Оральный секс

 В посёлке шофёра «яйцевозки» Веньку Цыпкина многие считали «ходоком». Для подобной славы внешность Вениамин имел подходящую: высокий рост, крутые плечи, глаз с поволокою и обильную растительность на груди.

 Сам Цыпкин о себе ничего такого не воображал, о любви говорил только в контексте «пиво-рыбалка-котлеты», придерживался традиционных взглядов, и как человек, выросший в рабочей среде, исповедовал позы «мужчина сверху», всё остальное считая развратом. Но если бы у Вас, дорогой читатель, были волшебные очки, способные видеть человека насквозь, в сердце Венички тотчас разглядели искреннюю любовь к Родине, поэзии Сергея Есенина, своей работе и жене — библиотекарше Машеньке.

 Юная выпускница библиотечного техникума оценила интерес молодого шофёра к любовной лирике и отдала ему, вкупе с бессрочным библиотечным абонементом, свою руку и нежное сердце.


 Машенька, обладающая ординарной внешностью русской женщины — круглым личиком, большой любвеобильной душой и грудью, красавца-мужа отчаянно ревновала и несмотря на литературоведческое образование иногда устраивала громкие скандалы со слезами и битьём посуды, которые привносили в сексуальную жизнь супругов необходимый для счастья накал страсти.
 Тревожное настроение в молодой женщине поддерживали поучения лучшей Машенькиной подруги Аллы Викторовны и знание мужской природы, вынесенное из чтения любовных романов.
 В посёлке Аллу Викторовну за глаза все звали Аллочкой. Аллочка была энергичной, глубоко взрослой, одинокой женщиной, работала в местной больничке врачом широкого профиля и считалась главной звездой театрального кружка, который вела Машенька. Всю свою нерастраченную энергию Алла Викторовна обрушила на голову молодой подруги. Житейская мАксима, которую Аллочка непрерывно внушала Машеньке, звучала просто: «За свой хрен держись».
 В этом месте своего повествования, истины ради, автор должен признаться, что в исполнении Аллы этот пассаж звучал много энергичней.


 Машенька и Алла Викторовна много времени проводили в пустовавшей библиотеке за чашечкой кофе и как женщины интеллигентные часто говорили о сексе.
- Ну, а оральные ласки вы друг другу оказываете?- спрашивала Аллочка, влажно облизывая губы в яркой помаде.
- Что ты?- смущалась Машенька,- мой Цыпкин даже глаза закрывает, когда любовью занимается.
- Поговори с ним о своих желаниях, возьми инициативу в свои руки,- не сдавалась подруга.
- Что я ему скажу - вылижи меня?- Машенька задохнулась от возмущения- у нас в семье о таких вещах говорить не принято!
- Зачем говорить? Поцелуй его в грудь, потом ниже, а там само пойдёт...- советовала Аллочка.
- Он свей волосатости стесняется. Даже майку не снимает,- вздохнула Машенька.
- У, как у вас всё запущено,- опечалилась Алла.
Подруги замолчали.
- Купите видиомагнитофон. Я знаю, где хорошие кассеты достать. Посмотрит твой Цыпкин пару фильмов, сам захочет,- нашлась Алла.
- Где деньги взять? Зарплату второй месяц задерживают,- сказала Машенька и опечалилась.
 Обе женщины тяжко вздохнули. Тишина повисла в читальном зале.
- Ты же библиотекарь,- нашлась Алла Викторовна,- подсунь ему соответствующую литературу.
- Станет мой Цыпкин медицинские брошюры читать,- отмахнулась Машенька.
- Зачем брошюры?- удивилась Аллочка,- выпишите газету Спид Инфо. На газету денег хватит? Если надо, я займу! Начнёт твой Цыпкин картинки рассматривать, а там, глядишь, и читать сподобится.


 Через месяц Цыпкины получили извещение: «Получите Спид на почте». В обеденный перерыв Венька заехал в отделение связи; со словами «мне только спросить», протолкался сквозь очередь, состоящую из граждан старшего поколения. Смущаясь всеобщего внимания, подал извещение на стыдную газету.
 Сидящая на выдачи корреспонденции, почтальонша Любка, бывшая одноклассница и любовь Венички, ехидно усмехнулась и, привлекая внимание очереди, крикнула напарнице: «Валя, принеси Цыпкину спид из подсобки!»
 Многочисленные старики и старушки, пришедшие в отделение за пенсией, неодобрительно посмотрели на молодого нахала, а бабка Мирониха даже пригвоздила Веньку к позорному столбу обидными словами: «У-у-у, ирод длиннопетельный, совсем стыд потерял. Сталина на вас нет!»
 Венька почувствовал, как его уши наливаются краской, однако сдержался.
- Люба,- сказал Цыпкин вежливо, отгораживаясь от очереди широкой спиной, - газета называется «Спид Инфо». Впредь, заполняйте извещение правильно, а так выходит, что вы тут не газеты распространяете, а нечто другое.
 Вениамин ни кого не хотел обидеть, но Любка решила, что Венька Цыпа, публично обозвал её «спидоносецей» и к удовольствию очереди страшно разоралась на бывшего одноклассника.


 Нельзя сказать, что новая газета мужчине не понравилась. Понравилась. Вениамин с любопытством разглядывал цветные картинки, а некоторые советы, почерпнутые с пёстрых страниц, даже попытался применить на практике, однако в силу прежнего воспитания, стеснялся читать газету в присутствии жены.


 Поселковый инкубатор - бывший «Чапаевский», после акционирования и приватизации - «Чудо-яйцо», который в посёлке, впрочем, иначе как «Яйца Чапаева» не называли, по результатам четвёртого квартала выполнил план. Руководство решило отметить лучшего работника недельной поездкой в санаторий.
 Так как выбрать из двух десятков сотрудниц одну, значит начать меж ними тотальную войну, мудрый директор предложил осчастливить представителя мужской части коллектива. Из мужиков пьяных «залётов» не было только у малопьющего Цыпкина, поэтому выбор был очевиден, тем более, предприятие короткое время могло обойтись без его «яйцевозки».


 Известие, что её Цыпкин лучший, Машеньку обрадовало и одновременно огорчило. Они с Веничкой ни разу не расставались со дня свадьбы, но Машенька решила сдержать мелкособственнические инстинкты и даже собрать мужу вещи в дорогу. Мужчины такие непрактичные!

 Помочь вызвалась Алла Викторовна. Подруги даже сбежали с работы пораньше.

 Машенька достала с антресолей армейский чемодан мужа с золотой надписью «ДМБ-96» и эмблемой автомобильных войск на внутренней стороне крышки, стёрла мокрой тряпкой с серого дерматина пыль, выложила рядом стандартный набор курортника: новые тапочки, треники, мастерку, пару маек, сорочку, зубную щётку и бритвенные принадлежности. Пиджак, брюки и галстук Веничка наденет на себя, чтобы не мять.
- Положи презервативы,- посоветовала циничная, как все врачи, Алла.
- Веня их не любит,- смутилась Машенька, лихорадочно соображая на что намекает подруга, догадалась, но всё же спросила, жалко дрожа голосом,- зачем ему эти штуки без меня?
- Там другие бабы будут,- решительно заявила многоопытная Алла,- а мужик он и есть мужик! Времена нынче сама знаешь какие. Спид полыхает, и другой заразы хватает.
- Ну, уж нет,- решительно заявила Машенька,- я своему мужу доверяю!
- Как знаешь, как знаешь...- зловеще протянула Алла,- не пришлось бы потом локти кусать.


 Санаторий Веньке понравился — номера двухместные, в каждом своя ванная, туалет и телевизор с холодильником! Кормили хорошо. В остальном - скука смертная: старички с шахматами и толстые тётки с варикозными ногами.

 Нарождающийся капитализм успел сделать курортные процедуры платными. Забесплатно между завтраком и обедом можно было сколько угодно гулять по заснеженным аллеям парка, любоваться соснами, пушистыми ёлками, кормить белок и робких синиц; после обеда валяться в постели, пялиться в телевизор, читать любимого Есенина или свежий номер Спид Инфо, заботливо положенный в дорогу женой.

 Венькиным соседом по комнате оказался Лев Иосифович - похожий на жука сутулый старик в толстых очках, назвавшимся несколько старомодно — учителем русской словесности. Впрочем, на второй минуте разговора Лев Иосифович намекнул, что он — писатель и поэт, а учителем трудится лишь по необходимости.
 Цыпкин проникся глубоким уважением к учёному соседу, впредь обращался только на «Вы» и про себя иначе как «писателем» не называл.
 Чтобы показать, что и он человек не лишённый образованности, Вениамин достал из чемодана томик Есенина и положил на прикроватную тумбочку. Пришлось вынуть злосчастный Спид Инфо.
 Писатель одобрительно посмотрел на томик поэзии, но выпросил газету с голыми девицами.

 Цыпкин в присутствии ученого соседа робел, боялся ляпнуть глупость, потому старался дольше гулять, перед сном делал вид, что скоро засыпает.
 Однако, выход нашёлся. Достаточно было попросить Льва Иосифовича почитать «что-нибудь своё» и молчать.
 Веничкина тактика себя оправдала. В одном из общих разговоров Лев Иосифович назвал молодого друга знатоком поэзии, хорошим собеседником и умнейшим человеком.


 Ночь. Санаторий спит. Не спят два человека — шофёр и учитель.
«Дыры окон
               буровят в дыру души.
 Колёса:
                ШУ-ШЫ, ШУ-ШЫ.
Насилуют уши
                Газет ТЫ-ТЫ!
ВЫ -
                СО БО РЫ.
УБЕРУЩ.
                Дыр бул щыл.

День обессилит тебя
                опять,
словно бой неравный.
Травит купоросом медным
                небо
крест самолёта нервный.

Иди мимо, странник.
       Ты чужой этим машинам,
 этому городу
         и этому небу
 с крестом православным.
Уезжай или умри,
          ТЫ-ТЫ-ТЫ!»
- читает Лев Иосифович с беллахмадулинским подвыванием.
 Венечка смотрит на жёлтые от света уличного фонаря деревья в чёрном окне. В голове, заглушая трагический шёпот поэта, сладко, просто и понятно звучит молодое, Есенинское:
«Белая берёза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром».

 «Наверное я тупой, чтобы понимать современную поэзию»,- думает Венька, засыпая. Ночью ему снится школа. Он десятиклассник с обидным прозвищем Цыпа. Лев Иосифович ставит ему двойку за незнание, кто такой Алексей Крученых.


 Вечерами Лев Иосифович посещал культурно-массовые мероприятия. В отсутствии соседа Веничка валялся перед телевизором и штудировал Спид Инфо. Писали в основном ерунду — кто из звёзд как одевается, с кем спит и что ест. Но была там статья авторитетного сексолога-женщины об оральных ласках с подробными схемами и картинками. Статья Цыпкина страшно смутила и заинтриговала.
 «Баба точно знает, как им нравится,- подумал Цыпкин,- если она утверждает, что для счастливого брака человечество ничего лучше не придумало, значит так оно и есть!»
 Статья с картинками, обильное санаторское питание и отсутствие Машеньки рядом, сделали сон Цыпкина беспокойным. Добил Вениамина бодрый вид и благоухание, исходящее от тела Льва Иосифовича. В последний санаторский вечер поэт объявил, что идёт на свидание, а перед тем посетил процедуру, имеющуюся в их санатории, под названием «Хвойные ванны».
 Веничка подумал, что замечательно было бы вернуться к любимой Машеньке, неся на коже ароматы леса.
 Утром выяснилось, что процедурная не работает. Вениамин было огорчился, но на выручку пришла смекалка: до отъезда время есть, Лев Иосифович со свидания не вернулся, ванной пользуйся как угодно, а ёлок в парке полно.


 Скипидарный запах хвои шибанул в нос и закружил голову. Веничка сладко зажмурился. Горячая вода обняла тело. «Никаких духов и шампуней не надо!»- решил практичный Цыпкин, растирая еловой лапой тело, будто мочалкой. Липкие иголки чуть покалывали кожу.
 «Полежу подольше, пропитаюсь как следует,- подумал купальщик, -столько возни было».
 Цыпкин погрузился в духмяный раствор по ноздри.
 Время шло. Вода остывала. Кожа пропитывалась смолистым ароматом.
«Достаточно»,- решил Веничка и поднялся на ноги. Сгоняя воду, провёл руками по волосатой груди. Руки приклеились. «Смола»,- удивился Веничка.

 Ни шампунем, ни мылом проклятая смола не оттиралась. «А если всё это богатство к одежде приклеится? Отдирать с кожей придётся!»- запаниковал Цыпкин.
 Мужчина впал в неистовство, драл себя жёсткой рогожей, как конским скребком. Напрасный труд!
 «Паяльная лампа бы помогла»,- подумал Веничка, но тут его взор упал на бритвенный станок. «Эврика!»- должен был закричать Цыпкин, прежде чем выскочить из ванны.


 Неделя разлуки, наконец, закончилась.
 «Если твой Цыпкин сегодня не осчастливит тебя незабываемым куни, я мужскую природу не знаю,- обнадёжила Аллочка молодую подругу,- но будь осторожна. Какой заразы мужики с курортов не привозят. Поверь мне как медицинскому работнику!»
 Успокоив Машеньку таким образом и с чувством выполненного долга, Алла Викторовна направилась домой.

 К приезду мужа Машенька накрыла стол и надела новое бельё — вдруг Цыпкин с порога на неё набросится, но Веничка только торопливо поцеловал её у порога и скрылся в ванной. «Правильно, с дороги мужчина должен привести себя в порядок. Всё остальное потом»,- подумала молодая жена, на всякий случай притушила верхний свет и села на низкий диванчик, соблазнительно оголив круглые коленки.
 К её разочарованию, Вениамин вышел из ванной в рубахе, застёгнутой на все пуговицы, хоть обычно предпочитал дома разгуливать в трусах и майке.
 «Он не хочет торопиться. У нас будет романтический вечер,- решила Машенька,- хорошее вино пьют по капельке!»
 «Кстати, о вине!»- Машенька торопливо поднялась с дивана и извлекла из холодильника бутылочку болгарского красного.

 Романтический вечер не клеился. Муж выпил вино и съел котлеты, но отвечал односложно и отводил глаза. Машенька заподозрила неладное.
 Наконец, пришло время лечь в постель. Сердце молодой женщины трепетало. «Поцелуй его в грудь, потом в живот, дальше всё пойдёт само собой»,- вспомнились советы старшей подруги.
 Машенька, как режиссёр, даже увидела всю эту сцену в картинках и решила тщательно подготовить свой выход на сцену: приняла ванну, подбрила лобок, почистила зубы, намазалась кремом, тронула духами между грудей и, чуть поколебавшись, узкую полоску жестких волос внизу живота, надела невесомую сорочку, чтобы во всей красе предстать перед мужем.

 В спальне было темно. Машенька больно ударилась ногою о стул и жалобно ойкнула. Выход на сцену не удался.
 «Я здесь!»- откликнулся Веничка и зажёг ночник. Слабый огонёк из фиолетовых и красных пластмассовых столбиков отразился в мужских глазах.
 «Один прокол ещё не срыв представления!»- решила Машенька и откинула одеяло с тела мужа, ожидая увидеть его во всей красе.
 Цыпкин лежал без трусов, но в рубахе. «Мой медвежонок,- с нежностью подумала молодая женщина, -сколько можно стесняться волосатого тела. Мне так хочется целовать твою шерсть на груди!»
 Веничка протянулся к жаркому телу жены, но она его удержала. В её сценарии было по другому. «Я всё-таки это сделаю!»- решилась Машенька, уселась верхом Цыпкину на живот, поцеловала в шею и, как в эротическом фильме, стала медленно, сверху вниз, пуговичку за пуговичкой расстёгивать его рубаху.
«Если этому суждено случится, пусть произойдёт сейчас. Нам надо выходить на новый уровень доверия в наших отношениях»,- подумал Вениамин и расслабился.

 Кожа мужа пахла чужим. «Дом отдыха»,- решила Машенька и двинулась ниже, с нетерпением ожидая знакомого покалывания родных волоков под губами.
 Покалывания не было. Там вообще ничего не было! Нет, конечно, грудь была, но она была абсолютно, бесстыдно голая. Чужая!
 «Зачем побрил? Хотел сделать мне приятное? Но я всегда говорила, что мне нравится его волосатая грудь! Другая женщина?- щёлкнуло в Машенькином мозгу, -а что же странные припухлости на коже? Зараза?»
 Желание заниматься любовью моментально прошло.
Машенька проворно соскочила на короткие ноги, щёлкнула выключателем  прикроватного бра. Беспощадный белый свет залил постель и распластанное мужское тело на ней.
 Цыпкин прикрыл рукою глаза.
Машенька взвизгнула. Всю грудь мужа и ниже вместо привычной растительности покрывали уродливые красные полосы и точки.
«Чесотка? Почему не сказал? Дурная болезнь! Испугался! Не зря меня Аллочка предупреждала,- выстроил стройную гипотезу женский мозг, -немедленно мыться. Может пронесёт! Нет, вначале заплакать!»
 Машенька разрыдалась. Лирическая часть спектакля закончилась. Началась трагическая.

- Урод похотливый!- кричала Машенька из ванной комнаты, -ко мне не притрагивайся! Иди к своим бабам!
- Тише, соседи услышат,- бубнил Вениамин и пытался через запертую дверь рассказать жене о неудаче, постигшей его при попытке принять хвойную ванну, -куда я пойду? Ночь на дворе.
- Пусть соседи слышат. Пусть все знают, какой ты кобель! Притворяешься тихоней. Ханжа!- выдала Машенька.
«Ханжа-кобель. Где логика?»- подумал Цыпкин, но мудро смолчал.
- Я смолой перемазался. Пришлось бриться,- продолжал оправдываться Веничка.
- Правдоподобней ничего не придумал,- не верила жена, -нашёл легковесную дурочку! Иди в свой гараж спать. Пока справку о здоровье не принесёшь, домой не пущу!
- Эх, ты!- сказал с отчаянием в голосе Цыпкин и отошёл от двери.
 «Может я зря его так? Может и не врёт он вовсе?»- подумала Машенька с некоторым запозданием.
Щёлкнул входной замок. В квартире стало тихо.


- Кто это тебя так изукрасил?- спросила Алла Викторовна, глядя на располосованную грудь мужа лучшей подруги.
- Сам. Бритвой,- пробубнил Цыпкин.
- Зачем?- Аллочка сделала удивлённые глаза.
- Смолу снимал. Хвойная ванна,- односложно отвечал Вениамин.
- А красные точки?- Алла ткнула Цыпкина в грудь холодной рукой в тонкой резине.
- Ёлка,- пояснил Веничка, -раздражение.
- Правдоподобно,- сказала Аллочка,- спускай штаны. Смотреть будем.

 Минут через пятнадцать Алла Викторовна говорила в телефонную трубку: «Хватит реветь! Был твой Цыпкин на приёме, спозаранку явился - первый посетитель. По-моему, ничего страшного. Анализ я взяла. Будет готов — позвоню. Можешь ещё пару дней дать ему выдержку, но, мой совет, не затягивай - мирись. Такое добро не должно простаивать. Даже завидно! Может поделишься, подруга? Шучу».


«Ты прохладой меня не мучай
И не спрашивай, сколько мне лет.
Одержимый тяжелой падучей,
Я душой стал, как желтый скелет»,- прочитал Веничка и тяжко вздохнул.
«Эх, Серёжа!- сказал Цыпкин чёрно-белому портрету Есенина на белёной стене, -ты бы меня понял. Была любовь, а теперь - только жёлтый скелет».

 Тугою пружиной лязгнула входная гаражная дверь. «Кого ещё чёрт несёт на ночь глядя?»- подумал Цыпкин и сел на топчане. В углу красным исходила раскалённая спираль калорифера. Под потолком на витом шнуре голая двухсот Ваттная лампа. Пахнет бензином и машинным маслом. А чем ещё в гаражной подсобке должно пахнуть?
 Лёгкие шаги. Сердце Венички беспокойно забилось. Она?
Обитая коричневым дерматином дверь почти поглотила стук слабых пальчиков.
- Входите! Не заперто!- крикнул Венька.
- Можно?- дрожащий, родной голос. На пороге Машенька. Ножки в валеночках, на плечиках шубка. Глазки от слёз покраснели, носик опух.
- Ты?- Цыпкин сделал вид, что удивился.
- Я.
- И что?
- Пойдём домой. Аллочка сказала, что ты три дня как анализы получил,- пролепетала Маша.
- Я без анализов знал, что здоров,- заявил Вениамин.
- Прости. Я испугалась,- голос Машеньки жалко дрогнул.
- Ты меня выгнала,- подавил жалость в душе Цыпкин, -тут буду жить!
- Тогда и я здесь останусь, с тобой. Я твоя жена!- неожиданно твёрдо заявила Машенька и стала расстёгивать шубку.
 Глаза Цыпкина остановились и стали большие, как электрические лампы.
Под шубой жены ничего не было.
 «Запри дверь»,- прохрипел Цыпкин сразу севшим голосом. Машенька накинула на скобу тяжелый крючок.
 Истосковавшийся мужчина протянул жадные руки. Она удержала. Неожиданно сильно толкнула Веничку в грудь. Цыпкин упал на топчан. Машенька уселась на него верхом, потянула мужнину рубаху за воротник. По полу с костяным звуком покатились пуговицы. Звук никто не услышал.
 Дрожащими губами Машенька поцеловала мужа в грудь, ниже…

 Беспощадный свет электрической лампы, как софитом, осветил вечный спектакль, разыгрываемый на подмостках жизни, между мужчинами и женщинами.
 Сергей Есенин с доброй усмешкой смотрел на Цыпкиных. Он знал толк в любви!

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.