Глава 87. Башмаки

    Ровно в 12 часов из-за трансформаторной будки вышел капитан ****ов, выпил протянутый ему стакан водки, занюхал вьетнамской звездочкой, и по традиции начал свой рассказ.

Бенито Золотарев сдал пулемет начальнику охраны и вышел за ворота особняка. Такое имя ему дали в честь Бенито Пучиняна, мастера из "Ремонта обуви", спасшего его отца, Семена,  от ареста в 37 году. Его отец сидел с Пучиняном в мастерской и пили чай, когда Пучинян увидел, что около его двери остановился черный воронок. Понимая, что должен помочь другу, Пучинян схватил топор, отрубил Семену ногу, перетянул обрубок ремнем, а   отрубленную ногу поставил себе под фартук.

Ворвавшаяся гэбня увидела сидящих за столом двух инвалидов- один был одноногим, а у второго было три ноги. Поскольку инвалиды никак не походили на двух здоровых троцкистов,  а  еще и адрес оказался неправильным, то чекисты попрятали револьверы по карманам, сели в машину и уехали.

У Золотарева было два выходных, но на третий день нужно было возвращаться в особняк для охраны- владелец, банкир и меценат, Марк Евсеевич Шпроткин, устраивал грандиозный бал с целью женить своего непутевого сына Перуна. 

Так он его был вынужден назвать, потому что в конце 80-х еще не ясно было, куда повернется история, а его имя, Марк, ему самому казалось слишком вызывающим на фоне  погибающего  населения, поэтому он на всякий случай вступил в организацию Баркашева.

 Там тоже еще не все наладилось, потому что  ему выдали черную рубаху до пола, похожую на ночную рубаху  самой смерти, огромные мятые сапоги, две  простыни в желтых пятнах для портянок, кушак  и взяли обещание назвать сына патриотично.

  Но потом все наладилось и он стал банкиром. Его сын, Перун, десять лет отучился в Англии, поэтому отлично играл в гольф, очень быстро ездил на машинах и хорошо разбирался в марках часов, но жениться так до сих пор и не смог, что было вообще характерно для всех выпускников элитных английских учебных заведений.

 Если бы Марк Евсеевич  знал, что его сына за глаза называют "ЭКОшный принц", то   сгорел бы со стыда. Но Шпроткин ничего не подозревал и каждый год устраивал балы, куда приглашал самых перспективных невест.

Бенито Золотарева ноги не несли домой. После школы он женился на однокласснице Церцее Коккенштейн. Они прожили в согласии год, пока Церцея не родила ему гермофродита.

 Увидев дитя, Церцея упала в обморок, потом очнулась и сразу уехала на историческую родину. У ребенка елда свисала до пола, а в манду можно было спрятать трясущегося от страха главврача роддома.
 Но поскольку главврач был больше, чем елда, то решили , что это девочка и назвали Настенькой. Бенито проникся беззаветной любовью к дочурке, и когда ее выписали, прижал теплый  комочек, завернутый в одеяло к груди, и покинул роддом.

 Дочь осталась с его родителями, а Бенито поступил в военное училище. Если другие курсанты рвались в отпуск к ****ям, то Бенито, накупив сахарной ваты, несся домой к дочери.
Та, роняя тугие сопли до пола, бросалась на грудь отца и замирала. Кроме тугих соплей, еще одним недостатком дочки были ступни, размер которых невозможно было обозначить каким-то размером, принятым в СССР.

 На вскидку это было метра полтора. Она так и ходила до десятого класса босиком, пока в местном цирке не умер древний клоун, пугавший своими ботинками еще царя Освободителя. Поскольку наследников не нашлось, Бенито удалось сторговаться с пьющим силачом, который вынес ему из цирка  башмаки  за ящик портвейна. Но в нагрузку шли еще четыре гири -это было непременным  условием.

Гири было жалко бросить, потому, рассчитавшись с силачом, Бенито в три погибели пополз домой. Настенька была на седьмом небе- она нюхала башмаки, прижимала их к груди и кружилась в вальсе под песню Пугачевой "Ленинград". Гири Бенито обменял у старого адмирала Лившица на кортик, потому что у Лившица свои гири уже кончились и ему нечего было кидать с балкона на автомобили, у которых среди ночи срабатывала сигнализация.

Когда Бенито получил назначение в часть, Настенька поехала с ним. Отцы -командиры вошли в положение отца-одиночки и предоставили им вагончик с удобствами на улице. Проходя службу он завел роман с заведующей столовой Рахилью, дочерью расстрелянного  русского генерала белой гвардии Карла Либхера и усыновил ее двух дочерей от повесившегося в карауле капитана Чесоткина.

 Видя бедственное положение молодой семьи, отцы командиры, скрепя сердце, уступили им сгоревшую избу артиллериста Конкина. Поскольку склад с боеприпасами тоже сгорел тремя годами раньше, то артиллерист Конкин хранил снаряды в доме. То ли кто-то забыл потушить окурок после вечеринки, то ли Конкину остоебенило жить в обнимку с бомбами и снарядами, никто не знает, но на первое мая ебнуло так, что командующий частью еще полгода проводил построения , ползая перед солдатами на животе.

Бенито сам не заметил, как полностью потерял власть и уважение в семье. Его шпыняли и говорили гадости, но самое страшное было в том, что его дочь Настенька как-то незаметно перешла в касту неприкасаемых. Ей давали перебирать мешки с фасолью, гречкой и чечевицей, а после этого она должна была убирать горелую избу.
 
Когда наступила Перестройка, а за ней 90-е, его жена быстро устроилась начальником управы, а дочерей пристроила заместительницами. Бенито же напротив покатился по наклонной плоскости. Армии больше не было, киллером идти он не хотел, а за мешками носок и детскими комбинезонами  летать в Китай не позволяла принципы. 

Тогда жена и устроила его в охрану к банкиру Шпроткину.

Сам Шпроткин был человеком добрым и в банкиры попал случайно. Состоя в штурмовом отряде Баркашова по вечерам, днем он протирал штаны младшим научным сотрудником в каком-то НИИ и, когда к 90-м годам штаны уже решительно невозможно было заштопать и сзади он стал похожим на павиана, его волевая  жена Мариэтта Слонимская сказала, что так жить больше нельзя.

 В подвале у Баркашева он написал заявление об уходе, сдал форму штурмовика и, в качестве возмещения ущерба,  принес им чайный сервиз "Мадонна" на шесть персон.

 Фюрер принял у него заявление, долго стучал карандашом по чашкам и приставлял к уху, потом согласно договора, который Шпроткин не читал, отрезал ему немецким кортиком мезинец и отпустил.

Жена Шпроткина  достала из сундука семейную реликвию- золотой наградной револьвер ее деда, Минея Слонимского, подаренного ему самим  Тухачевским за расстрел антоновских бандитов ,  и продала его.
На вырученные деньги Шпроткин и отправился в Китай для закупки вагона домашних тапок. Первая поездка не принесла большой прибыли, поскольку неопытный Шпроткин привез аж два вагона тапок, но все на левую ногу.

Только тяжелое положение в стране и не избалованность ее жителей позволили продать ему всю партию на рынке.

Но тут на рынок зашел его хозяин, всемогущий Эмиль Голышевский, по кличке ****ец, и узнал в Шпроткине друга и одноклассника, с которым они не виделись с 7 класса, когда Эмиля неожиданно посадили за подделку талонов в спецмагазин ЦК КПСС. Эмиль обнял друга и предложил возглавить только  что образованный банк " Золотой вексель России".

Работа была не пыльной и очень хорошо оплачивалась. Несколько напрягало то, что каждый квартал привозили в подвал безнадежных должников, конкурентов, и Шпроткин, дабы доказать преданность группиковке банкиров, должен был лично расстрелять их из пулемета. Но он был очень добрым человеком, поэтому делал это безо всякого удовольствия.

Бенито вошел в огромную квартиру- ее выбила его жена Рахиль из фонда ветеранов Великой Отечественной войны. Дома все готовились к балу- дочери Рахили примеряли платья и драгоценности перед зеркалом, а его Настенька перебирала огромный мешок чечевицы, которую никто  никогда не ел.

 Последнее время Настенька только радовала отца. Раньше она была нервной, взвинченной и не шла на контакт. Бенито попросил денег на психолога, но Рахилль на его дочь не дала, сказав, что на свою дочь пусть тратит деньги из своего кармана, хотя ее дочери не вылезали от психологов, да еще все время бегали на фитнес.

 Из своего кармана он смог только оплатить кинолога Степаныча и тот за две недели смог обучить Настеньку командам "Сидеть", "Лежать", "Стоять" и "Фу". И еще удалось сэкономить на фитнесе- после команды "Барьер", Настенька с места прыгала через огромные качели во дворе дома, туда-сюда, с утра до вечера, и останавливалась, когда отец приходил с работы и говорил "Фу". Хотя этот фитнес пришлось прикрыть, потому что при прыжках у Настеньки из трусов вываливался огромный елдак, пугая даже ветеранов, которые прошли все ужасы войны  и повидавших  всякое.

Но сегодня Бенито увидел у дочки какую-то особенную грусть в глазах. Он сумел разговорить девушку и та рассказала ему, что тоже хочет на бал. Не имея возможности сказать ей правду в глаза, несчастный Бенито поведал, что она не может пойти на бал, потому что у него совсем нет денег, чтобы купить ей платье, а  приемная мать точно не даст.

 Настенька покорно покивала головой, а когда все уснули тихонько вышла из дома и пошла на мусорную свалку, что находилась рядом, куда она ходила, когда ей становилось особенно грустно. Просидев там несколько часов, она уже собиралась уйти, как вдруг обратила внимание на зеленую огромную бутыль странной формы. Она взяла ее в руки, а потом непроизвольно потерла ее рукавом. Бутыль зашипела, из нее пошел зловонный пердеж , а потом перед ней уже стоял старик с бородой до пояса и в красноармейской форме.

-Что грустишь, девица, что грустишь, красная?- весело спросил старик, и спросил настолько душевно и ласково, что она тут же все ему и рассказала.

 Оказалось, что старик-то был не простой.

Во время Гражданской войны он разбил отряд басмачей в Средней Азии и на привале тоже нашел эту бутылку. Из нее появился волшебный джин и вместо того, чтобы одарить его тремя выполненными желаниями, заточил в эту бутылку, нарушив тем самым волю богов.

Поэтому волшебство перешло к заточенному красноармейцу, а джин его лишился, отчего был расстрелян через два километра пути англичанами, как индийский  шпион, поскольку был одет в трусы и чалму.

Сосипатр Кошкин, так звали джина-революционера, пообещал Настеньке исполнить три ее желания. Настя попросила дорогое платье, сумку "Луи Виттон" и автомобиль с шофером, который отвез бы ее со свалки в особняк Шпроткина и забрал.

 Забрать надо непременно со свалки, а то из дома в таких нарядах не выпустят сестры со злой мачехой и запрут, заставив перебирать мешки с пшенкой.

Удивленный Сосипатр перевел свой взгляд с огромных ног Настеньки на ее елдак, который вывалился из трусов и лежал на земле как удав и переспросил, точно ли этого она хочет. На что Настенька замахала руками и закричала, что он все правильно расслышал.

Тогда Сосипатр сказал ей быть на этом месте послезавтра в 18-00, тут будет лежать пакет с платьем и сумкой и отсюда же  ее и заберет машина, но есть один уговор- уйти с бала она должна  ровно в 12 ночи и ни минутой позже. Иначе все подарки пропадут и она будет стоять посреди зала в чем мать родила и со своим ***м под мышкой.  Настенька пришла домой и залезла в свою будку на балконе, сооруженную ее отцом, зажгла фонарик и стала читать найденную книжку Улицкой, весь тираж которой был выброшен на свалку.

Когда Настенька ушла, несколько бомжей, опасаясь за свою территорию, стукнули боссу свалки, Юсуфу Насри-задэ, и через несколько минут подъехала полицейская машина и Сосипатра Кошкина затолкали внутрь и отвезли в отделение.

 На допросе он предложил исполнить любое желание полицейского Стрелкина, но тот, строго смотря на красноармейскую форму старика, зло сказал, что уже наслушались обещаний коммунистов вволю. Сосипатр повторил, что выполнит любое обещание, на что замученный отчетами Стрелкин рявкнул:

- Сделай так, чтобы я тебя искал.

В эту же секунду странный дед исчез, а обезумевший полицейский бросился его искать. Через неделю Стрелкина  везли в сумасшедший дом, в а он, извиваясь, страстно объяснял безучастным санитарам, что должен непременно отыскать какого-то старика в красноармейской форме.

Вечером, когда мачеха и ее дочери уехали на бал на своем BMW, Настенька Золотарева пошла на свалку. Там она нашла пакет, переоделась и стала ждать. У кучи мусора  появился  дряхлый Руссо-Балт, за рулем которого сидел Камо в черном кожаном пальто с очками  на лице.

В то время, как Настенька ушла со свалки, Сосипатр достал волшебное зеркальце и, в глядя в него, понял, что случилось с великой страной, пока он сидел в бутыли из под самогона, и решил, что для безопасности Настеньки, под видом шофера, лучше послать проверенного бойца, сообщив ему, что в новом и несправедливом мире, только он может гарантировать безопасность несчастной и ущербной девушке.
 
Симо;н Арша;кович Тер-Петрося;н, управляя машиной, доказывал испуганной девушке, прижигая папиросы о свою руку, что с таким шофером ей бояться нечего. По дороге он рассказал Настеньке, что Сталин был его репетитором по русскому языку и научил его правильно произносить слово " сподвыподвертом".

Когда он научился произносить это загадочное слово, то марксизм открылся ему во всей его  красе. В какой-то момент Настенька заснула.

В тот момент, как  они подъехали  к особняку, то их автомобиль Руссо-Балт смотрелся гораздо выгоднее, чем обычные Майбахи, Бентли и прочие Ламборгини- у приехавшей девушки были и деньги и стиль.

 Настенька Золотарева проснулась и  вышла из кабины, прижимая сумку Луи Виттон к груди ,  как погорелица, галантный Симо;н Арша;кович  напомил ей, что будет ее ждать без пяти одиннадцать.

Взволнованная девушка взлетела по длинной лестнице, придерживая подол длинного платья свободной рукой, и вошла в огромный зал. Банкиры , депутаты, олигархи, сенаторы, главы управ и прочая элита, кто с женами, кто с любовницами, танцевали менуэт.

Не имея пары, Настенька прислонилась спиной к колонне. Тут ее и заметил сын Шпроткина, Перун и решил посмеяться над девушкой и заодно позлить отца, потому что девушка со своими лыжами никак не подходила на роль невесты.

В этот момент объявили кадриль и Перун Маркович подхватил Настеньку и закружился с ней по залу. Но когда он в танце прижал ее к себе, то вдруг разглядел в ней что-то такое, что заставило его сволочь несчастную на чердак. Там он и надругался над ней. За пять минут до полуночи Настенька, обливаясь соплями и рыдая, вылетела из особняка и пока бежала по лестнице, потеряла оба своих полутораметровых башмака. 

Она впрыгнула в машину и затряслась от истерики. Камо разогнал машину и ровно за минуту до полуночи остановился у свалки. Там Настенька рассказала ему, что Перун изнасиловал ее. Камо обнял ее и сказал:

- Не печалься, девица. Я это предвидел и поэтому предпринял меры. Когда ты заснула в машине по пути в особняк, я, чтобы не допустить рождения  троцкистской сволочи от Перуна, первым овладел тобой, и теперь ты родишь настоящего красноармейца. Назовешь как хочешь. Вот тебе ключи от квартиры и адрес на бумажке. Пока ты была на балу, я экспроприировал одно из отделения Сбербанка, снял тебе отдельную квартиру на улице Ленина, а чемоданы с деньгами поставил в кладовке. Парень будет расти быстро, богатырь. Учить ничему не надо- он уже все знает. Он позаботится о тебе, а денег в чемоданах надолго хватит. Прощай и помни обо мне.

В тот миг товарищ Камо растворился в воздухе, машина развалилась на ржавые запчасти, а вместо шикарного платья и дорогой сумки на ней снова были ее обноски.
Под утро Настенька вошла в квартиру, заперла дверь, а утром уже родила сына.

К вечеру он уже брился и сходил за папиросами и бутылкой водки. Выпив ее залпом, он усадил маму напротив и попросил рассказать ему обо всем, что с ней приключилось, не утаивая и встречу с Перуном. Но сначала Настенька сообщила, что сына будет звать Каем и он согласился.

В это же время Перун метался, как безумный по чердаку. Весь ужас был в том, что эта девка видела его голым, а значит и видела его плечо, заклейменное лилией и может рассказать кому угодно.  Так в Англии до сих пор клеймили проституток, которые работали в эскорте у знатных господ и, подсыпая клофелин, ****или у них деньги.

 Если отец узнает, что он не учился  в Англии на банкира, не проходил практику в головных офисах   HSBC, Prudential, Brevan Howard Asset Management, а работал проституткой, то наследства ему не видать.

Он держал в руках огромные ботинки и думал, что делать. В полицию нельзя было обращаться- дойдет до папаши, начальство не осмелится промолчать. Подумав еще минуту, он понял что делать. Он позвонил в МЧС одному полковнику, у которого были подозрительно нужные связи, и напомнил ему, что помог  удалить  ролик в Youtube, где полковник занимался *** знает чем.

Через час начальник полиции был снят со своей должности, а на его место назначен сумасшедший Стрелкин, который все еще искал неведомого старика. Кроме этого пунктика, он был абсолютно нормален и Перун, приехав в отделение, объяснил новому начальнику, что тот может одновременно искать и этого старика и владелицу огромных ботинок.

Сначала Стрелкин пошел традиционным путем и вызвал специалистов с собаками. Но собаки, понюхав ботинки, пугавшие еще царя Освободителя, непрерывно блевали и повторно нюхать отказались.
 Тогда Стрелкин послал следователей с ботинками искать ту, кто влезет в эти ботинки и заодно искать старика в одежде красноармейца.
Следователи обошли все особняки, все близ лежащие деревни, рынки, магазины и вернулись с сообщением, что в ботинки влезли вообще все. Вскоре Стрелкина окончательно уложили в дурдом, потому что ловить загадочного старика и искать владелицу ботинок, в которые влезали все, было чересчур даже для такого опытного следака.

 Кай сказал матери, что скоро вернется, перезарядил револьверы, прикрутил глушители  и отправился в особняк. Ночью была гроза, поэтому никто не обратил внимания на яркие вспышки в окнах Шпроткиных. Утром Кай подкатил на джипе и сказал матери, что они переезжают. Поскольку вещей было всего два чемодана, через час они въехали в дом Шпроткина. 
Там их уже ждал Сосипатр Кошкин  в красноармейской форме и отец Настеньки, Бенито Золотарев.

Кай доложил собравшимся, что ночью особняк и вообще вся собственность Шпроткиных были переписаны на Настеньку Золотареву. Сосипатр поинтересовался, хватит ли им имеющихся денег на маленькую типографию, чтобы снова печатать газету "Искра", на что Кай ответил - хватит вообще на все.

 Сосипатр заметил грустное выражение на лице Настеньки, все понял, что-то прошептал и в комнате материализовался Симо;н Арша;кович Тер-Петрося;н.

 Влюбленные обнялись и, взявшись за руки, ушли на чердак.

- Камо нам еще пригодится!- тепло улыбнувшись, произнес Сосипатр.

В тот момент и объявили по радио, что Ленин воскрес, покинул мавзолей и проходя мимо кремлевской стены, оживил Лазаря Кагановича. Судя по камерам слежения, они добрались до   Рижского вокзала и там затерялись в толпе.

В это же самое время отец и сын Шпроткины медленно опускались в бутыли от самогона на дно Марианской впадины.