Анекдот про все анамнезы жизни

      
             /Как анекдот скабрезный про женщину, так это из любви к ней, как про мужчину нечто подобное, то это только из ненависти к нему — странное какое-то чувство юмора.../

             Привет, тебе, о, женщина, богиня красоты и любви, слабая в анамнезе и сильная внутри, привет тебе от сильного и могущественного, того сильного пола, который она,  слабая женщина с силой вытолкнула из себя, не сказавшему  этому миру об анамнезе твоей не жизни, а натуре, чему подтверждений множество факторов.  И потому я, сильный и умственный не дурак, сделал из тебя совсем дуру, наделив такими качествами из того анамнеза твоей жизни, но придуманной  мною, что стала ты, о, богиня плодородия, народившая на этой земле таких, как я, и богиня сладострастия, великая соблазнительница меня и моих сильных соратников по уму, не сумевших устоять перед твоими чарами внешней красоты и мягкотелости души, что пал я ниц перед тобою, став ниже тебя, о, коварная искусительница, и тем самым опустив себя ниже тебя, но ты не подала мне руки, чтобы смог я подняться и продолжить не любить,  а унижать тебя, и потому я придумал столько анекдотических анамнезов твоей жизни, что сразу стал велик и снова силён не только в своих, но и в твоих глазах, которые я прикрыл своею сильною рукою, чтобы ты не могла видеть ничего дальше своего носа, оставаясь глупой и недалекой, но выносливой.  Той, что на своих хрупких красивых  плечах, воспетых мною в стихах и балладах,  могла вынести меня, сильного на поверхность этой земли, и чтобы я там продолжил поклоняться тебе, как богине мудрости и красоты, слагая о тебе анекдоты, в которых твой анамнез мне нравится больше, чем ты на самом деле, ибо в них я тот рыцарь, что призван защищать глупую и недалекую, слабую и неразумную, переложившую на себя всё  то, что  предназначалось делать  сильному физически  мужчине, что значит  мне и снова моим соратникам по уму и силе.

            И   вот ты, уже  слабая и снова глупая, тащишь на себе вновь с силой вытолкнутых моих отпрысков —   будущих мужиков, сильных мира сего, вытолкнутых в этот мир  своим слабым телом, о чем бы мне лучше даже и не знать, не то, чтобы видеть, как ты с этим справляешься, будучи слабой, ты  тащишь на себе, незаметно для себя, но очень видимо для меня этот груз, непосильную почти ношу, но только не для меня,   я по -  прежнему прикрываю тебе своею широкою рукою глаза, чтобы ты продолжала не видеть ничего дальше своего носа, который, если бы был таким же любопытным, как один из признаков того анамнеза, то он бы поинтересовался тем самым, кто тут есть, кто.   А так, ты не суешь  свой нос в мои дела, а я тебе в отместку ту шубу  с машиной, о которой тоже сложил анекдот, как о тебе, как о самой жадной и меркантильной акуле в мире людей, о том, как ты только за деньги, за те самые деньги, заработанные мною, моим, не твоим,  ни в коем случае, тяжким трудом, готова отдаться мне, как последняя проститутка, что есть потом и сейчас  мать  моих детей.

        Мне жаль тебя, о моя богиня глупого тщеславия, решившая что-то иначе,  и потому я наделил тебя кучей нелицеприятных качеств,  забыв о том, что и сам такой же человек из плоти и крови, как и ты, с  теми же недостатками, умноженными на силу и ум, которые и позволили мне,  сильному и умному сделать из тебя слабую и глупую, чтобы потом праздновать победу, издав громкий крик торжества при виде тебя, такой анекдотически  блондинистой,   но такой красивой дуры, перед внешним видом которой я,  сильный,  устоять  не смог, кто ж из нас слаб-то  на передок,  но зато смог много чего другого.

     Я заставил тебя поверить в то, что ты дура, в очередной раз прикрыв ладонью твои глаза, без возможности их открыть, я же сильный,  чтобы не смогла увидеть ты, как я,  сильный и мускулистый, нет, не баран из твоих  глупых  придумок, а мужик, но  чаще только  в своих глазах, буду горько плакать, зарывая глубоко  в землю тот анамнез, что касается происхождения моей жизни, и не вспомню, каким образом появился на этот свет, чтобы сделать его чудовищно не привлекательным только из- за того, что нарисовал тебе,   да и себе тоже,  анамнез твоей дерьмовой  недостойной уважения жизни, где ты всегда последняя меркантильная шлюха, а я твой поводырь по жизни, потому что ты ещё и слепа и глуха и глупа и без  меня тебе не обойтись, хоть и  шлюхе.

     О боже, богиня, ты слышишь, меня, что я говорю?!  Я —    словно Меркурий, Плутон и   Марс, зовущий тебя  за  собой,  потому что без тебя не было бы меня,  и я не смог бы сейчас, сказавшись самым- самым на фоне твоей божественно-  неповторимой, нет, не красоты, а глупости, того самого анамнеза твоей жизни, почувствовать себя тем рыцарем из анекдота, где и ты самая-самая, но последняя, эх,  если бы последняя,  тварь, с которой я вынужден делить этот анамнез жизни чуть не пополам, и за это на,  тебе, шубы, кольца бриллианты, но только в моём  воображении, потому что на самом деле я считаю тебя недостойной моих денег, добытых тяжким трудом, но ты подавись и на -кася выкуси, пока я пахал и зарабатывал, ты, глупая баба тянула  меня на своих воспетых мною хрупких плечах, поднимая на себе  меня в гору,  обеспечивая меня  тем, на  что не способна сама,   моим  карьерным ростом, чтобы потом я, оказавшись на вершине славы, скинул тебя оттуда, с самого верха, придумав тот анамнез в виде кучи анекдотов про тебя, из любви к тебе, конечно же, ни в коем случае, ты не подумай только, что из ненависти, обожания себя…  Когда ты…  ты-то всегда, только ненавидя меня, правда зачем-то вечно заботясь обо мне, говорила недостойные меня и моей высоко- нравственной  особы гадости о том  и какой я карьерист,  и изменник, и какой эгоист, и  пропащий пропойца- пьяница,  и труженик на ниве бабских услуг, тех  ног и юбок, за которыми вечно я  носился, как голодный некормленый хозяином пёс за жратвой,  которую конечно же,  ты мне сама и предлагала, предлагая себя.  Это ты  всё  из ненависти ко мне,  а не как я,   из любви к тебе, и в  том, какая же  ты непроходимая по жизни дура с тем анамнезом благо, своей, не моей  жизни, с которым бы тебе и вовсе не появляться на этот свет,  но тогда ты не вытолкнула бы меня сюда и я не смог бы сейчас в очередной раз спев дифирамб про твой анамнез, поднять себя и своих соратников по уму.

         Всё  же виват мне!  Какой же я  сильный и умный, раз сумел дойти до такого своим непревзойденным  умом,  как придумать, такое очень простое, а как известно, всё гениальное просто,  и потому я ещё и гений, не только сильный и просто умный,  просто для того, чтобы   себя поднять,  надо опустить тебя, о, моя прекрасная богиня, любительница бабла...  ну, вот, что же  это опять я... я же тебя люблю, это ты ненавидишь  меня и потому вся твоя правда про меня,  это сплошное  надуманное вранье, замешанное на ненависти, о, богиня любви,  тем более, что  ты не  можешь знать и видеть, я же тебе сам своими сильными рукам  закрыл глаза, чтобы не могла не только ничего не видеть, но и знать.
        Что знать? Ну, хотя мой анамнез моей жизни, в которой без тебя я просто бы не состоялся,  как сильный и умный, наделенный коварством любить и при этом  любя,  сочинять про тебя не смешные анекдоты, где ты всегда кто? Да ты и сама знаешь, кто ты есть.  А  я? Я  —  тот самый  рыцарь не из анекдота, ведущий себя в жизни  в соответствии со своим анамнезом жизни, о котором  я  тебе ни - ни...  не скажу, что б совсем не разочаровалась, а иначе,  как я окажусь на той вершине  олимпа  славы и как  смогу посмотреть  оттуда на тебя, сверху вниз, как сильный на слабого,  и как  сочиню ещё  один анекдот из серии того анамнеза про твою, не свою конечно же,  жизнь, не зная тоже простого, хоть я и гений, что если сильный, то слабого не бьет, не обижает и не унижает, не сочиняет таких скабрезных анекдотов про плохого слабого, где сам ты всегда  сильный и умный,  а помогает подняться до уровня  себя,  сильного... Но тут же ещё  и умный, и наверное, всё же не совсем, коли сумел нарисовать два разных анамнеза про одну и ту же жизнь, в которой все сначала люди, а потом мужчины и женщины, но почему-то женщины всегда дуры и слабые, а мужчины сильные  и умные.

         Как такое могло случиться и приключиться, когда сильный ударил  слабого, унизив его по всем статьям, и при этом сказал, что любит, вообще-то   мало  понятно.  Но случилось и продолжает происходить и случаться  в том общем анамнезе общей жизни мужчин и женщин,  людей из одинаковой плоти и крови, но почему-то порою так ненавидящих собственную кровь и плоть,  и  до такой степени, что готовы,  как назначенный  еретик   и отступник, наложить на себя епитимью и отхлестать по чем свет стоит зря то, что есть и твоим тоже, то, что ты унизил, опустив на самом деле  себя, ибо это недостойно нормального  человека, к которому ты себя причислил, сделав безнравственным и глупым другого,  того, кто дал жизнь тебе, твоим потомкам, на пару с которым ты поучаствовал  в зарождении новой вселенской глупости, ведь твои гены Марса и Плутония тоже явили на свет кого-то глупым,  а кого-то умным, но за свершившуюся глупость ты возложил всю  вину на одного из вас, назвав его  своей богиней   без права ею быть. А вот это уже и вовсе  не смешной,  а очень грустный анекдот про все анамнезы мира.

13.01.2021 г
Марина Леванте