Глава 77. Зачем Дурик сбрил усы?

Ровно в 12 часов из-за трансформаторной будки появился Капитан ****ов, выпил протянутый ему стакан водки и начал свой рассказ.

Семен Семенович Горбунков протянул документы в окошко колумбария. Из-за маски Горбунков ничего не видел и никак не мог попасть документами в дырку окна, а когда попал, то работник колумбария никак не мог ухватить документы по той же причине. Это уже превратилось в какую-то национальную игру из-за разницы температур на улице и в помещении.

 Когда очки у обоих оттаяли, они еще долго не могли понять из-за масок что, кто и  кому говорит, потом, окончательно заебавшись, маски сорвали с носов и дело заладилось. После проверки ему выдали самую дешевую урну и заставили расписаться. Потом сказали, что он сможет позже   прикопать ее на семейном кладбище. Когда он шел к автобусной остановке, в урне что-то стучало внутри.

 Похолодевший от ужаса Горбунков вообразил, что его Надю сожгли,но голова осталась не тронутой и она с укоризной стучит о стенки урны. Он вернулся и сотрудник со смехом успокоил его, сказав, что внутри картонной оболочки находится капсула с пеплом- она и стучит. Его Надя, когда  четыре дня тому назад услышала, что пенсионерам прибавляют к пенсии аж 224 рубля, вдруг  поняла, что имел ввиду премьер, когда сказал "вы там держитесь!", возликовала и умерла от разрыва сердца.

 Горбунков вышел на улицу , прошел до  лестницы, что вела к автобусной остановке, с трудом забрался на нее и  тут вдруг увидел в снегу желтую блестящую десятку. А кто бы в его возрасте не обратил на такое сокровище? Он шагнул с сторону, нагнулся за монетой , но тут его ноги подлетели вверх, он спиной упал на лед и полетел, набирая по ходу движения бешеную скорость и в конце пути снарядом влетел в похоронную процессию, что несла на своих плечах гроб из очень благородного дерева с золотыми врезками в виде ангелов, несущих крест.

Как в боулинге, двигаясь немного наискосок, Горбунков умело, как будто всю жизнь только этим  и занимался, выбил из под гроба все шестерку кеглей. Гроб с грохотом упал, крышку сорвало, его от удара поставило вертикально  и покойник, сделав уверенный шаг в жизнь,вдруг  остановился, и, как-будто передумав, лицом вниз упал на асфальт. Пиджак на спине и брюки сзади были разрезаны и все услышали истошный  крик жены:

- А где трусы от Nice Laundry ? Я, ****ь, за них 70 косарей отдала. Лелик, что за ***ня творится? Смотри, этот уебок, что Шефа уронил, убегает!

Старый, но еще жилистый Лелик в три прыжка догнал убегающего Горбункова с урной под мышкой, схватил железной рукой за шиворот, развернул лицом к себе и обомлел. Перед ним стоял тот, кто в советское время упек его с вместе с Козодоевым на десять лет.

Лелик долго кому- то звонил, потом подозвал к себе пару охранников и приказал отвезти его к шефу. Услыхав в разговоре охранников, что шефа они называют Геннадием Петровичем, то Горбунков понял, что новый шеф -  это Козодоев, старого он только что выкинул без трусов из гроба и расправа над ним будет страшная.
Проходящий мимо Горбункова огомный шофер посмотрел на несчастного и, и усмехнувшись, тихо бросил:

- А я ведь говорил тебе, дурик, зачем усы сбрил?

Вечером, после поминок, подвыпивший Лелик зашел в сарай за Горбунковым и в кандалах отволок его в особняк Геннадия Петровича. Тот сидел на диване в розовых лосинах, меховой накидке и в отделанной стразами пилотке на голове. Анорексичный мулат делал ему маникюр.

-Ну, что, пидорас, попался наконец!- жеманным голосом произнес Геннадий Николаевич, все время манерно откидывая голову назад. -Может, как всегда, Епатия Коловрата позовем, он его накажет, а, Леля?

- Нет смысла, Геннадий Петрович. У Епатия тяжелая форма Паркинсона, когда его трясет- жертва и минуты не выдерживает.
 
-Согласен, нам его подольше помучить надо, чтобы эта сука испытал все наши невзгоды в тюрьме!- в эти минуты его глаза заволокла поволока и было ясно видно, что он вспоминает о чем-то очень приятном и личном.

Геннадий Петрович жестом остановил мулата и когда они  поднялись, он указательным пальцем зацепил мулата за стринги и стал уводить в сторону ванны.

- Мне необходимо выпить шампанского, принять ванну и выпить чашечку кофэ.

Как только они удалились, Горбунков, следуя советским фильмам о шпионах, попытался посеять семена раздора .

-Лелик, а почему ты не стал шефом? Ведь у тебя есть все- недюжинный ум, смелость, сила? Как мог стать шефом этот жалкий педераст?
Зерно, кажется, упало на подготовленную почву- старик с хрустом выпрямился и ответил:

- Как оказалось, не каждый может войти в завтрашний день, вернее войти могут  не только лишь все, но исключительно  педерастом. Теперь лишь педерасты выбирают из педерастов. Не случись Перестройки,  я был бы Шефом, но теперь я только охраняю их покой. А когда проглядел твой кегельбан, то и мои позиции пошатнулись. Ты уж прости меня, но скажу тебе правду. Как всегда говорил наш покойный шеф-  ****ец в теле не жилец. Гы-гы-гы-гы!

-Отпусти меня! Ведь я жил по старым законам! Я тебе люстру "Каскад" подарю, в гараже лежит.

 -А он живет по новым. И то что мы делали тогда и  что каралось беспощадно, теперь святым бизнесом называется. Хотя я бы назвал это ****несом, но кому интересно мнение бывшего бухгалтера. Нас судили по старым законам, а тебе мстить будут по новым. А люстру я и так заберу, после решения, но  за первый душевный порыв, которого, как говорил Толейран, надо бояться, спасибо.

-Ладно, я понял. Но и тебе спасибо. Я до конца своих дней не забуду, какую роскошную рыбалку ты мне тогда устроил, когда насаживал под водой рыбу на крючок.

- Это тебе спасибо.

-В смысле?
- Я тогда с Ихтиандром сошелся. Парень тогда совсем в себя веру потерял. Ты не подумай плохо, я не рыбофил, я просто стал его другом. А когда четверг в Советском союзе сделали рыбным днем, он вдруг снял маску, плюнул мне в харю и больше я его не видел.

 А тебя, если бы даже я тебе простил все эти 10 лет ада, я просто вывести отсюда не смогу. Кроме нас, здесь еще охрана из боевых американских педерастов. Нам уже не доверяют.

-Он очень жестокий?

-Да его не поймешь. Может выебет, может четвертует, а может что-то либеральное придумает.

-Как это выебет? Если сложить наши с ним годы, мы могли бы вместе с Ариной Родионовной Пушкину  колыбельную петь! Какая , ****ь , ебля со стариками, вы в уме?

- Не думай об этом, смирись.

-Но если ****ь, то хоть в маске будет?- заплакал Горбунков.

-Какая маска! Маски-это все для вас, они не носят и над вами смеются. Тут недавно Геннадий Петрович заявил, что если вдруг объявят о новом гриппе, который через сраку проникает и для спасения нужно будет пробки в жопах носить, то носить непременно будут, даже не пикнут.

Тут из вынны вышел Геннадий Петрович, выпил виски, закурил сигару и зачитал приговор.

- Ну, что тебе сказать, товарищ Горбунков. Я тут разомлел после ванны, а стало быть подобрел, поэтому наказания тебе будет два. Первое- пойдешь с нами на оперу в Большой завтра вечером. Там сам Чертомолов ставит "Мать" Горького в современной и модернистской постановке. Если ты , старый вонючий коммунист выживешь после увиденного, получишь последнее задание, но о нем потом.

Следующим вечером они уже сидели в ложе и ждали начала представления. В програмке было указано, что музыку написал выдающийся глухонемой с рождения композитор из Норвегии, Ярве Климмаксон.

На сцену вывезли арфу и рядом присела пожилая арфистка. Вышел худой и угрюмый мужик с огромными литаврами. Сбоку появился австриец с огромным альпийским рогом и как он не пытался его пристроить, рог все равно свешивался в зрительный зал. В другом углу стоял изможденный шарманщик- он играл, только когда речь шла о тоскливой жизни в тоталитарной стране Советов.  Собственно, это и был весь оркестр.

Поднялся занавес, погас свет и на сцену вышла толстая бабища, Пелагея Ниловна. Заиграла тоскливо шарманка и запевшая басом Пелагея, рассказала, что всю свою жизнь проработала на трех вокзалах проституткой, хотя мечтала еще с детства о свободе и демократии. Из-за кулис появился толстый мальчик в трусах с вываливающимся яйцами  и баритоном протрубил, что он Павел Власов, что дома нехуя есть и он уже месяц не срал.

 В програмке было сказано, что для роли маленького Павла был специально приглашен оперный певец-карлик из Германии. Мать зарыдала, но тут протрубил альпийский рог, как бы давая надежду на новую жизнь. 

Из-за кулис выскочил вприсядку пожилой мужчина в бухгалтерских нарукавниках и меховой безрукавке. Это был начальник поездов, Баянский Карп Мовшевич, который предложил Пелагеи Ниловне снять у него в аренду товарный вагон, где она могла бы обслуживать клиентов по всей России.

 Мать помчалась по необъятной Родине, отдаваясь на станциях обделенным любовью. Толстый сын жил за занавеской. Помешанная на свободе и демократии Пелагея знала, что в мир свободы и процветания , он должен войти образованным, поэтому учителям была значительная скидка. Учителя, после того, как натягивали портки, заходили за ширму и учили Павла своим наукам, давали задания, а когда Пелагея возвращалась на станцию на обратном пути, то проверяли уроки.

  Он скоро узнал, что Ленин был немецким шпионом, что Менделеев изобрел с похмелья водку , а Сталин убил лично 100 миллионов человек из пистолета Стечкина.

 Пелагея понимала, что ее сын в свободном мире должен знать иностранные языки, поэтому уже к пяти годам Павел знал в совершенстве монгольский, башкирский, татарский, якутский и идиш от одного из  клиентов матери.

-Цимус миц мицкиш, азохенвей, тухас, киссен май лех !-радостно кричал маленький Павел, когда штора отодвигалась и к нему входил с Талмудом веселый Изя Гришковец.

Тут гремели литавры, что означало, что к Пелагеи зашел начальник отделения железнодорожной  милиции,  Иван Протыкало, конечно, на халяву. Пелагея молча ложилась на спину стиснув зубы и терпела ненавистного узурпатора. Когда доблестный милиционер испытывал секундную судорогу, играла нудная шарманка, намекая, что Пелагея мучается.  Проклятый узурпатор уходил и Пелагея рыдала , ненавидя себя за трусость, хотя Протыкало всегда оставлял ящик тушенки и леденец, а обычный ее  тариф  был даже меньше- три рубля.

Однажды в Усть-Писдюринске в вагон вошел в белом костюме картежник Эдуард, бросил к ее ногам мешок сахарной ваты и запел колоратурным сопрано, что Свобода не за горами.  Несмотря на триппер, которым он ее наградил, Пелагея поняла, что с этим человеком можно смотреть в будущее.

 Тут наступила Перестройка и Эдуард возглавил первый частный бордель. Мамкой он поставил Пелагею, а уже взрослого Павла отправил  разбрасывать флаерсы на Красную площадь, где его случайно задавил своим сапогом майор Голеностопов, засмотревшийся на куранты.

Под звуки арфы за гробом шла жена будущего президента России и поддерживала за локоть Пелагею Ниловну, пока Павла запихивали в кремлевскую стену. Занавес начал медленно опускаться и все услышали воинский салют в честь павшего борца за Свободу и Демократию, Павла Власова.

Когда все закончилось, Геннадий Петрович трясся от рыданий, Лелик вытирал ладонью скупую слезу, а Горбункова рвало.

Утром Горбункова опять привели к Шефу. Тот объявил, что Горбунков теперь будет в своей жопе раз в неделю перевозить героин из Турции. На лайнере "Атаман Шкуро", бывшем "Михаиле Светлове", он  переправится туда с жопой полной наличных, у печально известной аптеки ебнется сракой о дорогу и произнесет "Щерт побьери". Там стоят камеры и если не ебнется, то задание обнуляется и его детьми займется Лелик.

Там, а аптеке, ему набьют жопу героином и он все привезет обратно.  Таких пятьдесят ходок и Горбунков свободен. Только так он сможет понять цену Свободы и Демократии.

Все следующее утро Горбункову вбивали в жопу пачки долларов, отчего он почти сразу потерял сознание, а потом отвезли на таможню, поставили ровно, поправили кепку и дали команду идти. Таможню он  прошел, сжимая ягодицы так, как никогда не сжимал, и через несколько дней  он уже бился сракой об брусчатку около аптеки с криком" Щерт побьери".
 
-То же мне, нашли чем пугать!- зло думал про себя Горбунков.

 За последние десять зим о настолько привык ебашиться об собянинскую плитку, что на турецкую он даже не обратил внимания.

Из аптеки вышли те же самые негодяи, что и в прошлый раз, только совсем старые. В силу возраста поднять Горбункова они не смогли, поэтому накинули ему на ноги веревку и потащили внутрь. Там уложили его на стол задницей кверху и стали вынимать валюту. Горбунков потерял сознание.  Когда он ехал сюда, его неиспорченное воображение рисовало ему райскую картину, как на обратном пути он будет глотать небольшие пакетики с наркотиками и запивать их водой -так, по крайней мере,  рассказывали в передаче Петровка-38  про обосранных негров, сидящих на горшках. 

Но очнулся он оттого, что теперь ему с помощью молота забивали в жопу огромные коричневые бруски с героином.

На восьмой ходке Горбунков бросился к капитану и все рассказал. Тот обещал помочь, долго разговаривал с кем то по телефону, а потом передал трубку Горбункову. На том конце сказали, что это его последний прокол- если еще что-то выкинет, то будет на велосипеде ездить до Северной Кореи с полной жопой урана туда, и, с теми же долларами, но уже в другом, большем объеме, обратно.

На пятнадцатой ходке, обладая уже стальной жопой, он решил пойти на хитрость- он вставил себе в сраку электронный будильник и завел его ровно на то время, когда будет проходить рамку.  Когда он шел мимо рамки,  где-то разливался малиновым  боем  электронный будильник и зазвенела сама рамка. Таможенники раздели деда при всех, женщина в форме демонстративно надела перчатки  и за яйца стала таскать его через рамку, туда и обратно, и так до глубокого вечера. Рамка все звенела, будильник так же глухо отбивал удары и таможенники под утро пришли к выводу, что это сбой системы. Старик оделся и вышел к причалу. Из воды вдруг вынырнул Ихтиандр и протянул Горбункову сотовый телефон. Он взял трубку и услышал голос Лелика:

-Ну что ты ***вничаешь? Я не буду сообщать об этом Геннадию Петровичу, но это последний раз. Семен, послушай меня-уже не долго осталось, еще не много, еще чуть-чуть.

На двадцать пятой ходке Горбунков вдруг понял, что не только привык к процедуре с запихиванием и выниманием  наркотиков и денег, но уже и с нетерпением, и с какой-то щемящей страстью ждет ее. Понимая, к чему это приведет в конце пути такого контрабандиста, как он, Горбунков, как коммунист, решил с этим покончить, раз и навсегда.

На двадцать шестой ходке, прежде чем идти на томожню, он зашел в туалет и засунул себе в задницу огромную петарду, шириной с голенище сапога и в длину метров пятнадцать, а через рукав протянул бикфордов шнур. В другой руке он сжимал зажигалку. Так коммунист Горбунков и вошел в зал- согнувшись  и еле передвигая  ногами, он бесстрашно шел к рамке, а из его зада торчала огромная труба. Ебнуло так, что сначала взлетела крыша, а потом  всех находящихся там разметало, как дорожную пыль при урагане. По расчетам старого коммуниста он должен был умереть мгновенно, но его стальная жопа после  стольких ходок имела другое мнение. Вместо того, чтобы разлететься как прах, он сомкнул ноги , булки мертвой хваткой соединились,  он гордо расставил руки и  взлетел, рассыпая искры по всему порту.

 Когда он пролетел четыре раза вокруг земли, фугас потух и вывалился, булки расслабились, превратившись в подобие бесформенной юбки из теста, а сам  Горбунков стал планировать, мягко спускаясь к земле. Он сел на чей-то участок, волевым усилием привел стальную жопу в порядок и увидел, как к нему на машине для гольфа едут Лелик с Геннадием Петровичем, радостно размахивая руками.

-Теперь ты понял, что путь к Капитализму  более тернист, чем путь к Коммунизму? - орал Геннадий Петрович, обнимая Горбункова. Затем они начали его качать с Леликом.

 Пока Горбунков взлетал то вверх, то вниз,  в его голове крутился только один вопрос-"Я прошел этот путь, чтобы что?".