кого я помню в своих молитвах...

"Я хочу возблагодарить божественный
Лабиринт причин и следствий... "
БОРХЕС «ДРУГАЯ ПОЭМА О ДАРАХ»


Настанет день, когда твое сердце забьется чаще  при звуке его  шагов  у нашего порога, нежностью застигнутое, как грозой.
Пригласи  его в свой мир.
Угости вином.
Протяни хлеб...

Есть ли логика во всех этих перемещениях, есть ли правило, по которому они уходят и приходят? Можно ли задержаться во времени, уцепиться каждой клеточкой тела за настоящий момент, момент их возвращения?  Если вы ищете причину, почему я стала той, кем стала, если вы ищете начало, — загляните сюда, в....   между строк.

Мне и самой нужно было напомнить о том, что я забыла. Мне нужна была причина, чтобы выжить. Прошло время, прежде чем я встретила  их, кому удалось это сделать.

Их двое, кого я помню в своих молитвах,
и каждый из них достоин.
В оправе место
пустует ласковою пустотою.
Простое
решение быть до хруста запястий честной -
задача равна героям.

Если надо будет напрячься – любой из них сделает это.  Паразит я или пассажир, я еду туда, к их тайне с ними, с двумя. Будет плохо. Будет плохо и непонятно. Ломка меня   ... той.
-  И как вы себя сегодня чувствуете, позвольте поинтересоваться?

Они не изменят своему воспитанию, убеждениям, они  верны тому, чем жила и дышала  я сама: поветрию вселенской любви, надеждам на реальные перемены, на мир во всем нашем говенном мире, жгучему желанию исцелить его от безумной алчности… Они для меня словно зеркало : знают  многое,  но,  молчат,   показывают,  но  ничего  не  объясняют, берут из сна мои неосознанные мысли, так что мне остается лишь принять увиденное..   Их сила течёт как река -- бесконечно.

Один из них
делает мир мой единым целым.
Умело
другой разбирает на части,
меняет кожу.
И первый из них, что абрис
волшебным мелом.
Второй - сероглазый ирбис,
похожий...
Как будто брат мой или жених.

Каждый из них  стал  половиной чего-то. Сильной, красивой и даровитой половиной чего-то...  Разве не это сопровождает  меня, как Луна сопровождает Землю?
С ними  я училась понимать оттенки смыслов,  разницу между тонким и стройным, возбуждением и интересом, отрицанием и отказом. Они - знатоки и ценители утонченного напряжения между живым и неживым, сладостного промежуточного состояния. И  все возмещалось иронией, а  мы говорили лишь то, что думаем.

У первого я
попросила на пасху чётки.
Второго на привязи, гордо,
веду за последний рубеж.
И свеж
мой шрам и немеет плётка,
когда его лапы вязнут
и щерится полынья.

Два имени... Я чувствую, как они прижимаются к моей коже и как по воздуху от них расходятся круги, точно от брошенного в воду камня по поверхности воды. И они всегда возвращаются ко мне, как имена которые просто на миг выскользнули из памяти...
Наслаждение сокровенно, и нет в мире ничего, что с легкостью поддаётся подделке.

Невольно приходит на ум бородатый эстрадный анекдот о ксенофобии англичан: «Над проливом  сильный туман. Европа в полной изоляции от мира». Мое зрение сильно затуманено — мягко говоря. Мы, стало быть, в полной изоляции..
 
Они оба словно ветер. Я кротко произношу   одно имя, и ветер сделался кроток. Я выдохнула другое, точно шепот, и ветер улегся и полностью стих. И это выглядело так, будто мир затаил дыхание.

И каждый мне - плоть от плоти -
что солнце,что серый призрак.
И каждому без остатка,
по капле и без причин.
Молчим...
Секунда тугая рвется.
И рвется на встречу сладко
стрела в огневом полёте.
Стрела без мишени снова....
 
Однажды  я буду без...

Наверно женщина словно инструмент,  ждет, чтобы ее изучили, настроили,  слегка касаясь, перебирали струны ,  пока не  зазвучала    ее собственная подлинная мелодия.
Тепло, создаваемое такой настройкой. Эмоции, которые  она  дарит.... Все это — очень личное.  Иногда молчание — единственное, что ты можешь принять...

Однажды
я буду без...

По сути, все мы путешественники. Наши жизни сотканы из встреч и расставаний с короткими яркими знакомствами в промежутках.  От меня ждут три  самых затрепанных из всех известных миру слов, слов, встречающихся в любом манускрипте, в любом сценарии к фильму. Я не знаю, куда мне деться.   
Надеюсь, вы видите связь. 
Не пытайся исцелять других, говорю себе. Оставь их в покое. Пусть себе.  Мы знаем правду, чувствуем  её, тяжело и уверенно, всем сердцем.

Буду без.... –
это на поверхности. Они уже создали то, что нерастворимо.
И никаких «может быть»... . Этот фокус протерт уже до дыр.
 
Я поднимаю бокал за ярость: переборщи с благочестием – и полетят камни.
Но у меня правильный возраст, правильный стиль и правильное поведение, так что меня отпускают без вопросов. Видимо, я могу быть кем угодно, – потому они и считают, что я никто.

Стихи поэта с ником Дом Астрели.