ПФИ

- Стоп! - закричал полиграфолог, - Вы что, Константин Сергеевич, без стакана работать не можете?!
- Почему же, - возразил Константин, - могу. Вы же спрашиваете употребляю ли спиртные напитки в служебное время?
- И что?! Употребляете?
- Конечно. Вот уезжает человек в командировку или новую должность получил… Накрывает поляну.
- Это другое дело! – породистый мужчина поправил на Косте манжетку тонометра и уже буднично спросил: «Употребляете спиртные напитки в служебное время за исключением случаев, оговоренных ранее?».
- Нет, - с легким сердцем кивнул Костя.
Эта процедура называлась «полиграфическое исследование», сокращенно ПФИ. Без отметки о прохождении полиграфа никто серьезно разговаривать с вернувшимся «героем» не будет. Кое-кто даже опасался руку протянуть, не то что задушевно покурить на лестнице.
В советское время полиграфа не было и его функцию исполнял партбилет, который перед командировкой следовало отвезти на Старую Площадь и сдать вместе с госнаградами строгому дяде в однотонном костюме. По возвращении тот же дядя, а может его брат-близнец, возвращал бордовую книжицу с аккуратно проставленными печатками об уплате членских взносов в инвалюте. Считалось, что «там» знают всё, и уж если партбилет вернули, то человек чист перед партией, а, следовательно, и в родном ведомстве.
… Вопросы следовали один за другим, Костя монотонно бубнил: «Да. Нет. Нет. Да». Круг вопросов в основном касался «левого» бизнеса и несанкционированных контактов с иностранцами, ну и «вредных привычек» - алкоголь, наркотики. По большому счету Косте опасаться было нечего – Родину не продавал, особо не бухал, наркоту никогда не пробовал, хотя купить её в той жаркой стране было плёвое дело – на базаре оборванные пацаны предлагали дурь по цене пачки сигарет: «Аша, мистер, аша!».
Были конечно эпизоды, о которых Константин не докладывал. Помнится, отвез сына в спортклуб и переходя дорогу ощутил весомый толчок под колени, чуть не упал. Обернулся – а это такси его боднуло. С ноги тут же и приложил по кузову. Из машины выскочил здоровый водила с палкой и давай мутузить! Хотел уйти по-быстрому, да не тут-то было. Какой-то плотный мужик ухватил за лацканы куртки и увернуться от ударов не было никакой возможности.
- Ты кто?! – кричит толстый.
- Я человек, - орал Костя, - а вот вы звери!
Вокруг стала собираться толпа зевак. Ещё бы, белого человека бьют. И ни одного полицейского кругом. Вот как испарились! Так и толкались, пока Костя не оторвал  борца и, перевалившись через кустарник, захромал к машине.
Ночью спать не мог – всё болело, а может ребро сломали. Утром первым забрал местные газеты. Никаких фоток про него или скандальных публикаций не было. Значит проехали!
С читки газет начинался трудовой день во всех российских посольствах всего мира. Оперативно-дипломатический состав чинно рассаживался в кабинете посла согласно своему дипломатическому рангу. За ближним столом по правую руку от посла восседал советник посланника, считай, заместитель посла. Потом господа советники и военный атташе - генерал. Вдоль стены по периметру сидели первые, вторые, третьи секретари и остальная мелочь. Начиналась читка с оглашения официальных заявлений, потом зачитывали всё что касалось российских дел, затем шло «разное». Ну, скажем, что недавний взрыв напротив посольства никак не связан с антироссийскими силами, а просто взорвали машину местного профессора-математика просто потому что, он еврей. После этой новости все как-то облегченно выдохнули и даже, кажется, заулыбались.
Посол молча кивал, что-то чиркал в блокнот, а иногда поднимал взор на читчика и поручал по этой информации срочно подготовить телеграмму в центр.
Костя поначалу на читке запинался, что не укрылось от сурового взора посланника. Он постоянно подкалывал молодого дипломата, и Костя часто выходил от посла с горящими ушами. Он долбил этот восточный язык в дипакадемии, не вылезая вечерами из лингафонного кабинета, но учеба – это одно, а жизнь, как оказалось, совсем другое. Да и язык сильно изменился. Их учили ещё по учебникам пятьдесят шестого года. На одном из первых приемов к Косте подошёл респектабельный господин из столичного университета и завел беседу о культурных обменах. Костя бойко сыпал заученными топиками, а в конце разговора господин сделал ему «комплимент», дескать, было интересно побеседовать, такую лексику он де слышал очень давно от своей бабушки.
Когда появилась возможность Константин пошёл на курсы языка в университет и там наконец разговорился. На эти курсы приходили дипломаты из разных посольств, подтянуть язык. Особенно шустро учились коллеги из южных республик. Узбеки так через полгода уже свободно болтали на языке. Завхоз узбекского дипредставительства Саид на переменке самодовольно изрёк: «Узбецкий знаю, русский – тоже. Возьму вторую жену англичанку и английский выучу».
- Саид, а разве у вас можно взять вторую жену? – полюбопытствовал Костя.
- Конечно! – с интересом прищурился, - А ты крещеный?
- Нет, - честно признался Константин.
- Так переходи к нам!
 
К узбекам Костя переходить не собирался. Ему и своих задач хватало. Руководство требовало выяснить какая помощь поступает чеченским повстанцам и сколько их тут пасётся.
Как часто бывает, помог случай. В университетской библиотеке познакомился с Денисом и Катей из Казахстана. Они приехали учиться по квоте для студентов из бывших советских республик. Шёл священный месяц Рамадан и в студенческой столовке не кормили. Костя отвёл подростков в знакомый ресторан, где голодный и злой хозяин таки покормил их, бизнес есть бизнес. Денис быстро смекнул, что интересует русского дипломата и обещал разузнать.
Через неделю встретились и Денис четко доложил сколько «чехов» и на каких специальностях учатся в универе, Катя кивала. Через несколько дней Костю окликнули на крыльце курсов рослые кавказцы. Один, назвавшись Мусой, загородил дорогу широкой грудью и глядя в переносицу сказал: «Канстантин Сергеуич, если уам чё-то интересно, так уы прямо у меня спращивайте». Из пасти воняло нечищеными зубами. На этом и разошлись. Потом к посольству пришла одна Катя, рассказала, что у нее украли паспорт и умоляла забрать её в Россию. Костя долго и безрезультатно уговаривал руководителя решить вопрос.

Когда ему сломали ребро, то уже ни к кому не пошёл.
 
«Константин Сергеевич! Исследование закончено», - подытожил седой красавец. Деловито отстегнул электроды и браслеты. Подышал на штампик и аккуратно приложил на обходной листок: «ПФИ прошёл».