Останови у перекрестка Глава 2

       После развала страны и отделения республик в обществе наступило какое-то отупение, все находились, как под гипнозом, смотрели на все происходящее, молча, ожидая, а что – же будет дальше. Дальше начались переделы не только в криминальных кругах, но и во властных структурах как крупных, так и небольших городов. Начались рейдерские захваты предприятий, их перепрофилирование. Только медицину пока не трогали, но на фармацевтических заводах стали выпускать лекарства-пустышки, при употреблении их больные не выздоравливали, а умирали.

В основном эти лекарства шли не через аптеки, а непосредственно на заместителей главных врачей по лечебной части. Они ставили свою подпись на сопроводительных документах поступающих препаратов в больницы. Часто их использовали в слепую, имея дело с главным врачом. Тот, ни за что не отвечая давал свое устное согласие на прием того или иного лекарства, за это получая не плохой гонорар. Знал о поступлении лекарства-пустышки в город и криминальный босс Картечь. Без его ведома, ничего не приходило в город, и, не отпускалось, он был в курсе всего движения и за все ему отстегивали.
 
С некоторых пор в городе увеличилась смертность. Соседка моя, хирургическая сестра из первой больницы мне как-то сказала:- странно, наш хирург-травматолог хоть и молодой еще, но делает прекрасно операции, а его больные умирают от болевого шока. Получается, что больным вводится не наркоз, а что-то другое?!

Я не знала, что ей на это ответить, так как ни касалась никогда больничной темы. Вспомнила о нашем с нею разговоре, после убийства врача.  Она мне говорила, что заместитель главного врача области по лечебной части не чист на руку. Но доказательств не было, а разговоры к делу не пришьешь.
 
 Коснувшись этой  темы: лекарство - больницы, я понимала, что превращусь в мишень, не только для властных структур, своих высокопоставленных коллег, но и бандитских группировок, всех, кто занят в этом бизнесе.

Начиная собственное расследование убийства врача, я сразу навлекла на себя гнев всех этих  вышеперечисленных структур. Как только я появилась в больнице, сразу же доложили главному врачу.

- Вы что-то хотели узнать у меня о Константине Ивановиче Полюжном?
- Нет, я шла вовсе не к вам, хотя и к вам тоже, мне нужно знать фамилии больных с крайних двух палат первого и второго этажа левого крыла.
- Зачем вам это?- спросил меня главный врач.

- Но я не могу вам так сразу ответить, я еще сама не знаю, зачем мне нужны эти больные, как только определюсь в своем расследовании, с вами поделюсь обязательно.

 Мне принесли список, в нем значилось: в палате номер один лежало три больных, два выписаны после смерти врача, один еще находится на лечении, и два новеньких больных лежали после операции, на втором этаже на выписку только готовят всех троих после операции. Меня сопровождал оперативник Володя Кольцов.

- Я, кажется, понял вашу мысль Татьяна Васильевна,- сказал он,- нам надо опросить больных: не слышал ли кто из них разговора врача и того, в маске. Сейчас лето, окна в больнице открыты, эти две палаты находятся у торцевой стены, они могли не видеть говорящих, но речь их могли слышать.

- Вы правильно Володя меня понимаете. Этим мы с вами и займемся. Я иду на первый этаж в первую палату и разговариваю с больным Никитенко, вы же поднимаетесь на второй этаж и опрашиваете тех, кто там сейчас находится. Я, как только освобожусь, поднимусь к вам.

 Никитенко лежал, укрывшись с головой, услышав мой голос, повернулся и сел на кровати.
Я спросила о его самочувствии, как долго он находится в больнице, кто его оперировал?  Он отвечал на мои вопросы обстоятельно. Казалось, ему так надоела эта больничная палата и суета вокруг него, что он рад поговорить, о чем угодно, только не о больнице. Я назвала дату гибели врача, время, где он был в это время: лежал в постели, гулял по коридору или у окна дышал свежим воздухом?

- Вы, кажется, хотите спросить: слышал ли я разговор между врачом и бандитом?
- А откуда вы знаете, что вторым был бандит?- спросила я.
- Я видел его, когда он стал убегать после выстрела, его поджидал в глубине больничного двора за старым корпусом терапии мужчина светловолосый, в очках. Лица я его не рассмотрел, далеко, а вот тот, который убегал, он снял маску и оглянулся, я видел его лицо, и даже, возможно, где-то его встречал. Мне он показался знакомым.

- О чем они говорили, вы слышали?
- Может я не весь разговор слышал, я подошел к окну потому, что услышал брань этого человека. Врач говорил спокойно, не кричал, а тот требовал, не выбирая выражений.
- Что он хотел от врача?
- Кассету, один из больных записал разговор главного врача и пациента, у него был включен магнитофон, он слушал тихонько музыку, затем выключил ее и включил запись. Кассету передал Константину Ивановичу. Он должен был ее отдать другу, в милицию, кому, не знаю.

- А кто вам об этом рассказал?
- Тот парень, что сделал запись, он даже дал мне ее послушать.
 - Когда бандит убегал после выстрела, бежал прямо, или, согнувшись?- спросила я у Никитенко.
- Думаю, что он болен, держался за желудок.
- А может он был ранен?

- Да нет же, выстрел был один, ему врач отвечал  спокойно, что кассеты у него нет и не – было, его завели в заблуждение. Тогда он сказал, что с ним разберется Картечь, и он сдохнет, еще сказал на него, сука.

 «Возникает вопрос, если он сказал, что с ним разберется Картечь, почему он выстрелил в хирурга?! Может, был третий, кто не присутствовал при разговоре, но держал врача на мушке, и после окончания разговора выстрелил в него…? И второе, на похоронах Константина Полюжного Картечь родителям его отдал деньги на проведение похорон, что же, получается, откупился за убитого им их сына…?».
 
 Рассказ Никитенко я запротоколировала, он расписался, попросила о нашем разговоре никому не говорить, если спросят у него, о чем мы беседовали.
- Хорошо,- ответил он,- я же понимаю всю серьезность создавшегося положения.
- Когда вы выпишитесь из больницы, мы составим с вами фоторобот на того человека, которого вы видели убегающим от больничного корпуса. А пока лечитесь.

- А если я его увижу, вдруг он придет в больницу, что мне делать?
- Ничего, вы даже не смотрите в его сторону. Вот вам мой телефон позвоните с телефона-автомата, когда в коридоре никого не будет.
- Хорошо, я так и сделаю.

Я попрощалась и пошла на второй этаж.
 Мне на встречу шел Володя Кольцов.
- Что ни - будь, узнал?- спросила я у него.
- Нет, окно у них было открыто, они слышали речь, но ничего не поняли, так как рядом с ними в палате, все время громко стонал мужчина после операции и просил сделать обезболивающий укол.

- А у вас есть результат?
- Есть, только вот как им воспользоваться пока еще не знаю, чувствую, спустят на нас после посещения больницы всех «собак». Если бы не погиб врач, он прояснил бы картину, происходящую в преступной среде его больницы. Теперь будем собирать по крупице информацию о главном враче больницы, его заместителе. Уверена, что коррупция пронизала всю вертикаль городской власти. Нас любой ценой постараются заставить высокопоставленные чиновники замолчать. Так что приготовимся Володя к любым неожиданностям.

- Вы думаете, Татьяна Васильевна могут сфабриковать против вас уголовное дело и закрыть на период расследования, пока не отправят дело в архив?
- Все может быть, но ничего, не первый раз, авось выпутаюсь.

- Вы не переживайте, Татьяна Васильевна, все опера убойного отдела объединятся против коррупционеров и не дадут вас в обиду. Все давно работают, есть знания, опыт, как с такими «воевать», нам главное собрать неопровержимый материал на всю преступную цепочку в деле «лекарство-больница»,- сказал он.

- Володя, я хочу отдать вам протокол допроса Никитенко, спрячьте у себя и пусть он у вас будет до тех пор, пока я не попрошу принести его мне. Никому не говорите, о том, что мы узнали в больнице. Чем дольше никто не будет знать о наших шагах, тем больше уверенности в том, что мы сможем наказать обнаглевшую властную «элиту» города, привлечь к уголовной ответственности многих из тех, кто отправляет на тот свет больных, продавая им вместо лекарств - пустышки.

- Татьяна Васильевна, я спрячу его так, что не найдет ни одна ищейка.

Мы вернулись с Кольцовым в отдел по расследованию убийств ГОВД.
- Но как продвигается расследование по уголовному делу убийства врача?- спросил меня начальник ГОВД Семенов Захар Нилович.

- Работаем товарищ полковник, весь отдел задействован, думаю, к концу недели должна сложиться картинка, как в детском калейдоскопе.
- Хорошо,- сказал он,- работайте, а то звонки со всех сторон, вопросами замучили. 
- Пусть звонят, товарищ полковник, самое главное, чтобы нам не мешали вести расследование наши высокопоставленные коллеги,- сказала я, и ушла к себе в свой кабинет.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ