пережившие отцов. часть 7. Жизнь советской деревни

               

21  Страшные истории


1. Случай в знакомом лесу

Начало сентября. Погода установилась погожей. После длительных и обильных дождей пришло Бабье Лето. Самая хорошая пора, чтобы отправится в лес с рюкзаком за спиной, в котором корзинка для грибов, а в кармане брюк грибной ножик.
Новосемейкинские леса я исходил вдоль и поперек. Знаю, где растут маслята в таком количестве, что не поднимаясь с колен в течение тридцати-сорока минут можно собрать полную корзину.  Есть заветные места, где растут только боровики. Местные жители их  называют маслятами из-за желтого цвета их трубочек (у настоящих боровиков трубочки белые),  хотя охотно соглашаются, что маслята в дубовых лесах не растут. Опята бывают по всему лесу, но есть затаенные места, где их особенно много. За подосиновиками и подберезовиками я тоже пойду туда, где собирал их в прошлые времена.
А сегодня я решил пойти на опушку леса, противоположную селу. Там я в прошлом году набрел на дождевиков. Да таких! С футбольный мяч! Пара поместилась в корзину, а в рюкзак только семь штук. Жена никогда не видела таких грибов. Несколько грибов жена положила на скамейку в саду: если понравятся, то утром попробует их замариновать. Остальные раздала соседям.
Нехотя она разрезала один гриб на две части. Белая и плотная их поверхность на срезе подсказывала ей, что гриб совершенно свежий и годен к употреблению.
А когда попробовала на вкус дождевики в жареном виде, то сомнения о заготовки их впрок отпали сами собой.
Ночь была теплой. К утру, помятые и побитые в рюкзаке бока грибов почернели и мы, чтоб не искушать судьбу, их выбросили.
И вот я решил посмотреть на те места, где росли в прошлом году дождевики. По лесной дороге я добрался до опушки леса и повернул налево. Вот и та полянка! Но никаких признаков существования грибов нет: этот год, значит, не для дождевиков. Да и  в последующие годы дождевики мне так и не попадались. Я решил вернуться назад и пойти в осинник: сосед принес вчера целую корзину молодых подосиновиков.
Но что такое, той дороги, которая вывела меня на опушку, я не могу отыскать. Несколько раз я возвращался взад и вперед, чтоб найти ее, но тщетно.
Сориентировавшись  по солнцу, я решил идти в сторону поселка прямиком. Заросли и густой лес препятствовали мне спокойно идти по намеченному маршруту. И вдруг я оказался в таких дебрях, что мне стало жутко: по спине пробежали мурашки, лоб покрылся холодным потом. Мне казалось, что кто-то за мной постоянно наблюдает.  В такой ситуации я еще никогда не бывал. Солнце зашло за черную  тучу, неизвестно откуда появившуюся. В лесу стало темно.
Я остановился.  Прочитал молитву «Отче наш», перекрестился три раза. Медленно посмотрел по сторонам: нет ли кого поблизости.
И вот чудо!
Я стоял рядом с лесной дорогой, которая ведет к поселку. Она была залита солнечным светом!
Обрадованный, я поблагодарил Бога за помощь и быстрым шагом отправился домой.
Собирать грибы не было настроения.
Вот какие случаи бывают даже в знакомом лесу.

2. Сила молитвы

Мой двоюродный брат Николай Смоляков, был влюбчивым парнишкой. У него была невеста и в Красном Боре,  и в Котяковке, на Выселках. Как он успевал общаться с одной и другой, было известно только ему. На сей раз он пошел на свидание на Выселки с Машей (кстати, и в Красном Боре возлюбленную звали Машей, которая впоследствии и стала его женой).
И вот, возвращаясь домой после свидания, вдруг небо заволокли тучи и на землю опустилась темень. Но  Николай был  не из  робкого десятка: он мысленно прокручивал в голове те моменты, когда его Машенька разрешала ему поцеловать ее. А он был страстным любителем целоваться!
И вдруг под ногами появился черный кот. Валяясь на спине, он перекрыл дорогу и давал идти только в направлении Кузиной бани, с которой связано огромное количество страшных историй.
По спине пробежал холодный пот. Стало так страшно, что Николай потерял дар речи: он не мог даже крикнуть, чтоб позвать кого-то на помощь. Пнуть ногой кота он так же  не мог: ноги словно одеревенели. Осталось только попросить помощи у Бога, но он не очень-то верил в Него.
Николай все-таки перекрестился три раза и  прочитал молитву «Да воскреснет Бог».
И вот свершилось чудо: у Авдотьи прокричал петух. Ему стали откликаться петухи по всей деревне. Кот исчез, на небе показалась луна. Коленька со всех ног пустился бежать.
Дома он забрался на сеновал, чтоб не будить родителей, но сам не мог успокоиться: его бил озноб.
А когда мать, Мария Федоровна, позвала его завтракать, он разревелся в голос как маленький мальчишка и не смог выговорить ни единого слова.
В таком состоянии Николай пробыл три дня. И только на четвертый, он сказал, заикаясь:
- Мама, я верю: Бог есть!

3. Расстроенное свидание

Мой отец, Николай Иванович Филаретов, любил, как выразилась бабушка Арина, «ловить тишину».  Это когда он садился вечерами на верху крутого склона, откуда была видна купалка, хорошо просматривался вдалеке сосновый бор, лысая гора, которую все знали, как «лесопильня». Здесь чувствовалось дыханье великана – Филаретова вяза.
Отец часами мог смотреть на гладь Барыша, слушать робкий, ласкающий слух  шелест листвы вяза и любоваться красками неба затухающего дня.
В этот вечер здесь было назначено свидание с Настенькой Смоляковой.
И вдруг гладь Барыша встревожилась, а на ее поверхности появилась прекрасная девица, обнаженная, с длинными косами.
Она протянула к нему руки, приглашая его спустится к реке. Она сразу очаровала его. Он не смог устоять против ее ослепительной красоты и всей душой потянулся к ней, забыв, зачем пришел сюда.
Отец почувствовал дрожь в ногах, волосы на голове зашевелились. Какие-то силы приподняли его с земли.  Он готов был бежать к загадочной красавице, но в это время сзади  подкралась Настенька  и закрыла ладонями глаза жениха.
Отец, молча, опустился на землю.
Невеста не могла понять, что творится с Николаем. Она почувствовала: он дрожит всем телом, хотя на улице было тепло. Жених хотел что-то сказать, но слова застревали где-то в глубине горла. А когда она посмотрела в ту сторону, куда был устремлен взгляд Николая, она услышала всплеск воды, словно в воду бросили большое бревно, а высокие волны ожесточенно колотили берега Барыша.
В этот вечер влюбленные расстались рано.
Они даже не поцеловались.


4. Спор на русальской недели

Санька Юдин кроткий, добродушный, смирный парень. С сажень ростом. Все деревенские девчонки были в него влюблены. Да что девчонки! Все парни завидовали ему, его незаурядной силе: он оной рукой поднимал табуретку за одну ножку, на которой сидел его полуторагодовалый братишка.                Вцепившись в крышку стола зубами, он отрывал стол от пола.
Лицо его при этом делалось как свекольный сок и глаза наливались кровью. А, однажды, на спор, он выпил ведро воды, не отрываясь, за пять минут. Санька поставил пустое ведро на пол, поднял руки кверху, что означало его победу. Потом он отвернулся и с помощью двух пальцев отрыгнул воду на лужайку. Но литр самогонки все-таки выиграл!
Санька был убежденным безбожникам и отъявленным матершинником. Каждое второе слово при разговоре – это матерное.
И, однажды, Василий Архипов решил над ним подшутить. Шла шестая неделя после Пасхи, то - есть неделя перед Троицей, которая известна под именем русальской.
Шутовки, а по-книжному – русалки, в это время придаются забавам и увеселениям. Как говорила бабка Авдотья, только в продолжении этой недели шутовки видимы для человека. По вечерам, с двенадцати часов, они заходят в бани, где с хохотом моются и парятся.
И вот Василий, в компании друзей, где присутствовал и Санька Юдин, после принятия изрядного количества самогона, попросил слова:
- Ребята! Вот Санька Юдин считает себя храбрым человеком. А я уверен, что он побоится помыться в бане после одиннадцати часов. Я готов приготовить ее к этому времени: и дров, и воды принесу, и каменку так разогрею, что вода будет превращаться в пар, не касаясь каменей. А он в течение часа должен один купаться в бане.
Все загудели:
- Да никто не согласиться, ни за какие деньги, пойти в баню в полночь.
- Ну что, Санька, слабо тебе показать свою удаль?
- Он только на словах мастер, а когда дело доходит до сути, сразу же в кусты.. – раздавалось со всех сторон.
Все глядели на Саньку Юдина. Он слышал от своей бабушки, что в Кулининой бане, о которой сейчас речь завел Васька, в какие-то особые дни купаются шутовки, но не верил в это. Он знал, что шутовки – это девицы, пропавшие без вести и девушки, утонувшие в озере или в реке от неудавшейся любви и с горя. Но никогда не верил, что утопшие могут воскреснуть и превратиться в неописуемых красавиц, у которых лицо, как восходящая луна, а волосы длинными локонами расстилаются по плечам.
Он слышал, что шутовки, веселясь,   окружают мужчину, рвут на нем одежду и щекотанием приводят его в хохот до обморока. И здесь не верил Сашка: не могут же девчонки осилить мужика, пусть будет их хоть десяток или два.
Молчанье Саньки все восприняли, как отказ его от предложения Василия. Но Санька оглядел своих друзей так, как – будто прощался с ними и сказал:
- Два литра самогону в предбанник: надо же после баньки выпить, и чашку соленых грибов.
Потом он резко встал и вышел. В комнате царила мертвая тишина. Никто не ожидал такого исхода шутки. Васька хотел извиниться перед Санькой, но когда вышел на улицу, то Санькин и след простыл.
Пришлось Василию идти и топить баню.
И готовить два литра самогону и чашку соленых грибов.

                * * *
Все друзья видели, как Санька ровно в одиннадцать часов шел в баню, держа под мышкой чистое нижнее белье, но не все стали ждать исхода, затеянного Васькой мероприятия: ничего здесь нет интересного.
Только Васька слышал истошный хохот в бане, но он побоялся подойти к ней. Дрожа и крестясь, он ушел домой. А утром решил всем рассказать, что Санька пригласил все-таки в баню каких-то девчонок, чем нарушил уговор.

                * * *
А утром тетка Кулина увидела  на полу в своей бане безжизненное тело Саньки Юдина: все в синяках, как – будто его щипала стая гусей.
По деревне прошел слух, что Саньку Юдина в бане защекотали до смерти шутовки.
А вот тетка Кулина убеждена, что Санька умер от перепоя: в предбаннике валялось четыре пустых бутылки, понюхав их, она поняла, что в них был самогон. И очень крепкий! Слив из бутылок оставшиеся капли содержимого на лавку, она не поленилась чиркнуть спичку: над жидкостью затрепетало голубое пламя.
                * * *
Но все же Кулинину баню, на всякий случай, все обходили стороной.


5. Молодой лекарь или сила веры

 Дед Иван с утра стал сбивать доски с окон дома, поставленного для своей дочери Анастасии, а жена Арина скоблила полы, мыла окна. Дом стал нежилым, когда дочь вышла замуж и уехала с мужем в Беклемишево. Сын Маньшай не захотел покидать своих друзей, да и нового отца он не полюбил с первого взгляда, так и остался жить у бабушки, матери первого отца.
Ждали приезда сына Михаила, лейтенанта, служившего в Прибалтике. Они были уверены, что его жена, Екатерина Никитична, не захочет жить в их доме, а чтоб не соблазнилась жить у Кошкиных, решили подготовить избенку, где они будут сами себе хозяевами, а к ним, к старикам, будут ходить в гости. Так будет лучше.
 
                * * *
Екатерина Никитична, стройная, белокурая женщина, единственная дочь Никиты Никитовича Кошкина, известного на всю область юриста. Она и воспитывалась как-то по-особому. В их обширном доме целую стенку занимали стеллажи с книгами, самый первый радиоприемник, а потом и телевизор появились у них. Все мировые можно было узнать только от Никиты Никитовича: только он в деревни выписывал газеты и журналы.
Учеба Екатерине Никитичне давалась очень легко. Школу закончила только на одни пятерки. Потом медицинский институт в Ульяновске и диплом врача. Потом внимание ее привлек бравый, всегда подтянутый Михаил Филаретов.
Родители ее были против этой встречи, так как  Михаил был женат и имел дочь в первом браке. Его жена после продолжительной и тяжелой болезни умерла и дочка Михаила жила у его родителей, а значит, когда поженятся, то все заботы о воспитании девочки должна взвалить на себя их дочь Катерина.
Но и Михаил был настырным, и Катя  имела крутой отцовский характер: свадьба все-таки состоялась. Они уехали по месту службы мужа, в Прибалтику, а Екатерина Никитична поступила на работу в глазную клинику. Вскоре у них появилась еще одна дочь, Инна.
Отец Екатерины часто болел и в каждом письме просил дочь, чтоб она навестила родителей и показала им их внучку.
И вот они вчетвером  едут в отпуск в родную деревню.
                * * *
Счастливую семейку: Михаила, Екатерину, внучек Тамару и трехлетнюю Инну, встретили приветливо, как родители мужа, так и родители жены. Каждая семья предложила им остановиться у себя, но не обиделись, когда они выбрали небольшой, но уютный домик между Филаретовыми  и Братчиниными, который предназначался для дочери Ивана Алексеевича, а в данный момент он пустовал. 

                * * *
Михаил прожил девять дней и стал собираться на службу: ему дали всего десять дней, чтоб сопроводить свою беременную жену в деревню, где она проведет весь декретный отпуск

Родители обещали помочь женщинам, если они будут в чем-то нуждаться.
Девочки быстро освоились и нашли себе подруг, но Инна сильно привязалась ко мне и поэтому она чаще была в нашей компании. Мой мальчик, так чаще всего она меня звала, радостно вскидывая в мою сторону руки. Екатерина Никитична настоятельно просила меня и Маньшая, чтоб мы не оставляли без присмотра Инну и особенно. когда отправлялись на Барыш купаться.

                * * *
На четвертый день после отъезда мужа Екатерина Никитична почувствовала сильное недомогание: пропал аппетит, а по ночам часто просыпалась, после чего  долго не засыпала. С лиц сошел естественный румянец. В глазах ее пропало озорное лукавство, во взгляде не чувствовалось той прежней силы воли, которой она подчиняла себе собеседника.
Никита Никитович привез из села Вешкайма старого друга, известного врача- терапевта, который внимательно прослушал больную, постукал пальцем по спине и по бокам, но ничего подозрительного на воспаление или на простуду он не обнаружил. Медсестра взяла для анализа кровь и мочу, сделала укол с витаминами, достала из сумки таблетки, которые предписал доктор, и положила их на стол вместе с рецептом.
- Если не будет улучшений, то нужно будет ложиться в больницу, - сказал врач, а я все-таки завтра наведаюсь с результатами анализов.
 Но болезнь усиливалась, и прежде чем лечь в больницу, Екатерина Никитична согласилась поехать к знахарке, но только чтоб не знал об этом решении ее отец: он был убежденным коммунистом и он бы никогда не позволил ей совершить подобный поступок. И нужно договориться с Прасковьей, Красноборской знахаркой, а не с Авдотьей, чтоб ненароком не просочились сведения о встрече дочери Никиты Никитовича с какой-то колдуньей. Не дать повода для пересудов злых языков.
Иван Алексеевич знал, что со знахаркой Прасковьей, проживающей в Красном Боре, был хорошо знаком Степан Смоляков, и он решил попросить его съездить за ней и привезти ее  в Котяковку, так как состояние снохи было тяжелое. 

                * * *
Чтобы дети, Тома и Инна не знали, что мама решила лечиться у знахарки: могли проговориться случайно в присутствии деда Никиты. Екатерина Никитична встретилась с Прасковьей у Смоляковых.
Осмотрев больную, Прасковья сказала:
- Я бессильна, что-то сделать. Катерину сглазила пожилая женщина, и лечить ее должен мальчик лет семи – десяти. Я его научу, как это сделать. Вы только найдите мне парнишку смирного, знающего молитвы, крещеного.
Под эти данные подходил я и Маньшай, но он научился ругаться матом и пробовал курить канатник, который колхоз сеял в поле за дорогой, отделяющей частные огороды от этого поля. Эта дорога у нас называлась гумном.

                * * *
И вот я в передней комнате у Смоляковых с незнакомой женщиной. Она изучающее рассматривает меня и, видимо, убедившись, что перед ней тот, кому можно доверить таинство снятия сглаза, спросила:
- Какие молитвы знаешь?
- Отче наш. Богородицу. Да воскреснет Бог – ответил я.
Ты хочешь, чтоб тетя Катя была здорова?
- Да!
- Тогда помогай мне. Вот тебе кружка с водой. Вот три уголька. Прочитаешь молитву «Богородице, дева, радуйся», перекрестишь сверху кружку с водой со словами: Боже, помоги моей тете Екатерине. Бросишь один уголек в кружку с водой со словами: Тебе ли, млада девица, так не угодила моя тетя? И если уголек зашипит, то значит,  она и есть завистница, а если уголек не зашипит,  то бросай второй уголек со словами: Тебе ли, невеста на выданье, перешла дорогу моя тетя? Если уголек зашипит, значит, она виновница сглаза. А если не зашипит, то  бросай третий уголек со словами: Тебе ли, тетка старая, не дает покоя красота моей тете? И если уголек зашипит , то снова читаешь молитву и в конце молитвы говоришь слова: Богородица, сними с моей тети сглаз завистливой старухи или младой девицы, смотря какой уголек зашипел. Перекрестись сам три раза и перекрести тетю свою тоже три раза. Потом окропи тетю водой из кружки вот этой мочальной кисточкой, со словами: Богородица, сними сглаз с рабы божьей Катерины.
Остатки воды с угольком, который зашипел, вылей под пятку входной двери, а оставшиеся два уголька брось в голландку. Возьми тетю за правую руку, проводи ее домой и уложи в постель. 

                * * *
Я сделал все, как велела мне эта незнакомая женщина.
Екатерина Никитична проспала до утра. От нее не отходили две бабушки: ее мать и мать мужа.
Утром она проснулась со словами:
- Как хочу есть!- И попросила кружку молока с ржаным хлебом.
И с этого момента началось  выздоровление Екатерины Никитичны, а я заслужил особое отношение к себе с ее стороны.

                * * *
Утром, приехавший знаменитый терапевт с результатами анализов, увидевший здоровый румянец на щеках больной, только развел руками.



6. Соблазнительница


Этот случай рассказала нам бабушка Арина. Имя героя этого рассказа Сашка, но вот фамилию вспомнить не могу.
А дело было так.
Сашка не мог подняться со вчерашней попойки:  Иван Архипов попросил помочь забить бычка. Ловкость Сашки, его сила в таких делах были известны  всей деревни. Ловчее и быстрее никто не забивал бычков и не подтягивал их за веревку за задние ноги, чтобы потом  можно было удобнее снимать с него шкуру : ошкуривать, как он выражался и высвобождать внутренности.  Денег за свою работу он не брал: довольствовался чашкой супа  с потрохами, литром самогона за столом и стаканом на посошок.
Чирковы мужики, отец семейства и сын школьник, решили сами  справиться с  освежеванием бычка: зачем зря самогон транжирить? И прославились на всю деревню. Три раза поднимали бычка к перекладине: первый раз веревка оборвалась, второй раз нога бычка соскочила с палки, за которую  подвешивали его к перекладине. Или палка короткой была, или веревку привязали не посредине ее.  Словом, после этого случая никто не решался приступить к забою скотины без Сашки, чтобы не искушать чертей.
И вот он мучается с похмелья: уж точно, что Иван Архипов не литр поставил на стол! Он еле приоткрыл глаза, когда хлопнула входная дверь. В комнату вошла, а скорее всего, впорхнула женщина ослепительной красоты. На ней была легкая, ажурная одежда, на голове воздушный платок, концы которого были завязаны сзади. Будто и не зима стоит на улице. Глаза ее светились обворожительным светом, лучезарная улыбка отрезвляюще действовала на Сашку.
Он поднялся, благо, что он был одет, так как вечером не было сил раздеться.
Женщина попросила Сашку проводить ее домой. Она не говорила словами: Сашка понял это по ее алым,  сахарным губам.
Он быстро воткнул босые ноги в  валенки, накинул телогрейку, нахлобучил шапку на голову и побежал за соблазнительницей. Она с хохотом скатилась с горы около Кулининой бани и оказалась на льду Барыша, покрытым толстым слоем снега. Сашка кубарем скатился вслед за ней. В валенки набился снег, а шапку потерял где-то на склоне горы. Сашка не стал ее искать, так как женщина настойчиво манила его к себе и он боялся ее потерять. Она как пушинка порхала над поверхностью льда. Сашка бежал за соблазнительницей из последних сил. Руки и ноги окоченели, а поднявшаяся пурга слепила глаза. Сашка просил женщину подождать его, но она со звонким хохотом летела вперед. Да, летела! Это Сашка заметил ясно, когда красавица, не делая ни одного шага, оказалась на высоком, крутом берегу и оттуда доносился ее звонкий, чарующий смех
Сашка пытался забраться на берег, но только в кровь изодрал руки, а красавица, улыбаясь, игриво  показывала кивком головы в сторону пологого берега: мол, только там ты сможешь забраться ко мне. Сашка подчинился. Замерзшие ноги проваливались  в снег до колен, а в валенки добавлялись дополнительные порции снега. Силы покидали Сашку. Он пробовал ползти по снегу, пробовал перекатываться, но эти неуклюжие движения вызывали у красотки заразительный смех.
На берегу, Сашка с трудом  встал на ноги. Он посмотрел вперед, но нигде не увидел свою красавицу. От отчаянья Сашка крепко выругался и силы покинули его.  Он снопом свалился на снег.

                * * *
Тетка Аннушка в окошко своего дома видела, как Сашка бежал по улице и около Кулининой бани скатился по склону к Барышу. Потом она, выйдя во двор, видела, как Сашка без шапки, в распахнутой телогрейке, бежал по льду Барыша. Он постоянно проваливался. Это удивило ее, и она побежала сообщить  отцу Сашки о странном поведении сына.

                * * *
Отец с младшим сыном нашли Сашку под мостом через Барыш в Красном Боре. Они доставили его в больницу.  А  когда к  Сашке вернулось  сознание, то он не мог понять, как он оказался на больничной койки.


22 Неожиданная встреча в лесу

В этот день мама рано отправилась в Вешкайму за пособием, которое ей было положено на детей за погибшего мужа.
И вот она, получив деньги, зашла в магазин, купила пять килограмм подушечек, калач и, предвкушая радость детей этим покупкам, отправилась домой.
На станции Вешкайма она остановилась. Ей будто кто-то нашептывал идти домой не через Красный Бор, а прямым путем, через Волчий овраг, через Рамешки. Это позволит  ей на целый час  раньше придти домой.
Снег еще не выпал, земля промерзла от ночных десятиградусных морозов и она не подтаивала днем от кратковременного появления солнца на небе, прорывавшегося через плотно сотканные облака. Мелкие лужи покрылись сплошным льдом, который не трескался при наступлении на него ногами. Мама знала, что по скованному морозцем склону оврага будет сложно спускаться, но надеялась на помощь Господа Бога. И ей очень хотелось побыстрее порадовать своих детей.
Вот и Волчий овраг. Осталось перейти его, а склоны у него крутые и огромные: смотришь вниз, аж дух захватывает! Благо, что на склонах растет орешник, вишня, боярышник, калина: есть за что уцепиться, если оступишься. А если попадаются дубы, то мощные и величавые, которые под свою сень не допускают никаких кустарников.
Преодолела спуск нормально, но, поднявшись по другому склону метра на три-четыре, оступилась и кубарем скатилась на дно оврага. Сумку с продуктами удалось удержать в руках. Вторая попытка подняться наверх оврага оказалась успешной.
Впереди, чуть меньше километра, дубрава, потом колки, летний колхозный ток и двухкилометровое картофельное поле. И вот мой дом родной, где меня с нетерпением ждут меня мои родные дети! С ними бабушка Татьяна, прядет шерсть и рассказывает им страшные истории.
Вдруг мама почувствовала, будто кто-то  на нею смотрит, пристально и вызывающе. Холодок пробежал по спине. Она боялась повернуть голову направо, а когда все-таки  преодолела страх, то увидела несколько пар сверкающих в злобе глаз. Это были  волки! Их отделяло расстояние  около ста метров. Она не помнила, как оказалась на дереве, но явно увидела, как ее тут- же окружила стая волков. Волки яростно прыгали на дерево, издавая страшный визг и лай. Душу терзал хищный щелк зубов, рычанье волков – утробное, надсадное. Неизвестно откуда прилетевшие вороны кружились над головой. Их нудное карканье вызывало еще большую тревогу, которая накрепко прищемило сердце.
Мама понемногу стала успокаиваться, понимая, что волки ее не достанут,  да и они умерили свою ярость, а некоторые даже улеглись под деревом, видимо обдумывали дальнейшее свое действие. Но, ни на миг не упускали цепкого взгляда со своей жертвы, временами скуля в бессильной злобе.

И только теперь мама начинала чувствовать, что холод стал проникать сквозь  рукава телогрейки, добираясь до тела. Старые валенки не согревали ноги. Варежки она бросила в сумку, когда забиралась на дерево: руки тоже окоченели.
Мама где-то слышала, что если бросить в такой ситуации волкам какую-то вещь, то они уйдут. Первой полетела варежка. Волки яростно набросились на нее. Варежка  вмиг  превратилась в клочья. Волки только усилили свою активность, а уходить и не помышляли. Вниз полетела вторая варежка. И ее постигла та же учесть.
Маму охватил страх, который сковал все тело. В этот миг она поняла,: если волки не уйдут, то все равно она погибнет, не от них, так от мороза. Слезы покатились из глаз.
- Ну, зачем, зачем я пошла через Рамешки? Вот и сэкономила я время! Господи, ну почему же ты не остановил меня, когда я выбрала неправильное решение, - причитала мама.
Ей стало  жалко и  себя: ведь она не будет видеть детей, и детей: как они будут жить без матери.
Кому они будут нужны?
Мать Татьяна и жалеет их, да боится своей старшей дочери Марии, которая не согласиться взять к себе на кормление еще двух парней. А бабушка Арина и при живой матери не очень-то ласкова с внуками старшего сына.
Сквозь дремоту она услышала, что где-то, недалеко  от колхозного тока, раздался ружейный выстрел. Потом второй.

Волки насторожились и стали, повизгивая и  еще сильнее щелкая зубами, покидать, казалось бы, верную жертву.
Мама поняла, что это стрелял Иван Архипов.
Это он ее спаситель!
После того, как волки загрызли несколько овец в колхозном стаде, на правлении колхоза решили поощрять охотников за убитых волков деньгами. Ивану деньги нужны были: бабка Степанида самогон давала только за деньги, и он первым откликнулся на своевременное решение правления.
Эта мысль медленно проплыла в ее сознании. Она поняла, что волки ушли и нужно спускаться с дерева. Но руки и ноги одеревенели так, что не подчинялись ее желаниям. Но она помнила, что дома ее ждут дети и это заставило ее напрячь силу воли и заставить себя спуститься на землю.
Она не помнит, как добралась до дома, как ее мать Татьяна помогла подготовить таз с горячей водой, чтобы она пропарила ноги, благо. Самовар был готов: все знали, что мама принесет конфеты и калач, вот и раскочегарили его.
Мама забралась на печку и оттуда видела, как сквозь прикрытые ресницы, как ее любимые дети ели домашний хлеб, прикусывая Вешкайменским калачом и конфеткой подушечкой, запивая горячим чаем.
А бабушка Татьяна на коленях перед образами благодарила бога за спасение дочери от лесного зверя и просила его, чтоб он сберег от хвори рабу божью Анастасию.


23. Я болею


Весна сорок восьмого года влетела в Котяковку с неимоверной восторженностью: небывалым цветеньем черемухи по ту сторону Барыша, щедрым обилием щавеля, пеструшки, едучков и борщевки. И самым несчастным человеком в это время был я. Можно ли представить, как все беды Земли ополчились на меня. Как шершни долбили мой живот, но только изнутри, вызывая на коже сначала небольшие бугорки, превращающиеся в сизый, болезненный холмик.
- Чирьи, - говорила бабушка Анна.
- Фурункулы, - говорила Екатерина Никитична.
- Дегтем надо смазать, - говорил сельский фельдшер.
- Пусть съест толченой серы, - советовала Авдотья
- Луком. Пропеченным луком надо лечить мальчишку,- назидательно твердила бабушка Арина. И, видимо, чтобы доказать свою правоту, она осторожно брала меня на руки, несла к себе домой, сажала на пол  перед голландкой, где в углях запекалась большая луковица.
Достав луковицу, бабушка разделяла ее на дольки, которые прикладывала к каждому бугорку. Закутав живот тряпками, она велела ближе подвинуться к голландке, чтоб сильнее прогреть живот.
Тепло от углей притупляло боль, но обостряло чувство жалости к себе, и я считал себя в этот момент самым несчастным человеком.
Все мальчишка на улице, а я вот прикован к постели.
Пять вечеров, проведенных перед голландкой у бабушки Арины, дали свои плоды: чирья «созрели» и поочередно стали извергать из своих недр огромное количество дряни:  чувствовалось облегчение. А как хотелось почесать эти «затухающие вулканы»!
Бабушка Арина ликовала: она победила чирья – фурункулы!
-Я же говорила, что только печеный  лук может вылечить парнишку, - говорила она всем, кто встречался ей на пути в магазин.
Вечером, когда ко мне пришли Санька с Маньшаем, мы начали строить планы на следующий день
-Я завтра могу уже пойти в Подкотяковскую
-Рано! Ты что? Да и мать не отпустит, - засомневался Санька.
-Конечно, рано.  Подожди день-другой, - поддержал Саньку Маньшай.
С ними не согласиться было невозможно. И решили терпеливо ждать, когда мама сама разрешит идти мне на улицу.
А утро принесло мне новые огорчения: не месте заживающихся чирьев появлялись новые, которые  с еще большим остервенением врезались в мой живот. От увиденного, мама пришла в отчаянье. В Вешкайму ехать в больницу она не видела смысла, так как там снова посоветуют не простужаться и дадут, в лучшем случаи, какую- нибудь таблетку.
                * * *
Я жил в Котяковке семнадцать лет и не раз не обратился в больницу. Ни одного дня я не пропустил уроки по болезни. А то, что в трехлетнем возрасте, когда мне сучком бревна пробило череп и меня мама на деревянной, четырехколесной детской коляске отвезла в Красноборскую больницу – не считается. Там мне смазали рану йодом, забинтовали голову бинтом и отпустили домой. То, что сделала в больнице медсестра, можно было с там же успехом сделать и в домашних условиях. А то только время потеряли, да мама намучалась с коляской и со мной.
Я не помню случая, чтоб Маньшай или Гусек болели после ходьбы босиком по снегу, после купания в ледяной воде: а купаться все деревенские мальчишки начинали в мае, как только начинало пригревать солнышко.
А вот Санька заболел и очень сильно: температура за сорок поднималась после прививки против гриппа, сделанной в школе приезжими из Вешкаймы специалистами. Под лопаткой, где был сделан укол, появился нарыв, словно футбольный мяч. Его вылечила Авдотья, местный лекарь, настоями трав и заговором. А о больнице даже и разговор никто не заводил.
Гусек с детства плохо слышал. Красноборские врачи оказались бессильны ему помочь. И только, когда он призывался в армию, врачебная комиссия направила его в Ульяновскую больницу, где после простых процедур по удалению «пробок» из ушей, ему вернули слух.
Брат Толя первый раз встретился больницей, когда ему было двенадцать лет: ему удаляли шестой палец на левой руке. Он три дня пролежал в больнице. Ему там очень понравилось. Уж больно сытно кормили! Три раза в день! А в обед ко  щам и котлетам с картофельным пюре давали еще и стакан компота. Хлеба же бери, сколько хочешь. Ему нравилось лежать на белоснежных простынях, укрывшись одеялом в белоснежном пододеяльнике.

                * * *
И вот новая атака чирьев-фурункулов.
И снова нет мыслей обратиться в больницу. Бабушка Арина так расстроилась, что боялась показываться  на глаза соседей: засмеют, ведь она всем  объявила, что вылечила внука. Победила зло.
Брат жалел меня: он приносил мне из Подкотяковской щавель, столбунцы и козлецы. Маньшай и Гусек приносили из леса молодую борщовку.
Бабушка Татьяна умоляла Бога:
-Помоги, Боже, глупому мальчишке. Избавь его от коварной болезни. Успокой рабу твою Анастасию.
Мама совсем устала от безысходности своего положения: ее подушка не просыхала от слез.
И вот мама, наконец-то, решилась обратиться к Авдотьи.  Она боялась ее, да не только она одна: ведь Авдотья слыла в деревне больше колдуньей, чем врачевателем. Поговаривали, что она может отнять у коровы молоко, может отворотить мужика от  бабы или присушить молодуху к какому-то парню.
               

Никто не видел, но всякий знал, что Авдотья могла превращаться в любую живность, в тот момент, когда нужно было произвести наибольший эффект от присутствия нечистых сил. Она никогда не снимала платок с головы: говорят, что ухо, которого она лишилась, отрезал Санька Юдин, когда она, превратившись в поросенка,  с визгом бросилась ему в ноги, а в руках у него оказался нож.  А на вопрос: -Было? – Санька всегда отмалчивался.
Но и лечила она многих в деревне от разных болезней. А бесплодная Катька Чиркова, родила двойняшек после принятия ее настоек из трав и заговоров.


                * * *
И вот Авдотья на утренней заре пришла к нм домой, совершила обряд заговора и дала выпить настой каких-то трав. На второй день все повторила снова. А на третий день после проведения процедур я, по привычке, скрюченный  хотел залечь на кровать, но Авдотья твердым голосом остановила меня:
-А ну-ка, выпрямись! У тебя ничего не болит!
Я остановился, осторожно выпрямился: боли в животе я не почувствовал.
На глаз выкатились слезы.
Слезы счастья.


24. Трудовые будни и праздники

Лето сорок девятого года ни чем не отличалось от лета других годов. Разве только тем, что однажды меня мама разбудила так рано, что даже рассвет, наверно, валялся еще в постели там за сосновым бором.
- Вместо меня пойдете с братом ворошить вику. Ты уже большой. Тебе стукнуло восемь лет. Пора приобщаться к серьезным делам. Поле недалеко. В Подкотяковской. Я с Николаем, бригадиром, договорилась. А вы не ленитесь. Не отставайте от женщин. Там с вами будут работать Тонька Еленина, Катя Кошкина и Любаша Кузина, - давала наставления мама больше мне, чем брату.
-А ты?
- А мне надо идти в Вешкайму, получать деньги, которые все еще присылает погибший отец. Из могилы. Господи, а есть ли у него могила? – У мамы на глаза навернулись слезы. Она их вытерла платком и продолжила спокойным голосом: -  Как только вернусь, сразу же вас заменю.
-Мам, в колках земляника поспела, - попробовал увильнуть от работы Толька.
-Что ж, придется пока обойтись и без земляники. Ну, все! Хватит канючить! Мне некогда:   - сказала мама тоном, не требующим возражения.
 
                * * *

Вот здесь стоит, наверно, описать  те работы, которые мы выполняли постоянно, без напоминаний и по «желанию» родителей.
Наши трудовые обязанности зимой

1. Уход за коровой.

Мало кто из солдаток, женщин потерявших мужей во время войны, находил в себе силы и смелость завести корову, которой на зиму нужно было  запасать прорву сена. А ухода сколько! Мама была одна из них…
Да, корова требует большого ухода, если хочешь получить от нее молоко, масло, творог.
Зимой корову необходимо  поить и кормить три раза: рано утром, когда в хлеву еще господствует ужасная темень, в полдень и вечером, когда начинают сгущаться сумерки. Утром сено задает обычно мама. Его мы готовим в течение дня, положив в углу хозяйственной постройки. Днем и вечером – это наша забота. Устала ты на работе или нет, а подоить корову надо.  Утром и вечером.  Благо, что днем доить Милку согласилась бабушка Татьяна, а то бы еще  надо было выкраивать время на работе и сломя голову мчаться домой в обед на дойку коровы.
А сколько сил и нервов приходилось потратить только на то, чтобы отучить Милку ложиться на свои же «свежеиспеченные лепешки».
- Милая моя, Христа ради прошу тебя, ходи ты по своей нужде в один угол, а ложись отдыхать в другой. Неужели тебе нравиться ходить по улице, на глазах всех людей, неряхой? Вон как смеются все  над коровенкой Елены Дубцовой. Словно свинья, вся в дерьме:
- разговаривала она с коровой, как с человеком.         Но та послушает ее, послушает, да снова  уляжется на «лепешки».
Мама выходила из себя. Однажды (на второй или третий год жизни у нас в хлеву  коровы), пока она ее облагораживала, пока потом доила, стадо подходило уже к лесу. Догнать его было невозможно. Мама заплакала и всердцах резко хлестнула тряпкой по морде Милку. Та даже шарахнулась в угол хлева от неожиданности: подобного никогда не было.
-  Ну что мне с тобой делать, неряха? Вот будешь теперь стоять в хлеву голодной, а я тебе даже клочка травы не дам. И детям накажу чтоб не давали. Узнаешь мне, как на говно ложиться. – Сказала мама и еще раз хлестнула корову тряпкой и вышла из хлева, закрыв дверь на крючок.
Мама разбудила нас и предупредила, что корову в стадо не успела отправить. Велела нам попасти в Подкотяковской:
- Но сначала помаринуйте ее. Может, поймет, наконец-то, что нельзя оправляться на подстилку … Как поешьте, подождите немного, потом и гоните. А там, в Барыше, и искупаетесь. Смотрите чтоб корова на колхозное поле не забрела. Грехов не оберешься.
Сон как рукой смело. Это же целый день мы будем привязаны к корове!
Мама взяла кусок хлеба и отправилась на работу: позавтракать уже не было времени.
Милка в хлеву начала беспокоить нас своим  сначала коротким, потом длинным, требовательным мычаньем, а вскоре вообще перешла на рев. Она колотила рогами в дверь, пытаясь ее открыть.
В окошко постучала бабушка Татьяна:
- Толька! Вовка! Ну что издеваетесь над скотиной? Когда же погоните ее пастись?
- Уже идем, - откликнулся я.
Корова, выйдя из хлева, остановилась около изгороди и, подняв  высоко голову, трубно заревела. Ей непривычно было выйти на улицу и не встретить подруг.

                * * *
Уборка в хлеву «лепешек», что «напекла» корова длинной зимней ночью была возложена на меня и на брата Толю.  Первое время мне было страшно входить в хлев, где была корова, такая большая, да еще и с огромными рогами. Но, прикармливая ее то куском хлеба, крепко посыпанного солью, то большой горстью пахучего сена, корова привыкла ко мне и даже пыталась лизнуть меня своим длинным и шершавым языком, когда я входил в хлев.
Пол в хлеву был устлан половинками тонких дубовых бревен, расколотых пополам или слегка стесанных, чтоб корова не скользила копытами, наступив на них.  Его скоблили металлическими лопатами и все содержимое выбрасывали в хозяйственную постройку, где была дверь на зады (1). В эту дверь выбрасывался и навоз, и весь мусор,    что собирались в хлеву и в овчарне.



1 Зады (задворки) - Место рядом с хлевом, за дворами, позади изб.


В хозяйственной постройке у нас была овчарня, хлев для овец, и поленница. (1)  здесь же  был оборудован насест (2), а в углу, рядом с входом в хлев к корове, было место, куда мы складывали охапку сена, которую мама отдавала корове до или после утренней дойки. У стенки, справа, при входе стояла колода с прикрепленным к стенке над ней серпом. (3) Здесь я мельчил солому для корма корове, когда кончалось сено. Измельченная  солома обдавалась кипятком, чтоб смягчилась и посыпалась отрубями. (4) мы (это я и мой брат Толя) следили за тем, чтобы подстилка (5) для коровы и овец была в хорошем состоянии.
В наши обязанности входило приготовление воды ежедневно для скота (три ведра) и ведро для приготовления пищи.  Колодец находился в трехстах метрах от  дома.

2. Приготовление дров для топки печи и голландки

Дрова из поленницы мы приносили с утра, чтоб не забыть, заигравшись. Сразу же готовили лучину (6) для розжига дров в печи. Подставляя к  сосновому чурбаку косырь, (7) били по нему молотком, чтоб отделить узкую полоску. А иногда обходились и без молотка: давили на ручку косыря и его носик  и узкие полоски получались моментально. Лучину складывали на шесток, чтоб она лучше просохла.
=========================================
1 Поленница – Дрова, сложенные друг на друга правильными рядками
2 Насест – Перекладина в курятнике, на которую куры садятся ночью.
3 Серп – Ручное орудие труда в виде изогнутого полукругом мелко зазубренного ножа для срезывания хлебных злаков с корня.
4 Отруби – Остатки от оболочки зерна, получающиеся после размола.
5 Подстилка – Солома, набросанная на пол, чтоб теплее было скотине.
6 Лучина – Тонкая, длинная щепка.
7 Косырь – Большей нож, которым скоблили полы перед большими церковными праздниками
 

3. Уборка снега

Если выпадал снег, то очищали весь двор от него и тропинки до стога с сеном и до уличной тропки.
Однажды, это было в пятьдесят девятом году, за сутки выпало столько снега , что весь двор сравнялся с крышей дома. Толька как крот , вдоль стены дома, где образовалась пустота от завихрения и разгребая рыхлый снег руками, добрался до калитки, где горб  сугроба склонился к земле. И оттуда он стал прокапывать тоннель к сенной двери. Мы втроем пробивались на волю целый день. Нам помогли дядя Степан и тетя Маша Смоляковы: их дом не был в плену как наш.


4. Заготовка дров для голландки


Нарубить дров для  голландки в таком количестве, чтобы после протопки ее тепло в доме  сохранялось до самого утра. Топить голландку колотыми дровами дорого, поэтому на всю зиму запасались хворостом , как правило , березовым. Это отрубленные от ствола березы ветки толщиной менее  руки человека при заготовке березовых бревен для промышленного применения. Сучки более толстые считались как дрова, и цена их была другая.
Заготовительные бригады обязаны были вывезти из леса весь хворост, чтоб не захламлять лес. 
Лесник, дядя Андрей, пользовался этим моментом и обеспечивал дешевым хворостом сначала семьи, где  война забрала кормильца, а уж потом всех остальных.

5. Уход за теленком.

У нас корова Милка всегда телилась только зимой. Ближе к весне.  Чтоб теленок,  как растает снег,   мог резвиться на весенних проталинках. Теленка после отела, а это происходило почему-то всегда ночью, мама приносила в дом, чтоб он не замерз в холодном хлеву, и он в чулане проводил все время до наступления тепла.
Первые 3-5 дней он не мог   сам подняться на свои ноги без нашей помощи. Первые два дня его отпаивали только одним  молоком. Это была самая сложная задача. Так как напоить лежачего теленка из ведра невозможно, его нужно было поднять на ноги, а ноги его были совсем слабенькие, не держали его. Теленок начинает тыкаться мордой в ведро, выплескивая из него молоко. Стоит чуть расслабиться, как ведро с содержимым покатится по полу. Теленок  начинает пить молоко только тогда, если захватит в рот мои пальцы руки, опущенные в ведро с молоком.
На третьи сутки  молоко слегка разбавляли водой и добавляли в него хлеб.
Когда теленок научится сам вставать на ноги , появляются новые заботы. Чтоб он не гулял по комнате, его привязывали веревкой одним концом к ошейнику, другим к специальному крюку, вбитому в стенку дома. Теленок в это время начинает показывать свою резвость, пытается скакать на своих еще не окрепших ногах, которые его часто подводили и он падал с грохотом на пол. Здесь нужно было следить, чтобы он не запутался в веревке. Бывали случаи, при падении  веревка пережимала ему горло и он, не сумевший самостоятельно освободится, погибал.
Первое время кормление теленка отнимало более часа, а потом управлялись за двадцать – тридцать минут. В день теленок принимал пищу четыре раза. Утром его кормила мама, а как она одна управлялась с ним, мы с Толькой так и не могли понять.
Не менее хлопотно было убирать справленные теленком свои естественные надобности. Особенно когда он  лежа, под себя,  уложит «свои лепешки»: здесь его потом нужно будет еще и помыть.
Если теленок после сна встал на ноги, то жди,  скоро он начнет справлять свои «надобности». Нужно ухитриться, вовремя, подставить горшок, чтоб потом не убирать за ним и не мыть полы.
6. Уход за овцами.

Зимой и овцы (у нас всегда было две овцы) пополняли свое семейство. Каждая овца по два ягненка. Ягнят первые три – пять дней, в зависимости от погоды, заносили в комнату. Хлопот с ними было значительно меньше. Но вот на кормление приходилось их выносить три-четыре раза в хлев, чтобы их матери накормили своим молоком. Ягнята безошибочно находили своих матерей, да и матери сразу же подбегали к своим детям и головой подталкивали их к своему вымю, наполненному молоком. А в тридцатиградусные морозы овцы со своими ягнятами вообще дня два-три находились в комнате. У ягнят за пять-шесть дней «шубка» становиться плотней и рядом с матерью им не страшны даже двадцатиградусные морозы. А пока приходилось убирать за ними «шарики», которые они «рассыпали» по всей комнате.
Ягнята с первых дней рождения резво скакали на своих тоненьких ногах. Они бывали очень забавны и доставляли нам много удовольствия. Стоило только лечь на пол, как ягненок тут же оказывался на твоей спине  и начинал сучить ногами, словно играл на барабане.
Я всегда плакал, забившись в стог сена, когда забирали двух ягнят, проданных заготовителям мяса и когда, в начале зимы, дядя Коля Сурков колол двух других, чтоб мы всю зиму ели мясо.
 Продавали ягнят, когда выпадал снег и скотину загоняли в хлева. Берегли сено. А вдруг будут лютые морозы, когда скотине нужно будет давать  сена  чуть больше: сытая скотина легче переносила морозы.
Ближе к весне, в марте или в начале апреля, обязательно велась перепись скота и всех видов домашней птицы: кур, уток, гусей. Чтобы платить налог с живности. А сдавали государству, в счет налога и яйца, и молоко, и масло, и шерсть, и шкуру.  Шкуру тех телят и ягнят, которые оставлялись на мясо для собственных нужд. Выделка шкур самостоятельно преследовалось по Закону.

7. Уход за курами.

Кур зимой  нужно было кормить два раза в день: утром и вечером до наступления темноты. С наступлением темноты куры перебираются на насест. У нас их было 8-10 штук с петухом.
В чугунке мама варила очистки от картошки и оставляла его на шестке печи. В деревянном корыте, с двумя кружками отрубей, половину содержимого чугунка  мы толкли скалкой, разбавляя теплой водой, чтоб полученная смесь не была слишком холодной и  «сухой». То же самое проделывали в вечернюю кормежку.
Пустое корыто зимой держали под кроватью, чтобы оно  было  всегда теплым, а летом оно стояло во дворе, наполненное водой.
Летом кормили кур один раз, а Дубцовы вовсе не кормили, так как куры целыми днями  бегали по улице около дома и щипали траву. Считалось, что  этого корма  им было  достаточно.

. Вывоз навоза в огород.

Как только наступят морозы, и выпадет первый снежок, мы с братом готовим салазки, привязываем к ним плетюху «1» и начинаем вывозить навоз в огород.
Помет коровы и овец, перемешенный с соломой, которая была подстилкой для скота, ежедневно мы выбрасывали на зады (или как их еще называли: задворки), где было, как правило, две кучи: одна, куда выбрасывают навоз данной зимой и вторая – куда выбрасывали прошлой или еще раньше. Вот из этой кучи и вывозился перегнивший коровий помет. Работа тяжелая. Работали с вилами, так как в верхнем слое навоза было много  неперегнившей соломы. Плетюха была высотой около метра. Я ее плел  из молодого орешника под присмотром деда Ивана. Правда, получилась она не такая аккуратная, как у деда, но все равно мы ей пользовались постоянно, при вывозки разного хлама в  овраг, при уборке картофеля, или вот, как сейчас, при вывозки навоза на огород.
Толька был высокий и ему было легче загружать навоз в плетюху, а мне приходилось поднимать вилы почти на уровень плеч. Первую плетюху мы повезли на самый край огорода, ссыпали навоз в кучку, в правом углу его: в ряду таких кучек  должно быть десять, а рядов – пятнадцать. Эти кучки хорошо задерживали снег. Их разбрасывали по огороду весной, пока земля не оттаяла от яркого весеннего солнца, чтобы не месить грязь. Навоз вывозился через два-три года.


1 - Плетюха – Корзина, емкостью 40-50 ведер, изготовленная из молодого орешника, для вывозки картофеля после уборки, мусора и пр.

И пока мы возвращались к навозной кучи, на задах со своими вилами стоял Маньшай и Гусек. Вскоре подошел Санька Кошкин и Колька Еленин. Веселый, задорный гомон и смех привлекли внимание девчонок: с веселым щебетом прибежали Маша Смолякова и Маша Суркова, она пришла наведать свою двоюродную сестру, Настька Кулинина и Нинка Еленина. Они сразу же взялись за веревки, с помощью которых возили санки и когда плетюха была наполнена, с веселым смехом потащили санки на край огорода. Работа закипела. Задорный смех разлился по всему огороду и уносился далеко за его пределы.
Приближались сумерки. Они заполнили уже полностью хлев и начали стремительно опускаться на землю, когда мы решили закончить работу. Несколько минут мы еще смотрели на кучки навоза, сереющие на снегу. Они чуть- чуть не добежали до подворья.
Позже я узнал, что Маньшая направил нам помогать дед Иван, а тот собрал мальчишек и, на всякий случай, сказал Настьке Кулининой, которая попалась ему на глаза.
В следующее воскресенье мы быстро закончили дела навозные вдвоем. Я и мой брат Толька.


9. Приготовление масла.

После отела «1» корова дает много молока. Милку доили три раза в день, и каждый раз мама приносила вскленный «2» подойник «3»молока.

========================================
1  –  Отел – Роды у коровы.
2  –  Вскленный – Полный, до самых краев.
3 – Подойник – Ведро, применяемое только при дойке коровы, вместимостью чуть больше обыкновенного ведра.


Молоко процеживалось через марлю, разливалось по горшкам емкостью, как правило, полтора-два литра. Получалось шесть горшков, да еще три-четыре кружки. По кружке мы выпивали с братом сразу же. А две других мама оставляла в сенях, накрыв их полотенцем. В обед  мы молоко выпивали, или готовили молочную тюрю.
В зависимости от погоды горшки ставили в ларь, чтоб коша не добралась до молока, что стоял в сенях или спускали в погреб. «1» На следующий день на верху горшка скапливается густой, жирный  отстой молока, именуемый сливками, который снимается ложкой в отдельную большую посудину. И когда накопится этих сливок литров пятнадцать-двадцать, начинается производство масла.
Мы с братом с раннего утра идем к деду Ивану за масленкой (маслобойкой). «2» Масленка  представляет из себя цилиндр со дном, диаметром 200-220 миллиметров, высотой 1000-1200 мм., изготовленного из липовых или дубовых досок. В цилиндр вставляется круглая дощечка с несколькими вырезами по краям и закрепленная на палке,  при приведении которой в возвратно-поступательное движение при заполненном цилиндре сметаной (сливками), получается сливочное масло.
Пахтать «3» начинал я, а когда (минут через 30-40) содержимое масленки загустеет, за дело берется брат, так как с этого момента усилий требуется больше.
Вскоре (минут через 30-40), появляются комочки масла.
 Радости нет конца!


1 –  Погреб – Помещение ниже уровня земли для хранения припасов.
2 – Масленка (маслобойка) – Приспособление (аппарат) для сбивания масла.
3 – Пахтать – сбивать масло из сметаны (сливок).



Осталось только эти раздельные кусочки сбить в единый большой ком.
Обрат, молоко после удаления сливок, используется для приготовления каши, идет на корм телятам и ягнятам. Большую часть обрата мама раздавала соседям, у кого не было в своем хозяйстве коровы или были большие семьи, где требовалось «прорва» молока, чтобы  хоть как-то заглушить голод.


Наши летние заботы


1. Прополка огорода

С приходом весны и лета начинается самая нудная и трудоемкая работа – это удаление сорной травы с грядок, с картошки. А для нас, для мальчишек, еще и обидная: не мужское, мол, это занятие. А как быть, если в семье нет девок? Вон Санька и Колька Еленины ходят по деревне, да и насмехаются над такими как мы с братом. За них сестрица справляется с  огородом. Да как-то не по-женски.
- Глаза бы мои не глядели, как Тонька Еленина пропалывает огород. Выдернет травку и рассматривает ее, как будто чудо какое поймала. А то и вовсе уляжется под ветлой, что рядом с забором вымахала, и в тенечке проспит целый день. Как  это не стыдно такой кобылице? И ведь не стесняется никого: ни матери, ни соседей.  А пора ей и замуж выходить, да кто позарится на такую ленивую кобылу? Потому и без своей картошки всегда сидят: трава не дает ей вырасти. – Возмущается тетя Аннушка, глядя на работу взрослой девицы.
Филаретовым проще, у них четыре девки и все шустрые и деловые. Зависть берет, как они работают. Или у Смоляковых: и Катя и Мурка все на огороде да на огороде с бабушкой Татьяной работают, пока та не сжалится над ними и не отпустит их на Барыш искупаться. И у Саньки две сестры: и он не знаком с прополкой грядок. В самом лучшем положении в этом вопросе Маньшай: бабушка Братчинина его жалеет, как «сиротинушку», а у Филаретовых девок «без счету».
                * * *

Апрель выдался теплым и без дождей. Снег сошел быстро и половодье этой весной прошло незамеченным: пошумели льдины ночью, а к утру по Барышу проплывали только одиночные карчи, «1» застрявшие где-то вверху между кустов или ветел, затопленных полой водой.
Солнце щедро хлестало своими лучами по голым спинам и рукам мальчишек, да так, что вечером нельзя было коснуться до их тела. Мама, подоив корову, не процедив молоко, принялась за наше лечение. Она смочила в молочной пене марлю и пыталась приложить ее мне на спину.  Я вырывался и сильно кричал.
- Потерпи! В следующий раз будешь головой думать, как целыми днями голым бегать на солнце. Сколько раз вам говорила, постепенно начинайте загорать: побегал голым полчаса, потом рубашку накинул и так целый  день. И не было бы вот такой боли. А раз случилось, потерпите. Вы же мужики у меня! – Пыталась успокоить нас мама. Подобное она проделала со мной и братом три раза. К вечеру боль немного притупилась. Всю ночь мы проспали на животе: загар не давал повернуться даже на бок.


1 - Карчи – (местное)  Отдельные льдины, проплывающие после ледохода.


К утру боль слегка успокоилась, но все равно на следующий день снять рубашку никто не осмелился.
Дня через два кожа на спине  начала шелушиться, а то и совсем сдираться длинными полосками.
Но такие пустяки забываются быстро, и мы начинаем жить обычной жизнью.
Вода в Барыше была еще свинцовая : значит не прогрелась чтобы открывать купальный сезон. Да и вообще не вошла в свое обычные русло, но только Гусек и Маньшай осмелились переплыть на другой берег Барыша и оттуда звали всех нас последовать их примеру. Но никто не отважился: не соблазняла неприветливая вода на наши объятия с ней. Гусек с Маньшаем побегали-побегали по холодному песку, но плыть обратно никак не решались. Они побежали к перекату, где было мелко и можно свободно перейти речку, не замочив живота. Но когда они подошли к нам, над всей Подкотяковской прокатился задорный хохот: губы у них были синие, зубы щелкали как заведенные, а тело как у ощипанных кур, которых собрались готовить суп. 
По ночам было еще прохладно, но заморозков не предвиделось.  Люди начали из погребов доставать семенную картошку и рассыпать ее около сараев, где солнце бывает целый день, чтоб она хорошо прогрелась, а еще лучше, чтобы кожура ее  хоть немного позеленела.
К концу апреля картошка все же посадили, а тремя днями раньше посеяли морковь и свеклу. Несколько дней мы можем еще увлекаться своими играми, но когда  будет всходить трава – покоя не жди. Полоть грядки мама доверяла лишь мне:  у брата было плохое зрение и он не отличал укроп от моркови, жирную траву от свеклы. Но зато у него хорошо получалось работать мотыгой «1».


1 -  Мотыга – Ручное земледельческое орудие, состоящее из палки и перпендикулярно к ней клинка в виде заостренной лопасти, употребляется для прополки и разрыхления междурядий, для окучивания и др.

Но на картофельный участок  брат выходил значительно позже меня, когда появлялись всходы картофеля, четко обозначающие ряды посадок. Вот тогда он давал волю мотыге. Не надо склоняться к каждой травинке, чтобы ее вырвать, а одним ударом срубаешь голову целому семейству. Бывало, войдя в азарт, Толя срубал всход картофеля, но он тут же зарывал его в землю, чтобы не заметила мама.
Нас мама жалела: непосильной работы не давала, время оставалось и на игры с мальчишками, и на купанье в Барыше. А когда выдавалось свободное время, она сама занималась и грядками, и картошкой.  Только сумерки могли выгнить ее с огорода.


2. Заготовка кормов для домашнего скота

Я снял с чердака дома старую одноколесную тачку и сильно расстроился: деревянное колесо потрескалось так, что оно при движении сразу же развалится на несколько частей, сама тачка разболталась, так как поперечные планки были или расколоты, или еле держались на сгнивших гвоздях. Оглобли тачки то же потрескались, а одна из них надломилась еще прошлой осенью: надо бы заменить ее, да так и не выбрал времени. Вот теперь надо будет идти в лес за черенками для оглоблей, и делать тачку заново. Хорошо, что  Санька Кузин дал мне железное колесо с длинной ступицей «1» и широким тонким ободком «2» - не будет вязнуть даже в песке и совсем легкое, не то что у Саньки Кошкина или у Гуська.


1 – Ступица – Средняя часть колеса, в которой укрепляются спицы и в средине которой имеется отверстие для вала.
2 – Обод – Наружная часть колеса в виде круга, опирающая на спицы.


Не жалко было десяти куриных яиц за него и трех за запасную ось. Вот только никак не уговорю брата сходить в лес за черенками: все завтра, да завтра. А я уже и присмотрел молодые стройные березки: хорошие оглобли выйдут из них!


                * * *
Весна в этом году старалась угодить всем: и малышне, и хлеборобам. И солнечных дней выдала на славу, и про дожди не забывала.
- Хороший урожай будет в этом году.  А картошка-то как вымахала! Все сусеки в погребе заполним картошкой, а куда будем девать свеклу с морковью? Даже не придумаю. Разве к Аннушке попросимся на постой: как уехал Сергей, сын-то ее, в Ульяновск на слесаря учиться, так она совсем маленькую кулижку картошкой засадила. – повторяла несколько раз за день бабушка Татьяна, поглядывая на огород. И не забывала поблагодарить Господа Бога за подаренное счастье людям.
Приближалось время, когда нежные листья на ветлах вырастут до своих максимальных размеров, а дальше они начнут только грубеть. Вот в этот момент мы и заготавливаем веники из веток ветлы на корм овцам. Для перевозки их мы и готовим тачки.
Новую тачку я изготовил быстро, но  уж больно много времени ушло на прожигание отверстий в оглоблях раскаленной проволокой под ось. Много мне помогал брат, Санька Кошкин и Маньшай. Они быстро ошкурили черенки под оглобли, я приготовил поперечные планки, выпрямил гнутые гвозди, которые мне дал дед Иван, а бабушка Татьяна в кармане запона принесла мне целую горсть совершенно новых гвоздей.
Тачка получилась красивой, но немного тяжеловатой, так как  оглобли были еще сырые, а когда они на чердаке  подсохнут, то станут значительно легче.  Сняв колесо, я затащил ее на чердак, чтобы просыхая на оглоблях не образовались трещины: это я подсмотрел у деда Ивана, он всегда заготовки на черенки для лопат, вил и граблей сушил на чердаке.

                * * *
Ветлы на Забарышевки еще наслаждались прохладой,  первые солнечные лучи слизывали с их листьев последние капли росы и они даже и предположить не могли, что их ждет впереди. Воздух наполнен запахами разнотравья, а на другом берегу Барыша примешивался к ним терпкий запах богородской травы. Только здесь она росла в изобилии и только здесь мы ее собирали и сушили для зимнего чаепития. Небо сбросило свои небесные краски  в воду Барыша, отчего она из темно-свинцовой  превратилась в нежно-голубую, а небо стало прозрачным.
Сазаны и щуки забираясь в лопухи кувшинок около берегов, в поисках пищи, и путаясь в их ветвях, шлепали хвостами по поверхности воды, вызывая фонтаны брызг. Верхоплавки выскакивали из воды, оставляя на ее поверхности небольшие круги.
Мы же в это время гуськом спускались к Барышу по склону около Филаретова вяза, напротив которого был брод. Мы шли заготавливать корм овцам на зиму. Через  три-четыре часа красавицы ветлы превратятся в скелеты, и до конца осени будут упрекать нас, своим молчаливым и костлявым видом. И только весной на голых сучьях появятся новые побеги, а к осени и вовсе оживут ветлы и превратятся в прежних красавиц.               
У каждого в руках были веревки. Взрослые нам не разрешали брать с собой топоры: мало ли что может
случиться, ведь на дереве надо и держаться, чтоб не упасть,  и топором махать. Можно и по ноге или по руке стукнуть. Ветки ломали только те, что под силу.  Впереди шли Санька Дубцов, Санька Кузин и мой брат Толька. За ними - Гусек, Маньшай, Санька Кошкин, я, Колька Кузин.
                * * *
Мне досталась ветла раскидистая с темными листьями как сверху, так и с оборотной стороны листа. А это значит, что ветки у нее хрупкие и легко ломаются. К ней меня подтолкнул Санька Кузин: не зря, видимо, Толька шел всю дорогу с ним вместе и о чем-то задушевно разговаривали. Ветла эта росла совсем недалеко  от брода, где ширина Барыша была  три-четыре метра. Можно быстро веники перенести на сухое место, а там на тачке домой отвезти не составит труда.
Санька Кошкин растерянно кружился вокруг седой ветлы, которая росла напротив купалки. Он знал, что ветки у таких ветел гибкие и придется сильно потрудиться, чтобы не отстать от меня по количеству наломанных веников.
- Что не залезаешь? – крикнул Маньшай, проходя мимо Саньки.
- А, опять Лисе повезло! Опять обхитрил!  Гляди, какая ветла ему ломкая досталась! – это он имел в виду меня. – Да и от перехода совсем рядом. Ну  ничего, зато я здесь на ту сторону наломанное перевезу по воде: у меня веревка длинная.
Это делается просто: веники связываются вместе одной веревкой, опускают их  в воду, а к связке крепится один конец длинной веревки, другой же конец вплавь доставляется на противоположный берег. За него вязанка веников перетягивается через Барыш.
Санька тяжело вздохнул и, забираясь на ветлу, с завистью посмотрел в мою сторону.
Он  видел, как часто слетали сломанные сучья ветлы на землю.
Я старался ломать ветки такой длины, чтобы потом, не теряя времени, сразу можно было из них вязать веники, а длинные ветки сбрасывал в другую сторону: таким образом, сортировал их  по размерам. Этот метод оценили все мальчишки, а Санька Кузин сказал: - Молодец! Оправдываешь свое прозвище «Лиса».
Раздавался треск сломанных сучьев ветел и звонкие ребячьи голоса по всей Забарышевки. Сосны бережно ловили их своими ласковыми ладонями и подбрасывали высоко вверх и в стороны, отчего казалось, что ребятишки со всей Котяковки устроили себе праздник и их веселью не будет конца.

                * * *
А вечером мама была приятно удивлена: вениками был обложен погреб, веники стояли вокруг сараев, веники лежали даже на крыше сараев и все свободное место во дворе было выложено вениками. Петух как-то странно ходил по ним, высоко поднимая ноги. Он низко опустил голову и, то одним, то другим глазом  пытался рассмотреть,  что же лежит под ними.
Дня через три-четыре веники подсохнут, и их можно будет убирать в сарай на сеновал. Еще два-три таких похода и две овцы наших будут обеспечены кормом на всю зиму.

                * * *
Семенная кукуруза на колхозном поле, что находилось за нашими огородами и до самых дубков, в этом году вымахала большая: в некоторых местах более двух метров.
Александр Мальков (в народе-Санечка) ежедневно по два раза объезжал его  на своей пегой Звездочке, охраняя его от набегов мальчишек – любителей вкусных початков кукурузы и от заблудившейся скотины. Завтра, в понедельник, приезжает с проверкой районная комиссия, в связи с чем назначено неплановое заседание правления колхоза. Санечка будет делать только ранний утренний объезд поля. Все знали об этом, по этому мы: мой брат Толька, я, Маньшай, Санька Кошкин