Сказ 7 Подземный

Про лапу восьмипалую на камне печном

    После того, как Тимофей Ипатович передал мне тетради своего деда Игната Мокиевича, я прочитала в них записи, повествовавшие и об рептильцах, и об их недругах — рептилоидах, и о тех людях, которым довелось с ними столкнуться. Верить ли во всё написанное или не верить, не могу определить и по сию пору. Так и Тимофей Ипатович сказал тогда: - Сколько раз я перечитывал всё тут написанное, сперва опасался что у деда моего может какие видения были или ещё чего. Но Ипат Игнатович, отец мой, всегда говаривал, что Игнат Мокиевич был мужчина грамотный, рассудительный и очень здравомыслящий. И ни в какие-такие склоки, свары, прочие недоразумения не встревал. Ну а мастер был на все руки — и поле как следует посеет, и сапоги стачает, и хаты строил, и печи клал. Вот тогда люди умели всё сами делать, а теперь сами-то и костра не разожгут, не то что растопят печь, и уж не то, чтобы уметь сложить. Да вот хоть бы как печь в нашей хате дед Игнат сложил, из белого камня. Хороша печь, крепка, раз в семь дней истопишь — неделю дух стоит, греет. А какие хлебы моя хозяйка там выпекает! Да и на лежанке, если прихватило там поясницу или ноги потянуло — полежишь, и как на свет народился… И как истопишь - в хате воздух такой становится, вроде летом после грозы, чистый да свежий. Да, был мой дедушка мастером, кой-чему и меня, и батьку моего научил, а всё-таки у него выходило так, как нам не удавалось.
Тут Тимофей Ипатович помолчал, покрутил головой, потом решился:
- Хошь я тебе одну штуку покажу, на печи камень такой дед Игнат положил, ровный как обтёсаный, белый и вроде как отсвечивает, а посередь камня как рисунок — рука не рука, а вроде как с восемью пальцами с когтями, еще и кажный палец с пятью суставами. Любой мужик, самый здоровый, если приложит к тому рисунку руку - так она меньше той лапы раза в три. Мы детями баловались, свои ручонки прикладывали, не задумывались, что там нарисовано, а заметили, как приложишь свою руку к тому отпечатку — как и сил прибывает потихоньку, и что спервоначалу не удавалось там по хозяйству, чоботы сшить или косу отбить, отдохнешь, руку приложишь к лапе той, и  глядишь — дело пошло получше… Так-то… Пошли, глянешь, пока моя коров доит.
Войдя в хату деда Тимофея, увидела я большую печь, глиной только наполовину мазаную и  побеленную, с широкой плитой и лежанкой на другой стороне. А вот дымоход был сложен из белого камня и посередине на всю его ширину был вделан ровный крупный камень с огромным отпечатком похожим на ладонь человека, только действительно с восемью пальцами, на каждом из которых было по пять суставов. Каждый такой палец заканчивался отпечатком когтя, глубоко пробороздившего минерал. Всё было очень четко отпечатано, даже рисунок на ладони, но линии, там расположенные, шли совсем не так как у людей. Скорее там была одна линия, закручивающаяся сложными узорами по всей поверхности.

- Такое вот тут изображение у нас на каменной печи, приложи руку-то, не бойси, - проговорил дед Тимофей. - Я к этой лапе ещё совсем ребятёнком был, прикладывал ладошки, играл, а потом уже понял, что вроде как лечебное оно, ну устанешь там или прихворнёшь, руку прикладёшь, спать ляжешь, а на следующий день и поздоровеешь, как ничего и не было.
Приложив ладонь к огромному отпечатку восьмипалой когтистой ручищи, я почувствовала лёгкое покалывание, будто проходил через неё электрический ток, но очень слабый, чуть закружилась голова и сразу прошла. Потом даже в глазах посветлело.
- Теперя ещё ничего в тебе не поменяется, а через-день другой, чего там болит, может и пройдёть, - пояснил дед Тимофей. - Ну, верить или не верить — дело своё, а мне Игнат Мокиевич очень часто наказывал, оберегать печь эту и камень с лапой, а кто будет просить, говорить, что это вроде как он сам вытесал из своей фантазии, чтобы не отобрали на исследование. А в тяжёлые времена его и совсем забеливали и занавешивали, от чужих глаз. Теперь-то времена другие, можно рассказывать, а раньше лучше было не болтать лишнего, чтобы не порушили ни свои, ни чужие… Ну пойдём на лавочке посидим, я тебе ещё кое-что расскажу.
Вот так и открыл мне один из секретов своей каменной печи дед Тимофей.
Позже в тетради Игната Мокиевича я нашла запись, из которой и предположила, откуда такой камень с восьмипалой лапой мог на его печи взяться. Вот только как он к нему попал, так пока и не понятно.

Из тетради Игната Мокиевича:

"На пригорках, недалеко от хутора Дальнее Каменцово, среди папоротников и хвощей рептильцы Бересень, Агафон и Рамаил шмелями приземлялись и пробирались в незаметную среди трав нору, похожую на паучью. До подземных пещер им пришлось добираться в форме насекомых, поскольку ходы были  извилистые и тесные. Потом, приняв свои обычные размеры, они занялись перемещением самого ценного, что есть на земле – воды,  в свои измерения.
- Изготовить воду можно и на других планетах, располагая необходимыми для этого элементами и физическими условиями, - пояснил Рамаил, третий конструктор, прибывшим коллегам. – Но это не всегда можно сделать быстро, а вода нам нужна для того, чтобы создавать свои миры. Вывод – проще и быстрее транспортировать воду из здешних подземных источников через энергетические каналы. Для удобства мы можем делать из воды снежинки и через энергетические вихри передавать их в Лацертиды, а наши инженеры-тритоны ловить и размещать их на другой стороне вселенной. Оставшуюся от перемещения воду мы направим в пустоты, образовавшиеся после того, как оттуда люди извлекли нефть, газ и другие ископаемые, ибо природа пустоты не терпит, а вода - самое лучшее из того, что можно использовать для этого.

Приняв свой обычный облик, рептильцы сжали подземный источник воды до точки холодного кипения и жидкость рассыпалась на мириады искрящихся снежинок, уносящихся в темноту вселенной, клубясь и сверкая.
А в это время на одной из планет Лацертид, в глубокой впадине кишела невидимая земным телескопам жизнь. Тритоны ловко дудели в свои хвосты, изображая джаз-бенд, подсмотренный ими на Земле, попутно в кратере потухшего вулкана сооружая площадку для огромного водоёма. Из грота начали сыпаться вихри снежинок, сбиваясь в озеро и ложась волнами на бурлящую поверхность.

Между тем рептилоид Дормидонт, Главный управляющий галактики Чёрный Глаз, старательно фиксировал всё услышанное и увиденное, сидя в каменном гроте, образовавшемся внутри застывшей магмы, глубоко под землёй. Чтобы проводить все необходимые мутации уже существующих во вселенной жизней, ему было необходимо быть в курсе всего происходящего у рептильцев.
- Скоро наступит рассвет, - прозвучал голос позади Дормидонта. Это был рептилоид Гервасий, второй управляющий. - Нам надо подниматься высоко в горы, чтобы успеть присоединиться к своим. Здесь нас рептильцы засекут. Зайдем в пещеру, полюбуемся сокровищами и в путь!
В подземелье, на глубине почти десяти тысяч километров, в кварцевом гроте, наполненным горячим воздухом, сверкающем в свете, исходящим от чешуи рептилоидов, сияли глыбы самородного золота. - На это мы купим у людей всё, что нам нужно, - довольно процедил Дормидонт сквозь клыки. Рептильцы предпочитают обычный эволюционный ход и межвидовое скрещивание, мы — мутации, посмотрим, у кого получится быстрее и лучше! Грот по завершении наших экспериментов я оставлю себе, мне нравится тут бывать.
Рептилоид прошёлся когтями по стене пещеры, оставляя глубокие борозды. На его чешуе отражались уходящие в бесконечность своды. Он приложил восьмипалую ладонь к каменному своду, вытянув руку на несколько метров ввысь и оставив на нём отпечаток.
- Если когда-либо люди обнаружат этот след, они решат, что это отпечаток лапы  доисторического ящера и будут гадать как этот ящер выглядел, но им и в голову не придёт, что тот, кто оставил этот след, всё время находится рядом с ними и в их настоящем, и в их прошлом, и в их будущем, - усмехнулся Главный управляющий галактики Чёрный глаз.
Затем, нырнув в расселину грота длинными ужами Дормидонт и Гервасий объявились в зарослях ковыли. Подняв левое крыло и поймав движение магнитного поля рептилоиды понеслись вверх, туда, где в ионосфере ждала их космическая капсула."
Продолжение следует…
 Иллюстрация автора: Главный управляющий Галактикой Чёрный Глаз рептилоид Дормидонт  обустраивает свою галактику.