Вместе

ВМЕСТЕ


Сборы были довольно спокойные. Наверное, поэтому, в последней горячке квартиру оставили грязную, посуду — немытую. По полу ползали мерзкие тараканы. Андрей накануне травил их карандашом и они на полдня исчезли. Зато потом вылезло несколько больших и черных, как пиявки, и резвых, как каракумские жеребцы.
Он занес их с холодильником, который купил в каком-то общежитии. Холодильник сразу сломался, зато из нутра его сразу выскочило и расползлось по кухне их — целое полчище. И поскольку Андрей не сразу за них взялся, они быстро расплодились, благо почва для этого была благодатная. Еще через месяц в кухонных шкафах мерзко завоняло тараканьими гнездами. Так что,— осадок на душе остался.
Заел дверной замок и сумки были тяжелые. Наташа, жена его, довольно капризная, поначалу вела себя спокойно. Двухгодовая мечта съездить на море становилась реальностью.
Все началось с того, что Андрей уже на вокзале вспомнил, что не спросил адреса родственников. То есть расспросить-то он расспросил: что поселок — такой-то, ехать так-то. Даже улицу, кажись, назвали, а — дом и квартиру как-то так он не спросил, а они — не сказали.
Удары по жадным до жетонов глухонемым автоматам были резкими и очень сильными: автоматы напоминали злостных заговорщиков, только не подпольщиков, а наоборот — выставившихся и оттого еще более наглых и вызывающих. Андрей ударил несколько раз рукой. Потом еще и — ручкой автомата. Хотел еще и ногой, но прикинув, понял, что так высоко ногу не поднимет да и не подступится. Невменяемость ставших на его пути автоматов, просто бесила.
И вот этот-то момент, как Андрей стучит по автоматам, очень не понравился Наташе. Сначала она даже посмеялась, а потом, внезапно:
— Ты чего? Чего ты стучишь? Сдурел?
— А что такое? — живо отозвался Андрей.
— Противно смотреть на тебя!
— А что тебе противно? Не смотри! — Андрея возмутило, что родная жена вдруг встала на сторону зла, того зла, что так мешает осуществлению их мечты. возмутила его с одной стороны, вроде бы и — чуткость, что так, мол, нельзя, а с другой — "толстокожесть", что так — можно, значит, в порядке вещей это зло защищать.
— Что ты? Бескультурный! С тобой стыдно рядом идти! Как... бандит! Я вижу в тебе — бандита!
— Очень жаль! — горько изумился Андрей.
— Счас посадят за решетку...
Это была правда.
"Это они умеют...— подумал Андрей,— где заварушка, там их — нет, все больше у пивных на подхвате, да у старушек на базарчиках." Андрей с Наташей когда-то шутили, что бабки их охраняют, если что — голосить станут и бандиты — убегут. Так спокойнее.
И от этого Наташкиного намека, что какие-то ничтожества, действительно, ведь могут его вот так вот, ни за что  ни про что под локти подхватить и кинуть в какой-нибудь грязный изолятор на полдня, получалось, что он, Андрей, в глазах своей родной жены — еще ниже их...
От такой "глубины чувств" Андрей даже растерялся:
— Они не за тем... За автоматами надо следить! — совсем глупо, совершенно по-детски сказал Андрей. Ему стало обидно и он добавил: — Не бандита во мне надо видеть, а — отца своего ребенка... Понятно?! Это прописные истины!
— Не кричи на меня! Подонок...— тише, но так же грозно, добавила она.
Андрею не хотелось портить отъезд, но настроение было уже изгажено.
— Я же для нас стараюсь... Я же — переживаю, чтобы ты и я, чтобы мы приехали хорошо. Я несу ответственность за тебя! Чтобы ты приехала! Уехала! Чтобы — отдохнула и была здорова! Вот я поэтому и нервничаю, что на мне такая ответственность.
— Ты ведешь себя вызывающе!
— Заладила, как попугай! Ты же — попугай!! Тебя привезли. Тебя — увезли,— завелся Андрей.— Тебе-то что?! Ты же — безответственная! Ты же... как та... собачка — вон! — Андрей ткнул пальцем в пуделька на поводке,— ты же ничего не решаешь! Тебя привезли и увезли, как стул или сумку.
— Я тебе не собачка,— зацепилась, обидевшись, Наташа.— И запомни, что все решаю я! Понятно? Я все решаю!
— Ой! Ой! Ну, что? Что ты решаешь? Какое мороженое скушать? Пломбир или вон... эскимо! И все!! А на мне — ответственность! Я хочу, чтобы ты... и я,— примирительно закончил Андрей,— отдохнули хорошо! И живые приехали.
— Не смей на меня кричать и закрой рот, иначе я счас — уйду! И запомни — все решаю я!
— Хватит! В прошлом году ты уже сорвала поездку!
— Помолчи! Я счас уйду!
— Это единственное, что ты умеешь!..
— И я тебе не собачка.
— Да я же не в этом смысле!
— Не разговаривай со мной таким тоном. Я не терплю! Больной! Извинись передо мной. Я тебе — не собачка... Дурак! Придурок! Убожество!..— и с этими словами Наташа отошла и пошла по перрону. Андрей проводил ее глазами: уж не в самом ли деле собирается уйти... Нет. Наташа стала перед лотками.
Андрей подумал: куплю ей мороженое... А сейчас — нет. Не уйдет.  Только не в этот раз. Сейчас уже не уйдет — приручается постепенно. Да и я уже — не тот. Сколько еще будет длиться это — "постепенно"? Но все-таки — три года уже вместе...
Три года — это не шутка.

               1995 г.