Утро Полины, гл. 4

Едва я скинул куртку и аккуратно выложил магические штучки на солидный стул, пытаясь ощутить их возросшую магию, как в дверь постучали.

- Кто там еще?

- Я! – громкое и самоуверенное это заявление весьма удивило, и я позволил владельцу «я» войти. В комнату вошла… нет, ворвалась Мирка-телохранительница. Скинула плащ, капюшон. Подкатила ко мне угловатой походкой подростка.

- Чем обязан, девушка?

- Скучно, - пожаловалась она. – Ужинать надоело. Завтрак нескоро. Чем поразвлечься?

- А с чего ты решила, что я прибыл развлекать молодых девиц?

- А чего бы и нет, - пробормотала девица. – Ходишь-бродишь один, далеко убегаешь, и даже не приглашаешь на прогулку.

- И потому ты тоже меня выслеживала?

- А чего бы и нет? И ты меня локтем пихнул. Значит, я тебе нравлюсь.

Час от часу не легче! Я не успел выдохнуть и подивиться её прыти и способностям, как Мирка вдруг подскочила и впилась в мои губы с такой яростью, словно это был враг, которого необходимо загрызть. В этом что-то было, и мы принялись сдирать друг с друга одежду – её, многослойную, по местной моде, и мою, грустную и отживающую. Потные, распаренные, запыленные – все эти слова не имели значения.
 Мой защитный нательный комбез обладал идеальным впитывающим и очищающим свойством, а Мирка была настолько хороша и свежа без одежды – юностью, силой и драйвом, что прочее можно было отбросить за ненадобностью.
Она занималась любовью так, словно сражалась.

- Ну что, выпьем, путешественник? – наконец она спрыгнула с меня, накинула плащ на голое тело, подошла к щербатому столу, где, любезно предоставленный гостиницей, стоял графин с местным вином и две чарки. Пытаясь обольстительно улыбаться, принесла к кровати.

- Оставь, - пробормотал я. – Не делай вид, что ты леди, лишнее. Оставайся коброй.

Мы выпили еще по чарке. Вино само по себе было неплохим, но на мой вкус, кисловатым, и я совсем не был уверен, что оно поспособствует продолжению сеанса, зато жажду утоляло неплохо.

Но почти сразу же после второй чарки голова моя покатилась куда-то далеко, в глазах помутилось, и я отключился. Очнулся я очень скоро, в поту и с троекратно усиленной головной болью, хорошо – что на кровати, а не в местной канаве, и сразу услышал треск, шелест и приглушённую ругань.

Я обнаружил, что моя случайная попутчица и не менее случайная любовница копается в моих вещах, драконя их с такой же страстью, с которой драконила меня совсем недавно. Импланты обеззаразили и очистили организм, но я сделал вид, что до сих пор в отключке. Вот Мирка отшвырнула мою одежду (она за это еще ответит), и подплыла ко мне. Начала ощупывать беззастенчиво, не слишком церемонясь. Когда она совсем распоясалась и присела на мои ноги, я мгновенно крутнулся, провернул приём – и Мирка оказалась подо мною с заломленными руками, шипя от злости и боли и непрерывно лягаясь. Пришлось сделать зажим ногами – и она перестала лягаться, но не перестала извиваться змеёй. Безрезультатно.

- Успокойся, иначе я похороню тебя под собой. Замри, дура.

Уговорил. Девушка затихла. Я позволил себе ослабить хватку.

- Ну, говори, кто ты?

- Пошёл ты, мазафакнутый тролль!

- Ага, всё ясно. Тебя именно так называть?

Она рванулась и ударила меня по ноге. Теперь зашипел я. Оруженосица успела вскочить, отпрыгнуть к вешалкам и схватиться за длинный причудливый короткий меч-нож выхватывая его из кожаных ножен. Ну, дууура, снова пробормотал я. Что она себе возомнила? Что самая крутая? Любого испытателя перед полётом обучают искусству самообороны. И не говорите, что это устарелый кодекс, никому не нужная трата времени. Испытателям случалось напарываться и на агрессивных дикарей, и еще более агрессивных служителей неведомых культов. И исключительно агрессивных киборгов. Ну, бывает, что испытатель сплохует, как я с тюгари, признаюсь, мне стыдно, но в свое оправдание хочу сказать, что… что… что оправдания мне нет – избаловался, привык полагаться на защитную экипировку…

…Я испробовал пару приёмов – она успешно отбила. Бросился ей в ноги, сделал подсечку, она завалилась на спину, но быстро перекатилась, и вот уже нож метит мне прямиком в шею. Я такого не планировал. Пришлось применить силу на полную катушку, без щадящего режима. Мне удалось вывернуть руку и отшвырнуть нож. Мирка взвыла – я едва не оторвал ей руку. Прежде чем я завладел ножом, он успел рассадить кожу нам обоим. Очень неуживчивый клинок.

Нож отлетел к стене и воткнулся в неё по самую рукоять. Тогда она приняла боевую стойку. Драться с голой девицей? Да еще однорукой? Такого в моей жизни еще не случалось. Пришлось вспоминать уроки маэстро для «особых случаев».

Несколько манипуляций, кувырков и подсечек. Это вам не армия тюгари. И она брошена на кровать, в слезах и крови. Поверьте, меня это зрелище отнюдь не возбуждало.

- Ну, ты, наконец, признаешься? Что. Тебе. Надо? Или у тебя такое хобби – после занятия любовью умерщвлять любовника? Ты коллекционируешь трупы?

- Нет…

- Из тебя слова выдавливать? Я готов, - и я протянул руки к шее.

Она дёрнулась: - Не надо выдавливать! Я сама!

- Наконец-то снизошла. Что ты мне подсыпала?

- Не знаю.

- Как – не знаешь?

- Мне маркиз Алгон дал что-то зелёненькое…

Понятно, грибной концентрат. Мед-чипы спасли меня: концентрат местного зелёного гриба смертелен.

- Кто такая? Почему оказалась в этом мире?

- Я – потеря, - угрюмо сказала Мирка, опустив голову. – Я готовилась к празднеству, я мужа выбирала, я нечаянно сюда попала, я не хотела. А он, который маркиз, он меня подобрал и предложил путешествие к гробнице волшебницы. Мне некуда было деваться. Я согласилась. И даже честно охраняла и оберегала от разбойников в лесу, хищников в степи и бандюг в городках. Почём мне было знать, что он – злыдень-грентиг? Что он охотится за вами?

Так. Приехали.

- Ты уверена, что это грентиг?

- Ага. Он так сам сказал. Мол, я – грентиг, знаешь, что это такое? И показал…

- Ты его видела?

Мирка кивнула. И вдруг несгибаемая девица зажмурилась и всхлипнула: - Он такой… страаашный…

Я её понимал. Понимал её страх.

Но как грентиг меня нашёл, вернее – как на меня вышел? Как давно следит? Грентиг не может быть один, они ходят стаями. Если его стая блокирует подступы к горе – плохо дело, один я не пробьюсь, и Мирка не поможет. Придется подружиться с Магом, он, кажется, настроен дружелюбно. Трое – уже что-то.

- А ты сама откуда?

- Я-то? С Аривани.

Аривани, я знал этот мир, захудалый, но не худший. Люди были диковаты, но честны.

- Мирка-Мирка, никаких манер, - попенял я. – Разве мужчин соблазняют так?

- У нас – так, - заупрямилась Мирка.

Ну да, манерами дамы в Аривани не отличались, они брали мужчин напором и властвовали над ними. Что-то вроде матриархата. Но Алгон страхом подчинил ариванку себе.

- Одевайся, - приказал я. Она послушалась.

- Сейчас мы сойдём вниз, в гостиную, и перекусим, и продолжим праздник. Или ты предпочитаешь поголодать? Но тогда мне придётся приковать тебя здесь.

- Я пойду вниз. И я голодна! – поспешно воскликнула Мирка.

- Слава Кибогу! Оказывается, ты вполне человек, когда захочешь. И ничем не выдавай нашего разговора. Ни звуком, ни движением, ни взглядом. Обещаю. Я сумею защитить тебя от грентига, если ты будешь моим союзником.

- А в награду? Я увижу волшебницу?

- Увидишь, – уверил я. – Непременно. И даже дотронешься – на счастье, и у тебя будет много хозяйственных мужей.

Мирка просияла.

Маркиз, казалось, ни о чем не подозревал и даже не заметил отсутствия оруженосицы. Он вообще, похоже, не вылезал из-за стола со вчерашнего дня, а праздник не прекращался ни на миг. Он сидел за столом в гордом одиночестве, окруженный яствами, а вокруг суетились официант и кухарка. Увидев нас с Миркой, он расширил глаза и едва не заскрежетал зубами, но маска помешала ему это сделать. Оставалось принять проигрыш и делать хорошую мину.

- О, вот и вы! – воскликнул он с фальшивым энтузиазмом, вооружившись ножом и огромной вилкой и сжимая их так, словно собирался немедленно воткнуть их в нас с ариванкой. – Наконец-то! Заждался! Долгонько вы прохлаждались. Я понимаю, у вас были дела поинтереснее, но гляньте, какое великолепное жаркое!

- Опять с кровью?

- Именно! Бычья кровь благоприятно влияет на мужскую силу… дружок.

«Дружок» он процедил сквозь зубы, старательно растягивая рот в улыбке.

- Думаете, мне пригодится?

- А как же! Тут полно юных и нерастраченных девиц. Растраченных и опытных, впрочем, тоже хватает. Приступайте к трапезе.

- Дама тоже желает участвовать в трапезе, маркиз.

- Эта дама перебьётся, - пробормотал маркиз, причмокивая.

- В нашем мире дамам оказывается уважение, - заметил я.

- А в нашем… - Маркиз запнулся и проговорил благосклонно: - Пусть питается.

В мире грентигов вообще нет дам, но маркиз, конечно, этого не озвучил. Он продолжал делать вид, что всё в ажуре, но я понимал, что он срочно прокручивает в голове другие способы, и самый верный – достать меня самому, ни на кого не рассчитывая, а над Миркой отныне нависла смертельная угроза.

Мы трапезничали. Потом хозяин провозгласил, что в город прибыла замечательные музыканты, и он объявляет конкурс на лучшего танцора. Музыканты расселись на небольшом подиуме посреди зала.

Сытная и слишком плотная пища не оказалась Мирке помехой, нестройная какофония тоже. Особой грацией она не обладала, но худоба помогала не топать слишком громко. Мы переминались, притоптывали и прискакивали как мячики, под модную местную музыку, и я уже привыкал и к танцам, и к музыке. Это стало даже забавным, будет, что показать Полине. Попутно я наблюдал за маркизом и переговаривался с Миркой таким же подпрыгивающим голосом, пока мы вместе изображали бурное веселье.

- И как давно ты в бегах?

- Очень давно. Я успела постареть! Эта скотина украл меня аккурат на смотринах. Теперь на меня никто не глянет!

- Я помню, ты присматривала жениха.

- Я присмотрела первого мужа. Отличная партия. Охотник на сверков, добытчик, сам выстроил пещеру, хозяйственный. И тут появляется эта гадина со сворой…

- Сворой?

- Ну да, они разогнали всех моих женихов, ублюдочные сверки!

- Действительно, какое неуважение к хозяевам. И что же твои женихи – не вступились?

- Разбежались, - угрюмо скривилась Мирка, забыв улыбаться. – Убежишь тут, если они напрыгивают и давят тебя, как блоху!

- Они даже не маскировались? - поразился я.

- Поначалу изображали приличных. Потом обнаглели. Обещай, что вернёшь меня домой! – потребовала Мирка, улыбаясь крокодильей улыбкой. – Иначе…

- Иначе – что?

- Иначе я совсем состарюсь и вообще никогда не обзаведусь мужьями.

- Торжественно обещаю, - поклялся я. – А пока… Предлагаю тебе переночевать в моём номере.

- Точно так же? – повеселела «дама».

- Ммм… если будешь вести себя пристойно.

Это была отговорка. Нам не придётся вести себя никак. Потому что сон и прочее отпадали. Надо было быть готовыми ко всему.

«Скорей бы утро!» – с тоской подумал я. Мы «праздновали», казалось, уже несколько суток. Похоже, на небе какие-то неурядицы, и ночь никогда не начнет рассеиваться.

Тем временем бравурная музыка закончилась, прыгающие и скачущие танцоры остановились, отдуваясь, и хозяин, хитро прищурившись, объявил победителей. Ими – ну, конечно же, кто мог подумать иначе, – оказались мы с Миркой. Нам зааплодировали, маркиз тоже изображал бурный восторг, а хозяин вручил нам изрядную бутыль вина. Оставалось раскланяться. Помахав маркизу ручкой, с бутылью вина, в обнимку, мы с Миркой поднялись в мой номер, где я аккуратно хотел засунуть зелье подальше в шкаф – но передумал. Вытащил пробку и нюхнул. Так и есть. Пахнет отнюдь не чистым вином, а вином, очень даже нечистым. Но чем конкретно?

В номере я описал примерно свой план и предложил сопровождать меня при подъёме – необходимо было подняться на вершину если не раньше всех, то раньше самых отчаянных смельчаков – обязательно.

И мы принялись громко ругаться, якобы деля выпивку. Потом я изобразил опьянение, грохнул об пол стул, потопал для порядка и грохнул второй – увесистая палка пригодится.

Мы ждали немедленного нападения. Ни мне, ни Мирке было не до сексуальных упражнений. Пригасив светильники, мы затаились. Слабый свет играл и мигал, бегая по скудной окружающей обстановке, по нашим замершим фигурам. Мирка не отнимала руку от меча, я рассчитывал на комбез. Понимая, что он тоже доживает последние часы: пахло от меня как от того козла, который надул в наш графин с вином.
Через два часа лже-маркиз решил, что мы либо слишком заняты друг другом, либо давно уже дрыхнем. Мы услышали тихое шипение и поскрипывание лестницы.

Мы старательно изображали сопение и кряхтение, а Мирка даже отличилась в имитации виртуозного храпа, притаившись при этом у двери. Звякнул ключ, и я едва не проклял в голос гостеприимного хозяина. Который просунул рожу в щель, потом обернулся и кого-то позвал.

Драгоценная бутылка с зельем сыграла неоценимую услугу. Как только в комнату в сопровождении хозяина, вооруженного кухонным ножом, – вот примитивный народ! – начал вползать маркиз собственной персоной, я вырвал пробку и жестом дирижёра, описав широкую дугу, выплеснул содержимое в обе рожи. К сожалению, львиная доля угодила в хозяина. Тот странно скрипнул и осел.

В тот же самый миг Мирка с нечеловеческой силой саданула дверью по маркизу, маркиз загремел вниз по лестнице, испуская не человеческие, а грентигские проклятия, и кого-то сшибая по пути. А мы быстро захлопнули дверь и подтащили к ней стол. Скорость и неожиданность – наше всё.

По счастью, хозяин, павший жертвой собственного зелья, был жив, только мы не знали – надолго ли. Мы затащили его в шкаф, распластали у стенки и закрыли – на всякий случай, не слишком плотно. Пусть живет.