Лёшка. часть первая

Он с детства от всех сторонился, как то неинтересно ему было многое...

Заведут бывало друзья разговор о насущном, а он уже зевает - не интересно!  Сменят тему, начнут о футболе, а ему и это не интересно, отвернется и в окошко смотрит на воробушков, как они за краюшку хлеба спор ведут громкий, чик - чирик, чик - чирик, что даже перья летят.

Или вот, пушинка пролетит мимо носа его, а он и смотрит за ней, как она отдаляется, всё дальше и дальше летит, почти не видно становится её , а потом повернет назад резко и к нему подлетает сначала быстро-быстро, а потом  вдруг замрёт совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Он руку протянет, неспешно  так, словно нищий милостыньку просит, а пушинка ррраз и вон подалась, словно в кошки мышки играет.А он радуется, смеётся, вроде дело пустое, но как сердцу сладостно, что нет, нет да заговорит то с листиком опавшим, то с ветерком, все  у него живые, все душу веселящие.

И стали называть его бестолковым, бесполезным и ни на что негодным. А он уйдет в дедовский гараж и крутит там винтики да гаечки в старой  советской Яве.

Мотоцикл хоть и старый, да добротное железо в нем. Впрочем, дешевые запчасти на него позволяли заниматься интересным делом. Двигатель тоже ведь живой! Заведет Яву и слушает,  как он клапанами цокает да на своём железном языке о дедовских проказах рассказывает.

А чтобы  не докучали мужики из соседних гаражей пьянками да бесполезной болтовней о рыбалке,  политике да  вирусах всяких , он словно бы блажил...

Подойдёт кто-то к нему  с предложением, мол пойдём, третьим будешь, стакан есть? Он возьмёт тут же стакан с этажерки, высыпит из него содержимое : болтики там разные маслянные от двигателя, приставит к глазу да смотрит на пришлого, вроде как через подзорную трубу. Постоит так секунду, да говорит.
 - ВИЖУ!
-  Я говорю третьим будешь, хах, что мне твоё вижу... За старый новый год выпьем, полялякаем, за дружбу там, знакомство, согласен?
А он знай свою линию гнет...
- Вижу, шла битва и противник здорово преуспел в сражении. Осталось совсем чуть чуть, добить людей болезнями и войти на захваченную территорию, подчинив их себе. Но стал думать враг , если подчиню их насильно, то дух со временем окрепнет в них и тогда они изнутри разобьют меня. Придётся всё заново начинать, а на это время нужно, а у меня его совсем уже нет. Думаю сделать так, чтобы они сами ко мне пришли и просили помощи, тогда я и порабощу их, наложив на каждого своё клеймо, свою печать.  И решил враг новую стратегию в ход пустить, отдыхом и расслаблением на людей пойти, да посмотреть, что будет с ними , как поведут себя в этой не лёгкой ситуации. А народ увидел, что враг оставил битву, вышел на улицу и стал ликовать, вместо того чтобы готовиться к битве и собирать силы...
- Да ну тебя, блаженный что-ли, - плюнет пришлый да вон уйдёт .

А Алексею, то и нужно, чтобы не трогали его, хорошо ему самому, да с иконкой Божьей Матери "Покрова ". Кто-то вынес к контейнерам вместе с мусором Её , а Алексей забрал, да приютил у себя в гараже. Алексею же иногда казалось, что не он её приютил, а она сжалилась над ним да оградила словно невидимой пеленой его ото всех, даже от самого себя.

Сидит Алексей болтики крутит, а сам нет нет, всё на Матушку, на Пречистую Богородицу посматривает, вспоминая как мама его маленького в простынку кутала после купания. Обмотает несколько раз вокруг тельца , и голову и ножки, и всего, всего, только одно личико оставит.  Сидит он на краешку кроватки, словно гусенечка, словно куколка бабочки и так хорошо, светло, радостно. Заулыбается Алексей и кажется будто сейчас Богородичка его своим покрывальцем укрыаает и кутает, кутает, как маленького, как в детстве маменька и так хорошо- хорошо ему.

Слышит Лёша:  мужики тарабанят в дверь..
- Эй, блаженный, ты не замерз там, холодно, крещенские морозы идут... Открывай .. Живой?
Лешка ворота открывает, а сам стакан к стене прислоняет и ухом к стакану. Палец у губ...

Продолжение следует...