Из сочинения - Мой папа

  В школе я прогуливал собаку, когда у моего папки, Марка Эталона, отбою от приходящих баб не было и похоже не будет.
  В чём заключалась его притягательная сила можно было только догадываться по двум томам: 1) книге отзывов пусеТИТЕЛЬ-ниц и 2) настольной "Лука Мудищев", которую книголюб-отец залистал-отслюнявил донельзя.
  По настоятельным просьбам недовольной, а я так думаю, больше завистливой соседки, увидевшей в папкиной спальне рядом с бутылкой шампанского зажжённую свечу и голую женщину, танцующую на столе, в то время как неуёмная соседушка в полном одиночестве исполняла свиную отбивную под юбкой под заунывное хрюканье, ретивые представители так называемого правопорядка не впервые колошматили нашу обитую желе-зом пуленепробиваемую дверь, чтобы как обычно отправить безмятежного папку куда надо.
  В третий раз его всего на нервах доставили в полицейский участок по подозрению в нарушении правил пожарной безопасности, чтобы вразумительно объяснить, что нельзя рассматривать женщину в пьяном состоянии как обогревательный прибор, подключённый влажными от слёз пальцами в электрическую сеть, - серные пробки в ушах могут не выдержать напряжения и перегореть.
  После допроса с пристрастием, закончившегося примеркой обновки (смирительной рубашки от Гуччи с застёжкой на спине), его за сердечной недостаточностью необоснованных претензий отпустили на все четыре стороны, занеся в Красную книгу как вымирающую особь, от чего та ещё больше покраснела.