Глава 88. Комиссарское тело

 Ровно в 12-00 из-за трансформаторной будки вышел Капитан ****ов, выпил протянутый ему стакан водки, занюхал вьетнамской звездочкой, закурил папиросу и начал свой рассказ.

-Вы помните, давно  я вам рассказывал про "Пыжиковый бунт"? Смотрю, тут и новенькие собрались. Чтобы было всем понятно, в общих чертах поясню. Группа олигархов, уставшая жить без дефицита, что был основной приметой СССР, под предводительством Салема Данхиловича и его сына Побоюла, решила совершить переворот и вернуться с созданию нового СССР, но только не лишая их заработанных капиталов.

 И их можно было понять- раньше в СССР, когда они были валютчиками, цеховиками, кидалами  и так далее, только у них были сервизы "Мадонна", мебель "Хельга", автомобиль "Волга", полное собрание "ЖЗЛ" и прочие дефициты. Сейчас любой чиновник, любая тварь из управы могла позволить себе особняк на Рублевке, "Майбах", квартиру на Тверской и прочие радости.

 Так за что же они сражались в 90-е, пролили потоки крови, сломали миллионы жизней?  Они свято верили, что революции начинают  такие, как они, романтики, но  чтобы плодами пользовались вот эти негодяи, романтики никак не хотели . Окончательный манифест был написан банкиром Караваевым, который он попросил меня отвезти на яхту и передать ее хозяину.

Собрались они на яхте Салема Данхиловича , полдня ее разворачивали на речке в Мякинино у самого Яхтклуба с помощью узбекских бурлаков. На яхту с возмущением смотрели жители новостроек, находившихся вплотную к речке, потому что развернутыми парусами она сбивала развешенное на балконах белье- трусы, майки и простыни, которые были дороги жителям новостройки.

Когда манифест был подписан, морские волки бросали фуражки вверх, кричали "Ура" и пили шампанское. Я быстро оттуда ушел и для меня эта история закончилась. Но не для них. Недавно я узнал продолжение этой истории и сейчас вам ее поведаю.

В этот момент к пристани подъехали несколько джипов. Из первого вышла старуха и все узнали в ней члена Совета федерации, комиссара России по правам человека и реабилитации кулачества, Валентину Матвеевну Деблюе, в девичестве Проголодь, по кличке Толстолобик.

Она дала знак, из джипов вылетела охрана и положила широкую доску, которая одним концом легла на пристань, а другим на палубу яхты. Грозная Деблюе прохромала на яхту, а за ней вошла многочисленная охрана.
Когда бунтовщики увидели грозную гостью, они поседели , а у крашеных потекла краска с волос. От ужаса, охватившего романтиков, они не могли вымолвить ни слова. Старуха прошла вдоль их рядов и каждому посмотрела в глаза мертвым взглядом.
Потом открыла сумочку, достала веер, хотела закрыть , а потом  вдруг посмотрела на начальника охраны беспомощным и растерянным взглядом.

-****ь, а где мой кошелек?

Начальник охраны схватил за шиворот хозяина яхты, приподнял над палубой и вытащил из его кармана кошелек от Луи Виттон.

-Ваш, матушка?

-Сам что ли не видишь? Конечно мой!

Несчастному накинули мешок на голову и выбросили за борт.
Старуха прошла еще раз мимо заговорщиков, затем открыла кошелек и вытащила коробку виагры.

-Вот суки, подставили мужика. Не мой!-сказала Деблюе и укоризненно посмотрела на олигарха Соскобленко.

Начальник охраны проделал ту же операцию с престарелым негодяем и вытащил такой же кошелек и  той же фирмы.
Когда воды сомкнулись над Соскобленко, Валентина Матвеевна открыла кошелек и вытащила пачку презервативов.

- Вот молодежь, все не наебется никак. Не мой!.
 
 Начальник охраны выкатил из трясущегося строя древнего старика на коляске и вытащил из его бокового кармана точно такой же кошелек.

-Зачем же ты ненасытного Соскобленко подставил, а Рувим?

Перепуганный и, пять лет как парализованный, руководитель крупнейшего банка России как воды в рот набрал.
Старуха сокрушенно махнула рукой и старик в мешке вместе с коляской исчез в мутных водах. Через час на палубе осталось человек десять, у которых не было вообще кошельков.

Казалось, что опасность миновала, но так мог подумать только тот, кто совсем не знал коварную Валентину Матвеевну.
Она вплотную подошла к жмущимся к борту яхты олигархам и грозно рявкнула:


- Ну, кто тут хочет поробовать комиссарского тела?

Воцарилась мертвая  тишина. Настолько мертвая, что было слышно, как в километре от яхты охранник в Леруа Мерлен требовал от входящих покупателей соблюдать дистанцию и надевать маски.

- Я, я хочу!- послышался голос из толпы обреченных.

- А ну, выходи, смельчак.- с удивлением сказала старуха.

 Из толпы вышел сам Наум Ветрищев, известный депутат, плейбой, лавелас и ебака.
Сенатор Деблюе с интересом оглядела храбреца и что-то сказала начальнику охраны. Тех, кто не захотел комиссарского  тела, немедленно выбросили за борт с мешками на головах.
 
Начальник охраны с бойцами немедленно вышли с судна. Хорошо, что они, уходя, не обернулись- к другому берегу реки, по колено в воде, с мешками на головах, медленно брели "казненные" романтики.

-А ты мне нравишься!- тихо сказала сенатор Деблюе и потащила Наума в каюту вниз по лестнице.

 Наум был уверен в себе- когда он шел сквозь толпу неудачников, он успел сожрать всю пачку виагры.

Наум был тонким психологом в любви. Поскольку все теперь жили   по американским лекалам, то и в любви надо было вести себя так, как учили заморские учителя.

 Недавно он посмотрел очередной шедевр Голливуда, где влюбленный старый профессор оказался на корабле с пожилой библиотекаршей. Как только им представился удобный момент, они, как вшивые, начали срывать друг с друга одежду .

Наум напал на опешившую Валентину, прижал ее к стене и впился в ее губы страстным поцелуем. А потом, как учил фильм, задрав на ней юбку, приподнял ее и посадил к себе на бедра.

Валентина оказалась гораздо тяжелее и, когда Наум поднатужился, чтобы не уронить, от напряжения у него вылетел вставной глаз и со стуком заметался по каюте.  От страстного поцелуя, у Валентины вывалилась вставная челюсть из керамики и с грохотом упала на дубовый пол, следом упал протез ноги.
 Когда он уже был готов войти в нее, он услышал возбужденный шепот страстной Валентины:

- Пампершы, пампершы,****ь, шними с наш обоих.

Следующим утром  Наум подобрал под кроватью стеклянный глаз, вставил его перед зеркалом в пустую глазницу и голым вышел на палубу. Его истерзанный член трепетал на ветру. Валентина стояла у поручней, бледная и закутанная в государственный флаг России.

 Наспех пристегнутая нога носком смотрела в противоположную сторону. Испугавшись, что его сейчас будут расстреливать или что то еще похуже, он нежно обнял Валентину, прижал к себе и спросил в чем дело.

-Нам ****ец, пока мы спали, нас вынесло в открытый океан.

 Наум огляделся по стронам и похолодел- яхта, подлетая носом вверх и падая вниз, неслась по бескрайнему Тихому океану.

Через неделю в борт яхты что-то стукнуло и разбудило спящих. Валентина выбежала на палубу вместе с Наумом и они увидели современную закрытую лодку. Люк у лодки открылся и из нее высунулся знаменитый путешественник, Федор Пастухов с длинной бородой. Он помахал им руками и запричитал:

- Аки-паки! Приветствую рабов Божьих, Валентину и спутника ее. Отче наш, да благослови защитницу морских странников.

-Хули тебе надо, Федор?- строго спросила Валентина.
 
- Приветствую не павших духом! Валя, по просьбе ея Величества, королевы Великобритании, перечисли мне прямо сейчас 10 миллионов фунтов ихних стерлингов на завершение моих подвигов ради России матушки. По карте.

-Шел бы ты на ***, Федор. На свою хуйню, на бессмысленные плаванья и погружения, на хуй знает кому нужные перелеты на воздушном шаре,    у самой королевы проси, тварь. Или мы сейчас пересядем в твою закрытую лодку,  и ты нас отвезешь домой,  или больше в России не покажешься.

-Да на *** мне ваша Россия, если оплатить не можете.

С этими словами Великий путешественник Федор Пастухов исчез в лодке, задраил люк и исчез в светлых водах океана.

-Вот с такими тварями и работаем.

-А других нет?-спросил наивный Наум.

-Другие еще хуже. Пойдем перепихнемся, пока не сдохли!- ответила Валентина и,  облизав верхнюю губу, спустилась в капитанскую кабину.

 Наум закинул еще одну пригоршню виагры  в рот, поправил стеклянный глаз, что бы смотрел прямо, а не внутрь, и спустился за ней.

Когда , где-то через год, они съели всю кожаную обивку яхты, их прибило к небольшому острову. Они,  шатаясь и опираясь друг на друга, прошли несколько километров и вышли к большой мельнице.

 На встречу вышло поселение кулаков, так любимых Валентиной Матвеевной, которые, сразу после гонения на них Советской власти, забили скот, спалили урожай, и выехали на лодке в сторону Тихого океана.

 Найдя небольшой необитаемый остров, они сошли с лодки и поселились, назвав остров Буяном. С ними уплыл их бывший русский барин, барон Карл Шайсе и поп Варфаламей, в миру Шалом Богоявленский, прихвативший с собой все церковные книги 50-ти уездов.

Пока кулаки вели гостей к дому, Валентина Матвеевна рассыпалась в комплиментах, говоря, что всегда знала, что кулаки - это соль земли русской и за ними будущее России. Кулаки не отзывались, шли молча, искоса оценивающе поглядывая на гостей. Все зашли в хату, усадили гостей за стол и дали им краюху хлеба и кувшин воды. Карл  Шайсе попытался отломить себе хлеба от куска Валентины Матвеевны, но получил ложкой по лбу и затих.

Когда гости поели, Отец Варфаламей положил перед ними церковную книгу, разложил ее и, спросив их имена и фамилии, потребовал расписаться.
 После этого кулаки начали разговор между собой, совершенно не стесняясь гостей. Когда , наконец они закончили, стало ясно, что кулаки совсем не похожи на тех кулаков, что рисовала себе Валентина Матвеевна.

 Их с Наумом поделили между всеми кулаками, потому что частное хозяйство это, конечно, заебись, но только тогда, когда есть с кого драть три шкуры, а когда собрались вместе только те, кто эти шкуры и дерет, то тут выгоднее община.

 Но поскольку, слава Господу, эти шкуры сами приплыли, то отныне Наум будет крутить колесо на мельнице с раннего утра, до поздней ночи, а  на Валентине Матвеевне будут пахать, поскольку на острове Буяне лошадей не водится. Есть, правда, вараны, пробовали на них пахать, но, увы, не вышло.

Валентина Матвеевна с надеждой посмотрела на барона Карла, но ей объяснили, что барон ей не поможет, поскольку его не удавили много лет назад и взяли с собой только потому, что очень хорошо поет романсы.  Председатель общины кулаков, Михей Арканов, махнул барону рукой и тот, крутя ручку шарманки, запел:

Ай, вон идёт, мать его так,
Не раскулаченный кулак.

Ой, а с верёвки смотрит вдаль
Ой, комсомольский секретарь.

Ой, самогон, веселье, смех...
Ой, завтра будут вешать всех.

Ой, понагонят Губчека,
Ой, жизня будет нелегка.

А мы на всё решили класть.
Не признаем мы эту власть!

 Барон закончил, кулаки  долго не могли остановиться от рыданий, а когда все-таки успокоились, то отвели гостей  в сарай и постелили им соломы .
 
В 6 утра запряженный в ярмо Наум уже шел по кругу, пытаясь отогнать мух размером с голову, а Валентина Матвеевна тянула по нескончаемому полю железный плуг, уворачиваясь от укусов гигантских варанов.

 Ближе к ночи их отнесли в сарай, принесли хлеба и воды, а когда Валентина Матвеевна Деблюе поела, к ней выстроилась колона кулаков- ведь последняя баба из общины умерла еще перед войной.

  Надежда на какое-то послабление появилась у нее, когда в кулацкие сети попался Федор Петухов вместе со своей лодкой. Валентина понадеялась, что его впрягут к ней в пару и ей будет полегче или вообще поставят пахать через день.

 Но она плохо разбиралась в том, как настоящий кулак трактует мир. Федора очень долго допрашивали- кулаки никак не могли взять в толк, что это за профессия такая -"путешественник"? Сколько бы Петухов не произносил непонятные слова типа "престиж", "подвиг", "будут гордиться", выходило, что он бездельник, попрошайка и бродяга. Человек хоть что-то должен был уметь.

 Вон, даже Наум был не бесполезен. Он  чеканил ***м шарик от пинг-понга, который он носил с собой и всегда прятал за щеку, чтобы не потерять. Собственно,  благодаря этому умению его и взяли в Думу  в одномандатную группу от "Единой России".
 Иногда министры в полном сборе с премьером бросали все и приезжали в Думу и, в перерывах между заседаниями, шли в пустующий большее время кабинет депутата от ЛДПР, Осланбека Рабиновича, где Наум демонстрировал кабинету министров восьмичасовую чеканку ***м шарика от пинг-понга. Теперь он и здесь по воскресеньям развлекал кулаков.

А такой как Пастухов был не просто бесполезен, а скорее вреден, так как мог заразить своим бездельем всю общину, поэтому его отвели в сарай, ебнули чугунным молотом по лбу, похоронили за кукурузным полем, а лодку утопили.
 
Беда пришла, когда у Валентины сломался протез, который никто чинить не собирался. Практичные кулаки  тут же пристроили ей подмышки костыли в виде двух рогатин и несчастная женщина еще какое-то время волокла огромный плуг на одной ноге, опираясь на колючие и шершавые костыли, но вскоре отломилась и последняя нога. Висящую на коже ногу оторвали, на кузнице прижгли каленым железом и ее положили в сарай.

Безногая Валентина лежала на спине с травинкой во рту, думая о том, что не такой она представляла себе свою пенсию сенатора.  Но все-таки плохо она знала русского кулака, потому что вечером дверь открылась и к ней пошли на прием кулаки из длинной очереди, что  скопилась у ее дверей, прослышав, что Валентина лишилась основной работы и теперь весь свой нерастраченный пыл перенесет на так сильно любимых ею кулаков.

 Когда под Новый год Валентина Матвеевна лопнула, то и тут практичность кулаков пересилила христианские традиции- Валентину не стали хоронить, а набили соломой и на палке воткнули посередине кукурузного поля, чтобы попугаи не воровали посевы.

 Перед самой кончиной Валентина Матвеевна успела шепнуть Науму, что если тот когда-нибудь выберется с острова Буяна, то чтобы непременно передал ее приказ разогнать комитет по реабилитации кулаков к ****и матери.