем- то его умолял и заламывал руки, а дворецкий, стоя сзади министра, горько плакал.

 В возрасте 85 лет Амистад вышел на пенсию, поселился в Переделкино и был заколот вилами 80-летним сторожем Цоем, заставшим свою 120-летнюю мать с разведчиком в стогу с сеном.