88 год. Гл. 47. Диверсанты крысы

Глава 47. Диверсанты – крысы.

В городе сохраняется устойчивая сухая погода. Веет прохладным осенним холодком, солнце всё ниже и ниже спускается с небосклона, сокращает траекторию обхода земли, заваливается на юг, и от этого всё длиннее и длиннее становятся тени от домов и деревьев.
Листья ещё не начали осыпаться, но потихоньку начинают приобретать желтоватый оттенок, контрастом подчёркивая свою зрелую, сочную, тёмно-зелёную красоту. И оттого, деревья выглядят особо красивыми.
Такими они бывают ещё весной, в период распускания листьев, только тогда – это свежая, нежная, очаровательно молодая красота.
И воздух – ещё не холодный, но уже и не душно-горячий, и всё ещё наполнен ароматами летнего разноцветья.

 Особо красив наш компактный город в это время года, особо чист, привлекателен и уютен.
Пеший четырёхкилометровый путь на работу бодрит и наполняет энергией по утрам. Пеший четырёхкилометровый путь домой – вечером, снимает накопленное за день напряжение и расслабляет душу.
Я впрягаюсь в работу второй раз за этот год, вернувшись из совершенно другого, деревенского мира. И чувствую себя полностью обновлённым. Хорошо и особенно легко работается сейчас, в это время года, когда всё чётче начинают вырисовываться, от задуманного, контуры полученных результатов.

Предприятие стабильно, на протяжении всего сезона, удерживает приемлемый минимум кабельных повреждений на сети. В августе их среднедневное количество составило – 21, и сухой сентябрь позволяет прогнозировать, что обильная водой, осенняя распутица, маловероятна, и это значит, что в последние месяцы года Городская телефонная сеть может повреждения вообще свести к нулю.
Но тут, же вносит коррективы в мои радужные настроения реальная жизнь на сети.
Висящев докладывает
– Что-то непонятное происходит с трёхсотпарным магистральным кабелем на Элеваторский посёлок. Странное какое-то повреждение. В канализации, – где, всё лето, практически, не было воды. И кабель-то, собственно, не беспокойный был, проложен всего несколько лет назад, неплохо был положен, герметичен, и  воздух, как положено, – держит без утечки. Но всё больше и больше, с каждым днём, появляется в нём повреждённых жил.

Ларионов с Беккером с трудом вымеряют расстояние до места повреждения. Так, не часто бывает. Но там, куда указал прибор, нет в смежных колодцах соединительных муфт – наиболее слабого звена в протяжённой кабельной длине. А повреждение на кабеле – реальное. Хотя не очень интенсивно, но каждый день, прибавляются в Элеваторском посёлке неработающие телефоны. Уже до пятидесяти доходит их число.
Мы несколько дней не решаемся вскрыть кабель в месте без муфты, ведь по показаниям ротаметров установки, содержащей кабель под избыточным давлением – утечки воздуха в нём, по-прежнему, нет.
А деваться некуда. Другого способа нет, чтобы проверить правильность измерений. Кабель надо резать. Ларионов уверен,  убеждён в точности своих измерений, и настаивает, – повреждение в пролёте, между колодцами.
Мы с Висящевым, после команды на вскрытие кабеля, приезжаем на место работы, чтобы в случае необходимости, немедленно принять дальнейшие оперативные решения. Да и хочется, не по рассказам, а самим, лично увидеть, что же это за причина такая, когда, несмотря на полную герметичность, – кабель  парадоксально повреждается.

Я бросаю взгляд на Валентина Егоровича, вижу, и хорошо понимаю его состояние. За напускным спокойствием проглядываются трепетные переживания измерителя, ожидающего момента истины. Ведь именно на основании его выводов, очень мощный кабель по которому, как говорится, прежде чем принимать решение – следует, не семь раз, по известной пословице, а сорок раз взвесить, и только тогда, всё-таки, начать его вскрывать. На кон в этот момент поставлено всё его профессиональное мастерство – и не только в глазах как снег на голову свалившегося начальства, а, прежде всего, перед своими товарищами по бригаде – кабельщиками. Сколько раз с честью выдерживал Ларионов подобный экзамен!
Достаточно много проходит времени, пока после вскрытия оболочки в первом колодце, принимается решение о вскрытии его аналогичным образом и в смежном. Мы недоумеваем, – кабель под давлением, а воздуха-то, после первого вскрытия, в кабеле нет…

Всё это время Валентин Егорович, и так медлительный в движениях, как бы каменеет и напряжённое ожидание в его глазах становится всё более и более заметным.
Но вот слышится приглушенный из колодца голос кабельщика Леонова пытливо прощупывающего трубкой изоляцию жил
– Точно! «Земля» на жиле уходит в зажатый вскрытиями пролёт!
И заметно расслабляется Ларионов, и облегчённо роняет свои длинные руки вдоль по телу, и как-то, по-детски, улыбается. Огромный красивый мужчина… Ему явно неуютно от восхищённых взглядов, которыми одаривают его сейчас товарищи по работе. И совсем уж неуютно, когда присутствующий при вскрытии, начальник цеха Висящев обычно, очень скупой на похвалу басовито гудит
– Молодец, Валентин Егорович… в тютельку попал…
Как обычно Ларионов оказался на высоте. Отличная работа!

А переживания у измерителя, всегда, как в первый раз… Но, именно из-за таких минут триумфа и дорожит своей профессией Ларионов. Профессией требующей незаурядного мужества и мужской ответственности за свои решения – всегда, нелёгкие и трудные, даже – когда уверен в своих действиях на все сто. Почти как у сапёра, – разве что, вот кабель, только не взрывается…
И все мы вздыхаем с облегчением, и оживлённо гадаем – что же там случилось с кабелем в пролёте, и куда же, всё-таки, подевался воздух? Но вытащить из канала повреждённый кабель сразу не удаётся – и мы оставляем бригаду. Участок кабеля локализован правильно, с остальным они знают, как справляться и начальствующим оком висеть над их душой – необходимости нет.
По приезду на ГТС – спускаемся в шахту, ротаметр, фиксирующий утечку кабеля – лежит на нуле. Получается – даже разрезанный кабель – воздух держит??!.. Неужели при сдаче кабеля в эксплуатацию ушлые строители обвели эксплуатационщиков вокруг пальца...

Я никого не тяну за язык, дело прошлое, но старожил Бугаенко Иосиф Александрович утверждает, что сам принимал участие в приёмке этого кабеля, и давление воздуха на всей его длине было равномерным, вплоть до газушки. И не верить ему – оснований нет.
К вечеру, прямо в кабинет кабельщик Полкопин Юра вносит полуметровый отрезок от вытащенной из пролёта трёхсотки. Оболочка кабеля странно посечена, в одном месте – особенно сильно, из образовавшейся дыры проглядывают оголённые жилы, – влажные и местами, сгнившие.
– Крысы поработали, Виктор Васильевич, – вот специально принёс, вам показать…
Юра странно улыбается, я слышал, что он страстный охотник, такое чувство, что он торжествует, как ловец, поймавший эту самую крысу за хвост.
У меня пропадает всё желание подробнее обследовать место повреждения, накатывает брезгливость – ведь через зубы, могли крысы и заразу какую-нибудь оставить на оболочке.

А Юра не брезгует, руки кабельщика и не за такое держались, а торжественное выражение на его лице, – это радость за разгаданную загадку. Теперь уже восстановлению кабеля ничто не мешает.
Я прошу оставить «вещественное доказательство» в кабинете, заворачиваю его в газету и на следующий день приношу к Фенину, пусть, тоже, наглядно увидит ещё один источник повреждений на сети. Андрей Алексеевич проявляет живой интерес. Крутит кусок в руках и так и эдак и похоже, никаких «подарков» от крыс не опасается. Разглядывая детали, подносит источенную зубами мерзкого животного рваную рану оболочки почти вплотную к очкам, прикрывающим близорукие глаза. С удивлением хмыкает, разводит руками – ишь ты…
Но, почему же кабель воздух держит?..

Обращает на себя внимание плотная набивка жил в оболочке кабеля. Для того, чтобы между ними пробиться даже воздуху – нужно время. И приходим к выводу, – скорость распространения по кабелю воздуха, даже под напором компрессора, гораздо меньше, чем скорость закачки очередной его порции компрессором в начальную часть. И из-за несовпадения скоростей закачки и утечки, и неравномерности давления по его длине, и образовалась где-то, перед местом повреждения, искусственная воздушная пробка. Вот и сложилась обманчивая иллюзия, что весь кабель держит воздух.
Значит не так уж и эффективно использование компрессорных установок на кабелях с большой длиной. Значит то, что мы интуитивно ищем способы, уйти от протяжённых кабелей на сети – правильная идея!
А Андрею Алексеевичу полезно, лишний раз, напомнить – на линейно-кабельной сети, часто, в качестве диверсанта выступает не только флора, но – бывает, – и фауна…
…Тяжёлый случай, но всё-таки, как-то неразворотливо поработали на этот раз кабельщики, – повреждение на элеватор устранялось 14 дней.  И это – в сухих, идеальных условиях! Оставили горький осадок…