Глава 82. Русал

Пока Капитан не появился, все по привычке уставились в переносной телевизор.

На экране возник ученый, который радостно сообщил, ковыряя в ухе, что история сдвинута не на сотню лет, как он точно подсчитал на калькуляторе, а гораздо больше. Если это сделать, то кардинал Фернандо де Медичи, который с помощью яда отправил в мир иной брата - Великого Герцога Франческо де Медичи и его супругу Бьянку Капелло, точно передвигаются в 20 век, превращаясь в доктора Бекетова, который отравил насмерть Ленина и лишил зрения Крупскую.

 Это, по сути, и было делом врачей, ибо Medici  не что иное, как медики - отравители. По другому каналу израильский ученый доказывал, что эволюции не существует. Он четко объяснял это тем, что если бы она была, то после тысяч лет обрезания, а евреи имеют самую долгую историю,  они рождались бы уже обрезанными.

По другому каналу ведущий  рассказал,  что по мнению доктора Кинси, ведущего специалиста по половой психопатии, гомосексуализм заставляет видеть людей мир в других тонах и оттенках. Так Винсент Ван Гог, если бы жил нормальной гетеросексуальной жизнью, не рисовал бы в желтых и коричневых тонах, а Малевич, если бы не пережил свой единственный гомосексуальный опыт с клоуном-большевиком из бродячего цирка, никогда не трактовал бы мир так трагично.

 Потом передали, что ассоциация виноделов Германии «Карл Дитрих», известная производством во всем мире марки вина "Liebfraumilch"( Молоко любимой женщины), подала в суд на депутатскую группу датского парламента, представляющего партию "Свобода педофилии", за выпуск ею партии вина с недвусмысленным названием " Liebstiefvatermilch"(Молоко любимого отчима).

Ровно в 12 часов из-за трансформаторной будки вышел Капитан ****ов, выпил протянутый ему стакан води и уже собирался начать свой рассказ, как вдруг крышка канализационного люка с грохотом отвалилась и оттуда выползло *** знает что. На нем была мятая папаха, длинные и мокрые усы, в правой руке была зажата ржавая шашка. Когда оно выползло  на берег, все увидели у гостя огромный рыбий хвост вместо ног.

-Еrz;hlen, bitte, wo ich bin ?-хрипло спросил вновь прибывший .

-Че ему надо?- крикнул в ужасе Михалыч.

-Так вы свои, русские? -радостно заорал Русал и пополз обниматься.

-Да кто ты, ****ь, такой?- удивился ****ов, пятясь от этой рыбы с саблей.

-Да Чапай я! Уже почти сто лет плыву, никак землю найти не могу. Даже хвост отрос, эволюция, ****ь, такая! Дайте воды испить, а потом я вам все расскажу. Пил часа два, нетерпеливо стуча хвостом по скамейке.

 Послушать героя собрались все.
Перед моим последним сражением у меня из штаба с****или картофель, а наутро  на нас напал отряд Голицына с Оболенским. Мы с Петькой и Анкой попрощались с бойцами и прыгнули с обрыва в реку. Петька , к несчастью, сразу был проглочен сомом. Анка не смогла расстаться с пулеметом и предпочла упокоиться с ним на дне. Плыл я  долго и выплыл в океан.  У меня жизнь никогда не была легкой, и беды шли всегда рядом. Куда плыть, я не знал. Не было ни карт, ни компаса. Я где-то слышал, что если нет ничего под рукой, то единственная возможность- это связаться с пианистом Цацуевым, тот все знает! Но связаться я с ним не мог.

Нырнул в какой-то грот и вскоре вынырнул на поверхность озера. Вокруг зеленые поля и все это окружено горами. У склона стоял дореволюционный паровоз с составом вагонов, а от него ко  мне бежала  толпа радостных мужиков без штанов, но с газырями на куртках. В руках у  каждого коровий рог.

Предложили на ломаном русском выпить  и протянули рог, до краев наполненный тройным одеколоном. Я не против тройного, часто пил его в первую мировую, но из рога, да в таком количестве?  По глазам угощающих понял, что отказаться- смерти подобно. Когда выпил, протянули клок травы закусить. Переместились за стол и праздник продолжился. Вскоре  я все узнал об этом месте. Это был самый бедный район Грузии. Он был окружен горами со всех сторон, и выхода оттуда не было. Когда-то здесь проходила железная дорога через узкие проломы в горах.

 Тут и оставили  свой поезд  с одеколоном убегающие белогвардейские части. А спустя годы эти проемы были завалены по приказу Гамсахурдии, т.к. жители отказались променять тройной одеколон на защиту какой-то неведомой демократии. Вскоре там было  съедено все. Птицы отказывались не только гнездиться на скалах, но и просто лететь через это место. Рыб всех съели, а дождевые черви сами   покинули эти земли. Жители перешли на траву, коей, слава Богу, было предостаточно, и на воду из озера. Обувь сносилась, портки тоже.

 Держались только кожаные куртки белогвардейских летчиков, так кстати  оставленные  в избытке в поезде. К ним жители пришили газыри, ибо какой горец без них! Позже начались страстные танцы. Наблюдать их было очень странно. Под рев барабанов танцоры, раскинув тощие руки, бешено крутились на цыпочках, отчего газыри, кинжалы и мудя сливались в дьявольское месиво.

 Дальше снова хлебали тройной, высоко держа рога и провозглашая длинные тосты. Мне было очень тяжело. И не потому, что пойло валило с ног. На меня все стали смотреть как-то плотоядно, а когда заметил, что под столом втихаря трое уже засаливают мой рыбий хвост, я понял, что дело мое плохо. И только один грузин ничего не пил, а внимательно следил за мной. Потом он вдруг вскочил, запрыгнул на соседа и поскакал на нем в сторону озера.

Все бросили танцевать, вскочили  друг на друга и поскакали в погоню.  Его уже почти догнали, но тут под 180-летним Ревазом пал 95-летний Анзор.  Надо знать отношение грузин к старым аксакалам. Все остановились, подняли Анзора, посадили его на 180-летнего Реваза, щелкнули кнутом по спине, для бодрости, и снова бросились в погоню.  Но чуть позже упал и Реваз.

 Его пристрелили из уважения из поджиги, вы же знаете, как на Кавказе относятся к старикам. Поймали одиноко пасущегося молодого Гагулия и посадили на него Анзора. Но время было упущено. Беглец  доскакал до озера, спрыгнул с грузина и  шлепнул его по тощему крупу.  Странный конь заржал и бросился в кусты. Всадник  схватил веревку, торчащую их воды, два раза дернул и исчез с ней под водой.

 Преследователи  покрутились у берега, развернулись и поскакали обратно. Вернулись, слезли друг с друга, и сели за стол,  а я уже успел отмочить от соли свой хвост .Пили до глубокой ночи.

 Очнулся я связанным и лежащим на трясущейся телеге. Трое грузин, впряженных в нее, рысцой везли меня куда-то. Рядом сидел тот молчаливый горец, что наблюдал за мной за столом. Когда подъехали к берегу, он отпустил ездовых грузин. Меня подвел к воде, привязал меня и себя  к веревке, торчащей из воды, дернул за нее, и нас утащило под воду  в грот и протащило под горами в другое озеро, что было на другой стороне гор.

 Мы выползли  на берег, где сидела на конях  группа уже одетых грузин. Впереди стояла их грозная предводительница, Церцея Леонидовна Полокоть. Меня подняли и отнесли к ней в дом. Прожил я в ее объятиях целый год.  Странная была баба. В страстях своих опускалась до полного свинства, но и взлетала до  божественных откровений.

Хотя и о деле не забывала. Покойный отец ее, Буба Анварович Полокоть, оператор студии «Грузия-фильм», в перестройку упер с киностудии костюм Ихтиандра. Она одела его на меня, на спину привязала огромный плавник и выпустила в озеро, приказав сильно не высовываться . Но не забыла привязать к моей ноге железную цепь. Я должен был добывать жемчуг и время от времени проплывать около поверхности, так, чтобы было видно только мой плавник.

Затем она через местную газету «Тависуплеба» оповестила научное сообщество и туристические  агентства о появлении в их озере чудовища  Гвелешапи. Вскоре появились ученые. Затем повалили туристы,  и дело пошло. Мне приходилось еще и вручную вырезать фигурки этого Гвелешапи для сувенирных лавок. Деньги полились рекой.

Церцея Леонидовна не придумала ничего лучше, как построить огромный розовый особняк с кинотеатром и бассейном, да  развести павлинов. Это ее и сгубило.  Как -то к ней заехал глава  района с небритыми комсомольцами и увез ее в неизвестном направлении. Позже Церцею  нашли на местной лесопилке в весьма разобранном состоянии.

 Начальник полиции, родной брат главы района, провел молниеносное расследование и выяснил, что Церцея Леонидовна цинично подтасовывала цифры надоев с единственной коровы , что стояла на балансе  государственного предприятия «Путь Тбилисо». Понимая, что тайная и неправедная жизнь сводит ее с ума, а отказаться от таких бешеных денег невозможно, она решилась на такое страшное самоубийство, все бросаясь и бросаясь на пилу.

 Жизнь моя стала тяжелее в разы. Все ночи напролет я, теперь уже на допотопном  токарном станке,  ***рил фигурки чудища. А из воды меня почти не вынимали. Но я нашел в грязном углу мастерской напильник и под водой пилил свою цепь. Когда распилил, то смог найти еще один грот и удрал.

 Вынырнул я  в реке Балаковка. До дома было уже недалеко. У реки нашел старое и кривое инвалидное кресло - это было кстати. И  хвост тряпьем прикрыл, и внешне не опасен. По дороге у людей добрых стал выяснять, как жена, как дети, какая власть нынче в городе, что нового.

 Там и узнал, что  моя старуха все еще жива и работает директором моего дома-музея. Деньги, отпускаемые государством на музей, такие большие, что она так и не смогла до сих пор освоить бюджет.
 Поэтому вокруг нее вьются женихи, и она вынуждена была назначить на вечер смотрины и выбрать достойного. У музея стояли огромные джипы. Вокруг них гордо прохаживались телохранители. Иногда между ними вспыхивали споры, чей господин богаче и могущественнее.

 Я в конюшне нашел своего внука, доверился ему и все рассказал. Мы придумали план. Пусть жена моя выберет того, кто сможет вытащить мою саблю из  ножен- значит сильный мужик, оставит здоровое потомство. Я устроился  на вечер коренщиком в столовую музея. Сижу у помойного ведра и из картошки , ****ь ,глазки выковыриваю. Сам же через щель в зал  подглядываю.
.
 Женихи собрались в зале за накрытыми столами. Во главе стола сидела моя старуха, похожая на труп Тутанхамона- впалые глаза, натянутая желтая кожа, рваная местами, жидкая коса только у правого уха растет, желтые зубы с палец- могла бы легко отсудить денег у табачной компании, что на пачках предостерегают о пародантозе.

 А вокруг все женихи, молодые и старые и все про красоту ее редкую заливают. Когда дошло до выбора, внук мой вынес мою шашку и сказал:

  - Кто шашку деда моего, Чапая, из ножен сможет вытащить, тот и станет мужем Пелагеи, бабки моей.

  Бабка стыдливо захихикала и прикрыла ебло шелковым веером.  У меня от ярости чешуя в нижней части хвоста отвалилась. Но сдержался.

Вышли женихи и стали шашку из ножен вынимать. Как ни пытались- ни у кого не получилось. Тут я выезжаю   из кухни на коляске и прошу разрешить мне попробовать. Они ржать начали, и гнать меня из зала. Думаю, ну суки, вы у меня не так ржать будете, когда до шашки доберусь!

 Вышел внук и сказал, что главное правило гостеприимства- уважение к калекам. Те устыдились и разошлись в стороны. Я подъехал к шашке, взял ее в руки, поцеловал. Потом скинул одеяло, что закрывало меня, и грозно встал во весь рост. Глаза мои пылали гневом, руки крепко сжимали оружие и … и тут я себя увидел в зеркало. На меня смотрел какой-то революционный осетр с орденами на всю грудь, но с шелудивым хвостом. ****ь, позор то какой! Надо было выходить из положения. Я дернул шашку  -шашка не двигалась. И тут я  похолодел- я забыл, что сабля была запаяна  еще Фурмановым.

Он боялся спать в одной хате со мной, зная мой нрав и тягу к справедливости. И тут я стал уходить спиной на кухню. Никогда я еще не бил так хвостом по кафелю. Я был похож на циркового дельфина, который пятится в океанариуме и кокетливо выпрашивает аплодисменты.

Короче, ушел от позора по канализационной трубе. По ней вышел в океан длинными и неведомыми путями, и теперь я здесь.
Все, не сговариваясь, вскочили, подняли дорогого героя и стали качать.