Святочная неделя в Каэнглум

Из "Алиби убогого дракона"

...
На ратушной площади расставили карусели,
качели, игры, киоски, палатки с аттракционами. Площадь
украсили цветами, иллюминировали. Витрины магазинов
сверкали ярче обычного, ели в кадках стояли по Лангбейн
и вокруг площади, украшенные через одну серебряными
шарами, по неукрашеным сновали всякие зверушки, набе-
жавшие в город на Праздник. Наврап был частью праздника.
О! Мотт и Picts Black Honey расстрогали наврапа до горючих
слез и нытья:—«Где ты была раньше? Теперь у меня нет про-
шлого!»—он прохаживался по площади, дети навтыкали под
чешую цветов и он был похож неизвестно на что — загляды-
вал, нюхал, трогал, делал замечания и выбрав момент, при-
влек внимание громким кашлем и клубами подсвеченного
искрами пара. Встав возле кафе у Белой башни, он раскинул
крылья и…в домах задребезжали стекла.
— Только сейчас и только у нас! Дерзкий поглотитель
метеозондов и метеоритов, хладагент монгольфьеров! Гроза
мезосферы и ужас паузы! Покоритель речных нимф
и лунных дев! Ловец хондритов и бесстрашный охотник
на крупного розьера.
Вокруг змея собирались. Он стоял на задних лапах, опи-
раясь на хвост, среди гирлянд разноцветных воздушных
шаров и электрических лампочек. Внезапно он упал
и воскликнул: — Коварная изобара… Где ты Паскаль? Твой
омнибус последний ушел навсегда… Что окрылит? Чистый
воздух мечты поднимет раздавленного атмосферным стол-
бом… О, сколько надежды в детских руках!
Змей просительно потянулся к детям, одна девочка про-
тянула ему воздушный шар:-Вот, зелененький! Только он
маленький?
— Ах, дитя… Пар одной счастливой слезы наполнитт
монгольфьер моей плевры.
Наврап втянул в себя воздушный шарик и… почти неза-
метными взмахами крыльев, а у наврапов это получается,
стал подниматься вверх. Зрители, дети и взрослые привет-
ствовали взлет криками и аплодисментами… Змей подни-
мался,стоя в воздухе вертикально,вращаясь. Достигнув высо-
ты часов ратушной башни, он крикнул что-то о «колкой иро-
нии времени», издал многократно увеличенный звук лопаю-
щегося воздушного шара и рухнул на площадь, распластав
крылья… Перевернувшись на спину, он запрокинул голову
и застонал, — лопнул хрупкий сосуд, что раздавило мечту?
Бремя дебелых желаний. Сдулся барраз тонкостенный…
…Он стонал, ерзал по брусчатке, но разглядев искорки
вполне искренних слез сочувствия, поднялся, выпрямился
во весь рост, чуть приподнявшись на хвосте.
— Большое представление. Гала — дивертисмент!
«Гибель юного дракона или сети судьбы». «Неуловимая лайба
и невнимательный пассажир». Билеты в театральных кассах
города. Для всех возрастов и сословий….

...
Стивен и Александер возвращались от новой гости-
ницы в ратушу. На площади у «Дома без названия» они
увидели двух человек. Александер узнал женщину и того
толстяка из Шайтруксова трактира. Он оказался не таким
толстым, но просто плотным. Там он сидел развалясь
и расслабясь. Женщина же была жива и стройна. «Навер-
но в детстве она бегала по набережной, забегала на палу-
бы, дразнила матросов и пела песни. Её угощали разны-
ми вкусными вещами и дарили заморские диковины», —
сочинял Стивен.
— Ох, да мы не подсматриваем ли? — спросил он Алек-
сандера.
— Так давай не смотреть, — согласился Александер осо-
бенно тихо.
…Коренастый человек показывал ей дома, указывая
на забавные подворотни в углах; видимо сравнивал старые
кровли и новую мансарду — показывал крыши, выставляя
руки домиком.., рисовал в воздухе круг, наверно объяснял
что-то. Показывал «Дом без названия». «Считал колонны
и наверно давал дому прозвище, интересно какое?» — сму-
щенно улыбнулся Стивен, не утерпев; но отвернулся и стал
разглядывать капители, вспомнив детскую игру — найти две
одинаковых…—«Сегодня семнадцать, а вчера было
шестнадцать.»
Женщина то ли от нетерпения, то ли по живости не стоя-
ла на месте, а словно танцевала, потом бросила снежок,
коренастый развел руки и поклонился как подарку. Она
то же поклонилась в реверансе. Потом они стали лепить что-
то из снега, скатывая большие шары. Получилась забавная
фигура… белая… в очках.
Александер улыбнулся и пошёл к мусорным бакам.
— Стивен! — Крикнул он, — странно, но я сразу нашел
то, что думал найти, — и поднял над головой старое медное
корабельное ведро.
Александер снял найденные очки, одел ведро на снеж-
ный шар.., потом расстегнул пару серебряных пуговиц
на своей тужурке и достал алую розу, которую вложил в руку
снеговика…
Тот ещё долго стоял на площади.., до самой весны…
Весной роза выпала из растаявшей руки снеговика.
И скоро раздвинув камни мостовой показался росток. Он
быстро разросся в розовый куст… Говорили, что розы с этого
куста не отламывают. Они сами падают влюбленным в руки.