Старый Новый год

Снег ударил в глаза ярким светом. Нет, не так, конечно. Свет, отраженный от снега, ослепил Андрея, вышедшего на улицу в первый день Старого Нового года. После шестнадцати часов заточения в темном и сыром подвале глаза слегка ошалели от толпы солнечных зайцев, которые сидели на деревьях, кустах, наличниках окон и перемигивались друг с другом, создавая мерцающую галиматью. Андрей зажмурился, засмеялся и хотел показать зайцам язык, но остановился, вспомнив, что он не пацан какой-нибудь, а студент второго курса солидного учебного заведения. А так хотелось сделать глупость поскольку интуиция подсказывала, что мгновения счастья даже в молодости страшно редки, и вообще никогда не повторяются.

Дверь снова распахнулась и из подземелья появилась та, которая вместе со снежными зайцами несла ответственность за глупое настроение будущего инженера. Она взяла Андрея под руку, и они зашагали с несинхронным скрипом, вылетавшим из-под зимних сапог, по старинной улице со столетними деревянными домами, примарафеченными белым снегом.

На троллейбусной остановке, они переглянулись и решили не ждать рогатый транспорт вместе с озабоченными представителями трудового класса, а пошли дальше пешком. Разговор катился как снежный ком, обрастая интересными фактами из их коротких биографий. Фактами, до которых вчера дело не дошло, по причине нехватки времени, избытка вина и музыки.

День назад ему казалось, что этот Старый новый год будет самым скучным из всех. Юношеский кризис собрал четверых сокурсников в мрачной комнате, которую снимали двое из них и из окна которой были видны только припорошенные снегом черенки лопат, стоявших у хозяйского сарая. План был прост: водка, закуска и очередной матч, очередной серии между нашими и канадцами по взятому на прокат телевизору.

Водка не создавала настроения, разговор не вязался, хоккей заканчивался. И тут пришел дед Мороз. В этот раз он явился в образе вездесущего Валерика – балабола и профсоюзного активиста. Именно эти качества позволяли Валерику творить чудеса в самых безнадежных ситуациях. Войдя в каморку, Мороз стукнул посохом и ниоткуда возникли целых четыре снегурочки.

Что делал профсоюзный кудесник на вечере Пединститута осталось не выясненным, но четыре самых нехудших студентки выпускного курса подались за ним, как известные горожане за дудкой крысолова. С их появлением убогая нора неудалых любителей хоккея превратилась в волшебную новогоднюю избушку, пусть и без курьих ног. Гирлянды и хлопушки, еще час назад украшавшие актовый зал, перекочевали на оштукатуренные стены цокольного склепа. Стол украсился шампанским и сладостями, пол – тенями развевающихся в танце юбок.

Девушки, на правах женских и старших, быстро установили опекунство над ошалевшей детворой мужского пола. К Андрею подсела Ира. Это, собственно, и все, что он узнал о своей новой знакомой. Она заставила захмелевшего болельщика сначала хорошо поесть, потом дала выпить шампанского и повела танцевать. Так он не скакал даже на тренировках по волейболу. Когда рассвет начал нервно постукивать в окна, оказалось, что спальных мест четыре, а человек восемь. Старшие вновь взяли под опеку младших.

Когда утром они вышли на улицу Андрей знал какие у Иры губы на вкус, какой формы грудь и какой длины ноги, но об ее жизни он не имел представления. Два часа прогулки из старинной Нахаловки до центра, где она жила, восполнили этот пробел. Когда они кормили белок в Кировском парке, он понял, что в ней есть все, о чем он не решался мечтать. В корзинке достоинств с трудом помещались увлечение музыкой и театром, начитанность с простотой в общении, веселость и серьезный глубокий взгляд голубых глаз.

Они играли в снежки на Пушкинской и пили кофе в “Снежинке”. Они целовались одним пирожным на двоих. Им завидовали даже видавшие виды продавщицы. Это был Новый год, самый настоящий. Ее дом стоял на Садовом проспекте, совсем недалеко от его института, во дворе за новым Главпочтампом. На углу продавали цветы. Андрею в голову пришла мысль, которая в любой из предыдущих дней показалась бы ему дикой. Он попросил Иру подождать минуту и вернулся на проспект. Обратно он шел с букетом белых хризантем за спиной, чтобы достать их совершенно неожиданно.

Ира разговаривала с высоким парнем в ондатровой шапке. Когда Андрей подошел она сделала удивленное лицо и воскликнула громко: “Привет! А ты к Лене? Поздравь ее от меня с Новым годом”. И чувствуя вопросительный взгляд со стороны стоявшего рядом, пояснила: “Это Ленкин друг, извини забыла имя. Мы встречались у нее на дне рождения, где еще вазу разбили, помнишь я тебе рассказывала? Вот человек к своей девушке с цветами ходит, учись!”. Она взяла ондатровую шапку под руку, а Андрею подарила ослепительную улыбку с пожеланием удачи в новом году.

Он постоял и пошел вперед. Цветы сияли отраженным от снега светом. Начиналось новое время по старому календарю.