Сад

1.

— Эл, может подумаете ещё? — Анжелика с надеждой заглянула дочери в глаза, прижав ладонь к сердцу, и тут же подняла указательный палец ко лбу, переводя умоляющий взгляд на появившегося в дверях комнаты молодого мужчину, — Дэрил, хоть ты вразуми эту несносную девчонку! Неужели работа в этом задрипанном городишке принесёт вам обоим больше перспектив, чем место, обещанное тебе дядюшкой Лу в Управлении нашего банка, ну или, на худой конец, в соседнем Саут Хилле? Неужели есть такая необходимость тащиться за тысячу миль в Дарк... — женщина, будто, осеклась, сморщилась от не самых приятных воспоминаний и так и не заставила себя проговорить название до конца... — Который и на карте-то с трудом отыщешь?! Нет! Я решительно ничего не понимаю! — её пальцы изобразили знак, который явно не выдавал доброжелательность намерений своей хозяйки.
— Анжелика, — Дэрил лишь попытался что-то возразить,  как его остановила вытянутая рука Эл...

 И хотя он ещё не настолько  хорошо знал язык жестов, чтобы читать их из положения сбоку или так, как сейчас, со спины... За три с небольшим года общения , уж что что, а характер своей новоиспеченной супруги он изучил досконально и прекрасно понимал, как непривычно сложно ей даётся это молчаливое объяснение с матерью.

 Кроме того, именно в эту секунду он чувствовал себя ещё более виноватым. Ведь именно он, поддавшись очарованию янтарных глаз Уэлси, позволил сделать ей именно такой выбор.

 А как ещё он мог поступить!?
Что он, самый обычный парень, воспитанный в приюте, мог подарить самой замечательной на свете девушке, кроме как исполнение обещанного... обещанного даже не ей, а самому себе.

ЗАЩИЩАТЬ, ОБЕРЕГАТЬ, ЛЮБИТЬ... — произнесённые слова клятвы снова зазвучали в голове, а перед глазами всплыл любимый образ той, которая ни слышать, ни говорить не могла, но слышала его лучше всех и говорила с ним исключительно сердцем.

 — Да, Дэрил? — вопрос Анжелики вырвал его из их собственного, принадлежащего только им двоим мира.
— Эм... Простите, задумался...
— Ботанический сад не хуже чем в Логвуде? Вся причина в этом? — бровь Анжелики недоверчиво изогнулась.
— И не только он! — возможно Дэрил и договорил бы, но обернувшаяся Эл подала знак держать язык за зубами и облегченно выдохнула, увидев ворвавшуюся в гостиную, словно ураган, Люси...

2.
 Весь перелёт и всю дорогу к Дарквуду Уэлси вспоминала счастливые глаза мужа и его бесконечный смех над проделками Люсинды.
 В отличии от Эл её младшая сестра ни на минуту не желала оставаться в тишине и покое. Отец всегда говорил: «Отрабатывает за двоих!», но Эл это никогда не обижало.
 Она искренне любила свою семью, видела как искренне её родителями восхищается Дэрил и очень боялась, что их «маленькая тайна», которая, собственно для неё, ещё лет в десять среди коробок с гирляндами и прочим хламом на чердаке тайной быть перестала, разрушит её маленькое счастье.

 Конечно можно было бы слетать в Дарквуд и на несколько дней... Одной.
 Попытаться что-то выяснить о своём прошлом или просто забыть. Забыть и не думать о безродном происхождении усыновлённого найденыша, как когда-то сделал её супруг. Не вспоминать даже тогда, когда Дэрил, гордо задрав нос, мотал перед ней «Аж тремя!»  бумажками с вензельными печатями, приглашающими на работу столь «Бесценного молодого специалиста», одна из которых так назойливо манила до боли знакомыми буквами: Д А Р К В У Д...

 И не пришлось бы жалеть, что ещё вчера так неосмотрительно кто-то «несносный»чуть не проболтался маме, что знает больше чем положено его курносому носу, сказав, что она мамой и останется навсегда, а потом не нести всякую чушь, заговаривая зубы, про удивительный Ботанический сад, который и оранжереей-то не назовёшь...

 И Дэрила не держать в неведении...

 Хотя... Дэрил и так знал о ней больше всех. Ведь только с ним она делилась самым сокровенным, только ему рассказывала об истинных причинах выбора профессии, который и без того поразил не только окружающих, но и родных...

 «Ботаника?», — ей ещё тогда показалось, что за явным удивлением в глазах она будто расслышала его голос...

 «Ботаника!», — научившись считывать её жесты, он уловил всю значимость...

 Только ему, спустя такой короткий срок после знакомства, не боясь, что в психушку её  упекут раньше, чем закончится первая минута откровений, она смогла признаться, что не слышит дуновения ветра или шелеста листвы, но иногда... Да что там иногда?! Всегда! С тех самых пор, как она может вспомнить свои первые сны, с ней общаются и деревья, и кустарники, и даже сломленные веточки.
 Их она понимает, а главное, может им отвечать. Думать и слышать свой голос.
 И только в своих снах разговаривать по-настоящему...

 Только поэтому он так тщательно выбирал дома хоть с каким-нибудь маломальским насаждением. Только поэтому она всё-таки остановилась на Дарквуде, разглядев на непритязательных фотографиях весьма неказистый домик с огромным яблоневым садом, восхищенно привлекая внимание мужа не активной жестикуляцией, как это было обычно, если Уэлси что-то безмерно радовало, а громким хлопаньем изящных ладошек.
 Что для него означало только одно: это он, сад её мечты! Для неё же это значило гораздо больше. Это был не просто сад её мечты, это был точно он... Сад из её повторяющихся снов.

  Вот и сейчас, она тихо спала на плече своего возлюбленного... Трясясь на заднем сидении такси, их уносило всё дальше от центра к окраине Дарквуда, а Эл всё больше затягивало в знакомый сад...

3.
 Идти было легко и приятно. Низкий туман, расстилаясь мягким ковром, создавал ощущение парения, деревья шептались и приветливо раскачивали ветви. То там, то тут слышалось: «Ты дома... Иди к нам... Иди домой!»
 Всё происходящее было настолько привычным, что сквозь сон Эл прекрасно понимала, что будет дальше.
 А дальше, она говорила! Голос её звенящим хрусталём разлетался по саду и возвращался приветственным: «Уэлси..»
 И только засохшая хрупкая яблоня в центре, не издавая не звука, неустанно баюкала на длинной ветке свой единственный плод. Эл смотрела на неё как вкопанная.
 «Уэлси...», — продолжало раздаваться со всех сторон...
 
«Уэлси, Эл... — крепкие руки Дэрила сжали плечи. — Просыпайся, малышка. Мы на месте.»

Эл, вцепившись в руку мужа, ещё сонно хлопала глазами, пытаясь привыкнуть к яркому солнечному свету, когда из глубины дворовых построек появился невысокий, полный мужчина и засеменил в их сторону, широко улыбаясь.

— Мистер и миссис Грин! — толстячок приветливо поклонился. — Мы созванивались...
— Ааа, Мистер Брикс, я полагаю.— Дэрил протянул руку.
— Для вас просто Джон. Ну что, идёмте знакомится с вашими владениями? — с этими словами в его руках появилась увесистая связка ключей.

Эл сжала ладонь Дэрила и указала в сторону сада. Джон тут же уловил её жест и виновато покачал головой.

— К сожалению, год выдался не урожайным. Ну буквально ни единого яблочка для такого разнообразия сортов. Вы знаете, — его глаза вдруг загорелись, словно он нашёл ту самую зацепку и больше не боялся упустить выгодных покупателей. — у местных есть легенда, будто сад пустеет раз в несколько лет, как по волшебству. А всё из-за проклятия...

 Уэлси подошла чуть ближе и с интересом уставилась на мистера Брикса. Тот неловко, покрутив в воздухе руками, перевёл взгляд на мужчину.

— О, не беспокойтесь, — Дэрил уловил его сомнения. — Моя супруга прекрасно читает по губам.
— Ну так вот... — смущение медленной волной скатилось с лица Джона и заставило расправить плечи. — Рассказчик из меня так себе, но я попробую:

 Говорят, молодой хозяин сада был настолько хорош собой, что одна из яблонь влюбилась в него и выпросила у своих сестёр немного волшебства.
 Каждую ночь, как только на небе загоралась первая звезда, она обращалась в девушку и приходила к хозяину. И всё в ней было прекрасно, только голоса у неё не было. За всё надо платить... Помните, как там её? Русалочку.
 Да им это было и не нужно, как и все влюблённые они разговаривали сердцами. Любви их завидовали даже на небе, а уж когда она понесла, зависть чёрной тенью накрыла и сестёр. Решили они больше не от никогда и ни за что не отпускать сестру по ночам. Ведь, родив ребёнка  она смогла бы навсегда остаться человеком.
 Хозяин, потерявший возлюбленную, сходил с ума от горя, ходил по саду и долго плакал. Яблоня ничем не могла ему помочь. В день, когда было суждено родиться ребёнку, злые чары убили хозяина, а яблоня, сбросив свой плод, засохла навсегда...

«Какая грустная история...», — Эл прижалась к мужу, еле сдерживая слезы.

Мистер Брикс почесал затылок, явно не ожидая такой реакции.

— Не стоит плакать, миссис... — пухлые пальцы участливо погладили голову Уэлси. — говорят, яблоко превратилось в ребёнка, и дитя воспитали люди... а сад... Сад получает своё наказание раз в несколько лет. Цветёт, благоухает, а потом резко вянет и становится неживым.
— Нда! — Дэрил взмахнул руками, словно стряхивая с себя невидимую пелену, — Хорошо, что это не больше чем байки! Не грусти, малышка! — он ласково посмотрел на жену, — Уж в твоих-то руках... — он улыбнулся и заговорщически подмигнул. В ответ губы Эл нежно коснулись его плеча. — идём смотреть дом и обживаться!..

4.
 Эл с удовольствием разбирала вещи и помогала мужу, возившемуся во дворе, разгребавшему старые доски и прочее наследство ушедших дней. И только вечером, наступившим незаметно скоро, она позволила себе расслабиться.
 Чмокнув Дэрила в макушку, давно и мирно посапывающего в гостиной, она вышла на улицу.
 Первая звезда вспыхнула на небосводе. Наблюдая за ней, Уэлси потянулась и подумала: «Как же тихо и красиво... Наконец-то мы дома...»

 «Дома... дом..., — донеслось откуда-то из глубины. — Иди к нам... возвращайся домой!»
 Не в силах себя сдержать, Эл направилась в сторону сада.
Все было так же как в её сне: мягкая трава, ковёр из тумана, и даже приветливые яблони.
  Она открыла рот и тихо произнесла: «Привет», прекрасно себя расслышав.

 Сад ответил: «Ты снова дома... ты вернулась... дом... домой...», — он звал, манил... Неожиданно она услышала новый голос. Этот голос звучал впервые, но казался таким знакомым, что Эл двинулась в его сторону.
 Сад в одночасье стал гуще. Ветки почему-то уже не были столь доброжелательны. Они били по рукам и не хотели расступаться. Эл приходилось пробираться сквозь заросли, которые царапали её тело и не пускали к источнику звука. Ещё мгновение, и она споткнулась, пролетев через торчащие корни. Сердце бешено заколотилось, во рту почувствовался металлический привкус, корни спутали щиколотки.
 Ей казалось, что жизнь покидает её, и даже голос, такой родной и знакомый растворяется в воздухе и рассеивается тысячами песчинок.
«Это конец!», — только и подумалось напоследок, как вдруг огромные сильные ветки обхватили тело, выдернули из оков и подняли высоко над землей. И вот, это уже не ветки, а нежные руки качают и баюкают не взрослую Уэлси, а малышку Эл.
— Мама, это ты? — она хлопает глазами и всматривается в образ.
— Спи, моя Уэлси. Спи, моя маленькая. Мама с тобой... мама здесь... спи, милая...

5.
«Милая... Очнись!!! — встревоженный Дэрил трясёт за плечи, и на его лице читаются миллиарды эмоций: от волнения, до безграничного счастья, когда супруга окончательно приходит в себя. — Ты напугала меня до чёртиков».

 «Я здесь, родной! Я с тобой!»

Дэрил отпрыгивает, будто не веря своим ушам.
 «Ущипните меня... О, Боги... — он запинается и обнимает Эл ещё крепче, — только не волнуйся... — он осыпает её лицо поцелуями».

— Я так и знала, что у тебя волшебный голос... — она замирает, пытаясь осознать действительность, — О, Боги... это не сон? Скажи мне, что это не сон!
— Нет, милая! — он подхватывает жену на руки и подмигивает солнцу и новому дню. — это не сон. Это твой волшебный сад! Ты волшебная! Посмотри на яблоню под которой ты уснула!
 Эл нехотя опускается на землю, и тут же широко распахивает глаза. Тонкие веточки, усыпанные зелёными листочками, нежно касаясь румяных щёк, щекочут и шепчут: «Моя Уэлси».

 Эл улыбается, а мягкий голос звонким эхо разлетается по саду...
 «Спасибо, мама, за эту удивительную жизнь!»

*Уэлси - сорт яблони