Не простил

Сегодня Аркадий Афанасьевич чувствовал себя гораздо лучше: не ломило поясницу, почти в норме было давление, не беспокоила печень. Поэтому он решил навестить Ирочку, которая уже несколько раз упрекнула по телефону его в том, что он её совершенно забыл и не любит. Она даже всплакнула. Аркадий Афанасьевич оправдывался своей занятостью на работе, ремонтом машины, неотложными домашними делами. Признаться Ирочке в том, что для любовных утех у него уже нет здоровья (всё-таки шестьдесят два года), Аркадию Афанасьевичу мешало мужское самолюбие. Он продолжал разыгрывать из себя молодого, здорового жеребца и постукивал копытами. Хотя последний год, выходя от Ирочки и садясь в машину, со вздохом отмечал, что на самом деле он старый, больной мерин и еле волочит ноги. Ирочка была его давней любовницей и была моложе Аркадия Афанасьевича почти на тридцать лет.

Купив в магазине букет роз, тортик и шоколадку, Аркадий Афанасьевич поехал к Ирочке. Оставив машину во дворе, Аркадий Афанасьевич зашел в подъезд, поднялся на лифте до пятого этажа и открыл ключом дверь – своим неожиданным появлением он хотел сделать Ирочке приятный сюрприз.

Уже в прихожей Аркадий Афанасьевич почувствовал, что в квартире накурено. Хотя Ирочка не курила. В прихожей на крючке висела мужская спортивная куртка, стояли мужские кроссовки примерно сорок четвёртого размера, а его тапочек не было.

- Ой, Аркашенька! – растерянно воскликнула Ирочка, появляясь топлес из кухни и плотно закрывая за собой дверь. – Почему не предупредил? Я хотя бы себя в порядок привела, - сказала она обиженно. - Сейчас я халатик накину. А ты пока раздевайся и проходи в ванну, помой тщательно с мылом руки – сам знаешь, коронавирус. Тщательно помой.

Аркадий Афанасьевич был не настолько глуп, чтобы не понять, что за то время, пока он будет тщательно мыть руки с мылом, кое-кто успеет покинуть квартиру.

- Кто у тебя?! – грозно спросил он Ирочку. – Слесарь, электрик? А ты ему в таком виде подавала инструмент?

- Аркашенька, я тебе сейчас всё объясню! - начала оправдываться Ирочка, хотя сама ещё толком не могла сообразить, что ей можно сказать в своё оправдание.

- Не надо мне ничего объяснять! – сказал Аркадий Афанасьевич и положил гостинцы с букетом роз на тумбочку, что стояла в прихожей. – Цветы можешь выбросить, а с тортиком и шоколадкой попейте чаю. Прощай!

- Аркашенька! – взмолилась Ирочка. – Я тебе позвоню и всё объясню!

- Не надо мне ничего объяснять и не звони! И так всё ясно! Прощай!

Аркадий Афанасьевич громко хлопнул дверью, спустился на лифте и, выйдя из подъезда, направился к машине.

Сев в машину, он перекрестился, облегчённо вздохнул и сказал:

- Слава тебе Господи, что так всё хорошо закончилось! С честью вышел. А то бы рано или поздно увезли меня от Ирочки на скорой в реанимацию.

Он включил лёгкую музыку и не спеша выехал со двора.

Ирочка ещё несколько раз звонила ему по телефону и просила прощения. Но Аркадий Афанасьевич был неумолим.