Выпускники

 Три мальчика, три выпускника Колледжа геодезии и картографии: один по специальности «Фотодело», двое  по специальности «Аэрофотосъёмка» – лётчики, значит. Все отличники, из общежития, ждут распределения. Этим вопросом тогда пришлось заниматься мне, экономисту. Было начало 90-х годов.
1. Афроякут
Это был щуплый негритёнок, фотограф – Саша. Он сказал, что не вернётся назад в Якутию. Я не спрашивала, почему. Мне было понятно. Чёрное личико юноши на фоне белого снега Севера у каждого встречного могло вызывать удивление. А то ещё и с вопросами полезут… И каждому объясняй, почему у мамы-якутки родился сын-негр. Саша и сам толком не знал. Мама не любила на эту тему говорить.
 Саша попросил распределить его на Юг. Там теплее, и он может затеряться среди загорелых парней.
Но на Юг ничего не оказалось. Была заявка на специалиста  по «Фотоделу» в Ростов-на-Дону. Саша немного подумал и дал согласие на это распределение. Я была рада, что мне удаётся пристроить мальчика почти так, как он хотел. Рассказала о своём выпускнике начальнику этого предприятия, ничего не утаивая. Но вот незадача! Вдруг оказалось, что места уже нет. Я умоляла взять этого мальчика – ведь мне некуда его послать! Он хотел на Юг, а тут даже в их город я не могу его распределить! Но из Ростова-на-Дону многословно и горячо объясняли, что мест нет. Мне было непонятно их поведение. Я была в отчаянии.
Стала думать, куда же этого выпускника можно пристроить? Может, в Нижний Новгород? Это, конечно, не Юг, но из оставшихся немногих мест – самое лучшее. Предприятие там большое, крепкое. Спросила об этом Сашу, он дал согласие. Я позвонила, но теперь, умудрённая опытом, не сказала, что мальчик черняв. Отличник и всё такое. Там с радостью соглашаются. Саша уехал к ним.
Через некоторое время мне звонят оттуда, и возмущённо-удивлённый женский голос почти кричит:
- Кого вы нам прислали?!
- А что, хороший мальчик, отличник, – твёрдо говорю я, включив дурочку.
- Ну, это понятно, но…
 Дальше  – многозначительная пауза. Я молчу, потому что пристроила мальчика, знаю, в хорошие руки, а то, что он негр, так пусть и у них они будут. Им должно быть стыдно – показывать такую расовую дискриминацию. Но это всё за кадром. Там понимают, что не разведут меня на бабьи сентенции, и смиренно успокаиваются. А мне, однако, почему-то неловко за сокрытие Сашиной особенности.
Ещё через некоторое время Саша приезжает в Колледж, приходит к директору. Я увидела это и напряглась. Но оказалось – всё в порядке. Это он приехал в командировку. Рассказал, что на предприятии в Нижнем Новгороде его хорошо приняли, дали комнату в общежитии, на работе уважают и вот прислали в Колледж с поручением. Директор горд за своего выпускника. Саша стоит с выпрямленной спиной, с достоинством разговаривает с директором.
Я очень рада.

2. Лётчик из Риги
Мама у этого мальчика, Вадима, жила в Риге. Он хотел устроиться работать аэрофотосъёмщиком в Латвии, но там ему предложили идти служить в их Армию. Он с гневом отказался. Пришёл ко мне распределяться.
Возмущение юноши я поняла. Когда-то мой муж служил под Ригой. Два года мы прожили в военном городке. У нас и дочка там родилась. Но это была другая страна и другая Армия.
Всё так изменилось! Теперь, когда страна разваливалась и связи между предприятиями распадались, Колледж почти не мог устроить своих лётчиков.
А ведь ещё совсем недавно Колледж распределял выпускников за деньги. Предприятия, получившие  молодых специалистов, за них платили – в наступившее рыночное время Колледж перешёл на частичный хозрасчёт. Особо «в цене» были аэрофотосъёмщики.
А теперь...Это было ужасно – листать записные книжки с устаревшими телефонами Аэрофлота, когда на глазах рассыпается огромная страна со своими авиасвязями. Я не понимала, как будут существовать авиапредприятия, устроившие из себя частные лавочки или удельные княжества – кому как больше нравится. Телефоны все изменились, а где взять новые? Интернета ещё не было. Это был титанический труд – перебирать старые, уже несуществующие связи, в надежде зацепиться за нужную ниточку. Страна беднела на глазах. Эти авиа лавочки – тоже. Им не нужны были новые специалисты – своих бы накормить, дать им работу.
И куда Колледжу девать мальчиков аэрофотосъёмщиков?
Конечно, как уважающий себя молодой специалист, отличник аэрофотосъёмщик, Вадим хотел распределиться в Москву, на какое-нибудь авиапредприятие. Но надежда на это тут же рухнула. Здесь предложение устроиться на работу значительно превышало спрос. Уже многие выпускники с этим столкнулись. У некоторых ребят были какие-то связи, дающие надежду. У Вадима – никаких. Только мама в Риге.
Я засела за телефон. Вадим помогал. Мы упорно прорабатывали все, даже самые хрупкие возможности. Ничего. Наконец, отыскали реальный номер телефона и зацепились за самый дальний угол страны – Чукотку. Господи, как мне жалко было туда засылать этого мальчика! Мама в Риге. Он будет совершенно от неё оторван. Но в глазах Вадима горело упорство – он хочет работать по специальности, которую знает и любит.
Мне очень нравился этот мальчик. Такой самостоятельный, волевой, умница, хорошо воспитанный. Да из себя симпатичный. Шапка тёмно-медных волос аккуратно обрамляла гордое юношеское лицо. Грешным делом,  я подумала:
- Вот бы жениха такого для дочери!.
Но сводить их не стану. Не дай Бог, что-то у них не заладится! Это не мое дело. Я занимаюсь распределением.
Созвонились с Чукоткой, приглашают. Но вот новая загвоздка – туда билеты очень дорогие, а денег у выпускника нет.
Вадим сказал, что договорится в аэропорту с командиром улетающего туда самолёта, объяснит ситуацию. Должны же они помочь без пяти минут своему коллеге?!
Но он вскоре вернулся, не помогли. Грустный, но, всё равно, подтянутый и внутренне собранный. Поздоровавшись, он задумчиво сел на диван в моём кабинете. Возможно, хотел попросить у меня денег на билет, но не просил. Я сама сказала, что хотела бы ему помочь с билетами, но у меня нет таких денег. Бедное время было.
Вадим ушел. Я потом узнала, что он туда всё же долетел. На билет собрали ему ребята из общежития.
Через несколько месяцев Вадим вошёл ко мне в кабинет – в зимней куртке пилота, в унтах – бравый лётчик-красавец! Первое, что мне бросилось в глаза – он похудел. Я ему об этом сразу и сказала. Вадим объяснил, что когда возвращается на аэродром, столовая уже закрыта. Я поворчала на их местную организацию питания, посоветовала Вадиму самому решить вопрос с едой, иначе он совсем «растает». Ещё сказала, что Вадим возмужал, и стала расспрашивать его, как он там вообще живёт. Вадим сказал, что поселился в  общежитии, в комнате  с другими лётчиками. У него замечательные коллеги и друзья. Он всем доволен.
Глядя на него, я загадала, чтобы всё в его жизни было хорошо, и была почти уверена, что так всё и будет.

3. Лётчик из коммерческой лавки
Выпускник аэрофотосъёмщик Дмитрий, тоже отличник, был родом из Узбекистана. Там у него оставалась мама, но возвращаться туда он не хотел – все русские уже уехали. Дима решил – устроится сам, тогда  и маму заберёт.
Ещё у Димы был родной дядя, на которого он возлагал большие надежды. Дядя эмигрировал в Германию. Дима очень надеялся, что дядя возьмёт его с собой. Но тот сам ещё был не так уж хорошо устроен в Германии, поэтому отказал племяннику. Пообещал только, что если будет возможность, при первом удобном случае, обязательно о нём вспомнит. Дима в Москве, в общежитии (уже как в гостинице), остался ждать этого благоприятного случая. Конечно, Дмитрий тоже, как и многие ребята, безрезультатно пробежался по всем авиапредприятиям Москвы. Дима не собирался уезжать из столицы в какие-то дальние углы, веря в свою счастливую судьбу. Если не дядя, то кто-нибудь в Москве обязательно поможет.
А пока он устроился на работу в соседнем здании в прачечную самообслуживания. Там открылся круглосуточный коммерческий ларёк. Вот Диму туда и взяли. Парень крепкий, отобьётся, если что. Дима скучно сидел в маленьком ларьке, выглядывая в окошечко, торговал пивом, вином, водкой, сигаретами и жвачками. Получал, по тем временам, неплохие деньги.
Ещё одна была надежда для Димы – удачно жениться. Когда он учился, у него была хорошая девушка. Но её он оставил – какой с неё прок? Симпатичная. И только. Мало ли симпатичных? Живёт у родственников. Помимо своей «дешёвой» профессии картографа, получила, окончив коммерческие курсы,  специальность парикмахера. Но нигде устроиться не может – слишком медленно работает. Пока нет навыка.
Его заинтересовала другая девушка из общежития, совсем юная, моя студентка 1-го курса. Она была красивая, ухоженная, и родители у неё были богатые, из Сибири – новые русские. Перспективная невеста. Однако парни ходили к ней нескончаемым потоком, училась девушка на платном экономическом отделении плохо, и её вскоре отчислили. Но, как и Дима, она продолжала жить в общежитии. В Москву приехали её родители, важно прошлись по нужным кабинетам и устроили восстановление дочери. А Дима продолжал проявлять повышенный интерес к этой девушке. При этом серьёзного отношения с её стороны не было. Девушка ещё не нагулялась. Странно, что Дима этого не видел. Похоже, переоценивал свои возможности, как и со своим устройством на работу.
Убили его в ларьке. Расстреляли ночью из пистолета прямо в лицо. За бесплатную бутылку водки. 90-е годы были.
Хоронили Дмитрия всем общежитием.
Некоторые девушки плакали, рассказывая, какая у них была дружба и как они его любили.   
    
B.S. Картина Бронштейна Марка Эммануиловича «Северные трассы. Прощание».