Ночь после Рождества


Можно было предположить, что интересные и неординарные случаи с туристами, изложенные в сборнике «Сказы салаирской тайги», завершились, но жизнь продолжается, поставляя новые непредвиденные и таинственные случаи из загадочной таёжной действительности.

Новый 2021 год в Моторной избе никто из постоянных обитателей не встречал по разным причинам. Встречали Новый Год  в своей РТИшной избе наши соседи. Заехали туда они по верхней дороге с туннеля, потому что она была расчищена бульдозерами и накатана лесовозами, вывозящими брёвна с лесной делянки, расположенной дальше горы Моторной. Я, как положено по правилам безопасности, известил возможных посетителей нашей избы, что поеду после Нового года, а когда дождался благоприятного прогноза погоды со снижением морозов с минус сорока до минус двадцати, ещё раз оповестил, что выезжаю утром шестого числа и точно изложил маршрут своего движения. Никто на моё сообщение не откликнулся. Но в электричке я встретил очередную группу из двенадцати человек РТИшников, которые ехали сменить «прошлогоднюю» группу. Часть нашего маршрута совпадала, что придало мне дополнительной уверенности в плане безопасности.

Во время движения электрички на участке пути, где действовала устойчивая телефонная связь, мне позвонил Николай и сообщил, что днём  и в ночь со второго на третье января была попытка Валеры с Машей и примкнувшей к ним Лены Ск. добраться до Моторной избы. Но она закончилась безрезультатно, потому что в темноте они не смогли отыскать за высокими отвалами снега на обочинах дороги  свороток с расчищенной бульдозером верхней дороги на незаметную в зимнее время тропу к нашей избе. Лена предложила переночевать либо у костра, либо, зарывшись в снежные сугробы в спальниках, как она неоднократно поступала в подобных критических ситуациях, когда оставалась одна в тёмное время в незнакомой таёжной местности. А утром она смогла бы сориентироваться и наверняка отыскать выход на заснеженную тропу к избе Моторной. Валера с Машей предложили вернуться на пару километров назад по дороге и попытаться отыскать свороток к РТИшной избе, где сейчас находились туристы. При неудаче с поиском своротка к РТИ, идти до старой Абашевской избы, к которой они точно знали свороток от Горелой горы. Двумя голосами был выбран второй вариант, Лена подчинилась большинству. Попытка отыскать в темноте свороток к РТИшной избе оказалась неудачной. Около полуночи они добрались до старой Абашевской избы, заготовили дров, поскольку там нет постоянных пользователей, и дрова впрок никто не запасает. Там провели они остаток ночи в тепле, а за стенами избы мороз был ниже минус тридцати. Утром они не стали повторно испытывать судьбу, а вернулись на дневной электричке в Барнаул, хотя встретившиеся по пути к станции Тогулёнок туристы, приехавшие в РТИшную избу, предлагали им вернуться и присоединиться к их компании. Об этих событиях мне и поведал по телефону Николай. Дополнительно он сообщил, что к Моторной избе протропили лыжню по полуметровому снегу четвёртого января трое ребят Фаниль, Виталий А. и  Марат, это впоследствии облегчило мне движение.

Идти на лыжах по проторенным группами Валерия и Фаниля трассам мне было комфортно, в результате чего на двенадцатикилометровый путь я затратил чуть менее четырёх часов и пришёл к избе ещё засветло. По пути я ненадолго останавливался, чтобы полюбоваться причудливыми снежными скульптурами, созданными Природой, сделать фотоснимки, связаться по телефону с домочадцами, чтобы сообщить,  что путешествие протекает нормально, да отломить пару долек от шоколадки для пополнения сил. А ещё я периодически замерял температуру воздуха. В низинах она опускалась до минус двадцати двух, на склонах поднималась до минус четырнадцати, и тогда лицо ощущало тёплое дуновение встречного ветерка. В избе было минус двадцать, столько же было и на улице. В избе были дрова, береста для растопки, так что никаких проблем с прогреванием избы до положительной температуры не было. Серьёзного ужина я готовить не стал, ограничился чаем и продуктами, которые я предполагал использовать для перекуса во время движения по лыжне, но они не потребовались из-за того, трасса нынче оказалась несложной для движения. Вечером и ночью я осваивал методику настройки на оптимальные режимы работы новой печки с регулировками заслонок поступления воздуха и выхода дыма при низких температурах.  Выяснилось, что при полной загрузке печи дровами горение продолжается четыре часа с минимальным открытием заслонок на входе воздуха в топку и выхода дыма. Температура воздуха в избе на уровне спальных мест составляет при этом пятнадцать – семнадцать градусов. При большем открытии заслонок температуру в избе  можно повысить, но скорость сгорания дров при этом, конечно же, увеличится.

Наутро после завтрака и выполнения хозработ в избе и вокруг неё я отправился к ближним соседям РТИшникам по лыжне, проложенной ребятами пару дней назад. По пути я с помощью приложения «Геотрекер» зафиксировал трек передвижения. В РТИшной избе царила деловая обстановка: мужчины занимались очисткой крыши от снега, женщины продолжали поздний завтрак и готовились к обеду. Я поздравил присутствующих с Рождеством. Меня пригласили за стол. Зашёл разговор о вчерашнем предрождественском вечере. Оказалось, что женщины ходили вчера вечером в баню и гадали там каждая на свою животрепещущую тему, приоритетной, естественно, была тема любви. А потом ночью смотрели сны, навеянные вечерними гаданиями. Мне запомнилось, что кому-то приснился  Сергей П-ов, частый посетитель РТИшной избы, которые будто бы приехал зимой в тайгу на легковой машине обычной проходимости и застрял в тупиковом кармане на дороге, расчищенной бульдозером. Для себя я отметил, что по пути сюда я видел подобный карман на расчищенной  дороге со следами легковой машины. Но реально Сергей П-ов находился в эти дни где-то в поездке по Горному Алтаю(!).
   Да уж! Каких только странных событий не происходит в Рождественские вечера!
Возвратился я в свою избу по другому маршруту, попытавшись срезать излом  на прорисованном треке. Как я и ожидал, мне пришлось пересекать несколько логов. В результате маршрут оказался короче, но не быстрее. Хотя в будущем можно будет поискать компромиссный маршрут. По возвращении я приготовил плов на ужин, завтрак и обратную дорогу. А ещё перед отходом ко сну я вспоминал о том, что Наталья А., когда посещала таёжные избы, то по утрам на завтрак готовила для всех на газовой плитке своё коронное  блюдо – глазунью. Я приготовил плитку, все ингредиенты для глазуньи и заснул, сожалея, что Наталья А.  находится сейчас в длительном турне по кавказским республикам, и мне придётся готовить завтра это блюдо самому.  При этом я не учёл, что события происходят в ночь после Рождества, а напрасно…

   Среди ночи мне послышалось, что в углу за печкой, где лежала поленница приготовленных на ночь дров, под полом кто-то скребётся подобно мышке. Я встал, или мне показалось, что встал,  разобрал дрова, но никого там не увидел, а шум под полом не прекращался. Я снова погрузился в сон. Утром я собирался включить газовую плитку и поджарить глазунью, но с удивлением обнаружил, что глазунья уже поджарена… Осмотрел угол за печкой, где я ночью разбирал дрова, чтобы отыскать мышку – дрова лежали на месте плотной поленницей…
   На завтрак у меня была одна треть странно приготовленной глазуньи, плов, кофе. Остаток глазуньи и плова я упаковал в контейнер для использования этого на традиционный обед в электричке. В обратный путь на станцию Тогулёнок я вышел с запасом по времени, то есть за пять часов до отправления электрички, памятуя о том, что в пути могут возникнуть непредвиденные задержки, которые случались ранее и в моей практике и с другими туристами, а электричка ждать не станет.
Впрочем, был один случай, когда машинист электрички по просьюе моих друзей задержал отправление на три минуты. Это было зимой два года назад. Тогда в избе нас было шесть человек. В период, пока мы были в избе, шёл  обильный снег. Я и ещё двое туристов вышли в обратный путь в десять тридцать, полагая, что предстоит заново тропить засыпанную снегом лыжню. Так оно и полечилось. К середине пути нас догнали ещё трое наших коллег, сменили нас на троплении. От старой Абашевской избы лыжня была уже накатана, возвращающимися на станцию туристами, жившими там.  Идти стало легче, но я, тем не менее, постепенно отставал от основной группы. Когда я, окончательно выбившись из сил, преодолел на последнем дыхании подъём на Контрольную горку и вышел на опушку леса перед полотном железной дороги, то увидел, как справа из-за поворота подходит, снижая скорость, электричка, а слева из туннеля на полной скорости вырывается грузовой поезд, отсекая мне путь на посадочную платформу. Всё это видят и стоящие на платформе мои коллеги-туристы. Следует отметить, что преодолевая восемнадцатиминутный последний перед станцией отрезок подъёма на Контрольную горку, я, усиленно работая лыжами и палками, размышлял и предвидел подобный вариант развития событий. Ещё я надеялся, что, увидев меня на опушке, мои друзья предпримут правильные действия, а для себя я тоже наметил план действий. Всё произошло по мысленно разработанному сценарию. Войдя в электричку, Фаниль тут же кинулся к переговорному устройству, связался с машинистом электропоезда, попросил  подождать пару минут отставшего престарелого товарища. Машинист и сам видел развитие событий, поворчал для порядка, что поезд и так опаздывает на минуту, но не тронулся с места. Я же, отсечённый от электрички движущимся товарняком, скинул лыжи и побежал в сторону головного вагона электрички, чтобы, как только пройдёт грузовой поезд, сразу перебежать железнодорожные пути и вскочить в электричку. К моменту прохождения последнего товарного вагона я был в намеченной точке, а навстречу мне бросились друзья, подхватили лыжи, рюкзак и меня самого и втащили в вагон электрички, двери с шипением захлопнулись, электропоезд, резко набирая ход, устремился ы сторону туннеля.   Я с благодарностью вспоминаю действия моих товарищей и благородный поступок бригады электропоезда.

   Погода была ясная, солнечная, на восходе температура воздуха была минус тридцать, но к моменту выхода потеплело до минус двадцати пяти, а когда я поднялся на перевальную точку верхней дороги,  то термометр показывал уже минус двадцать. Правда, лёгкий встречный скверный ветерок не согревал, а дополнительно обжигал холодом лицо, но эта проблема легко решалась с помощью шарфа. Качественно проложенная лыжня по с пуску, используемому в зимнее врем для перехода  с верхне дороги на нижнюю, позволяла плавно скользить  по ней без особых усилий.  При этом я наслаждался окружающими пейзажами с высоченными пихтами, серебристыми в лучах низкого солнца берёзами и осинами, полянами, пересечёнными во всех направлениях заячьими следами. Всё это покрывал ультрамариновый купол высокого неба с оттенками от светлого у горизонта до насыщенного над головой. Изредка небо перечёркивали светлые инверсионные следы беззвучно летящих самолётов. И только когда самолёт уходил к горизонту, на небе появлялся сопровождающий его гул. И всю эту красоту хотелось сохранить и унести с собой, хотя бы в виртуальной памяти фотокамеры.

    К станции на этот раз я пришёл за час до прихода электрички. К этому же времени подошли и туристы из соседней избы-заимки. Чтобы не терять накопленное во время движения тепло, я несколько раз скатился с высокой насыпи и сходил к туннелю, чтобы осмотреть железнодорожный балок, в котором коротали ночь наши туристы во время летней поисково-спасательной операции. На платформу вернулся за четверть часа до отправления электрички. И тут произошёл ещё один небольшой драматический инцидент с чудесным благоприятным исходом, как и полагалось в эти рождественские дни. Артём, готовясь к посадке снял для протирания очки и… уронил их на площадку перрона. Но площадка была не сплошной, а набрана из отслуживших свой век железобетонных шпал, уложенных с небольшим зазором. В одну из щелей очки провалились.  Артём, вспоминая недобрыми словами какую-то мать (надеюсь, что не свою, потому что она стояла рядом), попытался просунуть в щель руку и достать очки, но рука не проходила в щель. Сдвинуть тяжёлую шпалу без инструмента не представлялось возможным.
Тут я немного отвлекусь и сообщу, что, когда я пришёл на станцию, то на перилах ограждения платформы увидел две пластины, загнутые крючками с двух сторон. Непонятно было, кто и зачем их оставил здесь. А  теперь всё стало на свои места.  Я взял эти пластины, сцепил их вместе крючками. Получилось что-то вроде удочки. Я дал этот импровизированный инструмент Кате. Она, будучи женой опытного рыбака и сама принимавшая участие в ловле нескольких мешков пятикилограммовых лещей, легко вытащила из-под платформы через щель очки. Пластины выполнили своё предназначение и были возвращены на исходное место. 

  В электричке туристы компактно расположились в двух купе и организовали традиционный обед, поскольку после завтрака в таёжных избах прошло более шести часов. Выставил на общий стол и я свой плов и глазунью, рассказав, каким образом глазунья была обретена. Практически ни у кого это сообщение не вызвало удивления, ибо к подобным случаям, происходящим в таёжных избах туристы привыкли.

   По возвращении в Барнаул мне сообщили, что, находясь в Горном Алтае, Сергей П-ов в ночь на Рождество видел сон, будто бы он приехал в тайгу на легковом автомобиле и застрял в снежном кармане на обочине дороги.  Наталье А., находящейся в кавказском ауле, в ночь на восьмое января пригрезилось, что она поджаривает глазунью в таёжной избе.

    А что касается целесообразности сообщать широкому кругу друзей или не сообщать о своих предстоящих поездках или походах, то это каждый решает сам. Всё зависит от того, к какой категории людей он себя относит. Ибо, умный наступает на грабли только один раз, мудрый, увидев, что кто-то наступил на грабли, не наступит на них ни разу, а вот глупый и упрямый, что в данном случае равносильно, будет наступать на грабли снова, и снова, и снова…

    январь 2021г.


Рецензии